ЧАСТЬ ОБЩАЯ

Раздел 1. ОБЩИЕ ПРАВИЛА КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

Тема 1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПОНЯТИЯ "КВАЛИФИКАЦИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ"

§ 1. Понятие, этапы, значение квалификации преступлений

Термин "квалификация" (от лат. qualitas - качество и facio - делаю) означает оценку деятельности людей в соответствии с заранее определенными критериями (с точки зрения морали, нравственности, уровня подготовленности к выполнению определенной задачи). Наиболее широкое применение этот термин получил в праве, причем в таких отраслях, как гражданское и (особенно) трудовое право, где его чаще употребляют в позитивном смысле, например квалификация работы, под которой понимается характеристика определенного вида деятельности по ее сложности, точности, ответственности. Квалификация работника - это степень и вид профессиональной обученности, имеющие значение для качества выполнения конкретного вида деятельности. В уголовном и смежных с ним отраслях права криминального цикла (уголовном процессе, криминалистике, криминологии) термин "квалификация" применяется не просто к социальным явлениям, а к тем из них, которые в соответствии с законом могут быть отнесены к преступлениям. Он определяет не позитивные качества человека, а вид и тяжесть преступного деяния, совершенного им, а значит, и уровень его общественной опасности и другие признаки, позволяющие дать уголовно-правовую оценку действий субъекта.

Таким образом, квалификация преступления есть уголовно-правовая оценка конкретного общественно опасного деяния, устанавливающая соответствие признаков совершенного деяния признакам состава преступления, предусмотренного конкретной статьей уголовного закона. Когда такое соответствие будет установлено, можно говорить о наличии преступления и о статье Особенной части УК, под которую оно подпадает. В этом и состоит цель квалификации.

Квалифицируя преступление, правоприменитель отвечает на следующие вопросы, относящиеся к общественно опасному деянию и закону, подлежащему применению:

является ли преступлением деяние, подвергаемое анализу; не относится ли оно к гражданско-правовым, административно-правовым деликтам либо аморальным, безнравственным поступкам;

если деяние является преступлением, то под какую конкретную статью (часть, пункт) Особенной части УК оно подпадает;

подлежат ли применению статьи из Общей части УК, регламентирующие стадии осуществления преступления, вопросы соучастия, обстоятельства, исключающие преступность деяния, множественность преступлений;

является ли действующим уголовный закон, подлежащий применению;

нет ли коллизии, конкуренции уголовно-правовых норм;

нет ли в действиях, совершенных лицом, юридических или фактических ошибок;

достаточно ли четко излагаются в статьях УК понятия, которые там записаны, и возможно ли их однозначное толкование?

Ответив на эти вопросы, правоприменитель может дать уголовно-правовую оценку действиям субъекта и в качестве формулы обвинения назвать конкретную статью (часть, пункт) Особенной части УК со ссылкой (в необходимых случаях) на статьи Общей части. Социальный характер и обязательную силу по конкретному уголовному делу имеет только легальная квалификация, т.е. уголовно-правовая оценка совершенного деяния, даваемая судом. Результаты квалификации фиксируются в документах, предусмотренных УПК. Они имеют обязательную силу как для лица, чьи действия оцениваются, так и для всех юридических лиц, уполномоченных реализовать решения, вытекающие из квалификации деяния[1].

Другие виды квалификации (доктринальная, неофициальная и т.п.) не имеют обязательного значения. В частности, доктринальная квалификация может учитываться законодательными органами при разработке новых уголовных законов и правоприменителями для более глубокого уяснения уже существующих законов, смысла уголовно-правовых норм и, как итог, правильного их применения. Неофициальная квалификация преступлений, даваемая гражданами либо средствами массовой информации по итогам интерактивных и других опросов, также не порождает никаких правовых последствий. Она может лишь отражать правовые взгляды отдельных лиц либо служить показателем общественного мнения о качестве вновь принятого закона или решения по какому-либо конкретному уголовному делу. В данной работе речь пойдет о легальной квалификации, даваемой следствием или судом.

Понятие "квалификация" в теории и правоприменительной деятельности употребляется в двух значениях: как процесс установления признаков преступления в деянии лица, происходящий во времени, и как результат деятельности следствия и суда, зафиксированный в процессуальном документе (постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительном заключении, приговоре - как обвинительном, так и оправдательном - либо определении суда). В последнем значении квалификации результат подводит итог работе правоохранительных органов по установлению соответствия признаков совершенного деяния конкретной норме уголовного закона, подлежащей применению в данном случае.

Оба значения термина "квалификация" (процесс и результат) тесно связаны между собой. Результат - формула обвинения - не может появиться спонтанно, без предварительной познавательной деятельности следственных органов и суда по установлению наличия состава преступления в поведении лица, привлекающегося к уголовной ответственности. Для квалификации - итога - обязательным признаком является ссылка на конкретную норму уголовного закона. Формула обвинения должна содержать точное указание на пункт, часть статьи Особенной части УК, а в необходимых случаях и на статьи Общей части УК (например, ч. 3 ст. 30 и п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ - покушение на умышленное убийство двух и более лиц). Обязательная ссылка на уголовно-правовую норму при квалификации позволяет отграничить преступление от правонарушения, ответственность за которое устанавливается нормами других отраслей права. Квалификация как результат (итог) закрепляется в соответствующем процессуальном документе следственных органов или суда. С этого момента работу по квалификации деяния можно считать оконченной. Процессуальный документ, оформленный с соблюдением требований УПК, приобретает юридическую силу.

Излишне говорить, что такой итог может появиться только в результате большой предварительной работы юристов по изучению обстоятельств совершенного преступления, установлению отличительных признаков смежных составов преступления, отысканию и сличению норм уголовного закона с данным конкретным деянием. Работу следователей с полным основанием можно отнести к разряду научно-познавательной деятельности, опирающейся как на базовые фундаментальные науки (философию, общую теорию права, социологию, логику), так и на прикладные (уголовный процесс, криминалистику, судебную психологию, психиатрию и др.).

С учетом сказанного можно дать следующее определение квалификации преступления: это установление и юридическое закрепление точного соответствия признаков совершенного общественно опасного деяния и признаков состава преступления, предусмотренного конкретной уголовно-правовой нормой[2].

Квалификация осуществляется на всех этапах расследования и судебного рассмотрения уголовного дела, на что прямо указывает уголовно-процессуальный закон[3]. Так, в ч. 2 ст. 140 УПК РФ говорится, что, вынося постановление о возбуждении уголовного дела, прокурор, следователь, дознаватель обязаны указать не только повод и основания к возбуждению уголовного дела, но и пункт, часть статьи Уголовного кодекса РФ, по признакам которой оно возбуждается. В дальнейшем следователь, вынося постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого, обязан назвать закон, предусматривающий данное преступление (п. 5 ч. 2 ст. 171 УПК). Аналогичные требования предъявляются к этапу составления и утверждения обвинительного заключения (п. 4 ч. 1 ст. 220 УПК), рассмотрения уголовного дела в суде, постановления и вынесения приговора (п. 3 ч. 1 ст. 308 УПК), где прямо сказано о необходимости разрешения судом вопроса, содержит ли деяние подсудимого состав преступления и каким именно уголовным законом оно предусмотрено. Более того, в резолютивной части обвинительного приговора суд обязан указать уголовный закон, по которому подсудимый признается виновным (п. 3 ч. 1 ст. 308 УПК). На данном этапе процесс квалификации можно считать завершенным. Вместе с тем уточнение или изменение закона, который применялся на предшествующих этапах расследования и судебного рассмотрения уголовного дела, возможно и на последующих стадиях движения дела. В частности, квалификация преступления возможна также при кассационном или надзорном производстве, когда поводом для отмены приговора может послужить неправильное применение закона (ч. 3 ст. 379 УПК, п. 3 ч. 1 ст. 369 УПК). Проверка правильности квалификации преступления является также важной функцией деятельности прокурора в период расследования и судебного рассмотрения дела. Часть 2 п. 1 ст. 221 УПК, в частности, указывает на право прокурора при поступлении дела от следователя или органа дознания проверить правильность квалификации деяния подследственного и изменить ее в случае необходимости.

Итак, квалификация преступления проходит ряд этапов, начиная от возбуждения уголовного дела и заканчивая вступлением приговора в законную силу. Специфика каждого из этапов расследования и судебного рассмотрения уголовного дела предопределяет и особенности квалификации преступления, однако общим для всех этапов является движение от незнания к полному знанию как фактических обстоятельств уголовного дела, так и той нормы УК, которую следует применить в конкретном случае. При этом прослеживается прямая зависимость между объемом установленных фактических обстоятельств и точностью квалификации. Реальные возможности точной и полной квалификации у следственных органов на первоначальном этапе расследования весьма ограниченны. Поэтому и правовая квалификация на стадии возбуждения уголовного дела может носить предварительный, ориентировочный характер. Однако на стадии окончания предварительного расследования она должна быть максимально полной и правильной, так как базируется на всех установленных следствием обстоятельствах совершения преступления.

Условиями правильной квалификации деяния на всех этапах могут служить:

точное и полное установление фактических обстоятельств дела;

их глубоко профессиональное изучение;

определение уголовно-правовых норм, под действие которых подпадает совершенное общественно опасное деяние;

сопоставление признаков преступления, названных в статье УК, с признаками совершенного деяния;

разграничение смежных преступлений;

построение вывода, закрепление его в соответствующем процессуальном документе с указанием пункта, части, статьи Особенной части УК, предусматривающих уголовную ответственность за данный вид преступления[4].

Значение правильной квалификации преступления трудно переоценить. Мало раскрыть преступление и найти лицо, которое его совершило. Вникая во все обстоятельства совершения конкретного преступления, необходимо ответить на вопрос, кто совершил общественно опасное деяние; установить вину, мотив, которыми руководствовалось лицо; цель, способ, место и время исполнения деяния; наличие соучастников; обстановку, при которой оно (деяние) было выполнено. С учетом всех добытых в процессе следствия данных можно говорить о квалификации преступления. Правильность квалификации преступления означает прежде всего торжество принципов, закрепленных в уголовном законе: законности, равенства граждан перед законом, личной индивидуальной ответственности, справедливости.

Принцип справедливости (выделим его особо) означает, что уголовное наказание или иная мера уголовно-правового воздействия, применяемая к лицу, совершившему преступление, соответствует тяжести преступления, степени вины и личности преступника, проявившихся в совершенном деянии. Именно этот принцип служит залогом достижения общей и специальной превенции, исправления преступника. Правильная квалификация преступлений - это полное, правильное применение всех уголовных законов, охватывающих конкретное общественно опасное деяние. И это единственный вариант уголовно-правовой оценки совершенного деяния и юридическое основание для наступления правовых последствий, предусмотренных законом.

Также надо иметь в виду, что правильная квалификация преступления имеет важное криминологическое значение, ибо на ее основе выделяется качественная структура преступности и разрабатываются меры по ее предупреждению. Неправильная квалификация может дать искаженную картину состояния и динамики преступности, что неизбежно повлечет ошибки в планировании профилактической работы.

Правильная квалификация преступления имеет большое значение и для нормотворчества. Успехи или трудности в квалификации показывают законодателю степень правоприменительной эффективности тех или иных уголовно-правовых норм и могут служить основанием для внесения в них соответствующих изменений и дополнений[5].

§ 2. Предпосылки квалификации преступлений

Прежде чем дать уголовно-правовую квалификацию совершенному общественно опасному деянию, необходимо назвать предмет исследования, определить его параметры и убедиться, что все лица (юридические и физические), имеющие отношение к данной проблеме, одинаково его (предмет) понимают и трактуют, учитывают правила, без которых невозможны даже подступы к правоприменительной деятельности. Итак, предметом нашего рассмотрения является квалификация тех общественно опасных деяний, которые в соответствии с законом принято считать преступлениями. Следовательно, возникает необходимость не только дать понятие этого раздела правоприменительной деятельности, но и определить ее этапы и правовое значение. Необходимо также установить предпосылки (условия), без которых сам разговор о квалификации становится невозможным.

Таких предпосылок две: объективная и субъективная.

К объективной предпосылке следует отнести две группы факторов, существующих в реальном мире независимо от сознания и воли правоприменителя: наличие уголовно-правовой нормы и общественно опасного деяния.

Факторы, составляющие первую группу, возникают до начала правоприменительной деятельности по конкретному уголовному делу. Рассмотрим один из них: существование официально принятой, действующей уголовно-правовой нормы. Высшим законодательным органом страны принимаются законы, регулирующие уголовно-правовые отношения в обществе. В этих законах (уголовно-правовых нормах) дается правовая модель общественно опасных деяний, которые называются преступлениями. При этом, по справедливому замечанию С.С. Алексеева, нормы, выступающие как средство регуляции отношений в обществе, выполнят свое предназначение в том случае, если будут обладать следующими специфическими чертами: твердость (одновариантность, надежность), публичная гарантированность того, что названные в них (нормах) условия поведения и обязательные последствия будут обеспечены принудительной силой государства; определенность по содержанию. То есть нормы по возможности предельно точно, а при необходимости - до мельчайших деталей должны фиксировать и закреплять условия поведения лиц, а также обязательные последствия, наступающие при наличии тех и иных фактических обстоятельств[6]. Последнее условие приобретает особую значимость: уголовно-правовые нормы лишь тогда могут служить эталоном при квалификации деяния, когда они четко, точно, ясно фиксируют и закрепляют те действия и наступающие от них последствия, за которые устанавливается уголовная ответственность.

Вторая группа факторов - совершение конкретным лицом преступления, требующего соответствующей реакции со стороны государства в виде возбуждения уголовного дела, правильного выбора и применения той статьи УК, которая точно описывает событие (преступление), совершенное фактически. Эта группа факторов также существует объективно, независимо от воли и сознания правоприменителя. Задача правоприменителя состоит в обнаружении совершенного общественно опасного деяния; установлении лица, его совершившего; проведении необходимых следственно-розыскных мероприятий; добывании доказательств вины субъекта; правовой оценке содеянного. Сравнивая признаки совершенного преступления с законодательной моделью такого деяния, правоприменитель осуществляет квалификацию этого конкретного деяния, "примеряет" на реально существующее действие (бездействие) законодательно сконструированную "одежду". Совпадение сравниваемых величин позволяет сделать вывод об их тождестве и применить статью Особенной части УК (а если необходимо, и Общей) к конкретному деянию, т.е. квалифицировать его.

Вместе с тем для успешного выполнения задачи по квалификации требуется вторая, субъективная предпосылка. Все явления (события), происходящие в реальном мире, пропускаются через сознание и волю лица, их изучающего. Лишь в этом случае возможна оценка событий и выбор формы реагирования на происходящее. Оценку совершаемым общественно опасным деяниям призваны давать юристы, занимающиеся правоприменительной деятельностью и обладающие определенными профессиональными качествами, одним из которых является правосознание. В связи с этим можно сказать, что субъективной предпосылкой квалификации является высокий уровень правосознания лиц, оценивающих с позиций действующего уголовного закона совершенное конкретное деяние, находя в нем признаки, совпадающие с теми, которые дал законодатель в качестве обязательных для данного вида преступлений. Умение выполнять такие функции появляется в процессе формирования правосознания, происходящего на базе глубокого изучения специальных предметов студентами юридических вузов, укрепляется и совершенствуется в период работы в правоприменяющих структурах. Отсутствие достаточного уровня правосознания либо искажение его на любом этапе учебы или работы негативно скажется на всей деятельности правоприменителей, в том числе на квалификации преступлений[7].

Наличие обеих предпосылок - объективной и субъективной - при осуществлении процесса квалификации преступления обязательно. Отсутствие одной из них не позволит дать правильную (с точки зрения закона) правовую оценку содеянного. Рассмотрим подробнее каждую.

Из двух групп факторов, относящихся к объективной предпосылке квалификации, первой следует рассмотреть ту, которая вполне обоснованно считается правовой основой квалификации. Речь идет о наличии закона, регулирующего уголовно-правовые отношения, возникающие между государством в лице правоохранительных органов и лицом, совершившим преступление. Уголовный закон как правовой акт, принятый высшим органом государственной власти, определяет, какие общественно опасные деяния признаются преступлениями и какие виды наказания либо иные меры уголовно-правового характера устанавливаются за их совершение. Уголовный закон является тем эталоном (образцом), с которым правоприменитель должен сравнивать конкретное деяние, существующее в реальной действительности, при этом сравнение происходит не с понятием преступления, данным в Общей части УК (хотя и его следует иметь в виду), а с конкретной статьей Особенной части УК, в которой излагается законодательная конструкция преступления определенного вида. Сравнивая фактически совершенное деяние с данной конструкцией, правоприменитель делает вывод о тождестве (либо отсутствии такового) между ними. Именно для этих ситуаций уместно применение старого юридического правила: "Nullum crimen sine poena lega" ("Нет преступления без указания о том в законе"). Лишь точное совпадение признаков совершенного деяния с законодательной моделью данного вида преступления позволяет дать ему (преступлению) правовую оценку, квалифицировать его.

Помимо названных правил применяемый закон должен отвечать еще ряду требований, как общих, так и специальных. Остановимся на тех из них, которые особенно значимо отражаются на квалификации преступления. Так, применяться может лишь тот закон, который является действующим на момент совершения преступления (уже вступил в силу и еще не утратил ее). Правило об обратной силе закона должно применяться в строгом соответствии с законом, в частности с ч. 1 ст. 10 УК РФ 1996 г., которая указывает, что уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, распространяется на лиц, совершивших соответствующее деяние до вступления такого закона в силу. Уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет.

Названные положения ст. 10 УК РФ базируются на ст. 54 Конституции Российской Федерации 1993 г., которая гласит: "Закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет. Никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением. Если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, применяется новый закон". Данная статья Конституции носит всеобщий характер и распространяется на все законы, устанавливающие юридическую ответственность граждан за правонарушения, в том числе уголовные.

Однако в истории нашей страны наблюдалось немало периодов, когда обратная сила законов допускалась и за такие деяния, которые в момент их совершения преступлениями не считались либо наказывались более мягко. Речь идет прежде всего о законах, принимавшихся в советском государстве в первые годы после Октябрьской революции. Необходимость применения обратной силы законов, более жестких по сравнению с действующими в момент совершения преступления, объяснялась политическими целями спасения завоеваний революции[8]. В последующие периоды действия Уголовных кодексов 1926 г., 1960 г. придание обратной силы более строгим законам практиковалось в случаях совершения особо тяжких преступлений, наказания за которые по действовавшим УК были недостаточно суровыми[9], в частности не предусматривали возможности применения смертной казни.

В науке уголовного права высказывались мнения о правомерности применения обратной силы неблагоприятного для виновного уголовного закона по актуальным уголовным делам, когда преступное деяние совершалось при особо отягчающих обстоятельствах и возможность применения более сурового закона предусматривалась в ратифицированных Российской Федерацией международных конвенциях[10]. "Уголовная политика не проводится вне времени и пространства, - пишет, например, С.С. Улицкий, - законодатель должен учитывать правосознание населения страны, большинство которого нередко высказывается за применение обратной силы более сурового закона к лицам, совершившим тяжкие преступления"[11]. Согласиться с такими аргументами нельзя. Прежде всего потому, что всякое отступление от закона, какими бы побуждениями оно ни объяснялось, - это шаг к беззаконию, появлению мысли о возможности изменить закон в интересах конкретного человека или группы лиц. На таком пути возможны как справедливые, с точки зрения многих граждан, так и откровенно волюнтаристские решения проблемы. Это уже было в нашей истории, когда по указанию руководителя государства в отношении одного конкретного человека, обвинявшегося в изнасиловании дочери зарубежного дипломата, был применен более суровый закон, принятый к тому же в спешном порядке, за одни сутки, после совершения данного преступления. Здесь явное нарушение закона со стороны лица, обязанного по своей должности быть гарантом соблюдения законов, и грубое нарушение конституционно закрепленных прав граждан.

Не может считаться убедительной и ссылка на правосознание населения как основание для придания обратной силы более строгому закону, так как оно далеко не всегда является однозначным и может выражать мнение каких-то отдельных категорий населения либо региональных групп. Кроме того, практика применения законов в стране дает повод говорить, что правосознание большинства граждан, проявившееся в оценке тех или иных законов, иногда приносится в жертву политически значимым интересам. Так, например, неоднократные опросы населения по поводу отмены высшей меры наказания - смертной казни, проводившиеся интерактивным и другими методами, дали неожиданный результат. Более 80% населения высказывались за сохранение данного наказания за преступления, связанные с лишением жизни потерпевших (террор, бандитизм, захват заложников, садистское лишение жизни детей и женщин сексуальными маньяками и др.). Смертная казнь как вид наказания сохранена в УК за умышленное убийство, но мораторий на ее применение, введенный Указом Президента еще в 1996 г., действует до настоящего времени.

Оценивая изложенные факты, можно сделать вывод, что учет уровня правосознания населения иногда используется высшими исполнительными органами положительно лишь при условии совпадения его с политикой, проводимой ими в определенные исторические периоды. Таким образом, принятое на основе Конституции РФ правило, зафиксированное в ч. 1 ст. 10 УК РФ, о недопустимости придания обратной силы уголовному закону, неблагоприятному для виновного, должно носить абсолютный характер. И никакие политические или личные соображения не должны изменять основное правило уголовного закона - виновный отвечает за то деяние, которое считалось преступлением в момент его совершения, и в тех пределах, которые были установлены конкретной статьей УК на тот же период. Обратную силу имеет только закон, смягчающий либо исключающий уголовную ответственность за деяние, совершенное до его введения в действие, либо иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление.

Следующим требованием, предъявляемым к закону, является соблюдение признака противоправности деяния (nullum crimen sine poena lega).

Уголовные законы соответствующих периодов (УК РСФСР 1960 г., УК РФ 1996 г.) содержат исчерпывающий (на момент их принятия) перечень преступлений. Следовательно, все другие деяния, оцениваемые как аморальные, безнравственные и даже общественно опасные в той или иной степени, но не включенные законодателем в УК в качестве преступлений, таковыми считаться не могут, а значит, и использоваться в процессе квалификации не должны. Изменения в действующее законодательство в соответствии со ст. 15 Конституции РФ вправе вносить только высший законодательный орган Федерации, и потому применение закона с внесенными в него изменениями возможно лишь в тех случаях, когда они были приняты и вступили в силу в надлежащем порядке до совершения лицом того преступления, которому предстоит дать уголовно-правовую оценку.

Квалифицируя преступление, правоприменитель не может ограничиваться только нормами Особенной части УК. В случаях, когда нормы Общей части уточняют формы и виды вины, время, место, обстановку, обстоятельства совершения конкретного преступления, они должны учитываться при квалификации (речь идет о таких нормах, как ст. 30 УК, уточняющая стадию совершения преступления, ст. 33 - 35 УК, регламентирующие ответственность соучастников, и т.д.).

Названные общие требования, предъявляемые к закону, указываются непосредственно в УК, их легко можно установить и применить в необходимых случаях. Вместе с тем ряд требований к закону высказывается и в научной литературе. Обобщенно они сводятся к следующему: являясь правовым основанием квалификации, закон должен быть сформулирован предельно ясно, четко и, по возможности, кратко. Такие качества нормативного акта позволят применять его в точном соответствии с содержанием. Иными словами, эталон для сравнения с конкретным случаем из социальной жизни должен быть точным по содержанию и форме[12].

Не вдаваясь в специфику вопроса о правилах конструирования правовых норм, остановимся на тех недостатках законотворческой деятельности, которые негативно влияют на квалификацию преступлений. Ошибки в толковании и применении норм нередко объясняются частым использованием законодателем бланкетных диспозиций, что обязывает правоприменителя скрупулезно изучать те нормативные акты, которые были положены в основу при конструировании диспозиции конкретной статьи УК. Такие акты нередко относятся к другим отраслям права (например, Закон о государственной тайне, Закон о милиции, Закон о здравоохранении и т.д.), а иногда к подзаконным актам в виде ведомственных уставов, правил, инструкций (например, Постановления Правительства РФ от 23 октября 1993 г. "О Правилах дорожного движения"; от 6 октября 1994 г. "Об утверждении Положения о Государственном своде особо ценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации"). Правильность применения бланкетных норм во многом зависит от точности, адекватности понимания содержания названных источников правоприменителем, а это, в свою очередь, зависит от качества изложения названных документов, правильности употребления отдельных терминов во всех нормативных актах независимо от отраслевой и ведомственной принадлежности. Случаи расхождения понятий должны быть специально оговорены в статьях УК. Разумеется, совсем отказаться от конструкции бланкетных диспозиций в уголовно-правовых нормах невозможно, особенно в настоящий момент, когда интенсивно развиваются экономика, хозяйственная деятельность, банковское дело, предпринимательство и т.п. Именно в этих условиях необходимо обстоятельно излагать те понятия и термины, которые в качестве базовых используются в правовых актах других отраслей права, а затем употребляются законодателем при конструировании уголовно-правовой нормы.

Второй особенностью конструирования уголовно-правовых норм является частое использование в диспозициях и санкциях статей УК оценочных понятий (тяжкий вред, крупный, значительный ущерб и т.п.) и терминов с неконкретным содержанием, например "насилие", "вовлечение", "склонение", "поставление в опасность" и др.

В научной литературе неоднократно высказывалось мнение о необходимости сокращения количества оценочных понятий в уголовном праве, дальнейшей формализации закона. Это сокращение рекомендуется при описании составов преступлений. Диспозиции статей УК должны содержать точные, по возможности однозначные термины и понятия при описании деяния, признаваемого преступлением. В то же время в сфере дифференциации объема ответственности за совершенное преступление, индивидуализации наказания оценочные понятия следует использовать достаточно широко. Их количество даже может иметь тенденцию к увеличению, так как именно в этой сфере проявляются основные позитивные качества оценочных понятий, возможность учета особенностей совершения преступления, личных качеств преступника, смягчающих и отягчающих обстоятельств[13].

Гарантами правильного официального толкования закона, а следовательно, и его единообразного применения по Конституции РФ являются сам законодатель (аутентическое (аутентичное) толкование), Высший Арбитражный Суд, Верховный Суд, которые в так называемых руководящих постановлениях разъясняют содержание принятого уголовного закона и толкуют отдельные термины, встречающиеся в его тексте. Вряд ли можно считать такое решение наиболее удачным и бесспорным. Истинное содержание, смысл закона все-таки наиболее достоверно знает лишь сам законодатель, принимающий его с учетом уголовной политики, осуществляемой в государстве, общественной опасности действий правонарушителей, уровня общественного правосознания в тот или иной период времени и необходимости реагирования на эти действия с помощью именно уголовного закона. Конечно, и при аутентическом толковании возможны случаи ошибок, однако здесь вполне уместно вспомнить высказывание о предпочтении произвола законодателя произволу судьи. Ошибку законодателя легче обнаружить и устранить, чем ошибки многих судей при каузальном субъективном толковании применяемых законов по рассматриваемым конкретным уголовным делам[14].

Бесспорно, толкование Верховным Судом оказывает огромное влияние на правильность применения законов судами и формирование понятийного аппарата уголовного права, особенно когда речь идет об оценочных понятиях. Так, Постановление Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. "О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения" дает официальное (легальное) толкование признаков понятия "существенный экологический вред", употребляемого в гл. 26 УК без детализации. Верховный Суд, исходя из практики рассмотрения уголовных дел по экологическим преступлениям, оценки общественной опасности таких действий для окружающей среды, рекомендует считать существенным экологическим вредом "возникновение заболеваний, гибель водных животных и растений, иных животных и растений на берегах водных объектов, уничтожение рыбных запасов, мест нереста и нагула"[15]. Вместе с тем нельзя не заметить, что в толковании судебного органа больше, чем где бы то ни было, проявляется субъективизм правоприменителя, которому одновременно поручены и толкование законов, и их применение. В этом случае вполне могут допускаться ошибки в оценке общественной опасности деяний в тот или иной период времени, в толковании терминов и понятий. Примеры субъективизма в толковании уголовного закона не единичны. Достаточно привести один из них, когда Верховный Суд трижды менял свою позицию по определению момента окончания преступления - вовлечение несовершеннолетних в преступление или антиобщественную деятельность, и это при том, что объективных причин для пересмотра позиций по этому вопросу у суда не было[16].

Итак, для единообразного законного применения норм уголовного права официальное толкование должно быть аутентическим (аутентичным), т.е. принадлежать только законодателю[17]. Кроме того, ему должно принадлежать право разъяснения основных понятий и терминов, встречающихся в тексте законов. Примеры такого подхода есть в международном праве, где практически каждый принятый законодательный акт (конвенция) содержит разъяснения основных терминов, используемых при определении запрещаемых этими нормами противоправных деяний[18]. Положительные примеры есть и в законодательстве России.

Так, Федеральный закон от 22 апреля 1996 г. (в ред. от 6 ноября 1998 г. и от 8 июля 1999 г.) "О рынке ценных бумаг"[19] в ст. 2 гл. 1 содержит перечень основных терминов, используемых в Законе, а правоприменители всех рангов и сфер деятельности однозначно используют термины, обозначенные самим законодателем в данном нормативном акте. Заслуживают одобрения и новеллы в принятом 22 декабря 2001 г. Государственной Думой РФ Уголовно-процессуальном кодексе. Его ст. 5 называется "Основные понятия, используемые в настоящем Кодексе" и содержит 60 определений, важных для правильного понимания и применения понятий, встречающихся в УПК. Кроме того, ряд понятий толкуется в отдельных статьях Кодекса. Например, ст. 49 УПК дает определение понятия "защитник", ст. 56 - "свидетель", ст. 57 - "эксперт", ст. 59 - "переводчик" и т.д.

Уголовный кодекс РФ 1996 г. тоже содержит некоторые определения понятий и делает это гораздо чаще, чем законодательство прежних лет. Например, примечание к ст. 158 УК (в ред. ФЗ от 21 декабря 2002 г.) помогает единообразно толковать такие понятия, как "крупный размер", "значительный ущерб", дает (впервые в истории российского законодательства) общее определение понятия хищения. В примечании к ст. 139 УК "Нарушение неприкосновенности жилища" трактуется понятие жилища; к ст. 171 УК "Незаконное предпринимательство" - понятие дохода в крупном и особо крупном размере. Аналогичные примечания имеются и в других статьях УК.

Но это лишь первые робкие попытки очень важной для правоприменителей деятельности, <

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 16 17 18 19 2021