Шесть лет назад 1 страница

ГЛАВА 1

Пайпер

Стоило бы просто сбросить вызов, но я швырнула свою сумочку вместе с телефоном в машину, и, конечно же, ее содержимое вывалилось на резиновый коврик перед сидением со стороны пассажира, словно взорвавшаяся пиньята. Несмотря на затуманивающие зрение слезы, было невозможно игнорировать мигающие буквы «Делэни Фрейзер», вибрирующие изнутри моря тампонов, кисточек для макияжа и мелочи.

Не в силах подавить порыв, я потянулась за ним, потратив секунду, чтобы вытереть влажные глаза, прежде чем провести пальцем по экрану.

— Привет, Делэни.

Боже, словно лягушка заползла в мою глотку. Если бы я была везучей, Делэни не стала бы из вежливости обращать на это внимание.

— Пайпер, ты заболела?

Но, конечно, я невезучая. Раньше не везло, почему сегодня должно быть по-другому?

Несмотря на кокон жалости к себе, в который мне хотелось завернуться, я не могла игнорировать заботу, истекающую из голоса Делэни.

Не то чтобы я ее заслуживала.

Делэни и я знали друг друга с пеленок: мы обе выросли в Бронксвилле, пригороде Нью-Йорка. От швыряния песком ей в лицо, вместо того, чтобы делиться ведерком и совком, до оскорблений в стиле «Дрянных девчонок» в старшей школе, я ничем не заработала ее дружбу или хотя бы сочувствие.

Любезность Делэни всегда пугала. Мне уже тогда приходилось хранить секреты. Особенно тогда. Я не могла позволить себе терять бдительность ни на минуту. А дружба с такой девушкой, как Делэни, которая заморачивалась не только о брендах одежды или о парне месяца, меня страшила.

Как ни странно, Делэни Фрейзер теперь стала моей самой близкой подругой. Единственной подругой вообще-то. Даже получение Делэни диплома о высшем образовании в Нью-Йоркском университете не стало проблемой для нашего общения. Как помощнице по связям с общественностью для одного из самых топовых менеджеров в Голливуде мне еще только предстоит освоить баланс между работой и личной жизнью.

Я автоматически перешла в режим по умолчанию, выдавив огромную фальшивую улыбку на лице, хотя она никак не могла меня видеть: «Притворяйся, пока сама не поверишь». Может, именно поэтому меня так тянуло на Фабрику Грез. Там не важно, есть ли у тебя карта гильдии киноактеров или нет — все играют.

— Нет. Все отлично. Как ты?

Пауза.

— Пайпер, судя по голосу, у тебя все не очень хорошо, — Делэни не была дурой и сразу поняла правду. Правду, которую я была еще не готова признать. Рана слишком свежая.

— Конечно, все хорошо, — настаивала я, хотя было очевидно, что я нахожусь в одном шаге от рыданий. — Я опаздываю на работу, так что…

— Подожди.

Мой палец завис над кнопкой завершения вызова на экране. Как бы мне ни хотелось, я не могла сбросить звонок от нее.

— Я позвонила сообщить, что я только что забронировала рейс в Лос-Анджелес. Хочу встретиться с Шейном после концерта.

Узел в животе затянулся сильнее, теплый тяжелый воздух в машине стал душить. Если Делэни завтра прилетает на шоу «NothingbutTrouble», мне нужно заказать трансфер из аэропорта до места проведения, заказать ей пропуск за кулисы, гостиничный номер... эм, нет, она остановится у Шейна, само собой…

Детали. Мой разум начал мысленно составлять список необходимых дел — все, что угодно, чтобы не думать о том, что произошло несколько минут назад, или об одном участнике группы, которого мне предстоит завтра избегать.

— Во сколько посадка? Платье возьмешь с собой? Я позабочусь о прическе и макияже...

— Пайпер, — прервала она меня со смешком. — Тебе больше не нужно из-за меня суетиться.

Нет, все совсем не так. Хоть ее отношения с Шейном Хоторном перестали быть трюком для прессы, но до тех пор, пока Шейн — участник популярной группы «NothingbutTrouble», которая является крупнейшим клиентом моего босса, часть моей работы все еще связана с суетой над Делэни.

— И как именно мне потом объяснить своему боссу, что я оставила тебя отбиваться от орды папарацци в аэропорте Лос-Анджелеса? — Делэни не была знаменитостью сама, но после всего медиа-цирка с историей Шейна, ее лицо стало практически таким же узнаваемым и прибыльным для журналистов, как и у ее парня рок-звезды. — Поверь, — продолжила я, — суетиться над тобой чертовски легче, чем пытаться успокоить Тревиса Таггерта.

— Не представляю, как ты справляешься с этим мужчиной, — призналась она.

Несмотря на то что в данный момент я считала всех мужиков отбросами Земли, но что касается начальников, Тревис совсем неплох. И именно из-за него мы с Делэни воссоединились.

Когда Тревис столкнулся с незавидной задачей проинформировать актера высшего эшелона о том, что режиссер нанял ему двойника для предстоящей постельной сцены, потому что ягодицы его были уже не такими скульптурными, как десять лет назад, Тревис и я решили выработать за ужином стратегию или, может быть, просто набраться храбрости за парой бокалов.

Делэни тогда оказалась нашей официанткой.

Ни Делэни, ни я сразу не осознали этого, но Тревис взглянул на нее и каким-то образом понял, что она идеально подойдет Шейну.

Как всегда, инстинкты Тревиса оказались на высоте. Как только Шейн и Делэни стали парой, меня назначили ввести ее в мир ревнивых фанатов Шейна. Из-за моих предыдущих отлично выполненных задач Тревис был рад видеть меня у руля, так что это стало моим повышением.

Но как только Делэни поступила в Нью-Йоркский Университет, я попросила отставки от «NothingbutTrouble».

Рок-звезды не были моим увлечением.

Уже нет.

— Он мой босс, так что все не так уж сложно. Во сколько прилетаешь? — Пусть сама группа больше не мои проблемы, но я по-прежнему отвечала за интересы Делэни. Следующие несколько минут мы обсуждали маршрут ее путешествия, и, повесив трубку, я создала заметки в ежедневнике, который всегда держу при себе.

Стук в окно заставил меня подпрыгнуть, нарисовав уродливую линию на странице. Я и забыла, что все еще торчала на парковке возле дома.

Адам стоял там, весь такой сожалеющий, извиняющийся и раздражающе собранный. Он успел принять душ после того, как я выбежала от него?

Я даже не потрудилась опустить стекло. Мне нечего было сказать своему парню.

Поправка: уже как двадцать минут бывшему парню.

Запустив зажигание дрожащей рукой, я откатилась от своего парковочного места, не парясь о том, не проехалась ли я по пальцам Адама. Наплевать, если перееду любую часть его анатомии, хотя предпочла бы одну конкретную.

Делэни смогла найти своего принца, но я скорее магнит для лягушек.

Лэндон

Стоит прикупить акции «Троянов».

Случайная мысль пронеслась в моей голове, пока я спускал презерватив в унитаз. Пока я наблюдал, как он дрожит и кружится, прежде чем, наконец, исчезнет, желудок охеренно бунтовал. Да-да, я в курсе, что смыв латекса вреден для канализации и окружающей среды, но нет ни единого шанса, что я оставлю наполненный своей спермой гандон бесхозным.

За несколько лет я пережил большее количество проб на установлении отцовства, чем, думал, бывает возможно. Папочкой никому я так и не оказался и намеревался сохранить этот статус и дальше.

Навсегда.

Я был не просто барабанщиком самой успешной группы десятилетия «NothingButTrouble», но — согласно твиту, который только что провибрировал в моем мобильнике, — я также был…

Секунду…

«Самой сексуальной рок-звездой на планете».

По-видимому, я — легенда.

Удивлен ли я? Блять, нет.

Это репутация, которую я заработал за барабанной установкой и закрытыми дверями. В темных уголках грязных баров и у каждого на виду. Я не я, если не продемонстрирую свои навыки. Счастлив поделиться, и все такое.

Но когда дело доходит до моей спермы, тут извиняйте, — ни за что не оставлю ее без присмотра.

В действительности, это смешно. Хочу сказать, цыпочки не выстраивались в очередь, чтобы привести меня домой и познакомить с мамулей и папулей. И я вряд ли впишусь на родительское собрание: не с моими татуировками, пирсингом и склонностью к незаконным веществам, запитыми неразбавленным алкоголем.

Включив кран, я плеснул воды себе на лицо, проталкивая грубые, мозолистые руки через волосы. На отражение в зеркале мне было насрать. Я знал, как выгляжу, наблюдая свой образ в жаждущих глазах людей, мечтающих о кусочке меня каждый гребаный день.

Я отчаянно хотел принять душ — но это подождет. Мне нужно было разбудить девочек в постели и вытащить их отсюда. Иначе они могут проснуться, пока я отмываюсь от их запаха, и обчистить гостиничный номер от всего, к чему я прикасался. Одежда, простыни, грязные стаканы, все еще липкие от остатков хрен знает какого ликера, который я вливал в свою в глотку прошлой ночью... Только предоставь цыпочкам возможность, и вся эта дрянь будет выставлена на eBay прежде, чем я добрался бы до полотенца.

Не жизнь, а мечта.

Только когда я не был на сцене или в студии звукозаписи, где мог вдоволь настучаться по своей барабанной установке, она ощущалась скорее кошмарным сном.

Когда я играл, хаос моих мыслей вдруг обретал смысл. Я мог распознать закономерности. Расстановка энергии, подлежащая идентификации и интерпретации, задавала уникальный ритм.

Из безжалостного шума в голове я создавал музыку.

Но если в моих руках не было пары барабанных палочек, я проводил большую часть времени, занимаясь другим видом стука.

Отсюда и две девушки в постели.

Иначе я бы бился головой об стену. Возможно, стоило заселиться в отель одному прошлой ночью. Именно сегодня я ни для кого не был подходящей компанией.

Единственный день из трехсот шестидесяти пяти. День, который проведу в попытках забыть о том, что я натворил, о жизнях, которые я разрушил, о семье, которую я уничтожил.

Семья.

День, чтобы потеряться в забвении, где вчера никогда не было, а завтра еще не наступило.

К сожалению, у меня сегодня будет шоу.

Моя же долбаная вина. Если бы я уделил побольше внимания на потенциальную дату концерта, выдвинутую Шейном в пользу фонда, который он основал в память о друге детства, я наложил бы на это вето.

Но только вот я прожигал жизнь и не заморачивался над деталями. Согласился со всем. Не позаботился ни о чем.

Сегодняшнее шоу было важным для Шейна, так что оно важно и для меня. Несмотря на то что мы выступали всего в часе езды к югу от Лос-Анджелеса, наш координатор тура всегда заказывал нам номер в отеле в день концерта. Надо зарегистрироваться там пораньше. Это будет не первый раз, когда я напьюсь в гостиничном номере. Я играл идеальный сет, даже когда не мог идти по прямой.

Но я не смогу играть, если ребята не в силах будут меня найти, а если я хоть еще немного проторчу в Лос-Анджелесе, то пройдусь по самым захудалым барам и отключусь в месте, в котором не должен быть... и проснусь слишком поздно с кем-то, кого не знаю. Может, я и идиот, но когда дело доходило до группы, я не собирался лажать.

Вздохнув, пробрался в спальню. Пора избавиться от цыпочек, которых привел с собой.

— Подъем, — я постучал по изголовью кровати. — Пора вставать, у меня сейчас саундчек.

Темноволосая слегка пошевелилась. Слишком слегка. Третий раунд только закончился, так что вряд ли она уже успела так крепко уснуть.

Я наклонился, чтобы потрепать ее за плечо, и она, перевернувшись, попыталась затащить меня обратно в постель. Обычно я был бы обеими руками «за». Черт, в любое другое утро я все еще валялся бы между ними.

Видите? Этот день пробуждает во мне худшее.

Вместо этого я обхватил ее руками за плечи и усадил в вертикальное положение. Простыня упала с ее тела, обнажив пару больших грудей, которые прошлой ночью вызывали у меня восторг, но утром больше походили на заостренные поплавки.

Отступив назад, я подошел к окнам и дернул шторы. Солнечный свет хлынул в комнату, вызвав пару разгневанных стонов.

Блондинка приподнялась.

— Да брось, Лэндон, к чему такая спешка? — Ее попыткам соблазнительно надуть губки мешали потеки макияжа на щеках.

— Извините, дамы, — я развел руками, стиснув зубы, и заставил себя успокоиться. — Нужно порадовать фанатов сегодня отличным шоу.

— Как насчет того, чтобы порадовать нас отличным шоу прямо сейчас? — брюнетка встала на колени, повернулась к подруге, одной рукой вцепилась в растрепанную гриву блондинки, а другой обхватила ее грудь. Облизав губы, томно посмотрела на меня.

— Ты знаешь, что хочешь этого.

Слишком знакомая смесь похоти и отвращения свернулась в моем нутре. Я потер ладонью лицо, чтобы сохранить нейтральное выражение. Понаблюдать за двумя великолепными женщинами довольно заманчиво, хотя я знал, что могу присоединиться к вечеринке в любой момент. Но не сегодня.

Каким-то образом мне удалось выманить их из постели и завернуть в одежду не без звонка нашему координатору, которая явилась в номер с двумя билетами и пропусками за кулисы на сегодня. Линн даже не моргнула глазом на мой зов помощи или на убитых горем женщин, которых я благополучно спихнул на нее. Она давно привыкла.

Когда я, наконец, остался один, прислонился спиной к двери и ударился головой об нее один-два-три раза.

Никто не ставил на то, что я стану знаменитым, выросши в районе рабочего класса на краю пустыни Мохаве. Печально известным — возможно. Пресловутым? Наверное.

Но успешным? Никогда.

Не то, чтобы я мог их винить. Я и сам в это не верил.

Я не нашел себя — если это нелепое выражение имеет хоть какой-либо смысл — пока не переехал в Лос-Анджелес и не связался с Шейном Хоторном. Нам обоим было необходимо многое доказать, хотя я и не понимал до недавнего времени, что ему нужно добиться успеха так же сильно, как и мне.

В то время мы просто искали на что опереться, общались с другими музыкантами, выступали в дерьмовых залах за выпивку и минеты от фанаток, которым было за счастье позаботиться о наших приборах.

Хотя был один человек, который верил в меня.

По крайней мере, пока я не наебал и ее.

Светловолосая, голубоглазая, острая на язык искусительница, которая должна была быть умнее и не влюбляться в меня. Ее прекрасное лицо всегда было в книге, пока она отсиживала свою задницу в Калифорнийском университете. Девушка была полностью сосредоточена на своих целях, своем резюме, своем гребаном пятилетнем плане. Мне стоило оставить ее в покое и отвалить, удовлетворяясь женщинами, которые говорили то, что я хотел слышать. И желательно с гортанными стонами вокруг моего члена. Но я был глупым и эгоистичным. Чертовски эгоистичным.

Я сделал своей миссией ухаживать за первокурсницей колледжа, преследовать ее так же яростно, как и музыкальную карьеру. Отдав ей свое сердце на одном вздохе и пообещав Луну на следующем.

Пока мне не пришлось сделать выбор.

Девушка или карьера.

Я выбрал музыку. Славу и богатство. Голливудские холмы и острые ощущения, вызванные разнообразными химическими соединениями.

Конечно, с тех пор я каждый день пытался убедить себя, что не жалею об этом.

Хотите знать разницу между легендой и сказкой?

Только одна из них заканчивается счастливо.

ГЛАВА 2

Пайпер

Я провела весь день, молясь о начале бури на Среднем Западе или компьютерном глюке, чтобы все полеты по стране отменились. Или о небольшом пищевом отравлении, или о внезапной простуде у Делэни, из-за чего она не станет никуда лететь. О чем угодно, лишь бы она осталась в Нью-Йорке.

Лишь бы я могла избежать концерта «NothingbutTrouble».

К моменту, когда мне пришлось столкнуться с правдой, что рейс Делэни взлетел с ней на борту, я так долго тормозила с заказом трансфера, что у компании, услугами которой мы обычно пользовались, не оказалось свободных машин. И ни у кого из тех, кого я заказывала раньше.

Сейчас был сезон наград в Лос-Анджелесе. Мне стоило догадаться.

Если бы я поехала на своей машинке, то подвергнула бы Делэни общению с милыми папарацци в течение двадцати минут, которые нам понадобились бы для преодоления расстояния пешком от таможни до парковки.

Вот почему, когда прибыл единственный доступный автомобиль службы-перевозчика, им оказался не классический черный «Линкольн». Или хотя бы просто черный. Нет, поездка в аэропорт намечалась на серебристом чудовище в комплекте с водителем в дешевом смокинге, который помахал мне через дорогу, чтобы я подошла сама, ибо он боялся свернуть на стоянку моего жилого комплекса.

Нищим не приходится выбирать.

Скользнув в заднюю часть «новомодного» лимузина, — буквально скользнув, потому что я чуть не вылетела через другую дверь, пролетев по кожзаменителю, — я снова проверила свой телефон. И матюгнулась. Эх, рейс Делэни не опоздал. Нет, это было бы слишком просто.

Конечно, кто бы сомневался, что так и будет.

Потому что даже мои самые сокровенные надежды редко оправдывались.

Знаете, что помогает?

Текила.

Я заметила бутылку, припрятанную за полудюжиной других в минибаре, когда подъехала к зоне ожидания аэропорта.

Никогда не любила пить в одиночестве, но сейчас соблазн был слишком велик. Каким-то образом я нашла достаточно силы воли, чтобы оставить бутылку нетронутой и отправиться внутрь терминала.

Однако, как только я затащу Делэни в машину, все договоренности с разумом будут отменены. Если она вырубится на многоместном сидении, то не сможет заставить меня пойти на стадион, верно?

Я ужасно отвратительная подруга.

Даже в огромной кепке, низко натянутой на темные волосы, Делэни было легко заметить в толпе. Оглядев ее с ног до головы, я покачала головой: наряд а-ля-из-комиссионки и ярко-розовые кроссовки.

— Ты перешла на темную сторону, не так ли?

Делэни остановилась передо мной со своей ручной кладью, расстегнула молнию на куртке, чтобы продемонстрировать футболку с надписью SoulCycle — велотренажерного спортзала.

— Виновна по всем пунктам обвинения.

Я застонала, обняв ее за плечи. Мною было произведено несколько попыток превращения Делэни в йога, коим являлась я, но она к этому не склонна. В ее мечтах преодолевать велосипедные дистанции. У меня начала болеть задница при одной мысли об этом.

Единственная хорошая вещь в ее наряде и нашей явно безвкусной поездке заключалась в том, что мы совершенно спокойно пробрались мимо ничего не подозревающих фотографов.

— Пожалуйста, порадуй меня и скажи, что в твоей сумке есть что-то подходящее для сегодняшнего вечера, — умоляла я, внезапно осознав, что приперлась с пустыми руками. Если бы мои мозги не были заняты другим, то я бы приехала с платьем, обувью и полным арсеналом косметических средств.

Очевидно, что сегодня я была не в своей тарелке. Настолько не собрана и рассеяна, что мое профессиональное мышление ушло на задний план.

— Конечно. Несколько вариантов, я даже позволю тебе выбрать.

Я выдохнула с облегчением, но тут Делэни резко остановилась, ее глаза расширились, когда она заметила наш мерзкий лимузин с соответствующим водителем.

— Мы идем на концерт или на выпускной?

— О, ради Бога, тебя не затащить и мертвой на выпускной, — отшутилась я.

— Трудно там оказаться, когда тебя никто не зовет, — Делэни говорила тихо, но вспышка боли в ее глазах цвета аквамарина заставила меня прислониться к двери за поддержкой. Делэни и я не дружили в старшей школе, и я определенно не старалась быть с ней милой. В то время я была так озабочена поддержанием имиджа «идеальной дочери и популярной чирлидерши», что избегала всех, кто не способствовал его росту.

Я слышала, как меня называли за спиной.

Идеальная Пайпер.

Людям не нужно было шептаться. Мне это нравилось. Я надеялась, что если все будут повторять это достаточно часто, то это станет правдой.

«Прости, Делэни». Такие слова крутились на кончике моего языка, но вместо этого вышло:

— Посмотри на себя сейчас, ты — девушка Шейна Хоторна.

Зацепившись где-то между извинением и комплиментом, фразе не хватало и того и другого.

Я нырнула в заднюю часть машины и потянулась за бутылкой, которую приметила ранее, размахивая ею, как предложением мира, когда Делэни заползла следом за мной.

— Текилу? — не дожидаясь ответа, я разлила жидкость по двум шотам и вручила один Делэни.

Она нахмурилась.

— Без лайма?

— Увы, его нет. Я не планировала попойку заранее, — откинув голову назад, я осушила рюмку, едва вздрогнув, затем выжидательно посмотрела на Делэни.

Она таращилась на текилу со сжатыми губами и сморщенным носом.

— Я не могу.

— Конечно, можешь, — попыталась убедить я. — Открой рот и глотай. Все просто, — схватив бутылку, наполнила еще одну порцию и быстренько ее прикончила.

Делэни с удивлением меня изучала.

— Нет. Ну, то есть, я бы предпочла не появляться на концерте воняя, как будто тусовалась на мексиканском Дне победы.

На секунду я растерялась, а потом до меня дошло. Я не просто отвратительная подруга, я самая настоящая идиотка. Шейн завязал с алкоголем несколько лет назад. Конечно, она не хотела бы целовать его с алкодыханием.

— Черт, Делэни. Прости меня, — я выхватила рюмку из ее рук под шум в раскалывающейся голове.

Но, к сожалению, ее некуда было поставить, а открывать окно не хотелось, учитывая, что мы вошли в трафик на шоссе. Неловко пожав плечами, я осушила ее. Мой живот вздымался в знак протеста.

Делэни взяла пустой шот из моей руки и опустила его в отведенное место в баре.

— С тобой все в порядке, Пайпер?

Ее изумленное выражение лицо подействовало как зеркало, отражая мое странное поведение.

— Ага, — соврала я. — Длинный день… — На секунду у меня возникло искушение поделиться с ней увиденным вчера утром или раскрыть причину моего нежелания присутствовать на сегодняшнем концерте.

Но это было бы ошибкой.

Если я собираюсь пережить вечер и не разбиться на миллион кусочков, не стоит говорить ни о чем из этого.

Я приехала в Лос-Анджелес, надеясь, что здесь все будет по-другому. Что нужно будет меньше притворяться и быть собой.

Этого не произошло. Меня все также было недостаточно.

Хреновая подруга. Не вызывающая восторг девушка.

Но я была более-менее приличным стилистом. Я указала подбородком на маленький чемоданчик, который Делэни не разрешила водителю засунуть в багажник.

— Давай определимся с твоим прикидом, потому что я не позволю тебе выйти из машины в этом, — и обвела пальцем ее спортивное одеяние со скептической улыбкой.

Когда мы подъехали к арене, спандекс и кроссовки Делэни уже были заменены более сексуальным ансамблем.

А выпитая текила была полностью выветрена бубнящим, тревожным возбуждением.

Вытащив два пропуска из сумочки, я передала один Делэни, бросив последний тоскующий взгляд на бутылку, которую она у меня отобрала.

Можно было лупануть еще одну дозу жидкой храбрости, но времени, увы, не было. Дверь уже была открыта, и Делэни практически выскочила через нее с огроменной улыбочкой на лице. Мой собственный выход был значительно менее восторженным.

Сверкая ламинированными картами, свисающими с наших шей на каждом контрольно-пропускном пункте с охраной, мы пробрались в недра здания. Место проведения кишело людьми: роуди, сотрудниками службы безопасности, группиз, подрядчиками, дилерами, фанатами. Успешные группы словно трюфели — на вес золота, но окутаны сточными водами.

С каждым шагом музыка становилась громче, энергия вибрировала через подошвы нашей обуви.

Находясь под одной крышей с Лэндоном Коксом, я почувствовала странную смесь возбуждения, страха и абсолютного ужаса.

А от идеи взглянуть на него каждая клетка моего тела кричала: «Отбой, отбой!»

Я пыталась держаться поодаль, приблизившись к сцене, но Делэни схватила меня за руку и потянула за собой. Мы прибыли как раз ко взрыву фейерверка, который можно запускать внутри заполненной арены. Неоново-синие и пылающие белые вспышки, ярко- зеленые и ослепительно-красные полосы мчались над головами, как хореографические кометы.

Мое сердце пробивало себе дорогу из грудной клетки при виде белокурой головы Лэндона с обнаженным торсом, возвышающегося над барабанной установкой сквозь клубящийся дым. Дышать стало тяжелее, я задержала драгоценный кислород в плену, убивая свои мозговые клетки.

Лэндон никогда не играл в футболке, и сегодняшний вечер не стал исключением. Большая часть его тела была скрыта оборудованием, но одного взгляда на его грудь и руки хватало, чтобы понять — мужчина в форме. Подтянут каждый сантиметр тела.

Ни у кого не должно быть права так хорошо выглядеть.

К счастью, туман и огни помешали мне четко рассмотреть лицо Лэндона. Я вряд ли смогла бы с этим справиться.

Несмотря на тесное сотрудничество с Делэни в прошлом году, у меня всегда имелась наготове отмазка, когда дело касалось группы. Несколько раз когда требовалось мое присутствие, я не высовывалась, стараясь держаться на заднем плане и как можно дальше от парней. В частности от одного парня — Лэндона. Что было не так уж сложно.

Я занималась пиаром и большую часть времени проводила, налаживая связи со СМИ и пытаясь превратить плохие новости в доходные. У Шейна с Делэни были с этим проблемы. В прошлом году беготня с ниси едва оставила мне время дашать, не говоря уже о том, чтобы стоять на месте достаточно долго, дабы привлечь внимание Лэндона.

Кроме того, вокруг мужчины обычно толпилось три круга поклонниц, так что обзор ему закрывал порядочный слой силикона.

Было и хорошее освещение в прессе. Последний тур «NothingbutTrouble» побил все рекорды, а баллада, которую Шейн посвятил Делэни, выиграла «Грэмми» как песня года. Еще ребята получили номинацию «Альбом года», «Лучшее рок-исполнение года» и практически каждую категорию, к которой имели отношение. Но что действительно сделало их самой горячей группой на планете, так это широко разрекламированный роман между Шейном и Делэни.

Главное — что все было подлинным.

Само собой, влюбленные голубки только выставили выходки коллег по группе Шейна в еще более невыгодном свете. Лэндон редко фотографировался без великолепной женщины — или трех, накинутых на него.

И единственное, что удерживало меня от рвотных позывов при просмотре сайтов и таблоидов со сплетнями — это вера в то, что у меня есть любимый, с кем я проведу остаток своей жизни.

Я начала привыкать.

Я была счастлива.

Вранье. Очевидно, Адам не был счастлив. И, может быть, правда в том, что я просто смирилась, и точка.

С громоподобной дробью Лэндон начинал свой сет. В течение следующих полутора часов я очаровано наблюдала и слушала.

Лэндона. Шейна. Джетта и Дакса. Свет и спецэффекты. Музыку в целом.

Выступление «NothingbutTrouble».

Впервые за многие годы я позволила себе потеряться в их исполнении. Позволила себе наслаждаться видом Лэндона там, где он сиял ярче всего — на сцене. Это казалось незаконным, неприличным. Просто позволить себе эту маленькую тайную слабость, не проходя сквозь окно времени, получая удовольствие от шоу, как еще один безликий поклонник среди тысяч, и не вспоминать о том, кем он когда-то для меня был.

Конечно, я была не просто еще одним лицом в толпе. Я стояла в закулисье. И Лэндон хорошо знал мое лицо. Я рисковала, оставаясь здесь.

В течение нескольких лет я была осторожна, очень осторожна. Всегда держалась вне поля зрения, когда от меня требовалось десантироваться на орбиту Лэндона. Сопротивлялась притяжению, которое он на меня оказывал. Тяге, которой он все еще меня примагничивает.

Может, дело в текиле. Или я почувствовала себя безрассудной после недавнего предательства Адама. Но я не сдвинулась с места все шоу, пока оно не закончилось.

Сигнализируя Делэни, что отправляюсь в дамскую комнату, я поспешила спрятаться.

Но вот незадача — небольшое пространство было переполнено женщинами, обдумывающими, какого участника группы сегодня соблазнить. Теперь, когда Шейна определенно похитили, осталось только три холостяка. Имя Лэндона звучало словно он — трофей, который нужно выиграть. Но я на своей шкуре убедилась — этот мужчина не был призом.

В голове пульсировало от стресса и вспышек. Я показала свой пропуск скучающему охраннику, стоящему перед первой попавшейся дверью. Он шагнул в сторону, не сказав ни слова, и я бросилась на потрепанный диван, который видал дни и получше.

Через несколько минут я огляделась вокруг, сожалея, что не поинтересовалась у вышибалы, чья это гримерка. Поскольку сегодня был разовый концерт для благотворительного фонда, созданного Шейном в прошлом году в честь своего погибшего лучшего друга детства, в комнате отсутствовали какие-либо личные вещи. Практически у меня было семьдесят пять процентов на то, что она не принадлежала Лэндону.

Постанывая, я помассировала виски, пытаясь понизить пульс до скорости, которая не заставляла бы меня ощущать, что мое сердце вот-вот разорвет ребра.

Бесполезно. Я находилась слишком близко к Лэндону, чтобы иметь что-то наподобие нормальности.

Намереваясь отправиться в гараж и послать Делэни сообщение из лимузина, я потянулась к дверной ручке, но дверь распахнулась с другой стороны. Последним человеком на Земле, которого я хотела лицезреть.

На секунду мое сердце перестало биться, а затем стало подпрыгивать галопом, разгоняя застоявшуюся кровь по венам.

Наблюдать за Лэндоном Коксом на сцене на расстоянии десяти метров — плохо. Но здесь, сейчас, стоя так близко, что можно коснуться, я была потрясена силой его присутствия.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒