Ваня 3 страница

‒ Ух ты! – обрадовался Лёша. – У вас тут ещё и речка есть?

‒ Псхе! То же скажешь! У нас тут целое море…

‒ Ого! Сколько же я спал? – воскликнул Лёша, почесав затылок.

‒ Недолго, – ответил Николай Андреевич, подхватывая удочки, лежавшие на земле у стенки дома. – Мы на берегу водохранилища. Его называют морем… Соседа моего ещё нет, – Николай Андреевич кивнул на соседний участок, на котором ничто не свидетельствовало о присутствии хозяина.

Боз спрыгнул на землю и подбежал к калитке.

‒ А кто-то уже догадался, куда мы с удочками собрались! – воскликнул Лёша, умилённо прокомментировав поведение кота.

‒ А то! – Николай Андреевич вручил Лёше одну из удочек.

Дорога к водохранилищу прошла в молчании. Прибыв на место, компания устроилась на пеньках, стоявших прямо у воды.

‒ Я рад этой встрече не меньше, – вдруг сказал Николай Андреевич, закидывая удочку.

‒ Это странно, ведь я ничем вам не могу помочь, – вздохнул Лёша и, резко оборотясь к Николаю Андреевичу, воскликнул: – Ух ты! Вы мысли мои прочитали!

‒ Да ладно? – усмехнулся Николай Андреевич.

‒ Как вы узнали, о чём я думал?

‒ Если ты не против, я воспроизведу цепочку целиком.

‒ Давайте…

‒ Она началась, когда мы были на полпути сюда. Твои раздумья о замечательности моего кота прервались ощущением – боковым зрением ты увидел корявое дерево, что растёт на краю горы, и испугался. Тебе показалось, что это – девушка, собирающаяся броситься в море. Ты оглянулся, успев дотронуться до моей руки и шепнуть в сердцах: “Она же!”, но, поняв, что это – всего-навсего дерево, успокоился и не стал ничего объяснять. Как видишь, это было и ненужно… “Показалось”, – подумал ты и тут же вспомнил, что в последнее время тебе часто приходилось повторять это слово. Ты вспомнил о Ренате и рояле и живо воспроизвёл в своём воображении ту картину. Представив всю нелепость того своего положения, ты принялся искать виновника и нашёл. Я понял это, когда ты ехидно взглянул на меня. Но тут же взгляд твой переменился на ласковый и добродушный – ты вспомнил о том, что ещё сегодня утром, когда с тобой случилось новая странность в “Чайке”, тебе казалось, что ты остался один. “Волшебная встреча!”, – подумал ты, вспомнив о радости, испытанной от нашей встречи у “А-на”… Примерно так, – закончил Николай Андреевич.

‒ Примерно? Да точнее я и сам бы не воспроизвёл! – воскликнул Лёша, обольщённый отсутствием в рассказе некоторых неприятных для него подробностей, благонамеренно опущенных Николаем Андреевичем.

‒ А ты чего не ловишь? – шутливо проворчал он, снимая с крючка первый улов. – Бедняга Боз уже извёлся весь!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Чаепитие по-соседски

Домой компания вернулась разморённой и голодной. Открыв калитку, Николай Андреевич зашёл во двор и, поставив у выхода удочки, зашагал к дому. Лёша плёлся позади, высказывая коту комплименты.

‒ Макароны в шкафу, кастрюля в печке, вода в кране, соль на столе, – объяснял Николай Андреевич, открывая дверь. – Справишься? – улыбнулся он, пропуская Лёшу в дом, из которого пахнуло манящим теплом.

‒ Ага, – обрадовался Лёша. – А вы?

‒ Покурю, – коротко ответил Николай Андреевич и закрыл за Лёшей дверь.

Во дворе соседа послышались шаги и шорохи. Кто-то щёлкнул замком и, войдя в дом, зажёг свет. Николай Андреевич резко открыл дверь в дом и проговорил шёпотом:

‒ Пришёл. Пошли.

Лёша, успевший раздеться и найти макароны, несколько секунд постоял в раздумье. Кинув макароны на стол и сняв куртку с вешалки, он выскочил на крыльцо.

‒ Когда он успел? – прошептал Лёша, накидывая куртку и шагая вслед за Николаем Андреевичем.

‒ Только что.

Происходящее казалось Лёше каким-то таинственным и страшным (не без основания: взять хотя бы то, что они говорили шёпотом, а уж о темноте я вообще молчу – главный признак таинственности). Подойдя к сетчатому забору соседа, Николай Андреевич постучал в калитку и крикнул:

‒ Сосе-е-ед!

Дверь в дом со скрипом отворилась. На высоком крыльце показалась тёмная фигура высокого человека. Лёша спрятался за спину Николая Андреевича.

‒ Ау? – ответил человек, нагибаясь, чтобы разглядеть непрошеных гостей. – Минутку, – добавил он, спускаясь по лестнице, и зашаркал тапочками по дорожке, ведущей к калитке.

Открыв замок, хозяин жестом пригласил гостей в дом, тихо и ласково что-то проговорив. Оказавшись в освещённой прихожей, Лёша бросил сгорающий от любопытства и в то же время напуганный взгляд на хозяина дома и… О, ужас! Перед ним в коричневом пушистом халате и домашних тапках на босу ногу стоял Пантелей.

‒ Аха-ха! – от души рассмеялся он, узнав Лёшу. – Сенс, ты не перестаёшь меня удивлять! Зачем ты привёл ко мне этого мальчика?

‒ Ах вы! – не дав ответить Николаю Андреевичу, гневно скрипнул Лёша, вставив руки в боки. – Вы надо мной шутили все? А я-то принял всё за чистую монету! Так вы знакомы!

‒ Тише, тише, мальчик, – успокаивал его Пантелей, подхихикивая и помогая Николаю Андреевичу снять пальто, – никто над тобой не шутил. Твой начальник и впрямь решил за мной немного последить. Не обижайся!.. Сенс, я не могу смотреть на такого грустного ребёнка… Пошли же напоим его чаем!

‒ Меня Лёша зовут, – сию секунду же разобидевшись, но не показывая того, представился Лёша.

‒ Пантелей, меня штрафанули, – задал тему разговора Николай Андреевич, когда все трое поплелись на кухню.

‒ Опять?! – возмутился Пантелей. – Когда же они уже от тебя отстанут? И что на этот раз они придумали?

‒ Я не знаю. Собственно, поэтому я и пришёл к тебе.

‒ Ясно, ясно, – бормотал старик.

Пока гости устраивались, Пантелей поставил на печку чайник и заставил стол всякими вкусностями: печеньем, слойками, булочками, конфетами, вареньем и пирожными. Разливая по чашкам чай, он предупредил:

‒ Сначала еда, потом разговоры.

Лёшу это предупреждение несказанно обрадовало. Он был настолько голоден, что удовлетворился бы и макаронам (которые он не очень-то любил), так что перепавшие лакомства привели его в восторг, а возможность расправиться с ними в молчании его просто сразила.

Когда дело дошло до разговора, собравшиеся решили, что ничего лучше не поспособствует усвоению его, чем ночная прогулка вдоль берега. Укутавшись в тёплые пуховики, припасённые Пантелеем специально для таких случаев, гости и хозяин отправились к берегу.

‒ Ситуация очень похожа на предыдущую, – начал Николай Андреевич. – Исчезла “Чайка” и все работники, за исключением тех, кто работал в фарфорофаянсовой части. Номера телефонов сотрудников принадлежат не им. Но есть один нюанс, – Николай Андреевич кивнул на Лёшу, уткнувшего нос в воротник пуховика. В прошлый раз, как ты помнишь, я был один.

‒ Угу, – согласился Пантелей.

‒ Эпопея началась сегодня днём, – продолжал Николай Андреевич. – Я пораньше ушёл с работы и поехал домой. Во дворе встретил соседок. Они сидели за столом и пили вино. Меня позвали и попросили выпить “за здоровье милых дам”, всучив бокал, в котором жидкость внешне сильно отличалась от той, которую пили они сами, хотя бутылка на столе была одна и они пили из той же, из которой налили мне. Ну я…

‒ Что ты выпил, это и так ясно, – одёрнул его Пантелей. – Расскажи подробно о напитке.

‒ Зелёный, газированный, на поверхности плавали какие-то коричневато-серые кубики. Кислый, горький… После того как я выпил, перед глазами всё поплыло. Но через секунду мне получшело…

‒ Как подло! – вставил Пантелей. – Штрафовать руками милых дам! Ну-ну.

‒ Естественно, я уже всё понял, поехал в “Чайку” проверил – точно: никого нет. Убедившись в правильности своего предположения, я отправился в супермаркет, чтобы купить что-нибудь вкусненькое, прежде чем поехать к тебе… Вот и всё.

‒ Значит, через напиток…

‒ Напиток? – усмехнулся Николай Андреевич. – Самое что ни на есть зелье колдовское!.. Признаться, я даже обрадовался, что со мной поступили так, а не иначе. Ведь я знал, что смогу обратиться за помощью только к тебе. А из всех моих знакомых нет никого более сведущего в колдовских делах. Посему, будь у меня даже выбор, он бы пал на тебя.

‒ Так-то оно так. Да только ничего колдовского в том напитке не было. Тем не менее мне нечем тебя разочаровать – я знаю об этом напитке немало, хотя бы и по удачному стечению обстоятельств. Сомнений быть не может, это – так называемая лорда – лекарство от дурных помыслов. Я читал о нём в одной очень старой врачебной книге. Основной его ингредиент – отвар на фекалиях коз особой породы, которых подкармливают одноимённым с получаемым напитком растением – лордой.

Первоначально оно применялось для безболезненного устранения людей, недовольных властью (одиночек, конечно, для устранения групп людей применялись совсем иные меры)… Сведения о действии лорды на физиологическом уровне очень скудны, потому как не могут объяснить всего, что происходит на душевном уровне.

Установлено, что активные вещества лорды повреждают селезёнку и передний желудочек мозга, из-за чего возникает меланхолия и нарушается работа воображения, чем, однако, душевные расстройства не исчерпываются. У человека, принявшего лорду, возникает не просто помешательство, а помешательство вполне определённое. Возбуждая до страсти чувство гордости, лорда заставляет человека принимать за реальность нечто весьма от неё отличное. А именно: он живёт в мире, где произошло то событие, которое накануне принятия лорды он желал видеть случившимся (хотя бы это было и мимолётное желание), – Пантелей сделал паузу.

‒ У меня была очень тяжёлая неделя, – начал оправдываться Николай Андреевич. – Знаешь, – ехидно добавил он, – и не без твоего участия мне эта мысль пришла!

‒ Ого! Как ты заговорил! – рассмеялся Пантелей. – А кто тебя учил, что построения типа “Лучше было бы, если бы…” самые что ни на есть дурные!

‒ Чего-то я не пойму, – тихонько сказал Лёша, до недавнего времени очень внимательно слушавший старика, но во время перепалки потерявший нить повествования.

‒ Твой начальник, Лёша, – объяснял Пантелей, – накануне принятия лорды подумал: “Ай, какой же я бедный и несчастный. Наверное, было бы лучше, если бы я вовсе и не затевал “Чайку””. Как оно?

‒ Немудрено, у Николая Андреевича столько работы, – попытался поддержать Лёша начальника.

‒ Да не в этом дело! – Николаю Андреевичу не понравилась Лёшина оправдательная речь, которая скорее подтверждала наличие вины, чем её отсутствие. – Просто я человек сомневающийся и очень тяжело переношу, когда авторитетный для меня человек говорит: “Лучше бы ты сказочку для них написал!”

‒ Я ведь и обидеться могу, – весело пригрозил Пантелей и продолжил: – Так что на самом деле все твои “чайки” на месте. На этот раз проблема в тебе…

‒ И в Лёше, – напомнил Николай Андреевич, – он тоже их не ощущает.

‒ Насчёт Лёши, кстати, мне не ясно. Как я уже говорил, лордой поили только одиноких мятежников. О случаях пребывания двоих в одной субъективной реальности в связи с этим я не слышал.

‒ Что же мы можем сделать, для того чтобы вернуться в действительную реальность? – поторопил старика Лёша.

‒ У вас есть два варианта: выпить лорду или заставить вашу реальность подстроиться под действительную, – ответил Пантелей.

‒ Где водятся эти козы особой породы? – спросил Лёша.

Старик звонко расхохотался.

‒ Какой сообразительный мальчик! – воскликнул он.

‒ Лёша, – серьёзно проговорил Николай Андреевич, – тебе легче выпить стакан дерьма, чем немного пораскинуть мозгами?

‒ Я же не понимаю, что значит заставить нашу реальность подстроиться под действительную, – оправдался Лёша.

‒ А-а-аха-ха-ха, – снова залился Пантелей да так заразительно, что и Николай Андреевич не удержался. – Нужно, – отвечал Пантелей, когда смех утих, – найти “чаек” (ведь их судьба в вашей мнимой реальности сложилась иначе) и уговорить работать в “Чайке”. Тогда всё вернётся на свои места…

‒ Но проще-то и быстрее выпить эту лорду, – насупившись, пробубнил Лёша.

‒ Понимаешь, – улыбнулся Николай Андреевич, – у Пантелея есть одна очень дурацкая привычка, – тот, о ком шла речь, с неподдельным интересом взглянул на Николая Андреевича. – Он обожает отпускать шуточки, которые при недостаточном уровне интеллектуального развития кажутся слишком похожими на правду и, как правило, принимаются за таковую… Если человеку, напоенному напитком перечисленных Пантелеем свойств, дать выпить ещё, он либо окончательно свихнётся, либо коньки отбросит. Давай подождём, может, нам повезёт, и Пантелей расскажет, чем действительно мы сможем вывести из организмов вредные вещества.

‒ Ишь, умный какой! – довольно проскрипел Пантелей. – Лекарства я вам сделаю. Но его слишком мало для столь масштабного случая. Пойдём обоими путями…

‒ Ух ты! Так вы останетесь с нами? – с надеждой спросил Лёша, успевший очароваться умным и весёлым стариком.

‒ Да, вы останетесь у меня, – ответил он. – Для приготовления лекарств мне надо будет наблюдать за течением вашей болезни… А сейчас пойдёмте домой. Вам надо хорошенько выспаться.

В просторной комнате с двумя большими кроватями, в которой Пантелей разместил гостей, приятно пахло мятой, было тепло, постели были застелены чистым, ароматным и наглаженным бельём. А ещё хозяин выдал гостям мягкие тёплые светло-голубые пижамы. Всё это как нельзя лучше располагало ко сну. Николай Андреевич почти сразу задремал. А вот Лёша в ожидании сна проёрзал часа два, прежде чем прошептал:

‒ Николай Андреевич, вы ещё не спите?

‒ Нет, – сонно ответил вопрошаемый.

‒ А можно спросить?

‒ Спрашивай.

Лёша подскочил с кровати, включил свет и сел на стул подле кровати, на которой лежал Николай Андреевич, щурясь от внезапного света.

‒ Пантелей сказал, что в этой кажущейся реальности судьбы людей, связанных с “Чайкой”, сложились иначе. И эти люди ведут себя по-другому, делают не то, что на самом деле.

‒ Да, – подтвердил Николай Андреевич, приподнявшись и облокотившись на подушку.

‒ Но ведь и мы с вами связаны с “Чайкой”! То есть мы тоже ведём себя иначе?

‒ Ну… Понимаешь, мы ведь не только участники этой кажущейся реальности, но и её авторы. Поэтому наша инаковость отличается от инаковости остальных сотрудников. Мы ведь с тобой знаем, что эта – воображаемая реальность, а для кажущихся нам остальных сотрудников она единственная возможная.

‒ М-м-м… А Пантелей связан с “Чайкой”?

‒ Да.

‒ А как?

‒ Он никогда не хотел, чтобы она была.

‒ Ого! А зачем же он помогает вам её вернуть? – изумился Лёша.

‒ Он не помогает вернуть её, он возвращает меня.

‒ А-а-а! Дошло: Пантелей ведёт себя здесь иначе, чем на самом деле. Он ведёт себя так, как если бы “Чайки” не было… Хотя нет! Он же понимает, что она вернётся, если вам помочь. Да?

‒ Нет, ты немного запутался. Но это не твоя вина. Тут надо кое-что знать о Пантелее. Он при любых условиях ведёт себя одинаково. Потому что основание всех его действий безусловно. Каждый из нас отличается от себя в этой кажущейся реальности. Потому что наше поведение меняется в зависимости от условий. А Пантелей всегда в принципе действий одинаков…

‒ А что же это за основание, от которого зависят его действия?

‒ Любовь. И это – единственная причина, по которой я обратился за помощью к нему. Ложись спать. Сейчас нам с тобой нужен хороший отдых. Работы будет много…

Потушив свет и вернувшись в кровать, Лёша закутался в одеяло и почти сразу уснул. Вскоре в спальне стало тихо, слышалось только робкое тиканье настенных часов и подсапывание Лёши. Николай Андреевич уставился в приоткрытую дверь. В густой темноте щели мелькнул маленький огонёк. Николай Андреевич тихонько поднялся с кровати и вышел из спальни. В коридоре стоял Пантелей в белоснежной ночной рубашке, в руке он держал блюдце с толстой свечой, от фитиля которой вился еле заметный дымок.

‒ В кабинет, – прошептал Пантелей и жестом пригласил Николая Андреевича следовать за собой.

Кабинет находился на втором этаже, на который с первого вела деревянная винтовая лестница, освещаемая несколькими тусклыми фонариками, висевшими на стене. Не выдав своё бодрствование ни звуком, хозяин и гость прошествовали к кабинету. Пантелей достал из кармана большой ключ и открыл замок. Войдя, хозяин зажёг лампочку и пригласил гостя, привыкающего к свету, за стол.

‒ Наконец-то я могу сказать тебе спасибо, – усевшись, сказал Николай Андреевич.

‒ Не спеши с благодарностью, – оборвал его Пантелей. – Достать лорду было действительно нелегко: я проделал немалый путь, остался в долгу у троих человек. Но как бы там ни было, лорда не то, за что стоит благодарить. Она даст вам время, ты успеешь подготовить Лёшу, но, когда наступит кризис болезни, тебе придётся очень нелегко.

‒ Я надеюсь, что Лёша всё сделает правильно.

‒ А ты не перегружай его, тогда так и будет. Он мальчик хороший, сохрани его непосредственность… Ты встречался с вестником?

‒ Да. Сообщение от него пришло, сразу после того как я выпил лорду.

‒ Видишь, как мы успели! – обрадовался Пантелей.

‒ Это была не самая наша рискованная ставка, – слова Николай Андреевич сопроводил удовлетворённой улыбкой. – Ошибиться со сроком было сложнее, чем с человеком. Как мы и предполагали, останется Лёша. Вестник сам сказал об этом.

‒ Вот видишь, не такие уж мы ещё и старые для таких проделок!

‒ Сколько у нас времени?

‒ Ну-у-у… – Пантелей погладил бороду. – Вы очнётесь от лорды завтра утром. Но за это время в вашей реальности пройдёт месяца три, не меньше. Точнее сказать сложно.

‒ Отлично, – довольно ответил Николай Андреевич.

‒ Завтра Топтол придёт, – Пантелей понизил тон.

‒ Ты не смог его отговорить?

‒ Так я ж не всесилен! Сам знаешь, как сложно на него повлиять. Он с полуслова меня оборвал: “Сначала обязанности, потом всё остальное!”, – сказал он. Что я мог? – возмущался Пантелей.

‒ Не сердись, я просто спросил. Если подумать, ничего в том страшного нет, может, так оно даже лучше.

‒ Пойдём спать, – зевнув, проговорил Пантелей.

Николай Андреевич согласился, и они разошлись по своим комнатам.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

О “Чайке”

Вопреки обыкновению, Лёша проснулся с первыми лучами солнца, да ещё и в прекрасном настроении. Он встал с кровати так тихо, как только мог, и выскользнул в коридор.

Вырос он, что ли, за ночь? – подумал Лёша, оглядываясь вокруг. – Какой большой дом!

Почувствовав сладкий запах, нёсшийся из другой части дома, Лёша решил пойти по нему. На полпути он остановился у большого окна, выходящего на передний двор, и полюбовался ухоженным садом, стелющимся с обеих сторон от дорожки, ведущей к калитке.

‒ Доброе утро, – ласковый голос Пантелея заставил Лёшу обернуться.

‒ Здравствуйте! Какой у вас красивый сад, – впечатлённо сказал Лёша. – Неужели вы сами за ним ухаживаете?

‒ Ну… Скажем так: я принимаю участие. А в основном за садом да и за всем остальным смотрит Топтол. Он у меня работает. И кстати, минут через пятнадцать он будет здесь.

‒ Здорово, всегда приятно познакомиться с хорошим человеком, – проговорил Лёша и ещё раз взглянул на сад.

‒ Так тебе не придётся с ним знакомиться, – сказал старик, поправляя взъерошенную бороду и приглашая Лёшу следовать за собой.

‒ Почему?

‒ Вы знакомы. Он же в “Чайке” работает, – при этих словах Лёше хотелось видеть выражение лица говорящего (слишком уж спокойно он сообщал столь неожиданные сведения), но тот шёл впереди, не оборачиваясь.

‒ Как же его зовут? – спросил Лёша.

‒ Я его зову Топтол.

‒ Но я не знаю никаких Топтолов, работающих в “Чайке”, – задумчиво проговорил Лёша.

В этот момент они вошли на кухню. На столе стояла тарелка, полная блинов, пиала с вареньем и четыре чашки чая.

‒ Ещё тёпленькие, – похвалил своё блюдо Пантелей. – Варенье кизиловое. А чай с лечебными травами.

‒ Но я же ещё не умылся… – весело промямлил Лёша.

‒ Разве обязательно умываться до завтрака? – Пантелей махнул рукой и сам, будучи ещё в ночной рубашке, сел за стол.

Лёша последовал его примеру.

‒ Так что насчёт Топтола? Я не знаком ни с какими Топтолами, – настаивал Лёша, макая блинчик в варенье.

‒ Ты с ним знаком, но не с той стороны, с какой он Топтол, – объяснил Пантелей и сделал глоток чая. – Я бы сказал тебе, как его зовут в “Чайке”, но не знаю.

Из прихожей доносились шорохи. Через время, за которое Лёша успел уплести ещё один блинчик, в кухню вошёл Топтол.

‒ Ваня! – радостно воскликнул Лёша, узнав недавнего напарника.

‒ Доброе утро, Топтол, – поздоровался Пантелей.

‒ Доброе утро, Пантелей. Здравствуй, Лёша, – не отвечая дружеским чувствам Лёши, сказал Ваня. Не садясь за стол, он съел блинчик, залпом выпил чашку чая и, сполоснув чашку, вышел из кухни.

‒ Чего это он такой суровый? – спросил Лёша шёпотом.

‒ Не обращай внимания…

‒ Ага! Блины без меня уплетаете? – Николай Андреевич вошёл в кухню при параде: его лицо было умытым, а зубы начищенными.

‒ Давай с нами, – ответил Пантелей, кивнув на четвёртую чашку.

‒ Николай Андреевич! – затараторил Лёша. – Тут Ваня пришёл, а вы мне не говорили!

‒ Сначала завтрак, потом разговоры, – с шутливой серьёзностью, воздев палец к потолку, продекламировал Николай Андреевич.

‒ Тогда я пошёл умываться. Спасибо за завтрак. О-о-очень вкусно! – сказал Лёша, вставая из-за стола, и вышел из кухни.

‒ Умываться он пошёл, – скрипнул Николай Андреевич.

‒ Да пусть идёт. Не отгонять же нам его лопатой от Топтола. Он ему всё равно ничего не скажет, – шёпотом ответил Пантелей.

Почти в поисках ванной Лёша направился по коридору в прихожую. Большая двустворчатая дверь, перед которой он оказался, выходила на задний двор. Лёша понял это, выглянув в окно слева от неё. Аккуратно повернув ручку, он открыл дверь. В лицо пахнул холодный ветер. Лёша сдёрнул с вешалки первый попавшийся пуховик и, накинув его, шагнул через порог. Оказавшись на крыльце, он огляделся: небольшой участок земли был занят тремя длинными теплицами и небольшим сараем. Дверца сарая открылась со скрипом. Из помещения вышел Ваня с небольшим ведёрком молока, от которого шёл пар. Вслед за парнем выскочила симпатичная беленькая козочка.

‒ Холодно ещё гулять, Снежка, – ласково сказал животному Ваня, подтолкнув его к сараю.

‒ Какая хорошая! – воскликнул Лёша.

Ваня взглянул на говорившего и презрительно фыркнул.

‒ Ты… – начал было Лёша.

‒ Я не собираюсь с тобой разговаривать, – ворчал Ваня. – Я в ваших хитросплетениях участвовать не собираюсь! Если война, то открытая – я всегда держусь этого принципа… А раз уж меня никто не хочет слушать, тогда моё дело – козу подоить да огород полить и в дела начальников не влезать.

‒ Топтол, ты чего разворчался? – ласково сказал Пантелей, вышедший на крыльцо.

‒ Да ничего! На всякий случай кое-что пояснил мальчику… Вы же этого делать не станете. Должен же быть здесь хоть кто-то с головой!.. Я не устаю повторять: того, кто мешает работать “Чайке”, надо устранять. А вы сюсюкаетесь с ними! Тьфу! – с этими словами Ваня быстро зашагал к ближайшей теплице.

‒ Ты не переживай, – обратился Пантелей к Лёше, – это он не со зла…

‒ Я понимаю, – ответил Лёша. – Так странно: чем больше он ворчит, тем более становится мне приятен… А где Николай Андреевич?

‒ Он ждёт тебя в кабинете. Это на втором этаже, пойдём я тебе покажу.

На месте они застали Николая Андреевича сидящим за столом и ритмично постукивающим пальцами по ручкам кресла. Просторный кабинет был заставлен в несколько рядов высокими шкафами, забитыми книгами разнообразных форм и размеров. Куда бы Лёша ни глянул, отовсюду на него смотрели потёртые выцветшие корешки.

‒ Сколько книг! – изумился он.

‒ Любишь читать? – спросил Пантелей.

‒ Да, очень. Правда, всё подряд, – признался Лёша.

‒ Для твоего возраста это – самый лучший способ чтения…

Одарив почтительным взглядом Николая Андреевича, недовольного длительным ожиданием, Пантелей что-то пробормотал и удалился.

‒ Сегодня мы будем говорить о “Чайке”, – начал Николай Андреевич, когда Лёша сел напротив него в кресло. – Вдруг ведь не все из нас с тобой имеют отчётливое представление о том, что именно мы собираемся возвращать.

‒ А разве нам недостаточно того, что вы его имеете. Я ведь всего лишь помощник…

‒ Пока так. Но в следующий раз, когда “Чайка” “исчезнет”, ты будешь единственным, кто сможет её вернуть.

‒ Откуда вы знаете?

‒ Посчитал.

‒ Но почему я? Я ведь новичок. Ещё ничего не могу, – пожаловался Лёша.

‒ Вот и они так подумали: слишком юн для решения подобной задачи. А я думаю иначе: юность – наилучшая пора для решения подобных задач. Тебе не хватает знаний? Это не проблема, приобрести их нетрудно, ты скоро убедишься в этом сам. Гораздо труднее приобрести то, что у тебя уже есть и есть во многом благодаря юности – увлечённость идеей и презрение ограниченных целей. По дороге, на которой каждый из умудрённых сотрудников “Чайки” встретит уйму проблем и взвалит их на свои плечи, ты пройдёшь налегке… Да я сам бы выбрал тебя, будь у меня возможность выбрать.

Паузу начальника Лёша заполнил улыбкой, сверкнувшей на его покрасневшем лице.

‒ А можно ещё вопрос? – спросил он.

‒ Можно.

‒ А почему мы занимаемся подготовкой к следующему разу, до того как разобрались с этим?

‒ После, когда мы вернёмся к работе, у нас не будет на это времени.

‒ Понял.

‒ Я дам тебе только то, что необходимо. Поэтому постарайся не задавать лишних вопросов. Итак, за время пребывания в “Чайке” ты успел кое-что узнать. Для того чтобы использовать эти сведения, тебе нужно их упорядочить. В “Чайке”, как и в любой другой организации, кроме основной деятельности, осуществляется дополнительная. Посредством основной реализуется главная функция организации, а посредством дополнительной обеспечиваются комфортные условия для осуществления основной. Кто в “Чайке” какой занимается?

‒ Охранник, уборщица и секретарь – дополнительной, а остальные – основной.

‒ Правильно. Но, кроме индивидуальных обязанностей, у них есть ещё и общая, о которой ты, скорее всего, не знаешь, – обеспечение безопасности организации. Они следят за тем, чтобы никто не узнал о настоящей деятельности “Чайки”. Мы их называем локерами.

‒ Ух ты! – воскликнул Лёша.

‒ В основной деятельности можно выделить три уровня: теоретический, практический и практико-теоретический. Разберёшься, кто на каком?

‒ Теоретики – работники научного отдела и вы.

‒ А как же работники психоаналитического и компилятивного отделов?

‒ Они тоже?

‒ А почему нет?

‒ Я у них никогда не был.

‒ А, ну тогда ясно, – усмехнулся Николай Андреевич. – Раз ты у них никогда не был, значит, их нет.

‒ Подождите, в психоаналитическом сидят психоаналитики – это ясно, а в компилятивном?

‒ Где ты в “Чайке” видел психоаналитиков?

‒ Я не видел, но это же не значит, что их нет.

Ответ Лёши чрезвычайно позабавил Николая Андреевича.

‒ Но это же ещё не означает, что они есть! – проговорил он сквозь смех и, успокоившись, продолжил: – В “Чайке” ни одного психоаналитика нет, точнее каждый второй у нас и психоаналитик. Эта специальность слишком узкая…

‒ А кто тогда сидит в психоаналитическом? – изумился Лёша.

‒ Экстрасенсы.

‒ Экстрасенсы?! Нет, я слышал, что есть у нас хиромант, гадалка, астролог… Но я думал, это – шутка для новичков.

‒ Нет, это не шутка.

‒ И вы действительно считаете, что есть какое-то там гадание? – спросил Лёша, подозрительно сощурившись.

‒ А что в гадании какого-то? Гадание – разговор с подсознанием посредством символов.

‒ Ух ты! Сами-то экстрасенсы говорят, что разговаривают с духами, потому я им и не верил.

‒ А ты и сейчас не веришь. Я тебя не уверил, а убедил. А это, как ты понимаешь, не одно и то же…

Дверь в кабинет приоткрылась. В щели показался Пантелей. Оглядев присутствующих, он сказал игриво:

‒ А мы там с Топтолом шашлычки жарим.

‒ Вот здорово! – воскликнул Лёша.

‒ Мы через часик спустимся, – сказал Николай Андреевич.

Пантелей кивнул и скрылся за дверью.

‒ А кто работает в компилятивном отделе? – вернулся к разговору Лёша.

‒ Политолог, экономист, правовед… – принялся перечислять Николай Андреевич.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒