ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОГО ТРАНСПОРТА Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение 20 страница

Вместе с тем суды должны иметь в виду, что в состоянии душевного волнения, вызванного посягательством, обороняющийся не всегда может оценить характер опасности и избрать соразмерные средства защиты, а также правильно определить момент окончания нападения. Для правильной квалификации действий обороняющегося, умышленно лишившего жизни нападающего, весьма важно учесть обстановку нападения. Именно она может ввести обороняющегося в заблуждение относительно момента окончания нападения. Установив и оценив глубину такого заблуждения, правоприменитель может сделать правильный вывод о наличии или отсутствии состояния необходимой обороны и квалификации действий виновного.

Учитывая сложность для обороняющегося точно определить момент окончания нападения, Верховный Суд в уже названном Постановлении Пленума указывал: "По смыслу закона состояние необходимой обороны может иметь место и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом нападения и... для обороняющегося не был ясен момент его окончания. Переход оружия от посягавшего к обороняющемуся сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства".

С субъективной стороны анализируемое убийство совершается активными умышленными действиями обороняющегося с прямым или косвенным умыслом. Чаще по уголовным делам прослеживается косвенный умысел. Объяснить это можно тем, что, обороняясь от посягательства, лицо преследует цель защититься от грозящего или уже начавшегося нападения, используя любые средства, оказавшиеся под рукой. Это могут быть предметы, орудия, оружие, способные причинить нападающему вред любой тяжести, в том числе лишение жизни. Однако цель именно убить нападающего в судебной практике встречается крайне редко и лишь в тех случаях, когда обороняющемуся грозит неминуемая, не устранимая иными способами опасность для собственной жизни или жизни других лиц, которых он защищает. Убийство нападающего, с его точки зрения, является единственным способом устранить существующую опасность. Именно о таком состоянии обороняющегося говорит законодатель в ч. 1 ст. 37 УК, считая его действия правомерными.

По способности предвидеть последствия совершенных оборонительных действий у лица, осуществляющего необходимую оборону, в большинстве случаев наблюдается неконкретизированный умысел, поэтому ему вменяется в вину то последствие (лишение жизни или тяжкий вред здоровью), которое наступило фактически и охватывалось его сознанием в качестве одного из ряда возможных и желаемых либо сознательно допускаемых.

Причинение вреда нападающему меньшей тяжести, а также причинение вреда любой тяжести по неосторожности не влекут уголовной ответственности, так как не выходят за установленные законом рамки (пределы) необходимой обороны.

Умышленные действия обороняющегося (ч. 1 ст. 108 УК) внешне сходны с аналогичным поведением лица, совершающего убийство в состоянии аффекта (ст. 107 УК). Для разграничения названных составов по конкретным уголовным делам необходим анализ еще одного факультативного признака субъективной стороны - мотива преступления. В большинстве случаев установить один мотив в чистом виде достаточно трудно по любым уголовным делам, в том числе по анализируемому составу. Побуждением к активным защитным действиям обороняющегося могут быть желание пресечь (остановить) нападение, возмущение неправомерным поведением лица, вызвавшим сильное душевное волнение. Не исключается и желание обороняющегося своими силами "проучить", наказать нападающего. Конкурируя между собой, множество близких (однородных) мотивов в конечном счете формирует тот единственный ведущий мотив, которым руководствуется субъект, осуществляя предоставленное ему законом право на необходимую оборону. Задача правоприменителя - установить этот ведущий мотив и дать квалификацию действий виновного в соответствии с направленностью умысла и мотивацией. При этом надо иметь в виду, что не могут считаться однородными с перечисленными корыстный либо хулиганский мотивы действий обороняющегося, желание отомстить нападающему за ранее совершенные неправомерные либо аморальные действия. Установление их исключает возможность квалификации преступления по ч. 1 ст. 108 УК.

Вместе с тем если убийство совершено в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения или при превышении пределов необходимой обороны, наличие в действиях виновного таких квалифицирующих признаков, как убийство двух и более лиц (п. "а" ч. 2 ст. 105), женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. "г" ч. 2 ст. 105), совершенное общеопасным способом (п. "е" ч. 2 ст. 105), с особой жестокостью (п. "д" ч. 2 ст. 105), не меняет квалификации. Субъекту должна быть вменена ст. 107 или ч. 1 ст. 108 УК.

§ 4. Квалификация убийства, совершенного с превышением мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ч. 2 ст. 108 УК РФ)

Условия правомерности причинения вреда задерживаемому названы в ст. 38 УК. Их можно разделить на обстоятельства, относящиеся к обстановке задержания, личности задерживаемого, а также к целям и способам задержания. В соответствии с законом право на задержание лица, совершившего преступление, предоставлено всем гражданам. Для работников правоохранительных органов это обязанность. Однако все лица, осуществляющие задержание, должны соблюдать условия правомерности таких действий. В соответствии с законом возможно задержание лишь того, кто фактически совершил преступление. Причинение ему вреда диктуется тяжестью совершенного преступления и обстановкой задержания. Если задержанный не сопротивлялся и не пытался скрыться, причинение ему вреда будет неправомерным.

В случае оказания сопротивления причинение вреда может быть правомерным лишь в том случае, если иными средствами задержать лицо, совершившее преступление, не представляется возможным.

Целью задержания является доставление субъекта в органы власти и пресечение, таким образом, возможности совершения им новых преступлений. Иные цели, мотивы задержания или самочинная расправа над преступником недопустимы, а лица, их осуществившие, должны быть привлечены к ответственности.

Превышением мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, закон признает явное несоответствие этих мер характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстановке задержания, когда лицу без необходимости причиняется явно чрезмерный вред.

Такое превышение, повлекшее умышленное причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью либо смерть, влечет за собой уголовную ответственность по ч. 2 ст. 114 или ч. 2 ст. 108 УК.

Все убийства, отнесенные законом к привилегированным составам (ст. 106, 107, ч. 1 и 2 ст. 108 УК), имеют определенное сходство. Это умышленные ситуативные деяния, совершенные с прямым либо косвенным умыслом. Поводом для их совершения выступает неправомерное противоправное (аморальное) поведение потерпевшего либо психотравмирующая ситуация, спровоцировавшая убийство. Виды провоцирующего поведения перечислены в диспозициях названных статей УК и расширительному толкованию не подлежат. Возможна лишь их конкретизация в пределах понятий, данных законом.

Сходство перечисленных привилегированных составов и уменьшенный по сравнению со ст. 105 УК размер наказания в отдельных случаях влекут ошибки в квалификации. Чаще других такие ошибки встречаются при разграничении ст. 107 и 108 УК, объясняются они неправильным толкованием правоприменителями правил квалификации конкурирующих между собой привилегированных составов. Обычно вменяется та статья УК, которая предусматривает более мягкое наказание, и мотивируется это нередко гуманностью действующего уголовного законодательства.

Такой подход к решению данного вопроса неправилен. Все названные статьи с привилегированными составами базируются на принципах справедливости и гуманизма, но они различаются по субъекту, объективным и субъективным признакам. В случае конкуренции между ними вменять надо ту статью, которая наиболее полно и точно отражает суть совершенного преступления. Учету подлежат признаки, относящиеся к объекту, объективной, субъективной стороне (в частности, мотиву, цели, направленности умысла), психическому состоянию виновного и причинам, его вызвавшим.

Подводя итог рассмотрению вопросов квалификации преступлений против жизни, уточним, что данная правоприменительная деятельность полностью исходит из объективных и субъективных предпосылок, относящихся к процессу квалификации любых преступлений.

Правила квалификации, рассмотренные в части Общей настоящего пособия, должны стать исходными условиями для квалификации любых групп преступлений, составы которых названы в разделах и главах Особенной части УК РФ.

§ 5. Квалификация причинения смерти по неосторожности (ст. 109 УК)

УК РФ 1996 г. не считает убийством причинение смерти по неосторожности. Вместе с тем ответственность за такое деяние установлена в его гл. 16, где предусмотрен перечень посягательств на жизнь.

Данная норма применяется в тех случаях, когда в результате нарушения виновным каких-либо правил в сфере профессиональной деятельности или обычных житейских мер предосторожности происходит лишение жизни человека. Такие нарушения могут осуществляться путем как активных действий, так и бездействия. Субъективное отношение лица к наступлению смерти потерпевшего может выражаться в виде легкомыслия или небрежности.

В соответствии со ст. 26 УК преступление считается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение.

Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло их предвидеть.

Оба названных вида неосторожной формы вины при квалификации действий по ст. 109 УК следует отграничивать, с одной стороны, от умышленного лишения жизни (убийства), совершаемого с косвенным умыслом, а с другой - от невиновного причинения смерти, когда лицо не сознавало и по обстоятельством не могло сознавать общественной опасности своих действий (бездействия) либо не предвидело возможности наступления смерти потерпевшего от своих действий (бездействия) и по обстоятельствам не должно было и не могло ее предвидеть.

Рассмотрим подробнее все виды разграничения, ибо от тщательности и глубокого изучения обстоятельств совершения преступления зависит сам факт привлечения к уголовной ответственности, правильность квалификации содеянного и установление размера наказания виновному.

Разграничим такие близкие виды преступлений, как убийство, совершенное с косвенным умыслом, и причинение смерти по легкомыслию. Сходство между ними состоит в нежелании виновного лишить жизни потерпевшего. Однако при лишении жизни с косвенным умыслом виновный сознательно допускает в числе возможных последствий от своих действий и наступление смерти.

В других случаях, добиваясь наступления определенного желаемого результата, субъект безразлично относится к возможности наступления смерти потерпевшего (предположим, похитив одежду спящего на улице в мороз пьяного гражданина, виновный сознает, что тот может замерзнуть, не желает этого напрямую, но к возможности его смерти относится безразлично).

В судебной практике встречаются уголовные дела, где косвенный умысел по отношению к смерти потерпевшего просматривается и в тех случаях, когда виновный, не желая смерти потерпевшего, надеется на авось - на удачу, везение потерпевшего, "добрую к нему судьбу" и тому подобные абстрактные факторы. По сути, эти надежды, выдаваемые обвиняемым как аргумент для признания неосторожности в его действиях и снижения наказания, являются все тем же сознательным допущением общественно опасных последствий или безразличным к ним отношением.

При неосторожной форме вины в виде преступного легкомыслия виновный предвидит в общих чертах (абстрактно) возможность наступления смерти потерпевшего, но не желает ее наступления. Более того, он стремится предотвратить смерть, рассчитывая при этом на реальные обстоятельства, которые помогут избежать последствий. В качестве таковых могут выступать физическая сила, ловкость, умение самого виновного, его профессионализм, жизненный опыт и т.д. Кроме того, могут учитываться и другие конкретные обстоятельства, с помощью которых, по мнению виновного, ему удастся избежать наступления смерти потерпевшего. Однако из-за того, что лицо переоценивает свои возможности, не просчитывает всех вариантов развития событий, действует самонадеянно, смерть потерпевшего все же наступает и виновный несет ответственность за результат.

Например, ограбив женщину - реализатора киоска, два преступника связали ее и заткнули рот кляпом. Уходя, один из них увидел, что женщина дышит с трудом, и предложил второму ослабить веревку, стягивающую руки потерпевшей, с тем чтобы она, освободив руки, смогла вытащить кляп. Второй не согласился, сказав, что за женщиной, как, по их наблюдениям, бывало ежедневно, через 10 - 12 минут после закрытия киоска приедет муж, который ее и освободит. Однако этот расчет на реальные обстоятельства не оправдался. Из-за скопления транспорта на дороге муж опоздал на 30 минут. За этот период женщина задохнулась из-за полного закрытия дыхательных путей кляпом. Расчет преступников на действительно реальные обстоятельства не оправдался, к возможности смерти потерпевшей они отнеслись с преступным легкомыслием. Их действия надо квалифицировать как причинение смерти по неосторожности (ч. 1 ст. 109 УК).

По-иному должна трактоваться данная ситуация, если предположить, что грабители не знали о том, что за женщиной-реализатором сразу после закрытия киоска приезжает муж. На предложение одного ослабить веревки на руках потерпевшей второй ответил отказом, заявив, что ничего с ней не случится, добавив цинично: "Женщины живучи, как кошки". Здесь субъективное отношение грабителей к возможности наступления смерти потерпевшей можно характеризовать как косвенный неконкретизированный умысел: сознательное допущение любых последствий, в том числе смерти.

Отграничение причинения смерти по неосторожности от невиновного причинения смерти тоже проводится по субъективному отношению лица к своим действиям и наступившим от них последствиям. Если лицо не сознавало и по обстоятельствам дела не могло сознавать общественной опасности своих действий (бездействия) либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий (в частности, смерти) и по обстоятельствам дела не должно было и не могло их предвидеть, деяние признается совершенным невиновно.

Деяние признается также совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло их предотвратить в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам (ст. 28 УК).

В этом случае решение вопроса о возможности привлечения к уголовной ответственности причинителя вреда (смерти потерпевшего) зависит от глубокого исследования обстановки, в которой произошло лишение жизни, и проведения ряда специальных экспертиз (криминологической, судебно-психиатрической, судебно-медицинской и др.). В основном такие вопросы возникают при дорожно-транспортных происшествиях с большим количеством участников, повреждением транспортных средств, наличием жертв.

Основное правило правоприменителя, базирующееся на требованиях закона: "Нет ответственности без вины", должно соблюдаться и в подобных ситуациях независимо от тяжести наступивших последствий. Часть 2 ст. 109 УК предусматривает более суровую ответственность за причинение смерти по неосторожности двум и более лицам. В плане квалификации проблем в практике применения этой нормы не возникает.

В заключение следует сказать, что ст. 109 УК является общей по отношению к целому ряду специальных норм, где предусмотрена ответственность за лишение жизни по неосторожности вследствие нарушения специальных правил (например, ст. 215 - 217, 219, 220, 235, 247 и др.).

При конкуренции общей и специальных норм предпочтение должно отдаваться специальной норме. Если таковая отсутствует, квалификация действий лиц, причинивших смерть по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей, идет по ч. 2 ст. 109 УК.

[1] Наумов А.В., Новиченко А.С. Законы логики при квалификации преступлений. М., 1978. С. 30.

[2] См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 2001. С. 5. Несколько иное определение квалификации дано в учебной литературе: Уголовное право. Часть Особенная: Учеб. для вузов. М., 2002. С. 41.

[3] О несогласии с поэтапной квалификацией деяния см.: Уголовное право. Часть Особенная / Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамовой. М., 2001. С. 41 - 42.

[4] См. подробнее: Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. М., 1984. С. 9; Уголовное право. Общая часть / Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамовой. М., 1997. С. 124.

[5] См.: Учебник уголовного права. Общая часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. М., 1996. С. 83.

[6] Алексеев С.С. Право на пороге нового тысячелетия. М., 2000. С. 17 - 18. Высказанное автором суждение о правовых нормах в широком смысле имеет прямое отношение к уголовно-правовым нормам. См. также: Ильин И.А. О сущности правосознания. М., 1993. С 24 - 25.

[7] См. подробнее: Наумов А.В., Новиченко А.С. Указ. соч. С. 57 - 59.

[8] См.: О взяточничестве: Декрет СНК РСФСР от 8 мая 1918 г. // Сб. материалов по истории социалистического уголовного законодательства. М., 1938. С. 32; статья 114 УК РСФСР 1922 г. (в ред. ВЦИК и СНК РСФСР от 9 октября 1922 г.) // Изв. ВЦИК. 1922. 12 окт.

[9] См.: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г. (им устанавливалось наказание с применением смертной казни через повешение к фашистским захватчикам, признанным виновными в совершении убийств и истязаний гражданского населения, пленных красноармейцев, а также шпионам и изменникам Родины из числа советских граждан; этот Указ распространялся и на преступления, совершенные до его издания в 1941 - 1944 гг. на временно оккупированной территории СССР); Чхиквадзе В.М. Советское военно-уголовное право. М., 1948. С. 114; Об усилении уголовной ответственности за нарушение правил о валютных операциях, примененный к гражданам РСФСР Рокотову и Файбишенко: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 1 июля 1961 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1961. N 27. Подробнее см.: Улицкий С.С. Проблемы обратной силы неблагоприятного для виновного уголовного закона. Владивосток, 2000.

[10] Улицкий С.С. Указ. соч. С. 33 - 34. Ранее мнение о возможности такого решения вопроса высказывали и другие ученые-криминалисты. См.: Блум М.И., Тилле А.С. Обратная сила закона. М., 1969. С. 57, 60; Научно-практический комментарий Уголовного кодекса РСФСР / Под ред. Б.С. Никифорова. М., 1963. С. 34.

[11] Улицкий С.С. Указ. соч. С. 12.

[12] Алексеев С.С. Теория права. М., 1994; Керимов Д.А. Культура и техника законотворчества. М., 1991; Навроцкий В.О. Теоретические проблемы криминально-правовой квалификации: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Харьков, 2000; Рарог А., Грачева Ю. Законодательные конструкции и квалификация преступлений // Уголовное право. 2003. N 2. С. 62 - 64.

[13] Подробнее см.: Питецкий В.В. Оценочные понятия в советском уголовном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1979; Черданцев А.Ф. Толкование советского права. М., 1979. С. 8 - 10, 88; Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 2001. С. 71 - 72; Ильин И.А. Указ. соч. С. 26 - 28.

[14] Справедливую критику деятельности законодателя при внесении изменений в УК ФЗ от 8 декабря 2003 г. см.: Кузнецова Н.Ф. Мнение ученых о реформе УК // Уголовное право. 2004. N 1. С. 26 - 27.

[15] Постановления Пленума Верховного Суда СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам: Сб. М., 1999.

[16] См.: Постановления Пленума Верховного Суда по уголовным делам. С. 125; О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. // Рос. газ. 2000. 14 марта.

[17] См.: Юридическая энциклопедия. М., 1999. С. 40. Отрицают право на аутентическое толкование закона самим законодателем некоторые ученые-правоведы. См.: Нерсесянц В.С. Общая теория права и государства: Учеб. для вузов. М., 2000. С. 498 - 501.

[18] См.: Международное уголовное право: Учеб. / Под ред. И.И. Лукашук, А.В. Наумова. М., 1990. С. 184.

[19] О рынке ценных бумаг. Екатеринбург, 1999.

[20] Алексеев С.С. Проблемы теории права: Курс лекций: В 2 т. Свердловск, 1972. Т. 1. С. 171; Нерсесянц В.С. Указ. соч. С. 269 - 272.

[21] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. М., 1947. Т. 18. С. 272.

[22] Пионтковский А.А. Учение о составе преступления по советскому уголовному праву. М., 1961. С. 174.

[23] Постановления Пленума Верховного Суда по уголовным делам: Сб. М., 1999. С. 522.

[24] Рарог А.И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. СПб., 2003.

[25] Гаухман Л.Д. Насилие как средство совершения преступления. М., 1974. С. 75.

[26] См.: Курс советского уголовного права. Часть Особенная. М., 1970. Т. 4. С. 356; Владимиров В.Ф. Квалификация преступлений против личной собственности. М., 1968. С. 68, 84; Андреева Л.А. Квалификация убийств при отягчающих обстоятельствах. Л., 1974. С. 18.

[27] Бородин С.В. Новое уголовное право России. Особенная часть. М., 2000. С. 33.

[28] См.: О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. // Бюл. Верховного Суда РФ. 2004. N 8.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 16 17 18 192021 Следующая ⇒