Глава XV. Сознание 31 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 31 из 58Следующая ⇒

науки.

Интересен взгляд А. Эйнштейна на творчество физика-теоретика и его суждения о

собственном творчестве (см.: Кармин А. С. "Научное мышление и интуиция:

эйнштейновская постановка проблемы" // "Научная картина мира. Логико-

гносеологический аспект". Киев, 1983). Он считал, что не существует никакого

индуктивного метода, который мог бы вести к фундаментальным понятиям физики.

Гипотеза может быть "навеяна" эмпирическими фактами, но не является

непосредственно выводимой из них - иначе она не была бы гипотезой. Ученый может

и должен свободно создавать различные гипотезы для объяснения наблюдаемых

явлений. Вопрос же о том, какая из выдвинутых гипотез должна быть принята, а

какая отброшена, решается эмпирической проверкой следствий, вытекающих из них.

Этой установки А. Эйнштейн придерживался и в своей научной деятельности.

Исходные положения его теории относительности были сформулированы не как

индуктивные обобщения опытных данных (хотя он учитывал эмпирические факты при ее

создании), они были продуктами "изобретения", "догадки", т.е. продуктами

интуиции. А.Эйнштейн говорил своему бывшему сокурснику Якобу Эрату, что мысль об

относительности одновременности появилась у него в результате внезапной

интуитивной догадки. Однажды утром он проснулся и вдруг понял, что события,

которые для одного наблюдателя происходят одновременно, могут быть

неодновременными для другого. Как отмечал М.Вертгеймер на основании бесед с А.

Эйнштейном, к представлению о том, что скорость света является предельной

скоростью распространения сигналов, он пришел также интуитивно. Из специальной и

общей теории относительности путем логико-математической дедукции были получены

следствия, сопоставимые с данными наблюдений и экспериментов и подтвержденные

этими данными. А. Эйнштейн считал, что на опыте можно проверить теорию, но нет

пути от опыта к теории. Вместе с тем путь от чувственного опыта к теоретическим

понятиям существует - это путь интуиции, интуиция (а не логика) связывает их.

"Если не согрешить против логики, - говорил А. Эйнштейн, - то вообще нельзя ни к

чему прийти" (Эйнштейн А. "Собр. науч. трудов". М., 1967. Т. IV. С. 572).

"Подлинной ценностью является в сущности, только интуиция" (цит. по: Кляус Е. М.

"Альберт Эйнштейн" // Эйнштейн А. "Физика и реальность". М., 1965. С. 337).

Немаловажное значение имеет интуиция в сфере философского познания. С интуицией

связывают идею силлогизмов Аристотеля, идею соединения философии и математики

Р.Декарта, идею антиномий И.Канта и многие другие (см., например: Лапшин И.И.

"Философия изобретения и изобретение в философии". Пг., 1922. Т. II. Разд.

"Творческая интуиция философов" и "Анализ приведенных случаев").

Б. Рассел отмечал, что иногда его попытки протолкнуть силой воли ход творческой

работы оказывались бесплодными, и он убеждался в необходимости терпеливо ожидать

подсознательного вызревания идей, что было результатом напряженных размышлений.

"Когда я работаю над книгой, - писал он, - я вижу ее во сне почти каждую ночь.

Не знаю, возникают ли при этом новые идеи, или оживляются старые, зачастую я

вижу целые страницы и могу во сне прочесть их" (цит. по: "Интуиция и научное

творчество". С. 17).

Феномен интуиции чрезвычайно широк и не всегда все, что считают интуитивным,

действительно заслуживает такого названия. В мышлении, например, нередки

умозаключения, посылки которых не формулируются в явном виде; результат таких

умозаключений бывает неожиданным, но вовсе не интуитивным, как полагают

некоторые ученые. Не нужно принимать за интуицию то, что относится к области

инстинктов, характеризуется автоматизмом реакций в сходной обстановке и имеет

физиологические механизмы в подсознательной или бессознательной сфере субъекта.

Порой говорят о "чувственной интуиции" как о восприятии органами чувств

("интуитивные" предпосылки геометрии Эвклида и т.п.). Хотя такое

словоупотребление возможно, но оно идентично "чувственно-сенситивному". Как

специфический феномен познания понятие интуиции многозначно.

Мы понимаем под интуицией интеллектуальную интуицию (лат. intellectus - ум,

мыслительная способность человека), позволяющую проникать в сущность вещей.

И еще одна чрезвычайно важная черта свойственна интуиции - ее

непосредственность. Непосредственным знанием (в отличие от опосредованного)

принято называть такое, которое не опирается на логическое доказательство.

Интуиция является непосредственным знанием только в том отношении, что в момент

выдвижения нового положения оно не следует с логической необходимостью из

существующего чувственного опыта и теоретических построений (Копнин П. В.

"Гносеологические и логические основы науки". С. 190). Если иметь в виду, что

интуиция относится к интеллекту и связана с отражением сущности предметов (т.е.

если отграничить ее от чувственно-сенситивного и инстинктивного), то можно

принять за исходное такое ее определение: интуиция - это способность постижения

истины путем прямого ее усмотрения без обоснования с помощью доказательства

(см.: "Философский энциклопедический словарь". М., 1989. С. 221). Все

приведенные выше случаи проявления интуиции (а их число можно значительно

расширить) целиком подходят под это определение.

Но все изложенное выше демонстрирует по крайней мере еще две черты, свойственные

интуиции: внезапность и неосознанность. Решение проблемы во всех приведенных

примерах (поиск нового понятия, темы, идеи и т.п.) приходило всегда неожиданно,

случайно, и, казалось бы, в неподходящих для творчества условиях, так или иначе

контрастирующих с условиями целенаправленного научного поиска.

Интуитивное "видение" совершается не только случайно и вдруг, но и без явной

осознанности путей и средств, приводящих к данному результату.

Иногда неосознанным остается и результат, а самой интуиции при таком исходе ее

действия уготована лишь участь возможности, не ставшей действительностью.

Индивид может вообще не сохранить (или не иметь) никаких воспоминаний о

пережитом акте интуиции. Одно замечательное наблюдение было сделано американским

математиком Леонардом Юджином Диксоном. Его мать и ее сестра, которые в школе

были соперницами по геометрии, провели долгий и бесплодный вечер над решением

какой-то задачи. Ночью матери приснилась эта задача: и она стала решать ее вслух

громким и ясным голосом; ее сестра, услышав это, встала и записала. На следующее

утро в ее руках было правильное решение, неизвестное матери Диксона (см.:

Налчаджян А. А. "Некоторые психологические и философские проблемы интуитивного

познания (интуиция в процессе научного творчества)". М., 1972). Этот пример

иллюстрирует, помимо прочего, неосознанный характер явления, называемого

"математические сны" и действие на бессознательном уровне человеческой психики.

Таким образом, интуитивной способности человека свойственны: 1) неожиданность

решения задачи, 2) неосознанность путей и средств ее решения и 3)

непосредственность постижения истины на сущностном уровне объектов.

Данные признаки отделяют интуицию от близких к ней психических и логических

процессов. Но и в этих пределах мы имеем дело с достаточно разнообразными

явлениями. У разных людей, в различных условиях интуиция может иметь разную

степень удаленности от сознания, быть специфичной по содержанию, по характеру

результата, по глубине проникновения в сущность, по значимости для субъекта и

т.п.

Интуиция подразделяется на несколько видов прежде всего в • зависимости от

специфики деятельности субъекта. Особенности форм материальной практической

деятельности и духовного производства определяют и особенности интуиции

сталевара, агронома, врача, биолога-экспериментатора. Выделяются такие виды

интуиции, как техническая, научная, обыденная, врачебная, художественная и т.п.

По характеру новизны интуиция бывает стандартизованной и эвристической. Первую

из них называют интуицией-редукцией. Пример - врачебная интуиция С.П.Боткина.

Известно, что, пока пациент проходил от двери до стула (длина кабинета была 7

метров), С. П. Боткин мысленно ставил предварительный диагноз. Большая часть его

интуитивных диагнозов оказывалась верной. Могут сказать, что в данном случае,

как и вообще при постановке любого врачебного диагноза, имеет место подведение

частного (симптомов) под общее (нозологическую форму заболевания); в этом

отношении интуиция действительно проступает как редукция, и никакой новизны в

ней как будто и нет. Но иной аспект рассмотрения, а именно постановка

конкретного диагноза по нередко неоднозначному комплексу симптомов обнаруживает

новизну решаемой проблемы. Поскольку при такой интуиции все же применяется

определенная "матрица"-схема, постольку сама она может быть квалифицирована как

"стандартизированная".

Эвристическая (творческая) интуиция существенно отличается от

стандартизированной: она связана с формированием принципиально нового знания,

новых гносеологических образов, чувственных или понятийных. Тот же С. П. Боткин,

выступая как ученый-клиницист и разрабатывая теорию медицины, не раз опирался на

такую интуицию в своей научной деятельности. Она помогла ему, например, в

выдвижении гипотезы об инфекционной природе катаральной желтухи ("болезни

Боткина").

Сама эвристическая интуиция имеет свои подвиды. Для нас важно ее подразделение

по гносеологическому основанию, т.е. по характеру результата. Интерес

представляет точка зрения, согласно которой сущность творческой интуиции

заключается в своеобразном взаимодействии наглядных образов и абстрактных

понятий, а сама эвристическая интуиция выступает в двух формах: эйдетической и

концептуальной. Рассмотрим этот вопрос несколько подробнее. (Изложение

представлений о творческой интуиции дается по работам Кармина А. С. и Хайкина Е.

П.)

В принципе возможны следующие пути формирования чувственных образов и понятий в

человеческом сознании: 1) сенсорно-перцептивный процесс, в результате которого

появляются чувственные образы; 2) чувственно-ассоциативный процесс перехода от

одних образов к другим; 3) процесс перехода от чувственных образов к понятиям;

4) процесс перехода от понятий к чувственным образам; 5) процесс логического

умозаключения, в котором совершается переход от одних понятий к другим.

Очевидно, что первое, второе и пятое направления создания гносеологических

образов не являются интуитивными. Даже если взять "автоматизированное",

свернутое умозаключение (в рамках пятого направления), то оно окажется ничем

существенно не отличающимся от полного, развернутого умозаключения; здесь не

будет никакого особого способа формирования знания, как в первых двух случаях.

Поэтому возникает предположение, что формирование интуитивного знания связано с

процессами третьего и четвертого типов, т. е. с переходом от чувственных образов

к понятиям и от понятий к чувственным образам. Правомерность такого

предположения подтверждается тем, что характер указанных процессов хорошо

согласуется с наиболее типичными чертами интуитивного "усмотрения истины",

зафиксированными в феноменологических описаниях интуиции: в них происходит

трансформация чувственно-наглядного в абстрактно-понятийное и наоборот. Между

наглядными образами и понятиями нет каких-либо промежуточных ступеней, отличных

от них; даже самые элементарные понятия отличаются от чувственных представлений.

Тут возникают понятия, не выводимые логически из других понятий, и образы, не

порождаемые другими образами по законам чувственной ассоциации, а потому

естественно, что полученные результаты кажутся "непосредственно усмотренными".

Этим объясняется также скачкообразный характер указанной трансформации и

процесса получения результата.

Примеры эйдетической интуиции - наглядное представление о структуре молекулы

бензола, возникшее у Кекуле, или наглядное представление о строении атома,

созданное Резерфордом. Эти представления не сводятся к простому воспроизведению

данных непосредственного чувственного опыта и формируются с помощью понятий.

Примеры концептуальной интуиции - возникновение понятия о кватернионах у

Гамильтона или понятия о нейтрино у Паули. Эти понятия возникали не путем

последовательного логического рассуждения (хотя данный процесс предварял

открытие), а скачкообразно; большое значение при их формировании имело

комбинирование соответствующих чувственных образов ("комбинаторная игра"

образными элементами мышления, по выражению А. Эйнштейна).

С позиций такого понимания творческой интуиции и ее разновидностей дается и ее

определение. Творческая интуиция определяется как специфический познавательный

процесс, заключающийся во взаимодействии чувственных образов и абстрактных

понятий и ведущий к созданию принципиально новых образов и понятий, содержание

которых не выводится путем простого синтеза предшествующих восприятий или путем

только логического оперирования имеющимися Понятиями.

Приведенная точка зрения представляется нам ценной для рассмотрения

гносеологического аспекта интуиции. Мы не беремся судить о физиологических и

психических механизмах интуиции - это дело специалистов-физиологов и психологов;

они должны прежде всего экспериментально исследовать интуицию и раскрыть до сих

пор еще далеко не ясный механизм ее действия (нескольких моментов мы все же

коснемся ниже). Возможны и другие подходы, кроме отмеченного, и со стороны

специалистов по гносеологии. Проблема интуиции все еще остается

малоразработанной и в философии. В пользу приведенной точки зрения выскажем

аргумент, не фигурировавший еще при ее обосновании.

Этот аргумент - специфическая гносеологическая природа человеческой практики.

Обратите внимание: практика имеет не только достоинство всеобщности, но и

непосредственной действительности.

Теперь посмотрите на понятие и на чувственный образ: не концентрирует ли в себе

понятие то, что называется "всеобщностью", и не являет ли собой чувственное -

"непосредственную действительность"? Нет ли здесь выхода на ту взаимосвязь

чувственного и понятийного, что заключена в эйдетической и концептуальной

интуиции? Не лежит ли в основе срабатывания этих форм интуиции "миллиардное

повторение" в индивидуальной деятельности человека этой увязки "всеобщности" и

"непосредственной действительности"? Нам кажется, что такая связь здесь имеется.

Важен при этом жизненный опыт человека.

Возьмем конкретный исторический факт - открытие структуры бензола (С6Н6)

немецким химиком Ф. А. Кекуле в 1865 г.; это открытие было одновременно и

возникновением теории строения бензола и его производных. Ф.А. Кекуле сам описал

это событие.

Он работал над учебником химии. Работа не двигалась, мысли витали где-то далеко.

Он повернул стул к камину и задремал. Образы атомов, атомов Дальтона, заплясали

перед его глазами. "Мое умственное око, изощренное повторявшимися видениями

подобного рода, различало теперь более крупные образования изменчивых форм.

Длинные цепочки, все в движении, часто сближаются друг с другом, извиваясь и

вертясь, как змеи! (Вплоть до этого времени все гипотетические молекулярные

структуры рисовались в виде линейных цепей. Сон начался с конвенционного

знания.) Но смотрите-ка! Что это было? Одна из змей ухватила свой собственный

хвост и фигура эта насмешливо закружилась перед моими глазами. Пробужденный как

бы вспышкой молнии, я провел на этот раз весь остаток ночи, детально

разрабатывая следствия новой гипотезы" (цит. по: Бунге М. "Интуиция и наука".

М., 1967. С. 113 - 114). Некоторые исследователи полагают, что формула бензола

могла быть навеяна кругом, который образовали в зоопарке шесть обезьян, схватив

друг друга за руки. В этом варианте нужно было наблюдение такого замкнутого

кольца, т. е. нужна была определенная практика.

Но могло быть и другое. Задолго до того, как Ф.А. Кекуле стал работать над

проблемой структуры бензола, еще в 1847 г. он оказался свидетелем пожара в доме,

где жила графиня Герлиц; графиня была найдена мертвой и обгрревшей. Был задержан

отец бывшего камердинера графини, пытавшийся продать в другом городе

переплавленное золото. Он не мог удовлетворительно объяснить происхождение этого

золота, а также других найденных у него драгоценностей, среди которых было

кольцо, изображавшее двух переплетенных змей; одна змея была золотой, другая из

платины. По его словам, кольцо находилось у него с 1805 г., а муж графини

утверждал, что оно принадлежало его жене с 1823 г. Экспертиза установила, что

кольцо не могло находиться у отца с 1805 г., так как платина стала употребляться

только после 1819 г. На суде было установлено, что камердинер задушил свою

хозяйку с целью ограбления, а затем пытался сжечь труп. (Факт приводится по

книге: Быков Г. В. "Август Кекуле. Очерк жизни и деятельности". М., 1964. С. 13

- 14.) На суде Ф.А. Кекуле выступал как свидетель, его показания помогли

эксперту, в роли которого выступал химик Либих. Ф.А. Кекуле, как видим, оказался

вовлеченным в практику и в обыденную, и в судебную, связанную с

экспериментальной проверкой качества металла (установлением того, что белый

металл не серебро, а платина).

Объективности ради заметим, что совершение открытия Ф.А. Кекуле посредством

интуиции в приведенном случае с бензольным кольцом оспаривается некоторыми

учеными. Они стремятся найти элементы и аналогии, имевшиеся в науке того

времени, чтобы доказать "строгую логичность" появления новой структуры

бензольного кольца. Но одно не исключает другого. Роль интуиции, между прочим,

оспаривается и во многих других случаях, например, в известном факте открытия Д.

И. Менделеевым периодической системы химических элементов (в нашей литературе

недалекого прошлого это происходило не в последнюю очередь из-за того, что

интуиция не укладывалась в упрошенную схему познания и считалась явлением

мистическим и идеалистическим).

Но сейчас важно другое. Существенную роль в рассмотренном примере играет

практика. При установлении качества металла проверялось предположение, сделанное

на основе химического знания; мысль двигалась от "всеобщности" к "чувственной

данности". Синтез того и другого был осуществлен в практике. Такой синтез

всеобщности и чувственной данности происходит на каждом шагу в деятельности

любого человека, осуществлялся он и в деятельности Ф. А. Кекуле. Этот синтез

постоянно действует, формируя гносеологическую схему, гносеологическую структуру

познания. Такая структура становится инстинктивной, хотя и оказывается

социальной по природе. Она срабатывает автоматически, когда имеется одна

сторона, но требуется другая. В определенных условиях при движении мышления по

всеобщности может извлекаться чувственная наглядность, как и наоборот, при

чувственных образах - понятийная всеобщность (мы говорим "может", поскольку

извлечение сопряженного связано с определенным комплексом факторов, которых

может и не быть). Необходимое условие - наличие хорошей долговременной памяти.

Именно там закладывается огромный объем конкретной информации, увязанной в

единую гносеологическую структуру сознательного и бессознательного. Практической

природой человека и познания и определяется, на наш взгляд, творческая интуиция

ученого и ее подразделение на эйдетическую и концептуальную. Мы согласны с тем,

что именно в процессах перехода от чувственных образов к понятиям и от понятий к

чувственным образам следует искать разгадку таинственной природы интуитивного

знания.

Будущее покажет, насколько верно такое представление о гносеологическом

механизме интуиции.

Затронем теперь некоторые данные физиологии и психологии. Многообещающи в плане

возможностей раскрытия физиологии интуиции исследования канадских физиологов во

главе с В. Пенфильдом. Их исследования показали, что при раздражении электродами

некоторых участков головного мозга вызываются эмоции и человек переживает только

эмоциональное состояние, например страх, без воспоминания о каком-либо событии.

Опыты показывают также, что определенные участки мозга "ответственны" за

воспроизведение событий; такое воспроизведение сопровождается появлением и

переживанием эмоций, причем последние зависят от значения события.

Эти данные указывают на возможное вхождение эмоционального компонента в механизм

интуиции. Сами эмоции не столь специфици-рующи, как, допустим, зрение. Они более

общие, интегральные, одно и то же переживание может быть соотносимо с появлением

разнородных чувственных или понятийных образов. Возможно, что в актуальном

плане, т.е. при данной проблемной ситуации, возникшая эмоция воздействует на

участки коры головного мозга с долговременной памятью и по ассоциации вызывает

прошлые эмоции, а с их помощью и соответствующие чувственные и понятийные образы

или варианты, близкие к ним (пламя в камине, около которого думал А. Кекуле, и

пламя пожара в доме Герлиц; сходные эмоции страха и структура кольца,

ассоциирующуюся с предшествовавшим событием). Но возможны и другие направления

действия эмоций. Так или иначе, а их роль состоит, вероятно, в извлечении из

долговременной памяти многообразных вариантов решения проблемы с последующим

выбором одного из них на заключительной стадии интуитивного процесса. Но

возможно, что их роль иная, что эмоции определяют сам выбор того или иного

варианта решения из множества возможных.

Загадочна быстрота, с какой действует интуиция. На эту сторону проливают свет

многие экспериментальные данные, в том числе и полученные В. Пенфильдом. Опыты

показали, что три компонента речи - идеационный (понятийный), вербализационный и

моторный - локализуются относительно самостоятельно. Оценивая эти данные в плане

интуиции, А. А. Налчаджян пишет: "Если принять эту схему, то можно заключить,

что вполне возможно мышление бессловесное с отсутствием или слабым моторным

сопровождением. А это не что иное, как подсознательное или же осознанное, но

образное (отмеченное еще Эйнштейном и Вертгаймером) мышление. Отсюда можно также

заключить, что творческое мышление, процесс подсознательной "инкубации", по всей

вероятности, связано с относительно самостоятельной активностью идеационной

части локализованных следов памяти. Каким образом конкретно осуществляется

образование следов памяти и как достигается физиологически эта относительная

самостоятельность регистрации различных компонентов, имевших языковое выражение

и воспринятых слухом содержаний, нам пока что неизвестно. Вполне возможно, что

это осуществляется вовлечением одних и тех же нервных клеток в различные

многоклеточные узоры" (Налчаджян А. А. "Некоторые психологические и философские

проблемы интуитивного познания (интуиция в процессе научного творчества)". С.

149). А. А. Налчаджян приводит весьма убедительные доводы (мы рекомендуем

студентам ознакомиться с ними) в подтверждение того положения, что. после

прекращения сознательного анализа научной проблемы процесс ее решения

продолжается в подсознательной сфере, что соответствующие электро-

физиологические процессы также не прекращаются, а преобразуются, продолжают

протекать, но лишь с измененными характеристиками.

В разделе об абстрактно-мысленной способности человека мы уже обращали внимание

на существование невербализованного мышления и на значительное ускорение

мыслительного процесса при такой форме. Наблюдается удивительное явление:

возможность переработки на бессознательном уровне 10 бит информации в секунду, а

на сознательном только 102. Все это является важной предпосылкой для

развертывания быстрых мыслительных процессов, для оперирования огромной по

своему объему "чистой" информацией в подсознательной (бессознательной) сфере.

Подсознание способно проводить за короткое время огромную работу, которая не под

силу сознанию за тот же короткий срок.

В процессе интуитивного решения принимает участие также эстетический фактор. При

любой разновидности интуиции - эйдетической или концептуальной - происходит как

бы дорисовка картины (ситуации) до целостности.

Взаимосвязь целого и части, системы и элемента также внедряется в сознание и

бессознательную сферу человеческой психики в форме определенной схемы или

структуры (в самом общем виде), облекаясь в психологическую установку на

достижение гармоничности и совершенства. Стремление к гармонии и красоте,

осуществляемое на подсознательном уровне, может послужить фактором, оказывающим

решающее влияние на выбор из множества вариантов более совершенного.

И эстетический, и, надо полагать, этический факторы, как и эмоциональный и

праксеологический факторы - все они в той или иной степени связаны с

формированием интуиции и ее действием в проблемных ситуациях. Их обнаружение в

процессах интуиции свидетельствует, помимо прочего, о том, что в познавательной

деятельности участвуют отнюдь не "чистые" физиологические и биохимические

образования, а человеческая личность, базирующая свое познание на этих

механизмах, использующая их как средства, но развертывающая эту деятельность в

широком поле многообразных, живых человеческих отношений и в практике.

Индивидуальное познание своеобразно, как специфична и интуитивная способность

каждого человека, его жизненная уникальность; но через всю эту специфичность

проявляет свое действие общая социокультурная детерминация познавательной

деятельности, общественная природа человеческой личности.

Рассмотрение вопроса о возможном механизме и компонентах интуиции позволяет

увидеть, что интуиция не сводима ни к чувственно-сенситивному, ни к абстрактно-

логическому познанию; в ней имеются и те, и другие формы познания, но имеется и

нечто, выходящее за эти рамки и не позволяющее редуцировать ее ни к той, ни к

другой форме; она дает новое знание, не достижимое никакими другими средствами.

К общим условиям формирования и проявления интуиции относятся следующие: 1)

основательная профессиональная подготовка человека, глубокое знание проблемы; 2)

поисковая ситуация, состояние проблемности; 3) действие у субъекта поисковой

доминанты на основе непрерывных попыток решить проблему, напряженные усилия по

решению проблемы или задачи; 4) наличие "подсказки".

Последний момент в некоторых случаях явно не обнаруживается, как это было в

примерах с композитором Джузеппе Тартини или в факте, сообщенном математиком

Л.Ю.Диксоном. Но значительное число открытий или изобретений, как показывает

история науки и техники, связана с действием "подсказки", которая служит

"пусковым механизмом" для интуиции. В качестве такой реализаторной причины для

И. Ньютона было, как известно, яблоко, упавшее на него и вызвавшее идею

всемирного тяготения, для инженера-мостовика С. Броуна - висящая между ветвями

⇐ Предыдущая 26 27 28 29 303132 33 34 35 Следующая ⇒