Глава 15. Показания

Глава 15

Через пару дней мы должны покинуть гостиницу и вернуться в Теннесси. Чему Лейла безмерно рада.

А я нет.

Я сижу за роялем и вожу пальцами по клавишам. Весь день я кисну, как ребенок, которого заставляют выбросить любимую игрушку.

Мы с Уиллоу почти не разговаривали с прошлой ночи, когда засиделись допоздна за просмотром очередного фильма. За последние несколько ночей я уже заметил повторяющуюся тему. Мы смотрим кино о призраках, жизни после смерти и обо всем паранормальном. После каждого фильма Уиллоу задает вопросы, будто пытается понять, в какую интерпретацию этого мира хочет верить. Вчера мы смотрели «Куда приводят мечты». Она плакала.

Когда фильм закончился, Уиллоу не задала ни одного вопроса. Лишь повернулась набок и печально на меня посмотрела. Я спросил у нее, в чем дело, а она ответила:

— Я не хочу возвращаться.

— Куда? — спросил я.

— В пустоту. Мне нравится быть в Лейле. Нравится проводить с тобой время. С каждым разом мне все труднее покидать ее тело.

Я не знал, что сказать, потому что сам испытывал подобные чувства, поэтому лишь взял ее за руку и держал в своей, пока мы оба не уснули.

Мне становится все труднее наблюдать по ночам, как она вынужденно покидает тело Лейлы, и знать, что она вновь обратится малейшим отголоском существования в огромном пустом доме. И чем ближе день нашего с Лейлой отъезда, с тем более мрачным настроением мы с Уиллоу проводим время вместе.

Я играю низкую ноту на рояле, вновь и вновь нажимаю по клавише пальцем, как вдруг сама собой играет высокая нота. Резко оборачиваюсь, но Лейла все еще наверху.

Должно быть, Уиллоу пытается привлечь мое внимание.

Я направляюсь на кухню и открываю ноутбук, и она тут же начинает набирать текст.

У меня плохие новости.

— Что такое?

Лейла нашла кольцо.

Мой взгляд мигом устремляется в направлении спальни на втором этаже.

— Она копается в моих вещах?

Да.

— А что она сделала, когда нашла его?

Ахнула. А потом спрятала обратно и сразу же написала Аспен, и рассказала ей о нем.

— Черт, — бормочу я с тяжелым вздохом.

Я был к этому не готов. В особенности после того, как использовал Лейлу на протяжении двух с половиной недель. Было непорядочно сделать ей предложение в такой момент.

Сажусь за стол и опускаю голову на руки. Уиллоу снова что-то печатает в файле.

Она не знает, в какой день ты сделаешь предложение, так что еще остается элемент неожиданности. Не стоит тебе из-за этого расстраиваться.

— Дело не в этом, — отвечаю я. — Просто я не уверен, что готов, а теперь она только об этом и будет думать.

Зачем же ты взял с собой кольцо, если не уверен?

— Я взял его с собой, потому что эта поездка… — Я облокачиваюсь на спинку стула. — Эта поезда должна была сблизить нас. Но я чувствую, что с нашего приезда лишь отдалился еще больше.

Это из-за меня?

— Нет. То, что мы с тобой делаем, вряд ли пошло на пользу, но здесь нет твоей вины.

Я не знала, что вы приехали по этой причине. Теперь я чувствую себя виноватой за то, что вторглась в вашу историю. Я могу перестать. Если хочешь провести оставшиеся два дня с Лейлой… я могу исчезнуть, и вы даже не узнаете, что я здесь.

У меня щемит в груди от этой мысли. Я не хочу проводить оставшиеся два дня без Уиллоу.

— Я боялся, что ты так и сделаешь, Уиллоу. Мне совсем этого не хочется. — Я закрываю ноутбук, потому что не хочу продолжать этот разговор. Во всяком случае, через компьютер. Мне нужно поговорить с Лейлой. Выяснить, какое у нее настроение. Может, кольцо ее напугало. Может быть, она тоже не готова. Возможно, нас ждет разговор, который уже давно должен был состояться.

Я поднимаюсь наверх и слышу, как шумит вода в душе. Захожу в ванную, где Лейла чистит зубы. Она всегда так делает. Включает душ, чтобы вода нагрелась, и по десять минут стоит у раковины, занимаясь вечерними ритуалами: чистит зубы, умывается, выщипывает брови. В итоге горячей воды едва хватает, чтобы принять душ.

Она широко улыбается, едва я захожу в ванную. Выплевывает пасту в раковину и полощет рот. Затем подходит ко мне и, обняв, приникает к моим губам. Сейчас она разительно отличается от той уставшей Лейлы, блуждавшей по дому днем. Она явно пребывает в радостном предвкушении предложения. Оно будто вдохнуло в нее новую жизнь.

— Чем занят? — спрашивает она раздражающе радостным голосом.

— Работаю.

Она проводит ладонями по моей груди.

— Сделай перерыв. Прими со мной душ.

Я оглядываюсь через плечо, будто мне нужно куда-то идти.

— Я принимал душ утром.

Когда я вновь перевожу на нее взгляд, она закатывает глаза и опускает руки к моим штанам.

— Ну тогда я приму душ. — Едва касаясь губами моего подбородка, она лезет мне в штаны. — Когда закончу с тобой.

Прежде чем я успеваю ее остановить, Лейла прижимает меня к двери ванной и опускается на колени. Мы три дня не занимались сексом. Сомневаюсь, что смогу придумать вескую причину отказаться от минета, не ранив при этом ее чувства.

Лейла пребывает в эйфории, решив, что поездка закончится предложением. Думает, что мы до конца дней будем вместе: я и Лейла против всего мира.

Возможно, так и будет. Я и сам не знаю. Но она не в том положении, чтобы мы могли обсудить этот вопрос, потому что берет меня в рот, хотя я еще даже не возбудился. Я опускаю на нее взгляд, и пусть бардак в голове мешает мне мигом возбудиться от представшего передо мной вида, я не могу не думать о Уиллоу, глядя на Лейлу.

Порой я смотрю на нее и жалею, что она не Уиллоу. За завтраком я ловлю себя на мысли, что мне хотелось бы болтать с веселой Уиллоу за чашкой кофе, а не с вечно жалующейся на головную боль Лейлой. Общаясь с Уиллоу при помощи компьютера в течение дня, я сожалею, что она не может завладеть телом Лейлы, чтобы я смог поговорить с ней лично.

А сейчас… когда Лейла проводит языком по всей длине моего достоинства, мне в какой-то мере хочется, чтобы это делала Уиллоу.

Я возбуждаюсь от этой мысли.

Несложно вообразить, что Лейла — это Уиллоу, потому что, думая об Уиллоу, я могу представить ее только с лицом Лейлы. Сжав рукой волосы Лейлы, я с мгновение рассматриваю ее… размышляя, какими были бы ощущения, если бы Уиллоу была сейчас в ней. Стала бы Уиллоу точно также использовать язык? Издавала ли бы те же звуки, что и Лейла?

Она обхватывает меня губами и берет в рот так глубоко, как может. Я запрокидываю голову назад и стону, надавливая ей на затылок, потому что теперь не хочу, чтобы она останавливалась.

Одной рукой Лейла двигается во всей длине в такт движениям губ. Другой рукой она проводит по моему животу. Я хватаю ее ладонь, стискиваю и прижимаю к груди, думая о Уиллоу.

Я представляю, каково было бы ощущать поцелуи Уиллоу. Были бы ощущения такими же, как от поцелуя Лейлы?

Был бы секс с Уиллоу не таким как с Лейлой?

Стала бы она так же выгибать спину, как выгибает Лейла, когда я врываюсь в нее?

— Черт. — Я отпускаю ее ладонь и сжимаю ее голову обеими руками. — Я сейчас кончу, — предупреждаю я. Она всегда останавливается, чтобы завершить все рукой.

Лейла отстраняется, запыхавшись, и говорит еле слышно:

— В этот раз можешь кончить мне в рот.

Она вновь берет меня в рот и ее глаза искрятся радостным возбуждением, и я понимаю, что таков ее способ отблагодарить меня за предложение, которое я ей еще не сделал. Не будь я на грани бурного финиша, то, надо думать, все бы прекратил, потому что понимаю, о чем она сейчас думает.

В этом моменте все ненормально. Лейла думает, что ублажает своего будущего жениха, а я тем временем представляю на ее месте призрака, в которого потихоньку влюбляюсь.

В жизни не испытывал такого странного оргазма.

Я даже не получаю от него удовольствия.

У меня дрожат ноги, а она держит меня во рту, до капли проглатывая всю ложь, что я ей преподношу. Я не издаю ни звука. Просто закрываю глаза и жду, когда она прекратит.

Когда она наконец отпускает меня, я даже не решаюсь на нее посмотреть.

В голове лишь слова, сказанные ей в ночь нашей первой встречи после того, как я признался, что с ней у меня был лучшей секс в жизни. «В моменте всегда так кажется. Но потом встречается кто-то еще, и мы забываем, как хорошо нам вроде было, а потом все повторяется снова».

И это все, кем была для меня Лейла? Частью бесконечного цикла отношений?

Я был уверен, что она та самая. Чувствовал всем своим существом.

А сейчас чувствую лишь раскаяние, потому что десять секунд назад осознал, что уже переключился на новый виток цикла.

Я переключился на Уиллоу.

Именно с Уиллоу я хочу говорить, проснувшись утром. Ее хочу видеть перед тем, как закрою глаза. С Уиллоу хочу проводить все свое время.

Осознание, что теперь я предпочитаю Уиллоу Лейле почти во всех отношениях, оказывается тяжким, ужасающим и постыдным.

Я слышу, как в раковину бежит вода. Открываю глаза и вижу, что Лейла снова чистит зубы. Полощет рот и выплевывает воду в раковину. Затем вытирает его тыльной стороной ладони и с гордостью улыбается.

— Что, повергла тебя в шок? — спрашивает она, смеясь.

Не знаю, что сказать. Извиниться было бы неуместно.

— Было впечатляюще. — Это правда. Это слово не всегда имеет позитивное значение, а врать Лейле я больше не хочу. Это неприятно.

Неспешно подойдя ко мне, она прячет мое достоинство обратно в штаны. Тянется ко мне и нежно целует в щеку, а затем говорит, касаясь губами моей кожи:

— Возвращайся к работе. Можешь вернуть должок завтра вечером. — Она отступает назад и, сняв майку с довольной улыбкой, наконец отправляется в душ.

Все это время вода бежала впустую.

Я выхожу в спальню и смотрю на нашу кровать. Ту самую кровать, на которой я начал влюбляться в Лейлу.

Влюбиться в нее было легко, словно воздух наполнил все мое нутро.

А разлюбить ее тяжко, будто мои легкие выкованы из железа.

Я подхожу к кровати и падаю на нее. Больше я не возвращаюсь вниз. Не могу видеться сегодня с Уиллоу. Даже с Лейлой видеться не хочу.

Я просто хочу спать.

Глава 16

— Как думаешь, почему я могу прикасаться к предметам?

Ее голос вырывает меня из тисков крепкого сна. Я открываю глаза и вижу лицо лежащей на боку Уиллоу. Не знаю, сколько сейчас времени, но за окном еще темно.

Потираю глаза ладонями.

— Ты о чем? — Мой голос звучит грубо ото сна.

— Я могу передвигать предметы, когда не нахожусь в теле Лейлы, — говорит она. — Могу прикасаться к вещам. Но ты не видишь меня, даже я сама себя не вижу, а значит, я не состою из материи. Бессмыслица какая-то.

— Может, ты состоишь из энергии. И можешь направлять эту энергию во что-то столь же плотное, как материя.

Уиллоу вздыхает и переворачивается на спину. Смотрит на деревянную перекладину над кроватью.

— Будь дело в этом, я не была бы такой сильной.

— Что ты имеешь в виду?

— Большие предметы я тоже могу передвигать. Я переставила всю мебель в Большом Зале посреди ночи.

— От скуки? — спрашиваю я.

— Нет. Потому что ненавижу Уоллеса Биллингса и хотела его напугать.

Теперь она всецело завладела моим вниманием. Я приподнимаюсь на локте.

— Кто такой Уоллес Биллингс?

Она встречается со мной взглядом с озорной улыбкой на лице.

— Владелец этого дома. Из-за меня он выставил его на продажу несколько месяцев назад.

Она будто гордится своим поступком. Глаза ее горят, что кажется мне по-своему очаровательным. Мне было любопытно, почему дом выставили на продажу.

Уиллоу садится и кутается в простыню.

— Ты знаешь, что я не помню, как долго пробыла здесь?

Я киваю.

— Так вот, я знаю, что Уоллес получил эти владения в наследство как раз перед моим появлением. Поняла это по его разговорам. Дом прежде принадлежал его матери и перешел к нему после ее смерти, но он не знал, как с ним поступить. Стоит ли оставить гостиницу, продать или переехать самому. Некоторое время спустя он стал склоняться к тому, чтобы перевезти сюда свою семью. Понимаю, что это ужасно, но я терпеть его не могла. Он обращался с людьми как настоящий козел. С женой, детьми, со всеми, с кем разговаривал по телефону. Я и вообразить не могла, чтобы находиться с ним в одном доме, сколько бы мне ни было суждено здесь быть.

— Что ты сделала? Преследовала его?

— Нет, — отвечает она, качая головой. Но потом устремляет взгляд вверх. — Хотя погоди. Наверное, то, что я сделала можно назвать преследованием. Просто я никогда не считала себя призраком, поэтому, на мой взгляд, просто разыгрывала его.

— Что ты сделала?

Уиллоу слегка опускает подбородок к груди и смотрит на меня с некоторым смущением.

— Только не осуждай меня.

— Не осуждаю.

Она слегка расслабляется.

— Начала с мелочей. Хлопала дверьми, выключала свет. Типичное столкновение с призраком. Было забавно наблюдать, как он пытается все объяснить. Но чем дольше я наблюдала его уродское поведение, тем масштабнее становились мои выходки. Как-то раз ночью я решила, что больше и дня не потерплю его в этом доме, и переставила всю мебель в Большом Зале. Сдвинула диван к книжному шкафу у противоположной стены. Передвинула рояль в другой конец комнаты. Даже переставляла книги с одной полки на другую.

— Какой же была его реакция на следующий день, когда он увидел, что все переставлено?

Уиллоу плотно поджимает губы. Мотает головой из стороны в сторону со смущенным видом.

— Ну… в том-то и дело, — говорит она. — Я переставляла все в его присутствии.

Я пытаюсь представить, каково было парню наблюдать, как рояль сам собой движется через всю комнату.

— Он выставил дом на продажу в тот же день, и с тех пор сюда не возвращался.

— Ни фига себе! — смеюсь я. — Теперь понятно, почему он так спешил с продажей.

Уиллоу откидывается на подушку и улыбается, довольная собой. Ее улыбка заразительна. Я укладываюсь на свою подушку и улыбаюсь вместе с ней.

В этот миг я вспоминаю о том, что случилось, когда я только приехал сюда. Уиллоу не дала мне спалить кухню. Убрала все разлитое вино. Это сложно назвать преследованием.

Я поворачиваюсь к ней лицом.

— Почему ты не пыталась преследовать меня, когда я приехал?

Улыбка Уиллоу увядает, и она кротко смотрит на меня.

— Потому что. Ты не козел. И мне было тебя жаль.

— Жаль меня? Почему?

Она пожимает плечами.

— Вид у тебя был печальный.

Я выглядел печальным?

Я в печали?

Отвожу от нее взгляд и смотрю в потолок.

— Ты всегда был печальным? — спрашивает она.

— Не уверен, что понимаю, что ты под этим подразумеваешь. Приведи пример.

— В основном такое случается, когда Лейла выходит из комнаты, — поясняет Уиллоу. — Ты подолгу смотришь на дверь отсутствующим взглядом. Иногда ты выглядишь печальным даже рядом с ней. Не знаю. Просто у меня такое чувство. Возможно, я ошибаюсь.

Я не должен бы отрицательно мотать головой, но делаю это.

— Не ошибаешься.

Уиллоу вновь садится, прижимая простынь к груди. Я поворачиваю голову на подушке и смотрю на нее.

— Тебе не хорошо с ней? — спрашивает она.

— Было хорошо. Но сейчас все… сложно, — я отвечаю еле слышно, потому что по непонятной причине, мне кажется, что сказанное тихо признание теряет вес. — С той ночи многое между нами изменилось. С той стрельбы. Мы уже не та пара, какой были вначале. Лейла через многое прошла в физическом, эмоциональном и психологическом плане. И я, конечно, ни за что бы ее не бросил, но… — Я не знаю, как закончить предложение. Никогда не признавался в этом вслух.

— Но что? — спрашивает Уиллоу.

Я выдыхаю.

— Порой я размышляю, если бы я познакомился с ней сейчас… такой, какой она стала теперь… влюбился бы я в нее с той же легкостью, с какой влюбился тогда? Не знаю. Отчасти мне кажется, что я вообще не смог бы влюбиться в ту, кем она стала. А когда меня посещают эти мысли… я чувствую себя отвратно. Потому что именно я виноват в том, что она стала такой. Я виноват, что она так несчастна. Потому что я не смог ее защитить.

Уиллоу смотрит на меня с сочувствием. Почти с сожалением, будто сама не хотела разворошить этот клубок проблем. Она делает неслышный вдох и выдыхает в тихой комнате.

— Может быть, отношения между вами в конечном итоге вновь станут такими, как были вначале. И ты уже не выглядишь таким печальным, если тебя это утешит. Не то, что в день твоего приезда.

Я отвечаю ей многозначительным взглядом.

— Это не имеет никакого отношения к Лейле и всецело связано с тобой, — признаюсь я.

Уиллоу никак не реагирует на мои слова, говорят лишь ее глаза. Они слегка моргают, будто она не ожидала услышать от меня такое.

Мне не стоило так говорить. Я ощущаю вину, едва слова срываются с языка. Но я произнес их и произнес, потому что это правда. Я жду возможности провести время с Уиллоу с большим нетерпением, чем времени с Лейлой.

Что это говорит обо мне?

Я сажусь, тру лицо ладонями и запускаю пальцы в волосы. Сжимаю шею, полностью меняя тему разговора.

— Ты голодна? Хочешь, приготовлю тебе что-нибудь?

Уиллоу неподвижно смотрит на меня, будто все еще осмысливает сказанные мной слова. Но затем кивает и изящно встает с кровати, скинув простыню. Она уверенно подходит к шкафу и сбрасывает футболку Лейлы. Снимая ее через голову, она замечает, что я наблюдаю за ней. На сей раз я даже глаз оторвать не могу.

— Чего ты там не видел, — спокойно говорит она. Уиллоу выходит из спальни, а я слушаю, как стихает звук ее шагов на лестнице.

Подождав еще пару минут, я спускаюсь следом. С чувством стыда осознаю, что вид обнаженной Уиллоу оказал на меня большее воздействие, чем тот момент, когда Лейла взяла мой член в рот. И в этом, черт побери, нет никакого смысла. В любом случае это тело Лейлы.

***

Я приготовил горячие бутерброды с сыром. Лейла съела на обед один только салат, и боли от голода, по словам Уиллоу, сегодня были особенно сильные, поэтому я приготовил ей два сэндвича.

Мне приносит облегчение, что Уиллоу вселилась в тело Лейлы хотя бы ради нормального питания. Горячие бутерброды, конечно, питательными не назовешь, но они точно полезнее для тела Лейлы, чем дефицит калорий, ведь сама она поджаренный сэндвич с сыром есть бы не стала.

Меня уже давно беспокоит ее помешательство диетами, но я не уделял этой проблеме особого внимания, потому что за минувшие полгода мое внимание было приковано ко множеству других вопросов, касающихся Лейлы. Я думал, что проблема питания решится сама собой.

Этого не случилось, но благодаря Уиллоу, я, по крайней мере, меньше беспокоюсь по этому поводу.

Она доедает уже второй сэндвич, но ни один из нас не проронил ни слова с того момента, как я подал ей тарелку. Я сижу за компьютером, уставившись на лизинговый список. И все еще мечусь, не зная, что предпринять.

Не хочу оставлять Уиллоу одну, но знаю, что Лейла не хочет здесь оставаться. Я бы предложил Уиллоу поехать с нами, но это не вариант. Не могу позволить ей и дальше использовать тело Лейлы. Это решение должно было быть временным способом общения для нас с Уиллоу. Но оно сказывается на Лейле.

Сказывается на мне.

Единственное решение, что приходит мне в голову — купить дом. Мы с Лейлой в этом случае сможем сюда приезжать. А Уиллоу будет вселяться в ее тело те несколько раз в год, что мы будем посещать дом. В это время мы смогли бы найти ответы для Уиллоу. Когда она будет к этому готова, конечно.

Я пишу риелтору и вношу предложение, на десять тысяч долларов превышающее цену продажи, но уведомляю ее, что предпочел бы проживать в доме в течение всего срока совершения сделки.

Не знаю, как Лейла отнесется к тому, чтобы пробыть здесь еще дольше, но, похоже, ее отношение на мое решение не влияет. Я принял его и готов столкнуться с негативными последствиями.

Отправив письмо риелтору, я просматриваю новые входящие сообщения. Одно из них отправлено с незнакомого мне адреса.

«Лидс, вы давно не заходили на форум. Прошу прощения, если причиняю вам неудобства, обращаясь вне форума, но у меня талант отделять зерна от плевел. Я верю вам и надеюсь, что вы, в свою очередь, поверите мне.
Я могу помочь вашему призраку».

Письмо отправлено без подписи, но я узнаю слова в адресе отправителя. UncoverInc.

Как он меня нашел? Я даже имени своего не называл на форуме.

Я тотчас захожу на форум, чтобы проверить свой профиль и узнать, не подтянул ли он информацию с моей страницы на фейсбуке. В настройках все данные скрыты, но не успеваю я выйти со страницы, как в окне чата всплывает сообщение.

«Вы получили мое письмо?»

Я смотрю на Уиллоу, но она продолжает трапезу, не обращая на меня внимания. Поерзав на стуле, я нажимаю на кнопку ответа.

«Да. Как вы узнали мой почтовый адрес»?

«Никогда не общайтесь по мобильному телефону, если надеетесь остаться неизвестным. Меня, однако, совершенно не интересует, кто вы такой, так что вам не о чем беспокоиться. Меня интересует ваш призрак. Узнали что-нибудь о ней?»

«Нет».

«Вы все еще в гостинице?»

Облокотившись на спинку стула, я с тревогой смотрю на его сообщение. Он знает, где мы остановились? Сердце начинает дико колотиться в груди. В последний раз, когда стало известно, где мы находимся, все плохо закончилось. Я сразу же встаю из-за стола и иду удостовериться, что входная дверь заперта.

Проходя мимо сигнализации, я дважды проверяю, что она включена. Проверяю и все прочие двери, и каждое окно в доме. На это уходит немало времени, потому что дом огромен, с множеством окон, поэтому меня совсем не удивляет, что, вернувшись в кухню, я вижу, что Уиллоу уже доела.

Но удивляет, что она смотрит в мой ноутбук. Она указывает на экран и смотрит на меня таким взглядом, будто я ее предал.

— Что это?

Не могу понять, расстроена она или нет. Я мотаю головой и пытаюсь захлопнуть ноутбук, но она вновь его открывает.

— Кто он? — спрашивает Уиллоу.

— Я не знаю.

— Откуда он знает обо мне?

— Я познакомился с ним на форуме. Думал, что общаюсь анонимно, но он выяснил, как со мной связаться.

Уиллоу сжимает челюсти. Встает и меряет кухню шагами.

— Ты поэтому был так встревожен, пока я ела?

— Я не встревожен.

— Встревожен. Проверил все окна и двери, потому что незнакомец, кем бы он ни был, знает, где мы.

— Не беспокойся. Просто теперь я излишне осторожен. Все заперто.

Плечи Уиллоу напряжены. Второй раз вижу ее напряженной в теле Лейлы. Она останавливается и говорит:

— Зачем ты говорил с ним? Хочешь изгнать меня из этого дома?

— Нет. Я говорил с ним, потому что подумал, что схожу с ума, когда все началось.

— Почему продолжаешь с ним общаться?

— Он постоянно мне пишет. Я ничего не скрываю, Уиллоу. Он твердо убежден, что может тебе помочь, но я не принял его предложение, потому что ты сейчас помощи не хочешь.

Она резко выдыхает с досадой. Затем подходит к холодильнику и, открыв его, достает двухлитровую банку мороженого. Достав ложку, она вонзает ее в лакомство и отправляет щедрый кусок в рот.

— Мы оба знаем, что разгадка означает для призрака, — говорит она, то и дело отправляя в рот ложку мятного мороженого с шоколадной крошкой. — Она означает, что мне здесь наступит конец. Какой бы ни была причина моего пребывания здесь, если этот человек прав, то я освобожусь. И больше меня здесь не будет. Ты же смотрел все эти фильмы. Патрику Суэйзи пришлось умереть дважды. Дважды!

— Это просто кино, Уиллоу. Сюжеты пишут голливудские сценаристы, которым платят за то, что те применяют воображение. Мы не знаем, что в действительности будет дальше.

Она машет ложкой в мою сторону, меряя кухню шагами и прижав к груди чан с мороженым.

— Может и нет, но это всеобщее мнение. Основная мысль в фильме о призраках. Все призраки стали призраками, потому что что-то пошло не так. Либо они были злодеями при жизни, либо у них остались незаконченные дела, либо они ищут прощения. Или даруют прощение.

Уиллоу плюхается на стоящий возле стола стул. Всю свою энергию она направила в хмурый взгляд.

— Вдруг мне не понравится то, что я узнаю? Вдруг не понравится то, что ждет меня дальше? — Она отправляет в рот еще одну порцию мороженого, на перевернутой вверх дном ложке, а потом, оставив ее торчать изо рта, наклоняется вперед и упирается локтями в стол, сцепив руки в замок на затылке.

Ложка свисает у нее изо рта.

Я не хотел ее расстраивать.

***

До нашего с Лейлой появления у Уиллоу не было таких тревог. Она даже не считала себя призраком. Просто существовала в какой-то своей реальности и была довольна этим, пока не появился я. Из ее вторжения в эту реальность не вышло ничего хорошего.

Лишь привело к тому, что Лейла стала беспокоиться из-за усталости.

Я стал лжецом.

А у Уиллоу появился неведомый прежде страх.

— Уиллоу, — чуть слышно обращаюсь я. Она смотрит на меня и вынимает ложку изо рта. — Думаешь, мы плохо поступаем? Используя тело Лейлы?

— Конечно, плохо. То, что у нас есть возможность так делать, не означает, что нам следует ей пользоваться.

Я понимаю, что она права, как бы мне ни хотелось обратного. Понимал все это время, но потворствовал своей эгоистичной стороне и оправдывал наши действия, убеждая себя, что помогаю Уиллоу.

Но до моего приезда Уиллоу вовсе не хотела помощи. Она вселялась в тело Лейлы просто потому, что хотела ощутить вкус еды. Даже это было бы нестрашно, но я слишком увлекся. Стал болезненно заинтересован до такой степени, что начал подвергать опасности Лейлу. Возможно, даже Уиллоу.

Вряд ли существует руководство по взаимодействию с призраками, но человеку не нужны прописные правила, чтобы понять, что хорошо, а что плохо.
Уиллоу убирает мороженое обратно в морозилку.

— У тебя усталый вид, — категорично утверждает она.

— Так и есть.

— Можешь идти спать, — говорит она, жестом указывая в сторону лестницы. — Я посмотрю фильм.

Я не хочу, чтобы она смотрела фильм. Не уверен, что хочу, чтобы она продолжала использовать тело Лейлы.

— Лейла тоже устала. Ей нужно поспать.

Уиллоу напрягается от моих слов. По решительному выражению моего лица, она понимает, что я достиг предела в безнравственности. Она молча смотрит на меня с грустью.

— Хочешь, чтобы я покинула ее тело?

Я киваю и направляюсь в сторону лестницы, потому что не хочу видеть выражение ее лица.

Вскоре она идет следом за мной. Через минуту заходит в спальню, потупив взгляд. Подходит к кровати со стороны Лейлы, не глядя на меня. На ней все еще надета рубашка, которую она взяла у Лейлы в шкафу.

— Лейла ложилась спать голой.

Уиллоу снимает кофту через голову и вешает ее в шкаф. Возвращаясь к кровати, она не утруждается прикрыться, но я даже не смотрю на ее тело. Я смотрю на отражение лунного света на ее лице и слезы, наполнившие ее глаза.
Уиллоу ложится в постель и натягивает одеяло до подбородка. Она лежит ко мне спиной, но я слышу, как она плачет.

Мне тошно оттого, что я ее расстроил. Не хочу, чтобы она грустила, но не знаю, как иначе разрешить ситуацию. Она призрак, не желающий помощи. Я парень, который не хочет ее оставлять. Мы общаемся через девушку, используя ее без всякого на то права.

Ощущение, будто мы расстаемся, хотя не были даже близки.

Уиллоу делает резкие, неглубокие вдохи, будто что есть сил пытается совладать со слезами. Я испытываю всепоглощающее желание утешить ее в особенности потому, что именно я виноват в том, что она так себя чувствует. Опустив голову на ее подушку, я просовываю руку под одеяло и обвиваю вокруг ее живота.

Уиллоу хватает мою руку ладонью и сжимает в знак поддержки. Так она дает мне понять, что понимает мое решение. Но от понимания легче не становится.

Когда Лейле грустно, ее состояние почти всегда можно исправить какими-либо таблетками от боли или недомогания.

Но печаль Уиллоу недосягаема даже при такой близости. Я не в силах утолить одиночество, которое оно ощущает в своем мире. Не могу сказать, что все будет хорошо, потому что не знаю этого. Мы с ней оба ступили на неведомый прежде путь.

— Я хочу, чтобы завтра ты ответил на его письмо, — говорит она. — Спроси, уверен ли он, что может мне помочь.

Я закрываю глаза от облегчения, что она наконец-то готова что-то предпринять. Меня угнетает мысль о том, что она навеки останется жить безо всякой цели. Я целую ее в макушку.

— Хорошо, — еле слышно отвечаю я.

— Ты больше не хочешь, чтобы я использовала тело Лейлы? — спрашивает она.

Я отвечаю не сразу, потому что ответ неоднозначный. Конечно же, я хочу, чтобы она использовала Лейлу, потому что мне нравится проводить с ней время. Но вместе с тем я хочу, чтобы она прекратила это делать, потому что мы заходим слишком далеко.

Уиллоу воспринимает мое молчание как знак, что я хочу, чтобы она больше так не делала.

Я зарываюсь лицом в ее волосы, но ничего не говорю. В сложившейся ситуации мне кажется, что любые сказанные мной слова лишь пополнят список поступков, которыми я предал Лейлу. Как, например, оставленная мной заявка на покупку дома. Я даже Уиллоу об этом не рассказал. А теперь сомневаюсь, что она захочет, чтобы я покупал дом.

— Я оставил заявку на покупку дома.

Уиллоу поворачивается. Я стараюсь не обращать внимания на то, как ее грудь коснулась моей руки, но мы оказались в самой интимной за время нашего общения позе. Сложно не замечать, когда мое лицо оказывается в считанных сантиметрах от ее лица, и она с надеждой смотрит на меня полными слез глазами.

— Правда?

Я киваю и убираю руку с ее талии. Подношу ладонь к ее лицу и смахиваю прядь волос, закрывшую глаза.

— Да. Я не буду здесь постоянно, но смогу приезжать и навещать тебя. Я хочу помочь.

— А как же Лейла? — спрашивает она.

Я лишь пожимаю плечами, потому что не знаю, что будет с Лейлой. Сомневаюсь, что она захочет сюда возвращаться. Не знаю, где мы будем, когда уедем отсюда. С появлением Уиллоу все, что касается Лейлы, вызывает иные чувства.

Но вместе с тем я понимаю, что каждый приезд в этот дом станет очередной формой пытки, если мы не будем использовать тело Лейлы. Мы, конечно, сможем общаться. Но будем вынуждены делать это, не видя друг друга, что даже звучит как мука.

В комнате тихо. Так тихо, что готов поклясться, как слышу биение сердца в груди Уиллоу. Она смотрит на меня с тоской и печалью. Мой взгляд отражает те же чувства.

Даже покупка дома не принесет мне покой. Все равно я буду думать о ней каждую минуту, когда мы будем врозь.

Все равно, целуя Лейлу, я всякий раз буду представлять, что она Уиллоу.
Мой взгляд устремляется к губам Уиллоу, и я вспоминаю, как безумно билось мое сердце, когда я впервые поцеловал Лейлу. Только на сей раз «дзынь» звучит еще тише, а «БУМ» еще громче.

Я думал, что никогда не испытаю к кому-то более сильных чувств, чем те, что испытал в ту ночь. Но сейчас… Я испытываю все чувства, которые могу ощутить в этом мире, вкупе со всеми чувствами, что могу ощутить в мире Уиллоу.

Я провожу тыльной стороной ладони вдоль ее подбородка, поворачивая ее лицо ближе к моему. Уиллоу не смыкает глаз, а я неспешно наклоняю голову и приникаю к ее губам. Мы оба замираем в нерешительности, пока наши губы едва ощутимо касаются друг друга. Будто мы оба боимся, что этот поцелуй будет значить для нашего будущего.

Стану ли я желать ее еще сильнее, преодолев физический барьер этим поцелуем? Преисполнюсь ли желанием никогда не уезжать? Ослабеет ли моя решимость до такой степени, что я позволю Уиллоу вселяться в Лейлу, когда она пожелает?

В этот миг мне, честно говоря, плевать.

В этот миг меня волнует лишь эгоистичная, неутолимая жажда поцеловать Уиллоу. И мне будет все равно, если это повергнет в хаос все человечество.

Я запускаю руки в ее волосы и просовываю язык в рот в лишенном нежности порыве. Я целую ее с желанием, о существовании которого даже не подозревал.

Она стонет мне в рот, усиливая мое нетерпение. Сам не знаю, почему целую ее так, будто этот момент могут у нас украсть.

Уиллоу отвечает с равным напором, вплетая пальцы в мои волосы и стремясь своим телом к моему. Ее груди прижимаются к моей груди, и меня пронзает небывалой силы влечение. Я хочу быть на ней, в ней. Хочу губами коснуться каждой части ее тела. Хочу услышать каждый звук, что она может издать от прикосновений моих рук и языка.

Поцелуй длится лишь несколько секунд, но этого достаточно, чтобы тоска внутри меня нарастала и нарастала до той степени, что сам поцелуй становится болезненным.

Он становится печальным.

Никогда прежде я не испытывал такого водоворота эмоций во время поцелуя, но я проживаю все чувства, которые способны испытать мои разум и тело, пока меня всецело не захватывает самое нежеланное из них.

Я чувствую боль повсюду, но сильнее всего она в груди. Она так сильна, что я вынужден оторваться от Уиллоу и глотнуть воздуха, потому что чувствую, будто сердце сдавило в грудной клетке.

Перевернувшись на спину, я пытаюсь совладать с дыханием, но всего воздуха в мире не хватит, чтобы успокоить это чувство.

Нащупав руку Уиллоу, я беру ее ладонь, но на большее я не способен. Не смогу поцеловать ее снова. Не смогу снова пройти с ней через это, зная, что она не сможет остаться в моей жизни навсегда.

Не стоило этого делать. Теперь мне не хочется уезжать. Теперь мне важно лишь позаботиться о том, чтобы Уиллоу больше ни дня не пришлось пробыть здесь одной.

Мне крайне важно выяснить, почему Уиллоу завязла в своем мире, потому что я отчаянно жажду, чтобы она завязла в моем.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на нее, но тут же жалею об этом. Становится только хуже, потому что она смотрит на меня, будто у нее разбито сердце. Повернувшись ко мне, она укладывает голову в изгибе моей шеи и обвивается вокруг меня руками и ногами.

— Необходимость покидать ее тело похоже на наказание. Каждую ночь, снова и снова. Это пытка.

Я заключаю ее в объятья, мечтая, чтобы я мог решить все ее проблемы. Но не могу.

Я сделал только хуже.

Глава 17

Когда я просыпаюсь, постель пуста. Нащупав подушку Лейлы, я провожу по ней ладонью, будто Уиллоу все еще лежит на ней. Может, так и есть.

Я сажусь на кровати, чтобы узнать который час, но не могу найти телефон. Ищу его на полу. На кровати. Его нигде нет.

Лейла его взяла?

Я мчусь вниз, чтобы найти ее, с чувством, будто меня опережает страх от крутящихся в голове вопросов, зачем Лейла взяла мой телефон и что могла в нем увидеть. Разговор с Уиллоу, приложение для камер слежения. Я вбегаю на кухню, но Лейлы там нет. Осматриваю Большой Зал, спальни на первом этаже. Распахиваю заднюю дверь, но возле бассейна ее тоже нет.

Подбежав к парадной двери, я открываю ее.

Лейла сидит на ступенях террасы, устремив взгляд во двор. У нее в руке сигарета.

— Что это ты делаешь?

Она не оборачивается посмотреть на меня, отчего я задумываюсь, что же она узнала. В телефоне много информации. Записи с камер, беседы с ноутбука, вчерашний поцелуй.

Я нерешительно спускаюсь по ступеням и смотрю, как Лейла неспешно делает затяжку.

— Не знал, что ты куришь, — замечаю я.

Он выдыхает дым.

— Не курю. Но храню пару сигарет в сумочке на случай, если буду в напряжении. — Она бросает на меня косой взгляд через плечо. Не уверен, по какой причине она смотрит на меня так, будто я ее предал, но она явно что-то узнала.

Я сохраняю уверенность в голосе, когда обращаюсь к ней:

— Что случилось, Лейла?

Она вновь отводит взгляд и отвечает лишенным эмоций голосом:

— Почему ты не сказал мне, что покупаешь дом?

Я запрокидываю голову и неслышно выдыхаю от облегчения. Думал, что она могла найти записи с камер. Это я бы не смог объяснить.

Но я ожидал, что она разозлится.

Даже не возражаю, что она знает о покупке. Все равно собирался сегодня ей рассказать.

— Как ты узнала?

— Только что заезжала риелтор. — Лейла тушит сигарету о деревянную ступень, на которой сидит, и жест ее кажется мне оскорбительным. — Договор на столе на кухне. Она хочет получить подписанный экземпляр до конца дня.

Никогда не видел, чтобы она так сильно злилась. Ее слова звучат натянуто, и она не смотрит мне в глаза.

— Лейла. Это должен был быть сюрприз.

— Тоже мне сюр

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 6 7 8 9 1011