Аннотация 7 страница

― Прошлой ночью... я напилась и... Боже...

― Что случилось? ― спрашивает она, поворачиваясь ко мне и садясь по-турецки. Я делаю то же самое, пока мы не оказываемся лицом друг к другу.

― Ну, я приняла твой совет и решила присоединиться к команде и познакомиться со всеми. Я немного перебрала, и Хендрикс отвел меня в свою комнату. Мы не спали вместе, но...

― Но… ― настаивает она, округляя глаза.

― Мы... вели себя, как подростки.

― Как?

Мои щеки начинают гореть, и я перевожу взгляд себе на руки.

― Я... о Боже, я не могу выговорить это.

― Вряд ли есть что-то на этом корабле, о чем я не слышала или не попробовала, Инди.

― Это были все руки...

Ее глаза расширяются.

― Ты ласкала его... руками?

― Что-то вроде. И мы терлись друг о друга. Это был так эротично, а потом он повернулся и сбежал.

― Ты его пленница, ― мягко говорит Джесс. ― Он запаниковал. Не сдавайся, тот факт, что он позволил тебе приблизиться к нему...

― Не похоже, чтобы это было так сложно, ― перебиваю я.

Джесс качает головой.

― Так и есть, Инди. Единственная причина, по которой он трахает Сэнни, потому что ему нужно с кем-то это делать. Но между ними нет связи, и я абсолютно уверена, ему нет до нее никакого дела. Она легкодоступная, вот и все.

― По-твоему, он думает, что я тоже доступная?

Она качает головой.

― Нет, он смотрит на тебя иначе.

― Как иначе?

Она пожимает плечами, убирая длинную широкую прядь волос за ухо.

― Просто по-другому. Он наблюдает за тобой, и его глаза будто затуманиваются. Он заинтересован, в нем есть искорка. Не сдавайся.

Я цепляюсь за ее слова, и они дарят мне слабую надежду.

― Я виделась с ним, но он отказался говорить об этом. Хотя надвигается шторм, так что я думаю, у него все мысли о другом.

― Надеюсь на это.

Я морщу лоб.

― В смысле?

― Если будет шторм, мы пришвартуемся у одного из замечательных островков. У нас будет несколько дней, чтобы поплавать и отдохнуть до того, как должны будем вернуться на корабль. Жду не дождусь этих деньков.

― Звучит неплохо, но я боюсь...

Она берет меня за руку.

― Не беспокойся, Хендрикс всегда вытаскивает нас еще до шторма.

― Он сказал, что плыть к острову ― хорошее решение.

Она улыбается.

― Все нормально, поверь.

Я слышу вопль ветра за бортом, убираю руки от Джесс и обнимаю себя. Надеюсь, она права, я не большой поклонник грома. Это, вроде как, моя слабость.

― Я должна вернуться к работе. Пройдись по моим рундукам и найди себе куртку, чтобы не замерзнуть. Ветер будет леденящим.

― Спасибо, Джесс.

Она улыбается.

― Ты всегда можешь обращаться ко мне.

Когда она уходит, я подбираюсь к иллюминатору и наблюдаю, как надвигаются тучи.

Надеюсь, она права на счет шторма.

И Хендрикс тоже.

~ * ~ * ~ * ~

Ветер завывает, и корабль бросает из стороны в сторону. Я обхватываю себя руками, и мое сердце дико колотится. Я боюсь. Последние два часа я наблюдала, как буря все приближалась и приближалась, как волны поднимались и обрушивались на борт корабля. Я видела, как молния била по воде, и звук был таким громким, что у меня в ушах пульсировало от боли. Эрик уже не в трюме, мы все находимся в столовой, ожидая, когда корабль достаточно приблизится к острову.

Джесс теснится рядом со мной, она крепко держит меня за руку. Эрик обнимает меня обеими руками так сильно, что я едва могу дышать. Не знаю, это потому, что прошло больше недели с тех пор, как мы дотрагивались друг до друга, или потому, что он боится. Даже другие пираты выглядят серьезно озабоченными. Некоторые из них расхаживают, пьют, некоторые подчеркнуто непринужденно болтают между собой. Мы все ждем вестей от Хендрикса, который уже минут двадцать как в навигационной рубке с Дрейком, пытается подвести нас поближе к острову.

― Как думаешь, с ним все в порядке? ― шепчу я Джесс.

― Он в порядке. Он обычно не возвращается, по крайней мере, пока не решит вопрос.

― Надеюсь, ничего не случилось...

Я обрываю фразу, потому что ДжиДжи кричит:

― Вот он!

Мы поворачиваемся и смотрим, как Хендрикс входит в дверь столовой. Он весь промок и дрожит, вероятно, от смеси адреналина и холода. Он подходит ближе и быстро осматривает помещение. Его взгляд падает на меня, и на какое-то время мы смотрим только друг на друга, прежде чем он обращает внимание на остальных и объявляет о наших планах.

― Мы достаточно близко, чтобы сойти с корабля, но это будет непросто. Так, ребята собираемся, спускаемся с левой стороны. Все, возьмите что-нибудь с собой: одеяло, мешок, палатку ― не важно, просто возьмите что-нибудь. Якорь бросаем достаточно близко к берегу, но все равно придется пробираться по воде. Если повезет, у нас есть десять, может быть, пятнадцать минут до того, как шторм ударит по острову. Сейчас мне удалось подобраться к южному берегу острова. ДжиДжи, ты забираешь пленника.

Я чувствую, как Эрик весь напрягается рядом со мной:

― Я заберу с собой Инди, она меня знает.

Хендрикс разворачивается к нему, на его лице написана чистая ярость.

― Ты не в том состоянии, чтобы спорить со мной, мальчик. Девчонка идет со мной.

Девчонка.

Это обжигает. С чего бы?

― Я пойду с кем-нибудь другим, не с тобой, ― говорю я, а голос дрожит.

Хендрикс стремительно подходит ближе, наклоняясь и ловя мой взгляд.

― Мы танцевали этот танец раньше, inocencia, ― негромко произносит он. ― Пришло время для новых па. У нас нет на это времени. Ты идешь со мной, потому что со мной тебе будет безопаснее всего. Твой герой-недоросток утопит тебя там в доли секунды.

Он поднимает голову, оставляя меня в смятении.

― Шевелитесь!

Пираты бросаются врассыпную. Дрейк забирает с собой Джесс, а ДжиДжи Эрика, и они все дружно расходятся. Хендрикс берет меня за руку и вытаскивает из столовой. Он тащит меня по коридору, и я сосредотачиваюсь на том, чтобы вовремя переставлять ноги. Он останавливается только в своей каюте, выхватывает из-под кровати свернутый спальный мешок и забрасывает его на плечо. Освещение моргает, и меня начинает бить дрожь.

― Я боюсь, ― внезапно вырывается у меня.

Хендрикс останавливается и поворачивается ко мне. Неожиданно для меня он склоняется и обхватывает ладонями мое лицо.

― С тобой все будет в порядке, ясно? Просто делай, что я говорю. С тобой ничего не случится.

Я киваю, кусая свою нижнюю губу. Он поворачивается и тянет меня на палубу. Как только мы выходим, то попадаем под дождь и промокаем до нитки. Меня снова трясет, и я стараюсь уклоняться от людей, когда Хендрикс тащит меня вперед к спуску. Я слышу, как шумят ветви деревьев, когда по ним стегает ветер, и понимаю, что остров справа от нас. Хендрикс вытаскивает фонарик и включает его. Он, очевидно, водонепроницаем, потому что светит ровно.

Мы идем к борту корабля, но я ничего не вижу. Только слушаю. Я слышу, как волны набрасываются на борт корабля, и он яростно раскачивается. Пираты спускаются по штормтрапу (прим. веревочный трап, которым пользуются во время сильного волнения) и бредут по воде, и я почти уверена, что мельком вижу Эрика. Хендрикс обнимает меня и, прежде чем я понимаю, что происходит, перебрасывает нас за борт. Я стараюсь изо всех сил двигаться в ногу с ним и следовать его указаниям, но это почти невозможно.

Ветер слишком сильный.

Волны просто смертельны.

Мы попали в воду по отдельности, но Хендрикс каким-то образом сумел обнять меня. В этот раз я сама хватаюсь за него. Я больше не забочусь о том, чтобы быть сильной. Я цепляюсь за него руками и ногами. Вода ледяная до такой степени, что обжигает кожу, как будто кто-то колет меня булавками. От соли жжет глаза, когда волны падают нам на головы. Мы выныриваем на поверхность, и я с трудом откашливаюсь. Я уверена, что скоро выплюну легкое.

― Хорошая девочка, ― кричит он сквозь ветер. ― Держись за меня.

Я так и делаю.

Держусь изо всех сил. Он пробирается по воде, загребая рукой по волнам. Все, о чем я могу думать, это то, что в любую секунду молния может ударить в воду и убить нас всех. Я считаю про себя минуты, мою грудь сковывает страх, вот только я не знаю, произойдет ли это и когда. Мои слезы смешиваются с солью, а легкие горят от количества воды, которую я вдохнула. Мне так холодно, что я трясусь, и ветер такой громкий, что оглушает.

― Почти на месте, хорошая моя, ― успокаивающе произносит Хендрикс мне на ухо.

Он успокаивает меня.

О Боже. Он успокаивает меня.

Когда я чувствую песок под нами, я опускаю ноги и тут же наступаю на что-то острое. Я взываю, отдергивая ногу. Жгучая боль поднимается вверх, и нога начинает пульсировать.

― Черт, ты порезалась?

― Да, ― плачу я.

― Просто обними меня ногами, не становись на них, Индиго.

Я обхватываю ногами его талию, а он продолжает сражаться с ветром и дождем, пока мы, наконец, не оказываемся на песке. Он не останавливается. Он бежит к деревьям с фонариком в одной руке, а другой рукой удерживая меня. Каким-то образом у него за плечом все еще висит спальный мешок, хотя он, безусловно, промок. Он шагает мимо деревьев, и я слышу голоса впереди.

― Там есть для нас укрытие, босс, пещера, ― окликает его кто-то.

― Спасибо, бл*дь! ― кричит он в ответ. ― Здесь все? Кричите свои имена!

Один за другим они все отзываются. Когда я слышу голос Эрика, мое тело разом ослабевает. Я слышу хруст сапог и вижу впереди слабый свет. Время от времени замечаю проблеск лиц, когда на них падает луч фонарика Хендрикс. Еще несколько человек бегут к пещере.

― Мне нужна рубашка, чтобы перевязать ее ногу. Она порезалась, ― говорит Хендрикс.

― Вот.

Через мгновение рубашка летит к нам из темноты. Хендрикс ловит ее, а затем направляет фонарик в сторону тусклого света, виднеющегося вдалеке. Он бежит к нему как раз тогда, когда первый удар молнии попадает в дерево позади нас. Я кричу, а он только бежит быстрее, пока практически не впихивает нас в маленькую пещеру. Как только струи дождя прекращают бить по моей коже, дрожь становится сильней. Хендрикс опускается со мной у стены пещеры, пока мы оба не оказываемся на земле. Я слышу шуршание и разговоры вокруг нас, но не могу сосредоточиться на этом, так сильно я дрожу.

― Твою мать, ты совсем посинела, ― бормочет Хендрикс, подтягивая меня к себе под бок.

― У нас есть одеяла, кэп.

― У меня тоже, ― отвечает он.

― Оно... п-промокло, ― хриплю я.

― Водонепроницаемый чехол, ― говорит он, опуская фонарик и сбрасывая спальный мешок с плеча, а затем тянется за рубашкой.

Я слышу звук разрывающейся ткани, потом он светит фонариком мне на ногу. Я вижу кровь, как только луч вспыхивает на моей коже, и быстро отвожу глаза.

― Глубоко, ― говорит он, поворачивая мою ногу из стороны в сторону.

Я ничего не говорю, просто сижу, дрожа, пока он бинтует порванной рубашкой мою ногу. Закончив, он светит вокруг по своей команде.

― У всех есть что-то теплое?

Все бормочут «да».

― Давайте спать, это надолго.

Он подхватывает меня и все наши вещи и направляется прямо в дальний левый угол, где тише. Ветер завывает снаружи, и дождь так сильно стучит, что я слышу капли даже через камни. Гром раскатывается по небу, и я слышу невнятные голоса членов экипажа, которые пытаются его переговорить.

― Снимай рубашку, ― внезапно произносит Хендрикс.

― Что? ― мой голос хрипит.

― Тебе нужно снять одежду, поверь мне. Здесь ее не высушить, а сама замерзнешь.

― Но…

― Просто делай, как тебе, черт возьми, сказано, ― резко говорит он.

Я быстро хватаю подол рубашки и тяну ее через голову, затем отбрасываю промокшие джинсы. Хендрикс тоже срывает с себя рубашку и стаскивает джинсы, прежде чем открыть чехол и вытащить спальный мешок. Он раскатывает его, расстегивает молнию и приоткрывает для меня.

― Я... ты... хочешь, чтобы я туда залезла... с тобой вместе?

― Вопрос выживания. Поверь мне, я тоже от этого не восторге, но это сработает.

Мои зубы клацают, пока я колеблюсь.

― Не играй со мной, Инди, просто залазь.

― Давай, Инди, ― я слышу, как говорит Джесс откуда-то из темноты. ― Пожалуйста.

― Инди, ― умоляет Эрик. ― Не надо.

― Твою ж мать, ― ворчит Хендрикс, хватая меня за руку и таща к себе.

Я легко поддаюсь. Трудно сопротивляться, когда тебе настолько холодно. Он притягивает меня к себе, а затем накрывает нас одеялом. Какое-то время я остаюсь напряженной, не чувствуя ничего, кроме его прохладного тела рядом с моим. Но вскоре начинаю согреваться, и дрожь проходит. Меня одолевает усталость, и я опускаю голову ему на плечо, чувствуя запах морской воды на его коже.

― Не такая глупая идея, не так ли? ― бормочет он.

― Да, ― шепчу я.

Его пальцы скользят по моей спине, и он начинает поглаживать там меня.

― Нога болит?

Я на мгновение сосредотачиваюсь на боли в ноге, но все не так уж плохо.

― Не очень.

― Попытайся поспать. Этот шторм сегодня не прекратится, и у нас обычно еще будет день напряженной работы, чтобы привести в порядок корабль.

Я киваю ему в плечо и закрываю глаза. В полудреме я начинаю скользить пальцами по твердым теплым мышцам его живота. Я не думаю, что делаю, это всего лишь бессознательное движение. Мои веки отяжелели, но пальцы все продолжают двигаться, скользить вверх, вниз и по кругу. Только когда Хендрикс издаёт хриплый звук, на который я моргаю несколько раз, понимаю, что мои пальцы живут своей жизнью. Я мгновенно останавливаюсь, и мои щеки начинают гореть. Дерьмо.

― Не останавливайся, ― шепчет он так тихо, что я едва слышу его.

Я снова начинаю нежно поглаживать, кружок, еще кружок, пока не чувствую, что он задыхается рядом со мной, его плоть плотная и твердая. Он наслаждается этим, а когда я немного сдвигаюсь и ощущаю пульсацию уже у себя между ног, то понимаю, что я тоже. Заворочавшись, я чувствую его раскрытую ладонь на моем животе. О Боже. Мы занимаемся этим? В проливной дождь, в пещере, полной пиратов? Я прикусываю губу, зная, что должна остановить его, но не могу.

Его пальцы скользят вниз, нащупывая мои трусики. Я задерживаю дыхание и продолжаю гладить его жесткий живот. Когда он пробирается пальцами под ткань, мое тело напрягается, и я сильнее закусываю губы, чтобы не вскрикнуть. Он тянется мне между ног, раздвигая складочки пальцами, ища клитор. О. Боже. Его большой палец рисует настойчивые круги вокруг ноющего комочка, а указательным пальцем опускается ниже, и я понимаю, что мой вход уже влажный для него. О, дерьмо, я должна прекратить это. Я должна, но...

О Боже.

Он скользит пальцем внутрь меня.

Я напрягаюсь сильнее, второй рукой он сгребает мою голову, поворачивая лицом так, чтобы оно прижалось к его груди. Он держит меня так, убедившись, что я не закричу и не позволю всей пещере узнать, как глубоко он проник в меня. Хендрикс вытаскивает палец и погружает его обратно. Мои спина выгибается, а ноги начинают подрагивать. Мне приходится собрать в кулак всю силу воли, чтобы не вскрикнуть. Я так сильно кусаю губу, что чувствую кровь, но мне все равно. Боже, мне все равно.

Его большой палец делает большие круги, и я, как безрассудный, сексуально перевозбужденный подросток, ныряю рукой в его боксеры, чтобы добраться до его эрегированного члена. Теперь напрягается его тело, и он глубоко вдыхает, но ни одного звука не выходит из его горла. Он начинает сильнее трахать меня пальцами, кружа по клитору все быстрее и быстрее. Я подхватываю этот темп. Моя рука на его члене двигается вверх-вниз исступленно, отчаянно, желая гораздо большего. Я на краю, готова сорваться с него. Все мое тело наполняется теплом, и я не могу больше сдерживаться ни единой секунды.

Я поворачиваю голову, открываю рот и впиваюсь зубами в его грудь. Я кончаю так сильно, что мое тело дергается, а зубы пускают ему кровь. Я чувствую, как он напрягается и издает шипящий звук, а потом он тоже кончает, горячие всплески спермы заполняют мою ладонь. Его тело каменеет, меня бьют судороги, но мы оба не издали ни звука. Я освобождаю его грудь и медленно, рвано выдыхаю, когда вынимаю руку из его боксеров. Я нахожу свободный уголок одеяла и вытираю свою руку.

Он вытаскивает руки из моих трусиков, и я слышу, как он слизывает мою влагу. Я хочу застонать и перекатиться к нему, оседлать и трахать его, черт возьми, до потери сознания, но знаю, что не могу. Просто не могу. Я должна поступить правильно. Я должна знать, что он хочет именно меня. Мы оба лежим молча, и я снова ложусь ему на грудь, прислушиваясь к стуку его сердца, постепенно замедляющего биение, и я знаю... Я просто знаю...

То, что начиналось, как способ сбежать, стало для меня чем-то большим.

Чем-то еще.

Как, черт возьми, я должна продолжать игру, если больше не забочусь о выигрыше?

~ * ГЛАВА 12 * ~

Поднять флаг!

Уже утром я просыпаюсь и чувствую, как ко мне прижимается горячее тело. Мою кожу начинает покалывать от осознания присутствия Хендрикса. В животе что-то переворачивается. Я позволяю своим мыслям вернуться к тому, что произошло прошлой ночью, и мои щеки вспыхивают. Мы тискались в спальном мешке, как подростки. Ощущение, что мы делали то запретное, что делать не должны были. Возможно, так оно и есть. Вот почему это ощущается именно так: неправильно и одновременно так верно; калейдоскоп эмоций, смешивающихся самым причудливым образом.

Я осторожно отодвигаюсь, и рука Хендрикса соскальзывает с моего живота. Он обнимал меня. А я его. Я ― мелкая сошка, мы оба это знаем. Так почему он защищает меня? Просто потому, что хочет ту сделку и не желает, чтобы она пошла насмарку, если со мной что-то случится, или потому, что беспокоится больше, чем сам это допускает? Неужели мое обольщение работает? Или это та связь, которая должна была образоваться, и не важно, при каких обстоятельствах? Я почувствовала искру в то же мгновение, когда посмотрела на него. А он это почувствовал?

Я осторожно выбираюсь из спального мешка и встаю на колени, осматриваясь. Я нашла рубашку, что была на мне прошлой ночью, и натягиваю ее и джинсы. Все спят, и я позволяю себе бросить взгляд на спящего Эрика. Он прислонился к скале, выглядящей ужасно неудобной. Я наклоняю голову и прислушиваюсь к дождю. Снаружи моросит, но желание выйти и подышать свежим воздухом намного сильнее, чем мои опасения промокнуть. Я встаю и очень аккуратно, на цыпочках, выхожу из пещеры. В то мгновение, когда я выпрямляюсь, у меня перехватывает дыхание.

Потрясающе.

Других слов для описания нет. Даже несмотря на мелкий дождь и клубящиеся серые облака в небе, вид абсолютно великолепный. Вокруг частая поросль деревьев, покрытых мелким пушистым слоем мха. Деревья разные: высокие и тонкие, короткие и ветвистые. Воздух наполняет щебет птиц и жужжание пчел. Я чувствую смесь запахов хвои, соли и чистого свежего воздуха. Я вздрагиваю и обхватываю себя руками, делая шаг вперед. Хочу увидеть больше.

Я иду мимо деревьев и смотрю на корабль, увязший в песке. Он выглядит брошенным и забытым. Глядя на него, я понимаю, насколько он прекрасен. Я думала, что судно старое и потрепанное. Это не так. Корабль ― настоящее произведение искусства. Такой массивный, а темное дерево, из которого он построен, придает ему нечто особенное, некий прекрасный аккорд, так же как и белые флаги, и изысканные детали из дерева, а русалка на носу венчает все это. Божественно. Я потираю руки и оглядываю пляж. Трудно рассмотреть что-либо из-за внушительного слоя тумана, покрывающего воду, но я уже знаю, что вода будет голубой и кристально чистой.

Какое-то время я вожу пальцами по сырому песку, затем поворачиваюсь и возвращаюсь под деревья. Когда направляюсь на звук текущей воды, боль в ноге возвращается, но это меня не останавливает. Любопытство сейчас перевешивает боль. Ориентируясь на журчание, я прохожу мимо деревьев. Отмахиваюсь от комаров и каких-то мошек и пробираюсь все дальше. Я приближаюсь к воде, и когда, наконец, вижу кристально чистое озеро, увенчанное водопадом, забываю, как дышать.

О.

Боже.

Я не понимала до этого, насколько тесно мне было на корабле. Внезапное желание сорвать с себя одежду достаточно сильное, чтобы я невольно начала оглядываться на деревья, чтобы убедиться, что вокруг никого нет, а потом схватить полу рубашки и потянуть ее вверх. Я снимаю ее и роняю на землю, отбрасываю джинсы. Я колеблюсь насчет лифчика и трусиков и решаю оставить их. Не стоит рисковать, если кто-то решит спуститься сюда. Я нахожу местечко, где можно зайти, и медленно погружаюсь в прохладную живительную воду.

О, небо.

Я окунаюсь, позволяя прохладной воде успокоить слегка пульсирующую в голове боль. Я бреду к водопаду и когда подхожу ближе, мне на лицо брызжут капельки воды и тумана. Я перелезаю через несколько валунов, несколько раз оскальзываясь, пока, наконец, не становлюсь под поток. Струи, бьющие по моему телу, словно массаж для всего тела. Я стону и закрываю глаза, откидывая голову назад и позволяя воде омывать меня. Это почти эротично, не хватает только прижавшегося тела, чтобы сделать это чувство абсолютно реальным.

Я думаю о Хендриксе и о том, как прошлой ночью он трахал меня пальцами. Дерьмо, если он так хорошо делал это пальцами, то не могу дождаться, чтобы узнать, что он делает своим членом. Я содрогаюсь от этой мысли и понимаю, что пальцами поглаживаю свои соски. Они твердые, и по всему телу распространяется покалывание, когда я сжимаю их. Короткий стон выскальзывает из моих губ, а между бедер нарастает боль. Боже, я так давно не занималась сексом. По крайней мере, год. Мое тело отчаянно нуждается в этом.

― Тебе лучше убрать руки от этих симпатичных сосков, прежде чем я сделаю то, о чем пожалею.

Хриплый голос заставляет меня с визгом отпрыгнуть назад. Я скольжу по камню и чувствую, как падаю, но вокруг меня оборачивается пара крепких рук и тянет обратно. Я знаю, что это Хендрикс, но чего я не знаю, так это: как, черт возьми, ему удалось подкрасться. Я открываю глаза и смотрю на него. Он мокрый, волосы темной массой прилипли к его лицу. Черт бы его побрал! Он высовывает язык и слизывает с губ капельку воды, и меня внезапно озаряет: я касалась его, а он даже не пытался меня поцеловать.

Ни разу.

― Я знаю, что ты делаешь, ― бормочет он, прижимая руку к моей пояснице и притягивая меня к себе.

― Что? ― шепчу я.

― Ты пытаешься соблазнить меня.

Я замираю. Дерьмо. Он знает? Я пристально всматриваюсь в его лицо:

― Не льсти себе, может, я правда хочу этого.

Он усмехается и зарывается рукой в мои волосы.

― Я обычно не падок на это дерьмо, но, черт возьми, знаешь, ты меня зацепила.

О. Да.

― Я тебя ни на что не подталкиваю, ― бормочу я, уставившись на его губы.

― Ты здесь, полуобнаженная, играешь со своими сосками и выглядишь до боли ох*ительно. И будешь говорить, что ты не заигрываешь со мной?

― Вот именно, ― говорю я, встречая его взгляд. ― Я не знала, что ты здесь, и я... ласкала себя только потому, что было приятно чувствовать на теле воду.

― Ты возбуждена, маленькая inocencia? ― мурлычет он.

Я на минуту задумываюсь об ответе. Он либо продвинет нас дальше или, наоборот, все остановит. Хендрикс только что признался, что я подобралась к нему, а значит, есть нечто, что может стать моим шансом на свободу. Я не собираюсь профукать его, скрываясь от желаний своего тела. Я наклоняюсь к нему ближе и шепчу:

― Я не трахалась больше года, так что да, пират, я возбуждена.

Он шипит и тянет меня за волосы.

― Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, inocencia?

― А ты хочешь трахнуть меня, пират?

― Ты, черт возьми, прекрасно знаешь об этом. Но есть несколько условий...

Я хмурюсь.

― И что за они? ― говорю я, наклонившись так, чтобы наши губы почти соприкасались.

Кажется, что воздух между нами накаляется, и все мое тело оживает. Хендрикс тянет меня за волосы и отодвигает мои губы от своего рта.

― Во-первых, никаких поцелуев.

Я смущенно встряхиваю головой.

― Что?

― Я не целуюсь. Это личное, я не делаю этого, если только я с кем-нибудь не ради обычной похоти.

Ой.

― Ну и отлично, ― удается выдавить мне.

― Второе, мы трахнемся сегодня и только сегодня. Я не буду играть в твои игры и точно знаю, что ты пытаешься сделать. Хотелось бы сопротивляться, но я, бл*дь, не могу. Мне нужно попробовать тебя. Только в этот гребаный день. Ты не моя, чтобы предъявлять на тебя права, и у меня все еще есть долг, который нужно оплатить.

Дважды ой.

― Так зачем беспокоиться? ― шиплю я. ― Не утруждайся трахать меня, раз уж это не больше, чем быстрый сброс напряжения.

― Ты хочешь сказать мне, что твое тело не кричит об этом гребаном освобождении? ― рычит он.

Черт бы его побрал! Он прав. Я так хочу, что меня, действительно, не заботит, что он предлагает себя только на раз. Я ожила из-за него, все мое тело покалывает от этой нужды. Кроме того, если этот единственный раз будет жарким, он просто может передумать продавать меня.

― Отлично, ― говорю я, приближаясь к нему. ― Никаких поцелуев, один славный трах. Договорились.

Он усмехается.

― Сделка на крови?

― Ага, укуси меня, пират.

Он хохочет, а затем внезапно разворачивает меня и прижимает спиной к своей груди.

― В-третьих, мы сделаем это по-моему.

Я вздрагиваю вместо ответа. Он скользит пальцами вниз по моим прикрытым тканью грудям, и я дрожу под его прикосновением.

― Хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо здесь, прямо сейчас? ― хрипло говорит он мне на ухо.

― Да.

Больше не нужно слов. Он отступает и расстегивает мой лифчик, а потом снова прижимает меня к себе. Его руки обнимают меня с обеих сторон, а пальцы находят соски. Он нежно покручивает и тянет, перекатывая твердые бутоны между пальцами. Я хнычу, колени слабеют. Если он думает, что я смогу удержаться в вертикальном положении, он очень ошибается.

― Тебя когда-нибудь трахали у каменной стены с водопадом, обтекающим твое тело? ― бормочет он, губами прижимаясь к моим плечам.

― Н... нет... нет, ― заикаюсь я.

― О, inocencia, тебе понравится.

Я чувствую, как дрожат мои колени, отклоняюсь назад и крепко вцепляюсь в его руки, чтобы устоять.

― Я... я не уверена, что смогу стоять на ногах.

Он подталкивает меня к каменной стене, и когда мы добираемся до нее, Хендрикс разворачивает меня так, что я прижимаюсь к ней спиной. Он наклоняет голову и ловит ртом мой сосок. Я взвываю, и колени подгибаются. О Господи! Кончик его языка трепещет, закручивается вокруг соска и посылает искорки удовольствия по всему телу. Он вытягивает руку, нащупывает мои трусики и медленно спускает их, скользя ртом по животу, одновременно опускаясь передо мной. О… да.

Когда Хендрикс становится на колени, а трусики оказываются на земле, он поднимает взгляд. Его глаза горят огнем и стали почти черными от жажды. Он обхватывает одно мое бедро и мягко сдвигает его влево так, что теперь мои ноги раздвинуты. Он издает рычащий звук, проводя пальцем вверх прямо по моей влажной сердцевине.

― Здесь так чертовски сладко, да, inocencia?

Я не отвечаю ему. Я просто откидываю голову назад на каменную стену и закрываю глаза, позволяя себе насладиться каждым моментом. Хендрикс еще шире раздвигает мне ноги, и я чувствую, как вода стекает с моего живота и щекочет неприкрытый клитор. О небеса, это потрясающе. Хендрикс склоняется еще ближе, и я чувствую его горячее дыхание на моей самой чувствительной плоти перед тем, как он погружает в меня свой язык.

Я кричу.

Это происходит так неожиданно, что мое тело невольно выгибается. Хендрикс вытягивает руки вверх и хватает меня за бедра, удерживая от скольжения вниз и падения кучей на землю. Он глубже погружает язык в мою плоть, находит клитор и быстро, безжалостно щелкает по нему. Затем прикусывает клитор зубами и начинает перекатывать его между ними. Черт! Стрела удовольствия простреливает меня, оно настолько интенсивное, что я выкрикиваю слова, которые обычно не использую:

― С*ка, ― стону я.

Хендрикс прикусывает и перекатывает, лижет и сосет, пока я не начинаю дрожать и отчаянно хныкать его имя. Он убирает одну руку с моего бедра, кладет ее между ног, ища вход в мое тело и погружая внутрь. Я кончаю так сильно, что чувствую, как закатываются глаза. Я даже не понимаю, что падаю, пока не чувствую, что Хендрикс встает и тянет меня за собой и снова прижимает спиной к скале. Я слышу, как расстегивается пряжка его ремня, и открываю глаза, встречая его прямой взгляд.

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 192021 22 23 24 Следующая ⇒