Александр Цзи 6 страница

До слуха Эрика долетели разные звуки: хлопанье крыльев испуганных голубей, удивленные и испуганные крики, вой сигнализации.

Эрик присвистнул. Сердце у него заколотилось, мышцы напряглись. Он не сомневался: это Ти. Краны просто так не падают.

Он сорвался с места, вокруг кричали люди, но он не слышал. Перемахнув через забор парка, он очутился на узкой улочке. Улочка находилась под контролем камер наблюдения лаборатории. Плевать на них! Вряд ли этим лаборантам сейчас есть дело до наблюдения.

Бетонный забор с колючей проволокой поверху завернул, образовав угол, за которым перед Эриком предстала потрясающая картина.

В заборе образовалась брешь, в которой лежала стрела крана. В проломе виднелось то, что осталось от аккуратного всего несколько минут назад двухэтажного здания. Кто бы мог подумать, что кран способен нанести такие разрушения! Второй этаж превратился в кучи кирпичей, осколков и мусора. Из-за обломков стен выглядывали столы, стулья, темнели на внутренних стенах картины. Стекла во всех окнах выбило, решетки погнулись и висели кое-где на одном дюбеле.

Здание буквально расплющило.

Но Эрик интуитивно понимал, что Ти жива. Если это ее рук дело – а это ее рук дело, к гадалке не ходи, – она жива.

К месту происшествия со всех сторон, из парка, из трех примыкающих улочек, бежали люди. Некоторые доставали на ходу мобильники, дабы запечатлеть удивительное зрелище и выставить в интернете.

Медлить нельзя. Эрик проскочил через пролом.

Странно, куда подевался охранник на вышке? Ответ пришел сразу же, не успел Эрик преодолеть половину пути от забора к руинам здания. Стекла на вышке были разбиты, дверца распахнута, в ней застряло тело охранника. Эрик увидел залитый кровью лоб. Наверное, от чудовищного удара разлетелись осколки кирпичей, штукатурки, камней, и один осколок уложил охранника прямо сквозь окно. Жив он или нет, Эрик проверять не стал, некогда; есть надежда, что среди зевак найдется человек, который применит мобильный телефон по назначению, то есть позвонит в скорую и полицию, вместо того, чтобы снимать на камеру.

Все же это Ти, это она сделала. Таких случайностей не бывает. Охранник нейтрализован, никого нет, Эрик не удивился бы, если бы узнал, что весь персонал секретной лаборатории либо убит, либо надолго выведен из строя.

Эрик забежал в здание прямо через разрушенную стену. Сразу же обнаружились пострадавшие. В той комнате, где оказался Эрик, сидели и играли в карты двое в форме СОБРа. Сейчас они лежали среди груды кирпичей и пыли в неестественных позах, карты рассыпались вокруг. Пыль покрывала их лица и открытые глаза.

В следующей комнате было много компьютеров, или, точнее, осколков компьютеров. Тут находились еще два человека – оба в белых халатах. Одна – женщина, второй – лысоватый мужчина. Оба слабо стонали.

- Ти! Тейя! – крикнул Эрик.

Ти нашлась в третьей по счету комнате, также заполненной приборами, видимо, медицинского назначения. Стены здесь были целыми, зато вместо потолка голубело небо, пересеченное стальным тросом крана. Ти осторожно шла босиком по усыпанному штукатуркой полу, на ней красовалась пижама. Кровать позади нее была сломана пополам потолочной сваей. В углу без движения лежал широкоплечий человек, Эрик тотчас узнал брутального военного.

При виде Ти Эрик замер.

- Ты пришел! – прошептала она, улыбаясь восхитительной улыбкой, глаза заполнились слезами.

- Пришел, - повторил Эрик. – Ты знала?

Ти помотала головой и что-то пробормотала. Эрик расслышал нечто похожее на «я верила».

- Он жив? – спросил Эрик, кивнув в сторону военного. В критических ситуациях мозг у него работал лучше швейцарских часов, никаких лишних мыслей, эмоций и слов. Только самое необходимое.

- Дышит… - неуверенно сказала Ти.

- Ну и черт с ним. Пошли.

Внезапно Ти заупрямилась.

- Проверь, он жив? Пожалуйста!

Эрик недоуменно приподнял брови. Откуда заботливость о тюремщике? Или ей важно никого не убивать? Если так, то ее ждет разочарование… Эрик сказал себе, что постарается не показывать ей трупы.

Он приложил пальцы к шее военного. Пульс слабый, но прослушивается.

- Живой, - бросил Эрик. – Времени нет, надо сваливать. Ты ведь хочешь сваливать?

Ти покивала, слезы текли очень обильно, скапливаясь на подбородке, тушь растеклась. Она смотрела в пол.

- Эй, - как можно мягче сказал Эрик. – Не раскисай. Никто не хочет сидеть взаперти ни за что. Ты не преступница.

Ти попыталась улыбнуться. Не получилось – губы дрожали.

- Идем.

Они побежали по коридору. На сей раз Эрик следовал за Ти, которая знала расположение помещений, и путь был другим, не тем, каким пришел Эрик. Это его обрадовало, не придется Ти лицезреть тех двух картежников…

Но им не повезло. По пути встретились еще тела. Одно из них принадлежало крановщику. Полный дядя в хорошем когда-то костюме лежал в кабине крана, что заполняла собой целую комнату. Потолок отсутствовал полностью, двух стен тоже. Кран рухнул именно сюда, соответственно, разрушения тут были грандиозные. Вокруг громоздились горы строительного мусора. Дядя был весь в крови, его зажало между многочисленных рычагов и креслом, но, к удивлению Эрика, он дышал.

Тут и там брызгала под напором вода из прорванных труб водопровода. Где-то, заглушая шипение воды, потрескивал огонь. Вероятно, электропроводка заискрила.

Поддерживая Ти, Эрик выбрался из здания. Впечатление было такое, словно он на войне или после теракта. Они пробежали под нависшей стрелой крана к гаражам.

Ти бежала босиком, Эрик ничем не мог помочь, да и ничего страшного в этом не было: территорию покрывал мягкий газон, пересеченный ровными асфальтированными дорожками.

Эрик на бегу достал мобильник и нажал кнопку быстрого вызова. Навстречу выбежали трое мужчин в грязных комбинезонах. Механики? Кем бы они ни были, работали они в этой организации, под началом брутального военного. При виде беглецов они разом затормозили. Эрик лихорадочно соображал, есть ли у них оружие. Если есть, пиши пропало, если нет, еще есть шанс пробиться, используя их шоковое состояние.

К счастью, не пришлось ничего предпринимать. Один вид Ти напугал типов в комбинезонах до полусмерти. Эрик никогда не видел, чтобы бледнели с такой стремительностью. Типы развернулись и бросились бежать, выкрикивая что-то вроде «witch!» или другое слово, похожее, но более обидное. (a witch – ведьма; созвучное слово a pitch - шлюха).

Эрик вспомнил, что держит телефонную трубку.

- Алло!

- Ну наконец-то! – завопил Пончик. – Я тут ору-ору! Что там у тебя приключилось? Кран свалился, да?

- Некогда объяснять. Приезжай! Объедешь парк слева, потом завернешь направо. Туда, где кран упал. И быстрее!

Пончик не стал донимать бесполезными вопросами. Отключился и, несомненно, принялся выполнять поручение. Это он в мирное время занудствует; когда ситуация требует, он оперативен.

- Там много людей, - прошептала Ти. Она держалась за Эрика, ее покачивало, лицо бледнее смерти.

- Ты не при чем, - быстро ответил Эрик, думая, что она имеет ввиду мертвецов и раненых.

- Я о них, - поправила его Ти, указывая пальцем на ворота. За ними слышался гул голосов.

Эрик понимал, что эту проблему не решить. Придется «засветиться» перед всеми, и перед камерами мобильных телефонов тоже. Не могла Ти совершить свое Воздействие ночью? Было бы проще. Однако проще бывает в кино или книгах, а в жизни всё всегда осложнено кучей проблем. Отсидеться до темноты не выйдет, скоро здесь будут все спасательные службы города, журналисты, корреспонденты, яблоку некуда будет упасть.

Эрик колебался долю секунды. Он подхватил Ти на руки и вынес за ворота, ухитрившись открыть дверь одной рукой, замок был несложный. К его удивлению и радости, людей там толпилось мало, и все смотрели в другую сторону, туда, где валялся колоссальный кран. Группа пожилых дам обернулась, Эрик опередил их вопросы:

- Она не ранена, просто шок.

Дамы открыли рты.

В этот момент подъехал Пончик. Физиономия у него была ошалевшая.

- Я отвезу ее домой, - быстро прошептал Эрик приятелю. – А ты своим ходом, извини, на скутере троим не уместиться.

- Да без проблем, - отмахнулся встревоженный Пончик. – Я о другом тебя хочу спросить: ты уверен, что ее надо везти домой? Про твою хату эти знают, забыл?

- Пончик, там… в общем, нас некому будет искать.

- Думаешь, у них нет других ресурсов? – прищурился Пончик. – Организация международная, для такого дела начальство приедет.

- А куда ее?.. – спросил Эрик. – В гостиницу?

- Да. И позлачнее. Например, в «Артхаус», на окраине, за пятым железнодорожным разъездом. Там им все равно, с кем ты, и в каком виде. И дешево, что главное.

- Ты мне еще расскажешь, откуда у тебя знания о злачных гостиницах, Пончик, - усмехнулся Эрик, усаживаясь на сидение скутера.

- Бабло нужно? – перебил Пончик. Он помог усесться Ти позади Эрика. Девчонка не проронила ни слова, ничем не мешала, что Эрика на данный момент устраивало.

Он помотал головой.

- Спасибо, друг.

Приятели пожали друг другу руки. Мотор загудел, скутер поехал вперед.

Ти заговорила, когда они ехали тесными улочками в нескольких кварталах от места трагедии.

- Я преступница, - сказала она в ухо Эрика тихим голосом, но он услышал, несмотря на ветер. – Я самая ужасная преступница на свете.

«Артхаус» оказался именно таким, каким его охарактеризовал Пончик – злачным. Грязно-серое здание с неуместно яркими рекламными вывесками прижалось одним боком к автомойке, другим – к обшарпанному магазину. За магазином тянулся покосившийся забор, торчал деревянный туалет, и громоздилась свалка, дальше простиралось заросшее травой поле. Поле упиралось в подножие величественного горного массива, затянутого дымкой.

Возле автомойки стоял один автомобиль, двое мужчин курили в тенечке. Они с любопытством уставились на приезжих. Не обращая на них внимания, Эрик подъехал прямо к крыльцу гостиницы. Он с тоской оглядел гостиницу, явно привечавшую дальнобойщиков и не обремененных финансово парочек, жаждущих найти укрытие на ночь.

Эрик подумал, что сейчас они с Ти как раз и представляют собой такую парочку – по крайней мере, в глазах администратора.

- Она совершеннолетняя? – насторожилась администратор, грузная женщина, без малейшего смущения лузгавшая семечки за своей стойкой.

- Она моя сестренка, - пояснил Эрик, одаривая любительницу семечек честной улыбкой. – Сбежала из дома, я ее нашел. Отчим рвет и мечет, надо, чтоб успокоился, иначе нам не жить. – Он подпустил в голос дрожи. – Мать в курсе, что мы здесь, сама сказала: отсидитесь до завтра, может, он успокоится. Видите ли, сестренка у меня немного нездорова… Постоянно сбегает…

Непонятно, откуда родился этот сюжет. В критических ситуациях на Эрика снисходило вдохновение.

Администратор с сомнением поджала губы, изучая цепким взглядом Ти. Та очень походила на сомнамбулу.

Эрик положил на стойку купюру. Как хорошо, что дядя не скупился на карманные расходы! Это помогло женщине принять решение.

- Ладно, давай паспорт. По ней видно, что нездорова. Лечить надо, молодой человек, вашу сестренку!..

Пока события разворачивались удачно. Даже скутер удалось пристроить. В порыве доброты администраторша позволила Эрику завести нехитрый транспорт в подсобку, запирающуюся на ключ. Через пять минут они были в полутемной комнате в конце коридора. В номере имелся туалет и душ, комната была оборудована кроватью, маленьким столиком, парой стульев, холодильником и тумбочкой. В стенном шкафу обнаружились чьи-то стоптанные тапки и три пустые бутылки из-под пива.

Оперативно осмотрев номер, Эрик присел на край кровати рядом с Ти. Она сложила грязные ладони на коленях, волосы скрывали лицо.

- Ты как? – спросил Эрик. Не дождался ответа и сказал. – Да брось! Ты ведь не могла по-другому… По-другому сбежать, я имею ввиду…

Эрик осознал, что не знает, как утешать человека, по вине которого множество людей погибло и получило тяжелые увечья. Однако, после всего увиденного и пережитого, он ничуть не винил Ти. Она была жертвой, а не монстром.

Внезапно Ти подняла голову.

- Ты думаешь, я переживаю из-за тех… там? Нет. Это их карма. Знаешь, почему они привезли меня сюда, почему обучали языку гипнотическим методом?

- Ты у них была абсолютным оружием, - сказал Эрик. – И они старались держать тебя подальше от дома.

- Они это заслужили… - сказала Ти. – Кроме отца… Хотя и он тоже заслужил.

Эрику показалось, что он ослышался.

- Отца? Этот военный – твой отец? Вот дела! – Эрик вскочил от возбуждения. События приобретали интересный оборот. С этими иностранцами не соскучишься! – Знаешь, я слышал, в семьях бывают неурядицы, но чтобы родной отец держал дочь взаперти в чужой стране в качестве бомбы… Погоди, это из-за него ты не сбегала так долго? Боялась навредить ему?

Эрик не дождался ответа. Он ему и не требовался. Эрик бегал по тесной комнатке от окна до двери и обратно. Так-так, восторженно думал он, вот что придумали хитрые адепты «Восхождения»! Военный-папаня у них здесь вроде предохранительного клапана! Умно, ничего не скажешь…

- Он не помнил, что он – мой отец, - объявила Ти.

Эрик резко остановился.

- Как это?

- Ему промыли мозги, - медленно и монотонно произнесла Ти. - Есть специальный аппарат – Стиратель Памяти. Он стирает память. А потом можно внушить человеку ложные воспоминания. О том, чего он не делал. Мой отец, Аллан Грей, давно работал на «Восхождение». Когда-то он разрешил ученым «Восхождения» провести над собой эксперимент. Потом у него родилась я. С Даром.

- Дар у тебя появился из-за эксперимента? – догадался Эрик.

- Это одна из версий… Никто не знает.

Ти наконец подняла глаза – покрасневшие, заплаканные. Эрик подумал не к месту, что покрасневшая склера странно контрастирует с голубой радужкой. Он одернул себя. Откуда эти неуместные мысли? Ти сердито вытерла кулаком слезы.

- Я не могла его простить, - сказала она и взялась за кулон. Эрик вспомнил, что половинка, где должен находиться портрет отца, пуста. – Но позже передумала. Он… он защитил меня, когда я…

Эрик внезапно почувствовал, что рыдания рвутся из нее, но каким-то неимоверным усилием она сдерживается. Она не отрывала от него глаз. Она хотела что-то сказать, что-то страшное. Свою тайну. Если он спугнет ее, она никогда не скажет этого. Он присел перед ней на корточки. Сердце стучало намного быстрее обычного.

- Помнишь, я рассказывала, что меня забрали в Беллвиле в лабораторию «Восхождения»?

Эрик кивнул.

- Я сбежала. Я не умела хорошо управлять потоками, и половинок было много… Моя мама была половинка. Я не могла высчитать ее поток…

Речь становилась бессвязнее. Эрик ухитрялся ухватывать суть, ориентируясь на уже рассказанное Тейей. «Половинки» - люди, чьи действия выбиваются из теории вероятности Ти. Она не может предсказать их поведение, как она предсказывает течение событий. Он сам, Эрик Рунный, представитель half-persons.

- Я запустила цепь… Было много разрушений… И моя мама оказалась там…

Эрик уже сообразил, о чем хочет сказать Ти. Ему стало реально не по себе.

- Ти, не стоит…

- Я убила ее! – выкрикнула она, и это было неожиданно. Эмоции, так долго сдерживаемые, прорвались. Ти перешла на родной английский, она вопила, как помешанная. – Did you understand? I murdered my mother, for real, in every sense of the word! I – MURDERED – MY – MOTHER!!! (Ты понимаешь? Я убила мою маму, по настоящему, в полном смысле этого слова! Я – УБИЛА МАМУ!)

Эрик обнял ее. Ти уткнулась в плечо, захлебываясь рыданиями. Истерика продолжалась долго, но Эрик терпел, прижимая эту маленькую убийцу к груди и таращась на одинокого таракана, выползшего из-под кровати на стену. Ему вспомнились слова Пончика о том, что Эрика интересуют только тайны, а на Ти он плевать хотел.

Нет, Пончик, дружище, ты не прав.

Раньше Эрик не попадал в похожие ситуации. Опасности подвергался – да, много раз, сталкивался с совершенно сумасшедшими людьми, влипал в безумные переделки, и всё это благодаря своей жажде разгадывать тайны и привычке совать нос куда не следует. Но в такой ситуации он еще никогда не бывал.

Она представлялась ему сюрреалистичной, безумной, многожанровой, что ли. Тут и опасность: их ищут, или будут искать, Ти сама по себе опасна, они в «злачной» гостинице как из плохого боевика, где герои отсиживаются после перестрелки с бандитами всех мастей. Тут и мелодрама, жизнь у Ти – и врагу не пожелаешь…

Он не знал, как себя вести.

Спустя какое-то время Ти, хлюпая носом, пошла в ванную умываться. Вышла она на удивление быстро; пока ее не было, Эрик включил телевизор, по всем каналам шли всякие бессмысленные шоу, фильмы или реклама. По местным новостям пока ничего интересного не передавали, видимо, журналисты еще не пронюхали о случившимся. Когда Ти появилась из ванной, Эрик сразу выключил телевизор. Он с тревогой уставился на подопечную.

Она уселась на кровать. Эрик с удивлением обнаружил, что впервые видит ее без макияжа. Лицо ее изменилось – стало детским, беззащитным, ресницы у нее были светлые, и взгляд также изменился.

Голос, напротив, стал прежним, твердым.

- Эрик, скажи мне… Только честно. Зачем ты мне помогаешь?

Эрик пожал плечами.

- А если ты мне нравишься?

Ти криво улыбнулась.

- Значит, ты извращенец, - сделала она вывод. – Тебе нравятся убийцы?

- Нет, убийцы мне не нравятся.

- Тогда я тебя не понимаю.

- Я и сам себя не понимаю. Видишь ли, Ти, ты жертва обстоятельств. А помогаю я тебе просто потому, что мне так хочется.

- Они не успокоятся, - сказала она, и Эрик понял, о ком она говорит.

- Ты знаешь что-нибудь об этой организации? Где их штаб-квартира? Кто у них главный?

Ти вздохнула. Словно была недовольна тем, что Эрик перевел разговор. Возможно, она хотела продолжить тему? Тем не менее, она ответила:

- Кажется, у них несколько штаб-квартир. Одна в Роттердаме, это точно. Еще большая лаборатория в Бостоне. А главный у них Себастьян Ван Декен, но я его никогда не видела. И он подчиняется какому-то Странному…

- Странному кому?

- Это его прозвище – Странный. Я не знаю, кто это. Но Грэй боялся его. Все боятся его. Говорят, у него нет души.

- Интересно. Что еще ты помнишь?

- Грэй, - сказала Ти, подчеркнуто называя отца по фамилии, - обмолвился, что знаком с Рунным.

Эрик подскочил.

- Каким Рунным? Робертом?

- Он не сказал. Может, они работали вместе?

- Может быть… - Эрик задумался. Это что еще за новости? Дядя не из разговорчивых, возможно, он как-то связан с этой сумасшедшей компанией? Приедет – надо с ним серьезно поговорить. И с Грэем тоже…

- Больше я ничего не знаю. Это тебе поможет – то, что я рассказала?

Она с тревогой поглядела на Эрика. Судя по всему, она очень хотела ему помочь, хотя и не вполне понимала, что тому нужно.

- Да, поможет, - твердо ответил Эрик.

Повисла пауза. Таракан на стене продефилировал наискось по стене и скрылся в щели между стеной и галтелью. За окном кто-то без успеха заводил машину.

- Надеюсь, ты найдешь родителей, - сказала Ти.

- Спасибо, - сказал Эрик.

- Мне надо уходить, - сказала Ти.

Эрик встрепенулся.

- Куда?

- Не знаю, но мне надо уходить, пока «Восхождение» не прислало подмогу.

Она поднялась и подошла к окну. На фоне светящегося прямоугольника прорисовывался ее тонкий силуэт. Ти смотрела на улицу.

- Мне надо идти дальше. Неважно куда, главное – двигаться дальше. Ты правильно сказал тогда у тебя дома: мне надо простить себя. А пока это у меня не получается… Иногда я думаю, может, просто забраться на крышу повыше и прыгнуть…

- Эй-эй, - рявкнул Эрик. Он вскочил и развернул Ти к себе за плечи. – Не вздумай! Не можешь себя простить – так это ничего! Не всё же сразу у тебя должно получаться. Ты говорила, что даже крохотное действие способно изменить мир. Начни с малого: то, что ты уже хочешь простить себя – первый шаг!

- Я не знаю, зачем это нужно. Зачем я вообще нужна? Назови хоть одну причину, по которой я должна жить!

Эрик на мгновение запнулся. Не то, чтобы он никогда не задавался вопросом о смысле жизни. Стоило сейчас сказать что-нибудь не то, и всё пропало. Ти на взводе. Очевидно, идеи о самоубийстве ее уже посещали. Надо тщательно выбирать слова.

- Мы не знаем, зачем рождаемся, - медленно, но с чувством произнес он. – Но это не значит, что причины нет. У всего в мире есть причина.

С причинами он попал в точку. Кто лучше Ти знал причинно-следственные связи?

- Ты хороший, не такой, как большинство, - поведала Ти, улыбаясь странной мечтательной улыбкой, будто была под кайфом. – Комната кружится, ты видишь?

Прежде чем Эрик сообразил, что к чему, глаза у Ти закатились, и она обмякла. Эрик тем не менее успел ее подхватить. Он уложил ее на кровать. Наверное, сказался стресс или еще черт знает что. Да и неизвестно, когда она последний раз ела. Возможно, у него в гостях.

Он заколебался. Сбегать в магазин за едой? А если за это время Ти очнется и натворит что-нибудь с собой? Связать ее, что ли? Эрик тряхнул головой – иногда его поражал собственный цинизм.

Ти не приходила в себя, и Эрик решился. Бегом выскочил из номера и купил в соседнем магазине печенье, яблоки и тетрапакет с натуральным соком. Ничего лучшего магазин предложить не мог. Выбор спиртного и сигарет поражал воображение, а вот покушать…

Когда он вернулся в номер, Ти лежала на кровати в той же позе. Он положил покупки на столик и уселся на край кровати – хотел пощупать пульс.

В этот момент она открыла глаза, лицо смертельно бледное. Ти что-то пробормотала одними губами. Эрик не расслышал. Он приблизил ухо к губам Ти. Вдруг мягкие ладони обхватили его лицо, Ти привлекла Эрика к себе и поцеловала в щеку.

- Вижу, тебе лучше, - проворчал Эрик. Он почувствовал себя не в своей тарелке. То ли Ти вконец сошла с ума, то ли Эрик оказался записан на роль Гумберта при новоиспеченной Лолите. Оба варианта его не устраивали.

- Чего ты напрягся? – слабо, но насмешливо поинтересовалась Ти. – Все вы, мужики, одинаковые. Я просто хочу поблагодарить тебя за помощь. За то, что ты заботишься…

- Много ты мужиков знаешь, - огрызнулся Эрик, недовольный тем, как эта малолетка раскусила его. – Как ты?

- Голова закружилась… Долго я провалялась?

- Минут пять. Пить хочешь?

Да, она хотела пить. Не сок, обычную воду из-под крана. Эрик нашел в холодильнике стакан и тщательно отмыл его. Ти выпила треть стакана.

Потом они перекусили. Больше они не разговаривали, не считая коротких реплик и междометий. За окном стемнело, то и дело шумели подъезжающие и отъезжающие машины – автомобили и фуры, слышались голоса, хохот, сдобренная матом речь дальнобойщиков.

Несколько раз звонил Пончик, Эрик ввел его в положение дел. Пончик допытывался, что они намерены предпринять, но Эрик оставил вопрос без ответа, он и сам не знал, что делать. Поздно вечером Ти сама задала сакраментальный вопрос:

- Что будем делать?

Всем своим видом она показывала доверие к Эрику. Ясно было, что она ждет его решения и заранее готова согласиться.

- Утро вечера мудренее, - наконец сказал Эрик. Полезных соображений не возникало, логика подсказывала, что валить надо прямо сейчас, пока враги не очнулись, но куда, собственно, валить? В конце концов Эрик положился на народную мудрость.

Если их и обнаружат, Ти сможет постоять за себя.

Когда пришло время ложиться спать, Ти без признаков смущения попросила Эрика лечь рядом с ней. Он подчинился – не строить же из себя оскорбленное достоинство джентльмена викторианской эпохи. Ти вела себя непосредственно, как ребенок. Положила голову на плечо Эрика, ее сонное дыхание касалось шеи Рунного.

Они уснули на одной постели, в обнимку, словно любовники.

Свет просачивался сквозь веки, от него болела голова. Он пытался закрыться, но ничего не получалось.

Превозмогая боль, он открыл глаза. Перед ним сфокусировалась смутная фигура.

- С возвращением, полковник, - раздался голос с сильным голландским акцентом.

Грэй прищурился. Он ухитрился оторвать голову от подушки, от этого простого усилия тело заболело в нескольких местах. Он не смог бы определить зоны боли, слабость и сама боль туманили рассудок.

- Себастьян? – выдавил он. Голосовые связки подвели его, получился хриплый шепот.

- А эта девчонка реально вас уделала, - отметил Себастьян Ван Декен. Способность видеть возвращалась к Грэю. Теперь он получил сомнительное удовольствие лицезреть грузного человека лет шестидесяти с аккуратно подстриженной бородкой, в тонких очках, одетый в безукоризненный костюм. Грэй сделал неприятное открытие, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Его конечности укутывали бинты.

- Каковы потери? – прохрипел Грэй.

- Выжили лишь вы, доктор Левин, фру Макферсон и некто Nikolay Selin, из-за которого произошла вся заварушка. В лаборатории произошел пожар, трудно было опознать трупы. Еще труднее было замять это происшествие, чтобы его не муссировали в средствах массовой информации. Также непросто было устроить вас в частную клинику, для которой конфиденциальность пациентов возведена в ранг самурайского кодекса чести. Теперь вы представляете, сколько усилий нам стоили последствия вашей деятельности?

- Моей деятельности? – Грэй презрительно скривил губы. – Может, хоть раз в жизни возьмете на себя ответственность? Я сюда не рвался. Мне стерли память. Я вообще не понимаю, зачем вы потрудились спасать меня.

- Ну что же вы так, герр Грэй, - мягко сказал Ван Декен. – Вы слишком низкого о нас мнения. Вы – очень нужный для организации человек, особенно учитывая ваши способности преодолевать действие Стирателя Памяти. Мы никогда не планировали от вас избавляться. Даже прискорбный факт стирания памяти – убедительное доказательство того, что мы не намерены отказываться от ваших услуг. Вы сорвали эксперимент в начале нашего исследования Тейи, за что получили небольшое наказание. Думаю, оно гораздо гуманнее того, что предлагают большинство правительств. Наверное, в тот момент вы просто сорвались под воздействием стресса и прочего…

- Скорее наоборот, прозрел, - сказал Грэй тихо.

- Что, простите?

- Ничего.

Он действительно хотел сорвать эксперимент. Вероятно, тогда он осознал в полной мере, что Тейя – его дочь. Прежде этот простой факт как-то не доходил до его сознания. Его разум словно закрывала некая завеса. Он творил чудовищные дела, и, не будь завесы, тот измеритель добра и зла, что таится в глубине любой души, даже самой испорченной, давно дал бы оценку происходящему. Кто поставил эту завесу? Напрашивался ответ: он сам.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 Следующая ⇒