Таврские времена 16 страница

Небо было чистое, без единого облачка. Несмотря на ранний час, воздух был очень теплым и влажным, что случалось редко в это время года. Вот из-за горизонта показалась верхушка солнечного диска, и сразу же море заиграло красно-золотыми блестками – в сторону берега дул несильный ветер, рождающий на воде мелкую рябь. Фока посмотрел на затененную кораблем поверхность и увидел проносящиеся на небольшой глубине стайки хамсы. Это было признаком того, что из глубин поднялось холодное течение. Изощренная мысль Фоки интенсивно заработала, выискивая из памяти что-то очень важное в данной ситуации. Ага, холодные воды поднялись к поверхности, стало быть, воздух над водой станет охлаждаться. Если масса холодной воды велика, то над морем должен появиться туман, который двинется к берегу. Следовательно…

- Будить всех, готовиться к бою! – дал команду главный пират, и команду эту продублировали на всех остальных судах.

А над морем, действительно, стал сгущаться белый туман, пронизываемый все еще красными лучами солнца. Но туман становился все плотней, и вскоре уже лучи светила не проникали сквозь ползущее по над самой водой облако. Все корабли оказались внутри него, и сигналы даже на малом расстоянии можно было с трудом передавать только заранее обусловленными огнями зажженных факелов. Эскадра на парусах и на веслах бесшумно приближалась к берегу вместе с двинувшейся к берегу посеревшей туманной завесой. Греки мысленно вознесли хвалу Посейдону, владыке морей, укрывшему их корабли облачной пеленой. Однако то ли Посейдон не был удовлетворен восхвалениями, то ли оперативно сработала Орейло, богиня тавров, по своим каналам установившая связь с владыкой морей и убедившая его в том, что он потворствует недоброму делу, но обстоятельства изменились. Скользящее над водой облако вдруг поднялось, и перед настороженными таврами предстали как на ладони все двенадцать кораблей пиратской армады. И Фока узрел, что по всему низкому берегу стоят опасные для кораблей метательные орудия тавров, а за ними выстроены ряды грозных воинов в непробиваемых греческими стрелами одеждах из кож быков, и числом эти воины в два раза превышают число бесшабашных искателей удачи с берегов Эгейского моря. Наверное, бесшабашнейшим из них был сам их предводитель, но считать он умел, поэтому остановил свою эскадру, не достигнув расстояния полета метательного снаряда, и корабли греков двинулись назад - сперва на веслах, а потом и маневрируя парусами.

…Старый тавр по имени Корр с видимым облегчением снял кожаные рукавицы и присел на камень. Его сын, здоровый сорокалетний воин, бросил взгляд на отца, потом поглядел в сторону удаляющихся вражеских кораблей. Лицо его оставалось напряженным и злым, он жестко произнес:

- Жаль, что сбежали… Я бы хотел всадить Большую Стрелу в размалеванный борт этого разбойника.

Старый Корр подумал, что сам он в нынешнем возрасте сына был помягче, возможность разъединиться с врагом не вступая в сраженье его всегда радовала.

- Пусть эти корабли приходят к нам поодиночке с товарами для торговли, - произнес он примирительно, на что суровый сын его возразил с той же жесткостью в голосе:

- Созданную тобой, отец, Большую Стрелу я буду с наслаждением всаживать в борт любого корабля, приближающегося к нашему берегу. Клянусь горами Сала!

Горы, которые мы нынче называем Крымскими, наши давние предки называли Сала.

- Но это может быть торговым кораблем, - миролюбиво заметил старый мастер боевого оружия.

- Торговцы должны оставлять корабль на рейде и подплывать к моему посту на малой лодке! – сын его был непреклонен.

- Дедушка, я того же мнения, что и отец, - воскликнул пятнадцатилетний внук старого изобретателя. – Я за то, чтобы топить любой чужой корабль, а если чужие пловцы спасутся, то их можно простить.

- Великая богиня Орейло велит приносить ей в жертву каждого десятого пленника, а остальных девятерых держать в работниках семь лет, - вмешался в разговор жрец Ант, всегда присутствующий в рядах воинов, готовящихся отбить нападение разбойников с моря…

Стоящий тут же, но пребывающий невидимым и неосязаемым Камилл уже знал, что эти трое мужчин возрастом от пятнадцати до шестидесяти лет - семья лучших изобретателей метательных орудий - являются его пращурами. Как он мог понимать то, о чем говорили его дальние предки? Так он и не понимал слов, он, непостижимым, как и его появление здесь, способом улавливал досконально смысл сказанного.

А облако, пришедшее с моря, застряло теперь за спиной Аю-Дага, именуемого в те давние времена Голубым мысом.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 15 161718 19 20 Следующая ⇒