Глава XV. Сознание 2 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 58Следующая ⇒

теоретическим путем вскрыть, разрешить эти противоречия, философия всегда несет

в себе критический заряд... Даже тогда, когда философ (Спиноза, Гегель) говорит

о разумности мира и призывает к примирению с действительностью, даже тогда,

когда он, как, например, Шопенгауэр или буддисты, стремится уйти от земных

тревог и проповедует нирвану, он непременно, исходя из своего понимания истины и

пути к ней, начинает с критики - с опровержения иных, на его взгляд, неверных

представлений, господствующих среди людей и приобретающих силу предрассудка...

Основой и сущностью критической работы философа является обнаружение и раскрытие

противоречий, несоответствия между принятой системой понятий и ценностей и тем

содержанием, которое в них вносится новым этапом развития мировой истории...

Критикуя идеи старого мира, философ критикует - вольно или невольно - сам этот

мир" (Яковлев В. П. "К специфике философии" // "Известия Северо-Кавказского

научного центра высшей школы. Общественные науки". Ростов-на-Дону, 1976. № 1. С.

12 - 13).

Одной из функций философии является культурно-воспитательная функция.

Знание философии, в том числе требований к познанию, способствует формированию у

человека важных качеств культурной личности: ориентации на истину, правду,

доброту. Философия способна оградить человека от поверхностных и узких рамок

обыденного типа мышления; она динамизирует теоретические и эмпирические понятия

частных наук с целью максимально адекватного отражения противоречивой,

изменяющейся сущности явлений.

Одним из показателей высокой культуры мышления является способность субъекта не

обходить познавательные противоречия, тем более не пасовать перед ними, а

стремиться их разрешить, преодолеть, актуализируя имеющуюся частнонаучную

информацию, философские категории и проявляя при этом самостоятельность,

нестандартность подхода. Диалектически развитое мышление, не допуская

формальнологических противоречий, всегда стремится к решению реальных

противоречий объекта и на таком пути выявляет свой творческий, антидогматический

характер.

В этой связи интересны соображения, изложенные Э. В. Ильенковым в работе "Об

идолах и идеалах". Воспитание догматика, отмечает он, состоит в том, что

человека приучают смотреть на окружающий мир как на резервуар примеров,

иллюстрирующих справедливость той или иной абстрактно-общей истины, тщательно

оберегают от соприкосновения с фактами, говорящими в пользу противоположного

взгляда. Обратная сторона догматизма - скепсис. Догматизм и скепсис - две

взаимно провоцирующие позиции, две мертвые и нежизнеспособные половинки, на

которые неверным воспитанием разрезается живой человеческий ум. Отношение к

противоречию является точным критерием культуры ума. Для подлинно культурного в

логическом отношении ума появление противоречия - сигнал появления проблемы,

неразрешимой с помощью строго заштампованных интеллектуальных действий, сигнал

для включения мышления - самостоятельного рассмотрения вещи, в понимании которой

возникла антиномия. И ум с самого начала надо воспитывать так, чтобы

противоречие служило для него не поводом для истерики, а толчком к

самостоятельной работе, к самостоятельному рассмотрению самой вещи, а не только

того, что о ней сказали другие люди. Учить диалектике - значит учить умению

строго фиксировать противоречие, а затем находить ему разрешение на пути

конкретного рассмотрения вещи, действительности, а не путем формально-словесных

манипуляций, замазывающих противоречия, вместо того чтобы их решать. Диалектике

надо учить. Показывая, как целесообразно строить педагогический процесс в школе,

чтобы ученики овладевали диалектикой, Э. В. Ильенков справедливо считает, что

диалектика вовсе не таинственное искусство, свойственное лишь зрелым и избранным

умам, и что диалектику можно и нужно воспитывать с детства (см.: "Об идолах и

идеалах". М., 1968. С. 153 - 211).

Формирование философского мышления есть одновременно формирование таких ценных

качеств культурной личности, как самокритичность, критичность, сомнение.

Выработка сомнения не есть, однако, развитие скепсиса (и в данном смысле -

скептицизма). Сомнение является одним из активных средств научного поиска.

Сомнение, критичность и самокритичность не являются антиподом веры или твердости

убеждений в правильности чьей-то (или своей) позиции. Наоборот. Философия дает

прочное общеметодологическое и гносеологическое, основание для последовательного

саморазвития сомнения в научную уверенность, для гармоничного сочетания его с

верой в преодоление ошибок, заблуждений, в получение более полных, глубоких,

объективных истин.

Философия дает людям общий язык, вырабатывает у них единые, общезначимые

представления о главных ценностях жизни. Она выступает одним из важных факторов,

содействующих устранению "барьеров коммуникации", порождаемых узостью

специализации.

Наряду с уже рассмотренными функциями философия имеет еще объяснительно-

информационную функцию. Одна из главных задач философии - разработка

мировоззрения, соответствующего современному уровню науки, исторической практике

и интеллектуальным требованиям человека. В этой функции модифицировано основное

назначение специализированного знания: адекватно отражать свой объект, выявлять

его существенные элементы, структурные связи, закономерности; накапливать и

углублять знания, служить источником достоверной информации. Подобно науке,

философия есть сложная динамическая информационная система, созданная для сбора,

анализа и переработки информации с целью получения новой информации. Такая

информация концентрируется в философских понятиях (категориях), общих принципах

и законах, образующих целостную систему. Внутри этой системы выделяются разделы:

философская онтология (учение о бытии как таковом), теория познания, диалектика

как всеобщий метод, социальная философия, общая этика, теоретическая эстетика,

философские проблемы частных наук, философия религии, история философии,

"философия философии" (теория философского знания). В нашем учебном пособии

содержится информация по важнейшим проблемам лишь четырех философских дисциплин.

Таковы основные мировоззренческие функции философии: гуманистическая, социально-

аксиологическая, культурно-воспитательная и объяснительно-информационная.

§ 2. Методологические функции философии

Со стороны своего метода философия способна выполнять несколько функций по

отношению к науке: эвристическую, координирующую, интегрирующую и логико-

гносеологическую.

Существо эвристической функции состоит в содействии приросту научных знаний, в

том числе в создании предпосылок для научных открытий. Философский метод,

применяемый в единстве с формально-логическим, обеспечивает приращение знаний,

конечно, в собственно философской сфере. Результатом этого является экстенсивное

и интенсивное изменение системы всеобщих категорий. Новая информация может иметь

вид прогноза. Философия не содержит в себе каких-либо запретов на попытки

предсказать открытия теоретико-мировоззренческого или общеметодологического

характера. Возможно обнаружение новых всеобщих сторон развития, которые будут

выражены в формулировании доселе неизвестных основных или неосновных законов

диалектики.

Что же касается частных наук, то философский метод, будучи примененным в

комплексе с другими методами, способен помогать им в решении сложных

теоретических, фундаментальных проблем, "участвовать" в их предвидениях. Важное

значение имеет участие философии в создании гипотез и теорий. Нет, наверное, ни

одной естественнонаучной теории, формирование которой обошлось бы без

использования философских представлений - о причинности, пространстве, времени и

др.

Остановимся на выяснении конструирующей роли философских представлений, т. е. на

раскрытии того, как воздействуют философские принципы и понятия на формирование

естественнонаучных теорий.

Как установил М.В. Мостепаненко, философия воздействует на формирование новой

научной теории в физике не непосредственно, а опосредованно, через промежуточное

звено - частнонаучную картину мира. В результате физические теории создаются не

только на определенном эмпирическом, но и на "внеэмпирическом" базисе. Важную

роль в их возникновении играют предпосылки, к которым относятся философские

понятия, идеи; именно они играют определяющую роль в нахождении основания теории

и, следовательно, самой теории.

Предложена схема, показывающая, что новые физические теории возникают в

результате сложного процесса, включающего в себя как обобщение данных опыта, так

и определенную физическую конкретизацию философских идей (см.: Мостепаненко М.В.

"Философия и физическая теория". Л., 1969. С. 44).

На этой схеме: ЭЭ - исходный эмпирический уровень построения теории (Э1 Э2,

Э3... - отдельные данные опыта); ОО - отделяет область эмпирических понятий и

закономерностей от области теоретических понятий и закономерностей; УУ -

отделяет область собственно теории от области теоретических предпосылок и

основания теории; ФФ - исходный теоретический уровень построения теории (Ф1, Ф2,

Ф3... - отдельные философские идеи).

Из схемы видно, что новая теория (Т) не может быть возведена на одних

эмпирических предпосылках. Необходимы теоретические предпосылки в виде исходных

понятий, принципов и гипотез (П1, П2...), с помощью которых формулируется

основание теории. Процесс же возникновения П1 двойственный: с одной стороны, он

начинается с философской идеи и идет по пути Ф1П1. С другой стороны, он

начинается с данных опыта и идет по пути Э1*П1. В свою очередь, теория (Т)

строится аналогично: с одной стороны, с помощью П1(линия П1Т), с другой - с

помощью данных опыта (путь Э1*T). Определяющую роль в ее построении играет путь

П1T.

Эта основная схема теоретического познания; она далее конкретизируется,

исследуются пути построения ньютоновской механики, специальной теории

относительности А. Эйнштейна, квантовой механики Гейзенберга - Шредингера.

Конкретно указываются философские понятия и идеи, послужившие формированию тех

или иных физических теорий. Так, Галилей использовал философскую идею

самодвижения, непосредственно не вытекавшую из опыта, для создания принципа

инерции; философская идея взаимосвязи явлений природы оказалась лежащей в

основании общенаучного понятия поля (в теории Максвелла), а идея

корпускулярности материи - в основании гипотезы о квантах энергии.

Общие философские понятия и принципы проникают в естествознание не только через

онтологию, но также через гносеологию и регулятивные принципы частных наук. К

последним в сфере физического знания относятся принципы наблюдаемости, простоты

и соответствия. Как считает Э. М. Чудинов, гносеологические принципы играют

важную роль не только в становлении физических теорий; после того как теория

создана, они сохраняют значение регулятивов, определяющих характер ее

функционирования (см.: Теория познания и современная физика. М., 1974).

Сказанное, конечно, не охватывает всех путей, направлений, по которым философия

проникает в естественные науки; формы воздействия философии весьма многообразны.

Результаты такого воздействия при внешнем знакомстве с теорией не очевидны,

однако специальный анализ показывает, что содержание той или иной теории

базируется на философских представлениях. Философские принципы и понятия

проникают в саму ткань науки и, участвуя в генезисе научной теории, остаются в

ней, функционируют как часть, как внутренний необходимый элемент самой теории.

Анализ обнаруживает, например, что:

1) классическая механика построена на логической схеме философского принципа

причинности;

2) квантовая механика базируется на общекатегориальной структуре;

3) теория относительности опиралась, как на свой мировоззренческий фундамент, на

философские понятия;

4) эволюционная теория в биологии (Ч. Дарвина) имела своим основанием группу

мировоззренческих понятий;

Следует обратить внимание на следующий момент: воздействие философии на

построение отдельных теорий не интегрально, а фрагментарно, локально.

"Проникающей" силой обладают лишь отдельные идеи, понятия (или их группы),

отдельные философские принципы. Данное явление объясняется прежде всего

наивысшим уровнем обобщенности научного знания, заключенного в научном аспекте

философии в отличие от любой части науки, и его приложением не к миру в целом, а

лишь к фрагментам материальной действительности и к отдельным сторонам или

уровням познавательного отношения. Частнонаучное знание оказывается селективным

не только по отношению к различным философским концепциям, но и по отношению к

различным категориям и принципам внутри одной философской системы категорий.

Если верно, что философские идеи и принципы выполняют селективную функцию в

отношении частнонаучного знания (его идей, принципов, гипотез, понятий, теорий),

то столь же верно, что формирующаяся частнонаучная гипотеза или теория (прямо

или опосредованно) осуществляет селекцию философских идей, принципов, понятий.

Здесь происходит своеобразная проверка философских принципов и всеобщих

категорий в практике познания. Такую конкуренцию, такую проверку выдерживают

далеко не всякие философские принципы.

Кстати, фрагментарный характер влияния философии на построение

естественнонаучных теорий объясняет, почему философы-идеалисты также могут

оказывать позитивное воздействие на ученых-естествоиспытателей: в данном случае

эвристическую роль играет не идеалистическая система в целом (например,

концепция Э. Маха в отношении теории относительности А. Эйнштейна), а отдельные

диалектические идеи, содержавшиеся в ее методологии (например, критицизм Э.

Маха, его критика основ классической механики с позиции принципа относительности

пространства и принципа наблюдаемости).

Фрагментарность воздействия философии на формирование гипотез и теорий в частных

науках имеет одним из своих следствий своеобразный характер натуралистского

мировоззрения. В этой связи А. Эйнштейн отмечал, что естествоиспытателя в

отличие от философа невозможно уложить в какую-либо одну схему. Положение

естествоиспытателя сложнее потому, что он должен считаться с результатами своих

исследований и принимать точки зрения, не совместимые в одной системе. Эйнштейн

полагал, что философ, однажды додумавшийся до какой-то системы, "будет склонен

интерпретировать богатство идей точных наук в смысле своей системы и не

признавать того, что под его систему не подходит. Ученый же не может себе

позволить, чтобы устремления к теоретико-познавательной систематизации заходили

так далеко. Он с благодарностью принимает теоретико-познавательный анализ

понятий, но внешние условия, которые поставлены ему фактами переживаний, не

позволяют ему при построении своего мира понятий слишком сильно ограничивать

себя установками одной теоретико-познавательной системы. В таком случае он

должен систематизирующему философу-гносеологу показаться своего рода

беспринципным оппортунистом. Он кажется реалистом (т.е. материалистом - А.П),

поскольку старается представить не зависящий от актов ощущений мир; идеалистом -

поскольку смотрит на понятия и на теории как на свободные изобретения

человеческого духа (не выводимые логически из эмпирически данного); позитивистом

- поскольку рассматривает свои понятия и теории лишь настолько обоснованными,

насколько они доставляют логическое представление связей между чувственными

переживаниями. Он может показаться даже платоником или пифагорейцем, поскольку

рассматривает точку зрения логической простоты необходимым и действенным

инструментом своего исследования" (цит.: Суворов Э.Г. "Эволюция физики в

представлении Эйнштейна" // Эйнштейн А., Инфельд Л. "Эволюция физики". М., 1965.

С. 268 - 169. Суждения, близкие к этим, высказал и М. Борн. См.: Борн М. "Физика

в жизни моего поколения". М., 1963. С. 432 - 433).

Философский метод способен оказывать положительное воздействие на научную работу

не только отдельными своими понятиями или категориальными блоками, но и

принципами. Приведем один исторический факт, связанный с применением в

естествознании философского принципа - принципа восхождения от абстрактного к

конкретному (этот принцип диалектики как логики был разработан Гегелем и

Марксом). До 60-х годов XIX столетия органическая химия почти не знала тех

веществ, которые должны были составить основу всей ее системы; в химии не была

еще обнаружена исходная "клеточка", которая позволила бы показать, как

последовательно превращаются соответствующие углеводороды в более сложные

органические соединения. Из-за такого пробела вся система органической химии

строилась неверно; часто переходы в ней были искусственными, натянутыми,

отсутствовало необходимое внутреннее единство. Овладение приемами диалектической

логики, правильное применение законов и принципов диалектического мышления к

органической химии дали возможность немецкому химику-органику К. Шорлеммеру

установить начальный пункт образования и усложнения всех органических соединений

(им оказались парафины), вскрыть объективную диалектику взаимных превращений

органических веществ и на этой основе построить строго научную систему

органической химии (см.: Кедров Б.М. "Три аспекта атомистики. It Учение

Дальтона. Исторический аспект". М., 1969. С. 67 - 112). К. Шорлеммер, отмечал Ф.

Энгельс, "стал одним из основоположников современной научной органической химии"

(Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 323).

Рассмотрение эвристической функции философского метода (диалектики как метода)

показывает, что роль философии в развитии частных наук весьма значительна,

особенно в отношении формирования гипотез и теорий. Не всегда философия "на

виду" и далеко не всегда она в качестве методологии на переднем крае. Конкретная

научная задача решается, конечно, конкретным же методом или комплексом таких

методов. Философский же метод чаще всего действует "с тыла": через частнонаучные

методы и общенаучные понятия. Тем не менее, без мировоззренческих понятий и

принципов невозможно развитие науки (другой вопрос - каковы эти понятия и

принципы, как они трактуются и каков характер их воздействия на науку).

Координирующая функция философии. Существо этой функции состоит в

координировании методов в процессе научного исследования. На первый взгляд она

кажется излишней: если метод содержателен, обусловлен природой объекта, то

какая-либо дополнительная координация методов, помимо их координации предметом

познания, представляется ненужной и даже вредной. Исследователю достаточно

ориентироваться на сам объект, на соответствие метода этому объекту, чтобы иметь

важную предпосылку результативного научного поиска. В общем виде данное

рассуждение верно. Но в нем не учтен сложный характер связи между методом и

объектом, существующий в современной науке, процесс растущей профессионализации

ученых, опосредующий связь субъекта (метод - один из его компонентов) и объекта

в науке.

Историк науки и философ Б. М. Кедров отмечал следующие изменения, происшедшие в

естествознании XX столетия. Исторически в самом естествознании долгое время

существовало более или менее полное обособление его отдельных отраслей между

собой. Это стало возможным в силу длительного господства аналитического метода.

По этой причине между предметом изучения и методом исследования, присущим

определенной науке, сложилось и прочно удерживалось строго однозначное

соотношение: один предмет - один метод. Однако, начиная с середины прошлого

столетия, это соотношение стало нарушаться и коренным образом изменилось в XX

в.: строгая однозначность сменилась многозначностью отношений, когда один и тот

же предмет изучается с разных сторон сразу несколькими методами или один и тот

же метод применяется к исследованию разных предметов. Преобладающим стало

соотношение: один предмет - несколько методов, несколько разных предметов - один

метод. Прогресс познания привел к устранению резких граней между науками, что

выразилось, например, в возникновении пограничных наук, в "предметно-

методологическом" вхождении одной науки в другие (физики и химии - в биологию,

химии - в физику и т.п.). Возникли астрофизика, геохимия, биофизика,

экспериментальная морфология, эволюционная генетика, экология и другие

дисциплины, внешне будто нарушавшие положение о соответствии метода своему

предмету. Но это было мнимым нарушением, так как сама возможность выхода метода

за традиционные рамки своего предметного применения (например, методов физики и

химии в отношении объектов биологического познания) обусловливалась предметной

общностью этих наук. Вследствие обнаружения общих уровней структурной

организации между традиционно разными объектами стало возможно применение уже

испытанных в смежных областях науки методов познания. Здесь они также доказывали

свою научную эффективность. Положение о соответствии метода своему предмету,

таким образом, не отменяется, но реализуется применительно к прогрессирующему

процессу детализации представлений о предмете, к его различным сторонам и

уровням структурной организации, многосложным связям с предметами других наук.

Потребность в координации частных методов возникает на фоне значительно

усложнившихся соотношений предмета и метода в силу, прежде всего, необходимости

иметь противовес негативным факторам, связанным с углубляющейся специализацией

ученых. Такая специализация ведет к тому, что происходит разделение между

учеными по методам и методикам работы; отдельные исследователи оказываются

неизбежно ограниченными в реализации методологических возможностей науки. В

результате возникает опасность забвения познавательной силы ряда методов,

преувеличения одних и недооценки других.

Противопоставление методов имело место в недавнем прошлом в биологии, когда

отдельные агробиологи, всемерно подчеркивая специфичность историко-

биологического метода, считали его едва ли не единственным, способным доставлять

достоверную информацию о специфике биологического объекта; при этом

игнорировалось значение методов физики, химии, математики, моделирования в

раскрытии сущности процессов жизни. Специалисты-философы отмечают, что наряду с

этим есть другая крайность - абсолютизация познавательных возможностей

физических и химических методов, особенно в связи с переходом биологии на

молекулярный уровень, где действительно трудно уловить отличие живого от

неживого. Молекулярная биология широко использует методы органической химии,

молекулярной физики, физической химии полимерных соединений,

рентгеноструктурного анализа, кибернетики и т.п. Столь широкое объединение

многих небиологических и биологических научных дисциплин и их методов на одном

участке общего фронта биологического познания оказалось необычайно эффективным;

однако здесь отчетливо вырисовываются не только новые возможности научного

познания, но и реальная опасность механистического переупрошения биологических

проблем, утраты качественной специфики жизни в исследованиях на этом структурном

уровне; иначе говоря, перед современным биологическим исследованием, может быть,

с большей, чем когда-либо ранее, силой встает вопрос о пределах "сводимости"

живых систем и, следовательно, эффективности новых, развивающихся методов.

Опасность "механистического переупрощения" подстерегает не только в области

молекулярной биологии, генетики, эволюционной теории, но и в других областях.

Стоит также проблема исторической, генетической взаимосвязи "старых" и "новых"

методов, соответствия "классики" и "современности", разработки принципа

соответствия в отношении методов частно-научного исследования. Необходимо

исследовать, в какой мере этот принцип применим к данному случаю, в какой

конкретной форме он проявляется в естествознании в целом и по отдельным широким

отраслям знания. Эта задача может стать одной из главных проблем,

разрабатываемых всеобщей и отраслевой методологиями. Свой вклад в ее решение

должна внести и философская методология.

В структурно-логическом плане координация (и субординация) методов научного

познания также базируется на философских принципах. Среди них важнейшее место

занимают принцип взаимной дополнительности и принцип доминирования. Первый из

них представляет собой модификацию философского принципа всеобщей связи и

всесторонности рассмотрения, второй - конкретности истины.

Любой метод науки имеет свои теоретико-познавательные и логические возможности,

за пределами которых его эффективность снижается или элиминируется вовсе.

Вследствие этого для изучения сколько-нибудь сложных объектов требуются

комплексы методов, способные компенсировать неполноту познавательных

возможностей отдельных методов. Взаимная дополнительность становится, таким

образом, главным условием, позволяющим избежать односторонности при выборе

методов и их оперировании. Такого рода комплексирование неизбежно не только на

уровне отдельной научной дисциплины, но и при решении многих проблем внутри той

или иной области познания. При этом получение одинаковой информации из разных

источников, т.е. в ходе применения разных методов, не всегда будет расцениваться

как ненужное дублирование, ставящее под сомнение целесообразность использования

методов-дублеров. Сказанное не означает также, что исследователь должен

стремиться к привлечению максимального количества методов независимо от

эффективности уже имеющихся в науке. В этом случае может сложиться

методологический релятивизм. В определенных ситуациях бывает достаточно одного

метода. И не всякий старый метод, каким бы авторитетом он ни был освящен,

следует сохранять, если его "разрешающая способность" оказалась менее высокой в

сравнении с недавно разработанным методом. Состав того или иного комплекса

методов определяется по объективному критерию: сколь эффективно при этом

решается конкретная познавательная задача. Принцип доминирования устанавливает

неравнозначность методов в решении проблем и целесообразность их подчинения

главному, ведущему в данной системе (или нескольким основным методам). Он

нацеливает исследователя на то, чтобы внутри каждого комплекса методов была

установлена субординация с ведущей ролью одного или нескольких из них,

позволяющая максимально точно и полно познать объект в его целостности и

специфичности.

Всеобщая философская методология по отношению к частным методам служит

обоснованием не только двух названных принципов, но и других, устанавливает

логическую связь между отдельными группами методов. Применяя их, ученый имеет

возможность скоординировать между собой те или иные уже имеющиеся методы,

избежать односторонности в их оценке, использовании и выявить недостающие звенья

исследования. Так, опираясь на принцип движения познания от явления к сущности

(от живого созерцания к абстрактному мышлению, а в рамках абстрактного мышления

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒