Шесть лет назад 8 страница

ГЛАВА 12

Пайпер

Настроение Лэндона ухудшалось по мере осмотра дома, и его нельзя было за это винить. Он молчал, пока я выезжала с подъездной дорожки, но стоило мне выехать на магистраль, гортанное рычание Лэндона заполнило машину.

— Ты знала о погроме в доме, не так ли?

Я не стала утруждать себя враньем.

— Да.

— Тревис велел тебе не говорить мне?

— Ну, еще врачи сказали, что стресс может помешать твоему выздоровлению. — Тишина. — Лэндон... — Он был так погружен в свои мысли, что снова сел на переднее сиденье, вздохнул и запрокинул голову на подголовник.

Мы отправились в Беверли Хиллз, где провели следующие пару часов, подбирая в «БлуКокун» новый гардероб для Лэндона, включающий в себя десяток дизайнерских спортивных штанов без застежек-молний или кнопок, чтобы поврежденные кисти Лэндона могли с ними справиться. Все наше общение проходило через Джуда, который отвечал за то, чтобы ребята из «NothingbutTrouble» выглядели как настоящие рок-звезды, а не как мальчишки-переростки.

Что, очевидно, включало наличие треников стоимостью шесть сотен долларов за штуку.

Как только моя крохотулечная машинка была набита пакетами одежды, мы отправились в предоставленный Тревисом особняк. Мне приходилось там работать с актрисой, чей жених установил камеры и микрофоны в каждом углу ее дома, чтобы сливать записанное в сеть и зарабатывать бабки.

Знаменитости жили блестящей гламурной жизнью, но в то же время были легкой добычей и мишенью даже для самых близких.

— Я куплю тебе машину.

Боковым зрением я взглянула на Лэндона. Вот вам и наглядный пример — у звезд была тенденция раздавать возмутительно дорогие подарки, после чего люди рассматривали их исключительно как человеко-банкоматы.

— Ты не купишь мне машину.

— Кто-то же должен! Ты ездишь в обувной коробке, это небезопасно.

Я фыркнула.

— Говорит мне пример для подражания? Как твоя шея? Может, сделаешь еще одно сальто по пьяни?

Увы, моя гордость за свой ответ сошла на нет, когда через динамики автомобиля раздался вызов от мамы. Вот дерьмо! Не тот звонок, который мне хотелось бы принимать перед аудиторией. Я вытянула палец, чтоб нажать «отбой» на телефоне, но Лэндон меня опередил, ткнув на кнопку ответа.

Пробормотав «мудак», я придала моему голосу оптимистичный тон.

— Приветик, мам.

— Здравствуй, дорогая. Я уверена, что ты занята, но ты давно не звонила... — она замолчала, прежде чем начать извиняться. — Прости, я не хотела тебя беспокоить...

— Мама, остановись. Все хорошо, я рада, что ты позвонила. Как дела?

— О, — ее словно удивило, что кто-то рад ее слышать, и она не знала, как на такое реагировать. — Ну, я в порядке... наверное. Я теперь посещаю кулинарные курсы. Ты же знаешь, как твой отец любит французскую кухню!

У меня сжалось сердце. Мама могла бы заработать Звезду Мишлен, но папа все равно раскритиковал бы любое приготовленное ей блюдо.

— Здорово, мам.

— А как насчет тебя? Адам хорошо заботится о моей малышке?

На глаза навернулись слезы. Она редко спрашивала меня о работе или друзьях. Но мама была спокойна, если знала, что мой парень делает меня счастливой. Решив отложить рассказ о нашем разрыве, я ответила стандартной фразой.

— Как с принцессой.

— Ох, хорошо, хорошо. Но если что не так, не забудь ему напомнить, что твой отец без колебаний сядет в самолет и поможет ему встать на путь истинный.

Я так сильно вцепилась в руль, что костяшки пальцев побелели.

— Само собой, мам. Я люблю тебя, — выдавив слова, принялась себя корить, что закончила звонок, прежде чем она успела ответить. Притворяться дальше больше не было сил.

Я не понимала, что плачу, пока не почувствовала прикосновение кончиков пальцев Лэндона к моей щеке.

— Притормози.

Я покачала головой, сжимая руль еще крепче и вжимая педаль в пол. Если я перестану следить за дорогой, то сорвусь. Душащие меня эмоции — ярость, страх, печаль, беспомощность — утихнут через минуту. Раньше было именно так.

— Я в порядке, Лэндон.

Он медленно покачал головой.

— Нет, я же вижу! И я тоже не в порядке. — Моя нога ослабила нажатие на газ, а Лэндон указал на лобовое стекло. — Впереди поворот. Давай туда, пока не увидишь приют в нескольких километрах вниз.

— Приют?

— Поверь мне. Думаю, нам обоим это нужно.

Хотелось бы мне знать, куда мы едем, но я все-таки решила довериться Лэндону. Учитывая наше прошлое, это, вероятно, делало меня дурой.

Повернув, мы ехали по уединенной дороге в абсолютной тишине. Как и говорил Лэндон, впереди виднелось ветхое здание, а когда мы оказались ближе, я смогла прочитать вывеску. И сделала это вслух.

— «Собачий приют Хармони».

— Я помогаю этому месту по возможности.

Лэндон Кокс был добровольцем в некоммерческой организации? Я попыталась скрыть свою ошарашенность от такой новости.

Большинство знаменитостей кричали бы о своем вкладе. Одна из моих обязанностей в качестве пиар-агента заключалась в том, чтобы скандальные звезды мелькали по телевидению как можно чаще с благотворительными концертами или взносами для жертв последнего мега-шторма или землетрясения. Редкость, если знаменитость совершала такие поступки без огласки. Большая редкость.

Сбоку от здания был припаркован фургон с надписью: «Ласковые щенки Хармони».

— Они устраивают дни рождения?

— Да, это один из способов заработать деньги.

Открылась дверь, из которой вышла женщина с дня рождения Девон. На ее лице появилась широкая улыбка, когда она увидела Лэндона. Они обменялись теплыми объятиями, в то время как я неловко стояла в сторонке, прежде чем он показал на меня.

— Пайпер, это Хармони. Также известная как покровительница собак, подвергшихся насилию.

— Приятно познакомиться, Пайпер, — она сделала паузу и с задумчивым выражением изучила мое лицо. — Мне кажется, что я видела тебя раньше.

— Да, я была с бойфр... Я была на дне рождения около недели назад.

Последним человеком, о котором мне хотелось сейчас думать, был Адам.

— Ах. Вот оно что! — Теперь, когда в голове Хармони все стало на свои места, она, казалось, стала еще более довольной. — Вы выбрали хороший день для прихода. Щенки Шанайи начинают осваиваться, и она позволяет с ними поиграть.

Яркая улыбка Лэндона осветила все вокруг, когда он повернулся ко мне.

— Хармони называет своих собак в честь кантри-звезд, хотя я умоляю ее переключиться на другой музыкальный жанр.

Пожилая женщина закатила глаза.

— Я как раз только выяснила, что у нас пополнение. Пострадавшие в подпольном бою ротвейлер и питбуль. Обязательно назову одного из них в твою честь.

Логику Хармони было легко понять. Лэндон обладал темными, настороженными глазами и мощным мускулистым телом ротвейлера и агрессией и упорством питбуля.

Но в нем были проблески мягкости. Намеки на нежность, которые он тщательно скрывал. От этого ему было так чертовски трудно сопротивляться.

Лэндон покачнулся на пятках.

— Не могу поверить, что люди до сих пор таким занимаются.

— Ты провел здесь достаточно времени, Лэндон. Уже должен понимать, что делают с наиболее уязвимыми из нас. — Хармони убавила тяжесть момента, сжав руку Лэндона и сделав шаг назад. — А теперь отведи Пайпер в сарай. Шанайя не любит ждать.

Лэндон

Пока мы шли, я рассказал Пайпер о Хармони.

— А еще она в свободное время проводит детские вечеринки?

Стеснение в груди стало ослабевать по мере приближения к задней части приюта, где лай становился громче с каждым шагом.

— Она берет уже достаточно взрослых щенков, которых можно было бы отдать, и взимает тысячу долларов за полтора часа. Как правило, хотя бы одного щенка оставляют. Сначала я думал, что она сошла с ума, когда впервые рассказала мне об этой идее, но должен сказать, это оказалось гениальным.

Приблизившись к сараю, я заметил, что Пайпер прижалась ко мне. А в нескольких сантиметрах от входа, ее плечо уже терлось о мою руку. Я остановился.

— Э-м, ты боишься собак?

Она прикусила губу.

— Мне нравятся щенки и маленькие собачки. А вот большие псы всегда заставляли меня немного нервничать. — Она заправила белокурую прядь за ухо, наклонила шею и указала на небольшой шрам. — Я тренировалась на заднем дворе у подруги, как вдруг одна из соседских собак набросилась на меня. Ей удалось укусить меня только раз, но если бы зубы впились чуть ниже…

Ее голос затих, и я проследил за движением ее пальца к пульсирующей артерии под кожей. Чертовски близко.

Была ли жизнь серией несчастных случаев со смертельным исходом?

На сантиметр ниже.

На секунду позже.

Тончайшая грань между жизнью и смертью.

Чертовски хрупкая грань.

Прежде чем я понял, что делаю, я притянул Пайпер и накрыл этот участок кожи ртом, лаская крошечную ссадину языком. Ну почему она такая сладкая?

Я чувствовал вибрацию от ее стона, хотя сам звук был перекрыт какофонией возбужденных животных. Я неохотно отстранился.

— Единственный, кто покусает тебя сегодня — я.

Глаза Пайпер потемнели, но я схватил ее за руку и потянул в сарай, превращенный в питомник. Я бы поцеловал ее снова, но, сделав это, вряд ли бы остановился.

Большинство собак резвились в огороженных загонах, которые теперь использовались для выгула. Шанайя и ее щенки находились в одном из больших боксов. Похожая на немецкую овчарку со смесью лабрадора, она была найдена на обочине шоссе и привезена Хармони неким добрым самаритянином. Собака подверглась насилию и голодала, а после выяснилось, что она еще и беременна. Так что не от легкой жизни она относилась к незнакомцам настороженно.

Все щенки были разноцветными, словно Шанайя решила, что каждый должен быть своего оттенка. Белый, серый, коричневый, черный и желто-коричневый комки либо прижимались к маме, либо изучали бокс, прыгая на разбросанные игрушки.

От наших шагов даже спящие щенки подняли головы, казавшиеся слишком большими для их тел. Затем они вскочили на лапы и побежали обнюхивать небольшой промежуток между землей и закрытой дверью.

Шанайя тихо зарычала, многозначительно поглядывая на меня.

— Ты уверен, что нравишься ей? — с сомнением спросила Пайпер.

— Я всем нравлюсь, — заявил я. — Шанайя просто злится, что так долго пропадал.

Выражение лица Пайпер не дрогнуло, когда она посмотрела на Шанайю и снова на меня. Я прочистил горло и открыл рот.

— Живей, поторопись, подними свой зад, стряхни груз со своих ног, — пел я не так хорошо, как играл на барабанах, но все же мог протянуть пару нот (прим. пер. песня Шанайи Твейн «Come on over»).

Я остановился, пытаясь вспомнить следующие слова, но Пайпер ткнула меня локтем в ребра.

— Продолжай петь.

К счастью, слова сами пришли ко мне.

— Живей, поторопись, ты можешь расслабиться — выброси все ненужное из головы.

Я спел половину песни, прежде чем тезка Шанайи Твен приняла сидячее положение и сделала что-то похожее на кивок.

Пайпер притихла, а Шанайя медленно подошла к двери.

Пропев следующие несколько строк и остановившись, когда собака поднялась на задние ноги и положила голову на не-такую-уж-высокую дверь,я протянул руку, чтобы Шанайя ее понюхала, и после этого посмотрел на Пайпер:

— Она сначала должна обнюхать тебя.

Пайпер неохотно протянула собаке ладонь, та провела по ней носом и лизнула.

У меня перехватило дыхание. Черт побери! Я завидовал собаке.

Девушка напряглась, но не отпрыгнула. Шанайя оторвала лапы от двери и попятилась назад на расстояние нескольких шагов.

— Она не против, чтобы мы вошли?

Я перевел взгляд на Шанайю.

— Нет, не сейчас. Но думаю, она только что сказала нам, что мы можем вернуться.

Я вывел Пайпер из сарая, объясняя, что Хармони разделяла собак по чертам характера, а не по размеру. Я был добровольцем здесь в течение нескольких лет и узнал, что многие животные, подвергшиеся насилию, неуравновешенны, поэтому их приходится держать в небольших группах.

Правой рукой я потянулся к бесхозному теннисному мячу, прежде чем вспомнил, что сейчас левая рука сильнее... Пока что. Перебросив мяч через ближайший забор, я прислонился к дереву, наблюдая, как его преследуют собаки.

Пайпер присоединилась ко мне и вздохнула.

— Ты — талант, Лэндон.

— Нет. Я могу придумать мелодию, но Шейн определенно лучше смотрится с микрофоном.

Она отрицательно покачала головой.

— Я не о голосе, хотя не думаю, что кто-то станет кидаться в тебя тухлыми яйцами. Я говорила о животных. Ты нравишься Шанайе.

Я пожал плечами.

— Конечно. Что тут может не понравиться?

Она склонила голову в сторону, но из-за солнечных очков я не мог понять, о чем говорят ее глаза.

— Зачем ты это делаешь?

— Что делаю?

— Переключаешь внимание на секс.

— Почему бы рядом с красивой девушкой не переключаться на секс?

Восхитительные губы слегка дернулись.

— Ты что-то большее, а не только то, что спрятано у тебя в штанах. И я говорю не о том, что ты делаешь на сцене.

Это не тот разговор, в котором я хотел бы принимать участие.

—Ха, ты ошибаешься. — Я отошел от забора, засунув руки в карманы. — У меня не такая глубокая душа. Хочешь увидеть собак, которых Хармони тренирует для терапии? Они...

Пайпер схватила меня за руку, и, клянусь, по мне пробежал разряд электричества.

— Просто ответь мне на один вопрос, и я от тебя отстану.

Я положил руки на бедра Пайпер.

— Отстанешь, детка? — Держа ее в плену, я сократил дистанцию между нами, прижимая девушку к себе. — Может быть, я не хочу, чтобы от меня отставали. Может, я хочу, чтобы в меня вцепились еще крепче.

На этот раз на лице Пайпер хотя бы промелькнула улыбка.

— Видишь, тебе самой нравится, когда я тебя дразню. Я знаю, что ты хочешь.

— Ага, — мягко ответила она. — Нравится. Но еще больше мне нравится твое исполнение песен Шанайи Твен для собачьей аудитории.

— Все удалось благодаря блондинке рядом со мной.

К моему удивлению, улыбка исчезла с ее лица.

— Я вижу тебя настоящего. Тебе не нужно притворяться со мной.

Я поднял руки, чтобы захватить ее лицо ладонями и взглянуть ей в глаза.

— Я не притворяюсь, Пайпер. Что видишь, то и получаешь.

— Да? Хочешь знать, что я вижу?

Нет, если мне не нравится ответ.

Но она заговорила до того, как у меня появился шанс сказать свое слово.

— Я вижу парня, который слишком старается. Убивается на сцене и с каждой женщиной на своем пути, попадает в неприятности, лишь бы заработать репутацию плохиша, которая ему так идет. Лэндон, часть тебя, которая мне действительно нравится, это та, которую ты пытаешься скрыть. Ты не такой большой придурок, каким хочешь казаться. И ты расскажешь мне, почему исчез много лет назад. За ужином. Ты угощаешь.

ГЛАВА 13

Пайпер

— Приехали.

Лэндон огляделся, но не сделал ничего, чтобы открыть дверь.

— Куда?

Я указала на припаркованный неподалеку фургончик с едой.

— Там свежие кукурузные лепешки, а все остальное органическое и местное. Наверняка твой диетолог одобрил бы это местечко, к тому же здесь лучшее тако, которое ты когда-либо пробовал.

Он с сомнением посмотрел на меня.

— Я думаю, что твои стандарты ниже, чем мои.

Закатив глаза от его высокомерия, я открыла дверь автомобиля.

— Сильно сомневаюсь.

Помахав женщине за прилавком, я села за самый дальний столик на улице. По спине пробежала дрожь, когда тень Лэндона упала на меня. Он вздохнул.

— Что ты хочешь?

Я подняла на него глаза.

— Чтобы ты перестал стоять над душой.

— Твои тако сами не закажутся, — ответил он.

— Вообще-то, закажутся.

Именно тогда женщина, которой я помахала, подошла к нашему столу с подносом еды.

— Пайпер, давно не заглядывала!

Я вскочила на ноги, когда она поставила поднос на стол, и скользнула в ее теплые объятия. От женщины пахло соленой водой и свежей кинзой.

— Знаю, прости, — я глубоко вздохнула, чувствуя, как расслабляются мои плечи. — Лупе, это Лэндон.

Лупе улыбнулась ему.

— Мне нравится, когда ты приходишь сюда с друзьями, — сказала она, стиснув меня последний раз, после чего поспешила вернуться к другим клиентам.

Лэндон наконец уселся, с любопытством меня изучая.

— Сначала поешь, — приказала я, начав лопать одну из маленьких лепешек, фаршированных рыбой, авокадо и другими овощами. Каждая была всего на пару укусов, но они были превосходными.

Лэндон взял тако и принялся есть.

— Признаю свою ошибку, — после первой лепешки мужчина сразу потянулся ко второй. — Как ты узнала об этом месте?

— Муж Лупе — самый пронырливый на свете папарацци. Но прежде чем отправить фото в таблоиды, идет к агентам знаменитостей. Мы ему обязаны, хотя и хорошо платим.

Он поморщился.

— Это все равно, что выкупать свои вещи у вора, который украл у тебя же.

— Так и есть. Но такова цена славы.

Его темные глаза тихо оценили меня, скользнув по моему лицу и ниже.

— О, поверь мне, я в курсе.

Сделав глоток, я заерзала на жесткой скамье.

Лупе подошла с другим подносом прежде, чем мы успели прикончить первую порцию. На этот раз Лэндон обратил на нее все свое очарование, и уже через несколько минут она хихикала, словно подросток, требуя, чтобы мы поженились и нарожали много милых детишек.

— Лупе, — я покраснела. — Он мой клиент.

Она положила руки на бедра с пренебрежительным выражением на лице.

— Мне показалось, ты сказала, что он друг.

— Нет, ты сама решила, что он друг, — напомнила я.

— А я всегда права, — произнесла она, а затем снова бросилась к фургону, где ее племянник изо всех сил пытался справиться с очередью.

— Я так понимаю, Эндрю здесь не бывал?

— Адам, — поправила я. — Нет. Он любитель высокой кухни.

— Наверно, тебе стоит его привезти. Лупе поскорее выдала бы тебя за него замуж.

— С чего ты решил, что я спешу вступить в брак?

— А ты не хочешь?

— В спешке? Нет. И прежде чем ты спросишь, детей тоже не хочу.

Он фыркнул.

— Цыпочки биологически запрограммированы к размножению, вы только об этом и мечтаете.

— Единственная биологическая программа, которую я сейчас чувствую, — это сильное отвращение к сравнению с птицей. Наличие у меня яичников не означает, что я собираюсь их использовать. — Я вытерла рот салфеткой. — Боже, да из меня выйдет еще более худший родитель, чем из тебя.

Лэндон принял оскорбленный вид.

— Чтобы ты знала, многие женщины спят и видят меня идеальным осеменителем.

Я чуть не выплюнула содержимое рта. Начала яростно жевать, чтобы поскорее проглотить.

— Серьезно. Тебя?

— А что не так? — Лэндон нахмурился.

— Боже, ты не лучший кандидат. Без обид.

— Честно говоря, я тоже не понимаю этого бума. — Улыбка появилась на его лице, когда Лэндон наклонился чуть ниже к столу. — Итак, скажи мне... Почему ты сопротивляешься зову природы?

Мой взгляд переместился на семью из пяти человек за одним из соседних столов. Мама, папа, двое взрослых детей и младенец. Никаких электронных устройств на горизонте. Просто люди разделяли ужин и общались друг с другом. Я повернула голову в их сторону.

— Потому, — буркнула я. — Кому-то суждено иметь такую семью. Некоторым просто... Не стоит.

Лэндон некоторое время ненавязчиво рассматривал их с выражением тоски.

— Это наблюдение, а не причина. Почему ты не одна из таких людей?

Он подождал моего ответа, но когда я промолчала, встал и отнес поднос с остатками нашего ужина в мусорное ведро, прежде чем подойти к банке с чаевыми. Лупе отмахивалась от него, но, судя по выражению ее лица, ему удалось всучить ей деньги.

Очередь перед фургоном еще больше разрослась, поэтому я просто чмокнула Лупе и помахала ей рукой на прощание, не отвлекая от работы. Затем мы с Лэндоном молча пошли к моей машине. Вместо того чтобы скользнуть внутрь, я села на капот, скинула босоножки и положила босые ноги на бампер.

— Мой отец в молодости любил мою тетю, сестру мамы. Мама и тетя были близняшками. Ну, в общем, тетя встречалась с каким-то парнем за спиной моего отца, и, рассказав это маме, попросила ее прикрыть, потому что знала, что он той нравился. То есть попросила встречаться с папой, пока сама ходила на свидание с другим парнем.

Я исподлобья посмотрела на Лэндона в поисках осуждения. Его лицо было бесстрастным, и он жестом попросил меня продолжать.

— Конечно, сразу после этого, тетя поняла, что папа был любовью всей ее жизни, бла-бла-бла, и взяла клятву с мамы молчать о подмене. Что, наверное, сработало бы, если бы мама не узнала, что беременна.

— Охренеть!

— Ага. Маме с тетей пришлось во всем признаться, после чего папа женился на маме, чтобы «поступить правильно», — я показала жестом кавычки. — Но сам он так и не простил ее.

— Твой отец не понял, что спал с другой, и посмел обвинять кого-то кроме себя?

Я резко подняла глаза. Сама я никогда не думала об этом с такой точки зрения.

— Наверно...

— Как насчет твоей мамы? Как она это приняла?

— Ну, у нее состоялась поспешная свадьба с человеком, который ее ненавидел. И плюс она фактически потеряла из-за этого сестру.

— Ты узнала обо всем от своей тети?

— Нет. Я даже никогда ее не встречала, — призналась я. — У моей бабушки была болезнь Альцгеймера, и она жила с нами какое-то время. Она принимала меня за мать и ругала за то, что я опозорила нашу семью и стоила ей дочери. Доходило до того, что я едва могла возвращаться домой, потому что бабушка приходила в ярость каждый раз, когда видела меня.

— Мне жаль, Пиппа.

В горле сжалось, но я продолжила говорить, не в силах остановить поток слов, словно меня прорвало.

— Не стоит. По крайней мере, стало ясно, почему мама всегда подталкивала меня к отцу, словно я какой-то утешительный приз. Доказательство того, что оно того стоило. Но ему было наплевать на меня, как бы сильно я ни старалась быть идеальной дочерью.— Я не понимала, что плачу, пока Лэндон не провел большими пальцами под моими глазами. — Всю свою жизнь я пыталась доказать, что достаточно хороша. Это мой крест. Мне не нужно впутывать еще и ребенка в свою безумную жизнь. Это было бы жестоко.

Лэндон

Я притянул Пайпер к себе, пораженный ее честностью. Оглядываясь назад, можно было сказать, что никто из нас особо не делился деталями своего прошлого. Но теперь я понял, почему она так неохотно говорила о себе. Не только со мной. Трудно рассказывать то, о чем стараешься не вспоминать.

Первые несколько лет своей жизни я провел с наркоманами, а затем почти десятилетие прыгал между детскими домами и приемными семьями. Под моими татуировками были спрятаны шрамы моего воспитания. Раны и ожоги от сигарет. Меня оскорбляли больше раз, чем мне хотелось бы признавать.

Но история Пайпер была другой. Ее вырастили не злые люди. Просто безумное стечение обстоятельств разрушило ее семью.

Идеальный фасад Пайпер теперь обрел смысл. Все всегда должно быть на своем месте, всегда идеальная чистота и всегда вовремя. Она взяла под контроль абсолютно все.

Я же справлялся со всем по-другому — я контроль потерял. Напился и обдолбался, чуть не отбросив коньки на руках Аны.

Пайпер и я были похожи своей противоположностью. Словно зеркальные отражения друг друга.

И глядя на нее сейчас, я увидел трещины. Крошечные пробоинки, через которые я мог бы проскользнуть.

Если она позволит мне.

Если бы я только захотел.

Позволит ли она?

Хочу ли я?

Блять, да. Больше всего на свете.

И я начал понимать, что не знал Пайпер так хорошо, как считал. Некоторые вещи не изменились. Ее любимый цвет все еще был синим, она все еще стонала, пробуя еду, особенно когда была голодна, и она все еще не могла спать с накрытыми одеялом ногами.

Но теперь я знал, как много она скрывала.

Так же, как и я.

Может, правда в том, что тогда никто из нас не был готов к отношениям? Что мы просто встретились не в то время?

Глядя на Пайпер сейчас, я видел красивую, но сложную женщину. Меняющийся калейдоскоп прошлого и настоящего: темнота, скрывающаяся в свете, и смелые, яркие цвета.

Желание провести вечность, пялясь в объектив, к которому она, наконец, подпустила меня, было похоже на удар в живот. У меня перехватило дыхание.

Дыхание Пайпер согревало основание моего горла, пригоняя кровь к моему члену. Я подвинул пальцы к пульсу Пайпер. Ускоренный. Утешительные объятия переросли в нечто более глубокое.

Пайпер приподняла подбородок, ее шелковистые волосы легли на мои предплечья. Я подавил стон, когда ее глаза встретились с моими. Все в этой девушке было... слишком. Слишком хороша, чтобы я ее заслужил. Но, черт возьми, я хотел показать ей места, где она никогда не была, поведать о темных уголках своей души, которые скрывал всю жизнь.

Я сделал глубокий вдох, почувствовав содрогания в горле.

— Пайпер, — прошептал я на выдохе, вибрируя желанием и предупреждением.

Она раздвинула колени, и я скользнул между ними, вцепившись руками в ее задницу и приблизив ее.

— Ты это чувствуешь? — я спросил не просто о выпуклости в моих джинсах.

Пайпер кивнула, слегка откинувшись назад и уставившись мне в лицо.

— Чувствую, Лэндон. Но... Я тоже хочу тебя узнать, — девушка напряглась в моих объятиях. — Что случилось? Что заставило тебя сбежать? Я хочу... Нет, я заслуживаю объяснений.

* * *

Шесть лет назад

Джетт, Дакс и я сидели в офисе Тревиса, делая вид, что совсем не напуганы. Возможно, он назначил эту встречу, чтобы объявить, что бросает нас.

Но когда я взглянул на ребят, новый страх скрутил мое нутро. Я переживал, что наш агент убедил Шейна начать сольную карьеру и тупо лишил нас вокалиста.

С другой стороны, Шейн немало лажал в последнее время. Да, мы все много тусовались, но Шейн вывел развлечения на новый уровень. Может, Тревис хотел, чтобы мы нашли нового фронтмена?

Любой вариант был гребаным дерьмом, и я, черт возьми, не хотел иметь дело ни с одним из них. Мы с Шейном были вместе уже давно, но когда к нам присоединились Джетт и Дакс, дела пошли в гору. Заказов становились больше, а наши песни — лучше.

Так какого хера нас вызвали, словно в кабинет к директору?

Я стал первым, кто пустил пулю.

— Где Шейн?

— На самом деле, это то, о чем я хотел с вами поговорить

Распластавшись в неудобном кресле перед столом Тревиса, я приготовился к плохим новостям.

— Мы тут. Валяй, — я пытался скрыть нервозность беззаботностью.

Тревис глубоко вздохнул и громко выдохнул.

— Мне пришлось вытаскивать Шейна из тюрьмы. Вообще-то это было только утром.

Такого поворота я не ожидал.

— Что за жесть?

— Шейн не просто бухал до блевоты в последнее время. Его поймали с наркотой, но об этом уже позаботились. И теперь Шейн на пути туда, где должен быть.

— Это все? — подключился Джетт.

Я повернул голову в его сторону.

— Тебе что, мало? — зарычал я.

— Нет, чувак, — ощетинился Джетт. — Я просто переживаю, что нас могут распустить или типа того.

Я скрестил руки на груди, не подавая никаких признаков того, что думал о том же. Годы в приемных семьях научили меня никогда не проявлять слабость к акулам, коим являлся Тревис. Иначе ты превращался бы в приманку.

— Тревис слишком умен, чтобы нас разогнать. Мы на грани прорыва, и он это знает.

Эго Тревиса было даже больше, чем мое, так что он просто хмыкнул.

— Ты наполовину прав, Лэндон. «NothingbutTrouble» отделяет от Высшей Лиги всего один альбом. Феноменальный альбом. Если вам удастся сосредоточиться на своей музыке и исключить все остальное, то вы туда попадете. Это факт.

Тяжесть в желудке переросла во что-то другое, отступив перед предсказанием Тревиса. Успех. Я нуждался в нем, жаждал его. По причинам, выходящим далеко за рамки моего самолюбия.

— Но, — Тревис поднял указательный палец, а темные глаза переключались между нами тремя. Он вытащил три билета из ящика стола и поднял их. — Я собираюсь сказать вам то же самое, что сказал Шейну. Это он. Ваш шанс. Или вы садитесь в самолет сегодня днем, или убираетесь из моего офиса и никогда не возвращаетесь.

Наступила тишина, пока мы втроем пялились на билеты в руках Тревиса. Дакс нарушил тишину первым.

— Куда ты нас отправляешь?

— В домик в горах. Что-то типа хижины. Там Шейн уже с компанией врачей борется с детоксикацией. Там есть студия звукозаписи и все необходимое для работы над музыкой. И когда Шейн будет в состоянии, я хочу, чтобы вы начали прокладывать путь к успеху.

— Ты хочешь, чтобы мы поехали в гребаный домик из бревен, взяв ноги в руки, и ждали, когда Шейн почувствует себя лучше? — Лицо Джетта стало красного цвета. — Почему мы не можем остаться в Лос-Анджелесе и прилететь туда, когда он...

— Потому что мы, блять, группа, придурок, — набросился я, разозлившись на ситуацию, с которой мы столкнулись.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 6 7 8910 11 Следующая ⇒