vocabulaire, principe et metode 15 страница

2. Гипноз, несомненно, усиливает воздействие психики на тело через посредство бессознательных механизмов. Таким образом, он является основным способом определенных типов воздействия на телесном уровне (Rossi, 1990).

3. Внушение в психотерапии. Со времен Фрейда терапевты не считали такую психотерапию* удовлетворительной. С другой стороны, методы Куэ (1915) и Бодуэна* (1951), для которых внушение состояло в активизации бессознательных процессов, гораздо более тонки и сохраняют свою актуальность (см.: самовнушение*). Для приверженцев нового гипноза* простое терапевтическое внушение сохраняет свое значение только в определенных случаях, когда требуется разорвать порочный круг, например, в сексопатологии. Психотерапевты-эриксо-нианцы крайне критичны и бдительны в этом отношении. К счастью, гипноз обладает и иными возможностями, кроме терапевтического внушения.

SURPRISE. НЕОЖИДАННОСТЬ

En.: Surprise х

1. Неожиданность - одно из средств, широко используемых в гипнотической индукции* для депотенциализации сознательного*, как и замешательство*, которому она сродни. Менее заметную роль она играет в некоторых других подходах, таких, как парадоксальная* индукция или индукция с помощью левитации* руки.

2. Во время гипнотического сеанса употребление слова «сюрприз» часто бывает желательно: оно обладает резонансом* с миром детства*, что, как уже было сказано, способствует гипнотическому функционированию*, кроме того, оно перекликается с необычностью данного опыта; наконец, его использование подготавливает* почву для появления вероятных специфических* феноменов или для неожиданных изменений (Erickson & coll., 1976).

3. Эффект неожиданности способствует изменениям*, поскольку «речь идет о движении, которому, чтобы проявиться, необходим неожиданный, нелогичный и внезапный жест терапевта» (Erickson, 1974-1975). «Несжиданность всегда вознаграждается. Результат далеко превосходит ожидаемое» (Rosen, 1982/1986).

susceptibilite hypnotique. восприимчивость к гипнозу

En.: Hypnotic susceptibility

1. В классическом варианте так обозначают степень выраженности ответа на внушение*, выказанную пациентом в рамках традиционной* гипнотической индукции*. Было доказано,

что способность быть загипнотизированным не изменяется с годами и является одним из наших врожденных качеств. Чтобы измерить эту способность, существуют шкалы*. Все это не представляет интереса для практики нового гипноза.

2. С другой стороны, способность к визуализации*, то есть к использованию образов*, содействует тому, что мы называем гипнотическим функционированием*. С этой целью разработаны новые шкалы (Тест поглощенности*, Tellegen & Atkinson, 1974.) Они прекрасно отражают восприимчивость к гипнозу, несмотря на то, что этот термин в них обычно не используется.

3. Отметим, что когда Эриксону требовалось выбрать пациента для демонстрации, он интересовался прежде всего степенью расположенности* по отношению к другому, и такая позиция служила для него лучшим критерием восприимчивости к гипнозу (Erickson, 1983/1986).

Новый гипноз* доказывает, что каждый способен осуществить гипнотический опыт, впечатляющий или скромный, и что поддающийся учету результат, часто неожиданный, не пропорционален внешним проявлениям. Проявление феномена зависит от аккомпаниатора, который должен уметь надлежащим образом направлять пациентов, какими бы качествами они ни располагали и какие бы потребности ни обнаруживали (см.: функциональный* подход).

SYMBOLE. СИМВОЛ

En.: Symbol

Символ - это условное выражение чего-либо. Символический образ может занимать первостепенное место в терапии, если Он обращен к наиболее глубоким слоям «Я», по ту сторону словесного обозначения.

1. Символический образ - не просто отражение психической деятельности, он является носителем, материалом, с помощью которого совершается работа*. Эриксон приводит в пример молодую женщину, которая во время гипноза видела себя плавающей под водой. Она видит пустые раковины. Некоторые из них напоминают драгоценные камни, она выбрасывает их на поверхность и т. д. Согласно Эриксону, здесь мы имеем дело с первой психотерапевтической* попыткой, позволяющей затронуть эмоциональный материал. Ее сознательная часть пока не знает, что процесс выздоровления начался. Языки пламени, обычные камни, драгоценные камни, раковины - все это средства, чтобы выразить процесс изменения. Процесс созревания можно описать на тысячу ладов, используя язык каждого пациента... В процессе терапии мы можем усиливать значение этого опыта, разговаривая с пациентом, даже если точно не знаем, на что обращены его мысли (Enckson & Rossi, 1979).

Эта интерпретация близка к концепции Юнга (1956), для которого символ является наилучшим выразителем чего-то, что находится еще только на пути к осознанию (Erickson & Rossi, 1979).

2. Терапевт и сам пользуется символическим языком или словами, имеющими символический резонанс. Во время сеанса гипноза*, говоря с пациенткой {арфисткой), у которой он предполагал сексуальную проблематику, Эриксон использует в своей речи символические сексуальные созвучия. Бессознательное пациентки может использовать этот материал для совершения психологической работы или отвергнуть его (Erickson & Rossi, 1979).

3. Гипнотический способ функционирования активизирует психические структуры, которые принято связывать с правым полушарием (см.: полушария*). «В трансе* мои пациенты понимают значение снов*, символов и других выражений бессознательного*» (Rosen, 1982/1986).

SYMPTOME. СИМПТОМ

En.: Symptom

Аналитическая психотерапия* не стремится к немедленному устранению симптома, тогда как поведенческий подход нацелен именно на это. Эриксоновский подход в этом смысле очень дифференцирован.

Процитируем Джея Хейли (1973, 1984):

«Его точка зрения состоит в том, что симптом проявляется в той области, которая для человека, имеющего проблему, является доминирующей и в которой он способен реагировать наиболее значительно и интенсивно. Именно эта локализация сулит терапевту максимум возможностей для того, чтобы вызвать изменение*».

Эриксон не отрицает вклада, сделанного Фрейдом в понимание смысла симптома, но считает интерпретацию симптомов излишней. Этиология симптома мало интересует его, поскольку, по его наблюдениям, решение проблемы очень часто не связано с тем, что послужило ее причиной (Haley, 1973/1984). Наконец, он считает, что невозможно понять симптом как изолированное поведение, вне контекста, в котором оно совершается (Watzlawick & coll., 1967/ 1972).

Эриксон одним из первых отметил, что симптомы занимают определенное место в социальном равновесии (см.: системный*) и, следовательно, все окружение пациента должно стать объектом внимания (см.: Haley, 1973/1984).

Практика Эриксона показывает, что он помогал пациентам соблюдать определенную экономию: «Работа по разрешению симптома может быть такова, что пациент не поймет, почему исчез симптом, кроме того, происходит как бы спонтанное решение задачи развития, выражавшейся этим симптомом, что способно только удивлять пациентов, не подозревавших, что терапевт занимался этими проблемами» (Erickson & Rossi, 1979).

Иногда следует позволить симптому существовать, но по-иному, то есть переработать его. «Слишком многие терапевты, стремясь успокоить своих пациентов, пытаются избавить их от реальности их симптомов, вместо того чтобы работать с этой реальностью» (Erickson, 1983/ 1986; см. также Wen, 1991).

systemique. системный

En.: Systemic

Эриксон одним из первых отметил, что пациент существует в состоянии равновесия в широком комплексе родственных и иных связей (D'Assignies, 1988). Формы поведения и симптомы вписываются в систему наравне с другими ее элементами (Haley, 1973/1984).

кроме того, действующие величины достаточно сложны, так как «система имеет не линейную, а круговую причинность» (Watzlawick & coll., 1974/1975).

Дон Джексон (Jackson, 1957) описал то, что он назвал семейным гомеостазом, Здесь набор форм поведения в действительности отражает сопротивление* данной группы изменениям (Watzlawick & coll., 1974/1975). С другой стороны, положительные эффекты в системе могут нарастать, как это видно на примере юного Генри (Rosen, 1982/1986): «Уменьшение

онигофагии у Генри придало ему уверенности в себе, что, в свою очередь, выразилось в более уверенном поведении. Освобождение одного из членов семьи от иррациональной навязчивости послужило к освобождению его близких, одного за другим. Лаже исключительно тревожные родители явно освободились от неоправданной требовательности к детям». Все изменения пациента связаны с каждым лицом из его мира, или его системы.

Хотя иногда кажется, что гипнотерапевт адресуется только к одному лицу, на самом же деле он пытается изменить взаимодействия в рамках окружения пациента; только такая динамика и является по-настоящему психотерапевтичной*. Терапевт, находясь вне системы, способен дать ей то, что сама она породить не в состоянии, - изменение ее правил (Watzlawick & coll., 1967/1972).

TERMINAISON. ОКОНЧАНИЕ

En.: Ending

Окончание гипнотического сеанса должно производиться очень тщательно (см.: примеры). Следует помнить, что пациенту часто требуется определенное время для завершения текущей работы*, и обрывать его нежелательно.

Процедура с использованием опускания руки (Жак, Ноэми, Ундина) хороша тем, что пациент сам определяет ее продолжительность в соответствии со своими потребностями (иногда многие минуты). Терапевт может ускорить выход из состояния, начав, например, считать до пяти и попросив пациента пробуждаться постепенно, с каждым произнесенным числом. В это время всегда очень важно делать позитивные внушения*, которые Джон Хартланд (1971) называл «укрепление «Я». В этот момент пациенту говорят, что он будет чувствовать себя хорошо, будет владеть собой и т. п.; необходимо также восстановить то, что могло быть нарушено во время сеанса (например, сказать, что мышечный тонус восстановится, если наблюдалась каталепсия*). (См.: ориентиры*.)

Обычно при окончании сеанса прибавляют несколько рутинных* фраз: «Вы сможете вспомнить то, что полезно для вас, и забыть остальное...», «Вы сможете рассказать или не рассказывать, как сочтете нужным ...»Неплохо также на этой стадии дать указания по самогипнозу*. Наконец, обычным приемом (при необходимости) является внушение реиндукции*.

Что делать, если пациент не просыпается? Чаще всего это связано с тем, что он просто очень хорошо себя чувствует. В таком случае достаточно сказать ему, что он мажет повторить опыт, когда пожелает. Чтобы мотивировать пациента, годятся любые уловки. Интересен американский метод: «Вы можете продолжать отдых... за сто долларов в час!» Эриксон иногда уточнял, что это состояние очень благотворно, и выражал надежду, что пациенту не нужно в туалет, - идею, которая, возникнув, стремится реализоваться. Наконец при необходимости всегда можно начать расспрос пациента. Однажды в университете Ниццы мне пришлось расспрашивать студента (у которого я проверял потерю чувствительности с помощью иглы от шприца), не желавшего просыпался. Несмотря на смазанную речь, из его ответов я понял, что после уколов он часто терял сознание. После этого мне нетрудно было убедить его, что все позади и пора очнуться.

Многочисленные опыты (Evans & One, 1971) показали, что, если терапевт молчит, ничего не объясняя, пациенты приблизительно через двадцать минут сами дают себе указание проснуться.

TESTS. ТЕСТЫ

En.: Tests

Перед началом гипнотического сеанса некоторые используют тесты, являющиеся клиническими эквивалентами экспериментальных шкал*.

Мои коллеги практикуют тест падения назад, внушая, что некая сила потянет пациента назад, когда оператор положит руки ему на лопатки. Эти тесты, на самом деле измеряющие только внушаемость*, несут в себе идею воздействия терапевта на пациента, какие бы ни использовались ораторские предосторожности.

Единственный тест, вызывающий приемлемое представление о гипнозе, - это тест сближения рук, так как в нем эффективность гипноза может быть соотнесена с воздействием психики на тело: «Теперь я хочу [заметьте: «я хочу» - формулировка совсем не обязательная], чтобы вы представили себе, что некая сила притягивает ваши руки друг к другу, стягивает их вместе. Пока вы размышляете об этой силе, сближающей ваши руки... Они начинают одновременно двигаться, вначале медленно... Они все больше и больше приближаются друг к другу, все ближе и ближе, как будто какая-то сила действует на них... Они сближаются, сближаются... все ближе, ближе...» Вайтценхоффер рекомендует этот тест, и если получен хороший ответ, то использование индукции посредством левитации руки* (Weitzenhoffer, 1988.)

Тесты не кажутся нам необходимыми, поскольку сеанс гипноза сам по себе уже является продолжением ряда исследований*, в котором, кстати, внешние проявления никоим образом не свидетельствуют о качестве совершенной психологической работы*'.

ТНЁМЕ. ТЕМА

En.: Theme

Анализ наших примеров показывает, что гипнотический сеанс имеет своего рода название или лейтмотив. Основная тема берется из культурной среды пациента или из того, что его занимает.

В случае с артистом (см. пример возрастной регрессии) упоминается о том, «что реально или нереально», эта тема должна его интересовать; кроме того, она созвучна гипнотическому сеансу.

Тема может иметь отношение к проблемам пациента: для пациентки, страдающей от навязчивых состояний, тема сконцентрирована на всевозможных автоматизмах, присущих людям; для тревожного пациента, который боится экзаменационной комиссии (см. пример), преобладающая тема - незначительность наблюдателя... и так далее.

Тема может не быть очевидной для пациента: когда Эриксон предположил, что у его пациентки возможны сексуальные проблемы, о которых она не сказала, он начал употреблять в своей речи многочисленные сексуальные коннотации, которые она не могла распознать {Арфистка, Enckson & Rossi, 1979).

theorie. теория

En.: Theory

Мы, как и Эриксон, полагаем, что факты часто подвергаются бессознательной обработке, чтобы быть заключенными в рамки наших теорий.

«В мифе о Прокрусте людей растягивали или обрубали, чтобы они соответствовали длине кровати; ученые поступают так же!» (Zeig, 1985/1988).

Напротив, интуитивные постижения Эриксона чрезвычайно значимы, так как они вписываются в психологическую реальность, пережитую неутомимым тружеником и исследовате-

лем. Можно сказать, что Эриксон замечал эффективность некоторых установок* и действий раньше, чем успевал задаться вопросом, почему это работает (Erickson & Rossi, 1979).

Мы высоко ценим критическое мышление и законное стремление к тесретизации современных исследователей; они поймут ту несколько иную, прежде всего прагматическую позицию, которая лежит в основе данной работы.

THERAPEUTE (RULE DE). ТЕРАПЕВТ (ЕГО РОЛЬ)

En.: Therapist (role of)

В рамках проведения гипнотического сеанса с учетом наших психотерапевтических* концепций задача терапевта представляется многообразной и не сводится к какому-либо ритуалу.

Вот несколько комментариев Эриксона, касающихся рассмотренных нами и разбросанных в этой книге принципов.

• Не существует жестко контролируемого или строго научного метода для получения желаемого поведения у одного или нескольких пациентов в одинаковых условиях в различные моменты времени... (Erickson & Rossi, 1979).

• Роль терапевта [...] будет состоять в стимулировании пациента (Erickson & Rossi, 1979).

• Во время транса пациентов в широком смысле слова мобилизуют* [bouncing and whirling), чтобы разрушить их стереотип мышления и позволить проявиться их творческой способности*. Следует поддерживать состояние непрерывного потока (Erickson & Rossi, 1976).

• Терапевту не обязательно [все] знать [о пациенте] (Erickson & Rossi, 1979).

• Предполагается, что терапевтический потенциал уже присутствует в пациенте, но он блокирован неадекватными референтными рамками* (Erickson & Rossi, 1979).

• Роль терапевта состоит в том, чтобы понять, принять и использовать индивидуальные особенности пациентов, для того чтобы помочь им преодолеть их ограничения и достичь поставленных ими целей (Erickson & Rossi, 1979).

• Позиция терапевта состоит в передаче ответственности* пациенту (Erickson & Rossi, 1976).

• Психотерапевтический подход основан именно на возможности для пациента в состоянии гипноза решиться вызвать то, на что он не способен в обычном состоянии (Erickson & Rossi, 1976), так как в гипнозе он чувствует себя защищенным.

• [Задача] состоит в привлечении навыков*, уже имеющихся у пациента, и в их применении в другой области. Это не добавление нового, а использование и развитие того, что уже существует (Erickson & Rossi, 1976).

• Психотерапия состоит в том, чтобы позволить психике пациента и психике терапевта спонтанно взаимодействовать* (Erickson & Rossi, 1976).

• Вся терапия осуществляется внутри пациента, а не между терапевтом и пациентом (Erickson & Rossi, 1979).

• Работа в гипнозе будет заключаться в ослаблении ригидности пациента (Erickson & Rossi, 1976).

• Можно ограничиться минимальными изменениями. Улучшение будет лавинообразным (Erickson & Rossi, 1976).

TON DE LA VOIX. ТОН ГОЛОСА

En.: Voice tone

Тон голоса в гипнозе очень важен, и это тем более верно, что он плохо поддается анализу.

1. В том, что касается оператора: в традиционном гипнозе* голос чаще звучит

важно, торжественно и внушительно. В новом гипнозе* голос звучит немного искусственно,

чтобы подчеркнуть разницу между обычным и гипнотическим состоянием. По мере продолжения сеанса речь оператора, синхронно с дыханием* пациента, становится медленнее; предполагается, что психическая деятельность пациента при этом тоже замедляется. Тон голоса иногда служит для выделения некоторых слов или выражений (контекстуальное* внушение, паузы*). Тон голоса может меняться и по аналогии: он становится выше, когда рука поднимается.

И наоборот, терапевт начинает говорить обычным голосом, если предполагает, что обращается к сознательному и бодрствующему пациенту, напримар, когда рассказывает о сопротивлении* (Erickson, 1983/1986, стр.174.)

Наконец, тоном голоса оператор* передает пациенту чувство доверия, что особенно важно при прямом* внушении (контроль над болью*). Практикуясь, терапевты значительно повышают процент успешных случаев. Наш друг Жак Келе, заинтересовавшись этим феноменом, заметил, что начинающие терапевты повышали тон голоса к концу фразы, тогда как опытные, напротив, скорее понижали его. Повышение тона, заключает он, равносильно превращению предложения в вопрос.

2. Что касается пациента, то нередко приходится слышать, как он говорит измененным голосом, как бы в стремлении к «экономии средств». Этот феномен, обнаруживающийся у пациентов, охотно разговаривающих в состоянии гипноза, особенно заметен при парциальном пробуждении* головы. При возрастной регрессии* пациент зачастую начинает говорить детским* голосом.

TOUCHER. ПРИКОСНОВЕНИЕ

En.: Touch

Первые экспериментаторы доказали, что прикосновение способствует гипнозу (см. Месмер*, Эсдайль*, Льебо*). Даже теперь многие наши коллеги часто касаются своих пациентов (пациенток) на уровне висков, волос, рук, груди или бедер...

Мы придерживаемся иного мнения. Я думаю, что прикосновения отнюдь не безобидны именно потому, что они эффективны с точки зрения гипноза. Мы не знаем точно, как они могут быть истолкованы или «метаболизированы»1 пациентами. Это ингредиенты* риска, которые в дальнейшем могут только усложнить нашу задачу (см. артефакт*).

Единственное прикосновение, которое мы себе позволяем, это прикосновение к запястью пациента во время каталепсии* руки; оно нейтрально и всегда уместно, поскольку является аналогом исследования пульса.

TRADITIONNEL (HYPNOTISME). ТРАДИЦИОННЫЙ' (ГИПНОТИЗМ)

En.: Traditional (hypnosis)

Следуя Вайтценхофферу, мы можем отнести к традиционному гипнотизму все, что делалось после Бернгейма, до появления нового гипнотизма, который Вайтценхоффер предпочитает именовать «нетрадиционным гипнотизмом» (Weitzenhoffer, 1989).

'Усвоены

Традиционный гипнотизм предполагает использование авторитарного подхода, в противоположность новому, так называемому разрешающему гипнозу. Кроме того, традиционный подход базируется в основном на прямых внушениях, тогда как новый подход использует преимущественно предложения* и косвенные* внушения.

На наш взгляд, главные различия между традиционным и новым подходами объясняются лежащими в их основе гипотезами*. Невысказанное не остается без эффекта, а эффекты различны.

Вайтценхоффер определяет свой собственный Подход как «полутрадиционный», он остается на полпути между названными выше подходами, то есть использует разрешающую и косвенную тактику, сохраняя относительную верность традиционной гипотезе.

TRANSE. ТРАНС

En.: Trance

Мы используем слово «транс» как синоним гипноза; особенность состоит в том, что транс подразумевает определенное узнаваемое поведение (малоподвижность, экономию движений). Слово «транс», к сожалению, имеет такие негативные коннотации, как «транс одержимости», «истерический транс» и т. п. Но оно освящено временем и обычаем, поэтому мы сохраняем его, пока не найдено лучшее.

Мы можем схематично выделить три разновидности транса:

- транс повседневный, простой период задумчивости, в которую мы погружаемся много раз за день;

- транс усиленный, представляющий собой усиленный вариант предыдущего феномена, осуществляемый намеренно и, как правило, с помощью другого лица. Для нас это и есть гипноз (иногда называемый обычным гипнозом);

- транс сомнамбулический", существование которого весьма спорно и который в любом случае не кажется нам представляющим клинический интерес.

Транс - это такой тип функционирования, который вовлекает одновременно уровни сознательного и бессознательного (Erickson & coll., 1976) и является медиатором между ними. «[В своем крайнем выражении] глубокий* транс - это такой уровень гипноза, который позволяет пациенту целенаправленно и непосредственно действовать на бессознательном уровне, без вмешательства сознания» (Erickson, 1980,1).

Пациент, как правило, не осознает, что он находится в состоянии транса; но он может научиться узнавать его (Erickson & coll., 1976).

TRANSE DANS LA TRANSE. ТРАНС В ТРАНСЕ

En.: Interpolated trance

Предположим, что во время первой беседы с пациентом гипноз не использовался. Во время следующего сеанса первую беседу восстанавливают в памяти, прибавляя к этому воспоминанию* представление о гипнотическом трансе* (которого в действительности не было). Эриксон и Росси считают, что подобный способ иногда представляет клинический интерес (Erickson & Rossi, 1979).

12-2917

Иногда нам приходится использовать эту практику в упрощенном виде. В нашем примере с Ундиной она грезит* о том, что прогуливается в горах, потом, растянувшись на земле, засыпает, и ей снится... снится, что она прогуливается в горах. Этот способ создает избыточную дополнительную дистанцию между обычным состоянием и состоянием гипнотическим и таким образом способствует погруженности* в воображаемое...

TRANSE THERAPEUTIQUE. ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЙ ТРАНС

En.: Therapeutic trance

Во время транса* психическое функционирование* изменено, поскольку «реакция ориентации на реальность обычно блокирует субъективные ассоциации* и психические механизмы*». Во время транса все иначе (Erickson & coll., 1976).

При обычном психическом функционировании приобретенные запреты* задерживают бессознательную психическую работу*, тогда как транс позволяет активно действовать всей психике в целом. В этом благоприятном состоянии пациент приступает к новому синтезу, используя в качестве материала слова терапевта. Следовательно, терапевтический транс должен быть активным процессом благодаря постоянному вмешательству терапевта (Erickson & coll., 1976).

Облетается интеграция* личности. Гармонично сочетаются сознательные и бессознательные элементы. Транс в целом является для пациентов, особенно для наиболее интеллектуальных, возможностью снова научиться предоставлять свободу действий своему бессознательному (Erickson & coll., 1976). Транс - это личный опыт*, в котором пациенты могут использовать свои, единственные в своем роде, жизненные достижения и свои собственные, присущие только им ассоциации, чтобы изменить себя изнутри (Erickson & coll., 1976). В терапевтическом трансе пациенты получают нечто из глубины самих себя (Erickson & coll., 1976). Наконец, благодаря трансу пациенты высвобождают свою творческую* активность для расширения круга своих возможностей. Это момент свободы, когда индивидуальность может развернуться (Erickson & coll., 1976).

Иногда то, что обычно находится вне досягаемости нашего сознания, становится достижимым (Rosen, 1982/1986).

TRANSFEREE ПЕРЕНОСИТЬ

En.: To transfer

Одной из основополагающих идей эриксоновской гипнотерапии* является представление о том, что имеющиеся в наличии, но забытые навыки* пациента, то есть ресурсы, могут быть перенесены в новые ситуации.

Лейтмотив Эриксона: «Мы знаем больше, чем думаем, что знаем». Для этих манипуляций с ресурсами инструментом выбора является гипноз.

1. С точки зрения сознательного функционирования может оказаться полезным и желательным восстановление в памяти прошлых ситуаций, которыми мы успешно овладели. Про-

шлые ощущения, предшествовавшие болезни, можно актуализировать, чтобы противопоставить их имеющимся страданиям. Могут быть удачно использованы различные ассоциации идей (Erickson & Rossi, 1979).

2. Однако наиболее важные навыки, которые могут быть перенесены, это навыки бессознательные*.

«Гипноз - это техника коммуникации, благодаря которой вы получаете доступ к обширным запасам приобретенных навыков, особенность которых в том, что они являются автоматическими ответами» (Erickson & Rossi, 1981).

TRANSFERT. ПЕРЕНОС

En.: Transference

В некоторых случаях при гипнотическом взаимодействии могут проявляться элементы давнего прошлого (Petot, 1990), и периодически возникает вопрос, должен ли использоваться в гипнозе термин «перенос».

Лучше всего нашу точку зрения выразил Рустан (Roustang, 1990): «Когда используется гипноз, анализировать перенос нет никакой нужды, поскольку внимание занято вовсе не тем, какие формы принимает отношение к терапевту. В психоанализе, напротив, это необходимо, поскольку трансферентная связь является главным средством выявления того типа отношений, который пациеит воспроизводит в своей жизни постоянно, то есть формы его неароза; к тому же такое выявление - основная цель метода. Гипнотерапия в манере Милтона Эриксона направлена в основном на то, чтобы пациент превратил свою пассивность по отношению к симптомам в активность. Гипноз - всего лишь пространство, в котором он испытывает свою реальную ситуацию, для того чтобы овладеть ею. [...] Терапевт здесь присутствует не для того, чтобы терпеливо ждать, пока у пациента возникнут свободные ассоциации и в награду за ожидание завяжется трансфер. Он [Эриксон] не перестает давать пациенту свободу действовать сейчас, в меру своих возможностей, для того, для чего он пришел, а именно для изменения своего существования».

Милтон Эриксон, имевший обыкновение пользоваться только теми понятиями*, которые необходимы для его практики, к понятию трансфера (или переноса) остался безразличен.

TRANSITIONS. ПЕРЕХОДЫ

En.: Transitions

Гипнотическое* состояние - неустойчивая психологическая реальность, и любая неожиданность способна вернуть пациента к предыдущему типу функционирования*. Следовательно, в гипнозе нужно следить за вербальными переходами с той же заботливостью, с какой кандидат в бакалавры избегает утомлять своего корректора.

Словесное заявление о том, что нечто должно произойти, способствует реализации ожидаемого и вызывает доверие пациента к продолжению опыта*. Полезно также предупреждать пациента о появлении чего-либо неожиданного*.

Во время терапевтического лечения такие предосторожности обязательны. «Внушать расслабление в то время, как пациеит страдает от сильных болей, означает заведомую неуда-

12*

чу. [Наоборот], он должен сосредоточиться на своей боли и постепенно переходить к воспоминанию о прошлом благополучном состоянии. Объем внимания, которым мы располагаем, ограничен» (Erickson, 1983/1986; см. также Erickson & Rossi, 1981).

TRAUMATIQUE (NEVROSE). ТРАВМАТИЧЕСКИЙ (НЕВРОЗ)

En.: Traumatic (neurosis)

Подходы, использующие гипноз, показаны после психологических травм, особенно при состояниях, называемых травматическим неврозом.

1. Возрастная регрессия* позволяет пациенту пережить травмирующие события заново, с перспективой отреагирования*, но более упорядочение и не с такими массивными проявлениями, как, например при амфетаминовом растормаживании1. Травмирующие детские переживания могут повторно интегрироваться взрослой психикой, возможно, столь же мучительно, но с иной интерпретацией (например, изнасилование).

2. Дистанцированная регрессия дает возможность добиваться того же результата, но с меньшим эмоциональным напряжением. Достаточно попросить пациента созерцать происходившее, «как в кино», то есть со стороны. Пациент предупрежден, что он может при желании остановить «фильм» или «выйти из зала». В некоторых случаях можно попросить пациента не узнавать себя в действующем персонаже (Erickson & Rossi, 1981).

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒