26 лет назад

– Дэниел, поговори со мной. Куда мы едем?

Мой тон больше не был спокойным. В последний час точно. Это было неправильно.

– Ты знаешь, доктор сказал, что я должна быть не более чем в двух часах езды от дома. Ради бога, мы же в Висконсине.

Я потерла свой растущий живот. Не растущий, выросший. В тридцать шесть с половиной недель у меня в любой момент могли начаться роды. Я была так расстроена после моего последнего визита к врачу – после того, как была ошеломлена, – что акушер для беременных с высоким риском предписал мне постельный режим.

Ошеломлена.

Все мои судебные дела были переподчинены. Я была дома.

Так было до сих пор.

Сейчас я ехала на арендованной машине по вновь замерзшим весенним дорогам, петляя по направлению к Мэдисону, штат Висконсин. Но по какой-то причине мы уже не ехали по шоссе номер 90. Дэниел выехал на узкую двухполосную дорогу, петлявшую по дикой местности Висконсина.

– Мы едем кататься, – сказал мой муж, качая головой из стороны в сторону. – Мы не в Висконсине, дорогая. Ты ошибаешься.

Не ошибалась. Мы направлялись на север и покинули Иллинойс некоторое время назад. Я была способна читать знаки. Вдобавок ко всему, прогноз обещал снег. Дэниел лгал, как будто мог заставить меня поверить ему, а не уликам.

Всякий раз, когда я начинала говорить, муж качал головой. Он не хотел, чтобы я говорила или задавала вопросы. Он знал меня лучше, и все же с каждой милей мое беспокойство росло. Страх не помогал нашему ребенку.

По мере того, как мой ум анализировал ситуацию, стало ясно, что все происходящее было связано с рейдом ФБР на прошлой неделе. Их было двое: один из нашего дома и один из офиса Дэниела. Агенты забрали наши личные телефоны и коробки с бумагами, а также наши домашние компьютеры, и не только наши, но и его помощников. В течение следующих четырех дней, Даниэл пропал без вести. Я не знала, жив он или мертв, и даже не знала, кого спросить.

Два дня назад он вернулся другим человеком.

Он вел себя странно. Его обычная самоуверенность пошатнулась, он был параноиком по отношению ко всем и вся, и он пил больше, чем обычно. Сегодня утром, в воскресенье, он проснулся и объявил, что у нас есть планы. Я подумала, что это может встреча быть с его сестрой Полин и ее мужем Рубио. Они были нашей единственной семьей с тех пор, как мы оба потеряли родителей. Хотя у них не было детей, Полин была очень полезна и поддерживала меня во время беременности. Несколько недель назад она устроила мне вечеринку.

В свои сорок один год, будучи финансово обеспеченным человеком, вечеринка казалась излишней, но ее очень ценили. Символика значила больше, чем подарки. Это было похоже на сбывшуюся мечту, окруженная друзьями и коллегами с розовыми подарочными пакетами и оберточной бумагой. В этот момент я верила, что наша с Дэниелом мечта наконец-то осуществилась.

Это было за неделю до того, как наш мир развалился.

Человек, который вторгся на прием к моему акушеру, был агентом Бейном из отдела уголовных расследований ФБР. Он сообщил мне о готовящемся рейде и предложил неприкосновенность, если я соглашусь быть допрошенной и дать показания.

Я понятия не имела, о чем он говорит.

Допросить меня о чем?

Свидетельствовать о чем?

Я была судьей.

Агент Бейн сказал, что я не ответила на его запросы.

Я не получала его запросы.

Все это не имело никакого смысла.

Что я могла знать о преступлениях, кроме тех, что были в делах, которыми я руководила, и о тех, которые я рассматривала по положению?

Шины взятой напрокат машины подпрыгнули, Дэниел въехал на гравийную стоянку небольшого мотеля. Окруженное лесом одноэтажное здание раскинулось в обе стороны от центра, где, по-видимому, находился офис, всего по четыре номера с каждой стороны. Обветшалое заведение находилось прямо у двухполосной дороги, практически в глуши.

Темнеющее весеннее небо не улучшало обветшалого вида. Когда на вывеске погас один из огней, вместо «мотель» было написано «Мот–ль».

Когда я начала говорить, Дэниел приложил палец к губам.

Я разочарованно покачала головой, мой живот сжался.

– Я сейчас вернусь, – сказал он одними губами.

Когда Дэниел открыл дверцу и быстро захлопнул ее, автомобиль наполнился холодом.

Нет, просто нет.

Я натянула пальто на плечи и плотно закуталась в него.

Глядя в окно на небо, я ощутила зловещее чувство в животе. Я жила в Иллинойсе с юридической школы. Я узнала клубящиеся темно-серые облака. В них лежал снег – много снега. Мы были в трех часах езды к северу от Чикаго. Даже в конце марта в этом районе может начаться снегопад. Несколько лет назад здесь выпало более двух футов менее, чем за сутки.

Я здесь не останусь. Я не могу.

К сожалению, у меня не было нового сотового телефона, так как мне обещали, что ФБР скоро вернет мой старый. Однако здравый смысл подсказывал, что в офисе мотеля есть телефон. Дэниел сошел с ума, если думал, что я останусь в этом кишащем блохами заведении.

Это просто смешно.

Мне не следовало выходить из дома с Дэниелом. Мне следовало знать лучше. С другой стороны, он был моим мужем, и я ему доверяла. Не знаю, доверяю или доверяла. Я больше не была уверена.

Слезы выступили у меня на глазах, когда я тихо заговорила с нашей еще не родившейся дочерью.

– Паучок, все будет хорошо. Я обещаю.

Имя «Арания» я придумал совершенно случайно. С тех пор как мое имя начиналось на букву "А", а мою мать звали Амелия, я искала что-то уникальное, сильное и несгибаемое, что тоже начиналось на букву «А».

Именно в то время, когда мы узнали, что наш ребенок – девочка, я председательствовала на ужасном процессе по обвинению в жестоком обращении с детьми. Государственный защитник был молод и неопытен. Он задавал соответствующие вопросы своим клиентам, но исследование было далеко не всем. То, что должно было быть простым решением, отрицающим опеку родителей, в конечном итоге было возобновлено, поскольку доказательства начали указывать на растущую проблему, особенно очевидную в больших городах: эксплуатация детей и торговля ими.

Улики не давали мне спать по ночам, я боролась с фотографическими доказательствами того, что мы приносим ребенка в мир, где могут происходить подобные вещи. Девочки были не единственными жертвами этих преступлений, но в большинстве случаев их было больше, чем мальчиков. В то время как наш суд держал молодого человека в споре подальше от его родителей, которые были связаны с преступлениями, наше единственное дело мало что сделало, чтобы проникнуть в нутро преступного синдиката.

Тем не менее, мне было приятно видеть, как молодой человек уезжает с бабушкой и дедушкой, так как позже его родители были взяты под стражу.

Этот случай подтвердил мое желание уйти со службы и воспитать Аранию. Подобно пауку, Арания будет свирепой, живучей и выносливой. Дэниел не был уверен в моем выборе и согласился, только если я звала бы иначе, чем паук: А-рах-ни-я. Я согласилась, но все же мысленно, и как только она родится, она будет моей Аранией.

Дверца машины рядом со мной открылась. В руке у Дэниела был жесткий пластиковый брелок с номером четыре и болтающимся ключом.

Выйдя из машины, я посмотрела в его сторону.

Отперев дверь, он сказал:

– Пришло время рассказать тебе все.

Дверь открылась внутрь, в стандартный однокомнатный номер мотеля. Через несколько секунд мы были встречены неприятным запахом затхлого сигаретного дыма в сочетании с жесткими чистящими средствами. Поднося руку в перчатке к носу, я спросила:

– Все? – Я не была уверена, что смогу слушать мужа. – А почему здесь?

– В городе нет места, которому я бы доверял. Жучки везде: в нашем доме, в наших машинах, в наших телефонах, даже в наших сотовых. Вот почему ФБР было там, устанавливая устройства, которые подслушивают все. Вот почему я взял напрокат машину в последнюю минуту за наличные. Никакой записи. Но я должен был показать им свою лицензию, так что мы все еще не можем доверять. Я только надеюсь, что нас не выследили. Мне нужно время, чтобы все объяснить.

Хотела ли я, чтобы он объяснил?

Не проще ли было сослаться на незнание?

Меня нельзя было заставить свидетельствовать против мужа. Я знала закон, но в этом–то и была проблема. Я верила в закон.

Что же он натворил? Что ему известно?

Потертый ковер под моими ботинками тянулся грязной дорожкой от входа мимо кровати к туалетному столику. Оставив наружную дверь приоткрытой, Дэниел шагнул к приоткрытой двери справа от туалетного столика. Он толкнул дверь туалета. Затем я услышала звон крючков, звук движущейся занавески наполнил маленькую комнату

– Закрой дверь, – сказал он.

Когда я это сделала, он спросил, заперта ли та.

 – Дэниел, я нервничаю. Ты меня пугаешь. Нам нужно вернуться в город. Малышка.

Он придвинул один из стульев к маленькому столику. Потрескавшийся винил сиденья соответствовал выщербленной поверхности ламинированного стола. Наклонившись, он поднял металлическую панель и повернул ручку, приведя в действие большой нагревательный блок под окном. Неприятные запахи смешались с теплом, когда аппарат взревел.

– Вот. Она должна прогреться, – сказал он, как будто температура была моей единственной заботой.

 – Аннабель, мне очень жаль. Это займет некоторое время.

Я покачала головой.

– Нет, Дэниел. Мне нужно вернуться в Чикаго.

– Сядь. Позволь мне объяснить, почему мы не вернемся – никогда.

Упрямая часть меня хотела надеть одежду, которую я привезла из Боулдера в свой первый день возвращения в «Полотно греха». Однако та часть меня, которая любила моду и качество и пропустила роскошный материал сквозь пальцы, обнаружила, что ей трудно не примерить одежду из коллекции в шкафу, включая нежнейшее и сексуальное нижнее белье. Обычно это не входило в мой утренний ритуал.

Стерлинг умел проникать в мои мысли, даже когда я одевалась. Я никогда раньше не одевалась на работу, думая о том, чтобы раздеться после работы, а теперь я делала это.

В отличие от нижнего белья, выбор одежды не был основан на Стерлинге. Я сомневалась, что ему понравится то, что я надену поверх сексуального кружевного лифчика и стрингов. Он никогда не высказывал своего мнения о моем виде, за исключением вечерних нарядов для особых случаев – на ум приходили красные и черные платья.

После нашего вчерашнего разговора мы оба крепко уснули. Было что-то успокаивающее в том, чтобы проговорить, по крайней мере, самые напряженные моменты, признав, что мы оба должны идти друг другу навстречу, и, понимая, что мы в безопасности за высокотехнологичной? защитой его квартиры. С каждой крупицей информации об Аннабель – я не была готов называть ее своей матерью – моя нерешительность росла. Хотела ли я узнать о ней больше? Хотела ли я узнать ее поближе?

Я не могла ответить на эти вопросы сейчас.

У меня слишком много нового в жизни, чтобы дать ей место в мыслях, которое она, вероятно, заслужила.

Разрываясь между «Полотном греха» и Стерлингом Спарроу, я была достаточно занята.

Стерлинг ни словом не обмолвился о том, что произошло вчера в его отсутствие, что он сделал или приказал сделать. Мой разум создал сценарии, в которые я не хотела верить. Я не была уверена, как он может подтвердить мою безопасность, но в его заявлении было слишком много убежденности, чтобы не верить ему.

Когда я проснулась сегодня, то обнаружила записку, написанную его размашистым почерком, он пожелал мне доброго дня на работе, сообщив, что Патрик будет ждать меня с телефоном, и что Стерлинг хочет услышать все об этом вечером.

У меня никогда не было никого, кроме Луизы, кто интересовался бы моей работой или моим днем. Мне казалось несправедливым, что я не могу спросить его об этом. Тем не менее, это не уняло моего волнения, когда я рассказала ему о себе.

После всего, что произошло за последние несколько дней, мысль о том, что Патрик будет со мной весь день, не расстраивала. Странным образом – в моей новой жизни – это успокаивало. Одетая в основном в вещи из шкафа, включая синюю юбку-карандаш, кремовую шелковую блузку, синие туфли-лодочки с закрытыми носками, потому что я планировала посетить склад, а туфли с открытыми носками были против складской политики, брошь «Полотно греха» и браслет, я спустилась вниз.

Спускаясь по лестнице, я услышала из кухни болтовню. Завернув за угол, я почувствовала аромат кофе и бекона, которые манили к себе. Мои шаги замерли в дверях, пока я наблюдала, как Лорна, Рид и Патрик разговаривают, шутят и едят.

Лорна сказала, что хочет сделать это место домом, местом, где мужчины могли бы расслабиться от стресса, вызванного тем, что происходило в их жизни ежедневно. Наблюдая за их взаимодействием, я видела, что ей удалось задуманное.

Лорна первой повернулась в мою сторону.

– Сегодня ты выглядишь еще лучше.

Глядя вниз на наряд, который я выбрала, я подумала о сексуальном кружевном лифчике и трусиках и покраснела. О, она не это имела в виду. Она имела в виду меня – мое здоровье.

– Спасибо, мне уже лучше. Что бы это ни было, оно должно исчезнуть.

Через несколько минут, держа обеими руками кружку кофе и тарелку с фруктами, яйцами и тостами, я спросила:

– Итак, раз уж вы все здесь, может ли Стерлинг сам сесть за руль?

Рид и Патрик усмехнулись.

– Он не против сесть за руль, если появляется такая возможность, – начал Патрик. – Но обычно с ним едет кто-то из нас.

– Это обычно ты?

Патрик кивнул.

Я прикусила губу.

– Тогда почему бы мне не дать другого человека, а ты останешься со Стерлингом?

Я думала обо всем, что рассказал Стерлинг. Соединяя это с тем, что Лорна говорила о каждом уходе Рида, и я была немного обеспокоена тем, что он был там – в своем мире – без Патрика. Не то чтобы я сомневалась в способности Стерлинга держать себя в руках. Он ушел до того, как я проснулась, до того, как я успела ему сказать...

Что я хотела ему сказать?

Конечно, дело не в том, что я его любила.

Может, потому что мне было не все равно.

Да. Именно так. Мне не все равно.

Губы Патрика дрогнули.

– Вы – моя работа.

– Значит, тебя понизили в должности? – спросила я с усмешкой.

– Нет, вовсе нет. У Спарроу свои приоритеты. Мисс МакКри, вы – номер один. Быть доверенным вам –абсолютно противоположно понижению в должности.

Я покачала головой.

– Пока вы все здесь, давайте разберемся с этим. – Все посмотрели в мою сторону. – Не могли бы вы все перестать обращаться ко мне мисс МакКри?

– Мисс Хокинс? – сказал Патрик с улыбкой.

Я пожала плечами.

– Ну, если верить тебе, это все еще мое имя в «Полотне греха». Пока мы з-здесь... – Я чуть не сказала «дома». – ... это кажется слишком формальным. Как насчет Арании? Мне нужна помощь, чтобы привыкнуть к имени, и думаю, вы могли бы быть теми, кто поможет.

Все дружно закивали. Патрик посмотрел на мою почти пустую тарелку.

– Ваш новый помощник должен прийти в десять.

Было только семь тридцать.

– Мы подумали, вы захотите сначала осмотреть новое офисное помещение. Оно не очень большое, но трафик непредсказуем.

– Поскольку я планировала сделать офисом кладовку в распределительном центре или, возможно, кабинку на складе, я уверена, что мне понравится.

– Когда вы будете готовы? – сказал Патрик, вставая и поднимая мою сумку, в которой теперь лежал мой ноутбук, а также другие вещи, которые я привезла из Боулдера.

Когда я потянулась за сумочкой, Патрик передал мне телефон. Какое-то мгновение я смотрела на экран. Какое странное ощущение – снова иметь его в своем распоряжении. Несмотря на то, что я скучала по нему, пребывание без мобильного давало мне чувство свободы от ответственности, которым я не наслаждалась с тех пор... ну, я не могла вспомнить с каких.

Теперь, когда телефон был в пределах моей досягаемости, у меня не было желания звонить миллиону людей или проверять электронную почту или социальные сети. Я даже не испытывала искушения. Каким-то образом за последние дни и недели Стерлинг, а также все, кто был со мной на кухне, убедили меня, что слушать их было самым безопасным образом действий.

Убирая телефон в сумочку, я поняла то, в чем не хотела себе признаться. Я им доверяла... всем до единого. Это не означало, что я не доверяла тем, кого любила: Луизе, Джейсону, Нельсонам и Винни. Это означало, что круг людей, о которых я заботилась и которым доверяла, расширился.

Повернувшись к Лорне, стоявшей у стойки, я спросила:

– Ты когда-нибудь выбираешься отсюда?

Она рассмеялась.

– Да. По правде говоря, мне здесь нравится.

Я покачала головой из стороны в сторону.

– Может быть, все не так уж и плохо.

– Что ж, это шаг в правильном направлении.

– Сюда, мэм, – сказал Патрик.

– Арания, – поправила я.

– Мы направляемся в «Полотно Греха», Мисс Хокинс.

– Но мы все еще здесь.

– Да, Арания, мы здесь.

Мои шаги замедлились, когда Патрик повернул от парадных дверей, через которые прошла миссис Спарроу, и направился дальше по коридору к кабинету Стерлинга.

– Я думала, мы уезжаем.

– Да, это путь к нашему частному лифту, который доставит нас в гараж.

– Наш гараж. Мы должны быть, по меньшей мере, на пятидесятом этаже. Я уверена, есть много людей, которым нужен гараж.

Эту часть квартиры я не исследовала. Свернув от офиса Стерлинга, мы остановились у лифта, спрятанного за дверью в белой деревянной раме. Если бы я увидела ту вчера, то не поняла бы, что это такое. Сбоку от нее находился сканер. Патрик положил ладонь на сенсор, и лампочки вспыхнули.

– Это 96-й этаж. – Он вздернул подбородок. – Ваш второй этаж девяносто седьмой, на один этаж больше, чем та башня, о которой вы, возможно, слышали в Чикаго. Только здание, которое раньше называлось «Сирс» или «Уиллис-Тауэр», выше. И то в основном из-за шпиля.

Двери лифта открылись, и мы вошли внутрь. У панели перед нами было несколько вариантов: P, A, 2 и G.

– Кажется, наш выбор немного ограничен.

– Так безопаснее. Этот гараж частный.

По мере того, как мы спускались, я все больше задумывалась.

 – Патрик, если я спрошу, ты мне ответишь? – Он ничего не ответил, но его губы дрогнули. – Ладно, я знаю, ты не можешь мне ничего рассказать. Я хочу знать, если я посмотрю на это здание с тротуара, увижу ли я верхние этажи?

Патрик пожал плечами.

– Зависит от степени облачности.

Не совсем ответ на мой вопрос.

Лифт остановился, и двери открылись в помещение, которое он назвал частным гаражом. Судя по количеству автомобилей внутри, тот казался частным для многих людей.

– Кто водит все эти машины?

– Люди из организации Спарроу.

– Ты имеешь в виду «Спарроу Энтерпрайзис»?

– Да, именно это я и имею в виду, – сказал Патрик.

Если покупка транспортных средств основывалась на предпочтениях Стерлинга, то, похоже, у него их не было. Модели были в основном последними, плюс несколько классических авто с мощными движками. Были представлены американские и зарубежные производители. Здесь стояли «Ауди», «Мерседес-Бенц», «Лексус» и «БМВ». Стили менялись. Были внедорожники, похожие на тот, в котором я видела его на стоянке моего склада. Были и седаны, на котором Патрик возил меня в первую поездку в Чикаго. Были также кроссоверы и гибриды. Вдоль дальней стены стояли спортивные машины и джипы.

– Похоже на дилерский центр, – сказала я в изумлении. – Жаль, что я оставила свою «Хонду-Аккорд» в Боулдере.

Патрик указал в противоположную сторону от спортивных машин.

– Вот она.

Мои глаза расширились, когда я последовала его указанию и увидела свою машину.

– Как?

– Мэм, вашу квартиру подожгли. Мне показалось, лучше всего увезти оттуда машину.

– Тогда я сама могу сесть за руль.

Он не ответил – не словами, – но легкое покачивание его головы сказало мне, что я, вероятно, не поеду на работу, в продуктовый магазин или пекарню.

Когда он открыл заднюю дверцу седана, очень похожего, если не того же, на котором мы ехали раньше, я села.

– Не мог бы ты сказать в безопасности ли Луиза, Винни и «Полотно греха»?

– Это я могу сказать. Да. Спарроу об этом позаботился.

Я вздохнула.

– То, сколько ты сделал для моей соседки… это много для меня значит.

– Иногда трудно поверить, но когда он говорит, что если это важно для тебя, то важно и для него, Спарроу честен. Мэм, он не лжет.

Я поднимала свои ноги в туфлях на каблуках в машину, когда прозвучали слова Патрика. Прежде чем дверь закрылась, я сказала:

– Тем не менее, спасибо.

– Можете сказать спасибо ему.

Как только Патрик сел в машину, наши взгляды встретились в зеркале заднего вида.

– Скажу, но я также благодарю и тебя. Серьезно. Стерлинг сказал, что это ты не забыл написать Луизе и Винни, пока я болела.

– Я наблюдал за вами в «Полотне греха», – сказал он. – Это очень важно для вас. Я искренне надеюсь, что вы сможете со всем справиться.

Машина двигалась, медленно проходя через похожее на туннель сооружение с множеством ворот.

– Со всем?

– С «Полотном греха» и Аранией МакКри.

Я задумалась.

– Ты имеешь в виду Аранию или Стерлинга?

– Я думаю, они идут в комплекте.

Да?

Внезапно туннель резко пошел вверх. Миновав еще одни ворота, мы выехали на утреннее солнце и влились в поток машин в час пик. Я попыталась выглянуть из темных окон на окружающие нас здания.

– Вход и выход из гаража находятся в двух городских кварталах от здания, – сказал Патрик.

Порывшись в сумке, я достала телефон и просмотрела несколько заметок, которые сделала вчера с Луизой. Через несколько минут я забыла, что меня везут, и снова стала Кеннеди Хокинс, совладельцем и основателем компании «Полотно греха».

– Патрик, – сказала я, оглядываясь и понимая, что даже не пыталась увидеть, куда мы идем. Его глаза были скрыты солнцезащитными очками, но по тому, как он наклонил голову, я поняла, что он видит меня в зеркале. – После того как прибудет ассистентка и мы поставим ее на телефонные звонки, я хотела бы посетить склад, если только ты не получил инструкции держать меня в офисе. – Я ненавидела эти мысли, но это их не остановило. – Есть много вещей, которые беспокоят меня в отношении Франко Франчески.

Он кивнул.

– Мои инструкции заключаются в том, чтобы держать вас в безопасности и позволить делать то, что вам нужно. Если Кеннеди Хокинс нужно или она думает, что хочет поехать на свой склад или в распределительный центр, то мы поедем туда.

Мои щеки вспыхнули. Стерлинг сказал, что не пытается отнять у меня мечту.

– Спасибо.

– Есть еще кое-что, – сказал Патрик.

– Что?

– Я бы хотел зайти на склад вместе с вами.

Он сказал то же самое, когда мы пришли туда в первый раз. В тот раз я хотела, чтобы он вошел вместе со мной, потому что некий мужчина на парковке заставил меня нервничать. Нынешняя причина не изменилась. Присутствие Патрика была не просто желанием того на тот момент незнакомого мужчины с парковки. Теперь это и моё желание тоже.

– Думаю это хорошая идея.

– Я сейчас в офисе, – сказала я в трубку. – Все будет прекрасно, пока я здесь.

– Я в восторге. Надеюсь, после рождения Кеннеди я смогу приехать посмотреть на него. У меня такое чувство, что ты решила оставить Чикаго себе.

Я вздохнула и откинулась на спинку своего нового офисного кресла. Офис вокруг меня был простым, но профессиональным. Шесть комнат на двадцать втором этаже здания на «Саут-Уэкер» в комплекте с названием «Полотно греха» на табличке у двери. Компьютерное оборудование было новым и подключенным к сети «Полотно греха» в Боулдере. Мой новый помощник будет в приемной. Эта комната соединялась с пятью другими: моим кабинетом с собственной ванной комнатой, конференц-залом, кладовой, еще одним кабинетом и еще одной ванной комнатой. К моему кабинету примыкала еще одна комната – моя новая комната хаоса. Патрик называл её не так, но это правда. Из моего офиса открывался потрясающий вид на другие здания.

Хотя это не подтвердили, я сомневалась, что «Полотно греха» платит текущую рыночную стоимость за этот маленький кусочек недвижимости. Контракт, который я – на самом деле Патрик – отправила Луизе в прошлые выходные, находился в моих электронных письмах, и согласно ему, сделка была согласована через «Спарроу Энтерпрайзис». Хотя это был юридический документ – помимо моей поддельной подписи – когда я увидела ежемесячную арендную плату, которую мы должны платить, то уже не сомневалась, что сумма контракта окажется намного ниже реальной рыночной стоимости.

– Конечно, нет, – сказала я, зная, как много Чикаго значит для Луизы. – Ты сама организовала здесь рынок. Он твой.

– Я думала об этом и разговаривала с Винни и Джейсоном. Сначала я была расстроена. Я просто хочу быть честной с тобой.

Я кивнула, представив себе свою лучшую подругу. В моей жизни произошло слишком много событий. Я не нашла времени подумать, чтобы понять, что она чувствовала на счет этого.

– Но я передумала, – продолжала Луиза.

– Да?

– Да. С появлением Кеннеди, я думаю, мы должны признать, что тебе нужно будет больше путешествовать. Я буду здесь. Ты же знаешь, я никогда не оставлю «Полотно греха». Я решила добавить немного мебели в твой кабинет дальше по коридору.

– Что? – спросила я.

– Колыбельку.

Это заставило меня улыбнуться.

– Я не могу дождаться, когда вернусь и заставлю ее или его спать, пока я работаю.

– Ее.

Мое сердце дрогнуло.

– О боже, ты узнала?

– Мы и не собирались, но вчера на УЗИ это было совершенно очевидно.

– Вчера? Вчера ты мне ничего не сказала.

– Мы не были уверены, хотим ли говорить, но я не могу держать это в секрете от лучшей подруги.

Ее слова наполнили меня чувством вины. У меня было так много новых секретов, но я старалась, чтобы мой голос звучал легко.

– Я так рада за вас с Джейсоном.

– Так что, когда ты вернешься на день рождения Кеннеди, мы сможем поговорить об этом подробнее. Я думаю, раз ты арендовала помещение, то планируешь пробыть в Чикаго дольше, чем мы обсуждали, и это нормально, – добавила она. – С точки зрения логистики Чикаго – отличное место, потому что мы получаем большую часть нашего шелка в порту Чикаго. Кроме того, есть еще несколько рейсов из Чикаго, чтобы ты могла слетать в Нью-Йорк или Атланту. Я буду продолжать работать здесь и при необходимости полечу на Запад.

Я покачала головой.

– Ты уже всё продумала.

– Да. Мне неприятно, что тебя здесь нет, но ты права. Я была немного эмоциональной и, честно говоря, мои решения были основаны на гормонах. К счастью, у меня есть Джейсон и Винни. Они помогли мне понять, что то, что ты сказала, имеет смысл: разделяй и властвуй. Вместе мы сотворили «Полотно греха». Расстояние не помешает нам сделать его больше и лучше. Во всяком случае, оно точно поможет.

– Я скучаю по тебе, – сказала я честно.

– Тогда звони почаще или отвечай на мои чертовы звонки.

– Да, мэм. Ты можешь быть властной.

Луиза рассмеялась.

– Тебе нужен кто-то, кто скажет тебе, что делать.

Эта позиция была определенно занята.

– Ты так думаешь?

– Иногда, – сказала Луиза, – Ты можешь действовать импульсивно, например, арендовать офис.

– Это была удачная сделка.

– Да. Но, Кенни, ты тоже принимаешь великие решения. Ты умна, и я знаю, что мы не стали бы рисковать без твоей уверенности. То, что я могу не согласиться поначалу, не означает, что меня нельзя убедить.

– Эй, спасибо, Лу.

Патрик просунул голову в мой кабинет.

– Она здесь.

– Мне нужно идти.

– Окей. Поговорим позже. Винни готова поговорить с кем угодно, кого бы ты ни наняла. Она освободила время в своем расписании. О, и она на седьмом небе от счастья, что будет в Чикаго на следующей неделе. Все о чем она говорила и о встрече со своей подругой.

– Я тоже рада ее видеть. Я перезвоню вечером.

– Пока.

Повесив трубку, я обошла вокруг стола, Патрик повел ко мне по коридору молодую женщину.

– Яна?

– Мисс Хокинс.

– У тебя уже есть работа, – озадаченно сказала я. – Да. У меня также есть муж и сын здесь, в Чикаго. Я никогда не оставлю мистера Спарроу, но возможность не путешествовать была слишком хороша, чтобы упустить. Обещаю, я быстро учусь.

Я посмотрела на Патрика, и его улыбка стала шире.

– Яна, – сказала я. – Пожалуйста, присаживайся.

Я указала на стулья в приемной.

– Ты не могла бы подождать минутку, пока я поговорю с Патриком?

Когда Патрик последовал за мной в кабинет, я закрыла дверь.

– Я смущена и немного расстроена.

– Почему? Вы же ее знаете. Разве так не лучше?

Я сделала небольшой круг.

– Стерлинг знает об этом?

– Я сказал ему, что найму кого-нибудь изнутри.

Я медленно покачала головой.

– Послушай, я тебе очень признательна... – Я обвела рукой комнату. – ...за это, например, офисное помещение. Да. Я знаю, что Стерлинг арендует его для нас по смехотворно низкой цене. Но ты и он оба переступаете границы дозволенного. – Патрик молчал, ожидая, когда я закончу. – «Полотно греха» принадлежит мне и Луизе, и я буду более чем счастлива поговорить с ним об этом в конце дня, как… пара разговаривает друг с другом. Я не хочу, чтобы его сотрудник работал на меня и отчитывался перед ним. Это жесткое «нет». И, кроме того, когда я упомянула о ней в Онтарио, он взорвался от злости.

Я прислонилась спиной к переднему краю стола и скрестила руки на груди.

– От злости?

– Я прослушала лекцию о доверии.

Патрик кивнул.

– Мисс Мак-Хокинс, я скажу ей, чтобы она уходила, или вы можете сделать это сами, если это ваше решение. У Спарроу много забот. Ежедневные дела «Полотна греха» не входит в их число. Сейчас он думает, что лучше всего будет держать Аранию и Кеннеди отдельно. Мы оба знаем, что это ненадолго. – Он пожал плечами. – Я вмешался. Это я переступил границы, а не он. Могу я сказать, почему?

Я глубоко вздохнула. По крайней мере, у Патрика хорошие манеры.

– Продолжай.

– Я подумал, что, когда ваши два мира столкнутся – а они вот-вот столкнутся, – будет лучше, если вокруг будет как можно больше буфера, людей, которые понимают важность конфиденциальности и осмотрительности.

Патрик ошибался. Мои два мира уже столкнулись. Публичная сторона этого станет просто остаточными толчками землетрясения, которое вызвал Стерлинг Спарроу.

– Кроме того, – продолжал Патрик, – Яна прямо говорит о своем муже и сыне. – То, что мы с Патриком знали, не было законной частью интервью. – Ее сыну почти десять лет, и когда Спарроу в последнюю минуту планирует поездку или меняет свои планы, это тяжело для нее и ее семьи.

– И все же, – сказала я. – Она могла просто перестать работать на него.

– Она бы этого не сделала.

Я больше думала о том, что он только что сказал.

– Десятилетний сын? Она выглядит моей ровесницей.

– На год младше.

Мои глаза расширились.

– Окей. Она все еще будет работать на Стерлинга?

– Неофициально, как будто она делает что-то, что, как она знает, он поддержит. Официально она будет работать на «Полотно греха». Она будет у вас на окладе.

– Что, если я не смогу заплатить ей столько, сколько платил он? – Я не дала Патрику ответить. – Тогда ты убедишься, что ей компенсируют разницу.

Ему не нужно было отвечать, но он ответил.

– Для нее отсутствие путешествий – это компенсация. Хотите, я отправлю ее домой?

– Хочет ли она получить эту работу? Способна ли она на это?

Патрик открыл папку, которую держал в руках, и протянул мне два листа – резюме Яны.

Я быстро просмотрела информацию.

– Похоже, последние шесть лет она работала в «Спарроу Энтерпрайзис». – Ее наняли, когда ей было всего девятнадцать. – До этого никакой работы не было. Как это дает ей право на эту должность?

– У нее была предыдущая работа, которая также не подходила для этой должности. Я думаю, что то, чего ей не хватает в личном опыте ассистента, она восполнит энтузиазмом и рвением учиться. Как вы объясните постороннему человеку, что Спарроу решил увезти вас в самый неподходящий момент или даже мое постоянное присутствие?

Я положила ее резюме на стол.

– Меня нельзя увезти. У меня есть компания…

– Разве не было бы здорово, – перебил он, – иметь кого-то, кто мог бы видеть оба ваших мира и держать этот под контролем?

Я должна была признать, что Патрик говорил вполне разумно.

– Хорошо. Пришли ее сюда, и я её пособеседую. Тогда я приму решение.

Патрик кивнул и повернулся к двери.

– Патрик, – он посмотрел в мою сторону. – Это моя компания. Я уже говорила тебе, что ценю помощь, но больше никаких односторонних решений ни от тебя, ни от Стерлинга.

– Да, мисс Хокинс.

Я нахмурилась.

– Это касается и Арании.

Он улыбнулся.

– Я это запомню. Ты готова к тому, что я приведу ее сюда?

– Да.

Когда он исчез, я глубоко вздохнула. Мне казалось, я веду одинаковые разговоры и с Патриком, и со Стерлингом. Может, мне стоит позвонить Риду и сообщить ему, что то же самое относится и к нему.

О, нет, я не могу. Он занят усилением безопасности «Полотно греха».

Ха!

– Мисс Хокинс? – сказала Яна, стоя в дверях.

Без формы стюардессы, в юбке, блузке и сандалиях на плоской подошве, она выглядела более расслабленной, чем в самолете Стерлинга. Может, дело не в смене одежды, а в том, что Стерлинг отсутствовал. Он умел выводить людей из себя.

Ее темные волосы были зачесаны назад по бокам, а сзади лежали длинными мягкими волнами. Стиль помог ей выглядеть моложе.

– Пожалуйста.

Я указала на два стула перед столом.

Нехорошо судить о возрасте человека, и я бы не узнала этого, если бы не Патрик. Еще одно нарушение личной информации на собеседовании. Однако, зная это, я решила, что даже с распущенными волосами она не выглядит моложе меня. Осознание этого опечалило меня. Моя интуиция подсказывала, что в ее истории было нечто большее, чем просто молодая мать.

Хотя это и заставляло меня хотеть помочь ей, мне не нравилась мысль о шпионе-Спарроу в моей компании.

Неужели? Кто такой Патрик?

Если Стерлинг Спарроу хотел получить информацию, ему не нужно получать ее от Яны. И хотя она была предметом моей лекции о доверии, Патрик должен доверять ей, иначе ее бы здесь не было.

Как отнесется к этому Стерлинг?

Почему это имеет значение?

Я посмотрела ей прямо в глаза.

– Яна, скажи, зачем тебе эта работа?

После серии вопросов я объяснила Яне структуру «Полотна греха», включая короткий телефонный разговор с Луизой. Позже я сказала Луизе правду: я доверяла Яне как члену нашей команды.

Как бы мне ни не нравилось вмешательство Патрика в это дело, у меня было хорошее предчувствие. Она мне понравилась в самолете еще до того, как я о ней узнала. У нее были отличные навыки работы с клавиатурой, и она легко справилась с несколькими заданиями, которые я попросила ее выполнить при вводе данных.

– Яна, работа твоя, если ты уверена, что хочешь ее получить.

– Хочу, – ответила она, и ее улыбка стала шире.

– Ты можешь начать немедленно, или, если это не сработает, мы посмотрим на календарь.

– Нет, если хотите, я начну сегодня же.

– Тогда поехали. Здесь, в офисе, я Кеннеди Хокинс. – Яна кивнула. – С мистером Спарроу я Арания МакКри.

– Я слышала это имя в самолете. Я была немного смущена, но спрашивать не стала. – Она пожала плечами. – Я все еще в замешательстве, но, по крайней мере, теперь я знаю, что оба имени ваши.

– Не волнуйся. Я тоже в замешательстве. Никто, кроме мистера Спарроу, Патрика или Рида Мюррея, – добавила я, – не должен звать меня МакКри. Если кто-то еще спросит, пожалуйста, сообщи им, что здесь нет никого с таким именем.

– Мисс Тони?

Я покачала головой.

–