Элизабет Рудник 9 страница

Она немного помолчала, ожидая ответа, но так и не дождалась. Тогда она просто задумчиво кивнула сама себе. Похоже, дальше ей придется действовать самостоятельно. Развернувшись, она побрела прочь.

«Итак, – рассуждала она на ходу, – я не знаю, куда мне идти. Правда, я и раньше не знала, но зато я нашла лавку Окена. Кристофа я, наверное, больше никогда не увижу. Ну и ладно. Невелика потеря! Я и так уже устала от его дурацких вопросов. Без него мне будет даже лучше. Уж я как‑нибудь сумею не заблудиться и не попасться волкам, и…»

– Эй, постой!

Анна резко обернулась на голос Кристофа. Они со Свеном шли следом за ней.

– Мы с тобой!

– Правда? – воскликнула Анна с невероятным облегчением. На радостях она готова была кинуться им навстречу, но тут же спохватилась. Ей ведь удалось уговорить Кристофа проводить ее на Северную гору только благодаря тому, что она продемонстрировала сильный и уверенный характер. Значит, точно так же надо держаться и дальше. Не стоит показывать ему, как сильно она нуждается в его помощи. Анна согнала с лица улыбку и с невозмутимым видом дождалась, пока они ее нагонят. – Ну, конечно, – сказала она с деланой небрежностью. – Пойдемте вместе, если хотите.

Но едва повернувшись к Кристофу спиной, она снова расплылась в улыбке. Может, парень и прикидывался грубияном, но на самом деле, решила она, такого добряка поискать. И ей это очень даже подходило… особенно если они продолжат путь и отыщут ее сестру.

Глава 18

Анна пропала. Ее лошадь вернулась, а она, принцесса Эренделла, осталась где‑то там, в снежном лесу.

Тревожно хмурясь, Ханс застыл, сжимая в руках поводья лошади. Он чуть ли не кожей ощущал, что взгляды всех эренделльцев сейчас устремлены на него, ловя каждое его слово, каждый жест.

В общем‑то, ему не было нужды особенно притворяться, изображая тревогу и озабоченность. Когда лошадь только ворвалась в ворота, он не на шутку испугался: его сердце сжалось, ладони вспотели. Поначалу он корил себя за то, что отпустил Анну в горы совершенно одну. Не стоило терять из виду единственного человека, который как раз все время должен был оставаться на глазах. Если Анна пропадет – или, хуже того, пострадает, – всем его надеждам конец. В его положении нельзя стать королем, если у него нет надежды жениться на принцессе с видами на трон.

Собравшись с духом, Ханс присмотрелся к окружающим его людям. Те из местных жителей, кто еще оставался во дворе замка, выглядели напуганными. Ну, этого следовало ожидать. Зато он не без удовольствия отметил, что они то и дело поглядывали на него, ожидая помощи. Знатные гости тоже не сводили с него глаз, наблюдая, как он поведет себя в новых обстоятельствах. Некоторые, в том числе его новые союзники, состроили озабоченные мины, зато другие, вроде герцога Варавского, не скрывали удовлетворения. Герцог что‑то деловито нашептывал одному из своих сопровождающих, который смерил Ханса внимательным взглядом и кивнул. Потом что‑то шепнул в ответ герцогу, и они вместе заухмылялись.

– Это конь принцессы Анны! – крикнул кто‑то в толпе.

– Что же с ней случилось? – заволновались другие горожане. – Где она?

И еще чей‑то старческий, дрожащий голос добавил:

– Почему она не остановила зиму?

От этих слов внутри у Ханса все сжалось. До сих пор он как‑то об этом не задумывался. Полностью сосредоточившись на том, как исчезновение Анны скажется на его шансах заполучить корону, он совершенно упустил из виду общую картину. Если Анна пропала, велика вероятность, что вместе с ней пропала и их надежда положить конец этой неурочной зиме. К Хансу Эльза никаких теплых чувств не питает, это ясно. Даже если он сам отправится к ней, с какой стати она станет слушать его, если он начнет уговаривать ее снять с Эренделла проклятие? Единственная причина, по которой он так легко отпустил Анну, в том и заключалась, что он действительно поверил, будто она одна способна утихомирить свою сестрицу. Но теперь этот шанс, считай, ускользнул. Сердце Ханса упало.

Подняв глаза, он обнаружил, что пока он вот так стоял в задумчивости, люди вокруг тоже хранили молчание, ожидая его слова. Обводя взглядом море лиц перед собой, он почувствовал, как понемногу расслабляется тугой узел в его груди. Все эти люди ждут, что он – принц Ханс – примет решение и все исправит. Все до единого – от седовласого старика до чумазой заплаканной девчонки – надеются на него и доверяют ему. А раз они думают, что он ответственный, умный и храбрый, значит, он должен держаться соответственно. С зимой он разберется, когда придет время. А пока надо найти Анну.

– Принцесса Анна в беде! – объявил он громко. – Мне нужны добровольцы, чтобы отправиться на ее поиски!

Множество людей с готовностью выступили вперед, предлагая свои услуги. Среди них Ханс заметил и фермеров, и горожан, и дворцовую прислугу. Одни выглядели пожилыми старцами, другие, похоже, едва отстали от материнской юбки.

Ханс невольно подумал: а если бы все сложилось иначе и это он, Ханс, потерялся бы где‑нибудь на Южных островах… подданные его отца тоже с такой готовностью кинулись бы на его поиски? «Вряд ли. А эти люди почему‑то готовы рисковать жизнью ради принцессы, которую они несколько лет вообще не видели».

Сосредоточенно вглядываясь в толпу добровольцев, Ханс прикинул, кто из них действительно может оказаться полезен.

– Ты, – указал он на крепкого парня примерно одного с ним возраста. – Ты пойдешь со мной. И вы, сударь, – обратился он к мужчине постарше, видимо, крестьянину, с широкими сильными плечами. – Вы тоже собирайтесь.

Продолжая набирать отряд себе в помощь, он натолкнулся на самое живое возмущение.

– А я? Почему вы не берете меня, принц Ханс? – умоляюще воззрился на него мальчишка лет десяти, не больше. – Я тоже хочу помочь!

– И я, – пискнула какая‑то совсем маленькая девочка, робко делая шажок вперед. Она зябко куталась в клетчатый плед и сосала большой палец, вынув его изо рта, только чтобы заговорить. – Я очень люблю принцессу Анну. Она такая храбрая.

Ханс знал, что все на него смотрят и что каждый его жест оценивается с самым пристальным вниманием. Значит, сейчас самое время произвести на эренделльцев правильное впечатление. Завоевать их. Покорить их сердца. Он присел, чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами девочки.

– Я бы очень хотел взять тебя с собой, – сказал он, стараясь держаться непринужденно и ласково – именно так, вероятно, повела бы себя Анна. – Но мне нужно, чтобы ты осталась здесь и стала бы моими глазами и ушами на случай, если она вдруг вернется. Тогда ты должна будешь сказать ей, что я очень ее люблю и что я скоро вернусь. Сможешь сделать это для меня?

Девочка застенчиво кивнула.

– Спасибо, – улыбнулся Ханс, нежно ущипнув ее за щечку.

Затем он выпрямился и обратился к остальным:

– Принцесса Анна была бы очень тронута вашей тревогой за нее. Как ее представитель я благодарю вас за ваше стремление отправиться со мной. Но я не могу взять с собой всех. Я прошу тех, кто остается, продолжать поддерживать огонь в очагах и дожидаться моего возвращения. Обещаю: я верну принцессу домой.

Повернувшись к знатным гостям Эренделла, Ханс вопросительно приподнял бровь. Как‑то уж очень тихо они себя вели, пока горожане спорили за право рискнуть ради принцессы.

«Куда же подевалась вся их поддержка?» – недоумевал Ханс. Только что они наперебой клялись ему в преданности и обещали всячески помогать Эренделлу под его руководством. А сейчас ведут себя как школьники, прячущиеся за задними партами, чтобы их вдруг не вызвали к доске.

– Господа? Лорды? – обратился к ним Ханс. – Неужели никто из вас не хочет предложить свою помощь?

В повисшей неловкой тишине было слышно, как похрустывают льдинки под подошвами. Наконец лорд Конгсберг нарушил молчание:

– У меня с собой очень мало людей, принц Ханс. Если я отправлю их с вами…

Он умолк, сам понимая, до чего жалко прозвучало это оправдание.

– Я… гм, я тоже… – сбивчиво заговорил принц Уилс. – Я тоже был бы рад оказать посильную помощь, но… неужели вы правда думаете, что принцессу еще можно спасти? Взгляните на эту гору. – Все взгляды обратились на суровый пик, нависающий над лесом. – Даже закаленным солдатам было бы нелегко проделать такой путь. Сомневаюсь, что принцессе это удалось. – Он опустил глаза. – Простите, принц Ханс, но я не вижу смысла тратить время и рисковать жизнью людей ради этого нелепого похода.

Ханс прищурился.

– Что ж, я ценю вашу откровенность. Но я не готов так же быстро сдаться, как вы.

– Принц Ханс, – поколебавшись, заговорил посланник Эльдоры. – Полагаю, принц Уилс хотел сказать, что и вам не следовало бы оставлять Эренделл в такое время. Судьба королевства висит на волоске, а как вы сами поспешили уведомить нас совсем недавно, именно вам было поручено позаботиться о нем в отсутствие принцессы. Если же вы тоже покинете замок…

Среди окружающих его мужчин поднялся ропот. Одни соглашались с посланником, другие считали совершенно правильным, что именно Хансу надлежит отправиться на поиски принцессы. Голоса звучали все громче, горожане уже услышали, о чем речь, и начали взволнованно переминаться с ноги на ногу. Вскоре до Ханса донеслось встревоженное бормотание – люди засомневались, стоит ли его отпускать.

Он наслаждался каждым мгновением. Но представление пора было заканчивать.

– Хватит! – крикнул Ханс, перекрывая остальные голоса. – Я сознаю, что покинуть Эренделл сейчас – не лучшее решение. Но у меня нет другого выбора. Я должен отправиться за своей невестой и вернуть ее народу Эренделла. И я рассчитываю, что вы в мое отсутствие проявите стойкость и благоразумие. Не принимайте мое решение за признак слабости. Отнеситесь к нему как к долгу влюбленного мужчины по отношению к принцессе и ее королевству. Я иду седлать коня и отправляюсь в путь – немедленно.

Уже собираясь уходить, Ханс вдруг услышал голос герцога Варавского. До сих пор герцог был непривычно молчалив, внимательно наблюдая за Хансом и прочими сановниками, но не вмешиваясь в споры. Теперь же он решительно выступил вперед.

– Я пошлю с вами двух своих людей, милорд, – заявил он.

Герцог выпихнул двоих из своей свиты. С виду – отъявленные головорезы, оценил Ханс. Грубые лица, глубоко посаженные глаза… И руки, как заметил Ханс, все время ненавязчиво держат у самых рукоятей мечей – длинных и острых.

Только этого Хансу сейчас не хватало – присматривать за шпионами герцога. Но он не мог отказаться от такой «любезности», не вызвав подозрений. Коротко кивнув, Ханс принял этих двоих в свой отряд.

Велев остальным, чтобы ждали его у конюшен, Ханс направился к посланнику Блавении. Среди присутствующих он был единственным, к кому Ханс испытывал хоть какое‑то доверие, и его помощь могла оказаться полезной. Отведя его в сторонку, Ханс удостоверился, что их никто не слышит, и шепнул посланнику на ухо:

– Прошу вас, не упускайте из виду герцога. Я ему не доверяю. Мне кажется, он пытается помешать мне. Если он предпримет хоть что‑нибудь, надеюсь, вы известите меня об этом, когда я вернусь?

– Безусловно, принц Ханс, – ответил посланник. – Можете на меня положиться.

– Хорошо, – откликнулся Ханс. – Поскольку мне сейчас и так хватает проблем, без этого пронырливого хорька.

Глава 19

Анна ни за что не призналась бы в этом вслух, но в душе она была очень рада, что Кристоф и Свен все же решили составить ей компанию. Во‑первых, темный заснеженный лес вокруг выглядел довольно жутко, а во‑вторых, сказать по правде, она не очень‑то знала, куда идти. Так что Кристоф в роли проводника пришелся очень даже кстати. Да и Свен приложил немало усилий к тому, чтобы сделать незнакомый лес не таким уж страшным. «Резвится, прямо как щенок», – подумала она, глядя, как олень скачет среди сугробов, весело вскидывая копыта и фыркая.

После приключения с расселиной Анна и Кристоф шагали, не сбавляя темпа, несмотря на глубокий снег, темноту и мороз. Но теперь небо из темно‑синего стало желтоватым на востоке, где рассветное солнце уже готовилось выглянуть из‑за горизонта.

– И давно у тебя Свен? – полюбопытствовала Анна, перехватив взгляд Кристофа, который наблюдал за играющим оленем. От нее, конечно, не могла ускользнуть глубокая привязанность между хозяином и оленем: лицо Кристофа смягчалось каждый раз, стоило ему взглянуть на своего рогатого приятеля.

– Мы вместе с тех пор, как он был совсем маленьким олененком, – ответил Кристоф. – Вообще‑то мы, считай, оба тогда были оленятами. Я тоже был совсем маленький, когда мы встретились.

Анна улыбнулась.

– Наверное, здорово, если всегда есть кто‑то, на кого можно положиться, даже если это всего лишь северный олень, – сказала она. Свен вскинул голову и фыркнул на нее. – Ой, прости, Свен. Ты замечательный олень.

Свен с довольным видом снова принялся гоняться за тенями среди деревьев.

– Да уж, прямо и не знаю, что бы я без него делал. Большую часть времени мы проводим с ним вдвоем, только я и он. – Помолчав, Кристоф покосился на Анну. – Да что я рассказываю. Вряд ли ты поймешь, каково это, раз живешь во дворце и все такое.

Анна не сразу нашлась, что ответить. В памяти тут же всплыла невеселая картина: опять она стоит у дверей Эльзы, тщетно надеясь, что они наконец‑то распахнутся и Эльза снова станет дружить с ней.

– Я бы хотела иметь такого друга, как Свен, – сказала она наконец. – На самом деле, я росла не в такой уж многолюдной компании.

– А твоя сестра? – удивился Кристоф.

Анна покачала головой.

– Ну, ее характер не назовешь теплым и общительным, сам видишь, – сказала она, обводя рукой заснеженный лес. – Но знаешь, иметь достаточно времени для себя самой тоже совсем не плохо. – Заметив скептический взгляд Кристофа, она торопливо добавила: – Правда, я серьезно! Я, например, отлично провожу время в одиночестве. Да, да, честно! Кстати, я отлично умею вязать. Могу связать шарф меньше чем за день! Ну… обычно. Правда, с этими клубками вечно проблемы. Они так и норовят запутаться, поэтому, когда я беру клубок, я… – Анна умолкла, заметив, что Кристоф покатывается от смеха. – В чем дело? – спросила она.

– Нет‑нет, ничего, – отмахнулся он, все еще ухмыляясь. – Просто… тебе никто не говорил, что ты трещишь, как сорока?

– До тебя – никто, – пожала плечами Анна. – Но я ведь тебе объясняла, мне не с кем было особенно разговаривать, пока я жила во дворце. Наверное, сейчас я просто наверстываю упущенное.

– Ладно, тогда не буду больше тебя перебивать, – сказал Кристоф, подавая ей знак продолжать. – Рассказывай дальше, чем занимаются юные принцессы, когда они растут в королевском замке без друзей.

– Только если тебе это правда интересно, – отозвалась Анна.

– Изнываю от нетерпения, – подтвердил он.

Анна невольно прыснула. Раньше она не замечала, что Кристоф может быть таким забавным. И что на правой щеке у него появляется ямочка – очень милая, ямочка, кстати, – когда он улыбается. Отведя от него взгляд, Анна заговорила снова:

– Ну, я читала книги. Очень много читала. Очень увлекательное занятие, если, конечно, тебе попадаются хорошие книги. Так что моя жизнь вовсе не была какой‑то ужасной. Правда, я не могла играть с Эльзой или обмениваться с ней секретами… ну, что там обычно делают сестры. А впрочем, это ведь не так уж важно, верно?.. – Голос Анны смолк. Ей вдруг пришло в голову, что все это время она больше старалась убедить саму себя, чем Кристофа. Ее улыбка потухла, на глаза навернулись слезы. Она поспешно отвернулась, чтобы Кристоф ничего не заметил.

Но он все‑таки заметил.

– Верно, вся эта болтовня про сестринскую дружбу – полная ерунда, – махнул он рукой. – Сплошное преувеличение, я думаю. У меня, например, вообще нет сестры, и мне кажется, что мы оба с тобой отлично без них обходимся.

Анна снова улыбнулась. Было ясно, что Кристоф нарочно старается подбодрить ее, и она находила это очень милым с его стороны.

Некоторое время они оба молчали. Кристоф пинал ногой круглый кусок льда, Анна теребила белую прядку в своих волосах, не зная, что сказать. Она не привыкла так откровенничать, но это оказалось очень приятно. И вдруг неожиданно ей стало ясно, что ей даже нравится делиться самым сокровенным именно с Кристофом. Конечно, поначалу он изводил ее своими вопросами и дразнил, но зато он, похоже, понимает, каково это, когда ты растешь и воспитываешься не как все.

– А у тебя что, совсем нет сестер? – спросила она наконец.

Кристоф помотал головой.

– В общем, нет, – немного непонятно ответил он.

– А как насчет братьев? Братья у тебя есть? – снова спросила Анна. – Вот у Ханса их целых двенадцать!

– Везучий он парень, – заметил Кристоф с не совсем понятной интонацией. – Двенадцать братьев, а теперь еще и ты. Впечатляет.

Анна вспыхнула. Почему‑то ей стало немного не по себе от того, как Кристоф сказал, будто она принадлежит Хансу. Она и сама толком не понимала, почему вдруг упомянула о нем. Наверное, решила она, ей просто приятно поговорить о нем хоть с кем‑нибудь. Стоило ей произнести имя Ханса, как внутри у нее словно теплело.

– И все же, – сказала Анна, желая сменить неловкую тему разговора, – мне очень жаль, что я не знала секрета Эльзы до того, как все это случилось. Я бы позаботилась о том, чтобы ничего подобного никогда не произошло. – Она помолчала немного. – Но теперь мы непременно отыщем ее, она вернется в Эренделл, и мы все исправим. Вместе. Конечно, если она когда‑нибудь сможет меня простить, – прибавила она, искоса глянув на Кристофа.

– Ты удивишься, до чего легко прощают друг друга члены одной семьи, – сказал Кристоф. – И совсем не важно, какие там у вас отношения.

Анна как раз собиралась задать вопрос, что именно он имеет в виду и почему он сам так уклончиво отвечает на вопросы о своей собственной семье, как вдруг лес вокруг поредел и они вышли на просторную поляну. Солнце уже поднялось высоко, и искристое сияние снега на мгновение ослепило Анну. Когда же в глазах у нее прояснилось, она невольно ахнула. Далеко внизу под склоном, на котором они стояли, виднелся Эренделл.

– Он весь замерз, – сумрачно сказал Кристоф, подходя и становясь рядом с ней.

Он был прав. Серый камень замка и крепостных стен полностью скрылся под слоем снега, и лед постепенно распространялся по фьорду.

– Все будет хорошо, – сказала Анна. – Эльза его разморозит.

– Точно? – спросил Кристоф.

– Даю слово, – ответила Анна чуть менее уверенно. – Она должна это сделать.

Она вдохнула поглубже и расправила плечи. Они ничем не помогут Эренделлу, если будут просто так стоять здесь с открытым ртом.

– Пойдем. К Северной горе – это туда? – Она повернулась спиной к королевству и указала пальцем на покатый склон перед ними.

– Точнее – вон туда, – поправил ее Кристоф, подтолкнув ее локоть и направив ее палец вверх – в сторону очень высокой, очень крутой и очень опасной на вид горы.

Анна сглотнула. Что же она такое затеяла?

* * *

«Значит, Эльза, у тебя есть магические способности, да? Это просто здорово».

«Здорово? Здорово? Моя сестра, оказывается, обладает поразительным магическим даром, а я только и могу сказать, что это здорово?»

Анна шагала рядом с Кристофом и Свеном и, чтобы немного отвлечься от угнетающего вида высоченной горы, на которую им скоро придется карабкаться, проигрывала в уме предстоящий разговор с сестрой. Пока что дальше «здорово» она не продвинулась.

Услышав тихий мелодичный перезвон, похожий на звон хрустальных колокольчиков, Анна огляделась и просияла от удовольствия. Они оказались посреди рощицы из плакучих ив – таких же обледенелых, как и все вокруг. Но здесь, в отличие от однообразного и сумрачного елового леса, через который они шли до сих пор, было необычайно красиво – так, что дух захватывало. Гибкие ветви ив свисали занавесями, украшенными длинными тонкими листочками, которые поблескивали в рассветных лучах, как стеклянные. Отделенная от остального леса этими занавесями, рощица была похожа на заповедный мир. Снова услышав переливчатый звон, Анна оглянулась и увидела Свена, который шаловливо бодал ветки ив своими рогами. Покрытые льдом листья задевали друг друга, рождая тот самый хрустальный звук.

«И это все сотворила Эльза, – восхищенно подумала Анна, легко проводя рукой по замерзшим веткам. – А я все это время думала о том вреде, который причинил Эренделлу мороз, и совсем перестала замечать, какую дивную красоту она может создавать своей магией».

– Я и не знала, что зима может быть такой красивой, – тихо сказала Анна.

– Да, она очень красива, не правда ли? – произнес вдруг чей‑то голос, явно не принадлежавший Кристофу. Анна принялась изумленно озираться. – Но она такая белая, – продолжал голос. – Почему бы не добавить ей немного цвета? Может быть, немного малинового или бледно‑зеленого…

Вскинув голову, Анна перехватила такой же ошеломленный взгляд Кристофа. Чей же это голос? Кроме них двоих, в рощице находилось только одно живое существо… Нет, не может быть. Или может? Оба воззрились на Свена, но олень только беспомощно таращился в ответ, совершенно запутавшись рогами в ветвях ивы. Они все еще смотрели на него, когда голос раздался снова.

– А как насчет желтого… хотя нет, нет, только не желтого. – В незнакомом голосе послышалось явственное отвращение. – Желтый снег? Бррр… нет, не пойдет.

Теперь он звучал где‑то рядом, прямо между Анной и Кристофом. Анна опустила глаза… и снова посмотрела на Кристофа. Потом они вместе уставились на говорящего, вытаращив глаза и открыв рты.

Прямо рядом с ними стоял маленький снеговик – маленький говорящий снеговик, сделанный из трех снежных шаров и двух веточек вместо рук, и спокойно рассуждал о чем‑то своем, как будто для снеговиков не было ничего естественнее, чем двигаться и говорить.

– Вы согласны? – спросил он, заметив, что Анна и Кристоф смотрят прямо на него. И широко улыбнулся.

Анна не выдержала и завизжала. А потом пнула снеговика ногой, так что его голова полетела прямо в руки Кристофа.

– Привет! – радостно поздоровалась голова.

Кристоф не разделял ее восторга.

– Жуть какая, – выпалил он, бросая голову обратно Анне.

– Мне не надо, я не хочу, – крикнула Анна.

Они так и продолжали перебрасываться этой головой, ни один не желая оставаться с этой невероятной версией горячей – точнее, холодной – картофелины. Оставшиеся два шара, представлявшие тело снеговика, перебегали от Анны к Кристофу и обратно, размахивая ручками‑веточками.

– Ой, ой, его тело! – взвизгнула Анна, в последний раз хватая голову снеговика и пришлепнув ее на верхний шар – по случайности перевернув макушкой вниз. «Что здесь творится? – лихорадочно соображала она, стараясь отдышаться. – Говорящий снеговик? Разве такое бывает?»

Судя по всему, именно так оно и было.

– Погодите, – вдруг произнес снеговик в замешательстве. – Почему я вижу вас так странно? Вы что, свисаете с земли, как летучие мыши?

Анна не удержалась и прыснула. Тут же оказалось, что снеговик вовсе не страшный, и она испытала прилив сочувствия к снежному человечку, который пытался разобраться, что происходит вокруг. Из‑за того, что его голова была перевернута, ему казалось, что это остальной мир перевернулся вверх ногами.

– Погоди минутку, – сказала она. Присев перед снеговиком, она бережно взяла его голову и пристроила на тело обратно – на этот раз в правильном положении.

– О‑о‑о, спасибо большое! – обрадовался снеговик.

«Возможно, я вела себя немного предвзято, – подумала Анна, глядя на снеговика, который взирал на нее с обожанием, как ласковый щенок. – Он всего лишь очень милый, дружелюбный, совершенно невинный малыш. Просто сделанный из снега».

– Пожалуйста, – тепло сказала она.

– Теперь я просто совершенство, – с гордостью заявил снеговик, неверными шажками ковыляя среди ив.

Глядя на него, Анна готова была согласиться, что для снеговика он и впрямь был отлично сложен: как положено, три снежных шара, две веточки вместо рук и глаза из кусочков угля. Однако в нем недоставало одной очень важной части. Порывшись в мешке Кристофа, Анна достала одну из предназначенных Свену морковок и повернулась к снеговику, чтобы приделать ему нос. Увы, в этот самый момент снеговик тоже резко повернулся и налетел головой прямо на морковку. Хрустнув, оранжевый корнеплод проткнул его голову насквозь, так что спереди остался только маленький кончик. Остальная, толстая часть морковки теперь торчала у него из затылка.

– Ой! – вскрикнула Анна. – Слишком сильно! Прости! Я просто хотела… – Она умолкла, не уверенная, что бедняга сейчас нуждается в ее объяснениях. – Ты в порядке? – осторожно спросила она.

Снеговик ощупал ручками торчащий посреди его лица кончик морковки и просиял.

– Ты шутишь? – восторженно вскричал он. – Да я просто великолепен! Всегда мечтал иметь нос! – Он скосил глаза, любуясь новым приобретением. – Какой хорошенький! Прямо как у малыша‑единорога!

Торчащая из затылка часть моркови явно ничуть его не смущала, но Анна просто не могла оставить его в таком виде. В конце концов, приличный снеговик должен выглядеть как положено! Поэтому она поднесла руку к его затылку и пихнула морковку вперед. Крохотный аккуратный носик немедленно превратился в большой оранжевый нос.

– Эй, постой! – вскричал снеговик. Анна виновато съежилась. Возможно, она действительно несколько перестаралась… Но тут снеговик всплеснул ручками и возликовал: – Так мне даже больше нравится! – Он улыбнулся Анне и Кристофу и предложил: – Давайте попробуем еще раз. Здравствуйте! Меня зовут Олаф, и я люблю жаркие объятия. – Он широко распахнул свои веточки, ожидая объятий.

– Олаф? – переспросила Анна. Почему это имя кажется ей таким знакомым? «Может быть, я вычитала его в какой‑нибудь книге? – подумала она. – Или так звали кого‑нибудь, чей портрет я видела в дворцовой галерее? Я готова поклясться, что уже слышала его раньше…»

И тут она вдруг вспомнила.

– Ну конечно! Олаф! – воскликнула она. Когда‑то давным‑давно – много лет назад! – они с Эльзой слепили снеговика по имени Олаф. И выглядел он точь‑в‑точь так же, как этот говорящий снеговик. «Я даже помню, как Эльза помахала его ручками‑веточками и сказала: «Я люблю жаркие объятия».

– А ты?.. – спросил Олаф, прервав ее воспоминания.

– О, гм… я Анна, – представилась она, спохватившись.

– А это кто, такой забавный… на осла похож? – поинтересовался Олаф, указывая в ту сторону, где стояли Кристоф и Свен.

– Это Свен, – ответила Анна.

– Угу, – кивнул Олаф. – А оленя как зовут?

– …Свен, – снова сказала Анна. Сообразив, что Олаф обозвал ослом Кристофа, она тихонько рассмеялась про себя. Дождавшись, пока Олаф перезнакомится со всеми, она наконец задала вопрос, который уже давно вертелся у нее на языке. Ей срочно требовалось это выяснить.

– Олаф, тебя Эльза сделала?

– Ага, – беззаботно ответил снеговик. – А что?

Значит, она была права. Этот чудесный, живой и говорящий снеговик по имени Олаф создан Эльзой! С помощью ее волшебного дара! «Жаль, что жители Эренделла его сейчас не видят, – подумала Анна. – Они бы сразу поняли, каким добрым и веселым может быть волшебство Эльзы».

– А ты знаешь, где она? – спросила Анна, покосившись на Кристофа. Тот бесцеремонно выдернул одну из его ручек‑веточек и сейчас вертел ее в руках, изумляясь, как она остается живой и подвижной даже отдельно от тела. «Пожалуй, в чем‑то Олаф прав, – решила она. – Иногда Кристоф действительно ведет себя как осел».

То ли не заметив, то ли просто не обратив внимание на отсутствие одной руки, Олаф кивнул и снова поинтересовался:

– Да, знаю. А что?

– А ты можешь показать нам дорогу к ней? – с живостью спросила Анна. Неужели они сейчас узнают, где прячется Эльза? Если Олаф сможет проводить их к королеве, они еще на шаг приблизятся к тому, чтобы положить конец внезапной зиме. А может быть, она даже сумеет наладить отношения с сестрой…

Она снова глянула на Кристофа, ожидая, что он не меньше нее обрадуется счастливой новости, но тот продолжал увлеченно играть с рукой Олафа. Вдруг, к его большому удивлению, рука неожиданно хлопнула его по щеке.

– Прекрати, Свен, – велел Олаф Кристофу. – Мы тут о серьезных вещах разговариваем!

Потом он повернулся к Анне и снова спросил:

– А зачем?

– Я скажу тебе зачем, – ответил вместо нее Кристоф. – Нам нужно, чтобы Эльза снова вернула лето.

При слове «лето» снежная физиономия Олафа расплылась в широчайшей улыбке. Как выяснилось, Олаф обожал лето больше всего на свете. Но хотя Анна находила неожиданную любовь существа, сделанного из снега, к самому теплому времени года очень милой и трогательной, Кристоф не был с ней согласен.

– Готов поспорить, до сих пор ты не очень‑то был знаком с летним зноем, – заметил он.

– О, нет, – беспечно согласился снеговик. – Но знаете, иногда я закрываю глаза и мечтаю, как это было бы чудесно…

Прямо на глазах у Анны и Кристофа снеговик действительно зажмурился и погрузился в сладостные мечтания, воображая себя то на горячем песке пляжа, то на поляне, покрытой пушистыми одуванчиками.

– Надо ему сказать, – озабоченно шепнул Кристоф Анне, пока млеющий от восторга Олаф живописал свои видения.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒