ТАБЛИЦА 3 1 страница

Подход

Психологическую эволюцию человека, мужчины или женщины, от младенчества до взрослого состояния, то есть целостный процесс онтогенеза, обычно исследовали на Западе под весьма широким названием «психологии развития». Исторически в поле изучения попадали такие разнородные элементы, как развитие познавательных способностей, моральное созревание, теория научения, психосексуальные стадии, мотивационное, эмоциональное и интеллектуальное развитие, присвоение тех или иных ролей. Однако

Пролог

все это в большей или меньшей степени относилось только к внешней дуге.

Но на сегодняшний день исследования даже одной только внешней дуги столь обширны и включают в себя так много разных теоретических и методологических подходов, что из них можно извлечь лишь самые общие выводы. Имеются, как минимум, основные работы Болдуина, Дьюи, Тафтса, Дж. Мида, Броутона, Юнга, Пиаже, Салливена, Фрейда, Ференчи, Эриксона, Вернера, Харт-мана, Ариети, Левинджер, Кольберга и других. Я упоминаю все эти имена лишь для того, чтобы показать, что намереваюсь не выявлять достоинства кого-либо из них по сравнению с другими, а обсудить значимость внешней дуги, как целого, в свете знания о существования внутренней дуги. Поэтому я просто представлю рабочий обзор некоторых общепринятых стадий в развитии самоощущения, свободно и, как может порой показаться, довольно неразборчиво используя материал ведущих школ психологии развития.

Кроме того, я не стану абсолютно разграничивать различные линии развития — такие, как познавательное, моральное, волевое, мотивационное, эмоциональное или интеллектуальное развитие — поскольку пока еще невозможно во всех случаях решить, являются ли какие-либо из них, или они все, параллельными, независимыми или эквивалентными, а также имеют ли они один общий или несколько разных источников. Мне хочется с самого начала избежать столь затруднительного спора.

То же, по существу, справедливо и в отношении внутренней Дуги: здесь я также буду использовать подобного рода обобщенный подход, свободно заимствуя материал у мистических школ Востока, Запада, индуизма, буддизма, даосизма, суфизма, христианства, платонизма и т. п. Я вполне сознаю, что, применяя такой дружественный и нейтральный подход к каждой из различных школ, высоких или низких, психологических или религиозных, я подвергаю себя риску быть отвергнутым ими всеми — но никакой другой подход не предоставил бы нам необходимых данных для вполне законченной и совершенной модели.

Итак, мы начинаем с самого начала. Точнее, с момента рождения...

ПРИМИТИВНЫЕ КОРНИ ОСОЗНАНИЯ

Плеромная Самость

Существует почти всеобщее согласие относительно того, что ни зародыш в материнской утробе, ни новорожденный ребенок не обладают развитым чувством самости. Для новорожденного не существует никакого реального разделения между внешним и внутренним, субъектом и объектом, между телом и окружающей средой. Это не означает, что ребенок рождается в мир материальных объектов, которые он не способен распознавать -— но лишь то, что с точки зрения ребенка никаких объектов пока еще буквально не существует. События есть; а вот объективных событий — нет. То есть, младенец действительно осознает определенные события, но не как «объективные», отдельные от него самого. Объективный мир и субъективное осознание ребенка совершенно не дифференцированы, новорожденный не способен отличить материальный мир от своих действий в нем. Таким образом, его самость и его физическое окружение в определенном смысле суть одно и то же.

Самость «плеромна», как сказали бы в этом случае алхимики и гностики, что, по существу, означает, что самость и .материальный

Самость — психоаналитический термин, обозначающий самотожде-ствеиность или содержание ощущения самого себя, своего внутреннего «Я», выступающего субъектом всего переживаемого опыта. В данном случае этот термин используется как бы в переносном смысле для обозначения всей совокупности переживаемого ребенком опыта, поскольку его «Я» (внутренний

/if \7р|т.рт1-туЛ ргпр up

Пп

f/pимитивные корни осознания

космос не дифференцированы. Пиаже так и говорил: «На ранних стадиях развития мир и самость суть одно; ни одно из этих двух понятий не отличается от другого... можно сказать, что самость материальна» (курсив мой — К. У.) [297]. Самость встроена в ту materia prima,^u которая есть одновременно первичный хаос физической материи и материнская утроба, или Пракрити,¹² откуда происходит всякое творение.

«Нельзя сказать, — заключает Левинджер, -— что при рождении ребенок обладает «эго». Первой его задачей будет научиться отличать самого себя от всего окружающего» [243]. Или, по выражению фон Берталанфи, «самой примитивной стадией [сознания] является, по-видимому, та, где не переживается различия между внешним миром и «это»... Ребенок еще не отличает себя самого от вещей снаружи; он еще очень нескоро этому научится» [34]. А Кестлер очень толково суммирует эти соображения: «Среди других, в особенности, Фрейд и Пиаже обращали внимание на тот факт, что новорожденный ребенок не проводит различия между своим «я» и окружающей средой. Он осознает события, но не самого себя, как отдельную сущность... Вселенная сфокусирована на самости, и самость является Вселенной, ■— вот то состояние, которое Пиаже назвал «протоплазмическим» или «симбиотическим» сознанием».

Поскольку это стадия абсолютного недуализма, стадия океаническая или аутическая, она также имеет тенденцию быть до-пространственной и до-временной. Для новорожденного нет никакого реального пространства в том смысле, что нет никакой дистанции или разделения между плеромыой самостью и окружением. А потому нет и никакого времени, поскольку нет возможности распознать какую-либо последовательность объектов в пространстве. Осознание новорожденного беспространственно, безвременно, безобъектно (но не бес-событийно). Именно по этим причинам аналитики (такие, как Ференчи) любят называть эту стадию состоянием «безусловного всемогущества», которое «длится до тех пор, пока не существует никакой концепции объектов» (Фе-

^ Materia prima (лат.) — первоматерия.

Пракрити — в традиции индуизма, в частности, в философии санк-> — природа, материальный мир, реальность, которую созерцает Пуруша, ДУ*. — Прим. ред.

Глава 2

никел) [120]. Иными словами, раз нет никакой концепции пространства», времени и объектов, нет и никаких воспринимаемых ограничений. Следовательно, это всемогущество неведения. По словам Неймана, исследователя юнгианскои ориентации, это «пле-ромпая стадия райского совершенства у еще не родившегося ребенка, эмбриональная стадия «эго», которую будущее сознание станет противопоставлять страданиям неавтаркического ^и «эго» в мире» [379].

Отметим, что речь идет именно о доличностном, а не о надличностном (трансперсональном) совершенстве. Это действительно своего рода первичный рай невинности и неведения, состояние перед Грехопадением самосознания. И, как мы увидим дальше, его не следует путать с трансперсональным раем сверхсознания. В одном случае это «до-», в другом — «над-», а разницу между ними составляет всего-навсего полный жизненный цикл сознания.

ПЛЕРОМНАЯ САМОСТЬ
познавательный стиль	абсолютный недуализм; безобъектность, беспространствешюсть, протоплазмич-пость
формы эмоционального проявления	тотальное океаническое, безусловное всемогущество, плеромный рай
волевые или моти-вационные факторы	почти полностью отсутствуют; нет желаний, нет выбора
формы времени	безвременность как до-временность (но не транс-временность)
разновидность самости	плеромность, materia prima

¹^J Автаркия — самодостаточность. Неавтаркическое — не обладающее самодостаточностью и постоянно неудовлетворенное «эго». — Прим. ред.

примитивные корни

осознания

Алиментарный Уроборос ^w

Одна из первых задач ребенка — созидание объективного ми-па отдельного от него самого. Одновременно начинается структу-пирование его субъективного самоощущения. Но данная задача ни в коей мере не подразумевает немедленного успеха, и в промежутке между стадией совершенной взрослости и стадией рудиментарного ощущения самости, локализуемой как индивидуальное тело, осознание ребенка плавает в том, что Нейман назвал «внеличност-ноЙ уроборической областью». Вот как он формулирует эту мысль: «Я думаю об этом пласте архетипического поля как о чем-то «внеличностом» и в то же время «запредельном» по отношению к противоположностям психического и физического, как их определяет сознание». Сам я предпочел бы говорить о «доличност-ном», «предперсональном», где психическое и физическое еще не дифференцированы, но главное состоит в том, что в «развитии индивидуума первоначально преобладают [уроборические] факторы, [доличностные или внеличностные], и только в ходе дальнейшего развития появляется и обретает независимость личностная сфера» [279]. Уроборос представляет собой коллективное, архаичное, все еще преимущественно океаническое состояние; само это слово происходит от имени мифического змея, который, пожирая собственный хвост, формирует «в замкнутом круге» самодовлеющую пред-дифференцированную массу, не ведающую о себе самой.

«Начальная стадия, символизируемая уроборосом, соответствует стадии до возникновения «эго», — пишет Нейман, — это стадия раннего детства, когда зародыш «эго» только появляется... И, естественно, первые фазы развития сознания «эго» у человека проходят под властью уробороса. Речь идет о фазах инфантильного сознания «эго», которое, будучи уже не полностью эмбриональным [то есть не полностью плеромным] и обладая собственным существованием, все еще живет в замкнутом круге [уроборос], не обособ-

АлиментарныЙ (от англ. alimentary — «пищеварительный») — здесь ^мееТся ^в ^виду поглощающий и переваривающий пищу уроборос. Напомним, о^ змей уроборос пожирает свой собственный хвост. Термин «алиментарна так же как и сами термины «уроборос», «тифон», «плерома», Кен Уил-Р. судя по всему, заимствует у Неймана (см. № 279 в списке литературы). — ^jiPum. ред.

Глава 2

ляется от него и только приступает к дифференциации от него» [279], Но словам Неймана, существует различие между плеромноЙ » и ур о бори ческой самостями. Первая абсолютно недвойственна и ни I в чем не имеет границ; вторая же уже обладает некой собственной | границей, начинает разрывать прежнее океаническое состояние на " две глобальных части, а именно: на уроборическую самость, противопоставленную чему-то вроде «уроборического другого» или «уроборической окружающей среды». И то, и другое по своей при- ■ роде доличностны.

Следовательно, на этом этапе самость ребенка больше не является материальным хаосом, поскольку он начинает распознавать что-то вне себя, нечто иное, чем он сам, и вот это глобальное, не- \ дифференцированное, доличностное окружение мы называем уро- \ барическим другим. Поэтому данный уровень отмечен всепрони- ^:кающей недвойственностыо, но, в отличие от предыдущего уровня, эта недвойственность не абсолютна. Значит, в осознании ребенка по-прежнему существуют, хотя и в меньшей степени, чем на пле-ромной стадии, те самые «мгновенные состояния без различения времени и места», которые Салливэн назвал «прототаксической формой» опыта, когда все, что известно младенцу, — это «мгновенные состояния, в которых его переживания «космичны» в том смысле, что они не определены и не ограничены» [46]. Они уробо-ричны.

Поскольку рассматриваемая стадия приходится на начало рас ширенной оральной фазы младенчества, когда оральная связь ре бенка с миром является главной, то Нейман также называет ca-j мость в такой момент развития «поглощающим пищу уроборосом», и можно говорить, что этот этап в чем-то соответствует до-амбивалентной (доличностной) оральной стадии в психоанализе. Ее также называют «алиментарной», потому: что уроборос всецело находится во власти «висцеральной психологии»,¹⁵ то есть бессознательной природы, физиологии, инстинктов, рептильного восприятия и самых рудиментарных видов эмоциональной разгрузки. По выражению Неймана, в уроборическом состоянии организм все еще «барахтается в своих инстинктах, как животное. Окаменевший в объятиях поддерживающей его Матери-Природы, он, во благо или во зло, отдан на ее попечение. Сам он ничто; мир — все [са-

Висцеральный — связанный с внутренними органами. — Прим. ред.

Примитивные корни осознания

ость все еще более или менее материальна и плеромна]. Мир дает

приют и кормит его, сам же он пока еще редко чего-либо хочет педко проявляет себя. Ничего не делать, инертно лежать в бессознательном, просто пребывать в неистощимом сумеречном мире, где все потребности без усилий обеспечиваются великим кормиль-

_ем ._ таково это земное блаженное состояние» [279]. А блаженно

оно потому, что оно до-личностно, почти до-экзистенциально, — самость еще не страдает, ибо ее самой пока еще почти нет.

В каком-то смысле уроборическое состояние остается блаженным неведением и осознанием до Грехопадения. «Зародыш «эго» все еще пребывает в плероме... и как не рожденное сознание дремлет в своем первичном яйце, в райском блаженстве» [279], Согласно психоанализу, это стадия «магического галлюцинаторного всемогущества, период сразу после рождения, когда младенец чувствует, что ему нужно только пожелать чего-то, и оно тотчас появится» [120]. В конечном итоге, как мы увидим, это доличностное блаженство, эйфория от того, что ты еще не «эго», уступает дорогу ананде и махасукхе, высшему блаженству от того, что ты уже не «эго», блаженству трансценденции.

Разумеется, соглашаться с тем, что уроборос «дремлет в раю», не означает утверждать, что у него вовсе нет своих страхов, рудиментарных напряжений или «неудовольствий». Даже если это состояние столь блаженно и невинно, как считают некоторые исследователи, мы не должны упускать из виду тот факт, что здесь же находятся и корни первичного страха. В Упанишадах сказано: «Повсюду, где есть другой, там есть и страх». Уроборическая самость младенца начинает ощущать гнетущее и первобытное состояние страха по той простой причине, что она теперь распознает другого — уро-борического другого. Юнгианцы, фрейдисты и клейнианцы ^|6 согласны между собой в том, что первичный страх лучше всего интерпретируется как оральный, то есть страх быть проглоченным, поглощенным и уничтоженным уроборическим другим [279], [120], [225]. Нейман называет это уроборическои кастрацией.

Заканчивая описание стадии уробороса, мы можем заметить, то познавательное развитие организма находится лишь на самых

клейнианцы — ученики и последователи Мелани Клейн. М. Клейн _ч ^Се' ^ля^^н) ~~ немецкий психоаналитик, позднее жившая в Англии. Обу-

' У Ференчи и Абрахама, аналитическую работу начала в 1919 голу. — '¹рим. ред.

Глава 2

ранних стадиях сенсорно-моторной области (первая, вторая и третья стадии, которые мы, вслед за Пиаже [297], называем «уробори-ческими формами или схемами»). Это состояние характеризуется как совершенно беспричинное [7], управляемое рефлексами и рефлекторной проработкой [46], и все еще проявляющее до-временную ориентацию [97].

Состояние «алиментарного» уробороса», переживаемое в его «чистейшей» форме на этой до-амбивалентной оральной стадии, тем не менее, в дальнейшем будет оказывать глубокое влияние по меньшей мере на протяжении последующих — (если на время принять психоаналитическую точку зрения) — орально-садистской и анальной стадий, хотя оно постепенно трансцендируется в пользу все более личностного и индивидуального осознания. Однако сам «алиментарный» уроборос остается сугубо до-личностным, коллективным, архаичным, рептильным. Очевидно, что это одна из самых примитивных структур человеческой психики, которую, наряду с базовой плеромой, вероятно, можно было бы проследить через низшие жизненные формы к самому началу космоса как такового.

УРОБОРИЧЕСКАЯ САМОСТЬ
познавательный стиль	первая субъект/объектная дифференциация; беспричинность; прототаксическая форма; галлюцинаторное исполнение желаний; уроборическая форма (ранняя сен-сомоторика)
формы эмоционального проявления	океаническая эйфория, первобытный страх
волевые или моти-вационные факторы	примитивное стремление к выживанию (уроборической самости), физиологические потребности (голод)
формы времени	довременная стадия
разновидность самости	уроборическая, архаичная, доличностная, рептильная, рефлекторная, алиментарная

ТИФОНИЧЕСКАЯ САМОСТЬ

Как только самоощущение младенца начинает смещаться от доличностного уробороса к индивидуальному организму, мы видим возникновение и создание органической или телесно-эгои-ческой самости. Самость-тело или «эго»-тело в каком-то смысле представляет собой переход от змеиной стадии уробороса к подлинно человеческой стадии ментального «эго», и поэтому мы часто называем всю эту область (со всеми ее стадиями и подстадиями) областью «тифона»: в мифологии Тифон наполовину человек, наполовину змея.

Я буду подразделять эту тифоническую фазу развития на три основные подстадии — осевое тело, праническое тело и образное тело, — постоянно помня, что эти подстадии взаимно перекрываются в нескольких областях.

Осевое Тело и Праническое Тело

Под «осевым телом» я, в сущности, подразумеваю физическое

тело, ощущаемое отдельно от физического окружения. Младенец с

самого рождения обладает физическим телом, но осевое тело он

ачинает распознавать не ранее четырех-шести-месячного возраста

t,a окончательно дифференцирует себя от не-себя лишь в возрасте

пятнадцати-восемнадцати месяцев) [218]. «Осевые образы» — это

°ощенньщ термин для первых устойчивых образов, помогающих

Фференцировать воспринимающего субъекта от воспринимаемо-

ли ощущаемого объекта. Осевые образы участвуют в наличных

УЩениях и восприятиях. Все объекты в вашем поле осознания в

32____________________________________________ Глава з\

изическое, телесное ощущение

данный момент являются осевыми образами (или осевыми объек--тами): объектами «там» (точно так же, как ощущениями «тут»).! Следовательно, осевые образы распознают объекты (как что-то* отличающееся от самости), но только наличные объекты. Осевые: образы преобладают на третьей, четвертой и пятой стадиях cencoJ моторного интеллекта. «На пятой стадии, — пишет Гарднер, -—. ребенок уже приобрел эффективное, гибкое общение с миром объ-^ ектов. Но он пока ограничен миром наличных объектов; когда ве~ щи исчезают из поля зрения (или если он посмотрит в сторону), у: него возникают трудности с включением их в сферу своего мыщ-. ления» [149]. Его мир остается преимущественно (хотя и не полной стью) осевым — ограниченным и простым, непосредственным и| все еще смутным присутствием. Во всяком случае, под влиянием, систем осевых образов младенец конструирует одновременно и| какую-то внешнюю реальность, и внутренней самости [218].

Поскольку начинает возникать определенная органическая сан
мость, появляются и ее базисные эмоции. Этот компонент, проти-|
вопоставляемый более грубым рефлексам-инстинктам ypo6opocaj
мы, вслед за индуистами и буддистами, называем праническим!
уровнем или праническим телом. На данной стадии эмоции еще
примитивны и стихийны. Такие авторы как Вернер [393] и Ариета
[7] указывали, что познавательные построения такого раннего эта-1
па (то есть, осевые образы) по самой своей природе настолько схе
матичны и стихийны, что не способны ни вызывать, ни поддержи
вать какие-либо из более высоких или сложных эмоций. Присутст
вующие на данной стадии базисные эмоции, скорее, являются тем
что Ариети в своем скрупулезном обзоре литературы называе¹элементарными эмоциями или «протоэмоциями», такими как, на
пример, ярость, страх, напряженность, аппетит, удовлетворени
или простое удовольствие [7]. I

Как мы видели, характерным временным компонентом осевог^ уровня является непосредственное присутствие; поэтому неудивИ-j тельно, что Ариети также называет подобные эмоции «быстрым^ или «короткозамкнутыми».¹⁷ Они оказываются единственным^

То есть, подобно «короткому замыканию» в электрической цепи, ставляющими собой чрезвычайно мощную, но кратковременную вспышку. Прим. ред.

Тифоническая самость

которые могут всплыть и продержаться в осевом образе за период краткого и непосредственного присутствия; никакие другие не удерживаются и потому не возникают. Для проявления более сложных и устойчивых эмоций должны развиться новые познавательные конструкции, более разработанные, чем осевой образ. Иными словами, эмоции, характерные для этой ранней стадии, являются очень быстрыми и вспышкообразными — такими их видят и представители общего психоанализа ■— и потому имеют тенденцию к немедленной и концентрированной разрядке, которую ничто не успевает предотвратить [120], [243].

Мы могли бы, попутно, заметить, что согласно психоанализу, особенно последователям Мелани Клейн, наиболее значимыми осевыми образами являются образы груди — «матери, рассматриваемой как частичный объект». Этот образ груди обычно выделяется из «проективного отождествления», в котором мать, самость и грудь поначалу не дифференцируются и выступают как одно целое. Этой стадии соответствует страх «утраты груди». Считается, что это приводит к расщеплению образа груди на «хорошую грудь» и «плохую грудь», первая из которых обещает жизнь (Эрос), а вторая угрожает смертью (Танатос) [325], [46].

Осевой образ и скоротечность временной формы этого уровня (для удобства я объединяю осевой и пранический уровни в один) тесно связаны с двумя его обширными мотивационными аспектами — с принципом удовольствия-неудовольствия и с побуждением к непосредственному выживанию. Возьмем сначала побуждение к выживанию: коль скоро самоощущение младенца начало сосредоточиваться на его индивидуальном организме, он воспринимает смутную и пока еще не выраженную угрозу гибели более остро, чем в состоянии уробороса. На уровне осевого тела младенец в большей степени осознает свою отдельную самость и потому тоньше настроен на угрозу ее уничтожения. Таким образом, простое и «срочное» выживание, а точнее, продление от момента к моменту ощущения самого себя в качестве отдельного, на этом Уровне становится первостепенным.

Второй компонент общей мотивационной атмосферы данного

Уровня — принцип удовольствия-неудовольствия. Я употребляю

⁰ выражение как в позитивном, так и в негативном смысле, что,

ати, Фрейд делал далеко не всегда; речь идет о поиске телесного

овольствия и удовлетворения наряду с избеганием напряжения,

Глава '-■■

неудовольствия и дискомфорта. Ибо на рассматриваемой стадии --.. осевои-пранической или физико-эмоциональной — «мотивация, как тенденция искать удовольствия и избегать неудовольствие, становится фундаментальной психологической силой» [7]. Нейма ; согласился бы с такой оценкой и, кроме того, указал бы на причин, того, почему этот принцип выступает не так явно на уробориче-ской и плеромной стадиях, но по-настоящему расцветает на осевоу телесном уровне: «Когда «эго» начинает выделяться из своей тождественности с уроборосом, и эмбриональная связь с маткой прекращается, у «эго» пробуждается новое отношение к миру. Мировоззрение индивида меняется с каждой стадией его развития, и смена архетипов и символов, богов и мифов является выражением: но также и инструментом такого изменения [здесь он говорит, как мы увидим ниже, о «символах трансформации»]. Отстраниться от уробороса — значит родиться и спуститься ... в мир реальности, полный опасностей и неудобств. Рождающееся «эго» начинает осознавать качества удовольствия-боли и, исходя из них, испытывать свои собственные удовольствие и боль. В итоге мир становится амбивалентным» [279]. Значит, если «океаническое блаженство» царит в плероматическом и уроборическом состояниях, то в телесном правит принцип удовольствия. Второе, как мы увидим, является трансформацией первого.

Согласно психоанализу, телесное удовольствие поначалу является «полиморфически извращенным», то есть младенец способен извлекать приятные ощущения из всех видов деятельности, участков и органов тела. Принцип удовольствия в этом смысле является телесным принципом, ибо, выражаясь точнее, все тело на этой стадии «наполняется еще не дифференцированной тотальной сексуальностью, содержащей все более поздние «частные инстинкты» в одном» [130]. Кроме того, «движение к осуществлению удовольствия происходит спонтанно и решительно, как уклонение от чего-то неприятного или приближение к чему-то приятному» [7]. Таким образом, быстрый или «вспышкообразный» поиск и такое же избегание отмечают два тесно взаимосвязанных и почти нераздельных мотивационных тона на осевом/праническом уровне: выживание и удовольствие.

Д-р Ариети дает прекрасно уравновешенное и проницательное заключение о главных аспектах данного уровня самоошУ' щения:

Тифоническая

самость

{(Возможно ли на этом сенсорно-моторном... или уровне экзо-иептуального принципа удовольствия [то есть на общем уров-осевого/пранического тела] испытывать ощущение или осознание самого себя, которое бы включало в себя и интегрировало изученные нами функции? Если под «самостью» мы подразумеваем э/сивого субъекта, тогда, конечно, можно утверждать, что на этой стадии самость является организмом, оперирующим на протоэмоциональном экзоцептуальиом уровне [«экзоцепт» здесь приблизительно соответствует тому, что мы назвали «осевым образом»]. Если же под самостью мы подразумеваем индивида, каким он сам себя знает, тогда следует говорить, что это состояние сознания рудиментарно. Вероятно, оно состоит из совокупности простых взаимоотношений между физическими состояниями, между отдельными моментами восприятия, протоэмоциями и окзоцептами отношений, которые сперва захватывают некоторые части тела, в частности рот [оральная стадия]. Тем не менее, с развитием моделей двигательного поведения по отношению к внешним объектам, вероятно, даже у находящихся на до-человеческой стадии животных развивается некий вид примитивной двигательной самотождественности, наряду с осознанием тотальности собственного тела [7].

Наконец, как это предполагалось выше в квадратных скобках, общая тифоническая стадия (или стадии) — осевая, праническая и образная — в некоторых отношениях подобна всему оральному (особенно орально-садистическому) периоду, описанному в психоанализе. Однако сама тифоническая область простирается назад к «алиментарному» уроборосу и вперед — до анального и фаллического аспектов последующих стадий развития.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒