ЧАСТЬ I 15 страница

Взрывы в Рединге слышали с семилетним промежутком. А тут семи лет еще не прошло. Лондонская «Times» 26 сентября 1919 года — 25 сентября в Рединге ощущался толчок; о каких-либо взрывах вблизи Рединга узнать не удалось. В «Times» 14 октября мистер Г. Л. Хокинс пишет, что толчок «определенно был землетрясением, но порожденным чем-то на поверхности» и что удар «передался скорее по земле, чем по воздуху». В лондонской «Daily Chronicle» от 27 сентября мистер Хокинс, рассмотрев все возможности того, что это было подземное землетрясение, пишет: «Однако, поскольку все ограничилось толчком и коротким грохотом, без последующих сотрясений земли, это указывает скорее на естественный взрыв в воздухе, нежели на настоящее землетрясение». И в лондонской «Daily Mail» цитируют мистера Хокинса: если явление было местного характера, он склонен скорее подозревать воздушный взрыв (метеоритный); но если оно распространилось широко, его следует отнести к землетрясениям. А в целой серии редингских феноменов этот толчок в Рединге был наиболее местного характера.

«Reading Observer» от 27 сентября 1919 года: «Наиболее вероятное объяснение этого события — что взрыв произошел где-то достаточно близко, чтобы отозваться в городе… Представители Гринвичской обсерватории не смогли пролить свет на ситуацию и говорят, что приборы не зарегистрировали колебаний земли». Сказано, что толчок и грохот были очень сильными и что в жилых районах Рединга улицы были заполнены людьми, обсуждающими происшедшее.

Такой же толчок случился в Мичигане 27 ноября 1919 года. Во многих городах люди выбежали из домов, думая, что началось землетрясение — «New York Times» от 28 ноября. Но в Индиане, Иллинойсе и Мичигане в небе видели «ослепительное сияние». Мы допускаем, что это явление в малом масштабе повторяет катастрофы в Италии и в Южной Америке, при которых тоже видели «ослепительное сияние», сведения о котором замалчиваются ортодоксальной наукой или не прививаются в ортодоксальной науке.

«English Mechanic» (110–257) — Дж. У. Скулз из Хаддерсфилда пишет, что 19 декабря 1919 года он видел у лунного кратера Литтроу «очень отчетливую черную кляксу». У. Дж. Уэст из Госпорта пишет, что он видел кляксу 7 декабря.

22 марта 1920 года — свет в небе этой Земли и свечение на Луне — «English Mechanic» (111–143). Земля так близка к Луне, что свечение, называемое «полярным», часто захватывает одновременно и эту Землю, и Луну.

20 и 21 июля и 13 сентября — глухой рокот и сотрясение в Комри, Пертшир, — лондонская «Times» от 23 июля и 14 сентября 1920 года.

По сообщению в «Los Angeles Times» — вырезку мне прислал Д. Ф. Хопкинс из Чикаго — гром, молнии и ливень в Портленде, Орегон, 21 июля 1920 года: с неба падают объекты, сверкающие белые обломки, напоминающие «осколки полированного фарфора». Местное бюро погоды объясняет, что осколки были подхвачены смерчем и перенесены в район, где были найдены. Против этого стандартизированного объяснения — однородность падающих объектов. Как вообразить, что ветер, бушующий в местности, где на поверхности земли имеется великое множество разнообразных свободно лежащих объектов и субстанций, проявляет особую склонность к маленьким белым камушкам, отбрасывая, может быть, миллион черных, зеленых и красных? Думается, буря принесла на эту землю осколки искусственного объекта, изготовленного из фарфора, из некоего иного мира.

В «Literary Digest» от 2 сентября 1921 года опубликовано письмо Карла Г. Шумана из Детройта, Мичиган, о падении с неба в юго-западном Китае 17 ноября 1920 года субстанции, напоминающей кровь. Она выпала на три соседние деревни и, говорят, где-то еще, за сорок миль оттуда. Количество ее было велико — в одной из деревень субстанция «полностью покрыла землю». Мистер Гоуман допускает, что субстанция действительно падала с неба, потому что ее нашли не только на земле, но и на крышах. Он отвергает обычное объяснение с примесью красной пыли, потому что несколько последовавших дождей не смыли пятен. Он говорит, что вопрос о пыльце не встает, потому что в это время года ничего не цвело.

23 ноября 1920 года — корреспондент пишет в «English Mechanic» (112–214), что видел луч света, бивший из Луны, или пятно настолько яркое, что оно выглядело, как луч прожектора, светивший с короны Луны в районе Фунери.

Около 1 января 1921 года — несколько неправильных черных объектов пересекали диск Солнца. Преподобному Уильяму Эллисону — «English Mechanic» (112–276) — они напомнили клочки горелой бумаги.

25 июля 1921 года — в Комри громкий раскат, за которым последовала резкая вибрация и рокот, — отмечает лондонская «Times» (27 июля 1921 г.).

31 июля 1921 года — обычные признаки других земель, из которых на эту землю попадают объекты и субстанции — но нам не хочется возиться со столь будничными чудесами…

Потому что мы знаем более яростные времена, и бушевание разности потенциалов между этой Землей и другими мирами: потоки динозавров, разбавленные более мелкими животными, проливались с неба, пенясь клыками и бивнями, затягиваясь кровавым туманом, который солнце лживо драматизировало насмешкой радуги. Или, в терминах планетарных чувств, такие потопы были серенадой, спетой каким-то миром этой Земле.

Если поэзия — это образы, и если поток образов представляет собой материальную поэзию, такая декламация была начертанной в трех измерениях гиперболой, возможно, подсмотренной или подслушанной, и раскритикованной Марсом и осужденной за излишнюю причудливосгь Юпитером. Какой-то другой мир, встречаясь с этой Землей, напрягает свое немалое воображение и засыпает ее живыми метафорами: выпевает поток мастодонтов, щекочет ее бабочками, страстно взревывает бизонами. И уплывает — прошмыгнув мимо Венеры, пробормотав ей пару антилоп или обогнув ее сбоку и небрежно сплюнув лошадью…

Скудные, выродившиеся времена — и теперь порой кто-то приближается к этой Земле и шепчет ей пошлые пустячки.

31 июля 1921 года — дождь лягушат, падавших на ферму Энтона Вагнера близ Стерлинга, Коннектикут, — «New York Evening World» (1 августа 1921 г.).

На закате 7 августа 1921 года неизвестный светящийся объект видели у горы Гамильтон астроном профессор Кэмпбелл и один из тех, кто еще может однажды высадиться в областях, в которые мы не верим, — авиатор капитан Рикенбэкер. В «English Mechanic» (114–211) еще один персонаж этой импровизированной драмы экстрагеографии, полковник Марквик, ортодоксальный астроном, но также свидетель странных явлений, перечисляег других людей, наблюдавших этот объект. Первый из них — доктор Эммер из Детройта. В «English Mechanic» (114–241) Г. П. Холлис, некогда восхитительно «точный» и положительный, говорит в связи с этими наблюдениями нечто похожее на легкую слабость отвергательства, поскольку старая уверенность начинает чуточку сдавать — «что в небе больше удивительного, чем мы догадываемся, или что легко можно обмануться».

Забавно читать о «землетрясении», описанном на техническом жаргоне, располагая данными, что это было вовсе не землетрясение в обычном сейсмологическом смысле, а отзвук воздушного взрыва. 7 августа 1921 года — сильный толчок в Нью-Кэнтоне, Вирджиния. Профессор Стивен Табер объясняет, что толчок, возможно, зародился в сланцевом поясе округа Бэкингем и имел мощность 5 баллов по шкале Р.-Ф. Но затем говорится, что, по уверениям «авторитетных лиц» из обсерватории Маккормик, сотрясение произошло в результате воздушного взрыва. В свое время в этом вопросе не будет ничего забавного, если когда-нибудь будут приняты хотя бы отчасти те массивы данных, которые я пока не привожу, так как не могу еще дать им полного истолкования, — что некоторые из катастроф, опустошивших лик Земли, были отдачами от взрывов в небе, повторявшимися неделями подряд, а иногда месяцами и даже веками, указывая на неподвижный источник над пострадавшим районом.

«New York Tribune» от 2 сентября 1921 года:

Дж. Ч. Г. Макбет, лондонский управляющий телеграфной компанией Маркони, рассказывал вчера нескольким сотням человек в нью-йоркском Ротари клубе, что синьор Маркони полагает, будто перехватил послания с Марса во время недавнего атмосферного эксперимента с беспроводной связью на борту своей яхты «Электра» в Средиземном море. Мистер Макбет сказал, что синьор Маркони не сумел найти иного объяснения тому факту, что во время своего эксперимента он перехватил магнитную волну длиной 150 000 метров, в то время как самая большая длина волны, производимая сегодня в мире, составляет 14 000 метров. Регулярность сигнала, по словам мистера Макбета, исключает мысль, что волну могло породить электрическое возмущение. Сигнал был непонятным, представляя, по-видимому, код, сказал оратор, и понять удалось только сигнал, напоминающий букву V в коде Маркони.

Но летом 1921 года планета Марс была далека от противостояния. Магнитные колебания могли долететь из какого-то другого мира. Они могли иметь тот же источник, что и звуки, слышащиеся с правильными интервалами…

Небесный Сан-Сальвадор…

И мы возвращаемся к принципу, неизменно поддерживающему нас: что существование представляет собой бесконечные ряды и что оно повторяется, за исключением отдельных подробностей…

Что точка, показавшаяся на западном горизонте Лиссабона 4 марта 1493 года, не могла быть единственным кораблем, вернувшимся из неведомого с грузом вестей…

И что, может быть, в сентябре этого, тысяча девятьсот двадцать или тридцать какого-то года что-то еще… искорка в небе этой земли… возвращение чего-то из Сан-Сальвадора небес — и протест самого неба, отвечающего взрывами на голоса низших или на обманчивые расчеты его удаленности. Если небу не хватит снега, небоскребы заменят его клочьями исписанной бумаги, а когда бумага кончится, то и обрывками рубашек и юбок.

Какое будет шествие! Некто будет швырять в толпу маленькие черные камешки. Над ним взлетят голубые купидоны. Потом его осыплют оскорблениями и затравят до смерти. Но в этом шествии он проведет за нос нелепицу, которой не может быть, — около десяти футов в длину, с короткими крылышками, ковыляющую на перепончатых ногах. Оскорбления, травля и смерть — он щелкнет пальцами перед носом этой нелепицы. Это дорогого стоит — провести такое за нос и доказать, что таких видят в небе, где, по общему мнению, обитают ангелы. Для него это будет великая минута. Он вернется в Нью-Йорк и прошествует по Бродвею со своим ангелом!

Некий еще неведомый Де Сото этой Земли увидит в себе Отца Грозовых Туч.

Бальбоа величия, известный ныне лишь самому себе, возвысится на небесном хребте меж двух сияющих морей.

Гейзеры вечного вызова.

Аргонавты параллельных прямых и бродяги-авантюристы. Пусть говорят, что это летучие семена. Из таких семян вырастают новые колонии.

Что геосистема — вызревающий зародыш организма, ядро которого — эта Земля, — но организма, настолько ярко характеризующегося собственными условиями и чертами, что уподобить его любому предмету, содержащемуся в нем, значит интерпретировать объект в терминах его части, — так что мы говорим об организме, который неполно или до нелепости неадекватно, можно уподобить яйцу, или личинке, или иной незрелой форме — система с ядром-Землей, зависящая от внешней для нее среды, как в том или ином смысле зависят от среды все подобные, но меньшие и содержащиеся в ней существа, — и стимулируемая потоком силы, которая пока называется метеоритной, хотя многие из так называемых «метеоритных потоков» представляются мне больше похожими на электрические потоки, излучаемые пуповинными каналами созвездий, — оживляемая своим Солнцем, которое в свою очередь питается кометами, каковые, исходя из внешних резервуаров силы, разгружаются на Солнце и, не подверженные гравитации, возвращаются к внешнему источнику существования, причем иные даже соприкасаются с Солнцем, но ничем не выказывают воздействия так называемого притяжения.

В техническом смысле мы отказываемся от доктрины эволюции.

Наша идея — сверхзародышевое развитие в одной замкнутой системе. Мы видим предназначение, скрывающееся или проявляющееся во всем в пределах данной системы, при отсутствии Главного Предписателя, поскольку мы не видим никакой предписывающей силы, которая сама не была бы продуктом более отдаленного предназначения. В терминах нашего опыта мы не можем представить себе высшего предписания, как не можем представить крайности ни в каком другом отношении. Но мы говорим о системе, которая, в нашем понимании, не представляет собой законченной целостности, а потому не требуется никаких метафизических идей.

Я подчеркиваю, что эта наша мысль не предназначена для помощи и утешения реакционеров типа, например, полковника У. Дж. Брайана; она не вполне антидарвинистская; идея развития сменяет идею эволюции, но мы принимаем процесс отбора, не чего-то, вольно названного средой, но относительно скрытого порядка и предназначения, предопределенных и соблюдаемых чем-то, чего мы не мыслим в антропоморфных терминах.

Я сформулирую свое понимание динамического предопределения в развитии любого зародыша: предопределенное, или неслучайное, или не безответственное, проходящее через порядок фаз к высшей точке объединения многих частей. Некоторые аспекты этого процесса представляют собой одновременное изменение частей, обреченных, а не независимых, ради их упорядочения или ради будущего соответствия и направления к цели; и их выживание при зарождении определяется не нынешней связью с окружающей средой и не существующими преимуществами или полезностью, поскольку поначалу они не только не функциональны, но и не соответствуют существующим условиям, однако выживают, поскольку гармонируют с динамическим планом целого; и присутствие сил подавления или угнетения, наряду с силами стимуляции и защиты, рдя сдерживания частей и предотвращения их преждевременного развития.

Если мы допустим, что эти условия развития эмбриона относятся и к развитию всей замкнутой системы в более широком смысле, доктрина дарвинистской эволюции в ее общем приложении в нашем понимании сменится представлением о развитии Суперэмбриона, а старый дарвинизм превратится для нас в еще одну частную и недостаточную теорию прошлого. Дарвинизм занимается приспособлением к настоящему и обращает внимание на роль прошлого, но в дарвинизме нет места влиянию будущего на настоящее.

Рассмотрим любую часть зародыша, сердце эмбриона — поначалу просто петелька. Оно сохранится и будет получать питание, хотя при зарождении не функционально; но в то же время ему не будет позволено развиться в настоящее сердце прежде предписанного времени; его существование обусловлено тем, чем ему предстоит стать в будущем. Глаз эмбриона представляет собой еще лучший пример.

Рассмотрим любое явление социального характера: никогда не существовало искусства, науки, религии или изобретения, которые не противоречили бы поначалу существующему окружению, не были бы нелепы в свете принятых стандартов, бесполезны в своей недоразвитости и отвергаемы господствующими силами, так что в них имеется нечто, скрытно одушевляющее и поддерживающее, позволяющее выжить, несмотря на нынешнюю непригодность ради будущей полезности. Имеются также приемлемые данные, что все существующее в более широком смысле сдерживается, а также оберегается и подготавливается и удерживается от развития до должного времени. Летающая машина Лэнгли наводит меня на подобные мысли — что эта машина оказалась преждевременной; что она появилась несколько ранее наступления эры авиации на этой земле, и потому Лэнгли не удалось взлететь. Но машина была способна к полету, потому что несколькими годами позже Кертис на ней летал. Думается, братья Райт добились успеха потому, что попали в предписанное время. Я слышал предположение о том, что Кертис вносил изменения в машину Лэнгли. Примеров достаточно. Одну из величайших тайн, которые в конечном счете были открыты, ежедневно выбалтывали все чайники и котелки в мире — но тайна парового двигателя не могла быть открыта ни низшими, ни самыми возвышенными умами иначе как в общих чертах, пока не настало время, когда она согласовалась с другими явлениями и потребностями индустриальной эры. И уголь в изобилии хранился под самой поверхностью — и люди, часто селившиеся прямо на выходах угольных пластов, нуждались в топливе — но очевидно, и его тайна не могла быть раскрыта до наступления индустриальной эры. Затем строительство фабрик, изобретение машин, добыча угля и использование пара возникают одновременно и согласованно.

Берега Северной Америки — теперь, когда героям поклоняются меньше, чем прежде, историки признают, что английским и французским рыбакам берега Ньюфаундленда были известны задолго до 1492 года; однако миру в целом еще не пора было узнать о них, и следовательно, по нашим понятиям, это было невозможно. Около 1500 года португальский флот ветром отнесло к берегам Бразилии, после чего он вернулся в Европу. Думается, и до 1492 года другие суда тоже относило к землям Западного полушария, и они возвращались обратно — но сведения о западных землях еще не могли вырваться из-под гнета эпохи — однако эти данные выживали или сохранялись ради их будущей полезности — заповедь «Не должно» выгравирована в основании всего сущего, но эта надпись стирается с наступлением следующей фазы.

Представим теперь все строения — в пределах некой замкнутой системы — в терминах строения зародыша, и всю историю — как частные истории развития Сверхзародыша. Клетки зародыша строятся неправильно и тщетно в том смысле, что построенное ими будет лишь временным и потребует изменений в будущем. Если, однако, условия требуют прохождения последовательных стадий до наступления зрелости, то неправильное и тщетное представляется нам функциональным, и эти термины не следует применять в осуждающем смысле. Мы видим, что строящиеся клетки не имеют собственного основания; что в их построении нет ничего разумного и необходимого для них самих, потому что в другом образовании они могли бы так же процветать. Мы видим, что они и не нуждаются ни в каком основании и ни в каком руководстве, потому что основание и руководство представляют собой суть целого. Все сущее есть отклик, или соответствие последовательности заповедей, или доминанты — направляющего, господствующего духа различных эпох: все принимает вид, согласный эре гаструлы, изменяясь под влиянием стимулов, соответствующих эре рептилий, и снова гармонично откликаясь на наступление эры млекопитающих. Согласно нашему опыту, не было никогда человека, ученого, богослова или философа, сформулировавшего одну основную мысль, один закон окончательной истины, принцип или общее правило, из которого бы можно было бы вывести направление. Если бы некая мысль была верной и окончательной, она включала бы в себя такую дедукцию. Мы тем не менее принимаем, что существует направляющая сила, коль скоро человеческие существа можно помыслить как клеточные образования одного развивающегося организма; и что человеческое сознание не более нуждается в собственном основании, чем клетки, составляющие структуры зародыша, которые строятся так преждевременно, соответствуя стандартам будущего роста, но строятся согласно направлению строительства. С этой точки зрения человеческие рассуждения представляют собой тропизм, то есть отклик на внешние стимулы, и мышление есть процесс проб и ошибок наиболее примитивного одноклеточного организма, восприимчивого к основным требованиям и перебирающего, быть может, все возможные искажения, пока не достигнет приспособленности к основным требованиям. С этой точки зрения, хотя, например, атомов в дальтоновском понимании не существует, но если для строительной науки необходима ложная доктрина атомов, разум, чувствительный, возможно, не к стимулам, а к потребностям, которые, пожалуй, представляют собой отрицательные стимулы, приспосабливаясь, принимает ее и так достигает состояния, называемого успехом.

Я сам допускаю, что может существовать Окончательная Истина и что она может быть достижима, но только не в служении частным потребностям одной науки, или одного народа, или одного мира.

Нам представляется, что временная изоляция так же характерна для роста эмбриона, или Суперэмбриона, как распространение и координация. Отдельные центры развития в яйце — они изолированы, пока не достигнут стадии возможности связи. Или в более широком существовании — полушария изолированы друг от друга, и народы друг от друга — затем пробивают преграду — из темноты возникает Япония — нити воинственной плазмы тянутся через океан от Соединенных Штатов.

Лучики света, пронзающие тьму, которая окружает планеты, — и что-то вроде звезды сверкает в лунном Аристархе. Сонные небеса зародыша — и снящиеся им еще не осознанные миражи. Звуки и интервалы между ними; звуки с теми же интервалами; снова звуки — и перед нами цельный организм, и мы слышим биение его сердца.

Седьмого февраля 1922 года — взрыв «поразительной силы» в небе над северо-западной вершиной «лондонского треугольника» — «Nature» (23 февраля 1922 г.).

Повторяющиеся феномены в местном небе — в «L'Astronomie» (36–201) сказано, что в Орсэ 15 февраля 1922 года в небе слышали грохот и что 9 часов спустя слышали такой же грохот и видели свечение в небе. Сказано, что через 10 ночей в соседнем районе Верноль с неба упала огромная огненная масса.

12 марта 1922 года — большие камни, три недели падавшие «с облаков» в Чико, городке в «сейсмичном» районе Калифорнии — «New York Times» (12 марта 1922 г.). Большие округлые булыжники, «падавшие, казалось, прямо из облаков».

В «San Francisco Chronicle» от 18 марта — вырезку прислал мне мистер Мэйнард Шипли, пишущий и читающий лекции о науке, если таковая существует — сообщается, что в течение четырех месяцев камни с перерывами падали с неба, почти всегда на крыше двух соседних складов в Чико, но в одном случае камень упал в трех кварталах от них; «ливень яйцевидных камней»; «проливной дождь теплых булыжников». «San Francisco Call» от 16 марта — «теплые булыжники». Сказано, что собралась толпа и что 17 марта «град» камней осыпал толпу, ранив одного человека. Полиция прочесала окрестности; они не нашли другого объяснения, как что кто-то стреляет камнями из катапульты. Они заподозрили некое лицо, но 14 марта камень упал в то время, когда его наверняка не было в этой местности. Обстоятельства указывают на единственный источник этих камней — в небе над городом Чико.

1 января 1922 года этот феномен привлек внимание Маршалла Дж. А. Пека из Чико. После более чем двухмесячного расследования он сказал («San Francisco Examiner» от 14 марта): «Я не сумел найти никого, кто объяснил бы этот феномен. Я слышал и видел падение камней несколько раз. Подозреваю кого-то, вооруженного механизмом».

Высказывание профессора Ч. К. Стрэдли, вице-президента педагогического колледжа в Чико, цитируется в «Examiner»:

«Некоторые из камней настолько велики, что их невозможно было бросить никакими обычными средствами. Один камень весил 16 унций. Они не метеоритного происхождения, как, кажется, намекали, потому что на двух найдены остатки цементной массы, естественной или искусственной, а ни один метеорит еще не связывали с цементными заводами».

Давным-давно догматики полагали, уверяли, порой гневно декларировали, что все камни, падающие с неба, должны состоять из «настоящего метеоритного вещества». Те времена прошли. См. «Nature» (105–759) — описания двух несходных камней, сцементированных вместе, упавших с неба в Камберленд Фоллс, 9 апреля 1919 года.

Мириам Аллен де Форд прислала мне отчет о собственных наблюдениях. Около середины марта 1922 года она была в Чико и исследовала происходящее. Отправилась к месту падения камней; обсуждала эту тему с людьми из толпы. «Беседуя с одним из прохожих, я смотрела в безоблачное небо и вдруг увидела камень, падавший прямо вниз, как будто он стал видимым, достаточно приблизившись. Камень с глухим стуком врезался в крышу и отскочил на мостовую у склада, но я не смогла найти его. Я выяснила, что камни падают с июля 1921 года, хотя шум поднялся только в ноябре».

В Чико наблюдался и другой феномен. В «Monthly Weather Review» за 2 сентября 1878 года сказано, что 20 августа 1878 года, по сообщению «Chico Chronicle», с неба в Чико выпало множество маленьких рыбок, засыпавших крышу одной лавки и мостовую на несколько акров вокруг. Возможно, самое важное наблюдение — что они падали с безоблачного неба. Доктор Хольден записывает в своем каталоге несколько случаев как землетрясения, но раскаты, которые были слышны в Оровилле, городке близ Чико, 2 января 1887 года, по сообщению «Monthly Weather Review» (1887–24), доносились с неба. В ночь с 5 на 6 марта 1885 года, по сообщению «Chico Chronicle», большой объект весом несколько тонн из очень твердого вещества упал с неба близ Чико — «Monthly Weather Review» (март 1885 г.). В 1893 году железный объект, якобы метеорит, был найден в Оровилле.

Моя мысль — что либо земля в небе над Чико не очень высоко, поскольку объекты падают с небольшим разбросом, и следовательно невидима; либо она высоко, и объекты с нее особым течением выносит на этот небольшой участок поверхности. Если кому-то захочется почитать об объектах, падавших с промежутками в течение нескольких дней, явно указывая на существование течения или особого силового поля, в Ливе, близ Клаво во Франции, в декабре 1842 года, см. лондонскую «Times» от 13 января 1843 года. Были и другие подобные случаи. Если их вообще замечали, то абсурдно относили к психическим феноменам. Я вижу в этих явлениях не больше психического, нежели в появлении семян из Вест-Индии на берегах Англии. Камни, три недели падавшие на здание недалеко от парижского Пантеона в январе 1849 года, — см. «Miracles and Modern Spiritualism» доктора Уоллеса. Несколько раз на протяжении этой книги я пытался проявить рассудительность. Я спрашивал, на что указывают подобные феномены в одном местном небе, если не на неподвижный источник в небесах. И если подобные явления, наряду с многими данными из других отраслей науки, не указывают на неподвижность этой Земли вместе с близлежащими к ней землями — скажите, в чем дело? Камни, падающие с неба в Чико, — новые земли в небесах — или что?

«Boston Transcript» (12 марта 1922 г.) — вырезку мне прислал мистер Дж. Дэвид Стерн, редактор и издатель «Camden Daily Courier»…

«Женева, 21 марта, — во время сильной снежной бури в Альпах на склоны выпали и вскоре погибли тысячи экзотических насекомых, напоминающие пауков, гусениц и больших муравьев. Местные натуралисты не в состоянии объяснить этот феномен, но высказывалась гипотеза, что насекомые перенесены ветром из более теплого климата».

Выпадение неизвестных насекомых при снежной буре — не из тех обстоятельств, к которым я привлекал особое внимание. Стоит заметить, что у меня имеются сообщения о полудюжине подобных происшествий в Альпах, случавшихся обычно в конце января, но поражает здесь то обстоятельство, что животные разных видов и размеров падали вместе. Традиционное объяснение — что ветер подхватывает с земли где-то далеко множество мелких объектов и разделяет их соответственно весу, так что прутики и травинки падают в одном месте, камушки в другом, а насекомые где-то еще. Это должен быть очень тонкий отбор. Но в данном случае не видно тонкого отбора. Предполагается нечто вроде сезонной или миграционной природы, локализированное в небе над Альпами.

4 мая 1922 года — открытие Ф. Барнардом трех длинных курганов в лунном кратере Архимед. См. «English Mechanic» (115–194, 218, 268, 278). Кажется вероятным, что эти сооружения были возведены недавно.

Сент-Томас, Виргинские острова, 18 мая 1922 года— «Associated Press» — частицы материи, падавшие несколько дней подряд. «Феномену приписывается вулканическое происхождение, хотя сообщения обо всех вулканах Вест-Индии отрицают извержения».

«New York Tribune» от 3 июля 1922 года — четвертый раз за месяц «прорывается облако», или огромная масса воды проливается с одного участка неба близ Карбондейла.

15 октября 1922 года — большое количество белой субстанции выпало на берега озера Мичиган близ Чикаго. Она осыпала одежду сотен людей, кампус Северо-Западного университета, вполне возможно, что и университетскую обсерваторию. Оказывается, из сотен или тысяч людей эту субстанцию собрал один. Это мистер Л. Ф. Хопкинс, проживающий на Джексон-бульвар, 111, Чикаго. Он прислал мне образец. Мне предмет кажется похожим на паутину, потому что он липкий: подожженный, он потрескивает, как горящие волосы или птичьи перья, и издает похожий запах. Но это прочная субстанция и, скатанная в комок, она напоминает вату. Мне кажется интересным то обстоятельство, что подобные явления часто повторялись на этой Земле в октябре, но что, в земных терминах, эти феномены нельзя объяснить сезонными миграциями пауков-парашютистов, потому что и в тропиках, и в Австралии, как и в Штатах и в Англии, такие дожди происходят в октябре. Тогда напрашивается нечто сезонное, но сезонное во внеземном смысле. См. «Scientific Australian» за сентябрь 1916 года — с 5 по 29 октября массовое падение похожей субстанции захватило тысячи квадратных миль территории Австралии.

Раз за разом в данных, которые я только частично рассмотрел, возникают заявления, что при катастрофе, обычно называемой «землетрясением» в Чили, небо пылало или что в небе видели «странное свечение». Разумеется, нам тут же сообщают, что это свидетельства «профанов».

Последнее из великих землетрясений в Чили — 1500 покойников «откопано» в одном из городов провинции Атаками. «New York Tribune» (15 ноября 1922 г.) — «Сегодня снова серьезное землетрясение потрясло провинцию Коквимбо и другие районы, и странное свечение наблюдалось над морем у Ла-Серена и Копиапо».

Возвращаюсь к Кратерной горе в Аризоне за впечатлениями — но гораздо больше впечатляют подобные данные относительно Атакамы и Копиапо в Чили. В 1845 году Дарлу из Вальпараисо прочел перед Французской Академией доклад, в котором заверял, что в пустыне Атакама, начинающейся от Копиапо, метеориты усеивают землю в таком количестве, что встречаются на каждом шагу. Если эти объекты одновременно упали на сотрясаемый землетрясениями район, мы видим еще один образчик якобы случайного совпадения между небесным и сейсмическим. Если они падали в разное время, то указывают на постоянную связь между этой частью Чили и центром где-то в небе, с которого падают объекты, обычно называемые «метеоритами», и катаклизмов, опустошающих Чили, с сотрясениями, обычно называемыми «землетрясениями».

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 18 19 202122 23 Следующая ⇒