Благодарности 2 страница

- Истории, - сказала она. - О небеса, разумеется, слышала, дитя мое. Это дом стоит здесь уже больше трех столетий, в конце концов.

- Например, какого рода истории?

- Ну, ты и сама знаешь. Мертвецы. Призраки. Потайные ходы. Самоубийства. Внебрачные дети. Обычные истории.

- А как насчет... - я понизила голос, - сокровищ?

Она рассмеялась.

- Что? Разве Дом Эмбер и без того не переполнен сокровищами? Оглянись вокруг, девочка. Все вещи только в этих прихожих могут стоить больше миллиона долларов. Не то чтобы твоя мать мечтала об их продаже, я уверена в этом. Это всё часть семейных историй.

- Вы правы, - вежливо согласилась я, мне показалось, что эту пожилую леди может хватить удар, когда она узнает, что именно это и планирует моя мама. - А как насчет... тайных кладов?

- Тайные клады. А, ты должно быть об утраченных алмазах Капитана. - Она зловеще улыбнулась и наклонилась чуть ближе, как будто собиралась поведать особо интересную сплетню. - Твой пра-пра-пра-много-раз-пра-дедушка, Капитан Фостер, во время Революции был контрабандистом, и поговаривают, что даже немного пиратствовал. История гласит, что ему нравилось незаконно торговать алмазами. Сложно отследить. Легче унести. К сожалению, у алмазов есть склонность к исчезновению. Говорят, что он просто спятил, когда смотрел на них. Кто знает? Дом Эмбер хранит свои секреты. Но они уже в прошлом, а прошлое не так-то легко расстается со своими тайнами.

- Сара?

Моя мама оказалась в пределах слышимости. Мне не нужно было быть экстрасенсом, чтобы понять, что она более чем взволнована, застав меня за обсуждением семейных преданий с соседями. Или чтобы догадаться, какими будут её следующие слова.

- Ты не могла бы поискать Сэмми? Пожалуйста, милая.

Я подумала что могла б приложить усилия, и "милая" и "пожалуйста" были приятным жестом. Ещё один плюс в пользу гостей.

Я отыскала Сэмми наверху в морской комнате, разговаривающего с медведем.

Он сидел, скрестив ноги на кровати, сделанной в форме морского причала, отделанной деревом, что создавало впечатление отдельной комнаты с выдвижными ящиками и двумя иллюминаторами. Над кроватью был вырезан орёл, смотревший на вас с широкой десятифутовой доски. В углу нависала деревянная русалка.

- Интересно, кому принадлежала эта комната, - сказала я.

- Сейчас она принадлежит мне.

- Сэм, - сказала я, покачав головой, - ты же знаешь, мама не желает оставаться здесь. Она забронировала для нас гостиницу.

- Неа, - заупрямился он. - Я хочу остаться здесь. На его лице появилось хитрое выражение. - Пошли со мной, Сара.

Он сорвался с места и, поднырнув под меня, выбежал из комнаты и помчался по коридору. В основном вся канитель с поисками Сэмми была не такой уж утомительной, пока он не начинал бегать так быстро.

Я вышла в коридор. Сэм стоял перед какой-то дверью.

- Слушай, дружок, - сказала я, пытаясь придать твердости своему голову. - Нам нужно вернуться вниз.

- Иди сюда, - настаивал он.

- Ладно, - я с недовольным видом пошла к нему. - Что?

- Смотри сюда, - сказал он, и открыв двери сделал рукой приглашающий жест как настоящий шоумен. - Это твоя комната. Я выбрал её для тебя. - Он подошел и схватив меня за руку потащил в сторону двери. - Смотри, Сара. Ну же? - Его голос был нетерпеливым. - Я нашел её для тебя.

Я заглянула внутрь.

Это была комната с цветами. Не в том безвкусном варианте из глянцевых журналов, а в том виде, в каком её изобразили бы братья Гримм в Белоснежке. Стены были вручную расписаны мальвами, ирисами, розами, лилиями, и ещё какими-то невероятно воображаемыми цветами, скрытыми в сумеречных тенях. Кровать с балдахином была застлана кружевным бельем, накрытая лоскутным одеялом, напоминавшим мозаику в тех же тонах, что и стены комнаты. Две полки с книгами в кожаном переплете обрамляли кукольный домик с фронтонами, балконами и окнами с зелеными ставнями.

Как только я взглянула на эту комнату, я поняла, что когда-то она принадлежала моей матери. Я знала это, хотя и сомневалась, что мама спала здесь, играла, или вообще когда-нибудь жила здесь.

Но это было видно по мелочам, наполнявшим комнату: фотографиям, морским ракушкам напротив книжных полок. Как было перекинуто одеяло через спинку кресла. Все это были следы присутствия моей матери, в точности такие же, как и в Сиэтле, среди стали, стекла и высветленного дерева. На мгновение я замерла, у меня отвисла челюсть, я подумала, как она вообще могла переехать отсюда туда.

Ладно. Может быть, здесь и были спрятаны сокровища, может быть, их и не было. Но в одном я была полностью уверена. Я не прощу себе, если упущу шанс провести ночь в комнате, подобной этой. Хотя бы те несколько дней, которые мама всё-таки собиралась провести в Мэриленде.

- Я сдаюсь, Сэмми. Это моя комната.

- Всегда пожалуйста, - с гордостью ответил он.

- Ага, спасибо, - как всегда с опозданием ответила я. - Но слушай меня. Даже не думай, что мама позволит нам остаться здесь и сдастся без боя. Ты же понимаешь это?

- Ага.

- Тогда, друг мой Сэм, давай-ка поработаем над планом.

И мы его придумали. Люди, которые не знали Сэмми, могли бы подумать, что я слишком многого от него хочу. Люди всегда предполагали, что Сэмми не вполне всё понимает, потому что он отличался от других детей. Когда ему исполнилось четыре, они придумали для него диагноз - аутизм. Как будто это была болезнь. Но мне никогда не казалось, что в Сэмми что-то неправильно и это нужно исправлять.

Мне всегда казалось, что у него был дар, выстраивать связи в голове, и он делал это быстрее чем большинство людей. Даже когда он был маленьким, у него проскальзывал тонкий юмор, и он делал что-то забавное и удивляющее. И он был таким милым, непосредственным. Не таким как другие люди. Не похожим на нормальных людей.

Я думаю, что он был самым странным, самым удивительным из моих друзей. И я знала, что он был вдвое умнее меня. Так что я могла рассчитывать на то, что он сыграет свою роль. Когда я объяснила ему свой план, он улыбался от восторга. Он всё понял. Он в деле.

Последние гости разошлись где-то через час после того, как мы с Сэмми составили наш заговор. Люди тянулись к двери и пожимали руку маме, давая ей последнюю порцию сочувствия. Она не прислушивалась ни к кому из них. Весь день она оставалась отстраненной, что не давало ей шанса приобрести хорошую репутацию у соседей, хотя мне кажется, ей было на это наплевать.

Мама, папа, Роза, Джексон и я потратили целый час на уборку, мытье, подметание и распихивание в холодильник огромного количества оставшейся еды, пока мама наконец не решила, что с неё хватит.

- Давайте предоставим Розе доделать всё стальное, кого мама вызывала для помощи по уборке?

- Кейт, - ответила Роза, выглядя слегка обиженной за забытую женщину. - Её зовут Кейт. Она очень милая женщина.

- Она приходит дважды в неделю? - спросила мама.

- По средам и субботам.

- Тогда она могла б прийти, мне кажется.

И тут мама прочистила горло. Я насторожилась. Как бы мама ни была сейчас очаровательна, я услышала подвох, я знала, что у мамы полностью отсутствует чувство такта.

- Роза, мне кажется, для вас не будет сюрпризом новость о том, что я намереваюсь продать Дом Эмбер.

Роза неодобрительно скрестила руки на груди. Папа выглядел мрачным.

Мама сглотнула и продолжила.

- Я хотела вас предупредить сейчас, чтобы дать достаточно времени вам и вашему внуку, чтобы подыскать...

- Не требуется, - ответила Роза.

- Что? - спросила мама и, слегка удивившись, вскинула голову.

- Мы с Джексоном никуда не уезжаем. Этот коттедж и земля принадлежат нам.

- Прошу прощения?

- Фиона ещё в двадцатые годы передала это прадеду Джексона. Мы владеем участком земли у западной границы от хижины Нанги до реки. У меня есть документы.

- О, - слабым голосом сказала мама. - Я не знала об этом. Что ж. Тогда всё хорошо, - неуверенно добавила она.

- Именно, - согласилась Роза. Она передала корзинку с какими-то остатками еды своему внуку и подтолкнула его в сторону двери. - Сообщите нам, если мы сможем ещё чем-нибудь помочь вам. - Её тон даже не предполагал вежливости и желания что-либо делать, но, кажется, мама не обратила на это ни малейшего внимания.

- Мне бы понадобилась ваша помощь, Роза, при разборке старых документов моей матери и со всем остальным, так как вы знакомы с этим местом как никто другой.

Понятия не имею, откуда у мамы хватило смелости произнести эту фразу. Всем же было ясно, что Роза не в восторге от неё. Мне кажется, что как близкая подруга моей бабушки Роза могла злиться на маму за то, что та всегда держалась на расстоянии от неё. Не то чтобы я в чем-то обвиняла маму. Даже несмотря на то, что я была ребенком, я ощущала наличие какой-то старой обиды или сражения, которое мешало им, как наличие постороннего человека, и мне никогда не нравился тот сладко-саркастичный тон, который бабушка всегда применяла в присутствии мамы.

Но прямо сейчас я хотела б, чтобы маме хватило здравого смысла позволить Розе скрыться за дверью. В комнате повисла неприятная тишина, пока Роза раздумывала над ответом. Я прямо видела, как она готова взорваться.

Именно в этот момент Сэмми спрыгнул со своего стула и погладил Розу по руке.

- Это было так хорошо, Роза.

- Что, милый?

- Хорошо, что у бабушки был такой друг, как ты. Спасибо тебе.

Пока я стояла и удивлялась, что могло заставить Сэмми сказать такое, я прямо видела, как злость вытекает из неё. Она неловко потрепала Сэмми по голове и сказала:

- Твоя бабушка и для меня была хорошим другом, малыш.

Я заметила как Джексон смотрит за этой игрой с легкой улыбкой на лице.

- Я вернусь утром и приготовлю завтрак для этого ребенка. - Внезапно Роза посмотрела на маму. - Ида всегда говорила, что ты не слишком увлекаешься готовкой. Потом посмотрим, какая помощь тебе может понадобиться.

Моя мать раздумывала, обижаться ли ей, но потом передумала.

- Спасибо, - произнесла она. - Я так понимаю, что сотрудники службы по озеленению приходят сюда раз в неделю, но не мог бы Джексон продолжать работу, которую он делал для моей матери?

- Как он пожелает. - Роза пожала плечами.

- С удовольствием, миссис Парсонс. - Джексон кивнул. - Сбережения для школы. Спасибо.

- Нет, это тебе спасибо, - ответила мама. - И спасибо вам, Роза, за всё, что вы сделали для приема. Вы по всем пунктам превысили мои ожидания. Еда была великолепна, а дом, цветы, всё выглядело замечательно. - Она вытащила чек, который лежал в её кармане. - Это сможет возместить деньги, которые вы потратили на продукты. Плюс небольшая компенсация за потраченное время и усилия.

- Пересчитайте и впишите стоимость еды и я заберу чек завтра. - Роза снова разозлилась. - Я делала это не ради денег. Никто из этих людей не переступал порог этого дома последние двадцать пять лет, но я знаю, что Ида всё-таки хотела, чтобы у неё были надлежащие проводы. И она хотела б, чтобы Дом Эмбер выглядел наилучшим образом.

Потом она вышла. А Джексон закрыл за ними двери.

Мы вчетвером расселись вокруг кухонного стола за холодный ужин из остатков еды. Сэмми был оживленным и воодушевленным, и только я знала почему - он играл свою роль в придуманном нами заговоре.

Прежде чем уйти, папа сделал ещё один шаг навстречу маме.

- Я бы хотел, чтобы ты осталась со мной. Ты можешь спать в отдельной спальне. Дети могли бы лечь в гостиной, где есть раскладной диван...

- Спасибо, Том, но мне нужно быть поблизости, чтобы всё разобрать и сложить. Отель подойдет лучше.

- Тогда может быть дети могли бы остаться на ночь. Я здесь живу уже восемь месяцев, а они так и не приехали навестить меня. Я мог бы показать им больницу и привез бы их завтра вечером.

- Это невозможно. Что Сара будет делать с Сэмми целый день? Кроме того, мне может понадобиться её помощь. Я хочу закончить здесь и вернуться обратно как можно быстрее.

Лицо моего папы стало непроницаемым.

- Поступай, как знаешь, Анна, - сказал он. Он снял свою куртку с крючка возле двери. - Ты всегда так делаешь. - Он поцеловал Сэмми в макушку и похлопал меня по плечу. Я могла б почувствовать к нему жалость, вот только я знала, что основная вина лежала на нем. Судя по нескольким "услышанным" мной телефонным разговорам, он чересчур близко сошелся с чрезмерно доброжелательной педиатром Сэмми в Сиэтле. Так что когда он получил работу, на которую он надеялся, от Джона Хопкинса здесь, в Мэриленде, мама решила, что он должен переехать сюда один. Она всё время утверждала что они просто поживут отдельно, но я также подслушала её разговор с адвокатом. Я думала о том, чтобы предупредить папу, но не сделала этого. Пока.

Он ушел и нас осталось только трое.

- Ладно, ребята, - сказала мама, - давайте уберем эти последние оставшиеся тарелки.

Сэмми убирал со стола, мурлыкая себе под нос свои обычные шесть нот, а я оттирала, намыливала и ополаскивала посуду, и ставила её в сушилку. У моей бабушки определенно было ограниченное понимание современных удобств. Огромный холодильник. Без посудомоечной машины.

Мама в это время рылась в шкафчиках.

- Слава Богу, - сказала она, обнаружив припрятанные запасы лекарств в узком шкафчике, которые состояли в основном из разнообразных жидкостей. Она вытащила маленькую бутылочку аспирина. Затем она собрала свой кошелёк, пальто, куртку Сэмми, косметичку, таблетки и свои ключи. - Давайте уходить отсюда.

Я бросила взгляд на Сэмми, многозначительно приподняв брови. Он слегка нахмурился и покачал головой, выражая чувство неодобрения моим чувством момента. Я была вынуждена кашлянуть, чтобы скрыть готовый вырваться смешок.

Не поворачиваясь и даже не смотря на маму, Сэмми прошептал.

- Нет. - Мой братишка. Хитрюга.

- Что? - спросила мама, абсолютно не понимая, к чему он клонит.

- Нет, - сказал он уже чуть громче. - Нет, нет, нет, нет, нет! - С каждым разом голос всё повышался, пока при звуке последнего не задрожали стекла. Потом он начал рыдать, бессловесно, так громко, как только мог.

- В чем дело? - закричала мама, с оттенком безнадежности. - Что происходит?

- Мне кажется, он не хочет уходить, - прокричала я в ответ. Сэмми продолжал выть, не уступая в силе сирене машины скорой помощи.

- Я хочу, чтобы вы оба немедленно забрались в машину! - Мама попыталась настоять на своем.

Сэмми усилил истерику. Продолжая кричать, он начал стучать себя по голове и вертеться по кругу, по его щекам текли слезы. Мама, онемев, стояла на месте, в её глазах плескалась истерика. Я развела руками, чтобы показать, насколько я бессильна.

- Господи, я не смогу сегодня это вынести. Я, правда, не могу. Перестань! Прекрати это! - Она застонала. - Ладно! - я ожидала большего сопротивления, но она, вероятно, была слишком уставшей. - Мы остаемся, - закричала она.

Сэмми понизил шум подобно шлангу, который сперва работал на полную мощь, затем испускал лишь тоненькую струйку. Он сделал глубокий вдох, затем длинно, протяжно выдохнул.

Чертовски блестяще сыграно. Хотела б я, чтобы у меня была возможность аплодировать.

Мама снова полезла в шкафчик. На этот раз она вытащила бутылку водки и налила в бокал на дюйм выше кубиков льда. Мне почти стало жалко её. Она провела целый день в месте, которое она действительно ненавидела, была приветлива с людьми, которые ей не нравились. И она только что потеряла свою мать. Наверное, ей было больно.

-Где мы будем спать? - резко спросила она.

- Не волнуйся о нас, - успокаивающим тоном сказала я. - Я уложу Сэмми.

- Ладно, - сказала она. - Хорошо, я собираюсь спать в комнате моей матери здесь, внизу. Кажется, что её достаточно хорошо почистили. Единственная комната в доме с телевизором.

- Мы поднимемся наверх, можно?

- Хорошо. Просто... - она остановилась, раздумывая над тем, что собирается сказать. - Не волнуйтесь насчет звуков... которые вы можете здесь услышать. Вы ведь знаете, что в старых домах раздается множество скрипов и стонов?

- Разумеется, мама. Мы знаем. Даже не думай об этом. Мы будем в порядке. Могу я одолжить лептоп?

- Конечно. Но здесь нет интернета, если ты на него рассчитываешь.

- Нет интернета? А как же я тогда свяжусь с Джеси?

- В библиотеке есть телефон.

- Ага, точно. Не бери в голову. - Мама определенно не в курсе, что мои друзья не болтают по телефону. Я могла бы послать сообщение, но только такая идиотка, как я, могла забыть зарядку от телефона на столе дома. - Мы вернемся в Сиэтл через пару дней.

- О Господи, я надеюсь что да, - произнесла она.

Сэмми подошел и встал рядом со мной. Впервые за всё время мама заметила у него в руках медвежонка. Между её бровями появилась крошечная морщинка.

- Сэмми, ты не можешь играть с ним. Он старый и грязный. Она протянула руку, чтобы забрать его. Сэмми открыл рот и собрался снова начать выть.

- Хорошо, всё в порядке! - сказала она.

Он тут же успокоился. Уголки его губ слегка приподнялись.

Я создала чудовище.

Мы пошли к машине, чтобы вытащить наши спальные принадлежности, остальной багаж мог подождать до завтра. Потом мама направилась прямиком в комнату бабушки.

- Отправляйтесь спать, - сказала она нам, затем исчезла за углом.

Сэмми широко мне улыбнулся.

- Всегда пожалуйста, - напомнил он.

- Точно, спасибо тебе, - согласилась я. - Ты всё сделал правильно. - Я засмеялась оттого, каким довольным собой он выглядел. - Эй, чемпион, в твоей сумке случайно нет фонарика?

Он решительно кивнул.

- Не хотел бы ты немного тут всё разведать, прежде чем мы отправимся спать?

Он решительно кивнул.

Мы выключили в передних залах весь свет, желая заняться исследованиями в темноте. Таким образом если бы мама вдруг вышла в коридор, отсутствие света не сподвигло бы её на дальнейшие розыски. К тому же верхний свет полностью исключал ощущение приключений.

Темнота была плотной, теплой, бархатистой. Луч фонарика давал слабое освещение, выхватывая то лицо с портрета, то фарфорового кота, притаившегося в углу. Когда мы на цыпочках пробирались по лестнице в западное крыло, я по пятам следовала за Сэмом, положив руку ему на плечо. Я чувствовала, как напрягаются его лопатки в ожидании появления призраков, потому что сама чувствовала то же самое.

Первая комната с правой стороны холла выглядела как кабинет; комната слева напоминала уютную гостиную, сквозь окна которой проникал слабый ночной свет. Дверь в ванную комнату была справа, затем располагалась мастерская. Я рассмотрела швейную машинку со всё ещё зажатым куском ткани, и подумала, что же могла шить моя бабушка. Через коридор находилась обшитая деревянными панелями бильярдная комната с одним из тех столов, у которых отсутствовали карманы. И в самом конце коридора пара французских дверей скрывала то, что мы ещё не могли увидеть.

Мы открыли обе створки двери. И одновременно у нас перехватило дыхание.

Перед нами простирались залитые лунным светом джунгли, накрытые застекленной металлической сеткой, высотой в два этажа. Слева от нас в темноту уходила металлическая лестница, где-то позади зеленых стен плескался фонтан. Мы бродили по каменным дорожкам, которые вели вдоль ложа из папоротников и цветов, пока не отыскали скрытый в тени неглубокий бассейн. В темноте его поверхность казалась темной и бездонной, по воде плавали плоские листья лилий.

У Сэмми перехватило дыхание, затем он вздрогнул и медленно поднял луч фонарика. На противоположной стороне стояла мраморная статуя женщины в платье в греческом стиле. Мы подошли ближе.

- У неё грустный вид, - сказал Сэмми, разглядывая прикрытые глаза статуи. Они были высечены из камня, гладкие, без ресниц. Она невидящими глазами смотрела на свою раскрытую ладонь, на которой словно капли крови блестели четыре красных камня. Мне стало интересно, лежат ли они свободно или высечены из камня. Я оперлась на скалу в стене бассейна и протянула руку, чтобы потрогать их.

Позади меня Сэмми выключил свет. Пытаясь удержать равновесие в темноте, я промахнулась мимо статуи - я вообще не могла найти её. Часть меня невольно подумала, могла ли она отодвинуться?

- Эй, - сказала я, повернувшись. - Сэмми? Куда ты пошел?

- Сара, - услышала я его шепот.

- Сэм, - прошипела я, следуя на звук голоса. - Вернись. - Я последовала за его шагами направо, затем снова направо по тропинке, глубже в темноту. - Сэм?

- Сара, - снова позвал он далеко впереди.

- Сэм, сейчас неподходящее время для пряток. - Я пошла быстрее, затем побежала, продираясь через ветви, которые, казалось, вырастали из темноты. Налево, направо, я слышала его шаги впереди меня. - Сэм. Остановись!

- Сара, - снова прошептал он.

Комната, казалось, была бесконечной. Я никак не могла увидеть железные перекладины стен - было слишком много звезд. Я замерла и прислушалась, пытаясь сдержать свое шумное дыхание. Странно, но я не слышала фонтана. Я начала идти назад, следуя по тому же пути, которым я сюда добралась.

- Сэмми! Ты до чертиков...

И тут я наткнулась на него, вынырнувшего из темноты, его фонарик внезапно замерцал.

- Сара... - начал он.

- Больше так не делай, - сказала я, чересчур крепко сжав его руку.

Он кивнул, но спросил:

- Не делать чего?

- Не убегай вот так.

- Но, Сара, я никуда не убегал.

Лунный свет стал приглушенным. Там, где только что были звезды, теперь плыли облака, и небо казалось пустым. Несколько тихих всплесков превратились в миллион капель отлетавших от стеклянных стен какофонией звуков. По мне пробежал холодок.

Мы прокрались обратно в дом через зал по коридору и захватили наши сумки со скамейки, где мы их и оставили.

- Сегодня больше никаких исследований, Сара?

- Нет, Сэм, на сегодня хватит. Пора спать. Но давай потише, кажется, мама до сих пор не спит. Я слышу звуки телевизора.

- Нет, Сара, - я ничего не слышу.

- Да. Просто голоса. Так что потише. Мы же не хотим, чтобы она вышла.

Мы пошли наверх. Я помогла Сэму найти его пижаму, затем отправилась в ванную со своей. В старой фланелевой пижаме мне стало лучше, я уже не чувствовала холода.

В моей комнате свет был выключен - я уже называла её своей - но оттуда исходил странный блеск. Когда я проскользнула внутрь, там был Сэм. Своим собственным способом Сэмми нашел выключатель на дне кукольного домика и отделение для батарейки, использовав свой фонарик. Все маленькие выключатели в кукольном домике были включены. Это походило на что-то волшебное. Я почти ожидала, что вот-вот появятся куклы и начнут бродить по дому.

- Молодец, Сэм, - сказала я. Но всё же включила в комнате верхний свет.

Уложив Сэмми в его постель, я вернулась в собственную комнату. Я выключила прикроватную лампочку, и комната снова погрузилась в темноту. И стало совсем тихо, очень тихо. Это было не похоже на город, где всегда был свет и из окна слышен гул движения. В тишине и темноте моя голова наполнилась звоном, который, казалось, звучал на таких высоких волнах, что их невозможно было услышать.

Когда я была маленькой, я отказывалась спать без света. Не то чтобы я боялась, но мне было слишком страшно оттого, что темнота может сотворить с моим восприятием вещей, как это заденет мои чувства. Мой слух становился слишком острым, осязание - слишком ярко выраженным, если я задумывалась над этим, я могла внезапно чувствовать кучу всего, слышать биение собственного сердца, бьющегося у меня в груди.

Засыпание в этой комнате напомнило мне о детстве. Но сейчас настороже были не мои уши или кожа - это была какая-то часть меня, которой я не могла дать определения. Какая-то часть, которая притаилась в темноте и выжидала.

Глава 3

Я вынырнула из сна, который был прямым отражением моей реальности, - голоса в темноте, статуя, плачущая алмазными слезами. Ярко светило солнце; в Сиэтле сейчас было 8 часов утра, но здесь уже 11. Разгар дня. Я натянула джинсы и рубашку, которые засунула в свою сумку со спальными принадлежностями и спустилась вниз.

Роза стояла на ступеньке лестницы и заводила большие напольные часы, с её левой руки свисали черные покрывала, которыми были завешаны зеркала.

- Доброе утро, - поздоровалась я. - Могу я вам помочь?

- Нет, дитя, - ответила она. - Я здесь единственная, кто знает, где и как должны лежать вещи. Затем запоздало добавила, - Но спасибо.

Мне было интересно, насколько Роза считала меня втянутой в мамины отношения. С кем-то, кто поступил несправедливо с её подругой.

- Зачем это было нужно, Роза? - Я кивнула на черную ткань.

- Просто южное суеверие, - рассеянно сказала она, так как была занята переводом стрелок на нужное время. - Это помогает ушедшей душе перейти в иной мир и не попасть в зазеркалье.

- Зазеркалье? - повторила я. - Как Алиса?

- Не я изобрела это понятие, - раздраженно ответила Роза. - Люди верят, что можно видеть то, что находится по другую сторону зеркала. Место, куда после смерти попадают души, прежде чем отправиться к конечному пункту назначения. Если мы сможем увидеть их, то они могут подумать, что смогут вернуться через зеркало назад. И, вероятно, что такие души не смогут двигаться дальше и будут продолжать оставаться там, где они могут быть близко к тем, кого они любили. - Она слегка подтолкнула маятник и снова привела часы в движение. - Это всего лишь обычай, - продолжила она. - Ты ведь понимаешь?

- Мне все ясно. - Я пожала плечами.

Мама высунула голову из библиотеки.

- Вы уже освободились, Роза? - И снова нырнула обратно. Роза подняла брови и тихонько фыркнула, я предположила, что это из-за грубости моей мамы. Но всё же она последовала следом за ней.

Когда я вошла в кухню, Сэмми сидел там, медвежонок сброшен на пол рядом с его стулом. Он поглощал блинчики, которые, как я предположила, сделала Роза. Хорошо, что ей нравится как минимум один член нашей семьи. Я села рядом с ним.

- Для меня что-нибудь осталось?

Он на полдюйма не донес вилку до своего раскрытого рта.

- Неа, - он повернул вилку в мою сторону и я проглотила последний кусочек блинчика. Он был замечательным - легким, маслянистым, с настоящим кленовым сиропом.

- Вкуснятина, - сказала я.

- Всегда пожалуйста, - ответил он.

- Спасибо тебе, - сказала я. - Роза вкусно готовит.

- Лучше чем мама.

- Даже ты готовишь лучше, чем мама, - сказала я ему. Он рассмеялся. - Ты кому-нибудь рассказывал о наших исследованиях, Сэм?

- Неа.

- Молодец. - Он снова кивнул.

Роза зашла на кухню через вращающиеся двери. Она подошла к шкафчику под раковиной и вытащила коробку с черными пакетами для мусора.

- Забыла тебе сказать: в духовке для тебя подогревается тарелка, если ты голодна.

- Спасибо, - сказала я в приступе благодарности. - Сэмми дал мне кусочек и он был потрясающе вкусным.

- Это всего лишь лепешки. Не хотела выбрасывать тесто. Воспользуйся прихваткой и подложи под тарелку подстилку.

- Обязательно, - пообещала я. Я решила, что смогу перенести неприязнь Розы ко мне, если она будет включать приготовление блинчиков.

Я направилась к духовке, но Сэмми остановил меня.

- Могу я тебе показать кое-что, Сара?

- Что там у тебя, Сэм? - Я вздохнула.

Он взял в одну руку медвежонка, другой рукой взял за руку меня и потянул меня через вращающиеся двери в сторону зала и по направлению к гостиной. Он остановился перед маленьким боковым окном.

- Смотри.

На газоне стоял во всем своем великолепии одинокий дуб. Его раскидистые ветви удерживали домик, построенный на нескольких уровнях, с маленькими скамейками и частичной крышей в углу.

- Круто, Сэм, - сказала я. - Мы позже осмотрим его.

- Кто это? - спросил Сэм, показывая сейчас на какие-то кусты у корней дерева.

Я прищурилась. Игра света позволяла предположить, что в тени кто-то сидит. Но ветки кустов заколыхались на ветру, показывая, что это всего лишь иллюзия.

- Там никого нет.

- Никого? - повторил Сэмми.

- Именно. Там никого нет. Могу я теперь поесть?

Я искала одну из прихваток, воспользоваться которыми я обещала Розе. В третьем ящике шкафчика рядом с духовкой я наткнулась на коробку с осколками какого-то предмета из китайского фарфора. Мне стало интересно, зачем кому-то хранить все эти кусочки, даже если это и была какая-то красивая вещь - лавандовая изнутри, голубая снаружи, с трехмерными цветами вишни, пестревшими по основанию. Похоже, что это был кувшин. Я подняла ручку, сделанную и разрисованную в форме ветки.

И перед моим мысленным взором тут же появляется картинка с изображением кухонного стола. Веселье вокруг. Много сока. И тут его задевает какая-то детская рука и сталкивает его со стола. Я вижу, как он падает, переворачиваясь в воздухе. Ударяется об пол и мгновенно, со звоном, разбивается на множество кусочков. Красный, как кровь, сок разливается по полу. Я почти слышу в голове бабушкино восклицание: «Ох, Анна». И я практически вижу юное лицо моей мамы: вызывающее, с легким оттенком самодовольства.

Я тряхнула головой.

Это было… странно.

В смысле у меня достаточно яркое воображение, но все эти ожившие картинки в моей голове - это слегка странно.

Я осторожно кладу ручку обратно в коробку, но мой палец задевает другой осколок. Появляется капелька крови. Класс. Засунув палец в рот, в следующем ящичке я наконец-то отыскиваю прихватку.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒