Февраль. Апрель. Сентябрь. Октябрь. Ноябрь. Декабрь. Январь. Февраль. Апрель. Август. Сентябрь. Октябрь. Декабрь. Январь. Февраль. Апрель. Август. Сентябрь. Октябрь. Ноябрь. Декабрь. Январь. Февраль. Апрель — май

Февраль

В течение месяца готовил справку для дирекции о состоянии историографического изучения истории империализма в отечественной литературе за 1973 г. Перелопатил около 1000 страниц разного рода текстов. Справку сдал, что с ней делали дальше — не ведаю. Единственным отрадным событием месяца было чтение статьи К. Н. Тарновского «Некоторые итоги.изучения мелкой промышленности дореформенной России». На 24 страницах Константин Николаевич не только дал блестящий анализ историографии проблемы, но и сформулировал целый ряд принципиально важных положений своей будущей плановой монографии. После «перетряски» 1972 г. сидим по разным секторам. Однако продолжаем общаться со всеми опальными «изгнанниками» из нашего прежнего сектора истории капитализма, который разделили на две части (капитализма и империализма). Мы с Пашей — «империалисты», но это, думаю, не последнее название, обязательно будем жить под другим названием.

С момента поступления в аспирантуру у нас с Константином Николаевичем сложились хорошие отношения, он поддержал тему моей кандидатской диссертации, а личное общение с ним всегда доставляло радость.

Целую неделю пришлось читать рукопись А. Я. Авреха «Царизм и IV Дума. Замкнутый круг». Он тоже отправлен на «выселки». По сути, его новый труд является логическим продолжением предыдущей монографии «Царизм и III Дума». Читаю рукопись тоже «полуподпольно», ибо наблюдают за теми, кто продолжает общаться с опальными «волобуевцами». Сам Павел Васильевич «сослан» в Институт естествознания и техники. Он какое-то время (по семейным обстоятельствам) жил в нашем доме в квартире К. Ф. Шацилло, поэтому часто сталкивались на улице.

Арон Яковлевич — марксист-ленинец до мозга костей и переубедить его практически нельзя. Выступает он ярко и одновременно язвительно, считая, что только он может претендовать на истину, а другие — просто пигмеи. Однажды он произнес фразу, ставшую крылатой: «Я знаю трех умных людей — это я, моя жена и мой сын». Эта фраза предельно точно характеризует сущность его личности.

Новая книга Авреха интересна, но от начала до конца догматична. Вызывает полное неприятие его беспардонная полемика с В. С. Дякиным, который талантливее как исследователь. Как говорится, нашла коса на камень. Аврех будет «долбить» Дякина до потери пульса. У меня есть ряд замечаний, во время обсуждения выскажу их Авреху. Из-за конфликта с Гиндиным Аврех «взъелся» на Пашу.

Март

С Ю. З. Полевым завершили совместную статью «Состояние изучения истории формирования пролетариата капиталистической России», которую передали в журнал «История СССР». Статья получилась большая, на два печатных листа. Главный редактор И. Д. Ковальченко статью «зарубил». Если бы автором являлся только я, то было бы понятно, но Юзеф Захарович — один из ведущих специалистов, проблему понимает глубоко.

Мы, узнав об отказе редакции опубликовать статью, на досуге поразмышляли над замечаниями, которые были высказаны в наш адрес. Первое замечание сводилось к тому, что мы неправомерно сдвинули хронологические рамки промышленного переворота в России и тем самым исказили процесс завершения формирования российского пролетариата. Второе замечание вытекало из первого: если согласиться с авторами статьи по вопросу о более поздних сроках завершения процесса формирования пролетариата в России, то как быть с процессом становления российской социал-демократии, который относится к началу 1880-х гг.? Короче, проблема заключается в совершенно разных подходах.

Понять И. Д. Ковальченко можно, ибо всем памятен разгром «нового направления». Публикация статьи могла вызвать новый виток споров, что, разумеется, редколлегии журнала совершенно не нужно. Юзеф Захарович как опытный человек, помнивший 1930-е гг., мне все популярно разъяснил, и мы решили «положить» статью в архив. Я совсем не переживал по этому поводу, но Полевой был весьма расстроен. Эта «неудача» как-то нас сблизила, я стал бывать у него дома, звонить по телефону. У старшего поколения, прошедшего сталинскую мясорубку, есть чему поучиться. Если говорить серьезно, 1930-1950-е гг. внутренне их надломили. Постоянно вспоминаю наш приватный разговор с П. Г. Рындзюнским. Когда писал кандидатскую диссертацию, встретил эту фамилию в кадетском журнале «Вестник партии народной свободы». Сказал ему об этом. Нужно было видеть испуг в глазах Павла Григорьевича, хотя на дворе уже был 1969 г. Он как-то съежился, но все же признался, что это его отец, который был членом московского комитета партии кадетов.

Апрель

Наконец-то мне удалось выступить с докладом по своей любимой теме «Партия кадетов в годы первой русской революции (К вопросу численности и состава)». Готовя его, я мысленно планировал его как часть будущей монографии. Это воодушевляло меня, казалось, что, как говорил великий комбинатор, лед тронулся, господа присяжные заседатели. Моя настойчивость при выборе темы плановой монографии понемногу давала плоды.

Прочитал текст доклада Наташи Ивановой «Национально-освободительное движение». У Наташи аналитический склад мышления, с ней приятно обсуждать различные исторические проблемы и жизненные ситуации. Она надежный и верный друг. Ее научный руководитель М. С. Волин.

Получил приглашение написать для Военной энциклопедии статью «Нота Милюкова», всего 1500 знаков. У меня нет опыта написания энциклопедических статей. Начну овладевать этим, новым для меня, жанром.

Приступил к составлению программы для вечерних подготовительных курсов ВЮЗИ, где мы с Наташей начали преподавать. Это она порекомендовала меня. Материальное положение младших научных сотрудников, прямо скажу, не ахти, приходится подрабатывать.

У меня есть опыт двухгодичной работы преподавателем обществоведения в СПТУ, с 1973 г. начал готовить учеников выпускных классов средней школы к поступлению в вузы. Поэтому я с удовольствием принял предложение поработать на вечерних подготовительных курсах в ВЮЗИ. Работа необременительная и полезная. Но все же волнуюсь, потому что московские абитуриенты — это не деревенские ребята, многие из которых после окончания 8 класса не знали таблицу умножения. Вспоминаю свой первый опрос в СПТУ после вводной лекции по курсу обществоведения. Ни один из них не мог ответить ни на один вопрос. Тогда я решил проверить их грамотность. В результате выяснилось, что они не знают азов русского языка, математики. На мой вопрос о главной движущей силе русской революции отвечали — бурлаки. Как же я с ними мучился целых два года.

Пришлось писать отчет о работе методсовета, который функционировал при Черемушкинском РК КПСС, где я уже несколько лет читал лекции по поручению партбюро Института. Впервые в РК я появился будучи секретарем комсомольской организации вновь образованного в конце 1968 г. Института истории СССР АН СССР (тогда директором был назначен академик Б. А. Рыбаков), с которым по комсомольским делам пришлось дважды встречаться, потом это продолжилось при новом директоре П. В. Волобуеве. После вступления в КПСС меня, молодого коммуниста, партбюро Института рекомендовало в качестве пропагандиста в РК, где я на протяжении ряда лет вел семинар. Конечно, все это отвлекало от научных занятий, но было полезно для общего развития, расширяло общественно— политический кругозор. На лекции приходили представители разных социальных слоев, с которыми интересно было беседовать.

Май

Много времени ушло на чтение корректуры документального сборника «Рабочее движение в России в 1901-1904 гг.», подготовка которого началась еще при Л. М. Иванове. Сейчас эстафету подхватила И. М. Пушкарева. Ирина Михайловна давала мне первые уроки, как работать над документальными сборниками. Я уже писал, что занятия историей российского пролетариата меня не прельщало, но задание есть задание, которое надо добросовестно выполнить, тем более что этот сборник будет достойным памятником Леониду Михайловичу. Пришлось повозиться с указателями, работа вроде бы рутинная, но полезная. Надо перелопатить груды материала, рыться в справочниках, энциклопедиях, изучать старые географические карты.

Тщательно работал над рецензией на монографию М. К. Рожковой «Формирование кадров промышленных рабочих в 60-х — начале 80-х годов XIX в.» (М., 1974). Мне дважды посчастливилось побывать дома у Марии Константиновны на ул. Горького. Во время этих посещений она рассказывала о своей первой встрече в студенческие годы с выдающимся русским историком Н. А. Рожковым, который потом стал ее мужем. Показала его работы, которые бережно хранила в большом сундуке под своей кроватью. Увлекательно рассказывала о развитии исторической науки в 1920-е гг. Я считаю, что фундаментальные монографии М. К. Рожковой по истории российского рабочего класса, ее новая трактовка периодизации завершения промышленного переворота, наблюдения о сложном процессе формирования рабочего класса в России заставили пересмотреть многие догматические представления о истории российского рабочего класса. При написании нашей совместной статьи с Ю. З. Полевым мы неоднократно ссылались на труды Марии Константиновны.

Интерес вызвало обсуждение в секторе статьи А. М. Володарской «Обоснование принадлежности В. И. Ленину статьи “Обложение налогом ржаного хлеба”». Анна Моисеевна — старая большевичка, прошла суровую школу жизни, была глубоким знатоком ленинского творческого наследия. Все, что относилось к Ленину, было для нее свято. Поэтому не случайно она многие годы занималась поиском неопубликованных ленинских работ и в этом непростом деле достигла больших результатов. Выявленные ей, ранее не известные, ленинские статьи периодически публиковались в ленинских сборниках, издаваемых ИМЛ.

В № 4 журнала «История СССР» опубликована моя рецензия на книгу В. В. Широковой «Партия Народного права». Это первая работа, которая написана мной в новой квартире. Над рецензией работал долго, несколько раз переписывал, думаю, что она получилась.

Июнь

Событием этого месяца явилось обсуждение в секторе плановой монографии H. М. Пирумовой «Земское либеральное движение 1890-1902 гг.». Наталья Михайловна — прекрасный человек и талантливый исследователь. Как-то незаметно молодые сотрудники сектора сразу же оказывались под ее покровительством, она помогала советами и в научном, и в житейском смысле. По ее рекомендации писал популярные статьи, которые давали небольшой приработок. Она меня познакомила с Вадимом Степановичем Антоновым, с которым со временем у нас установились добрые отношения.

Наталья Михайловна писала легко, свободно и на разные темы. В это время она была увлечена изучением земского либерализма, публиковала по этой теме статьи. Число сотрудников в секторе, которые стали заниматься изучением истории русского либерализма в начале 1870-х гг., росло, что свидетельствовало об актуальности этой темы. Наталья Михайловна вращалась в интеллектуальных кругах, которые критически относились к брежневскому режиму. Как-то я ей рассказал, что мне пришлось в Саранске слушать лекции М. М. Бахтина. Оказалось, что Наталья Михайловна является прекрасным знатоком творчества Бахтина, подробно рассказала мне о его московском периоде жизни.

При содействии Пирумовой мы с Павлом заключили с издательством «Мысль» первый в нашей научной жизни договор на издание монографии «Англо-американская историография первой русской революции». Сразу же приступили к реализации этого проекта, чтобы успеть к юбилею революции в 1975 г. Распределив главы, мы с Пашей, как говорится, ушли с головой в зарубежную историографию, обмениваясь текстами. Времени было мало, так что работать приходилось днем и ночью.

Сентябрь

Отгуляв положенный академический отпуск, сразу же впрягся в секторскую работу. Написав слово «отгуляв», долго смеялся, ибо мой отпуск всегда был продолжением работы, где бы я ни находился: у родителей в Кузнецке или в Крыму. Алупка стала нашим любимым местом отдыха. Я сидел в городской библиотеке, благо, что она находится напротив дома, в котором мы снимали комнату, и писал монографию о кадетах и совместную с Пашей книгу.

Красота Крыма меня обворожила. Алупка расположена в живописнейшем месте: гора Ай-Петри, Воронцовский дворец, изумительной красоты парк. А какие прекрасные морские прогулки. Когда я в 1963 г. впервые увидел море и совершил на корабле «Новороссийск» прогулку в Батуми и Сухуми, то не раз вспоминал свое юношеское желание поступить в высшее Военно-морское училище в городе Мурманске. В те годы мне очень нравилась морская форма, хотелось совершить кругосветное путешествие. Однако судьба мне приготовила другую стезю. Морским офицером я не стал, но свою любовь к морским просторам сохранил.

В сентябре работал в архивах и библиотеках Ленинграда. Жил в прекрасной гостинице при ЦГИА, где никто не мешал работать. В гостинице состоялось мое знакомство с И. В. Оржеховским, исследователем из Горького, учеником П. А. Зайончковского.

В это время в Ленинграде был и Петр Андреевич с супругой. Игорь не раз приглашал Петра Андреевича в нашу гостиницу, где мы подолгу сидели за столом и не спеша разговаривали. Я, разумеется, знал труды Зайончковского, но лично знаком не был.

В основном беседовали Петр Андреевич и Игорь, которого, и это чувствовалось, он любил и не скрывал своего удовлетворения от написанной учеником докторской диссертации. В первый же день нашего знакомства Игорь вручил мне текст автореферата докторской диссертации, который я читал, лежа на гостиничной кровати, обсуждал с ним некоторые формулировки, поэтому был в курсе того, о чем они говорили. Когда беседа переключилась на работу в архивах, прекрасным знатоком которых был Петр Андреевич, то он подробно отвечал на мои вопросы. По вечерам мы все ходили в театр, после спектакля вместе возвращались, потому что Зайончковские жили в «Астории», а мы, буквально в двух шагах, на улице Красной.

После возвращения из Ленинграда вновь пришлось работать над корректурой публикации «Рабочее движение в 1901-1904 гг.», которую, наконец, включили в издательский план на 1975 г.

Октябрь

В связи с приближением юбилея первой русской революции нам с Пашей журнал «История СССР» заказал статью на тему «Проблемы пролетарского движения в первой русской революции в современной англо-американской историографии», которая вскоре была принята к публикации, а затем переведена на чешский язык.

С большим удовольствием прочитал большую статью О. В. Волобуева «В. П. Обнинский — как историк первой русской революции».

Олег Владимирович работал в секторе историографии, и вскоре мы с ним подружились, потому что сразу было видно, какой он умный и здравомыслящий человек, прекрасный знаток дореволюционной историографии. Статья произвела на меня большое впечатление, было понятно, что ее писал талантливый человек. С Олегом Владимировичем встречались не только в Институте, но и у меня дома, обсуждали разные научные и общественно-политические проблемы. Несмотря на разницу в возрасте (10 лет) у нас много общего в судьбах, мы занимались близкой проблематикой, одинаково оценивали ситуацию в стране.

Читал главы плановой монографии Ю. И. Кирьянова «Положение рабочего класса России». В начале 1970-х гг. Юрий Ильич подвергся критике за сборник материалов одесской конференции «Российский пролетариат: облик, борьба, гегемония». Критиков не устраивали его оценки гегемонии пролетариата, которую он трактовал как процесс, а не как некую константу. Я видел, что он переживал, но как настоящий исследователь от своих взглядов отказываться не собирался. Как же он предан своему делу!

Обладая огромным трудолюбием, Юрий Ильич прекрасно знал источники по истории рабочего класса России, штудировал статистический материал. Его книга получилась масштабной. Я искренне порадовался за Юрия Ильича. Помню, как сразу же после защиты кандидатской диссертации и зачисления меня в Институт на должность технического сотрудника, Юрий Ильич передал мне исполнение секретарских обязанностей по секции «История рабочего класса в России» при Научном совете «Великая Октябрьская революция». Одновременно мне было поручено заниматься подготовкой научной конференции по истории положения рабочего класса России в эпоху капитализма, которая должна была состояться в октябре 1972 г. во Львове. В этом городе мне пришлось бывать не один раз (редактировать материалы конференции, готовить их к изданию во Львовском университете). Здесь познакомился с прекрасным человеком В. Ф. Инкиным, с которым подружились. Василий Фаддеевич — прекрасный экскурсовод, он мне показал все городские примечательности, не раз ездили за город. А какой прекрасный в Львове театр.

К сожалению, конференция не состоялась. Однажды, уже перед окончанием работы, меня вызвал зам. директора Института В. И. Бовыкин и сказал, что сегодня вечером я должен вылететь самолетом во Львов, встретится с ректором университета и передать ему, что конференция не состоится и следует прекратить издание третьего выпуска докладов и тезисов, которые печатались в типографии университета. Два первых выпуска, уже напечатанных, было рекомендовано уничтожить. Поздним вечером я вылетел из аэропорта «Быково» во Львов, куда прилетел глубокой ночью. Ранним утром приехал на квартиру Василия Фаддеевича, сообщил ему скорбную весть о том, что конференция не состоится, а тираж напечатанных тезисов и докладов следует уничтожить. Настроение было ужасное. Сколько сил и времени мы потратили на подготовку конференции, на редактирование докладов и тезисов, и вот все летит прахом. Никто из нас не сомневался в том, кто принял такое решение — Отдел науки ЦК КПСС во главе с Трапезниковым. Дирекция Института истории СССР не хотела рисковать. К 10 часам утра поехали в университет, оба зашли к ректору, которому я передал устное распоряжение дирекции. Ректор возражать не стал, тут же отдал распоряжение о приостановке печати третьего выпуска докладов и тезисов, вручил мне по пять экземпляров первого и второго выпусков. В тот же день я улетел в Москву, по одному экземпляру первого и второго выпусков докладов и тезисов взял себе, остальные вручил П. В. Волобуеву. Эти выпуски у меня стоят на полке, как напоминание о несостоявшейся Всесоюзной научной конференции в прекрасном городе Львове. Для меня это был очередной наглядный урок «мудрости» партийного руководства отечественной наукой. Уступка дирекции Института, естественно, не могла спасти «новое направление» от разгрома и последующих оргвыводов (П. В. Волобуева сняли с поста директора, В. И. Бовыкин возглавил наш сектор, «новонаправленцы» были «рассортированы» по многим секторам Института).

В 17 томе БСЭ опубликована моя статья о А. С. Муромцеве.

Ноябрь

Осенний месяц оказался обычным: работа в ЦГАОР, Ленинке, написание очередной главы в совместную с Пашей монографию. Для своей плановой работы написал главу «“Пролетариат прилавка” в революции 1905-1907 гг.». Как же мне спастись от пролетариата?

Декабрь

Продолжаю подпольно, как и в предшествующие годы, собирать материал для монографии о кадетах, может быть, ее когда-нибудь все же ее включат в план.

Январь

У меня радостное событие. 19 января родился сын Станислав.

В секторе опять новое задание. Для дирекции надо подготовить справку об историографии буржуазных партий России за период 1905-1907 гг. Картотека у меня под рукой, поэтому подготовка справки много времени не заняла. Когда писал справку, в голове мелькала мысль о том, что в дирекции рано или поздно вспомнят, что я писал диссертацию о либеральной партии — кадетах, и дадут мне возможность написать о них книгу.

Наконец-то, в издательстве «Просвещение» сдвинулось с «мертвой точки» издание учебного пособия для учителей «Из истории трех русских революций». Во время работы над книгой установились дружеские отношения с моими двумя соавторами — Сашей Рудем («закоперщиком» этой книги) и Г. Ф. Семенюком. Мы не раз встречались с ними, спорили, обсуждали готовые тексты. В целом работать было интересно, тем более это была моя первая книга.

Февраль

Продолжаем с Пашей работать над монографией. Это занимает все время, ибо ее необходимо срочно сдать в издательство «Мысль». Юбилей первой русской революции стремительно приближается.

Читал статью О. В. Волобуева «Буржуазные историки о революции 1905-1917 гг.», получил истинное наслаждение. Молодец!

Март

Опять для дирекции потребовалась справка «Состояние изучения проблемы о роли либеральной и мелкой буржуазии в революции 1905-1907 гг.». Что же их так разбирает?

Главное, что все эти справки куда-то исчезают бесследно. С Пашей начали писать тезисы доклада для Всесоюзной конференции в Тбилиси. Очень хочется посмотреть этот город.

Написал отзывы: на статью О. В. Волобуева «Критика В. И. Лениным меньшевистской концепции первой русской революции»; на статью украинского историка H. Н. Лещенко «Сельскохозяйственные стачки рабочих Украины в первой русской революции».

Началась работа с издательским редактором над книгой «Из истории трех российских революций».

С большим удовольствием прочитал рукопись кандидатской диссертации моего друга (вместе учились в аспирантуре и жили в общежитии) Володи Булдакова «Легальный марксизм и формирование буржуазной идеологии». На мой взгляд, Володя написал блестящую диссертацию, его руководитель М. С. Волин может быть доволен. Но найдется ли место для Володи в нашем секторе? Бовыкин настроен к нему скептически, а зря. Булдаков очень талантлив, хорошо владеет пером.

Апрель

Какой-то кошмар. Опять надо писать справку для дирекции «Кадеты о самодержавии». А. Л. Нарочницкий продолжает вести беспощадную борьбу с «новым направлением». Так и хочется громко крикнуть: они же настоящие марксисты, проверенные в окопах войны. Размышляя над причинами постоянного возвращения к этой непростой теме, закрадывается мысль, что суть проблемы в каких-то запутанных отношениях между Институтом истории, а может быть, и Отделением, и Трапезниковым, которому покровительствует Л. И. Брежнев. Может быть, Трапезникова следовало избрать в члены-корреспонденты?

Сдали в издательство «Мысль» нашу с Пашей монографию. Моя статья о «Пролетариях прилавка», наконец, завершена, в ней 5 печатных листов. Жду не дождусь, когда же меня минует «пролетарская» чаша?

С интересом читал главу К. Ф. Шацилло «Формирование программы русского либерализма накануне революции 1905-1907 гг.», которую он представил для обсуждения в секторе.

По заданию секторского руководства читал кандидатскую диссертацию П. М. Широчина «Общественное движение в Ярославской губернии в 70-80-е годы XIX в.» и главу из чешской истории СССР «Россия в годы реакции и нового революционного подъема (1914— 1914 гг.)». Пришлось дважды выступать по той и другой работе на заседании сектора. Как тут не вспомнить дедушку Корнея: у меня зазвонил телефон, кто говорит..? Работать спокойно можно только по ночам, что я и делаю, спать ложусь на рассвете. Ночные часы самые продуктивные для писания: тихо, уютно в теплой комнате.

Май

Написал статью «Проблемы либерализма периода первой русской революции в советской историографии» для сектора историографии, где О. В. Волобуев готовит коллективный сборник, который не ведаю, когда должен выйти в свет.

В академической среде все происходит медленно, все должно отстояться и появиться в тот момент, когда надобность прошла. Руководство Института во главе с «сэром Алексом», как все за глаза называют Нарочницкого, так напугано недавними разгромами «нового направления», что, если бы вдруг представилась такая возможность, вообще бы запретило научным сотрудникам браться за перо. Сейчас взят курс на создание монументальных трудов по истории рабочего класса, крестьянства в регионах (Прибалтика, Северный Кавказ, Средняя Азия). Ждем какого-нибудь подвоха и для нашего сектора. Вместе с тем, что поразительно, есть шанс утвердить плановую монографию по кадетской партии, пусть даже обязательно с точки зрения их борьбы с революцией. Подспудно разговоры об этом идут. Пусть будет так, я с большой радостью «покину» пролетарскую тему.

Прочитал рукопись кандидатской диссертации моего друга А. Е. Иванова «Политика самодержавия в университетском вопросе накануне революции 1905-1907 гг.». Очень хорошая работа.

Июнь

Самый светлый момент этого месяца — поездка на конференцию в Тбилиси. Туда едем на поезде. В Тбилиси прибыли ранним утром, нас поселили в фешенебельной гостинице в самом центре города. В комнате нас трое: Паша, Виктор Муравьев и я. На маршевой лестнице, по которой приходилось подниматься на наш этаж, от пола до потолка висит огромный во весь рост портрет Сталина. Народу на конференцию прибыло много со всей страны. С момента приезда и до самого отъезда банкеты следовали один за другим и на партийном и государственном уровне, вино лилось рекой.

Сама же конференция, посвященная юбилею русской революции, носила парадный характер. На трибуну приглашались только «видные» ученые, нам же, «рядовым» времени не хватило, правда, текст доклада обещали опубликовать. Ранним утром и в свободное время мы с Пашей бродили по городу, посещали музеи и галереи, ездили в гости к Захлянам. В один из дней прошлись по улице, где когда-то автомобиль задавил Камо. Характерно, что на этой улице вообще не увидели ни одного автомобиля. Как же в те годы автомобиль появился именно тогда, когда по улице ехал на велосипеде Камо? Долго смеялись, но не над Камо, которого искренне жаль, а над придуманной версией его гибели. Какое все же лицемерие?

Музей Пиросмани нас поразил, потрясающий талант. Была экскурсия на мемориальное кладбище (могилы матери Сталина, Грибоедова).

Не думаю, что конференция принесет какую-то пользу для развития исторической науки, но посмотреть на публику было весьма интересно. «Мотором» конференции был академик И. И. Минц, который во время одного из банкетов подошел к нашему столу и продемонстрировал великолепную память на имена и фамилии, мы с Пашей были удивлены. Обратно летели на самолете и любовались горными пейзажами.

После Тбилиси должен был на следующий день уехать на конференцию в Орел по истории непролетарских партий, но поехать не смог, а жаль.

Не успел приехать из командировки, как сразу получил новое поручение: читать раздел из IV тома «История Украинской ССР», пришлось докладывать на заседании сектора.

Июль

Летом Институт пустеет, большинство в отпуске. Я в этом году его не брал, Стас совсем маленький, и ехать с ним никуда нельзя. Вполне естественно — все дела сваливались на тех, кто в отпуск не пошел.

Пришлось писать рецензию на карту «Развитие капитализма и формирование промышленного пролетариата в России к концу XIX в.» по просьбе сектора географии. Совместно с Ю. И. Кирьяновым писал развернутую внутреннюю рецензию на рукопись IV тома «Истории Украинской ССР». В свою очередь, аспирантура попросила обновить список литературы для сдачи вступительных экзаменов.

Пришлось срочно читать корректуру книги В. П. Верхось «Красная гвардия в Октябрьской революции», которую я редактировал для издательства «Мысль». Вадим Степанович стал периодически подбрасывать мне «левую» работу, что весьма кстати.

Вместе с тем было написано две статьи в соавторстве: одна с Натальей — «Всероссийская почтово-телеграфная забастовка в ноябре 1905 г.» для журнала «Вопросы истории», а другая с Волобуевым — «Развитие В. И. Лениным марксизма на основе опыта первой русской революции» для журнала «Молодой коммунист». Конечно, было приятно получить заказы от ведущих журналов. Для очередного юбилея требовалось много статей. Пришлось внимательно проштудировать высказывания Ленина о первой русской революции в их сопряжении с марксистскими оценками европейских революций. Полезность такого сравнительного анализа очевидна.

Август

Наконец случилось чудо, мне удалось легализовать работу над монографией по истории кадетской партии периода первой русской революции. Из «подпольной» она стала плановой. По просьбе редакции журнала «Исторические записки» написал отзыв на статью П. Е. Любарова «Движение торговых служащих («пролетариев прилавка») России в 1905 году».

С Петром Ефимовичем познакомился в самом начале 1970-х гг. Он человек активный и доброжелательный, обнаружились общие интересы — «пролетарии прилавка», которыми я тогда занимался в поисках плановой темы монографии. Между нами началась переписка, а когда он приезжал в Москву, то встречались в Институте, вели дружеские беседы на близкие нам темы.

Сентябрь

Началась работа с издательским редактором по нашей с Пашей монографии. Редактор Ю. В. Мочалова — профессионал высочайшего класса, поэтому работа шла слаженно и быстро, никаких шероховатостей у нас не возникло. Это в издательской практике редкий случай, когда авторы и редакторы на долгое время остаются друзьями. Считаю, что нам с Пашей повезло.

Октябрь

С большим удовольствием читал монографию А. П. Корелина «Дворянство в пореформенной России. 1861-1904 гг.». С Авениром мы знакомы с момента моего поступления в аспирантуру, он талантливый исследователь и верный товарищ, на него вполне можно положиться. Как-то во время совместного посещения в больнице Леонида Михайловича договорились перейти на «ты». Авенир старше меня на 7 лет, а я приучен обращаться к старшим на «Вы», и так к нему до этого времени обращался. Предложение перейти на «ты» поступило от него, и я был этому рад. Оказалось, что в наших биографиях много общего: отцы погибли на фронте, мы оба приехали в Москву из провинциальных городов.

Много времени ушло на подготовку годового секторского отчета. Я уже не первый год являюсь ученым секретарем сектора и по долгу службы знаю, кто над чем и как работает. В секторе много научных сотрудников и каждый из них выполняет большой объем работы. Отчет всегда получается многостраничным. После прочтения отчета Бовыкиным я выступил с ним на заседании сектора, затем передал отчет ученому секретарю Института. В социалистическом соревновании наш сектор значится в передовиках. «Висим» на доске Почета.

После отчета уехал в Ленинград работать в ЦГИА и библиотеках. В свободное время гуляли с братом, у него этим летом родилась дочь Наталья. У меня уже две племянницы — Наташа и Лена, дочка моей сестры Тани.

Пишу доклад для научной конференции, которая состоится в НМЛ в декабре этого года. Тема доклада «Борьба пролетариата за демократические средние слои в 1905-1917 гг. (на примере служащих)».

В процессе работы над материалами о торговых, а затем и телеграфных служащих родилась идея написать коллективную монографию о средних городских слоях России того времени. Сначала эту идею поддержала Наталья Иванова, а затем Володя Булдаков, который начал работать в секторе Октябрьской революции и Гражданской войны. Вскоре к нам присоединились Толя Иванов и Г. Г. Касаров. Разработали план-проспект, распределили между собой главы. Мне кажется, что идея хорошая, «обкатаем» ее на страницах журнала «Вопросы истории КПСС».

Декабрь

Участвовал в работе научной конференции в Институте марксизма-ленинизма. Здание внушительное. Наш с Натальей доклад, как я понял, не остался без внимания. Получилось так, что мои занятия торговыми и телеграфными служащими постепенно стали перерастать в интересную исследовательскую тему, которая практически не разрабатывалась в отечественной историографии.

Январь

19 января Стасу исполнился годик, весьма живой и занятный мальчик.

Помимо работы над плановой монографией, читаю сверку книги для учителей «Из истории трех русских революций».

Февраль

Приступил к написанию глав плановой монографии. Потрясающе хорошо работать в ночной тишине и мысленно беседовать со своими героями. Судьба русской интеллигенции незавидная, но это и подстегивает желание понять, почему в России все не так. Думаю, что мне следует воссоздать полную картину истории кадетской партии в период первой русской революции: необходимо изучить предпосылки создания этой либеральной партии, выявить динамику ее численности, состав, организационную структуру, идеологию, программу и тактику. Думаю, чтобы осмыслить историю этой партии, надо изучить и последующие периоды ее истории, что я и делаю. Материала в архивах много, чего только стоит периодическая печать. Работа предстоит на долгие годы.

Март

Читаю сверку нашей с Пашей монографии, мне все нравится. Думаю, что нам все же удалось написать работу, которая отличается от «зубодробительных» опусов наших непримиримых борцов с буржуазной идеологией. Когда мы начали этот труд, то было одно желание — понять логику развития зарубежной историографии, которая, как оказалось, базируется по преимуществу на идеях русской эмигрантской литературы. Не имея доступа к советским архивам, зарубежные историки «черпали» не только факты, но и идеи у русских эмигрантов. На поверку обнаружилось, что зарубежные историки тоже страдают «болезнью» наших историков: над ними довлеют идеология и политика, правда, в гораздо меньшей степени.

Знакомство с зарубежной историографией первой русской революции было весьма полезным, оно позволило составить целостное представление о развитии историографического процесса. Как же много мы теряем из-за идеологических барьеров. На поверку оказывается, что не все зарубежные историки семи пядей во лбу, многие наши исследователи на голову выше их. Разгром «нового направления» инициировали историки КПСС. Часто вспоминаю кафедры истории КПСС и научного коммунизма в университете — вот где царил догматизм и начетничество. После событий начала 1970-х гг. институтское и секторское руководство блюдет чистоту идеологических риз, ссылки на классиков марксизма-ленинизма обязательны. Правда, если их читать внимательно, то можно найти немало верных положений, оценок и замечаний. Пример творческого прочтения трудов классиков — выступления участников гефторовского методологического семинара, публичные доклады сотрудников нашего сектора в конце 1960-х — начале 1970-х гг. После разгрома «нового направления» интерес к «творческому» прочтению трудов классиков пошел на спад. Точнее, все понимают, что любое новаторство может обернуться боком. Однако читать пока еще никто запретить не может. Порой диву даюсь, что доступен спецхран в Ленинке, и при добром отношении сотрудников можно прочитать немало интересного. Также через первый отдел Института есть доступ в партийный архив. Я там получил доступ к фонду Струве и журналу «Освобождение». Правда, потом с моими выписками хорошо поработали, их порезали, в результате от них остались какие-то клочки, которые затем переслали в первый отдел, и уж потом они вернулись ко мне. Не могу понять, чего мы все боимся? Такой страх обычно возникает, когда сотворено какое-то несправедливое деяние. Видимо, так и есть, ибо не понятно, почему все так трясутся.

Наконец-то мне в конце марта удалось в секторе сделать первый доклад по плановой монографии. Речь в нем шла о проблемах численности и социального состава кадетской партии в 1905-1907 гг. Работая с фактическим материалом по данной проблеме, я увидел, что ленинские оценки об ее буржуазном характере не совсем корректны. Это была партия по преимуществу интеллигентов, выражавшая идеи общенационального развития страны. Надо будет это как-то «стыковать». Боже, как все это надоело!

Читал рукопись монографии Л. М. Спирина «Крушение помещичьих и буржуазных партий в России». По сути, с этого времени началось наше знакомство. Л<

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒