Глава XV. Сознание 4 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 4 из 58Следующая ⇒

являются проблемами. Конечно, и в естествознании имеются отдельные проблемы,

возникшие сотни лет назад и не решенные по сей день. Однако это не правило, а

исключение (см.: Ойзерман Т. М. "Проблемы историко-философской науки". М., 1982.

С. 169). Такие проблемы, как проблема тканевой совместимости, проблема

злокачественных опухолей являются не столько "вечными", сколько "долгосрочными":

со временем они будут разрешены окончательно. Проблемы философского

мировоззрения в своем большинстве иные. Есть, конечно, такие, которые решаются в

целом, в основном.

Но в мировоззренческом знании преобладают проблемы "вечные", постоянные для всех

времен. Это проблема "мир в целом", проблема человека, смысла жизни, свободы,

взаимоотношения философии и культуры, философии и естествознания и др.

Философия, отмечал B. И. Вернадский, "постоянно касается таких вечных вопросов

человеческой мысли, по отношению к которым никогда не может быть сказано

последнее слово" (Вернадский В. И. "Очерки и речи". Вып. II. Пг., 1922. С. 57).

Человеческая мысль постоянно переосмысливает их в свете нового опыта, новых

знаний, применительно к уникальной конкретной ситуации. Философские проблемы

"вечны" в том смысле, что "они всегда сохраняют свое значение: в каждую эпоху

постановка этих проблем означает не просто продолжение традиции, но и выявление

новой перспективы" (Ойзерман Т. И. "К вопросу об истоках и специфике философских

проблем" // "Вопросы философии". 1969. № 6. C. 125).

Вечный характер проблем мировоззрения не означает, что отсутствует прогресс в

глубине их осмысления. Проблема материи, например, от ориентации на единственную

стихию или состояние вещества в античности эволюционировала к ориентации на

первичные, в принципе неделимые атомы во французском материализме XVIII в., с

переориентацией на ее гносеологический, а затем и субстанциальный аспект; такой

поворот проблемы не есть ее исчерпывающее осмысление на все времена, но

осмысление в стратегическом ее направлении. "Инвариантность" проблем философии

создает видимость их неразрешимости вообще и отсутствия сколько-нибудь

существенного прогресса в философии- М. Борн писал: "Я изучал философов всех

времен и встретил у них множество ярких идей, но не смог усмотреть никакого

стабильного прогресса к более глубокому познанию или пониманию сути вещей.

Наука, напротив, наполняет меня чувством устойчивого прогресса" (Борн М. "Моя

жизнь и взгляды". М, 1973. С. 37 - 38).

Вечность проблем философии не означает их принципиальной нерешаемости. Они

решаемы, но только для каждого этапа развития общества и науки и в той степени,

в какой это возможно при том или ином уровне научного знания, уровне развития

общества, да и в зависимости от способностей самих философов. Как справедливо

замечает У.Дж. Рапапорт, неверно измерять прогресс в философии, успешность

мышления, исходя из числа решенных проблем; в философии прогресс не столь

очевиден, как, например, в физике; прогресс в философии реализуется в развитии

мысли одного и того же философа, школы, ориентации; прогресс в том, что так или

иначе выявляются тупиковые пути, в том, что становится ясно, какие предпосылки

необходимо принять, чтобы лучше осмыслить проблему.

Итак, специфика проблем философии состоит также и в том, что значительная их

часть является постоянно воспроизводимой на новой основе и в этом смысле

"вечными".

Своеобразие проблем философии дает повод для их противопоставления проблемам

частных наук; наряду с этим существует мнение, будто философские и частнонаучные

проблемы настолько взаимопроникают, что их нельзя сколь-нибудь четко

отдифференцировать друг от друга. Первая точка зрения ведет к изоляции философов

от науки, культуры, вторая - к неразличению своих собственных задач, к попыткам

решать не "свои" задачи и - к некомпетентному вмешательству философов в частные

науки.

Однако специфичность проблем философии на исключает, а предполагает их связь с

проблемами частных наук; в то же время нужно всегда стремиться к дифференциации

проблем и к нахождению, выделению собственно философской конкретной проблемы.

Важность этой установки оттеняется хотя бы тем парадоксом, который был подмечен

при определении статуса философских проблем естествознания: если это проблемы

естественных наук, то почему говорится, что они "философские"; если же они

философские, то причем здесь в названии "проблемы естествознания"? В связи с

этим не случаен вопрос: а правомерно ли существование философских проблем

естествознания?

Но рассмотрим повнимательней, что представляют собой философские проблемы

естествознания (аналогичная ситуация складывается ведь и с "философскими

проблемами общественных наук", с "философскими проблемами научно-технического

прогресса").

В одной из лучших работ, специально исследующей феномен "философская проблема

науки" ("Философия и наука", авт. колл. В. И. Купцов и др. М., 1973), такие

проблемы раскрываются как комплексные, и это демонстрируется на примере проблемы

динамических и статистических закономерностей. В этой проблеме - разнородные

вопросы. Среди них такие, которые можно было бы назвать онтологическими: каково

место динамических и статистических законов в самой действительности, как они

друг с другом связаны, каково их отношение к детерминизму, причинности,

необходимости и случайности и др. Существует обширная группа вопросов

гносеологического характера, направленных на то, чтобы раскрыть познавательную

ценность динамических и статистических законов науки, их соотношение в эволюции

знания, выявить предсказательные, объяснительные, описательные возможности этих

законов и сопоставить их. Сюда включаются также вопросы логического характера,

связанные с определением понятий рассматриваемых законов, с выявлением

логической структуры построенных на их основе теорий, с доказательством их

непротиворечивости и полноты. Наконец, обсуждение природы динамических и

статистических закономерностей нередко затрагивает, по существу, вопросы

частнонаучного характера. К ним можно отнести, например, возможность построения

квантовой механики на основе представлений о скрытых параметрах или классической

механики на базе вероятностно-статистических идей. Итак, подчеркивают авторы,

проблема динамических и статистических законов представляет собой совокупность

вопросов, различных как по своему содержанию, так и по своей природе, по

способам и средствам их анализа и решения. Эти вопросы находятся в тесной связи

друг с другом, образуя некоторый единый комплекс. Взаимосвязь проявляется как в

том, что многие из них близки по содержанию, так и в том, что решение одних

вопросов связано определенным образом с ответом на другие.

Но оставим в стороне взаимозависимость одних вопросов от других. Главное - это

признание вычленяемости в составе единой проблемы ряда разнотипных вопросов. Как

видно из приведенного перечня, это вопросы не информационные, а

исследовательские, связанные с поисковой ситуацией, т.е. вопросы-проблемы. А раз

это так, то их квалификация в качестве философских и частнонаучных определяется

прежде всего не тем, кто ими занимается (физик или философ), а их

Принадлежностью к той или иной отрасли знания. Да и в приведенном примере

довольно ясно указано на два типа проблем - философские и частнонаучные.

Однако далеко не всегда столь явно в комплексной проблеме выделяются, по сути,

две разные группы заключенных в них вопросов. Нередко считают, что определенные

проблемы (скажем, проблема происхождения жизни, проблема развития, проблема

времени, проблема сверхсветовых скоростей, проблема сознания) едины и для

частных наук и для философии, только исследуются ими с разных сторон. Тем самым

затушевывается их дифференцированность, вследствие чего задачи философии могут

недостаточно четко отграничиться от задач частных наук.

Но выявлять разнотипность проблем можно и необходимо. Так, одной из широко

обсуждаемых ныне проблем теоретической физики является проблема тахионов, или

гипотеза о возможном существовании процессов, передающих материальные

взаимодействия со скоростями, превышающими скорость света. Помимо собственно

физических вопросов, непосредственно связанных, например, с отношением данной

гипотезы к теории относительности А. Эйнштейна, здесь возникают и философские

проблемы, и прежде всего вопросы о месте тахионов в обшей картине мира, о

нарушении, переформулировке или сохранении принципа причинности, о возможности

обратного направления времени и т.п.

На первый взгляд, нерасчленяема и проблема происхождения жизни. Но знакомство с

гипотезой Опарина - Холдейна (в ней в единстве представлены становление и

эволюция обмена и эволюции генетического механизма живого), с гипотезой В. И.

Гольданского (признающей возможность протекания в космическом пространстве на

частицах газопылевых межзвездных облаков синтеза достаточно сложных, в том числе

и полимерных, молекул), с гипотезой Ж. Моно (о невозможности возникновения жизни

на Земле из-за отсутствия достаточного количества молибдена и в окрестности

"молибденовых звезд"), с гипотезой "направляемой панспермии" Ф. Крика (занесения

на Землю зародышей жизни из космоса) показывает их частнонаучный характер.

В философии проблема происхождения жизни имеет предельно широкий смысл: она

рассматривается в отношении к материи в целом. Эта проблема имеет специфическое

решение. Если мир бесконечен в пространстве и во времени, если сохраняемость и

неуничтожимость материи, ее атрибутов и модусов понимать не только

количественно, но и качественно, то следует признать, что мир никогда не был и

не может быть свободен от своего противоположения - духа (сознания), как и

вообще от органической формы движения материи (см. главу XXI). В этом плане

расколотость реальности на две части представляет собой не меньшую всеобщность,

чем любая другая расчлененность материи.

Проблема происхождения жизни, как видим, фактически распадается на две проблемы.

Одна из них касается возможности возникновения жизни (и сознания) на Земле или

вне Земли, условий и механизма превращения неорганических образований в

биополимеры и формулируется на языке химии, биохимии; при наличии в ней

мировоззренческого аспекта, она все же (особенно в наше время) является в целом

естественнонаучной проблемой. Вторая проблема есть проблема качественной

неуничтожимости материи, ее атрибутов, модусов, общих генетических отношений

форм движения материи, т.е. проблема соотношения духа и материи вообще; вторая

проблема включает в себя мировоззренческий аспект первой, но полностью к нему не

сводится; она является специфически философской. Проблемы научно-философского

мировоззрения и частных наук даже тогда, когда они близки в своих формулировках

(например, проблема причинности в медицине и философии), не являются

идентичными, но, имея общность в постановке и переплетаясь в решении, они

остаются, несмотря на это, относительно самостоятельными, разнотипными

проблемами.

Для того, чтобы решать философские проблемы, нужно прежде всего владеть

философскими средствами и опираться на историю философской разработки проблемы,

на обширные философские знания. Для того, чтобы решать частнонаучные проблемы,

нужна специальнонаучная подготовка и соответствующие частнонаучные средства

исследования. В этом отношении надо согласиться с положением: высшее искусство

философа состоит в том, чтобы не заниматься проблемами, которые к нему не

относятся.

Но тем не менее философский анализ может и должен затрагивать общие

теоретические проблемы частных наук, и не только их, но и самые разные

конкретные стороны природной, социальной и духовной действительности. Что

касается проблем, то этот анализ нацелен непосредственно не на частные проблемы

сами по себе, а на гипотезы и теории, разрабатываемые естествоиспытателями и

непосредственно связанные с этими проблемами. Философ интерпретирует,

определенным образом истолковывает эти гипотезы, теории (как и основные понятия,

общую систему используемых методов и т.п.). Подобную работу совершает и сам

естествоиспытатель. Как отмечает Е. С. Жариков, в научном поиске часто возникают

ситуации, когда решение научной проблемы, возникшей в пределах данной науки и

исследуемой методом данной науки, заходит в тупик. Противоречия, не разрешимые

методами данной специальной науки, заставляют ученых переводить эту проблему на

уровень другой науки или, иначе говоря, применять к проблеме методы других наук.

Этот перевод может увеличить возможности решения настолько (благодаря получению

новых данных), что проблема может быть решена. Но такого рода операции могут и

не дать должного результата. Возникает необходимость в переводе проблемы на

философский уровень, в ее философской интерпретации. Частно-научная

теоретическая проблема (точнее, связанная с нею гипотеза или теория) переходит

здесь в ранг "философской проблемы частной науки". Какое значение имеет такого

рода интерпретация, видно хотя бы из того, что нет почти ни одного крупного

ученого (и это особо подчеркивает Е. С. Жариков), который бы не обращался рано

или поздно при появлении затруднений к философскому анализу разрабатываемых

частных проблем. Так, на уровень философии была поднята проблема

относительности, поставленная и разрешенная А. Эйнштейном; на уровне философии

на современном этапе познания находится и решается проблема элементарных частиц,

проблема гравитации и многие другие.

Интерпретация состоит в объяснении частных явлений с мировоззренческой точки

зрения, в конкретном определении места явления в единой научной картине мира.

При интерпретации устанавливается мировоззренческое значение имеющейся

информации, ее способность нести мировоззренческую нагрузку (если это

естественнонаучная гипотеза, теория, то и ее способность выполнять

мировоззренческую функцию), выявляется целесообразность обобщения частнонаучной

информации для развития мировоззренческих принципов. При интерпретации "ставится

задача выявить ограниченность прежних представлений и дать ей гносеологическое

обоснование, обнаружить существующую в различных формах преемственность между

старой и новой теоретическими концепциями, показать закономерность появления

новых представлений и обосновать их более высокий гносеологический статус, дать

философское истолкование тем специфическим познавательным средствам,

использование которых теперь дает эффективные результаты. Такого рода

философские исследования оказывают решающее воздействие на процесс ассимиляции

новых идей, на формирование нового стиля мышления в данной области науки.

Вскрывая мировоззренческий смысл фундаментальных открытий, философия тем самым

способствует также и максимальному использованию их эвристического потенциала в

других науках и иных областях человеческой деятельности. Их философское

осмысление, проходя ряд этапов, в конце концов воздействует и на развитие самой

философии" (Купцов В. И. "Роль философии в научном познании". М., 1976. С. 56).

В связи с эвристическим характером философских проблем естествознания они должны

отвечать непременному условию: быть на уровне современного теоретического

естествознания. Если в качестве философской проблемы естествознания выдвигается

для рассмотрения какая-либо гипотеза полувековой давности с единственной целью

показать ее материалистичность в противовес витализму XIX в., против которого

выступали еще материалисты прошлого столетия, если при этом не приводятся

новейшие гипотезы, не сопоставляются их эмпирические, онтологические и обще

методологические основания, не выявляются мировоззренческие следствия из них, не

дается анализ современных их интерпретаций в идеалистической философии и т.п.,

то, очевидно, такой подход не имеет ничего общего с "философской проблемой

естествознания". Философская проблема естествознания всегда связана с поиском

решения современной проблемы науки.

Итак, философские проблемы частной науки - это такие теоретические частнонаунные

проблемы, предполагаемые решения которых (гипотезы, теории) требуют философской

интерпретации. Здесь имеется возможность для совместной деятельности философов и

представителей частных наук. При философской интерпретации гипотезы или теории

часть получаемой информации остается внутри естественнонаучного знания, а часть

передается философии и используется ею для развития своего содержания.

Внутри теоретического естествознания существует определенный слой знания,

подвергающийся воздействию со стороны философии и содержащий в себе понятия и

идеи философии. С другой стороны, в самой философии имеются проблемы, по своему

генезису уходящие в той или иной мере в частные науки и для решения которых

привлекаются помимо философских также частнонаучные понятия и представления. В

результате сам язык философов не является "чисто философским": в нем имеются

наряду с философскими категориями и субкатегориями также и термины частных

теоретических наук (как и термины обыденного языка).

Рассмотрение специфики философских проблем и феномена "философская проблема

науки" приводит, помимо прочего, к выводу, что философское знание по своему

характеру неодинаково. Имеется фундаментальный тип знания, направленный на

разработку всеобщих мировоззренческих категорий, законов, принципов, на развитие

философской теории, и имеется прикладное философское знание, главной задачей

которого является помощь частным наукам, а также конкретной практической

деятельности людей. Философская онтология, гносеология, социальная философия

являются фундаментальным типом философского знания, требующим для полноты своего

функционального проявления (в том числе и для своего развития) тесной связи с

философскими проблемами общественных, гуманитарных и естественных наук и вообще

с многообразием природной, социальной и духовной действительности.

Большая роль проблем в процессе становления и развития философского

мировоззрения находит свое отражение в возможности определить само понятие

"мировоззрение" (или "философия") через главные вопросы мировоззрения. Философия

есть не что иное как система развернутых ответов на мировоззренческие вопросы. И

если сами проблемы своеобразны ("Что такое мир в целом?", "Что такое истина?" и

т.п.), то своеобразны и ответы на них.

Если бы дело обстояло так, что, к примеру, проблемы универсального развития

складывались бы как механическая сумма проблем биологического, космологического,

социального развития, то такая универсальность проблемы не была бы философско-

мировоззренческой, да и комплекс ответов на соответствующие вопросы не выходил

бы за рамки знания об отдельных частях или сторонах мира на уровень мира в

целом. Но, сформулировав проблему на уровне всеобще-мировоззренческом в виде

вопроса "Что такое развитие вообще?", философы соотносят проблему развития с

материей как субстанцией и с атрибутами материи, прежде всего с движением. В

этом ракурсе выявляются критерии развития, формы развития, соотношение развития

и мирового круговорота и т.п. Ни одна из этих сторон не изучается какой-либо

частной наукой, хотя без данных частных наук не может быть составлено подлинное

научно-философское представление о развитии. Из этого следует, что если проблемы

мировоззрения специфичны, несводимы к проблемам частных наук, то и философско-

мировоззренческое знание специфично и несводимо к частнонаучному.

При определении специфики философии, а тем более ее природы, не нужно все-таки

абсолютизировать роль проблем. Это чрезвычайно важный, но не единственный

параметр, способный характеризовать ее своеобразие. Проблемность сама по себе

релятивна и неопределенна. Лишь когда четко фиксируется предметное основание и

теория, категории, законы, его отражающие, "проблема" становится одним из

важнейших признаков, разделяющих мировоззрение и частнонаучное знание. Если те

или иные компоненты философского знания могут казаться идентичными

утверждениями, имеющимся в частнонаучном знании, то философская концепция в

целом, в силу специфики проблем, и проблемы, развернутые в систему знаний об

объекте, существенным образом отличают философское знание от частнонаучного.

Глава III. Предметное самоопределение философии. Предмет философии

Рассмотрение вопроса о предмете и функциях философии связано с выяснением

отношения философии и частных наук в историческом аспекте и предполагает

определенную оценку концепции "распочкования предмета философии" и концепции

"предметного самоопределения философии" (оговоримся: речь пойдет о научной

стороне философского знания).

Концепция "распоч кования" имела своей исторической предпосылкой формирование

вопроса о взаимоотношении всеобщего и частного знания как проблемы и обнаружение

недостаточности натурфилософских построений. Ее основы закладывались в XVIII в.,

а свое оформление она получила, вероятно, не позднее первой половины XIX в. в

трудах основателя позитивизма О. Конта.

Уловив действительный кризис натурфилософии и рост автономности частнонаучного

знания, О. Конт развил учение о трех стадиях человеческого мышления:

теологической, метафизической и позитивной. Всю традиционную ("доконтовскую")

философию он отождествил с метафизической стадией. Философия как метафизика

сыграла, с его точки зрения, исторически полезную роль, но затем превратилась в

анахронизм. Предмет философии стал изменяться. Появление частных наук постоянно

сужало рамки философии. В конце концов "предмет" философии должен

"распочковаться". Как утверждал его сторонник В. В. Лесевич, содержание

философии "разобрано по частям отдельными науками", философия "распалась,

разложилась" (Собр. соч. Т. 2. Статьи по философии. М., 1915. С. 5 - 8). То же

положение выражено В. Виндельбандом: "Философия подобна королю Лиру, который

роздал своим детям все свое имущество и которого вслед затем, как нищего,

выбросили на улицу" ("Прелюдии. Философские статьи и речи". СПб., 1904. С. 16).

Вследствие такого понимания предмета философии в классификации наук О. Конта не

нашлось места философии, которая, по его мнению, не может иметь собственного

предмета познания, а потому и быть самостоятельной наукой. Если О. Конт и

признавал какую-то "философию", то именно такую, которая растворена в позитивном

знании, выступает учением о науке вообще и о методах частных наук, т. е. не

выходит за границы совокупного частного знания.

Таково существо концепции "распочкования" предмета философии. Однако уточним

смысл термина "философия".

Обращаясь к истории философии, мы обнаруживаем, по крайней мере, три главных

понятия философии. Первое можно назвать "староантичным", второе -

"традиционным", третье - "современным". Первое понятие философии связано с

историческим отделением совокупного научного знания от нефилософских

мировоззрений - от мифологии (в античном мире) и от богословия (в эпоху

Возрождения).

Второе понятие - с историческим разграничением общего ("теоретического") от

частного (эмпирического) в пределах самой науки.

В античной (древнегреческой) философии термин "философия" обозначал всю сумму

внерелигиозных знаний, научное знание в целом (а также искусство, этику) в

противоположность вере. Подобное понимание философии пронизывает труды

Аристотеля. Философия подразделялась им на философию теоретическую

(умозрительную), практическую (науки "практические" это науки о человеческой

деятельности и ее результатах) и изобразительную (творческую). В свою очередь,

каждая из них также состояла из частей: философия теоретическая (включающая

математику, физику, метафизику), философия практическая (этика, экономика,

политика), философия изобразительная (поэтика, риторика, искусства).

К области "философии" в ту эпоху нередко относили искусство и знание об общих

нормах поведения людей. "Эстетика" и "этика", подобно науке, постепенно

отделялись от мифологии, религии и получали свою понятийно-рационалистическую

трактовку в первоначальных материалистических и идеалистических философских

системах. Происходил процесс объединения науки, этики и эстетики в рамках

единого знания. Рационализированное искусство и рационализированная этика хотя и

были еще связаны с мифологическим мировоззрением, но своим вхождением в

"философию" уже заявили о своей несовместимости с верой. Значительно слабее в

тот период было выражено противопоставление философии как общего (и в этом

смысле теоретического) знания прикладному знанию В эпоху средневековья такое

понятие философии сохранилось, несмотря на подчинение философии теологии.

В период европейского научного Возрождения вместе со вторым историческим

"отделением" знания от нефилософского мировоззрения (от религии) понятие

философии получает значение тотального объединителя научного знания. Она - не

просто представитель научного знания или какая-то его часть, а все (или почти

все) это знание.

Творец "Великого Восстановления Наук" Ф.Бэкон (1561 - 1626) делит все науки на

три больших раздела в зависимости от свойств человеческой "души": памяти

соответствует наука история, разуму - философская наука, воображению - поэзия.

Философия делится у него на естественную теологию, естественную философию и

учение о человеке. Естественная философия включает в себя физику и метафизику,

философия человека - науки, изучающие тело и дух (в равной мере логика,

медицина, косметика). Другой родоначальник философии развивающегося капитализма

Р.Декарт (1596 - 1650) писал: "Вся философия подобна как бы дереву, корни

которого - метафизика, ствол - физика, а ветви, исходящие из этого ствола, - все

прочие науки, сводящиеся к трем главным: медицине, механике и этике" (Избранные

произв. М., 1950. С. 421). И у Ф.Бэкона и у Р.Декарта понятие "философии", таким

образом, охватывало все теоретическое и эмпирическое знание, в первую очередь

естественные теоретические науки.

В соответствии с этим в XVII - XVIII вв. и даже в начале XIX в. философией

называли теоретическую механику, биологию и другие науки. Сочинение И. Ньютона

по механике озаглавлено "Математические начала натуральной философии" (1687),

книга К.Линнея по основам ботаники - "Философия ботаники" (1751), сочинение Ж.

Б. Ламарка по биологии - "Философия зоологии" (1809), один из капитальных трудов

П. С. Лапласа назывался "Опыт философии теории вероятностей" (1814).

"Староантичное", наиболее распространенное в науке того времени и в обыденном

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒