Annotation 7 страница

— Прекрасно, — заметил адмирал. — Вы войдете туда и дозаправите лодку топливом с нашего танкера, который будет ждать вас там. Танкер называется «Корриентес», он будет стоять примерно в этом месте бухты. — Он указал место на карте. — Я должен обратить ваше внимание, Шульц, на то, что это в высшей степени секретные сведения. Вас не должны заметить ни в коем случае. Если противник узнает, что этот танкер снабжает топливом наши подлодки, его немедленно выдворят из этого нейтрального порта. А вот если заправка пройдет успешно, это даст необыкновенно важное преимущество нашим лодкам, действующим в этом районе океана, поскольку позволит им провести еще одну дозаправку на Канарских островах, то есть на полпути до установленной для них зоны патрулирования.

Перед самым уходом Шульца из кабинета адмирала тот вручил ему небольшую коробку, размером и формой напоминающую сигарную.

— Вы должны передать это капитану Кранке, командиру «Адмирала Шеера», — сказал он. — Место рандеву вам сообщат по выходе в море. Содержание этой коробки жизненно важно для этого корабля и, конечно, является совершенно секретным.

Шульц взял коробку, мысленно задавая себе вопрос: что же там может быть такое важное для «Шеера»?

— До свидания! — сказал адмирал, пожимая Шульцу руку. — Счастливой охоты!

«U-124» достигла Лас-Пальмаса 4 марта, когда уже наступила ночь. На самой малой скорости всплытия она поднялась на перископную глубину для изучения обстановки. Ночь провела в погруженном положении за пределами бухты, вблизи входа в нее, а командир все это время наблюдал за движением входящих и выходящих из бухты судов и фиксировал время прохождения охраны на молу порта.

Как только начало рассветать, Шульц вывел лодку подальше от бухты и опустился на глубину 50 метров. После этого он разработал план действий на следующую ночь.

Команда провела весь день либо в койках, либо просто отдыхая с минимумом людей, занятых на вахте. На следующую ночь спать уже никому не придется.

Совсем стемнело, кода лодка снова подошла ко входу в бухту, и командир стал выжидать момент, когда по молу пройдет охранник, следуя в их сторону. И как только охранник повернулся к ним спиной и пошел в обратном направлении, лодка начала прокрадываться в бухту на самом малом ходу под электромоторами. Она погрузилась так, что волны перекатывались через ее палубу, а из воды высовывалась только верхняя часть рубки. На мостике в это время находились только три человека. Шульц и Мор смотрели вперед, а старшина-сигнальщик контролировал кормовой сектор обзора.

Они очень осторожно двигались к тому месту, где, как запомнил Шульц, должны были найти танкер. Он мог стоять на якоре только внутри акватории бухты, но ни в коем случае не быть пришвартован к пирсу. Шульц выискивал танкер среди стоящих в бухте судов по силуэту, которым его снабдил Дениц. Он нашел его почти сразу, без особых затруднений.

«U-124» осторожно скользнула вдоль борта танкера примерно в час ночи. На борту «Корриентеса» началась суета, как только лодка пришвартовалась к танкеру, и Шульц вместе с половиной экипажа сразу же перешел на борт танкера.

Капитан танкера сообщил, что через германское посольство в Испании ему поручили высматривать германскую подлодку, которая подойдет для пополнения запасов топлива. Такую лодку они караулили в течение двух недель, и, хотя наблюдение вели сразу четыре человека, они так и не сумели заметить лодку до тех пор, пока она не оказалась в нескольких метрах от танкера. Это еще раз убедило Шульца в том, что его лодка, идя в почти погруженном положении в ночное время, была невидима для надводных кораблей.

Наконец вся команда лодки перешла на борт танкера, где ее тепло встретили земляки и предложили хороший завтрак, в то время как в топливные цистерны лодки закачивали соляр и смазочное масло, питьевую воду и грузили провиант. В четыре часа утра закачка топлива была завершена, и подлодка на рассвете незаметно выскользнула из бухты в открытое море. Операция оказалась очень успешной.

Вскоре после выхода из бухты вахтой был замечен пароход, скорее всего французский или португальский, однако Шульц не стал его преследовать, поскольку они были слишком близко у берега. В следующую ночь с 4 на 5 марта был установлен контакт с каким-то другим судном. Они начали преследовать его в надводном положении, а благоуханная морская ночь в тропиках создавала иллюзию круиза мирного времени. Шульц оставался на мостике почти до полуночи, затем спустился вниз и отправился спать. Он уже стал засыпать, когда внезапно раздался доклад вахтенного офицера:

— Командира на мостик!

Эта часто звучащая на лодке команда неоднократно нарушала здоровый сон уставшего командира, и он, еще не пришедший в себя ото сна и проклинающий все на свете, спешил на ходовой мостик. В течение нескольких секунд он должен был принять решение об атаке, оценить возможную опасность, угрожающую самой лодке, или справиться с любой иной ситуацией, которая могла показаться вахтенному офицеру достаточно важной, чтобы вызвать командира. К тому моменту, когда он выбрался на мостик, следовало быть в состоянии полного бодрствования, чтобы наилучшим образом использовать свое умение, навыки и опыт.

На мостике нес вахту второй вахтенный офицер Вернер Хенке. Заметив что-то белеющее, он повернулся в сторону рубочного люка и увидел поднимающегося на мостик Шульца. На подлодке только командир носил белую фуражку, которая позволяла легко отличить его от прочих присутствующих на мостике. Хенке указал ему на силуэты двух судов, находящихся примерно в 6000 метрах от них. Скорее всего, это были военные корабли. В таких случаях Шульц уже через несколько минут мог с уверенностью сказать, крейсер это или линкор.

Вскоре лодку облетело известие о том, что они приближаются к двум линкорам противника, и, хотя боевая тревога еще не была объявлена, команда разошлась по боевым постам. Мор тоже поднялся на мостик.

И пока Шульц совершал необходимое маневрирование, приводя лодку в положение атаки, он все еще был полон сомнений относительно принадлежности обнаруженных кораблей.

Казалось маловероятным, что два тяжелых английских корабля могли оказаться в этом районе океана без сопровождения эсминцев («Господи, да этих эсминцев у них чертова пропасть», — подумал Шульц). Во всяком случае, они должны были бы совершать противолодочное маневрирование, двигаясь зигзагами, однако эти двое следуют строго прямолинейным курсом со скоростью 8 узлов.

— Но если бы это были наши, нас должны были бы поставить об этом в известность, — недоуменно заметил он. — Проверьте еще раз, Мор, по зачем нашим крейсировать по этому «британскому» океану?

Мор быстро перелистал справочник радиообмена, затем отправился к доктору Годеру, который в дополнение к своим обязанностям врача время от времени исполнял обязанности офицера связи.

Доктор Годер не принадлежал к офицерам плавсостава, и по этой причине не мог участвовать в таких действиях, как несение вахты на мостике. А вот работа на связи ему по всем канонам не была противопоказана, поэтому доктор часто оказывал помощь при раскодировании сообщений, что к тому же разрешалось ему, как офицеру. Он сообщил Мору, что еще ни разу не сталкивался с расшифровкой таких сообщений.

Через несколько минут Мор уже вернулся на мостик, чтобы сообщить командиру, что не поступало никаких сообщений о пребывании германских надводных боевых кораблей в этом районе океана.

Шульц был в полной растерянности. Он не мог поверить, что тяжелые боевые корабли противника могли действовать без прикрытия эсминцев. К тому же высшее командование военно-морских сил Германии наверняка проинформировало бы его, если бы германские корабли находились в зоне его боевых действий.

Офицеры, находившиеся на мостике, пытливо вглядывались в темные силуэты кораблей, которые становились хорошо различимыми по мере сокращения дистанции до них. Шульц еще никогда не попадал в такую запутанную ситуацию. Если это действительно английские корабли, значит, сбываются самые смелые его мечты. Но если корабли германские, то, нанеся удар, он причинит колоссальный вред своим же военно-морским силам и станет убийцей нескольких тысяч своих же соотечественников.

— Мор, — наконец сказал Шульц, — срочно запросите, не находятся ли тяжелые боевые корабли германских ВМС в зоне нашего патрулирования. А пока, — продолжил он, когда Мор сошел с мостика, — мы обойдем их и займем позицию для торпедной атаки. И пока будем маневрировать, мы должны получить соответствующее разъяснение.

А внутри лодки личный состав на своих постах с нетерпением ждал команд.

— Почему он не стреляет? Чего ждет? Ведь это наверняка англичане. Будь это наши корабли, нам должны были бы сообщить об этом.

— Спокойно, приятель. Биллем знает, что делает. И если это англичане, то он потопит их.

А в это время на мостике «Биллем» пристально вглядывался в неопознанные корабли, безмятежно следующие своим курсом, и в отчаянии думал о том, не упустил ли он блестящий шанс расстрелять два тяжелых вражеских корабля.

Внезапно неопознанные корабли резко накренились, совершая противолодочное маневрирование.

— Мы потеряли их, — пронесся по мостику ропот разочарования.

Но Шульц громко рассмеялся:

— Да это же наши, немцы. Все в порядке. Гарантирую, что они получили сообщение, что у них на хвосте субмарина!

— Подождите, господин каплей! — закричал доктор Годер, взбираясь по трапу на мостик, и сообщил содержание радиограммы, которую ему только что передал старший радист и которую он уже успел расшифровать: «Следует полагать, что вы имеете дело с появлением наших тяжелых крейсеров в вашей оперативной зоне».

Когда радиозапрос Шульца поступил в штаб командующего подводным флотом, Дениц срочно связался с командующим группой «Вест» ВМС Германии и сообщил ему, что одна из его подлодок собирается торпедировать два неохраняемых линкора, и дал координаты лодки.

— Боже мой! — вскрикнул командующий группой «Вест». — Это же «Шарнхорст» и «Гнейзенау»!

— Благодарю вас, — ответил ему Дениц и повесил трубку.

Позднее он тактично предложит командованию группы «Вест» своевременно информировать его об оперативных планах группы во избежание подобных инцидентов в будущем.

Срочное предупреждение от командующего группой «Вест» поступило на линейные корабли всего лишь минутой позже соответствующего разъяснения, данного Шульцу. Холодная дрожь пробежала по телам офицеров группы «Вест», когда они подумали о том невообразимом ужасе, которого избежали лишь благодаря счастливой случайности.

Слава богу, Шульц проявил разумное сомнение в принадлежности этих линейных кораблей и не оказался слишком агрессивным, чтобы отказаться от подтверждения своих сомнений штабом подводного флота.

В ближайшее послеполуденное время курс «U-124» снова пересекся с курсом линкора «Гнейзенау». На этот раз и командир линкора не испытал никаких трудностей в опознании субмарины.

Шульц начал медленно приближаться к кораблю, пока не подошел на расстояние, при котором с мостика корабля могли уверенно определить его принадлежность. А затем, не имея никакого желания стать жертвой неправильного определения его принадлежности командиром корабля, он лег лагом к линкору. В этой позиции, когда ни носовые, ни кормовые торпедные аппараты не были направлены на линкор, «Гнейзенау» медленно приблизился к лодке, не спуская с нее прицелы своих орудий.

Когда борт линкора почти вплотную приблизился к лодке, адмирал Лютьенс окликнул командира и спросил, не они ли преследовали их прошлой ночью.

Шульц подтвердил этот факт. Его ответ вызвал на корабле настоящую суматоху, и чуть ли не весь экипаж высыпал на палубу, чтобы посмотреть на подлодку с эдельвейсом на рубке.

— Скажите, — спросил Лютьенс Шульца, — вы действительно могли торпедировать нас?

Наступила минута молчания, когда все на борту линкора напрягли слух, чтобы услышать ответ.

— Еще как!

Адмирал в задумчивости посмотрел на столь откровенного и самоуверенного командира лодки под бортом его корабля.

— В таком случае благодарю вас за то, что вы спасли мне жизнь, — сказал он с улыбкой.

8 марта «U-124» имела еще один контакт с «Шарнхорстом» и «Гнейзенау», когда линкоры обнаружили английский конвой SL-67, эскортируемый линкором «Малайя». Германские надводные корабли имели приказ не открывать огонь по конвоям, сопровождаемым крупными боевыми кораблями, по этой причине ушли в сторону и, вызвав «U-124» и «U-105», каждая из которых находилась вблизи места встречи с конвоем, сообщили о местонахождении конвоя.

«U-124» полным ходом поспешила навстречу конвою. Шульц хотел проделать большую часть пути по возможности до наступления ночи. Он прибыл в указанную точку перехвата вскоре после наступления темноты, по не обнаружил никаких следов конвоя.

Недоумевая, он спустился в центральный пост, чтобы попытаться разобраться с обстановкой по карте. Правильно рассудив, что пересек курс конвоя с опозданием, он приказал лечь на другой курс.

И снова, придя в расчетную точку, опять ничего не обнаружил. Шульц испытал беспокойство от мысли, что, возможно, вообще потерял конвой. Он перепроверил свои расчеты и построения и пришел к выводу, что на этот раз они пересекли курс конвоя до его прихода в точку пересечения курсов. И когда он закончил свои расчеты и выкладки, с мостика доложили:

— Командира на мостик!

Шульц от неожиданности уронил карандаш и стремительно взлетел на мостик.

— Посмотрите, господин каплей, — указал ему Мор на тень у горизонта. — Линкор!

— Изготовить торпедные аппараты к стрельбе! — громко скомандовал Шульц. — Приготовиться к атаке из подводного положения! Лечь на курс один-три-ноль!

Лодка едва успела лечь на заданный курс, как корабль развернулся.

— Лево руля! — приказал Шульц рулевому. После этого он нагнулся к открытому люку: — Командир просит стармеха!

Показалось лицо Бринкера.

— Мне нужна максимальная скорость, Бринкер, — сказал ему Шульц.

— Машина не сможет дать большего, господин каплей!

— Скверно! — нетерпеливо выкрикнул Шульц. — Поговорите по душам со своими дизелями. Мы гонимся за линкором, а у него дьявольски большая скорость.

Бринкер повернулся и пошел в дизельный отсек.

— Ребята, — крикнул он, перекрывая грохот машин, — тут у нас появилась одна быстроногая цель, и командир просит прибавить обороты, чтобы поймать ее! Посмотрите, что мы могли бы еще предложить ему.

— Так точно, господин Бринкер! — усмехаясь, кивнул ему старшина дизельного отсека.

Это был как раз тот случай, когда они могли показать себя. Уж они-то постараются, чтобы Биллем получил такую скорость, какую ему хочется.

— Командир запрашивает центральный пост!

— Центральный пост слушает!

— Изготовиться к торпедной атаке, как только я сообщу данные для стрельбы. Это должна быть очень быстрая атака. Цель увертлива, как обезьяна!

Лодка поворачивалась то туда, то сюда, стараясь приблизиться к цели, совершающей беспорядочное противолодочное маневрирование зигзагами. Корабль шел самым полным ходом, совершая такие быстрые и непредсказуемые повороты, что Шульцу было крайне трудно поддерживать визуальный контакт с ним в кромешной темноте ночи.

— А вы, Хенке, — обратился Шульц ко второму вахтенному офицеру, — вы смогли бы разгадать его систему маневрирования?

— Господи, да конечно же нет! — ответил Хенке. — Я полагаю, они придумывают их на ходу.

— А мне кажется, что, кто бы ни управлял кораблем, он должен быть совершенно пьян, — предположил Мор.

— Кто-то испортил томми чаепитие.

Шульц и Хенке рассмеялись.

— Ну да ладно, — сказал Шульц. — Трезвый он или пьяный, этот парень все знает о подводных лодках, и я не собираюсь и дальше тратить на него время. Лучше отправимся поискать деток, вместо того чтобы и дальше вальсировать в потемках с их мамой. Конвой должен быть где-то поблизости.

Лодка развернулась, ощупывая в потемках окрестности в поисках хоть каких-то признаков присутствия судов конвоя, которым удалось избежать встречи с их подлодкой.

— Вижу корабль!

Шульц посмотрел в указанном направлении и увидел корпус эсминца, скользящий в кормовом секторе обзора ближе к левому борту. Но он шел не прямо на них.

— Лево руля, пятнадцать! — приказал он. — Лечь на курс 265 градусов.

— Пятнадцать лево, привел на курс 265 градусов, — эхом ответил рулевой.

Команды передавались вниз, в рубку рулевому Кундту, который подтверждал принятие команд. Секундой позже лодка слегка наклонилась, совершая поворот.

— Это, должно быть, тральщики, — заметил Шульц Мору, имея в виду эскорт, выстроившийся сзади и спереди. — А теперь займемся конвоем.

Долгая погоня наконец закончилась, и «U-124» начала потихоньку всплывать внутри построений конвоя. Суда конвоя были выстроены в неровные ряды с интервалами между ними примерно 800 метров и двигались с постоянной скоростью, преодолевая сильную встречную зыбь и не предполагая, что в их ряды прокралась подводная лодка, идущая одним с ними курсом.

В дуэте с Мором Шульц быстро определил данные для торпедной атаки при ошеломляюще большом числе целей вокруг них. Оставалось всего лишь несколько минут до того момента, когда будут выпущены торпеды и ослепительные вспышки взрывов осветят левую сторону конвоя, за которой последуют громовые раскаты взрывов. «U-105» торпедировала вспомогательный крейсер, вспыхнувший, как факел. Шеве разбил их вдребезги!

В воздух взлетело и повисло на парашютах множество ненавистных осветительных ракет, выпущенных со всех кораблей и судов конвоя, заливших ослепительным светом поле битвы.

Люди на мостике «U-124» как завороженные со страхом смотрели на громоздящиеся вокруг них суда. Всего секундами ранее они казались большими, неповоротливыми призраками. И вот теперь они до боли в глазах ярко освещены на фоне ночной темноты, точно в мирное время на стоянке в порту, а одно из них находилось на минимально допустимой дистанции для стрельбы торпедой 300 метров.

Шульц смотрел на людей, скопившихся у леерных ограждений правого борта судна. Он мог даже видеть отблески пламени от горящих кораблей на их лицах.

«И как же они могли не обратить внимания на подводную лодку, находящуюся прямо рядом с ними, — в крайнем удивлении думал он. — И когда же наконец погаснут эти слепящие люстры?»

Англичане все смотрели на гипнотические красные языки пламени, означавшие потерю одного из их кораблей и смерть таких же моряков, как и они, ни разу не взглянув на небольшое плывущее рядом суденышко, грозящее смертью и им самим. Меньше всего они предполагали увидеть подлодку именно в том месте, где находилась «U-124», — в надводном положении и буквально в середине конвоя.

Наконец яркая люстра осветительных ракет погасла, и ночь стала во сто крат темнее после их ослепительного блеска. Наступило время и для «U-124» испытать свое счастье.

— Смотрите, Mop, — сказал Шульц, указывая куда-то в темноту, — вот она, наша цель.

Мор склонился над прицелом, быстро делая расчеты. Шульц не менее быстро выбрал цель, как только вывел лодку в положение для атаки. Они выпустят столько торпед, сколько целей окажется под их прицелом, а такая атака должна быть быстрой и точной. Однако после попадания одной из торпед начинающееся беспорядочное перемещение судов может спутать все их расчеты.

— Подождите, господин каплей! — внезапно вскрикнул Мор. — Вы видите? Вот этот гораздо крупнее! — Он показал на другой корабль, находившийся вблизи первой цели.

— Отлично, — ответил Шульц. — Займемся им.

То же самое произошло и со следующим.

— Командир, а этот еще больше! — Мор впал в ажиотаж. — Подождите, вот другой еще больше.

— Господи боже мой, Мор! — возопил Шульц. — Пли!

На лицах людей, несущих вахту на мостике, появились ухмылки, когда они наблюдали за тем, как Мор то и дело заглядывал в прицел и старательно выкрикивал данные для стрельбы.

Торпеды покидали трубы аппаратов через короткие интервалы времени. Четыре носовых и два кормовых, и все устремлены на разные цели.

Первая торпеда поразила судно водоизмещением примерно 9000 тонн с дистанции 1500 метров. Они видели, как оно тут же затонуло. Вторая торпеда попала в судно водоизмещением 6000 тонн на дистанции 900 метров, вызвав на нем сильный пожар. Другой шеститысячник был поражен третьей торпедой на дистанции 2000 метров. Он тоже загорелся, и они видели, как он погрузился носом в воду вплоть до ходовых огней. Четвертая торпеда была выпущена из кормового аппарата и поразила судно водоизмещением 7000 тонн на дистанции 700 метров. Вахтенные хорошо видели, как оно погрузилось кормой вплоть до палубы и, по-видимому, тоже затонуло.

Шульц наблюдал за следом движения шестой торпеды, выпущенной из кормового аппарата. Она шла прямо и точно в сторону большого грузового судна. Внезапно он увидел, как вспенилась вода за кормой этого судна, и, обратившись к Мору, заметил;

— Этот уйдет от нас. Его капитан заметил торпеду и дал полный задний ход.

Поскольку судно резко снизило скорость, торпеда прошла мимо цели всего лишь в нескольких сантиметрах от его носа. Вовремя поданная капитаном команда спасла судно.

Теперь местонахождение «U-124» было точно обозначено выпущенными ею торпедами, исходящими от нее, как спицы от ступицы колеса. Эсминцы эскорта тут же ринулись в ее сторону.

— Срочное погружение! — едва успел прокричать Шульц.

Когда лодка погрузилась, они могли не опасаться глубинных бомб, поскольку их сбрасывание в гуще транспортных судов было просто невозможно. Торпедные аппараты лодки были пусты, За время атаки, длившейся не более десяти минут, на их счету появилось еще четыре потопленных судна. Даже торпеда, которой удалось избежать судну, которому она предназначалась, все-таки угодила в одно из других судов конвоя. Таким образом, было потоплено пять судов.

Команда «U-124» торжествовала. Все поздравляли друг друга. Неплохой улов за десять минут! Их Биллем устроил настоящий блицкриг этому конвою. Эсминцы над ними хорошо знали, где их искать, однако не могли ничего с ними поделать. Кроме того, они, наверное, слишком заняты вылавливанием упавших за борт, но оставшихся в живых членов экипажей потопленных судов. А лодка может за это время перезарядить торпедные аппараты и вернуться для нанесения еще одного удара по конвою.

Но вдруг внутрь лодки проникли звуки извне, напоминающие грохот разламывающихся при погружении судов. Члены экипажа переглянулись, и с их испуганных лиц мгновенно исчезли улыбки триумфаторов. Возможно, одно из этих судов, погружаясь, свалилось на лодку?

Какой ужас! Если это действительно произошло, то собственные жертвы утащат их с собой на дно!

Наблюдать за тем, как тонет судно, конечно, трагическое зрелище, независимо от того, что кто-то должен был проделать тяжелую работу, чтобы это стало реальностью. Но быть при этом самому под водой и слышать звуки, идущие из чрева погибающего корабля, — это слишком впечатляющая демонстрация того, что может в любой момент случиться с тобой. Слышать леденящие кровь звуки разрушенных давлением воды переборок — это было уже слишком! Они начали со страхом поглядывать на собственные переборки. Не повторятся ли эти же ужасные звуки и на их собственной подлодке, когда стальные стены тоже превратятся в дырявый, с рваными краями гроб?

Шульц посмотрел вверх и непроизвольно содрогнулся. Неужели какое-то из потопленных судов свалилось им на голову? Взрывы глубинных бомб страшны, но куда ужаснее оказаться в смертельных объятиях утонувшего судна. Быть схваченным и утащенным на дно океана кораблем, который ты утопил своей рукой! Это все равно что быть утащенным в могилу мертвецом. Он вздрогнул еще раз и облизал пересохшие от волнения губы.

В конце концов они освободились от кошмара устроенной ими же бойни, перезарядили торпедные аппараты и всплыли, преодолевая только что пережитый ужас. Где-то вдали мерцали огни медленно перемещающихся спасательных шлюпок, подбиравших упавших за борт людей.

Перезарядив торпедные аппараты, «U-124» вновь начала преследование конвоя, однако уже скоро ее загнал под воду один из эсминцев, сбросивший на нее несколько глубинных бомб, ни одна из которых не взорвалась достаточно близко от лодки. И пока лодка была блокирована его действиями, уцелевшие суда конвоя скрылись за горизонтом.

На следующее утро Шульц снова установил контакт с «Шарнхорстом», но последний не смог дать каких-либо сведений о местоположении конвоя. Шульц был уверен, что он сменил курс, но никаких следов его обнаружить не смог. Продолжая рейдерство, он встретил «U-106» и переговорил с ее командиром, но Раш также недоумевал по этому поводу.

Будучи не в состоянии снова обнаружить конвой, Шульц продолжил прерванное путешествие к берегам Западной Африки.

Итак, их поход ознаменовался необыкновенным успехом.

Спустя несколько дней после разгрома конвоя доктор Годер был вызван, чтобы обследовать старшину дизелистов Тони Вальбреля, лежавшего в своей койке с сильным воспалением руки и инфекционной лихорадкой. Доктор Годер лечил его в течение нескольких дней, однако ранение было настолько тяжелым, а воспаление раны зашло так далеко, что, несмотря на все усилия врача, положение больного становилось все хуже.

Наконец Годер доложил командиру, что без операции, которую невозможно провести на лодке, обойтись никак нельзя.

— Почему мне ничего не сказали, когда он получил это ранение? — потребовал объяснений расстроенный командир. — Ведь его рана уже была сильно инфицирована, когда я впервые услышал об этом?

— Это случилось еще в порту, господин капитан-лейтенант, — объяснил Годер. — За несколько дней до того, как мы покинули Лорьян.

— Так почему же вы ничего не предприняли, а вместо этого позволили ему остаться на борту? — с удивлением спросил его Шульц, узнав, что ранение случилось несколько недель тому назад. — Мы бы могли оставить его в госпитале.

— В том-то все и дело, — вздохнул Годер. — Он никому ничего не сказал из боязни, что его не возьмут в поход.

Вальбрель был одним из выживших членов экипажа погибшей «U-64».

Шульц покачал головой.

— Это было очень глупо, — сказал он. — Это опасно для него, а кроме того, для меня важен каждый человек. Я просто не имел права выйти в море с раненым на борту.

— Абсолютно согласен с вами, господин капитан-лейтенант, — простодушно произнес Годер, — но меня интересует, что вы сможете предпринять в сложившейся ситуации.

— Это к делу не относится, доктор, — обрезал его командир. Однако в его карих глазах блеснули искорки веселья, когда он представил себе, как сам сидит беспомощный, с забинтованной рукой, когда другие командиры отправляются в море. — Хорошо, доктор, вы сделали свое дело, — сказал он, улыбаясь, — а теперь я сам пойду посмотрю на больного. И если можно было бы отложить операцию хотя бы на пару дней, я предоставил бы вам наилучший операционный зал. Мы должны встретиться 18-го числа с «Кармараном».

Точка встречи с «Кармараном» находилась южнее Фритауна, в открытом океане. «U-124» и «Кармаран» прибыли на место в точно установленное время, хотя разразился страшный шторм. Офицеры и матросы корабля и лодки поздравляли себя с возможностью поприветствовать друг друга в духе настоящего морского братства. Из-за погодных условий лодка не смогла принять на борт новый комплект торпед. Риск повреждения хотя бы одной торпеды в такую штормовую погоду был чреват неизбежным возвращением в базу командиров обоих кораблей, тем более что этот груз и без того перенес полный опасностей путь. Поэтому они договорились о переносе начала перегрузки на несколько часов позже и некоторое время спустя благополучно с ней справились.

Погода была по-прежнему достаточно свежей, чтобы лодка могла спокойно принять торпеды, однако доктора Годера и Вальбреля удалось перевести на борт вспомогательного крейсера на небольшой шлюпке. Годер ассистировал хирургу крейсера при операции, которая была проведена сразу же по поступлении больного на борт «Кармарана».

Шторм еще не стих, когда операция была закончена. Доктор Годер остался на несколько часов на борту крейсера для наблюдения за состоянием больного. Он провел эти часы, наслаждаясь комфортом офицерской кают-компании и офицерской каюты крейсера. Годер полностью отдался роли героя-подводника, каковым, по собственному мнению, являлся до мозга костей, и живописал очарованной аудитории офицеров крейсера встречу лодки с «Шарнхорстом» и «Гнейзенау» и последующий разгром конвоя.

Подождав несколько часов, пока море успокоилось, «U-124» приняла на борт по четыре торпеды в носовой и кормовой торпедные отсеки соответственно, прооперированного Вальбреля и старшину машинной команды Аккермана.

Лишь утром следующего дня, когда закончился прием соляра и пресной воды, все вздохнули с облегчением. Для таких встреч всегда выбирались возможно более отдаленные точки океана, поскольку если бы на них наткнулись во время проведения этой операции вражеские самолеты или корабли, то они оказались бы совершенно беспомощными в такой ситуации, не будучи в состоянии ни отразить атаки, ни спастись бегством.

Как только убрали шланги, на горизонте появилась тренога мачты линкора. Шульц был предупрежден, что карманный линкор «Адмирал Шеер» должен присоединиться к ним в точке встречи с «Кармараном», тем не менее Шульц из предосторожности погрузился, чтобы через перископ лишний раз убедиться, что это действительно «Шеер». Вполне возможно, англичане могли бы попытаться помешать рандеву. И поэтому было вполне разумно всячески сохранять режим секретности в кругах, имеющих отношение к подводным боевым операциям Германии.

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 222324 25 26 27 Следующая ⇒