Аннотация 11 страница

Если бы это было так просто.

~ * ГЛАВА 17 * ~

Джек Кетч

Теплое сильное тело проскальзывает ко мне в кровать, и я вздрагиваю, а потом вжимаюсь в него. Мне больно от того, что Хендрикс рассказал мне, но я так нуждаюсь в нем. Я чувствую, как он кладет свою большую руку мне на бок, затем обхватывает мой затылок и притягивает мои губы для поцелуя.

Интересно, целоваться с ним когда-нибудь станет привычным? Сейчас меня переполняет чувство, которое, кажется, не может исчезнуть. Оно становится сильнее с каждым разом, когда он обнимает меня.

Его губы теплые, со вкусом рома. Когда я открываю рот и позволяю нашим языкам танцевать, чувствую приятное жжение от алкоголя. Я поднимаю руки, запускаю их ему в волосы и привлекаю его еще ближе. Он издает рычащий звук и скользит рукой по моему телу, пока не обхватывает за спину и прижимает к себе. Я забрасываю ногу ему на бедра, и наши тела соприкасаются. Член прижимается к моей киске, и трение его джинсов дарит мне замечательные ощущения.

Я никогда не думала до него, что можно хотеть кого-то так сильно. Мне все время мало того, что он может предложить. Он дает мне, а я не могу перестать принимать. Хендрикс отстраняется от моих губ, и я чувствую, как его теплое дыхание щекочет щеку, когда он прижимается к моему уху.

― Я трахнул тебя, inocencia, и заставил твое тело ожить, но я не дал того, что тебе нужно.

А что мне нужно?

― И что же это? ― говорю я с придыханием.

― Я не занимался с тобой любовью.

О.

Милостивый.

Боже.

Я видела жесткую сторону Хендрикса, я видела, как он хладнокровно убивал, я видела монстра внутри него, но другая сторона его характера едва ли не с легкостью перевешивает все это. Есть в нем та нежная грань, такая трогательная, и в то же время у него она такая чертовски мужественная.

― Ты... хочешь заняться со мной любовью?

― Как ничего никогда не хотел, ― бормочет он, а затем проводит губами по моей шее.

Никто никогда не занимался со мной любовью.

Говорят, что заниматься любовью ― это не то, что заниматься сексом, это действительно определяет отношения. Хендрикс трахал меня, и это было крышесносно. И я, в самом деле, не могла себе представить, что может быть еще лучше. Тем не менее, внутренний голос говорит мне, что скоро я узнаю, что очень ошибалась. Когда Хендрикс проводит пальцами вверх мне по бокам, так медленно, так нежно, я уже знаю, что ошибалась. Без тени сомнения в моем сердце…

Я знаю, что это изменит что-то внутри меня.

Хендрикс снимает мою одежду так медленно, так бережно, что я едва чувствую прикосновения его рук. Когда я остаюсь голой, он снимает одежду с себя и щелкает тусклой лампой рядом с кроватью. Мое сердце начинает колотиться. Когда он смотрит на меня вот так, этими глазами на этом ошеломляющем лице, трудно думать о чем-то еще. Он склоняется ближе и прижимается в легчайшем поцелуе к моему носу. Я улыбаюсь, и впервые с тех пор, как я здесь, он тоже улыбается. Это не ухмылка и не усмешка, это искренняя и душераздирающе красивая улыбка.

Это только подтверждает то, что я уже поняла: Хендрикс ― это все, что мне нужно.

Я беру в ладони его лицо и тихо говорю:

― Мне нужно поцеловать тебя снова. Ты слишком долго морил меня голодом.

Один уголок его рта приподнимается, и я почти задыхаюсь от желания.

― Поцелуй меня, сладкая.

Он наклоняет голову, и я ловлю его губы своими, мягко целуя. Наши губы двигаются самым чувственным образом, и время от времени он покусывает мою нижнюю губу. Я позволяю ему толкнуть меня обратно на матрас, и он подминает меня под себя. Хендрикс мягко отрывается от моих губ и сдвигается вниз, скользя своим телом по моему, пока не находит ртом мою грудь. Он захватывает вершинку и сосет, иногда выпуская изо рта и щелкая по ней языком.

― Еще, ― я хныкаю, выгибаясь, подталкивая соски глубже ему в рот.

Его пальцы пробегают по гладкой коже моего бедра, пока он мучает мои соски, и я кусаю губу, чтобы остановить отчаянный стон. Его пальцы рисуют круги на моей ноге, а потом медленно движутся вверх по бедру, нежно лаская, дразня меня. Он отпускает сосок и поднимает свои карие глаза, чтобы встретиться со мной взглядом. В его глазах сомнение, будто спрашивают, хочу ли я большего. Я издаю придушенный стон, и он улыбается, медленно опуская голову, и поцелуями спускается вниз по моему животу. По моей коже бегут крошечные мурашки, а ноги напрягаются. Ох уж это предвкушение.

Хендрикс заставляет мое лоно болеть от отчаянной нужды в нем, а он проходит мимо! Необходимость в том, чтобы он приложился ко мне ртом всепоглощающая.

― Пожалуйста, Хендрикс, ― прошу я.

― Скоро, детка.

Он скользит вниз к пальцам ног и берет один в рот. Внезапный горловой стон, который срывается с моих губ, заставляет его смеяться. Он целует подъем стопы, а потом медленно ведет губами вверх по моим ногам, целуя, поглаживая, разминая кожу ладонями. Я закрываю глаза и опускаю голову на подушку. Это... это по-другому. Сердце заходится, тело осознает каждое его движение, а потребность поглотить его посылает меня за край.

Он проводит губами вверх по внутренней стороне бедра и делает глубокий вдох.

― Охренеть, идеально.

― Пожалуйста, ― умоляю я, выгибая бедра.

― Т-ш-ш, ― бормочет он, высунув язык и едва коснувшись кожи на внутренней стороне моего бедра.

Я вся сжимаюсь, и моя киска начинает пульсировать.

Он придвигается ртом еще ближе, и я чувствую горячее дыхание на моей коже. Затем он медленно погружает язык в мою обнаженную плоть и мягко скользит по ней и вокруг клитора. Я начинаю задыхаться, и мои пальцы впиваются в простынь так сильно, что их начинает ломить. Я мотаю головой из стороны в сторону, нуждаясь в большем. Хендрикс нажимает сильнее, его язык оказывает достаточное давление, чтобы клитор отправил разряд удовольствия в мой позвоночник. Я хриплю его имя и раздвигаю ноги шире, толкая бедра вверх.

― Inocencia любит, когда облизывают ее сладкую киску, ― выдыхает он на мою кожу.

― Пожалуйста, ― снова умоляю я. ― Хендрикс, пожалуйста…

― Всему свое время, детка.

Он смыкает рот над клитором, и я неудержимо вздрагиваю, хнычу и выгибаюсь. Он всасывает его в рот, одновременно ударяя языком. Жар заливает мое тело, а киска начинает сокращаться и набухать. О. Да. Когда он мягко скользит пальцем внутрь моего, без сомнения, влажного входа, я кончаю. На какое-то мгновение, я могу только бессвязно хныкать его имя, пока он продолжает ласкать, вызывая последние содрогания моего тела. Затем он движется вверх, скользит своим телом по мне, пока снова не добирается до губ.

Он опускает голову и проникает языком мне в рот. Я смыкаю губы и посасываю, пробуя себя, пробуя то, что он делает со мной. Он рычит, скользит руками выше и берет мою голову в чашу ладоней, слегка приподнимая ее, чтобы углубить поцелуй. Возможно, Хендрикс не может высказать мне, что я значу для него, но он показывает мне. Каждым поцелуем. Каждым прикосновением. Каждой лаской руки на моей коже. Он показывает мне, что ему не все равно. Он дает мне то, что не может сказать словами.

― Займись со мной любовью, ― шепчу я, кладя ладонь ему на щеку.

Он закрывает глаза, будто сама мысль причиняет ему боль в сердце. Он отпускает мою голову и скользит руками по моему телу, сжимая бедро и поднимая его выше на свое бедро. Затем он прижимается ко мне, так нежно, просто отыскивая вход, обещая удовольствие, но не переступая через край.

― Я без защиты, Индиго, ― бормочет он.

― Мне все равно, я хочу тебя... всего тебя.

Он издает горловой звук и мягко скользит внутрь. Моя плоть сжимается вокруг него, когда непреодолимое чувство пронизывает тело: это что-то настоящее. Что-то чистое. Что-то только наше.

Хендрикс снова опускается к моим губам и глубоко целует, одновременно начиная мягко толкаться. Его плоть входит и выходит из меня, и я чувствую каждый дюйм его тела своей кожей. Мышцы Хендрикса напрягаются и растягиваются при каждом движении, и тонкий слой пота выступает на его коже.

Он заводит мои руки вверх за голову. Я запрокидываю голову назад, открываю рот, не сдержав тихие всхлипы. Я никогда в жизни не чувствовала ничего подобного. Это не только чувство, которое поглощает тело, но и чувство, которое переполняет мое сердце. Идеальный баланс, идеальное совпадение. Это… связь.

― Так красиво, ― шепчет Хендрикс мне на ухо, скользя губами по шее.

Я вскрикиваю, когда его ладони скользят по моим щекам. Он обнимает меня, его мышцы напрягаются, челюсти сжаты, он смотрит мне прямо в глаза. Этот момент так прекрасен, просто идеален. Он скользит большим пальцем по моей щеке, убирая прядь влажных волос, упавших со лба. Мы смотрим в глаза друг другу и разделяем между нами в этот момент что-то, что-то незагрязненное прошлыми горестями и сожалениями. Я закрываю глаза, когда мое тело наполняется теплом, и я поднимаюсь ближе к краю.

― Смотри, Индиго, ― хрипло произносит он, ― всегда смотри на меня.

Я открываю глаза и снова встречаю его взгляд, и то, что я вижу в нем, заставляет сжаться от нужды мое лоно. В нем мягкое сопереживание, это взгляд полный любви, с которым не сравнится ни один жаркий взгляд. Он склоняется ниже, скользит языком по моей нижней губе и продолжает качать бедрами. Я чувствую, что мой оргазм приближается к краю, и знаю, что это будет непохоже на все, что я когда-либо чувствовала. Жар, которого никогда раньше не было, нарастает в моем теле.

― Х... Хендрикс, ― говорю я, задыхаясь. ― С... сейчас.

Он выгибает бедра и отправляет меня через край. Звезды взрываются перед глазами, и волны удовольствия, одна за другой, проходят через мое тело. Я даже не могу кричать ― все, что я могу сделать, это открыть рот и выдыхать его имя снова и снова. Он шепчет мне на ухо, а его тело так напряжено, что я чувствую каждую мышцу своей кожей, но он не набирает темп и не врезается в меня, он медленно раскачивается, пока не испускает почти болезненный крик.

Хендрикс опускает голову мне на плечо, и мы вместе лежим так, задыхаясь. Наши тела перегружены от удовольствия, которое, полагаю, мы оба никогда не чувствовали раньше. Я поднимаю руку, запутывая пальцы в его густых влажных волосах. Его тело твердое и тяжелое, но это ощущение, когда он лежит на мне, и то, как его грудь поднимается и опадает, замечательное. Я скольжу ладонями по его щекам и большими пальцами рисую маленькие кружочки.

Он поднимает голову и смотрит на меня, убирая волосы у меня со лба.

― Что ж, я думал, что смогу научить тебя кое-чему, но все оказалось наоборот. Это ты научила меня этой ночью, inocencia.

― Чему? ― шепчуя.

― Ты научила меня, как открывать свое сердце.

Я сглатываю и тянусь погладить его лицо.

― Знаешь что, пират? ― шепчу я, глядя ему в глаза. ― Ты научил меня этому тоже.

~*~*~*~

― Я давно тебя искала.

Я слышу голос Сэнни, поворачиваюсь и вижу ее, стоящую в коридоре со скрещенными руками. У меня не было проблем с ней с тех пор, как Хендрикс пригрозил ей, но я не надеялась, что это продлится долго. Она шагает ко мне, ее ноздри напряжены, а глаза полны ненависти. Что я сделала, чтобы заслужить такую ненависть? Когда она останавливается передо мной, то смотрит на меня сверху вниз, будто я всего лишь мусор.

― Чем-то помочь тебе, Сиенна? ― цежу я сквозь зубы.

― Я хочу поговорить с тобой.

― Не верю, что нам есть о чем говорить.

― О, нам есть что обсудить.

Я скрещиваю руки на груди и прислоняюсь к стене.

― И что же?

― Я знаю, что он выбрал тебя, и мне все равно. Я трахалась с ним достаточно раз, чтобы узнать все, что он может предложить, и, честно говоря, я трахалась и лучше.

Я фыркаю. Она свирепо смотрит на меня.

― Я здесь, чтобы сказать тебе, что ты понятия не имеешь, во что ввязываешься с Хендриксом.

― Думаю, что смогу разобраться в этом самостоятельно, спасибо.

Она усмехается и вовсе не дружелюбно.

― Видишь ли, принцесса... ты понятия не имеешь, на что похожа его жизнь. Он ведь не сказал тебе, как оказался здесь или почему должен твоему дорогому папаше деньги?

Я вздрагиваю от того, что она использует слово «папаша».

Я еще не переварила это.

― Мне реально все равно. Если ты думаешь, что я настолько наивна и не знаю, что Хендрикс вел делишки вместе с моим отцом, то ты действительно меня не знаешь. Так вот, я точно знаю, что ты делаешь: пытаешься заставить меня чувствовать себя неуверенной, потому что тебя бросили. Но, дорогуша, ничто из того, что ты можешь сказать, не изменит моего мнения о нем.

Она расплывается в ухмылке, и это почти пугает меня.

― У него есть ребенок, вкурила?

Вот он, тот удар в грудь, от которого хочется упасть на землю и никогда не подниматься.

Ребенок.

Ребенок!

У меня голова кружится, но я изо всех сил стараюсь не менять выражение лица.

― Ты закончила? ― говорю я, глядя на нее.

Ее улыбка вянет. Тупая сучка смешалась, потому что я не рыдаю и не бьюсь в истерике на полу.

― И еще…

― И больше я не хочу слышать об этом. Теперь, если ты закончила, я хотела бы уйти, ― я едва не рычу, отворачиваюсь и ухожу.

― Ты пожалеешь, что была с ним, ― кричит она. ― Пожалеешь! Просто спроси, что случилось с его бывшей женой.

Еще один удар, и сильный.

Еще больший, чем новость о ребенке.

Я задыхаюсь, но продолжаю идти. Когда я захожу за угол, мои ноги дрожат, и я цепляюсь за стену для поддержки. Ребенок. Жена. Почему он ничего мне не сказал? Как я могла не знать, что он женат и у него есть ребенок? Ребенок! Я закрываю глаза, пытаясь успокоиться. Не суди, пока не узнаешь всю историю, не суди, пока не узнаешь всю историю, ― я повторяю это снова и снова, пытаясь перевести дыхание и остановить боль в сердце.

― Инди?

Я открываю глаза и вижу Хендрикса, смотрящего на меня. Он выглядит обеспокоенным, его брови нахмурены.

― Ты в порядке?

― Это правда? ― шепчу я. ― У тебя есть ребенок?

Его челюсти напрягаются, и он громко вздыхает, глядя в пол.

― Так что? ― говорю я так спокойно, как только могу.

― Слушай, это длинная история.

Он сжимает мою руку и тянет меня за собой, и я позволяю ему. Он ведет меня на палубу и рявкает всем, чтобы свалили, а потом подводит нас к старой скамейке, прикрученной к палубе. Мы садимся, и он поворачивается ко мне лицом.

― Я даже не знаю, с чего начать. Я не рассказывал эту историю уже много лет. Я точно знаю, кто тебе рассказал, и поверь мне, не спущу этого. Ей позже надерут за это задницу, но теперь ты знаешь, так что, думаю, мне нужно все объяснит тебе. Во-первых, он не мой ребенок, в смысле, не биологически.

Я совсем запуталась сейчас. И он видит это на моем лице и продолжает:

― Когда мне было пятнадцать, я был в заднице. Большинство моих ровесников гуляли со своими друзьями, наслаждаясь жизнью. А я дрался, чтобы выжить. Мои родители были мертвы, и я был на улице, один. В одну ночь я встретил девушку. Ей было двадцать один, и она, в общем, была проституткой. Она забрала меня как-то ночью после того, как увидела меня на улице. Должно быть, она пожалела меня, потому что позволила мне остаться, и так мы стали жить вместе. У нее был пятилетний сын. Его отец был мертв, да и не было у него ничего. В общем, у нас завязались отношения, и, в конце концов, с годами, мальчик начал называть меня папой. Я был с ними, пока мне не исполнилось двадцать пять, полные десять лет.

Он сделал глубокий вдох и продолжил:

― Я женился на Лиззи, когда мне было двадцать. Я был еще ребенком, но она была всем, что у меня было. Она и Димитрий. Мы справлялись вместе, но Лиззи употребляла тяжелые наркотики, и она запуталась в каком-то серьезном дерьме. Где-то в это время я начал плавать и сколотил свою команду пиратов, чтобы начать разгребать ее проблемы, зарабатывая в море. Здесь проще. Меньше законов. Мой старый друг поддерживал связь с некоторыми пиратами, и он привлек меня, пообещав, что это будет лучший вариант для Лиззи и Димитрия. Он был прав, стало полегче. Так что, по сути, я был вовлечен в пиратский мир, чтобы спасти женщину, которая на самом деле не заботилась ни обо мне, ни освоем сыне.

― Потом все стало настолько плохо, и, в конце концов, я понял, что больше не могу ей помочь, и ушел. Я стал пиратствовать на постоянной основе. Димитрий думал, что я его отец, потому что у него не было никого лучше на эту роль, и я любил его. Но я был эгоистом, потому что оставил его без объяснений. Я все время следил за ним, чтобы убедиться, что он в порядке, что он в безопасности, но однажды, когда ему было пятнадцать, мне сообщили, что он в больнице. Его так сильно избили и... изнасиловали... что он был в коме. Я едва не сошел с ума. Лиззи настолько увязла, что впутала собственного сына. Так что я заплатил известному пирату, чтобы он убрал ее.

― Моему отцу, ― шепчу я.

― Да, он послал своих людей забрать ее. Все пошло не так, и в итоге им пришлось убить не только ее. Вот почему он преследует меня за долг: он не получил того, что причиталось за работу, которую им пришлось сделать. Я не заплатил ему за сделку. После того, как она исчезла, я пошел в больницу к Димитрию. Он был в сознании, но измучен и абсолютно раздавлен. Он ненавидел меня. Он думал, что это из-за меня у его матери не было ни гроша, и она попала так, что ее убили. Он поклялся там тогда, что однажды убьет меня за это. Я ушел и с тех пор больше его не видел.

Боже.

― Мне очень жаль, ― шепчу я. ― Я знаю, как это больно.

― Пусть он и не был моим сыном, но я любил его, как собственного. Я знаю, что с ним сделал, какой вред нанес ему. Я также знаю ущерб, который был нанесен в тот день, когда его избили и изнасиловали. Его душа ― это тьма, и я уверен, что к этому времени она поглотила его. Я пытался следить за ним, но он исчез, и я потерял его след.

― Какие же ужасные вещи случаются с людьми, ― говорю я, сжимая его ладонь.

― Да, и еще дело в том, что я мог бы взять его с собой на корабль, но думал, что ему лучше с мамой.

― Иногда мы совершаем ошибки, Хендрикс. Мы просто люди. Но пока мы учимся на этих ошибках, мы должны быть прощены за них.

Он качает головой и сжимает мое лицо, притягивая к себе.

― Когда это ты стала такой умной, мать твою?

Я улыбаюсь.

― Я этого не делала, это просто реальность.

― Хм, ― бормочет он, прижимаясь губами к моим на мгновение. ― Ну, ты заставляешь реальность звучать потрясающе.

Я хихикаю, а он тянет меня в свои объятия.

Столько историй, столько развязок.

Интересно, какой будет моя?

~ * ГЛАВА 18 * ~

Поднять паруса!

― Возьми-ка еще одну, девочка, ― ДжиДжи ухмыляется, наливая мне еще одну стопку рома.

Я хихикаю и выпиваю залпом. Жидкость обжигает мне горло. Тепло разливается по венам, и мой смех становится громче.

― Ну, ты дождешься, ― улыбаюсь я. ― Хендрикс следит за тобой.

Он лыбится и приобнимает меня.

― Мне нравится, как он ревнует.

Я смеюсь в голос:

― Мне тоже.

― Потанцуй со мной, мелкая.

Я фыркаю и закатываю глаза:

― Это моя шутка!

― Ну, ты теперь одна из нас, так что я могу использовать ее против тебя.

― Хм, справедливо, ― я улыбаюсь, взяв его за руку, и вывожу на середину комнаты. Мы начинаем танцевать, покачивая бедрами в такт музыке из радиоприемника.

Время от времени я мельком вижу Хендрикса, и в его взгляде чистый секс. Он усмехается мне и иногда качает головой, когда я делаю дерзкие движения. Я не спеша поворачиваюсь и, пританцовывая, двигаюсь в его сторону. Хендрикс сидит в кресле в задней части комнаты, и, когда он видит, что я приближаюсь, заводит руки за голову. Ленивая ухмылка появляется на его губах, когда я подхожу ближе. Он поднимает руку и манит меня к себе пальцем. Я качаю головой и улыбаюсь.

Его улыбка становится шире, и он похлопывает себя по ноге. Я снова качаю головой.

Итак, вызов.

Он снова манит меня, а я продолжаю танцевать вокруг него и отказываюсь делать то, что он просит. С ухмылкой он встает и начинает подкрадываться ко мне, выглядя при этом как секс на ножках. Когда он добирается до меня, я уворачиваюсь от его протянутой руки. Посмеиваясь, он атакует меня и ловит, притягивая к себе, и затем кладет руки мне на бедра. А потом начинает раскачивать наши тела под музыку.

О да.

Его бедра движутся из стороны в сторону, руки скользят вниз к моей заднице, обхватывая и заставляя меня двигаться вместе с собой. Он улыбается мне, эти большие карие глаза не отрываются от меня. Я прикусываю губу и скольжу руками по его талии, приподнимаю рубашку и подсовываю под нее руки, чтобы почувствовать горячую упругую кожу.

― Может, пойдете в каюту? ― кричит кто-то.

Я смеюсь и поднимаюсь на цыпочки, прижимая губы к нему. Он наклоняет голову, углубляя поцелуй и проникая языком мне в рот. Ммммм. Никогда не устану целовать его.

― Кэп?

Мы слышим голос Дрейка и отодвигаемся. Я поворачиваюсь и улыбаюсь подошедшему, и он слегка улыбается в ответ.

― Что такое, приятель? ― говорит Хендрикс, не отрывая рук от моей задницы.

― Собрание начнется через пять минут.

Хендрикс кивает и оглядывается на меня. Он организовал его сегодня вечером, чтобы перетереть о чем-то с парнями, но девочки нарушили его планы. Ну, в смысле, я и Джесс. Хотя Джесс сидит в углу с Ленни и болтает о чем-то, что заставляет ее громко хохотать каждые несколько минут.

― Собрание, ― кричит Хендрикс.

Ребята бросают свои дела, все встают, идут и рассаживаются за большим столом. Я собираюсь уйти, но Хендрикс крепче сжимает меня.

― Ты будешь сидеть на моих коленях в отместку за танец, которым ты меня дразнила.

Что же это за месть?

Мне нравятся его колени.

Он ведет меня, садится за стол сам, а потом притягивает меня к себе на колени. ДжиДжи сует мне еще порцию рома, и я с энтузиазмом улыбаюсь. Хендрикс вытягивает руку, обхватывает пальцами стопку, отодвигает ее от меня и поднимает к своим губам.

― Эй! ― дуюсь я.― Это мое.

― Уже нет, детка.

Я намеренно ерзаю на его коленях, убеждаясь, что трусь задницей о его член. Он напрягается и кладет руку мне на ногу, сжимая ее.

― Веди себя хорошо, ― бормочет он мне на ухо, прежде чем начать. ― Что ж, мальчики, порядок знаете, это обычная еженедельная встреча. Мне нужны идеи по запасам, о том, куда плыть, и любое другое дерьмо, которое назрело. ДжиДжи, начинай...

ДжиДжи начинает говорить, и какое-то время я прислушиваюсь. То есть, пока Хендрикс не скользит по моей ноге вверх до подола моего платья. Я напрягаюсь. Он же не сделает это здесь? Да?

Делает! Он скользит пальцами по внутренней стороне моего бедра. Когда я напрягаюсь, он обнимает меня за талию и крепко прижимает к себе. Его пальцы сжимают мои трусики, а затем он мягко расталкивает мне ноги пошире. Все это время он кивает и отвечает ДжиДжи, будто это не его пальцы на моей киске.

― Так вот, теперь по складу, ― говорит ДжиДжи.

― Ленни? ― спрашивает Хендрикс, скользя пальцем в мои трусики и отыскивая мою скользкую киску.

Вот. Черт.

Ленни начинает говорить, а Хендрикс продолжает действовать, будто ничего не происходит. И я изо всех сил пытаюсь сдержать себя, чтобы не начать извиваться и выкрикивать его имя. Он скользит пальцем вверх и вниз по моей щели, собирая влагу, рисуя маленькие кружки на клиторе. Я напрягаюсь, прикусывая язык, чтобы не издать ни звука. Я притворяюсь, что фокусируюсь на стакане передо мной, но вскоре он становится размытым, потому что перед глазами все плывет. Удовольствие растет в моем лоне, и я продолжаю бороться за то, чтобы молчать.

― Как насчет тебя, Инди? ― спрашивает ДжиДжи. ― У тебя есть все, что нужно?

Это он ко мне? О, нет.

― Да, Инди, ― Хендрикс мурлычет мне на ухо. ― Лучше дай нам список, или останешься не у дел.

Прямо сейчас я ненавижу его и не могу даже высказать это, потому что боюсь, что если открою рот, единственное, что выйдет, ― жалкий стон.

― Ну? ― спрашивает ДжиДжи.

― Я... э...

― У тебя достаточно всей этой девчачьей ерунды?

Хендрикс кладет большой палец на клитор, а указательный засовывает в киску.

― Девчачье дерьмо… ― подсказывает Хендрикс.

― Я... мм... думаю, все в порядке, ― шепчу я, вся сосредоточившись на стакане.

― Никакого шампуня или щетки для волос...

― Гм...

Боже, он двигает пальцем глубоко, медленно, о Боже, так хорошо.

― Да... да... да, ― говорю я, хотя уверена, что это больше из-за удовольствия, чем ответ на вопрос.

― Как насчет того, чтобы просто заказать для девочек все, что и всегда, ― добавляет Ленни.

― Лады, ― говорит ДжиДжи, внося в список.

Хендрикс продолжает входить пальцем и потирать, пока я не начинаю отчаянно пытаться остановить оргазм, который буквально на пороге. Он там, просто ждет, чтобы его впустили, его нужно впустить, но я отказываюсь иметь его здесь перед командой пиратов. Будто понимая, что я делаю, Хендрикс начинает тереть все сильнее и сильнее. Черт возьми, я не могу сдержаться, я пытаюсь, но не могу... это так хорошо. Так, бл*дь, хорошо. С последним ударом его пальца я сильно кончаю. Я громко кашляю и прикрываю рот, притворяясь, что сдерживаю першение. Я опускаю голову и снова покашливаю, пока мое тело дрожит.

― Ты в порядке, малая? Слишком много рома? ― спрашивает кто-то.

Я не могу ответить. Если я подниму глаза, они увидят удовольствие в них. Я просто киваю головой, когда последняя дрожь покидает тело. Хендрикс в последний раз потирает, а потом убирает пальцы и опускает юбку. Затем, будто в комнате больше никого нет, он поднимает руку над столом и кладет палец себе в рот. Мои щеки вспыхивают, когда я слышу мягкий сосательный звук у меня над ухом. У этого мужчины нет стыда!

― Мне надо... идти, ― шепчу я.

― Я скоро приду, ― низким голосом произносит Хендрикс.

Я сползаю с его коленей и на подгибающихся ногах покидаю столовую.

Черт бы его побрал!

Я ему это припомню.

~ * ГЛАВА 19 * ~

Нормы поведения

Я знаю, что Хендрикс ― пират, но я никогда не видела его в действии. Я видела, как он убил человека, и видела его доминирующую сторону, но не более. Не сомневаюсь, что он так страшен в схватке, как я себе и представляла, и часто задумывалась: сколько же людей он убил. Он здесь уже так долго, увязнув в этом нелегальном бизнесе, что должен быть целый список. Часть меня не хочет знать этого, ведь реальность может заставить нас сомневаться в себе. Но другая часть отчаянно нуждается в ответе.

И я получаю его.

Была поздняя ночь. Мы уже спали, Хендрикс прижимался ко мне. Я только задремала, когда услышала пронзительный гул. Будто по команде, Хендрикс выпрыгивает из постели. Он не останавливается и не думает, не берет паузу, чтобы окончательно проснуться. Он просто встает и рывком натягивает ближайшую одежду. Я все еще моргаю ото сна, когда он хватает пистолет и заряжает его. Еще один «бум» наполняет воздух, и он бросает взгляд на дверь. Плохо дело. Что-то подсказывает мне, что это, чем бы оно ни было, не кончится по-хорошему.

― Иди в каюту к Джесс, она знает, что делать. Возьми его, кончайте всех, кого не знаете, ― быстро говорит он, указывая на пистолет и вытаскивая меня из постели.

Он держит над моей головой рубашку и трусики, а я все еще не понимаю, что происходит. Раздаются выстрелы, и в коридоре кричат. Сон быстро развеивается, а его место занимает паника. Хендрикс тянет меня к двери и открывает ее, выдвинув пистолет вперед. Дрейк проходит мимо нас как раз в тот момент, когда мы выходим.

― Чертовы пираты, кэп. Где-то десять человек, куча оружия.

― Инди, иди к Джесс, делай, как я сказал.

― Но…

― Не спорь со мной, ― шипит он. ― Просто делай, как тебе говорят.

Я киваю, сглатываю комок и мчусь по коридору в комнату Джесс. Стучу в дверь, и она, быстро открыв, втягивает меня внутрь. У нее испуганное лицо, а я понимаю, что здесь же находится еще и Сэнни. Она закрывает дверь и берет пистолет со стола рядом с собой. Увидев ее взгляд, мое сердце сжимается, и становится тяжело в груди.

― Я не понимаю, что происходит, ― шепчу я.

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 22 232425 26 27 Следующая ⇒