Благодарности 8 страница

— Эту ночь я тоже не забуду, — призналась я, вытерев потные ладони о колени. — Люциус... я видела, как ты пьешь кровь.

— Ах, кровь... — Мое признание его не особенно удивило. — Надеюсь, это тебя не слишком расстроило. Для непривычного человека, наверное, зрелище отвратительное. Ты к нему была не готова.

— Я упала в обморок.

Люциус печально улыбнулся и выглянул в окно:

— Даже лежа без сознания, я умудряюсь тебя расстроить. У меня талант.

— Нет. Дело не только в виде кроши. Я... почувствовала ее запах.

Люциус медленно повернулся, будто не веря своим ушам.

— Правда? — хитро прищурился он.

— Да.

— И на что это было похоже?

— Сильный запах. Всепоглощающий. Так вот какой «клубничный сок» ты пьешь?

Люциус улыбнулся:

— Ну подумай, похож я на человека, который будет покупать сок в палатке торгового центра? Вдобавок я уже выразил свою нелюбовь к розовому цвету...

— Эх, как я сразу не догадалась! — Я сгорала от любопытства, однако ужасно страшилась задать следующий вопрос. — Слушай, а где ты достаешь... ну, это? — Перед глазами замелькали кадры из старых фильмов — испуганные девушки в полупрозрачных ночнушках, клыки у шеи...

— Джессика, жестокие методы остались в прошлом. Появилась возможность длительного хранения продукта, такого как вино, например, — ведь для того, чтобы выпить шампанского, не нужно сначала давить виноград...

Осторожно, чтобы не задеть ребра, Люциус положил руки за голову, откинулся на подушки и рассеянно уставился в потолок.

— Наш погреб в Румынии считается одним из лучших в мире. Там хранятся коллекционные образцы начала восемнадцатого века. Стоит пожелать — и слуги принесут напиток любой выдержки.

Я внутренне содрогнулась. Люциус впал в задумчивую мечтательность.

— Конечно же когда двое вампиров объединяются перед лицом вечности... Говорят, это чистейший источник, — зачарованно произнес он. — Мужчина и женщина. Женщина и мужчина. Их кровь смешивается. Прочнее этой связи не существует. — На губах Люциуса появилась улыбка. — Плотская любовь — мимолетное удовольствие и, бесспорно, интимное действо. Не стоит недооценивать его значимость — оно необходимо для продолжения рода, не говоря уже о других очевидных достоинствах. Но делить друг с другом кровь, обнажить самое уязвимое место, там, где под кожей прощупывается пульс... подчиниться своему партнеру и довериться ему... По сравнению с этим секс кажется совсем незначительным. В нем нет равенства — мужчина подчиняет женщину. Зато кровь... Кровь мужчина и женщина делят как равные. — Люциус словно забыл о моем присутствии. Я слушала как завороженная. — Ты, конечно, думаешь, что я брежу, что говорю о невозможном, иррациональном. Ты права: существование вампиров иррационально. Мы — это невозможное.

Коллекционная кровь... Клыки у пульсирующей артерии... Все казалось мне безумием — но безумием вполне возможным. И притягательным.

— Люциус, я видела, как ты пьешь кровь. Это реальность.

— Джессика... Ах, почему все случилось так поздно, когда игра уже проиграна, как сказал бы наш тренер по баскетболу?

— Что ты имеешь в виду? Что значит «поздно»?

Я только начала осознавать, начала верить. Невозможно отрицать очевидное. Да, Люциус Владеску — вампир. Я тоже реагирую на запах крови. Я многое поняла, и еще больше мне предстояло понять.

— Почему поздно?!

Люциус устало оперся на руки и потер глаза:

— Зачем, зачем я забил тебе голову романтической чушью и сам попал под очарование мечты? Порой я веду себя безответственно. Мне так хотелось, чтобы ты все поняла... но я неверно выбрал время. Надо было раньше все рассказать, поделиться с тобой. А теперь ты наконец проявила интерес, и я не удержался…

— Твой рассказ совсем не похож на чушь, — уверила я. Наоборот, все, что поведал Люциус, меня заинтриговало, хотя и сбило с толку. — Не казни себя.

В полуоткрытую дверь постучал папа:

— Люциус, к тебе гости.

— Ко мне? Гости? — удивился Люциус.

И правда странно... У Люциуса в Америке друзей не было.

Дверь распахнулась, и в дверном проеме возникло красивое личико в обрамлении гривы светлых волос. Их обладательница неуверенно остановилась на пороге.

— Привет!

Люциус посмотрел на незваную гостью так, будто видел Фейт Кросс впервые. Уж не сердится ли за то, что она чуть его не убила?

Неожиданно Люциус расплылся в улыбке — в странной улыбке, как будто на него снизошло откровение.

— Фейт, добро пожаловать, — сказал он. — Заходи. Какой приятный сюрприз! Извини, я не могу поздороваться с тобой стоя.

— Это мне нужно просить прощения. В том, что ты здесь, есть и моя вина. — Она оглядела комнату и презрительно надула губы: — Все так ужасно...

Я прищурилась. Что она имеет в виду — несчастный случай или обстановку моей спальни?

— У нас с Чертовкой с самого начала был конфликт интересов, — объяснил Люциус. — То, что случилось, неизбежность. Ты всего лишь немного приблизила развязку.

Фейт недоуменно склонила голову, пытаясь сообразить, винит он ее или нет.

— Как ты себя чувствуешь? — Она покопалась в сумке и достала айпод. — Вот, я тебе подарок принесла, поправляйся скорее.

Она протянула плеер Люциусу.

— Спасибо за заботу. — Он улыбнулся и искоса посмотрел на меня: — Джессика, твой айпод мне больше не понадобится.

— Скучно, наверное, целый день в постели валяться, — добавила Фейт, словно не замечая моего присутствия. — Это самая последняя модель, загружай что хочешь.

— Он любит хорватский фолк, — заметила я, хотя моего мнения никто не спрашивал.

Люциус поднял палец:

А еще «Блэк-айд Пиз». И «Хубэстанк».

— Правда? — взвизгнула Фейт, захлопав в ладоши. — Я тоже их люблю!

— Фейт, присядь, пожалуйста! — любезно предложил Люциус.

Три человека на моей узкой кровати — перебор (особенно если один из этих троих — долговязый вампир), так что я встала. Меня в любом случае не грела перспектива проводить время с грубой и эгоистичной девчонкой.

— Ну, мне пора.

— Увидимся, Дженн! — небрежно бросила Фейт и плюхнулась на матрас.

Люциус едва заметно поморщился.

— Осторожно с его ногой, — сказала я и направилась к двери, подумав, какая же Фейт самовлюбленная дура.

— Джессика, подожди, — окликнул меня Люциус.

Я обернулась:

— Тебе что-то нужно?

— Вот, у тебя под кроватью валялось... — Он вытащил из-под подушки книгу и протянул мне, прикрыв пальцами название «Жизнь после смерти». — В пыли, между прочим. А я тебе такое проникновенное послание на обложке написал!

Я прижала книгу к груди, пряча от Фейт:

— Ага... Спасибо.

— Обрати внимание на седьмую главу, — заметил он. — К сожалению, я больше ничем помочь не могу, но там ты найдешь ответы на многие вопросы.

— Ты же сам в этом вопросе главный специалист, — пошутила я, имея в виду его «проникновенное послание».

— Знаешь, ты сначала книгу прочти. А потом забудь. На самом деле от нее толку мало.

Я раскрыла глаза:

— Что?! — С каких пор Люциус Владеску пренебрежительно отзывается о чем-то, связанном с вампирами? Он ведь только что мечтательно вещал об узах крови... О чем он вообще думает?

— Невежливо с моей стороны говорить о личных делах, когда у меня гостья, — заметил Люциус и обратился к Фейт: — Прошу прощения.

— Никаких проблем. У меня куча времени, — ответила Фейт и помахала мне рукой. — Пока!

— Джессика, увидимся позже, — попрощался Люциус.

На мой взгляд, эти двое слишком явно пытались меня выставить.

— Ага, увидимся, — сказала я.

На меня перестали обращать внимание. Фейт придвинулась поближе к Люциусу и увлеченно демонстрировала ему возможности айпода.

Я с сожалением посмотрела на дурацкую ленту за второе место: эх, зря я ее повесила. Фейт сидела практически под ней. Лента привлекала внимание свои алым цветом, но блекла в сравнении с синей лентой победительницы, которую присудили Фейт.

— Пока, — повторила я.

Ни Люциус, ни Фейт не ответили, и я ушла, забрав с собой книгу.

Задержавшись у лестницы, я открыла страницу на седьмой главе. Она называлась «Ты чувствуешь запах крови? Поздравляю!».

Я пробежала глазами первый абзац, четыре-пять раз прочитав: «Повышенная чувствительность к запаху крови, нередко напоминающая сексуальное возбуждение, — первый признак того, что пробуждается ваше естество вампира».

Естество вампира...

Через несколько абзацев автор утверждал: «Скоро вы будете жаждать крови, особенно находясь на пике эмоций».

Из моей спальни донесся взрыв смеха: Люциус и Фейт расхохотались громко и от всей души, словно над одним им понятной шуткой.

Глава 28

— Мин, что ты здесь делаешь? — спросила я подругу, пробираясь по трибуне.

— А ты? — улыбнулась Минди.

Я сбросила с плеча рюкзачок и села рядом с ней:

— Джейк пригласил меня посмотреть, как тренируется команда по реслингу.

Я поймала взгляд Джейка и помахала рукой. Джейк мне подмигнул. Его мускулы напряглись, отчетливо вырисовываясь под борцовской формой из спандекса.

— Итак, что ты здесь делаешь?

— Да так, заглядываю иногда, смотрю на тренировки, — ответила Минди.

Устройство спортивного зала позволяло командам по разным видам спорта тренироваться одновременно. В углу лежали маты для борцов, рядом сними упражнялась группа поддержки, а половину зала захватили баскетболисты. Слышались напряженные стоны спортсменов, речевки чирлидеров и визг резиновых подошв о пол. В воздухе витал запах пота.

Раздался резкий свисток.

— Владеску! Возвращайся на площадку, черт бы тебя подрал! — раздался голос тренера Феррина. — Ты уже вечность торчишь у фонтанчика с водой! Хватит отлынивать, тащи свою задницу сюда!

На площадку выбежал высокий темноволосый румын.

— Люциус что, тренируется?

— Да, как всегда, — мечтательно протянула Минди.

— Ты из-за Люциуса сюда ходишь?

— Я же не все время! — возразила она. — Раз-два в неделю. Ты сама посмотри, от него глаз не оторвать!

В это время Люциус принял мяч, который бросили ему в грудь, сделал несколько мощных шагов к кольцу, без видимых усилий подпрыгнул и забросил мяч.

— Он же еще не выздоровел, даже на уроки не ходит!

— Ой, я с ним перекинулась парой слов до тренировки, так он сказал, что завтра придет в класс. — Минди с любопытством посмотрела на меня: — А правда, что у него нога сломана?

— Не то чтобы сломана... — Гм-м, как объяснить чудесное исцеление Люциуса Владеску? — В общем, ему уже лучше.

— Еще как лучше!

— Минди, прекрати!

— Да ты погляди, как он выглядит в шортах. Некоторым парням брюки лучше не снимать. А на Люциуса смотришь — и хочется, чтобы он снял еще что-нибудь. Разве тебе не интересно, что у него под шортами?

Люциус действительно выглядел потрясающе в любом наряде. Безукоризненное тело уродовал только шрам на правой руке. Откуда этот шрам? А интересно, где у него еще шрамы? На левой ноге, в месте перелома, красовался огромный синяк — единственное напоминание о том, что произошло. Если не обращать внимания на эти маленькие несовершенства, больше придраться было не к чему; и даже шрамы придавали Люциусу сексуальности. Он был гораздо выше других игроков, мускулы на ногах — сильнее, плечи — шире. Он казался мужественным, но не грубым.

Я виновато взглянула на Джейка, чувствуя себя предательницей. Минди проследила за направлением моего взгляда:

— Смотри-ка, твой парень борется на матах.

— Никакой он не мой парень...

— Да ладно, Джесс! Вы встречаетесь, на прошлой неделе у вас было два свидания, вы почти каждый день вместе обедаете, и ты пришла сюда ради него — значит, твой парень!

На мате Джейк сошелся с противником.

— Мин, ты умеешь хранить тайны?

— Слушай, мы же с детского сада дружим! Я когда-нибудь тебя выдавала?

— Нет. — Минди была ветреной, импульсивной, помешанной на сексе... и вместе с тем верной подругой.

— Ну, рассказывай...

— Знаешь, мы с Джейком, наверное, не такая уж хорошая пара.

Минди широко раскрыла глаза, щедро подведенные карандашом:

— Я думала, он тебе по-настоящему нравится!

— Он... милый. — Я замялась, употребив нелюбимое Люциусом слово. — Понимаешь, между нами нет искры. И не думаю, что будет.

— Ну да, Джейк ведь не Люки, — подтвердила Минди и вновь уставилась на баскетболистов. — Я тебе с самого начала это говорила.

— Ага, они такие разные! — согласилась я.

Если бы только Минди знала, насколько они разные, то не зациклилась бы на Люциусе. Мы в шестом классе червей препарировали, так Минди чуть в обморок не упала. Вампир ей точно не понравится.

— Не собираюсь я менять Джейка на Люциуса, — добавила я. — Вопрос в другом: по-моему, мы с Джейком не очень подходим друг другу.

— Хватит тебе самокопанием заниматься! Того и гляди, Люциусу надоест за тобой бегать. А у него харизма... — мечтательно заявила Минди и кивнула на группу поддержки: — Вон, даже Фейт пялится. Люки такой притягательный!

Фейт Кросс, забравшись на вершину пирамиды чирлидеров (как всегда, по чужим головам), повернулась к баскетбольной площадке, где Люциус разговаривал с тренером. Мистер Феррин, задрав голову, смотрел на Люциуса: игрок и тренер словно поменялись ролями. Фейт все еще стояла на вершине пирамиды, не отрывая взгляда от Люциуса.

— Кстати, ты сегодня здорово выглядишь, — прервала мои размышления Минди. — Новый наряд?

Я отвела глаза от Люциуса и Фейт и расправила складки на юбке:

— Да. Нравится?

— Очень. Тебе идет пунцовый. И вырез очень даже сексуальный...

— Не слишком вызывающе?

— Нет, как раз в меру. Чаще так одевайся. Необычно выглядишь, как цыганка. Ой, а что ты сделала с волосами?

Я взъерошила кудри:

— Надоело распрямлять. Купила специальное средство для волнистых волос — хватит уже бороться с природой.

— Здорово получилось. — Минди окинула меня оценивающим взглядом. — Кудри блестят, и на других ты не похожа. Прикольно.

Громко вскрикнув, Фейт Кросс полетела на пол. За ней, словно костяшки домино, повалились остальные чирлидерм. К ним тут же бросились на помощь, и первым рядом оказался Люциус Владеску.

Девочки, ойкая и охая, поднимались одна за другой. Фейт, похоже, особо не пострадала, но Люциус довел ее до раздевалки, возле которой они остановились, оживленно беседуя.

— Так-так-так, — сказала Минди. — Если ты и вправду хочешь бросить Джеки ради Люки, лучше поторапливайся. У тебя появилась соперница. Глянь, разыгрывает из себя прекрасную даму, которой нужна помощь принца на белом коне!

Я чуть не рассмеялась. Во-первых, Фейт уже давно встречается с футболистом Этаном Штрауссером, а во-вторых, Люциус никогда не откажется от меня ради другой девушки, даже если ее тощую задницу выгодно подчеркивает короткая юбка. Ему нравятся женщины с изгибами. Он предназначен мне.

Люциус и Фейт громко засмеялись, как тогда, в моей спальне. Фейт шутливо толкнула его, и он одарил ее открытой, беззаботной улыбкой.

— Да уж, — усмехнулась Минди. — Если тебе нужен Люки, то действуй. Фейт на него запала, как на «Праду» с распродажи. Ишь, ручонки тянет!

— Что за глупости! — возразила я.

Впрочем, несколько недель назад вампиры тоже казались мне глупостями.

Что Люциус имел в виду, когда сказал, что уже слишком поздно?

Ревность иглой кольнула мне в сердце. Возникло и другое чувство, граничащее с гневом, словно были попрано мое право на обладание Люциусом.

Я вцепилась в сиденье и впервые в жизни ощутила жажду — настоящую жажду! Я жаждала того, чего раньше никогда не хотелось. Так, как и предупреждал меня учебник.

Глава 29

— Ох, вымотался!.. — Майк Даннекер зевнул, собирал книги и захлопнул крышку ноутбука. — Все, больше никакой математики.

— Еще пару задач, — попросила я, открывая задачу посложнее. — Давай вот эти...

— Ни за что! Домой пора. Если будешь столько заниматься, перегоришь. До соревнований еще несколько недель.

— Именно поэтому тренировка нам не помешает.

Майк встал и повесил сумку с ноутбуком на плечо.

— Джесс, передохни. Пока! — сказал он и вышел из библиотеки.

Я сосредоточенно перевернула страницу, но цифры в голову не лезли, задачи давались нелегко.

Я не могла забыть, как в спортзале меня охватила жажда крови. Я смотрела в книгу, а мысли были далеко от интегралов и производных.

Внезапно за стеллажами послышались голоса.

— Да чего там, купи реферат в Интернете! — сказал кому-то Фрэнк Дорманд.

— В прошлом году на этом трое прокололись, потеряли право на футбольные стипендии. Целый год на поле не выходили...

Я узнала голос Этана Штрауссера.

— И на фига нам сдалась эта Лига наций? — лениво протянул Дорманд. — Слушай, попроси написать рефераты Фейт! У нее голова варит.

При упоминании Фейт я насторожилась.

— Не-а... в последнее время она как с цепи сорвалась, — сказал Этан. — Не знаю, какая муха ее укусила.

— Она тусуется с Владеску. — Фрэнк выплюнул имя Люциуса, словно комара, залетевшего в рот. — Похоже, этот ублюдок за ней ухлестывает.

Ничего себе! Как часто Люциус встречается с Фейт? И что они делают вместе?

Меня снова охватила ревность. Между прочим, Люциус давно не упоминал ни о пакте, ни о женитьбе. Что происходит?

— Из-за пары метких бросков этот кретин возомнил себя королем всей школы, — проворчал Этан.

— С ним что-то не так, — заметил Дорманд. — Странный он какой-то.

Я замерла, внимательно прислушиваясь. Фрэнк и Этан ничего о Люциусе не знали, но если уж два самых больших придурка в школе заметили, что он не такой, как все... Впрочем, два тупых урода не представляют никакой опасности для самоуверенного и физически сильного Люциуса.

— Он при всех прижал тебя к шкафу, вот ты и злишься, — рассмеялся Этан.

— Если б тебя чуть не задушили, ты бы тоже озверел. С ним что-то не так, точно. Когда он меня схватил, мне показалось... Знаешь, странный он.

— А... ты к нему неровно дышишь! — съязвил Этан.

Фрэнк пропустил намек мимо ушей и задумался.

— Заткнись. Тебе не понять.

— Пошли отсюда, — скомандовал Этан. — Найдем, кто напишет нам реферат.

Они направились к выходу.

— Когда-нибудь Владеску получит по заслугам, — заявил Фрэнк. — Я до его странностей докопаюсь, не сомневайся.

Я уставилась в пространство, пытаясь убедить себя, что моя смутная тревога необоснованна. К сожалению, я слишком хорошо знала Фрэнка Дорманда. Этот хулиган и задира издевался надо мной все школьные годы. Если он выбрал себе жертву, просто так не отстанет, вцепится как пиявка. Что, если Фрэнк начнет копаться в жизни Люциуса? В его прошлом? Вдруг Дорманд что-нибудь раскопает?

Да ладно, ерунда. Фрэнк Дорманд неспособен найти материал по Лиге наций, где уж ему сообразить, что Люциус вампир! Фрэнк и за миллион лет не догадается.

А если и догадается, что тогда? Лебанон — не Румыния. Мы живем в цивилизованном мире. Тут не устраивают погромов, не убивают вампиров осиновыми кольями... Нет, с Люциусом все будет хорошо.

Я закрыла учебники и на целую ночь забыла о логике и разуме. Однако беспокойство не отпускало.

Глава 30

Дорогой Василе!

Декабрь в Лебаноне, штат Пенсильвания, — это месяц, когда у всех жителей происходит полный разрыв мозга (я использую мое любимое выражение из тех, что я освоил во время затянувшегося пребывания здесь. Хорошо ли, когда у тебя разрыв мозга? Или плохо? Трудно понять, даже когда это выражение используют в контексте. Но я получаю удовольствие, пытаясь представить себе картинку: головы взрываются, везде разбрызганы мозги...).

Возвращаясь к вопросу визуализации: в Америке широко отмечают декабрьские праздники. Можно даже сказать, агрессивно. Все вокруг увешано гирляндами, здания утопают в хвое, жителей охватывает мания устанавливать перед домами огромных надувных снеговиков. Воцаряется безумие. Кстати, слухи о любви американцев к вечнозеленым деревьям — вовсе не миф. Они и вправду покупают елки. Елки продаются везде. Представь, Василе, они платят деньги за дурацкое дерево, притаскивают его в дом, обвешивают стеклянными шарами, а потом им любуются.

Почему обязательно нужно дерево? Если есть желание любоваться на стеклянные шары — чего я не понимаю и не одобряю, — их можно выставить и на этажерке.

Если бы я раньше знал о всеобщем помешательстве на елках, я б не тратил столько сил, защищая вампиров от обвинений в иррациональности, — достаточно было бы сказать: «Возможно, я иррационален. Но я позволяю деревьям оставаться там, где им и место, — в лесу. И кто из нас ненормальный?»

Однако довольно о «рождественских праздниках» (честное слово, лучше утопиться, чем в миллионный раз выслушивать дурацкие «рождественские» мотивчики). Я пишу главным образом для того, чтобы сообщить: новостей у меня почти никаких. Кажется, я окончательно поправился и овладел искусством спать на уроках социологии (продолжайте бубнить, мисс Кэмпбелл! Я не поддался вашим гнусным уловкам, когда вы попытались представить Первую мировую войну одним из самых драматичных вооруженных конфликтов в мире. Иприт! Траншем! Падение сразу четырех империй!).

Ах да! Может, тебе будет интересно узнать (а может, и нет), что у меня появился новый друг, весьма отвратительная девица. Не удивлюсь, если старый добрый Санта внес ее имя в список непослушных детей (хотя тебе это, скорее всего, ни о чем не говорит. Просто поверь: моя подружка — по-своему обворожительное создание).

Пожалуй, вот и все новости из США.

Я пожелал бы тебе веселого Рождества, да боюсь, что всеобщее веселье обрадует тебя меньше всего.

Твой племянник Люциус.

P. S. Будь уверен, что хотя я и не упомянул об этом в самом письме, но я получил твой грозный ответ на мое предложение освободить Антаназию от обязанностей принцессы вампиров. Ты вполне недвусмысленно выразил гнев, а фраза, что кнут избавил бы меня от подобных мыслей, прозвучала более чем недвусмысленно. Я обдумаю твои слова. Однако буду ли я покорен твоей воле и возобновлю ли настойчивые ухаживания за Антаназией... Из Румынии следить за мной сложно, а вдали от родины (и от тебя) воздух свободы вскружил мне голову.

Глава 31

— Джессика! — Люциус закрыл дверь в гараж и стряхнул снег с ботинок.

— Привет. — Я выглянула из кухоньки. — Ты сегодня рано.

— Что ты здесь делаешь? — Он бросил пальто на кожаное кресло. — Мы же вернулись каждый в свою комнату.

— Так и есть. — Я подошла к плите и помешала кипящее варево в кастрюле. Черт! Я надеялась приготовить обед к его возвращению из школы. — Почему ты уже дома?

— Тренировку отменили из-за снежных заносов. Ха, в Румынии такой снегопад и не заметят, а у вас паника началась: в магазинах очереди, люди в драку лезут из-за последней буханки хлеба... Что, и доставка пиццы отменяется? — Люциус принюхался — Повторю свой вопрос: что ты здесь делаешь? И чем это воняет?

— Тебе, наверное, надоела вегетарианская еда, а в морозилке у тебя кролик лежал, вот я и решила приготовить...

Люциус обомлел и двинулся к плите.

— Что-что? — изумленно переспросил он.

— Приготовить кролика.

— Вообще-то это заяц. И как ты думаешь его приготовить, если понятия не имеешь, какой у тебя исходный продукт?

— Я нашла у тебя на полке поваренную книгу. — Я протянула ему истрепанный том.

— «Румынская национальная кухня». На английском, — недоуменно произнес Люциус. — Я и забыл о ней. — Он посмотрел на меня и хитро улыбнулся: — Наш повар передал эту книгу для твоих родителей, ожидая, что они подстроят свое меню под мои вкусы. Он и представить себе не мог, что я попаду к вегетарианцам, которые не станут потворствовать страсти к мясу даже ради отпрыска румынской королевской семьи.

— Ну, сегодня тебя ждет самое настоящее мясо. А еще я готовлю щи из баранины. — Я открыла книгу и сунула ему под нос.

Люциус внимательно прочитал рецепт.

— Так вот откуда вонь!.. — Он поморщился. — Запах быстро не выветрится. А если твои родители узнают, что ты готовила мясо?

— Я ради тебя стараюсь, между прочим!

Люциус засмеялся:

— Пытаешься заразить меня трихинозом, основными переносчиками которого являются зайцы? Если не знаешь, что делаешь, лучше не берись... — Он приподнял крышку: — Слушай, ты тушку выпотрошила?

— В смысле... вымыла?

— Нет, в смысле «удалила внутренности». Тут в кастрюле плавает что-то подозрительное...

— А там были внутренности?

Люциус помешал варево ложкой.

— Что ж, источник вони обнаружен — селезенка, — заявил он, подцепив что-то гадкое. — Мерзкий орган, совершенно несъедобный. Даже голодная кошка такое есть не станет.

— Значит, от кролика придется отказаться, — мрачно промолвила я. Все получилось совсем не так, как я задумала.

— Джессика, я, конечно, ценю твои старания...

В дверь постучали.

— Извини. — Люциус направился к двери.

Я заглянула в кастрюлю. Кролик разварился, внутренности всплыли на поверхность. Кто ж знал...

— Люк! Привет! — прозвучал притворно-бодрый голосок.

У меня засосало под ложечкой, и я с грохотом опустила крышку.

Фейт Кросс.

Что она здесь делает?

— Как дороги? Сильно замело? — спросил Люциус.

Донесся аппетитный запах пиццы, заглушивший вонь моих экспериментов с бараниной.

— Не проблема, — засмеялась Фейт. — Я выпросила у отца «хаммер», так что в случае аварии мне ничего не грозит, а кто в меня въедет — тому не поздоровится.

Какая гуманистка! Я скрестила руки на груди и оперлась о дверной косяк.

— Наконец-то я вижу хоть одного человека, которого не пугают снежные заносы, — одобрительно заметил Люциус. — Кстати, ты, как всегда, чудесно выглядишь. Впрочем, это как раз неудивительно.

Меня чуть не стошнило, и не от запаха на кухне.

— Ты умеешь делать девушкам комплименты. — Фейт, держа коробку с пиццей, словно поднос официантки, свободной рукой кокетливо похлопала Люциуса по плечу.

— А ты всегда знаешь, чем меня порадовать, — ответил он, забирая пиццу. — Это единственное местное блюдо, которое мне нравится.

— Да, пицца пахнет лучше, чем то, что здесь готовили... — Фейт огляделась, заметила меня и сморщила носик — Привет. Ну и вонища у вас...

— Это точно, — согласилась я.

Люциус протиснулся мимо меня на кухню:

— Джессика, в любом случае мы не смогли бы сегодня поужинать, потому что я пригласил Фейт со мной позаниматься.

— Позаниматься? — Во рту стало горько, будто я съела селезенку.

— Ага, — подтвердила Фейт. — По литературе.

Помочь? По литературе? А что, меня нельзя было попросить? Я обиженно уставилась на Люциуса.

— Помнишь, я вызвался подготовить доклад по «Грозовому перевалу», — сказал он, избегая моего взгляда. — Доклады наших одноклассников ужасно скучные, вот я и решил внести небольшое разнообразие: инсценировать самые драматические моменты.

— Я буду читать за Кэтрин, — заметила Фейт.

— Себе ты, разумеется, отвел роль Хитклифа, — сказала я Люциусу, даже не пытаясь скрыть разочарование в голосе.

— Именно.

Я выключила горелки. Хорошо бы вонь хотя бы за год выветрилась...

— Ну, я пойду. Не хочу мешать.

— Поужинай с нами, пиццы на всех хватит, — предложил Люциус. — Ты, наверное, голодная. Надеюсь, не пробовала зайчатину? Вдруг паразиты в ней не сдохли, отравишься еще...

Я попыталась уйти, сохранив хотя бы каплю достоинства. И не заплакать. Просто кошмар какой-то — все пошло наперекосяк.

Должно быть, Люциус увидел разочарование и унижение на моем лице, потому что сказал:

— Фейт, оставь нас на минутку.

— Конечно, Люк. — Она отошла в сторону. — Ах, какая у тебя коллекция оружия... Прикольный декор, такой демонический!

Люциус проводил меня к двери.

— Джессика, прости, — мягко произнес он.

— Ты о чем? — Я не потрудилась даже приглушить голос. На глазах появились слезы: слезы ревности, слезы смущения. Я так сглупила! Я готовила для него кролика, а он девчонку привел... И не просто девчонку, а Фейт Кросс!!!

— Спасибо за твою заботу. — В глазах Люциуса мелькнула жалость. Он заправил кудряшку мне за ухо, как обиженному ребенку. — Знаешь, только лучше не надо. Не сейчас...

— Ну, сглупила, извини. — Я оттолкнула его руку. — Больше не повторится.

— Фейт — мой друг, — спокойно сказал Люциус. — Я понял, что сейчас мне нужен друг. Тот, кто меня понимает.

Его слова меня уязвили. Кто поймет его лучше меня?

— Я тебя понимаю.

Фейт сняла со стены меч.

— Нет. Не так, как она. Сейчас я не могу ничего объяснить.

— И не нужно.

Его голос стал жестче, рука сдавила мою больнее.

— Джессика, у тебя есть Джейк. Ты выбрала его. И у тебя есть Мелинда. Неужели я должен оставаться в одиночестве?

— Нет, конечно... А, поступай как хочешь!

Я высвободилась, распахнула дверь и помчалась вниз по лестнице, не захватив даже куртку.

— Джессика, пожалуйста... — донеслось до меня. Я остановилась, глотая слезы, но больше Люциус меня не окликал, и дверь захлопнулась.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒