Глава XV. Сознание 26 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 26 из 58Следующая ⇒

не воспринимает человеческий глаз (т.е. менее 0,05 с), и не мешали просмотру

фильма. Зритель не видел так называемых сублимарных кадров, но они

воспринимались подсознательно и затем воздействовали на поведение этих людей

после сеанса. Спрос на рекламируемые товары у людей, подвергшихся такому

внушению, повышался почти в два раза по сравнению с обычным.

Второй факт. Загипнотизированной пациентке внушалось приказание: через пять

минут после пробуждения раскрыть стоящий в углу комнаты зонтик. Пробудившись от

гипнотического сна, женщина в назначенный срок в точности выполнила задание. На

вопрос о мотивах ее поступка, она отвечала, что хотела убедиться, ее ли это

зонтик. Этот мотив не соответствовал действительной причине поступка и,

очевидно, был придуман post factum, но сознанию пациентки вполне удовлетворял:

она искренне была убеждена, что раскрыла зонтик по собственному желанию, имея

целью убедиться в том, что он принадлежит ей. Далее путем настойчивых расспросов

ее наконец заставляли вспомнить настоящую причину поступка, т.е. приказание,

полученное во время гипноза.

Приведенные, да и многие другие факты свидетельствуют о наличии бессознательного

в психике человека. Это во-первых. Во-вторых, такого рода факты наталкивают на

постановку вопроса: в каком же соотношении находятся осознанное и

бессознательное?

Одним из первых в истории науки данный вопрос на базе большого опытного

материала пытался решить австрийский невропатолог, психиатр и психолог 3. Фрейд

(1856 - 1939). Опираясь на второй из только что отмеченных фактов - а он был

известен З.Фрейду, - а также на ряд других экспериментов, 3. Фрейд пришел к

выводу о существенно важной, порой даже решающей роли бессознательного (особенно

в этиологии ряда психических заболеваний). Те или иные "комплексы", которые

складываются под влиянием разных факторов в жизни человека ("комплекс Эдипа",

"комплекс Электры", "комплекс вины" и др.), вытесняются из сознания в

бессознательное и могут затем выступать причиной психических болезней.

Необходимо найти средства определения конкретного комплекса, обнаружить этот

комплекс, довести его до осознания пациентом и тогда болезнь будет излечена.

Разработанный 3. Фрейдом метод обнаружения комплексов, метод терапевтического

лечения больных был назван психоаналитическим. Составными элементами

фрейдовского психоанализа были представление о сексуальном (по преимуществу)

характере вытесненного, а также методика свободных ассоциаций и толкование снов

как средства обнаружения конкретных структур бессознательного, вызвавших

болезнь. И надо признать, что для первой четверти XX в., когда был разработан

психоанализ, да и на протяжении последующих десятилетий, это был значительный

успех: диагностические и терапевтические приемы психоанализа давали, по

признанию многих теоретиков и практиков медицины, неплохие результаты, а в

отдельных случаях - несколько больший эффект, чем традиционные методы.

На основе выработанных представлений о бессознательном 3. Фрейд сформировал свое

специфическое миропонимание, а также свой взгляд на психику человека, на

соотношение сознания ("Я") и бессознательного ("Оно").

Психика человека, как считал 3. Фрейд, имеет три сферы: "Оно", "Я", "Сверх-Я".

"Оно" - это глубокий слой бессознательных влечений; здесь главенствует принцип

наслаждения. "Я" - сфера сознательного, посредник между бессознательным и

внешним миром; здесь действует принцип реальности. "Сверх-Я" - внутриличностная

совесть, инстанция, олицетворяющая собой установки общества, своего рода

моральная цензура; это, так сказать, социальность внутри сознания человека. "Я"

стремится быть посредником между миром и "Оно", сделать "Оно" приемлемым для

мира, а также привести мир в соответствие с желанием "Оно". "Я" старается

содействовать влиянию внешнего мира на "Оно" и осуществлению тенденций этого

мира, оно стремится заменить принцип удовольствия, который безраздельно

властвует в "Оно", принципом реальности. Функциональное значение "Я" выражается

в том, что в нормальных условиях ему предоставлена власть над побуждением к

движению. По отношению к "Оно" "Я" подобно всаднику, который должен обуздать

превосходящую силу лошади, с той только разницей, что всадник пытается совершить

это собственными силами, "Я" же - силами заимствованными. Как всаднику, если он

не хочет расстаться с лошадью, часто остается только вести ее туда, куда ей

хочется, так и "Я" превращает обыкновенную волю "Оно" в действие, как будто бы

это было его собственной волей. З.Фрейд преувеличил значение "Оно" по отношению

к "Я". Такое преувеличение касалось не столько гносеологического аспекта

соотношения бессознательного и сознательного, сколько их психологического

аспекта, вопроса мотиваций поведения человека. Но и этот момент характеризует

мировоззрение 3. Фрейда как содержащее внутри себя тенденцию к преувеличению

бессознательного начала (в данном случае - в системе психических структур). Еще

более противоречащим основным взглядам З.Фрейда является утверждение, будто "все

душевные процессы по существу бессознательны" (Фрейд 3. "Лекции по введению в

психоанализ". М; П., 1923. С. 28). В новом издании лекций по психоанализу

перевод соответствующего текста такой: "Психические процессы сами по себе

бессознательны" ("Введение в психоанализ. Лекции". М., 1989. С. 11). Однако это

изменение перевода не меняет существа дела.

Редукция сознания к бессознательному, встречающаяся в работах 3. Фрейда, говорит

о гносеологической непоследовательности его позиции по проблеме соотношения

психического и физиологического. Кроме того, хотя Фрейд и затронул вопрос о

социальной стороне сознания, он не раскрыл важной роли социального фактора в

формировании и развитии сознания и психики человека вообще. Данный вопрос

сложен, между прочим, и для современной психологии, которая еще только подошла к

проблеме выявления конкретных форм социализации психического.

Несмотря на то, что мировоззренческие позиции З.Фрейда в ряде проблем, особенно

социологических, не соответствовал уровню науч-но^материалистических, все же они

оставались в пределах естественнонаучного материализма (и в этом отношении

ошибочно зачисление его в число идеалистов).

З.Фрейд нанес серьезный удар по концепциям, сводившим психическое к сознанию; он

подверг критике точку зрения, согласно которой бессознательное есть низшая форма

психической деятельности, свойственная животным, "снимаемая" с возникновением

сознания и затем растворяемая в сознании, всецело определяемая им в своем

существовании и функционировании.

Концепция З.Фрейда лежит скорее в русле той сложившейся в философии традиции,

которая делает акцент на бессознательном (Шопенгауэр, Гартман, Бергсон и др.).

3. Фрейд впервые фундаментально, на базе экспериментальных и клинических данных

обосновал важное место, занимаемое бессознательным в психике человека. И эту

сторону фрейдовской концепции научная философия не может отвергать.

Важное значение для понимания бессознательного имеют работы К. Г. Юнга (1875 -

1961) - швейцарского психолога и психиатра, последователя 3. Фрейда. Изучая

бессознательное, К. Г. Юнг обнаружил в его структурах так называемые архетипы.

Если "комплексы" переживаний З.Фрейда есть результат индивидуальной жизни

человека и представляют собой продукт вытеснения, то архетипы связаны с

коллективной жизнью людей, с жизнью рода и закрепляются в психике человека

исторически, передаются по наследству из поколения в поколение. "Комплексы" 3.

Фрейда не устраняются, но представление о них дополняется архетипами. К. Г. Юнг

констатировал: "В отличие от личного бессознательного, которое является в

известной степени относительно поверхностным слоем сразу же под порогом

сознания, коллективное бессознательное в обычных условиях неосознаваемо, поэтому

даже при помощи аналитической техники нельзя вызвать воспоминание, поскольку оно

не было ни вытеснено, ни забыто. Само по себе коллективное бессознательное

вообще не существует; на самом деле оно является не чем иным, как возможностью,

той самой возможностью, которая передается нам по наследству с древних времен

посредством определенной формы мнемических образов или, выражаясь анатомически,

через структуры мозга. Нет врожденных представлений, но, наверное, есть

врожденная возможность представлений, которая определяет границы даже самой

смелой фантазии, определяет, так сказать, категории деятельности фантазии, в

известной степени идеи a priori, о существовании которых, однако, невозможно

судить без наличия соответствующего опыта. Они проявляюся в оформленном

материале в качестве регуляторных принципов его оформления" ("Проблемы души

нашего времени". М., 1994. С. 57). Элементы этого коллективного бессознательного

- архетипы - "являются в определенной степени обобщенной равнодействующей

бесчисленных типовых опытов ряда поколений. Они представляют собой, так сказать,

психические осадки бесчисленных переживаний подобного типа" (там же. С. 57 -

58). "Бессознательное как совокупность архетипов, является осадком всего, что

было пережито человечеством, вплоть до его самых темных начал. Но не мертвым

осадком, не брошенным полем развалин, а живой системой реакций и диспозиций,

которая невидимым, а потому и более действенным образом определяет

индивидуальную жизнь" (там же. С. 131).

К общечеловеческим первообразам, или архетипам, относятся образы матери-земли,

героя, мудрого старца и др. Архетип "Тень" представляет собой образ всего

низменного в человеке, всего антисоциального в нем; разрушительная, агрессивная

тенденция таится в глубинах человеческой души и способна проявиться в действиях

человека. Но эта тенденция может и не стать явной, а скрываться под маской

"Персоны" (архетипа, в котором заключена ширма, или маска, которой пользуется

человек, чтобы скрыть свое истинное "Я"). Архетип "Анима" представляет женское

начало в мужчине, архетип же "Анимус" - мужское начало в женщине; они ведут к

взаимопониманию мужчины и женщины, но могут вести и к психическим кризисам при

несовпадении идеализированных представлений с реальным человеком. Архетип

"Самость" у К. Г. Юнга выступает субъектом целостной психики человека; "Самость"

предопределяет всю жизнедеятельность человека, направленную на достижение

целостности и единства составляющих его частей.

Архетипы тесно связаны с символикой и проявляются в сновидениях, художественном

творчестве и т.п. "Коллективное бессознательное, - отмечает К. Г. Юнг, -

является огромным духовным наследием, возрожденным в каждой индивидуальной

структуре мозга. Сознание же, наоборот, является эфемерным явлением,

осуществляющим все сиюминутные приспособления и ориентации, отчего его работу,

скорее всего, можно сравнить с ориентировкой в пространстве. Бессознательное

содержит источник сил, приводящих душу в движение, а формы или категории,

которые все это регулируют, - архетипы. Все самые мощные идеи и представления

человечества сводимы к архетипам. Особенно это касается религиозных

представлений. Но и центральные научные, философские и моральные понятия не

являются здесь исключениями. Их можно рассматривать как варианты древних

представлений, принявших свою нынешнюю форму в результате использования

сознания, ибо функция сознания заключается не только в том, чтобы воспринимать и

узнавать через ворота разума мир внешнего, но и в том, чтобы творчески

переводить мир внутреннего во внешнее" (там же. С. 132 - 133).

В заключении отметим, что бессознательное и сознательное являются двумя

относительно самостоятельными сторонами единой психической реальности человека;

между ними довольно часты противоречия, порой конфликты, но они взаимосвязаны,

взаимодействуют между собой и способны достигать гармоничного единства. В

бессознательном заключены богатые возможности для рационализации человеческой

жизнедеятельности, в особенности это касается творческой деятельности субъекта.

Сознание, "питая" и в значительной мере формируя бессознательное, в целом

способно его контролировать, а также определять общую стратегию поведения

человека. И хотя поведение человека, особенно социальное его поведение,

определяются сознанием, осознанное поведение не исчерпывает всех поведенческих

актов, в нем остается место и бессознательному.

В генезисе психики человека бессознательное выступает первым, а сознательное

вторым этапом ее формирования и развития. Но с возникновением сознания

бессознательное не растворяется в нем, оно становится уровнем человеческой

психики, начиная активно взаимодействовать с уровнем сознания. Более того, под

влиянием эволюции сознания бессознательное развивается, изменяется и обогащается

по своей структуре, функциям и содержанию. Бессознательное у человека и

бессознательное у животных при общих сходных чертах обладает существенными

различиями. Бессознательное в субъекте очеловечивается и социализируется; оно

биосоциально по своей природе.

§ 3. Проблема идеального

Важнейшим свойством индивидуального, да и общественного, сознания является

идеальность. Идеальное - характерная черта, главнейший признак сознания,

обусловленный социальной природой человека.

Сложность существа и состава идеального, разнообразие его детерминирующих

факторов, проявлений, функций в жизни и деятельности человека - все это (как и

многое другое) обусловило трудности его познания, широкое разнообразие

представлений философов о сущности идеального и его предназначении от различных

точек зрения внутри той или иной философской школы до глубоко дивергированных

направлений в рамках всей философии - материализма и идеализма (сам термин

"идеализм" в своем генезисе восходит к "идее" и "идеальному").

Иначе говоря, идеальное выступает как одна из вечных и в то же время всегда

актуальных проблем философии.

Несмотря на то что проблема идеального возникла еще в античную эпоху, по крайней

мере со времен Платона, в XX столетии после нескольких десятилетий забвения она

вновь заявила о своем существовании, став едва ли не новой. Бесспорная заслуга в

ее возрождении принадлежит Э.В.Ильенкову (см.: Ильенков Э.В. "Идеальное" //

"Философская энциклопедия". М., 1962, Т. 2. С. 219 - 227; его же. "Проблема

идеального" // "Вопросы философии". 1979. № 6, 7; его же. "Диалектическая

логика. Очерки истории и теории". М., 1984. С. 164 - 188).

Идеальное, с его точки зрения, не тождественно субъективной реальности, всему

тому, что имеется в индивидуальном сознании. Это не столько часть

индивидуального сознания, сколько компонент общественного сознания, к которому

приобщился индивид, это такие элементы общественной культуры, которые

непосредственно связаны с деятельностью индивида. Идеальное - это образы,

подлежащие опредмечиванию или духовной объективации. Идеальное широко

представлено в трудовой практической деятельности. От практики оно отличается

тем, что в нем самом нет ни одного атома вещества того предмета, который

подлежит созданию. Когда у инженера появляется идея новой машины, он создает при

этом не реальную, а идеальную машину. Идеальная форма - это форма вещи, но

существующая вне этой веши, в сознании человека, в виде его активной

жизнедеятельности. Идеальное - это то, чего в самой природе нет, но что

конструируется человеком в соответствии с его потребностями, интересами, целями,

что подлежит реализации на практике. Идеальное как форма человеческой

деятельности существует только в деятельности, а не в результатах, ибо

деятельность и есть это постоянное, длящееся "отрицание" наличных, чувственно

воспринимаемых форм вещей, их изменение, их "снятие" в новых формах. Когда

предмет создан, потребность общества в нем удовлетворена, а деятельность угасла

в ее продукте, - умерло и само идеальное. Идеальный образ, например, хлеба,

возникает в представлении голодного человека или пекаря, изготовляющего этот

хлеб; в голове сытого человека, занятого строительством дома, не возникает

идеальный хлеб. Но если взять общество в целом, в нем всегда наличествует и

идеальный хлеб, и идеальный дом, и любой идеальный предмет, с которым реально

имеет дело реальный человек в процессе производства и воспроизводства своей

материальной жизни.

Отличие деятельности человека от деятельности животного состоит в том, что ни

одна форма этой деятельности, ни одна способность не наследуется вместе с

анатомической материальной организацией его тела. Эти формы деятельности

(деятельные способности) передаются здесь только опосредованно - через формы

предметов, созданных человеком для человека.

К идеальному, отмечает Э. В. Ильенков, относятся нравственно-моральные нормы,

регулирующие бытовую жизнедеятельность людей, правовые установления, формы

государственно-политической организации жизни, ритуально-узаконенные схемы

деятельности во всех ее сферах, обязательные для всех правила жизни, жесткие

цеховые регламенты и т.п., вплоть до логических нормативов рассуждения. Все эти

структурные формы и схемы общественного сознания противостоят индивидуальному

сознанию в качестве особой, внутри себя организованной действительности, в

качестве внешних форм его детерминации. "Идеальность" предстает как форма

сознания и воли, как закон, управляющий сознанием и волей человека, как

объективно-принудительная схема сознательно-волевой деятельности.

Общественное сознание выступает как исторически сложившаяся и исторически

развивающаяся система независимых от индивидуального сознания форм и схем

"объективного духа", "коллективного духа", "коллективного разума" человечества

(непосредственно "народа" с его своеобразной духовной культурой). Человек

обретает идеальное ("идеальный" план жизнедеятельности) только и исключительно в

ходе приобщения к исторически развившимся формам общественной жизнедеятельности,

только вместе с социальным планом существования, только вместе с культурой.

"Идеальность" и есть не что иное, как аспект культуры, ее измерение,

определенность, свойство.

По отношению к психике, к психической деятельности мозга это такой же

объективный компонент, как горы и деревья, как Луна и звездное небо. Вследствие

этого объективная реальность "идеальных форм" - это не досужая выдумка

злокозненных идеалистов, как это кажется псевдоматериалистам, признающим, с

одной стороны, "внешний мир", а с другой - только "сознающий мозг" (или

"сознание как свойство и функцию мозга"). Это реальный факт.

В голове, понимаемой натуралистически, т.е. так, как ее рассматривает биохимик,

анатом, физиолог высшей нервной деятельности, никакого "идеального" нет, не было

и никогда не будет. Что там есть, так это единственно материальные "механизмы",

своей сложнейшей динамикой обеспечивающие деятельность человека вообще, и в том

числе деятельность в идеальном плане, в соответствии с "идеальным планом".

Вне человека и помимо человека никакого "идеального" нет. Но человек при этом

понимается, что подчеркивает Э. В. Ильенков, не как отдельный индивид с его

мозгом, а как реальная совокупность реальных людей, совместно осуществляющих

свою специфически-человеческую жизнедеятельность, как "совокупность всех

общественных отношений", складывающихся между людьми вокруг общего дела, вокруг

процесса общественного производства их жизни. Идеальное и существует только

"внутри" человека, понимаемого таким образом.

Другой подход к проблеме идеального представлен наиболее полно работами Д. И.

Дубровского (см.: Дубровский Д. И. "О природе социального" // "Вопросы

философии". 1971. № 4; его же. "Информация, сознание, мозг". М., 1980; его же.

"Проблема идеального". М., 1983; его же. "Категория идеального и ее соотношение

с понятиями индивидуального и общественного сознания" // "Вопросы философии".

1988. № 1). Существо этого направления - в неразрывной связи идеального с

индивидным уровнем субъекта, с психикой человека.

Д. И. Дубровский считает неверным положение, будто идеальное есть принципиально

внеличностное и надличностное отношение, реализуемое не в человеческой голове, а

в самой социальной предметности. Несостоятельно представление, будто идеальное

абсолютно независимо от мозга, от его состояний. Необоснованным является, с его

точки зрения, и отождествление идеального с мыслительным, с рациональными

схемами, нормативами, исключительно с теми духовными явлениями, которые обладают

достоинством всеобщности и необходимости; неверно, будто идеальное несовместимо

со случайным, единичным (он обращает при этом внимание на внезапные интуитивные

поэтические или теоретические озарения, являющиеся "случайными", сугубо

индивидуальными). С его точки зрения, неувязка получается, когда идеальное

связывается главным образом с опредмеченными результатами деятельности (здесь Д.

И. Дубровский прав, имея в виду некоторые примеры, приводимые Э. В. Ильенковым в

качестве идеального: форму стоимости, икону, формы государственно-политической

организации жизни; но несправедливо считать, что раз у Э. В. Ильенкова идеальное

имеет статус объективной реальности, значит, происходит редукция идеального к

материальному: оно объективно лишь по отношению к сознанию индивида, оставаясь

субъективным в социуме по отношению к природе). У Э. В. Ильенкова идеальность

предстает как закон, управляющий сознанием и волей человека, как объективно-

принудительная схема сознательно-волевой деятельности. Это положение, считает

Д.И.Дубровский, несовместимо с творческой активностью сознания; живая творческая

личность тут лишается какой-либо автономии, становится марионеткой,

функциональным органом "объективно-принудительной схемы".

По его мнению, из того, что идеальное есть общественный продукт и необходимый

компонент социальной самоорганизации, еще не следует, что оно должно быть

теоретически "локализовано" в пределах общественной системы в целом, а не в

пределах общественного индивида, отдельных личностей. Идеальное не существует

само по себе, оно необходимо связано с материальными мозговыми процессами. Оно

есть не что иное, как субъективное проявление некоторых мозговых нейро-

динамических процессов. В этом смысле идеальное непреложно объективировано, ибо

иначе оно не существует. Идеальность есть сугубо личностное явление, реализуемое

мозговым нейродинамическим процессом определенного типа. Этот особого типа

процесс актуализирует информацию для личности в форме текущих субъективных

переживаний. Подобно тому как неактуализированная для личности информация,

хранящаяся в нейронных, субнейронных и молекулярных структурах головного мозга,

есть лишь возможность идеального, а не идеальное как таковое, точно так же

информация, фиксированная в памяти общества (в книгах, чертежах, машинах,

произведениях искусства, иконах и других материальных системах), не есть

идеальное, не будучи актуализируемой в сознании личности.

Идеальное - это психическое явление; оно представлено всегда только в

сознательных состояниях отдельных личностей; записанная на бумаге или на

магнитофонной ленте фраза может расцениваться как продукт психической

деятельности, однако подобный продукт не содержит в себе идеального. Идеальное

является исключительно субъективной реальностью и существует только в голове

общественного индивида, не выходя за ее пределы, хотя это качество и связано с

воздействиями внешнего мира, с активной деятельностью человека, обусловлено

органической включенностью индивида в функционирование общественной системы.

Категория идеального обозначает специфическое для человека отображение и

действие в субъективном плане в отличие от объективных действий, непосредственно

производящих изменения в материальных объектах. Эта категория обозначает такое

свойство деятельности нашего головного мозга, благодаря которому нам

непосредственно дано содержание объекта, динамическая модель объекта, свободная

от всех реальных физических качеств объекта, от его материальной "весомости", а

потому допускающая свободное оперирование ею во времени. Но субъективный образ

отделен не только от субстрата отображаемой вещи, но и от нейродинамического

кода, с которым он связан. Он отделен также и от сигналов, сопряженных с

информацией. Информация не существует отдельно от сигнала, она необходимо

воплощена только в сигнале; однако информация независима от энергетической

характеристики сигнала, она независима от конкретных физико-химических свойств

своего носителя; одна и та же информация может быть воплощена и передана разными

сигналами. Иначе говоря, информация инвариантна по отношению к формам сигналов.

Д.И.Дубровский приходит к выводу, что идеальное есть способность личности иметь

информацию в "чистом" виде и оперировать ею во времени. Реализация данной

способности, отмечает он, и обеспечивает самоорганизующейся системе (личности,

коллективу, обществу), по существу, безграничное расширение диапазона

возможностей отображения действительности и управления ею (в том числе -

отображения себя и управления собой), так как моделирование в идеальном плане не

сковано обычными для всех материальных процессов физическими ограничениями.

Д. И. Дубровский подчеркивает базисный, основополагающий характер

индивидуального сознания по отношению к общественному сознанию. Единственным

источником новообразований в общественном сознании, считает он, служит именно

индивидуальное сознание. "Содержание" общественного сознания существует лишь в

форме субъективной реальности множества людей, составляет ядро "содержания"

множества индивидуальных сознаний. Именно в этом смысле общественное сознание

идеально.

Содержание общественного сознания гораздо шире содержания сознания

индивидуального. В то же время данное индивидуальное сознание может быть в ряде

отношений богаче общественного сознания. В содержании индивидуального сознания

всегда остается нечто такое, что не объективируется во внеличностных формах

культуры, полностью не опредмечивается или вообще не может быть опредмечено на

данном этапе исторического развития, т. е. неотчуждаемо от живой личности,

существует только в ней исключительно в форме субъективной реальности данной

личности. Надличностное нельзя истолковывать как абсолютно внеличностное, как

совершенно независимое от реальных личностей (ныне существующих или живших

прежде). Сложившиеся структуры духовной деятельности, нормативы и т.п. выступают

⇐ Предыдущая 21 22 23 24 252627 28 29 30 Следующая ⇒