Annotation 11 страница

— А какую самую большую скорость они могут дать?

Хорошо зная Мора, Бринкер всегда был настороже, разговаривая с ним, и пытался угадать, что прячется за невинным выражением лица его друга.

— Вы же знаете это не хуже меня, — ответил Рольф. — Не более 18 узлов, немного больше или немного меньше этого, в зависимости от состояния моря, силы ветра и других менее заметных факторов.

— Мне нужна большая скорость, — упрямо повторил Мор. — Вы должны найти способ сделать это.

Бринкер заколебался.

— Есть один способ, — медленно ответил он, — но я не рекомендовал бы его использовать.

Лицо Мора, выражавшее молчаливое любопытство, осветила улыбка.

— Ну и?.. — требовательно начал он, приходя в восторг от того, что, наконец, получит желанное, несмотря на предупреждение стармеха.

— Я могу одновременно включить и электродвигатели, — неохотно выдавил Бринкер.

— И как долго мы сможем идти в таком режиме?

— Примерно с час.

— Отлично! — воскликнул Мор. — Начинайте. Если мы не получим скорость больше той, которая у нас сейчас, мы никогда не сможем нагнать этот конвой вовремя, чтобы покончить еще хоть с одним из его судов. Часа на это хватит.

— А вы ничего не забыли? — спросил его Бринкер.

Брови Мора вопросительно приподнялись, а Бринкер продолжал:

— За час такого движения аккумуляторы окончательно сядут. И что вы будете делать в том случае, если эсминцы заставят нас погрузиться?

Мор, направляясь к трапу, посмотрел на Бринкера и улыбнулся:

— Мы ведь пока что остаемся на поверхности, не так ли? — после чего поднялся по трапу на мостик, крикнув через плечо: — Давайте эту скорость!

Бринкер некоторое время стоял нахмурившись в задумчивости, затем решительно направился в машинный отсек. Мор получил свою скорость.

Когда Мор присоединился к своим братьям — «серым волкам», — внутри конвоя обстановка характерного для такой атаки абсолютного хаоса уже достигла апогея. Эта сцена напоминала дантовскую преисподнюю с ее адски красными языками пламени горящих судов, отбрасывающих жуткие тени на волнующуюся поверхность моря, и отдельными вспышками выстрелов, направленных на реальные и кажущиеся цели. Бесчинствующие подлодки то врывались в расстроенные ряды конвоя, то исчезали, выпуская одну торпеду за другой, стремительно увертываясь от эсминцев эскорта. Это была проверка мастерства и мужества с обеих сторон.

Мор был прирожденный охотник за конвоями и имел для этого все: основательнейшую тренировку и бесценный опыт, приобретенный на подлодке в качестве старшего помощника Шульца, наряду с другими дарованиями, присущими ему самому. Он был отчаянно смел и удачлив. Знал, когда можно надеяться на успех, переходя все мыслимые границы, рискуя всем ради редкой возможности оставить лодку в непогруженном положении для достижения наибольшего боевого эффекта, а некое внутреннее чувство, казалось, согревало и поддерживало его решимость, даже когда противник обнаруживал его лодку.

Мор уже выпустил последнюю торпеду, когда эсминец ринулся на него. В таком случае нельзя было больше увертываться, находясь на поверхности, и командир знал это.

— Боевая тревога, стоять к погружению!

Вахта поспешно спустилась с мостика в тесную рубку, плюхаясь на палубу. Лодка уже начала погружение, когда Мор впрыгнул в люк и захлопнул за собой крышку, съехав вниз, тормозя руками на поручнях трапа.

— Срочное погружение, Бринкер! — выкрикнул он, поднимаясь на ноги. — Глубина 240 метров!

Стройное тело лодки завибрировало, когда электродвигатели заставили ее нырнуть на полной скорости, ее чрево заполнил шум бегущих ног команды, устремившейся в носовую часть для ускорения погружения.

Лодка только что пересекла последнюю колонну судов конвоя, и этот эсминец имел, конечно, серьезные намерения. Можно было ожидать дюжины глубинных бомб на свою голову, и они бы, возможно, надолго блокировали действия подлодки.

Внезапно Мор вспомнил об аккумуляторах и предупреждении Бринкера, которым он позволил себе самоуверенно пренебречь.

— Рольф, — сказал он низким и преисполненным беспокойства голосом, — как там плотность электролита в аккумуляторах?

— Достаточно, командир! — ответил ему Бринкер.

Первая серия глубинных бомб только что разрядилась над их головой, причем достаточно близко, чтобы вызвать вибрацию стекол приборов в центральном посту, однако не повредивших прочного корпуса лодки.

Мор маневрировал очень осторожно и точно, чтобы уйти от преследования, однако командир эсминца был мастером своего дела, и взрывы бомб становились угрожающе близкими.

Постепенно лодка оказалась в состоянии несколько увеличить дистанцию между собой и преследователем, пока, наконец, тихо не ускользнула от него. Взрывы стали реже и отдаленнее, а затем наступила полная тишина.

Когда лодка всплыла, море снова было мирным и пустынным.

Наступило утро, все остальные охотники «волчьей стаи» тихо расползлись, зализывая раны, но с прежним упорством следуя за конвоем и ожидая следующей ночи.

Мор отправил радиограмму адмиралу, сообщив, во-первых, что израсходовал все торпеды, а во-вторых, данные о числе и тоннаже потопленных им судов: 3 танкера, 3 транспорта общим водоизмещением 44 000 регистровых тонн и еще одно судно водоизмещением примерно 5000 тонн.

Покончив с этим, он вместе с Бринкером расположился в кают-компании, попивая горячий кофе и развлекаясь дружеской беседой. О том, что им следует снова восстановить контакт с конвоем и поддерживать его до тех пор, пока штаб не даст соответствующих указаний, они помнили, однако, как оба полагали, практически их миссия оказалась завершенной.

Мор искал возможности наедине поговорить со стармехом давно, а именно с того момента, когда эсминец заставил их погрузиться. Казалось, прошли недели, но Мор не забыл о тех нескольких ответах, которые хотел получить от Бринкера, причем в конфиденциальной обстановке. Он не любил тратить время на формальности.

— Вы сказали, что при одновременном движении под дизелями и электродвигателями мы быстро израсходуем электроэнергию аккумуляторов, — заговорил он с видом совершенно несведущего человека.

Бринкер уже ожидал такого вопроса.

— Совершенно верно, — невозмутимо ответил он, — так оно и будет. Я отключил их через полчаса работы.

— Что?! — взвился Мор. — Но ведь вы даже не спросили разрешения на это!

— А вы все равно не дали бы его, — спокойно ответил Бринкер.

— Но вы… вы… Это же неповиновение! — с трудом выдавил из себя Мор.

— Да, — спокойно ответил ему Бринкер. — Я знаю.

Мор молча воззрился на него, после чего смягчился и улыбнулся.

— Вы поступили правильно, Рольф, — неохотно согласился он. — Всегда следует иметь что-то в запасе.

Два товарища выпили кофе спокойно и задумчиво, как люди хорошо знающие друг друга.

Наконец Бринкер поставил чашечку на стол.

— Йохен, — сказал он, обращаясь к командиру по имени, подчеркивая тем самым тесные, доверительные отношения между ними, — вы должны прислушиваться к своему стармеху. Машины могут ровно столько, сколько могут. В один прекрасный день вы получите механика, не имеющего такого опыта, как я. Не зная вас так хорошо, как я, он конечно же не сможет противостоять вашему напору, но вам придется относиться к нему с очень большим вниманием и постоянно контролировать его.

— Да, — сказал Йохен. — Вы, конечно, правы. Где бы мы были сейчас, если бы вы не сделали именно то, что считали правильным, несмотря на мой приказ?

— Радиограмма из штаба, господин капитан-лейтенант! — В дверь кают-компании просунулась голова радиста. Плохо скрываемая улыбка на его лице показывала, что он уже ознакомился с содержанием и что это хорошие новости.

— Дайте-ка ее сюда, — сказал Мор, протягивая руку.

Он пробежал короткий текст радиограммы, а затем запрокинул голову, разразившись смехом. Он передал радиограмму Бринкеру, который тоже громко рассмеялся.

Это было запоздавшее сообщение командира линкора «Дойчланд» в ответ на требование о переводе его на другую службу. Дениц перефразировал известное выражение применительно к этому случаю. «Мавр[10] сделал свое дело, мавр может уйти».

Глава 9

К моменту, когда экипаж «U-124» был отпущен в отпуск, с фронтов Второй мировой поступали в общем-то благоприятные для Германии сводки, в особенности с учетом ее собственного сообщения о потоплении швартовой бочки в Бискайском заливе. Германские войска теснили русских по всей линии Восточного фронта. Под ударами германских войск пали Одесса на Черном море, а также и древний русский город Киев и началось фронтальное наступление на Москву.

Немцев беспокоили лишь некоторые моменты происходящего на Западе, поскольку 11 сентября Рузвельт объявил свой приказ военно-морским силам США «О прицельной стрельбе по противнику» в случае обнаружения его кораблей западнее меридиана 26 градусов западной долготы.

Капитальный ремонт «U-124» включал в себя даже обновление изображения эдельвейса на рубке. Свое новое патрулирование субмарина начала 30 октября 1941 года, направившись в Южную Атлантику. Вместе с «U-68» (Карл Фридрих Мертен), «U-126» (Эрнст Бауер) и «U-А» (Ганс Эккерман) подлодка Мора составляла так называемую капштадтскую группу, которая предназначалась для операций в окрестностях Кейптауна.

Офицерский состав лодки Мора оставался прежним, прибавились только два новых офицера. Врачом на лодку был назначен доктор Зимке, а инженер обер-лейтенант Эгон Субклев участвовал в этом походе вместе с Бринкером, что было сделано с той целью, чтобы уже в следующем походе лодки Субклев смог самостоятельно исполнять обязанности старшего механика.

Через несколько дней после выхода из Лорьяна, примерно в 300 милях восточнее Азорских островов, Мор обнаружил небольшой быстро движущийся конвой, состоящий из 2 транспортов и 2 эсминцев.

Он начал преследование конвоя, но не смог выдержать его скорости из-за сильного встречного волнения и вскоре потерял его из виду.

Двумя днями позже он заметил одиночно следующий транспорт и начал приближаться к нему для совершения торпедной атаки, однако с наступлением сумерек это судно, которое Мор определил как пассажирское, включило ходовые огни. При этом оно также осветило свой флаг и опознавательные знаки о принадлежности к нейтральной стороне, после чего Мор прекратил преследование.

И хотя сражения с конвоями часто длились по нескольку дней, в течение которых отдых становился лишь предметом грустных воспоминаний, в остальное время подводники имели достаточно времени для отдыха и развлечений. Это время заполнялось чтением книг, игрой в карты и никогда не затихавшими спорами, а в дополнение ко всему этому по внутренней трансляции непрерывно передавались музыкальные записи.

Самой любимой экипажем из этих записей был регтайм джаза Александера, который являлся традиционным аккомпанементом каждого радостного сообщения или поздравления кого-либо из членов экипажа с днем рождения.

В долгие, ничем не заполненные дни пребывания в море экипаж спасали от скуки специально для этого предусмотренные развлечения и различные соревнования, в которые вовлекался весь экипаж лодки. И все это проходило на фоне ненавязчивых мелодий этого регтайма.

После длительного перехода на юг в течение почти трех недель лодка встретила судно снабжения «Питон», которое произвело запланированную дозаправку лодки топливом на пути к побережью Южной Африки. В эту же точку рандеву прибыла и подлодка «U-129» (Асмус Николай Клаузен), и все три командира смогли обменяться новостями и планами на будущее.

Капитан-лейтенант Людерс, командир «Питона», побывал на борту лодки Мора, чтобы обсудить с ним вопросы дальнейшего снабжения, а на следующий день Мор нанес ему ответный визит, а также посетил лодку Клаузена.

Расставшись с «Питоном», Мор продолжил плавание на юг. 22 ноября он получил сообщение из штаба, адресованное ему и Клаузену, с указанием оперативных зон для одного и другого. А вскоре после полуночи поступило еще одно сообщение от Деница, в котором сообщалось о том, что вспомогательный крейсер «Атлантис», бортовой номер 16, был потоплен 22 ноября.

Этот несчастный корабль под командованием блестящего капитана 1-го ранга Бернгарда Рогге избороздил все моря и океаны, маскируясь под какой-либо транспорт, который не вызывал никаких подозрений в его принадлежности к военно-морским силам. Он безнаказанно дырявил корпуса ничего не подозревавших грузовых судов противника, потопил 22 грузовых судна общим тоннажем 150 000 тонн, нанеся урон английскому грузовому флоту, который вследствие этого был вынужден избегать плавания в районах, где было возможно присутствие этого рейдера.

После очень длительного плавания (622 дня) он был замечен и потоплен английским крейсером «Девоншир». Это произошло в момент заправки «Атлантисом» подлодки «U-126». И вот теперь лодка тащила на буксире плотики со спасенными членами экипажа «Атлантиса» к месту ее встречи с «Питоном».

24 ноября «U-124» оказалась уже вблизи Сент-Пол-Рокс. Бринкер в это время находился на мостике, с удовольствием покуривая и греясь на солнышке под легким бризом. Он стоял на мостике вместе с вахтенными, а его тренированный слух ласкал размеренный шум дизелей, в то время как взгляд радовало искрящееся море.

— Корабль по правому борту! — сообщил вахтенный.

Пока что на горизонте были видны самые верхушки мачт, которые даже в бинокль казались не толще швейной иглы. Обычно вахтенные в течение многих часов могли не видеть вокруг ничего, кроме необъятного океанского простора. Но если их внимание оказывалось отвлечено от этого занятия хотя бы на мгновение, они могли не заметить эту тонкую иголочку, а вместе с этим и упустить возможность для атаки. Таких целей было не так уж много, чтобы вахтенный мог позволить себе не заметить хотя бы одну из них.

Кестер заметил мачту судна и наблюдал за тем, как она все выше поднималась над горизонтом.

— Военный корабль! — сказал он, не будучи в состоянии скрыть хоть нотку овладевшего им возбуждения. — Командира на мостик!

Уже вскоре после этого на мостике появился Мор.

— Где? Где?

Да, это точно был военный корабль. Об этом явно свидетельствовала тренога мачты.

Мор приказал дать полный ход, взяв курс, который позднее позволит лодке занять при погружении положение, при котором корабль окажется на пересечении с курсом лодки.

И пока лодка погружалась в волны длинной зыби, Мор успел определить, что корабль идет со скоростью 18 узлов, и даже разгадать характер его противолодочного маневрирования. Он двигался генеральным курсом норд-вест, совершая при этом зигзагообразные маневры. В течение ближайших сорока минут Мор был готов погрузиться и занять позицию для атаки, ожидая, когда корабль окажется на пересечении их курсов.

— Очистить мостик! — приказал Мор. — Стоять к погружению. — Он взглянул на часы. — Погружение!

Лодка нырнула, как только забортная вода хлынула в ее балластные цистерны, и движение было переведено на электродвигатели, а рули глубины задали необходимый угол погружения.

— Механик, погрузиться на 12 метров и выровнять лодку, — распорядился Мор.

В это же время он внимательно следил через перископ за окружающей обстановкой.

— Крейсер! — наконец определил он. — Будем надеяться, что на этот раз это будет не американец.

Всего лишь за два дня до этого они встретили другой крейсер, американский, типа «Мемфис», но вынуждены были оставить его в покое, хотя и не сомневались, что он наверняка сообщит о лодке англичанам.

Полученные командиром приказы не предусматривали никаких действий по определению принадлежности эсминцев с погашенными ходовыми огнями, к тому же еще и совершающих противолодочное маневрирование вокруг английских конвоев. По этой причине отчаявшиеся командиры германских подлодок чувствовали себя связанными по рукам и ногам и всячески проклинали американцев, которые преследовали их, поддерживали контакты со своими подлодками и наводили английские эсминцы на германские субмарины.

— Загляните-ка в справочник Вейера, Чех! — сказал Мор первому вахтенному офицеру. — В раздел английских крейсеров.

Чех быстро пробежал описания различных типов.

— Вот, господин каплей, не этот ли? — спросил он Мора, показывая ему справочник. — Английские крейсера, тип «Дракон»: «Дели», «Диспатч», «Данедин» и «Дурбан». Две близко расположенные дымовые трубы, мачты слегка наклонены, задняя дымовая труба чуть меньше передней; пост управления огнем расположен высоко, сразу же перед грот-мачтой, нос как у тральщика.

Мор согласно кивнул:

— Да, это, должно быть, крейсер типа «Дракон». Подготовьте все торпедные аппараты. Мы выпустим торпеды чуть позже.

Внезапно он услышал звук бьющегося стекла, за которым послышался звук текущей воды и раздраженный возглас Бринкера: «Проклятое дерьмо!»

Лопнул прибор, расположенный прямо над головой стармеха и обливший его при этом водой. Лодка начала вести себя неустойчиво.

— Бринкер, — позвал его через некоторое время командир, — мы на поверхности или нет?

— Да, черт возьми, — раздраженно бросил Бринкер, находящийся у поста рулевого-горизонтальщика. — Вот вы, — сказал он одному из рулевых, — спуститесь вниз и найдите место течи в манометре. Да поскорее!

Лодка продолжала раскачиваться, но уже заметно слабее, и Мор понял, что если бы его заметили, то с атакой ничего не получилось бы.

«Не так часто появляется верный шанс для поражения такой заманчивой цели, — с досадой подумал он. — Вражеский крейсер, без всякой охраны, прекрасные погодные условия, а эта проклятая лодка вдруг начинает прыгать, как дельфин!»

Он уже почти повернулся в сторону Бринкера. Но лодка уже была в подводном положении. «Оставим стармеха в покое. У него и так забот более чем достаточно, о чем свидетельствуют беспорядочные движения лодки. Ему не нужны мои указания, чтобы взять ситуацию под контроль», — подумал Мор.

Мор подождал еще некоторое время, а затем быстро заглянул в перископ. Крейсер продолжал движение прежним курсом, не подозревая о присутствии лодки. Мор отступил в сторону, когда перископ соскользнул вниз в свое гнездо. Теперь-то его уже наверняка никто не заметит. Командир вздохнул с облегчением.

— Я не могу перевести горизонтальные рули в переднее положение, — доложил Бринкеру рулевой.

Бринкер схватился за рычаги руля и безуспешно попытался вытянуть их на себя.

— Заклинило, — пробормотал он. — Но, черт возьми, что же могло с ними произойти?

— Я нашел течь! — раздался голос снизу. — Она незначительна.

— Сможешь заткнуть ее хотя бы большим пальцем? — спросил Бринкер.

— Попробую. Уж очень большое давление. Не знаю, смогу ли сдержать воду.

— Сделай, что можешь, — сказал ему Бринкер, снова поворачиваясь к посту управления рулями.

Крейсер и лодка продолжали следовать своими курсами, сближаясь с каждой минутой. Теперь дистанция была приемлемой для торпедной атаки.

Крейсер продолжал маневрирование, которое Мор уже успел разгадать. Мор поднял перископ. Корабль вдруг исчез из поля зрения, когда темный занавес сине-голубой атлантической воды вдруг закрыл линзы перископа.

— Что там происходит внизу? — крикнул Мор из рубки вниз. — Я уже готов к стрельбе. Не можете ли вы держать лодку поустойчивее, Бринкер?

Взбешенный Бринкер крутился у поста управления рулями, пытаясь подавить возмущение и нарушающий этику субординации ответ, который так и просился на язык.

— Послушайте, капитан, — крикнул он, — в манометре течь и заклинило передние горизонтальные рули. Лодкой невозможно управлять!

— Понял, понял! Сохраняйте спокойствие, Рольф. — Мор сказал это дружелюбным тоном. — Сделайте, что можете.

Но Бринкер уже не слушал командира. Вернувшись к приборам управления, он полностью погрузился в проблемы поддержания крайне неустойчивого равновесия, необходимого для проведения атаки, используя только кормовые горизонтальные рули и торпедозамещающие цистерны. Это была почти невыполнимая задача, и только выдающееся мастерство Бринкера обеспечило возможность управления лодкой и поддержание необходимой для атаки стабильности ее положения.

А между тем Мор, находясь в рубке, снова поднял перископ для оценки условий стрельбы. В том месте горизонта, где он ожидал увидеть крейсер, было пусто. Крайне удивленный, Мор еще раз взглянул в перископ и невольно протер глаза тыльной стороной ладони. Как это он мог так внезапно исчезнуть? После всех этих усилий по стабилизации лодки крейсер исчез как заколдованный!

Он обшарил весь горизонт. Наконец обнаружил его со стороны кормы и уже в очень большом удалении.

Мор разразился проклятиями. После более чем двух часов регулярного, как верчение стрелок часов курса, этот гнусный корабль вдруг изменил его. А теперь оказался уже слишком далеко, чтобы его можно было догнать торпедой.

И все же?

Ясно, что это был бы совершенно безнадежный выстрел. Но Мор умел справляться с самыми сложными задачами. Он сообщил новые данные для подготовки торпед, после того как рассчитал дистанцию и угол стрельбы. При этом он исходил из предположения, что крейсер будет двигаться с неизменной скоростью.

В аппаратах оставалось всего лишь три торпеды, и Чех включил секундомер.

Внизу, в центральном посту, Бринкер, весь покрытый потом, пытался во что бы то ни стало удерживать лодку от всплытия, вызываемого внезапной потерей лодкой массы при выпуске торпед. Не имея возможности обеспечивать балансировку передними горизонтальными рулями, он быстро заполнил балластом кормовые цистерны и только благодаря этому не позволил носу лодки вылезти наружу после отстрела торпед.

Весь экипаж лодки замер, сосредоточившись на мысли о трех торпедах, скользящих сейчас к цели.

«Еще идут?» — спрашивали глаза Мора, когда он взглянул в сторону акустика. Тот лишь кивнул.

Чех внимательно смотрел на секундомер. Прошли две минуты… две с половиной…

Люди начали переглядываться, давая друг другу понять, что если торпеды и сейчас еще не настигли цель, то они уже никогда в нее не попадут. Если, конечно, не дать по цели еще один залп веером. Или надо вообще забыть про эту цель. Уже прошло все возможное время самостоятельного движения торпед.

Три минуты!

— Право руля, — скомандовал Мор рулевому. — Привести на курс 70 градусов. Попробуем поразить цель из кормовых аппаратов.

Однако его внимание все еще было приковано к только что выпущенным торпедам, и он, как бы между прочим, еще раз взглянул на секундомер в руках Чеха.

Четыре с половиной минуты, пять минут!

— Поднять перископ, — нарушил напряженную тишину рубки Мор.

Стоящие рядом с ним люди внимательно смотрели на командира. Оставалась ли надежда, что хоть одна из выпущенных торпед поразит цель? Казалось, старик надеется на это.

— О, да он утонул! — прошептал Мор, не веря своим глазам.

Он как завороженный смотрел на обрушивающуюся вниз воду, поднятую взрывом и погребающую под собой тонущий корабль.

Когда фонтан осел, он смог еще раз увидеть погружающийся в пучину корабль и сказал при этом:

— Нет, нет, он действительно поражен нашей торпедой, но все еще на плаву.

Он словно прирос к окуляру перископа.

— Вторая торпеда тоже попала!

На этот раз за взрывом торпеды последовал еще один взрыв огромной силы, расколовший крейсер на части.

Сразу же после этого взрыва корабль тяжело перевернулся на борт, и его дымовые трубы уже почти касались воды и смотрели в сторону подлодки подобно какому-то морскому чудовищу, гибнущему в объятиях насильственной смерти. Затем корабль перевернулся на противоположный борт, после чего быстро погрузился в океанскую пучину.

Таким образом, Мор потопил крейсер двумя из трех выпущенных торпед с невероятного расстояния более чем три мили. Торпедам понадобилось более пяти минут, чтобы догнать уходящую цель.

Мор послал краткое сообщение Деницу: «Потопил крейсер типа „Д“».

Через четыре часа Дениц прислал шутливое поздравительное сообщение любимому командиру: «Мор сделал свое дело».

Как только атака была завершена, Бринкер занялся ремонтом передних горизонтальных рулей, обнаружив при этом, что их заклинило куском каната, который кто-то в свое время забыл оттуда убрать. Однако никаких повреждений рули не получили.

Прибыв на следующий день на нулевую широту, личный состав лодки, игнорируя условия войны, решил отдать дань традиции, проведя праздник Нептуна в полном соответствии с установившимся ритуалом пересечения экватора.

Соответствующей реляцией внимание командира корабля было обращено на тот прискорбный факт, что на борту лодки присутствует вредная категория лиц, еще никогда не пересекавших экватор, и что повелитель морских глубин Нептун должен вот-вот появиться на борту лодки для проведения церемонии, направленной на исправление этой недопустимой ситуации.

В воздухе была разлита атмосфера веселого карнавала, когда те, кому ранее уже было присвоено звание «заднеракушечников», готовились к посвящению в это племя тех, кто пересекал экватор впервые.

Дьявольские помощники Нептуна изготовили на камбузе огромные пилюли, включающие в свой состав соль, перец и другие специи с добавлением изрядной дозы настоящего машинного масла.

Субклев с всклокоченной развевающейся бородой, с короной на голове и трезубцем в руке торжественно возвестил, что он царь морей Нептун, и приказал Мору выйти из рядов экипажа.

Вся команда была выстроена на верхней палубе и со смехом наблюдала, как их командир скромно и послушно подчиняется приказам Нептуна, который вдруг захватил власть на подлодке и теперь собирался творить суд в странной, но традиционной манере, установившейся среди моряков уже много сотен лет тому назад.

Посвящаемые предстали перед его величеством, чтобы признаться в совершенных ими преступлениях, и покорно выслушивали его приговор. Они покорно проглатывали отвратительные пилюли и позволяли обмазывать себя жиром и грязью, после чего, следуя приказу Нептуна, по нескольку раз обегали вокруг рубки. А в заключение этих унизительных действий их по приказу Нептуна обливали из шланга забортной водой и только после этой заключительной процедуры провозглашали «заднеракушечниками».

Было конечно же сопряжено с большой опасностью собрать на палубе почти весь экипаж в такое время дня да еще в условиях войны, которая на краткий миг была забыта именно благодаря этому карнавалу, но которая в действительности оставалась совсем рядом. Поэтому вахта, бдительно несущая службу на мостике, не позволяла себе ни на секунду отвлечься от наблюдения за горизонтом, зная, что безопасность их товарищей, искренне предававшихся веселью, целиком зависела от них.

Церемония посещения лодки Нептуном длилась всего лишь пятнадцать минут. Однако команда лодки, как и бесчисленные команды других кораблей и судов как с той, так и с другой стороны, не могли не отдать должного этой установившейся среди моряков традиции встречи с Нептуном. Как и на других кораблях, служба и опасности войны могли подождать или, во всяком случае, поделиться своими приоритетами, поскольку команды всех кораблей мира объединились в следовании этим наследиям морских традиций.

В 13 часов 55 минут 2 декабря «U-124» перехватила сообщение с подлодки Мертена, направленное в штаб флота. В нем говорилось о том, что «Питон», на котором собрались остатки экипажа потопленного «Атлантиса», сам стал жертвой английского крейсера «Дорсетшир», корабля того же класса, что и «Девоншир», который потопил «Атлантис».

Эккерман, который присутствовал при этой трагедии, минутами позже сообщил Деницу некоторые детали этой трагедии. И обе лодки сообщили об отсутствии каких-либо потерь среди патрулирующих в этом районе Атлантики германских подлодок. Подлодки сумели подобрать часть экипажа с потопленного корабля, взяв на буксир шлюпки со спасенными людьми.

Дениц приказал Мору и Клаузену сообщить свои координаты, а также сведения об остатках топлива и продовольствия. Мор ответил: «Нахожусь в квадрате FT-88, 112 тонн».

Рано утром 3 декабря спасательная операция уже шла полным ходом. Рогге, как старший офицер, командовал всей этой операцией.

Дениц, получив все эти сообщения со своих лодок в этом районе, приказал всей капштадтской группе принять участие в спасательной операции.

Следуя в указанный район, Мор заметил одиночное грузовое судно и начал его преследование. Погоня продолжалась до самого вечера, хотя Мор так и не смог до конца определить его принадлежность. На нем не было никакого флага нейтрального государства. С наступлением темноты «U-124» заняла позицию для торпедной атаки.

Когда же судно с наступлением темноты не включило и ходовые огни, Мор торпедировал его.

В него попали сразу три торпеды; одна взорвалась под передней мачтой, одна попала под заднюю, а третья — в машинное отделение, после чего судно быстро отправилось на дно.

На воду с него было спущено несколько спасательных шлюпок. Мор потребовал от одной из них сообщить принадлежность судна. Ему ответил капитан, который с возмущением сообщил, что он потопил американское судно «Сагадохок», направлявшееся из Нью-Йорка в Дурбан с грузом общего характера.

Мор извинился, но в ответ последовало вызывающее молчание. Когда он спросил капитана, не может ли оказать им какую-либо помощь, например провизией или пресной водой, ему ответили, что у них всего достаточно, после чего поставили парус и покинули место гибели своего судна.

— Можете быть уверены, теперь они раззвонят на весь свет о мясниках с германских подлодок, — сказал Кестер, глядя вслед удаляющимся американцам.

⇐ Предыдущая 22 23 24 25 262728 29 30 31 Следующая ⇒