Everything I am (слэш) 28 страница

- Что Крауч сообщил вам?

- Он долго допытывался, простил ли Волде… гм… Сами-Знаете-Кто Пожирателей смерти, тех, кто явился на кладбище. Сэр… нас не могут подслушать? – спохватываюсь я, понижая голос до шепота. Снейп качает головой:

- На кабинет наложены охранные чары директора и профессора Флитвика. Здесь можно говорить о чем угодно.

- Угу, - киваю я и тру рукой лоб, - а потом он сказал, что Игорь Каркаров сразу сбежал, почувствовав вызов через Черную метку. Что он струсил и предал своего господина.

- Вот как, - Снейп прищуривается. - Что еще?

Секунду я соображаю, имеет ли для него значение сцена, отчетливо стоящая сейчас перед моими глазами. Крауч уже обезврежен, Фадж доказывает, что я лгу и никакого возрождения Волдеморта не произошло. И тогда вперед выходит Снейп, закатывает рукав мантии и демонстрирует министру впечатанный в кожу череп со змеей вместо языка.

- Больше ничего, - медленно качаю я головой, - дальше появились вы. Спасибо.

- Напрасная благодарность, - кривит он губы, - то, что мы успели, целиком заслуга директора.

- Я не об этом, - я машинально крепче берусь за его руку, - а о том, что вы показали Фаджу метку, чтобы убедить, что я говорю правду.

- Я сделал это не ради вас, - он пожимает плечами, - а для того, чтобы… впрочем, неважно.

- Неважно, - соглашаюсь я, опуская глаза и переводя их на стиснутое моим захватом запястье. Левое запястье.

Я вздрагиваю от собственной дерзости, а потом медленно провожу пальцами по скрытому тканью предплечью. Снейп тоже вздрагивает и тут же решительно вырывает руку. Мне приходит в голову, что в тот раз, когда мы были вместе, я не обратил на метку никакого внимания. Я был слишком поглощен происходящим. Позволит ли он мне рассмотреть рисунок… когда-нибудь?

- Простите, - говорю я тихо, поднимая голову и встречаясь с ним взглядом. Непримиримые глаза Снейпа впиваются в мое лицо, и я слабо улыбаюсь:

- Сэр, мы будем сегодня заниматься окклюменцией?

- Если вы помните уговор, - бросает он, вновь сердясь. Но по-моему, это напускное. Или относится не ко мне.

- Помню, - я отступаю на пару шагов и закрываю глаза, чтобы очистить сознание. Снейп не дает мне сосредоточиться:

- Legilimens!

Вот так, без всякого отсчета. Наказание за нахальство?

Мне велено прекратить стесняться его. Что же…

Чего он обо мне не знает? Какого из худших воспоминаний не успел рассмотреть в деталях?

Imago!

С конца палочки еще летит луч брошенного заклятия, а Зеркало уже возникает, тонкое, гладкое, серебряно переливающееся, оно проницаемо для взгляда и неуязвимо для магии. И это – и это то, чего я не мог достичь? Как же просто. Ни одной вытащенной наружу тайной мысли. Ни одной прорехи в защите. Как будто тот факт, что он был со мной, придал силы. Стабилизировал мою магию.

- Legilimens! – завеса Зеркала даже не вздрагивает, я вижу лицо Снейпа сквозь нее отчетливо, словно наблюдаю со стороны. Он предельно собран. Лучший легилиментор после Дамблдора и Волдеморта.

Благодаря Снейпу я противостоял обоим, причем успешно, и ничего не мог поделать против него самого. Что изменилось, если я способен абстрактно рассуждать, удерживая пленку охранного заклятия над своим сознанием? Такое ощущение, что уверенность, с которой я делаю это, подпитана каким-то позитивным чувством. Ах да, он же велел перестать бояться себя. Отсутствие страха. Он был прав, когда говорил, что пока я не достигну этого, мы далеко не уйдем.

Снейп неторопливым движением опускает палочку, оранжевые отсветы перестают бликовать на поверхности Зеркала, и я уже готовлюсь снять его, но отчего-то передумываю. И верно:

- Legilimens! – восклицает Снейп, молниеносно выбрасывая вперед руку, и заклятье бьет в Зеркало еще раз, так, что я вздрагиваю и, кажется, собираюсь бухнуться на пол. Не-ет, потом опять синяки с коленей неделю не сойдут… Я удерживаю равновесие и Зеркало, первое дается сложнее, я выпрямляюсь и гляжу в его сосредоточенное лицо без вызова, но уверенно.

Снейп вторично опускает палочку и буднично произносит:

- Неплохо, Поттер. Вижу, вы наконец заинтересованы в предмете.

Ничего себе заявленьице. А раньше я что, из-под палки сюда приходил? Или меня кто-то заставлял? Я готов рассмеяться. А еще хочется ляпнуть глупость, вроде того, что я просто соблюдаю условия заключенного соглашения. Поэтому как скоро мой учитель сочтет, что я следую им удовлетворительно, и поощрит на дальнейшие… подвиги?

Я сдерживаюсь и ничего не говорю, но внезапное желание прикоснуться еще раз делается невыносимым. Я сцепляю руки за спиной, чтобы не показаться назойливым.

- На сегодня все, можете быть свободны. Расписание занятий вы выучили, послезавтра в шесть.

Я молчу, не зная, на что решиться, и он прибавляет, указывая на дверь:

- Всего хорошего.

Да, я знаю, что мне пора. Я подчиняюсь и поворачиваюсь, чтобы уйти, когда с языка все же срывается вопрос:

- Сэр, вы ведь не думаете, что я в самом деле хотел что-нибудь стащить у вас дома, правда?

Снейп досадливо качает головой:

- Мистер Поттер, тот факт, что вы смогли попасть в мои комнаты, еще не свидетельствует о том, что на мои шкафы не наложены запирающие чары. Поэтому я не сомневаюсь, что вы к ним не приближались.

- Только поэтому? – спрашиваю я чуть слышно, опуская голову. А на что я рассчитывал?

- Не перебивайте! – он щелкает пальцами, и я чувствую, что краснею.

Стою здесь и выставляю себя дураком. А кто ты, Гарри?

- Вас, разумеется, занимает, как вы смогли войти. Почему я не сменил пароль, если помню, что называл его при вас. Не краснейте, Поттер, вопрос у вас на лбу написан, никакая окклюменция не требуется.

Что еще ему видно? Иногда мне кажется, этот ужасающий человек знает обо мне больше, чем я сам. Это пугает – и занимает. Я нерешительно киваю, рассматривая трещины на каменной плите под ногами.

- Так вот, просто чтобы у вас не было лишних мыслей в голове. Не думаю, что им там было бы тесно, однако: я оставил прежние кодовые слова, чтобы в случае крайней необходимости вы смогли войти даже в мое отсутствие. У вас болел шрам, вы подвергались нападению Темного Лорда в пределах школы. Я собирался предоставить вам возможность доступа, поскольку вы вели себя благоразумно и, полагаю, не делились полученной информацией со своими друзьями.

Я торопливо трясу головой, чувствуя, как жарко щекам от его внезапного признания в доверии.

- Тем не менее я намереваюсь сменить пароль, мистер Поттер, поскольку вы явились в мои комнаты без веской причины. Заставив меня подумать, что с вами что-то случилось. Впредь я постараюсь не поощрять вас в подобных начинаниях.

Вот тут я резко вскидываю взгляд и гневно смотрю ему в лицо:

- Беспокойство за собственную жизнь вы считаете недостаточно уважительным поводом? Я волновался!

- Расскажите эту историю еще кому-нибудь, - усмехается Снейп, - все поверят и будут восхищаться вашим благородством.

- Мне все равно, поверят или нет! – чем тише говорит он, тем громче я отвечаю, - мне надо лишь, чтобы верили вы!

- Для чего?

Вопрос лишает меня наступательной силы.

- Надо – и все, - бормочу я упрямо, усилием воли не отводя глаз. Пусть читает мои мысли. Пусть проверит!

Снейп внимательно разглядывает меня. Раньше от такого взгляда захотелось бы стать невидимкой, но у меня, наверное, в самом деле выработался иммунитет к его сарказму.

- Это неубедительный ответ, - роняет Снейп, закончив изучать мое возмущенное лицо.

- Тогда меняйте пароль, - отзываюсь я, пожимая плечами, - в следующий раз приду и сяду под дверью.

- Это что – угроза, мистер Поттер? – он выглядит даже заинтересованным таким поворотом разговора.

- Наверное.

А что, ждал же я его в классе Зельеварения в вечера, когда все студенты рассчитывали, что он не вернется! Если мне чего-то сильно хочется, меня с места не сдвинешь. Все-таки Слизерин в этом плане Гриффиндору уступает.

- Замечательно, - с гримасой констатирует Снейп, - стоит дать вам минимальную поблажку, вы норовите сесть на шею.

Вообще лучше всего не задумываться о том, что я собираюсь делать.

Значит, не буду.

Я шагаю вперед и оказываюсь рядом с ним, так близко, что чувствую тепло тела сквозь одежду. Желание дотронуться возвращается с утроенной силой, и я снова нахожу его ладонь, прикасаясь так осторожно, словно Снейп может меня ударить.

Я смотрю ему в глаза: привычное непроницаемое выражение, всего раз сменявшееся при мне темным огнем. И я откуда-то знаю, что сейчас, когда он отвечает на мой взгляд, он об этом помнит. Может быть, помнит, как меняли цвет мои собственные глаза, когда я сжимал его в объятиях.

- Так не давайте мне поблажек, - шепчу я пересохшими губами, прижимаясь к нему и понимая, что веду себя бесстыдно, но не в силах оторваться, - просто оставьте пароль.

Снейп усмехается краем рта – я, наверное, перенял его усмешку, которой пугаются друзья – и проводит кончиками пальцев по моей щеке:

- У вас странная логика, Поттер. Логика вымогателя.

Я не знаю, должен ли возражать, но он не ждет возражений. Тонкий рот так близко, буквально в дюйме от моего, и когда Снейп прикасается ко мне – легким, невесомым поцелуем – я могу только сдавленно охнуть и схватиться за его плечи, отвечая с жадностью, на которую и не знал, что способен. Все плывет перед глазами, уверенные руки обнимают меня, и я отстраняюсь, только когда совсем перестает хватать воздуха.

Если мы будем продолжать в том же духе, у меня выработается зависимость от Снейпа.

От секса со Снейпом, поправляю я себя.

Нет. Только не это. Хотя бы не каждый раз, когда я вижу его.

Я перевожу дыхание и смотрю на него. Чертова непробиваемая маска! Хоть бы глаза заблестели.

- Сэр, оставьте «базилик», - прошу я хрипло, - обещаю, что не воспользуюсь им… если очень не понадобится.

- Я рассмотрю ваше предложение, Поттер, - откликается Снейп, отворачиваясь, - вам пора идти.

- До свидания, - говорю я его спине.

- До свидания.

Глава 28. Слова и поступки.

Четверг начинается с дробного стука по подоконнику и ветра, отдувающего пологи на постелях.

- Ничего себе, - Дин Томас с завидным упорством пытается закрыть окно, борясь с налетающими порывами холодного воздуха, - град в конце мая! Так скоро камни посыплются!

- Весна! – присоединяется Невилл. Натянутость, существовавшая между ними с того момента, как Невилл не дал Дину ввязаться в нашу разборку с Симусом, уже прошла, и диалоги обрели прежнюю непринужденность. В отличие от Финнигана, который теперь общается исключительно с Дином, игнорируя нас троих, Дин оказался не то умнее, не то дальновиднее.

- Какая весна, лето вот-вот! – пыхтит Рон, и тяжелая оконная створка, которую мы не закрывали с апреля, наконец поддается совместным усилиям. В комнате сразу становится тише, слышится лишь стук градин по стеклу да запыхавшееся дыхание.

- При таких погодных перепадах… О чем вообще думать можно? Башка ж трещать будет! – бурчит Дин. Я знаю, у него тоже случаются мигрени.

- Не помню такого мая. То дождь чуть не штормовой, то град, - вступает в разговор Симус, дождавшись реплики приятеля.

- Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось… вот таким, как ты, - бормочет Рон, неприязненно покосившись в сторону Симуса.

- Что? – я смотрю на друга, пытаясь сообразить, откуда он знает маггловского классика. Фото принцессы Дианы видел в газете. А «Гамлета» где прочел?

- Ничего, а что?

- Я имел в виду, откуда ты цитируешь, - уточняю я, улыбаясь.

- Не «откуда», а «кого». Гермиону, - несколько сконфуженно признается Рон, - а что, это не ее слова?

- Нет, это Шекспир, - я смеюсь.

- А кто это?

- Маггловский поэт.

- Какой у нас Гарри начитанный, - вполголоса произносит Симус, - всегда поражаюсь его эрудиции. Чувствуется, что рос у магглов. Подкован по всем статьям.

Я пропускаю шпильку мимо ушей. В конце концов, Симус соблюдает мое основное требование: не лезет напрямую, не оскорбляет и называет только по имени.

Зато Рон бросает в сторону Финнигана недобрый взгляд, а Невилл автоматически оказывается между ними. Никогда раньше не думал, что с Невиллом станет настолько приятно иметь дело. Он как барометр улавливает перемены в атмосфере спальни, и при этом сохраняет полное спокойствие. Контраст по сравнению с прошлыми годами… ему, вероятно, тоже памятен Отдел Тайн.

- На завтрак? – предлагаю я невозмутимо, кивая ему в знак признательности. Невилл отмахивается, глаза у него серьезные. Мы выходим втроем, оставляя Симуса и Дина собирать учебники.

- Гарри, у тебя есть модель галактики, которую можно было бы дать на подержание? – спрашивает Рон, когда мы спускаемся по лестнице.

- Есть, - откликаюсь я, слегка удивленный вопросом, - но у тебя же вроде была?

- Я ее грохнул на пол, - печально отзывается Рон, - причем так, что теперь никаким reparo не собрать.

- Тебе удалось уронить модель галактики? – не верю я собственным ушам, - да ты с ней носился, как с хрустальной!

- Она же новая была, - уши Рона медленно, но верно заливаются краской, - я ее берег. А вчера взял с собой в гостиную, думал расчетами положения Сатурна позаниматься, поставил на парту… - он умолкает.

- И что? – недоумеваю я.

- Ничего. Сидел-сидел, все формулы составил, а потом народ уже спать расходился, - Рон оглядывается по сторонам. Невилл встретил Хану Эббот и изрядно отстал. – Пришла Гермиона, решила проверить мои расчеты и случайно задела ее локтем… - он умолкает окончательно, а я кусаю губы, чтобы не рассмеяться. Модель галактики упала, сбитая рукой? Для этого нужно недюжинное усилие.

- Рон, - говорю я, когда справляюсь с выражением лица, - я дам тебе вторую модель, у меня есть. Только, слушай, никогда не пробуй врать. У тебя еще хуже выходит, чем у меня!

- Ты на что намекаешь? – Рон становится таким красным, что даже веснушки исчезают.

- Ни на что. Главное, заметь, я не намекаю, что никто не слышал падения всей этой конструкции. Заклинание беззвучия Гермиона освоила прекрасно.

- Гарри…

- Молчу, молчу, - я закрываю лицо руками, - не бей меня, во имя Мерлина!

- Гарри, - Рон не выдерживает и разражается хохотом, я тоже. – С каких пор ты стал таким догадливым?

Все еще смеясь, мы входим в Большой зал, касаясь друг друга плечами. Я бросаю быстрый взгляд на левый край преподавательского стола. Мне кажется, что наши взгляды встречаются, что Снейп заметил мое появление, но он даже не смотрит в мою сторону. Ну и ладно.

- Нет, с тобой стало ужасно сложно, - все еще красный, Рон глядит на меня с выражением удивления и полуиспуга.

- С чего ты взял? – отказываюсь я, машинально поправляя очки, неровно сидящие на переносице.

- Наверное, окклюменция и впрямь продвигается успешно, раз ты начал мысли читать! – он шутит, но шутка выходит натянутой.

- Рон, не дури, - отвечаю я серьезно, пробираясь к своему месту, - для чтения мыслей, во-первых, нужно заклинание, во-вторых, я ни за что не стал бы применять эту магию к тебе!

- Утешает…

- Доброе утро, - Гермиона оглядывает нас пристальным взором, - по поводу чего веселье с утра пораньше? Дождичек так подействовал?

- Дождичек? - я поднимаю голову и гляжу на зачарованный потолок. Град уже прекратился, но тучи по-прежнему висят низко и выглядят угрожающе. - Таким дождичком в любом маггловском саду все теплицы побило бы!

- А мне нравится непогода, - не соглашается Гермиона, - зато насколько после грозы всегда легче дышится! Буря, грохот, а потом – тишина и покой.

Это сравнение что-то задевает во мне, но я не хочу доискиваться аналогий.

- А над чем вы веселились? – продолжает Гермиона как ни в чем не бывало, переводя разговор в другое русло.

Рон вновь становится малинового цвета, Гермиона, крайне заинтригованная такой реакцией, начинает выпытывать причины, а я поглощаю яичницу с беконом, не обращая внимания на происходящее.

***

- Должна отметить, что идея посадить мистера Поттера и мисс Грейнджер вместе на занятиях Трансфигурацией оказалась даже более плодотворной, чем я ожидала, - МакГонагалл вдумчиво изучает темно-серого щенка, который расхаживает по нашей парте с таким видом, словно никогда не был диванной подушкой. – Чья это работа на сей раз? – Гермиона с гордостью указывает на меня.

Трансфигурация и впрямь стала даваться мне легче. Может быть, потому, что я могу полностью сосредоточиться на предмете, а не отвлекаться на бесполезные раздумья или переживания. Причина их наконец осознана, мысли о ней загнаны в самый дальний кладовку памяти и заперты на замок. Я думаю о Снейпе, лишь когда вижу его, а все остальное время он присутствует в моих повседневных размышлениях, не отвлекая и не раздражая мельканием черной мантии на задворках сознания. Он мне не мешает.

И то, что я могу рассчитывать на его прикосновения, если спущусь в подземелья, необычайно воодушевляет. Надо же, меня воодушевляет то, что я интересую Снейпа. А что, лучше памяти о великолепном сексе может быть только повтор этого самого секса. Мне понравилось с ним целоваться. Хорошо, что я не влюблен, иначе это волновало бы меня больше.

- Что ж, мисс Грейнджер, теперь ваша очередь, - МакГонагалл кивает Гермионе и отходит, а та умоляюще смотрит на меня:

- Гарри… я сегодня совершенно не могу сосредоточиться! Не знаю, почему.

Мгновение мне хочется ответить, что воспоминания о ночи любви на школьном столе не должны отвлекать от учебы, но это покажется ей и язвительным, и оскорбительным замечанием. К тому же ее, возможно, терзают сожаления о разбитой модели роновской галактики. Попробуем утешить.

- Расслабь кисть, - говорю я негромко, потом беру за ее руку и задаю нужный угол палочке,- теперь заклинание.

Темно-рыжий котенок, возникший вместо щенка, заставляет меня улыбнуться. Особенно забавна масть.

- Вот видишь, - говорю я ей, - все удалось. Кстати, не забудь напомнить Рону, чтоб он у меня модель галактики забрал после уроков. А то мне сегодня еще надо будет задержаться, Стебль просила кого-нибудь помочь пересадить лютневидки.

Гермиона контролирует себя лучше Рона. Она спокойно поворачивает голову:

- Спасибо, - глаза говорят больше слов, я понимаю, что она благодарит не за выполненное заклинание, а за поддержку.

Мне делается неловко. Залез в чужую жизнь… она вот ко мне не лезет, о чем бы ни догадывалась. А впрочем, во что лезть? Это у них с Роном любовь. А у меня покамест только эротика.

Покамест? Я в ужасе раскрываю глаза и приказываю внутреннему голосу хоть как-то объясниться. Он мямлит что-то невразумительное насчет оговорки, и что речь вообще не о настоящем, а о планах на будущее с кем-нибудь другим, с кем и любовь будет, и ванильное небо впридачу. Ну ладно. Успокоил.

- Мяу! – раздается со столешницы, и котенок, игнорируя руку Гермионы, норовящую почесать за ушком, решительно сваливается мне на колени. Он неуклюжий, теплый, лапы разъезжаются, но глаза не мутные, а вполне осмысленные. Еще бы. Это ведь не котенок, а бывшая подушка. И зачем он на меня забрался? Я снимаю его с рукава, в который уже вцепились миниатюрные когти, и хочу встряхнуть за шкирку, но в последний момент жалость пересиливает, и я глажу его перед тем, как трансфигурировать ее обратно в предмет обстановки.

Гермиона внимательно наблюдает за мной, я бросаю на нее вопросительный взгляд. Она качает головой в знак того, что все в порядке, а потом произносит:

- Просто он был похож на Живоглота. Я не думала, что так удачно получится.

Я знаю, что рыжим котенок вышел вовсе не из-за воспоминаний Гермионы о громадном огненно-красном чудовище, которое уже столько времени живет у нее дома, сменив магический квартал Хогсмида на маггловскую кухню и блюдце с молоком. Рыжим котенок был оттого, что она думала в эту минуту о моем друге и своем любовнике. И то, что она сказала вслух - не то, что подумала на самом деле. Хотя нам с ней говорить о чем-то очень личном легче, чем с тем же Роном. Наверное, потому, что Гермиона не интересует меня как девушка, а только как проверенный годами друг. Я пожимаю плечами и шепчу:

- Гермиона, что такое с моим лицом? Что ты на нем примечательного высмотрела?

- Ничего, - отвечает она так же тихо, - просто подумала, что тебе тоже могла бы подойти не сова, а какое-нибудь более… отзывчивое животное.

- Мне? – ошарашенно откликаюсь я, - мне только животного для полного счастья недоставало, точно! И куда я его дену? К Дурслям? Или будет жить как жил на третьем курсе твой Живоглот – в спальне? Да его там Симус…

- Ой, извини, я как-то не подумала, - виновато откликается она, но смотрит с прежним лукавством, - и все же, Гарри, тебе не помешал бы кто-нибудь четвероногий. Ты, оказывается, так ласков… к животным, никогда бы не подумала.

- Мне и двуногих вполне хватает, - бормочу я в ответ раздраженно, - ты видела меня на стольких занятиях по Уходу, не заметила моей симпатии к зверям?

- Сравнил, – фыркает Гермиона, - монстров Хагрида и, скажем, собаку!

- Собаку я не захочу, - безжизненно отзываюсь я, - созвездия Гончих псов хватит. И их главной звезды.

- Ох… - она прикрывает рот ладонью, игнорируя строгий взгляд МакГонагалл, - Гарри, не знаю, что со мной сегодня. Глупость за глупостью…

- Просто мысли у тебя не об уроке, - произношу я нейтральным тоном, - не думай об этом сейчас.

Похоже, она понимает, о чем я, потому что хмурится:

- А тебе удается?

Было бы о чем думать. Вспоминать – да, есть о чем, но думать… Я же удовлетворен, зачем?

- Удается, - киваю я.

- Завидую, - вздыхает Гермиона с улыбкой, - а знаешь, Гарри, это здорово, что теперь с тобой можно стало спокойно разговаривать… сам понимаешь о чем.

- Мистер Поттер, мисс Грейнджер! – раздается окрик МакГонагалл, - если вы думаете, что после выполненного задания и похвалы можно посвятить остаток занятия личной беседе, вы заблуждаетесь! Зафиксируйте в своих конспектах эффекты, способствующие превращению, и по возможности развернуто! А также укажите, что именно необходимо для того, чтобы задать трансфигурируемому предмету точные параметры.

- Ясная голова и мирно проведенная ночь, - шепчет Гермиона еле слышно, послушно начиная строчить мелкими буквами. Я не могу удержаться от смеха.

***

- И все же я не верю, что ты не думаешь о происходящем, - продолжает Гермиона, когда после обеда мы выходим из Большого зала, а Рона останавливает Эрни МакМиллан.

- Слушай, я считал, что это у меня все мысли вокруг «происходящего» вертятся, - откликаюсь я, - похоже, был не прав. Ты-то чем встревожена?

- В отношении себя – ничем. Да, собственно, и в отношении тебя… только если…

- Что? – я останавливаюсь, но Гермиона тянет меня за руку:

- Пошли, не будем привлекать внимания… Гарри… ты прости, ради Бога, но он вроде как учитель, не находишь, что это…

- Не нахожу, - я сердито дергаю ремень сумки. - В конце концов, я никому не мешаю. От этого никому не плохо. Что здесь такого? Или теперь ты тоже считаешь меня извращенцем?

- Мерлин, нет, конечно! – она даже повышает голос, - просто если мы с Роном после школы поженимся… то что планируете делать вы?

- «Мы»? – передразниваю я, - «нас» не существует. Есть я и он. И классный секс. А потом, Хогвартс кончится… кто знает, что кончится еще? Может быть, меня уже не будет! Какой смысл загадывать? Я хочу успеть пожить.

- Ты думаешь, вас не связывает ничего, кроме… - Гермиона пропускает мимо ушей мои резкие слова, потом прикусывает костяшку пальца. - Вы спали вместе, - констатирует она.

Я снова останавливаюсь, глядя в упор. Я-то считал, она давно догадалась.

- Я думал, ты предупреждала меня быть осторожным, чтобы не выдать себя, как раз потому, что поняла это, - говорю я с внезапной усталостью и уже поворачиваюсь, чтобы уйти, но прибавляю, - жаль, что не так. Я только прошу молчать… о том, что сказал.

- Я знала, - нелогично заявляет Гермиона, вновь меня озадачивая, - просто не ожидала, что ты признаешься так спокойно. Я не растеряна, я обрадована, Гарри. Значит, теперь ты осознаешь себя нормальным человеком! Лично вынесу Снейпу благодарность. Отныне для меня не имеет значения, что он наш – твой - преподаватель, а ты студент, если это так благоприятно на тебе сказывается.

- При чем тут Снейп!.. – начинаю я – и осекаюсь.

Гермиона проницательно смотрит на меня:

- Знаешь, Рон уже зовет меня ходячим цитатником, но: «лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть». Надеюсь, ты не будешь жалеть в любом случае. Идем на Историю Магии, мы опаздываем.

***

Я иду от теплиц, измученный паркой духотой и влажностью. Лютневидки, магические цветы, выведенные несколько веков назад, требуют постоянного ухода и особых условий: теплой тени, всегда влажной земли и полива в определенное время суток. Профессор Стебль обрадовалась, увидев меня, вручила маску, которую велела закрепить как можно тщательнее, и нагрузила работой. Пересаживать молодые цветы с общих гряд в отдельные горшки, стараясь во что бы то ни стало не повредить разветвленную, не хуже чем у дерева, корневую систему.

Поначалу дышать сквозь пропитанную каким-то раствором марлю было крайне тяжело, даже голова кружилась, но когда я заикнулся о том, чтобы снять маску, то чуть было не лишил Гриффиндор двух десятков баллов. Оказалось, что лютневидки в сушеном виде составляют основной компонент снотворных зелий, а добавляются туда микроскопическими дозами. Если же, кипя негодованием на мою забывчивость, сообщила профессор Стебль, вдохнуть аромат свежей лютневидки, да еще получить с вдохом порцию фосфоресцирующей пыльцы, можно провалиться в летаргический сон, который в большинстве случаев оканчивается комой.

После этого я предпочел натянуть марлевую повязку повыше, до самых глаз. На тот свет мне не хочется. Знай я неделей раньше…

Как там Гермиона сказала: осознал себя нормальным человеком? Все может быть.

Стрелки на часах показывают семь, когда я освобождаюсь. Профессор Стебль благодарит меня, между делом заметив, что никто из ее собственных студентов не согласился помочь добровольно, не отрабатывая взыскание и не получая баллов. Я смущенно улыбаюсь и торопливо покидаю теплицы, снимая маску и полной грудью вдыхая свежий, пахнущий озоном воздух. После утреннего града небо так и не расчистилось, а часа в три пополудни разразилась столь любимая Гермионой гроза. Раскаты грома перекрывали тонкий голос профессора Биннса на Истории магии.

Трава мокрая, и я стараюсь придерживаться тропинки, ведущей напрямую к замку. По дорожке идти гораздо дольше, но знай я, что вымочу джинсы чуть ли не до колен, пошел бы там. Когда тропинка сворачивает, огибая угол замка, я слышу голоса и раньше, чем успеваю понять, кому они принадлежат, торопливо отступаю назад, в тень, не заботясь о том, чтобы не вымокнуть еще больше. Надеюсь, меня никто не успел заметить. Потом осторожно выглядываю.

Точно. Малфой сотоварищи стоит, сбивая волшебной палочкой капли дождя с ближайшего куста, и что-то вещает. Я слышу свою фамилию и весь обращаюсь в слух. Выйти и набить ему морду я успею, вдруг сперва повезет узнать о себе что-то, о чем сам не в курсе?

- Я его даже не ненавижу. Ненавидеть можно равного, - манерные интонации этого голоса заставляют меня усмехнуться. Ну конечно, куда нам до вас, чистокровных… - Поттер вызывает у меня только чувство брезгливости, - Малфой с силой бьет по листьям, и куст шиповника недовольно шумит, осыпая последние капли.

⇐ Предыдущая 23 24 25 26 272829 30 31 32 Следующая ⇒