Лекция 10 16 страница

«Я знал, что найду тебя, Мельхиор, — сказал он. — По твоим глазам я видел, что ты мне поможешь. Ты один из нас, даже если сам не знаешь этого. Я благодарю тебя. Мы все тебя благодарим».

«Кто ты? Кто вы все? — спросил Мельхиор. — Я не понимаю, что происходит. Кто этот незнакомец? Как ты узнал мое имя?»

«Я уже давно знаю тебя. Меня зовут Фо. Я не могу открыть свое настоящее имя. Никто из нас не может этого сделать. Мы дали друг другу псевдонимы и так между собой общаемся. Кто мы? Об этом ты узнаешь, когда станешь жить среди нас. Тебе следует только произнести вслух, что хочешь все это покинуть, мы придем и унесем тебя. Но с незнакомцем будь осторожен! Это наш злейший враг! Он увидел у тебя на пальце кольцо и попытается подловить тебя. У него есть тайна, которая делает его сильным. Однажды я оказался в его власти и смог спастись, только обманув его. Я расскажу об этом позже, когда ты к нам присоединишься. Но пока ты живешь с другими, мне нельзя ничего рассказывать. А теперь еще раз спасибо и позволь мне удалиться. Меня ждут другие».

Мельхиор услышал за окном шум и увидел много лиц, прижавшихся к оконному стеклу.

«Я не отпущу тебя, — закричал Мельхиор, — пока ты все мне не расскажешь! Откуда мне знать, что ты появишься, как только я тебя позову? Как я последую за тобой, если я не знаю, где ты находишься? Как я могу сопротивляться незнакомцу, если я не знаю его тайны?»

«Кто мы, ты узнаешь из жизни, а не из разговора. Ты последуешь за нами тогда, когда сердце подскажет тебе. Мы всегда оказываемся там, куда нас позовут. Мы сами не знаем тайны незнакомца; если бы мы ее знали, он бы уже не имел над нами власти. Я ответил. Позволь мне уйти».

«Ты хочешь от меня убежать, — сказал Мельхиор, — но я знаю, как задержать тебя с помощью кольца».

«Кольцо не поможет, Мельхиор, — засмеявшись, сказал мальчик. — Оно перевернет твою жизнь, обратив ее к тайнам, неразберихе и переменам. Но ты никуда от них не скроешься. Если бы ты надел кольцо, то город навсегда остался бы таким, каким он был для тебя сегодня по пути домой. Ты не раскроешь никакой тайны; ты будешь принимать друзей за врагов, а врагов за друзей, ибо не сможешь понять знаки, по которым их можно отличать друг от друга. Идем с нами, и ты станешь свободным. Позови нас, если захочешь быть с нами. А пока открой окно и отпусти меня».

Некоторое время Мельхиор пребывал в нерешительности. Затем он молча встал, бросил долгий взгляд на Фо и открыл окно. Мальчик выпрыгнул на улицу, и его окружила толпа других мальчишек. Они взялись за руки. Затем в центре круга возник сноп пламени, и они исчезли.

Как видите, история полна скрытых смыслов и намеков. В этом она похожа на рассказы Э.А. По⁷⁰ и, вероятно, была написана под влиянием романа А. Кубина «Другой мир»⁷¹ и сказок Э.-Т.А. Гофмана. Эта история — тот тип литературного произведения, в котором обыденная реальность вдруг тает в таинственных событиях другого мира, где, говоря нашим языком, бессознательное проникает в мир сознания, растворяясь в нем, вызывая тем самым совершенно невероятные происшествия.

Г-жа Фолькхардт (Mrs.Volkhardt) как-то обратила мое внимание на то, что не только А. Кубин был современником Б. Гетца. Приблизительно в то же время в Мюнхене жил и писал Густав Мейринк (Gustav Meyrinck).⁷² Таким образом, в начале 20 в. в Германии существовала целая школа авторов [мистического] направления.

Мейринк серьезно интересовался алхимическими опытами и даже приобрел в Пражском гетто заброшенную общественную уборную, где намеревался найти мистическое составляющее философского камня, которое, по сведениям алхимических книг, содержится в перегнивших человеческих экскрементах. Ему удалось приготовить требуемое вещество (рецепт которого он приводил в письме), однако во время опыта экскременты взорвались у него в руках, испачкав ему лицо!

Кроме того, писатель умел вызывать призраков и разговаривать с ними. Большое количество людей в то время проводили различные эксперименты с бессознательным или пытались описывать подобные опыты с точки зрения парапсихологии. Для них бессознательное представляло собой мир духов, с которым они пытались войти в контакт, используя парапсихологию и магию. Они обращались к учению розенкрейцеров и масонской традиции, откуда черпали знания о мире Запредельного. Не зная ни одного ключевого понятия психологии, они считали магию единственным способом достижения [бессознательного]. Бруно Гетц, без сомнения, принадлежал к такому кругу людей.

В названии города Шиммельберг («Гора белой лошади») скрыт особый смысл. Белая лошадь известна как спутница, а то и воплощение древнегерманского бога Вотана,⁷³ изображавшегося верхом или на Слейпнире, восьминогом коне, или на мифической белой лошади. Те, кто читал «Другой мир» А. Кубина, помнят, что в романе в схожей роли выступала безумная белая лошадь, скачущая по развалинам мира. По преданию, Вотан удалился на высокую гору, но когда наступит конец мира, он вернется и установит на земле вечную империю счастья.

Линденгус — фамилия главного героя — дословно означает «дом из лимонного дерева». В прежние времена в центре большинства маленьких городков Германии обычно сажали лимонное дерево, вокруг которого происходила вся городская жизнь. Это феминный символ, посвященный женскому природному божеству Перхте (Гульде, Холле плюс множество других ее имен). Считалась, что под кроной лимонного дерева обитают души нерожденных детей, и это мистическое растение, посаженное на главной площади города или деревни, служило центром деревенской жизни, что [по функции] очень похоже на главный столб в ритуалах американских индейцев. Старик Линденгус, отец главного героя — бывалый моряк, его имя и другие названия и имена этой истории суть существительные, заимствованные из северногерманских диалектов и датского языка, хотя и немного искаженные. Это намек читателю на то, что действие романа происходит в северной Германии, в непосредственной близости от моря.

В стихотворениях в начале книги содержится упоминание о людях, переплывающих море, на сохранившийся дух викингов, воплощающий одержимость и неуемность, свойственные германскому народу. Пока мы еще не можем дать комментарий к содержанию романа, ведь мы до сих пор не знаем, в чем кроется смысл креста из слоновой кости и рогатой короны. Это объяснение можно найти только в следующих главах.

В слухах, которые распространяются о главном герое повествования, можно найти весьма характерные особенности. Вот, например, три юноши: Отто фон Лобе — аристократ, обреченный на смерть (он описывается в романе как вежливый и утонченный молодой человек), Генрих Вундерлих — жизнелюбивый и энергичный юноша, а также Мельхиор. Первые два определенно представляют собой Теневые противоположности Мельхиора: фон Лобе можно назвать воплощением аристократической, чувствительной личности с выраженной склонностью к самоубийству, а Вундерлих воплощает жизнелюбивую сторону личности Мельхиора, которая стремится приспособиться к жизни и следовательно, отторгает от себя все юношеские романтические устремления. Отто фон Лобе погибает, выпив эликсир; испытав потрясение, Вундерлих становится циничным и весьма практичным человеком. Можно сказать, что одна часть личности Мельхиора умирает, а другая реагирует на смерть обращением к цинизму. Эго-комплекс, воплощенный в образе Мельхиора, находится где-то посередине. Как мы знаем, после смерти друга (умирает Отто фон Лобе, истинно существующий в нем пуэр) герой удаляется в свою комнату и после пережитого потрясения впадает в состояние глубокой депрессивной интроверсии. Вы знаете, что молодые люди в период от пятнадцати до двадцати лет (критический период взросления личности, когда любые проблемы кажутся неразрешимыми) часто совершают попытки самоубийства, поскольку в этом возрасте стремление к смерти оказывается трудно преодолимым, что, как правило, имеет непосредственную связь с трудностями комплекса puer aeternus.

Мельхиор рассказывает, что с раннего детства ему является двойник (он видит его в окне). Что это значит? Я воспроизведу этот фрагмент дословно:

«Отец находился в море или же был чем-то занят, мать склонялась над Библией, а сам он в такие минуты ощущал себя печальным и потерянным. Тогда он слышал стук в окно и видел бледное лицо и глаза, похожие на его собственные. Это всегда заставляло его горько плакать. Мать ни о чем не догадывалась. Однажды Мельхиор рассказал об этом отцу, но тот только улыбнулся и ничего не ответил».

Естественно, вы можете сказать, это раннее детское переживание Мельхиора предвосхитило события, произошедшие позднее. Но я думаю, нам следует амплифицировать это обстоятельство с другим хорошо известным фактом. В раннем возрасте дети, чувствующие себя одинокими, стремятся создать себе двойника, который развлекает и успокаивает их. Двойник — это своего рода оживление бессознательной личности, переживающей одиночество. Вполне символично объяснить [появление двойника] тем, что герой чувствовал себя брошенным ребенком, и в тот момент, когда он с грустью осознает свое одиночество, появляется видение. Есть дети, которые придумывают себе двойника, наделяют его человеческими качествами и играют с ним часами. Очень часто этот образ-фантазия (fantasy figure) раннего детства позднее появляется в сновидениях и по существу становится олицетворением бессознательного в целом. Это Тень, Анима и Самость, вместе взятые. Это абсолютно другая сторона личности.

Мы всегда были склонны представлять бессознательное в терминах различных юнгианских категорий и могли бы сейчас спорить, является ли видение двойника появлением Самости или это воплощение Тени, однако нам не следует забывать, что все понятия юнгианской психологии достоверны только в определенных психологических ситуациях. Поэтому первое переживание от встречи с бессознательным было бы лучше называть другой стороной [личности]. На ранней стадии это переживание приобретает различную персонификацию, поэтому разумнее было бы в ходе анализа не вводить никаких формальных категорий, а позволить пациенту ощутить этот опыт как другую сторону Эго и обыденного мира. И только по истечении некоторого времени, когда произойдет осознание того, что существует другая сторона личности, что во внутреннем мире человека обитает еще кто-то, — только после этого мы постепенно начнем различать фигуры в полумраке бессознательного: вот низшая фигура, условно называемая Тенью, вот фигура гетеросексуального партнера, которую мы условно могли бы назвать Анимой, — все это только для того, чтобы привнести некую упорядоченность в другую часть личности. Вы обнаружите, что первая встреча с бессознательным всегда происходит именно через образ-олицетворение или с помощью двойника, в фигурах которых Тень, Самость и Анима (если речь идет о мужчине) соединены в единое целое.

Та же самая идея существует и в персидском учении. Оно гласит, что благородный человек после смерти встретит или юношу в точности похожего на него (так как смерть вновь превращает человека в прекрасное благородное создание), или пятнадцатилетнюю девушку (Аниму). На вопрос, кто он (или она) такой (такая), они ответят: «Я есть твое Я». Если человек вел добродетельную жизнь, то фигура, встретившаяся ему, будет прекрасна, от нее будет исходить сияние. Живя праведно, человек создает в Запредельном двойника, и смерть становится для него моментом соединения со своей второй половиной. Отголоски персидского мифа можно найти в некоторых гностических и манихейских традициях эпохи поздней античности, однако здесь (у гностиков и манихейцев) уже не важно, будет ли сияющая фигура юношей или девушкой, важен ее ответ умершему: «Я есть твое Я, твоя вторая половина».

Это первобытная, архетипическая идея. Многие примитивные сообщества сохраняли веру в то, что при рождении на свет появляется лишь одна половина человека, вторая же (та, которая не вступает во внешний мир) остается в плаценте. Существовали ритуальные похороны плаценты, иногда ее высушивали и носили в надетой на шею ладанке как магическую сущность, в которой, как считалось, находился двойник ее владельца (трансцендентный двойник, другая личность). И только после смерти происходило воссоединение [двух частей личности].

Существует миф о том, что самый первый человек существовал на небесах как единая сущность, однако в реальном мире воплотилась только одна его половина. Первого человека, который в мифологии представляет собой то же самое, что и библейский Адам, называли «Половина Единого». Итак, можно утверждать, что любое человеческое существо является только половиной целого. Другая его половина находится в стране мертвых, в Запредельном, и после смерти они воссоединяются. Мы не знаем точного смысла этого древнего архетипического представления, смысл которого интеллектуально неисчерпаем. Однако мы можем сказать, что среди прочего, оно отражает основное понимание того, что рост сознания, начинающийся в ранней юности и продолжающийся постепенно [в течение жизни], является только половиной целостной личности; чем больше возрастает человеческое сознание, тем больше человек теряет свою вторую половину, которая живет в бессознательном. Таким образом, представление [о личности как двух половинках одного целого] отражает расщепление человека на две части: на сознающую и бессознательную стороны личности, причем такое расщепление осознается именно в ранних юношеских переживаниях.

Однажды в газете New Zürcher Zeitung я прочитала рассказ, который может послужить иллюстрацией этому переживанию. Автор — венгерский офицер рос единственным ребенком в аристократической семье. Он был одинок, ему было не с кем играть; тогда он придумал себе брата по имени Стефанек, которого он представлял себе плотным рыжеволосым мальчуганом. В его воображении брат совершал поступки, о которых он мечтал или которые ему нравились, но на совершение которых у него не хватало смелости. В своих фантазиях он представлял себе то, что в том или ином случае сделал бы Стефанек.

Когда мальчик пошел в школу и встретил настоящих сверстников, яркость образа поблекла, и он исчез из памяти. Далее автор рассказывает (я только повторяю его слова), что был ранен во время Первой мировой войны. Он потерял сознание и какое-то время лежал, истекая кровью, в очень тяжелом состоянии. Когда раненый очнулся, он увидел наклонившегося над ним человека — рыжеволосого мужчину лет тридцати. Он подумал, что за ним пришла помощь, и произнес: «Кто вы?». Человек прошептал: «Стефанек!». Все, что автор рассказа помнил потом — это госпиталь, в котором он медленно возвращался к жизни заботами врачей. Его интересовало, насколько все рассказанное им относится к галлюцинации — в какой мере он спроецировал знакомый образ на того, кто вынес его с поля боя, возможно, на черноволосого медбрата Красного креста. Офицер пытался выяснить, кто же доставил его в госпиталь, но ни врачи, ни медицинский персонал не могли сказать ничего определенного! Сиделка сказала, что его нашли во дворе госпиталя лежащим на носилках, но никто не знал, как он попал туда, и он так и не смог этого узнать!

Он пишет, что не хочет строить никаких домыслов на эту тему, сообщая только факты. Я же могу дать этому рациональное объяснение. Как ясно из рассказа о детстве, Стефанек представлял собой заурядную, но жизнелюбивую часть личности рассказчика, ее подчиненную сторону. Этот рыжеволосый парень осмеливался делать то, на что не отваживался он сам. Рассказчик же был интровертным и чувствительным мальчиком, и мне кажется вполне вероятным, что тяжело раненый, он в полубессознательном состоянии смог сам доползти до госпиталя: фактически его спасла внутренняя инстинктивная личность — Стефанек. Затем он потерял сознание во дворе госпиталя, где его и нашли. Рана была не слишком тяжелой, и он быстро шел на поправку. Такое объяснение мне кажется единственно возможным. Другое объяснение заключается в том, что его мог подобрать на поле боя медбрат госпиталя, и в полуобморочном состоянии рассказчик спроецировал на своего спасителя образ Стефанека. Кто знает!

Я рассказала эту историю для того, чтобы проиллюстрировать, как часто одинокий ребенок находит себе компаньона в другой, бессознательной половине своей личности, переживая таким образом собственное бессознательное. Но, как правило, в этом возрасте Теневые фигуры и другая сторона личности обычно проецируются на реальных детей, принимающих на себя роль «другого». На этом примере также видна проблема некоторой диссоциации личности, проявляющаяся, в частности, и в преувеличенном романтическом порыве, который испытывают мальчики, когда Отто фон Лобе умирает, выпив эликсир. Мысль о том, что человека в его телесной форме можно дематериализовать, и тогда он превратится в «зеркало звезд» (как утверждал Мельхиор в беседе с отцом), завораживает. Таким образом, в основе идеи, охватившей мальчиков, лежит алхимическая трансформация, однако при попытке воплотить ее в реальность происходит несчастный случай. И здесь мы видим, что двойник [героя] — мальчик-пуэр — имеет прямое отношение к Самости, а осознание Самости (так, как оно представлено в алхимическом процессе) и есть настоящее fascinosum.⁷⁴ Кроме того, мы наблюдаем и возникновение двух противоположных ритмов: жажды смерти, выраженного в образе Отто фон Лобе и циничного стремления к реальности, воплощенного в фигуре Генриха Вундерлиха. Пока мы не знаем дальнейших событий, мы не можем сказать больше.

Далее. Во время пребывания Мельхиора в запертой комнате происходит его первая встреча с феминностью. Исключенный из школы, запершись в доме, он переживает потрясение, вызванное смертью фон Лобе и открывает для себя Генриетту Карлсен, которая позднее умрет от туберкулеза. Как вы помните, он ссорится с ней, так как девушка не желает следовать за ним к смерти. Она чувствует, что видения мальчиков, являющиеся Мельхиору, не что иное, как романтическое стремление героя к смерти, и не хочет идти вслед за ним. Она предостерегает юношу от опрометчивого шага, но этим лишь провоцирует разрыв. Вместе с тем она умирает. Забегая вперед, скажу, что герой никогда по-настоящему не соединяется с женщиной. Брак для него ничего не значит: вместо близких отношений с обеих сторон появляются разочарование и ненависть. Его брак — полное фиаско.

Таким образом, здесь мы наблюдаем ту же проблему, что и в «Маленьком принце»: у героя нет никакого контакта с Анимой. Только в данном случае мы сталкиваемся с другой разновидностью отсутствия этого контакта. Вы помните, что принц тоже ссорится с розой и оставляет ее в одиночестве. В «Маленьком принце» Анима не аристократична и болезненна, а инфантильна и высокомерна, с ней трудно ладить. [У Гетца] девушка воплощает более привлекательный тип Анимы: она аристократична как хрупкая «сломанная лилия». Как это можно интерпретировать с точки зрения психологии?

Первая любовь всегда очень значима для мужчины, ведь девушка в этом случае является скорее воплощением Анимы, чем реальным человеком, и, как правило, такие любовные отношения не доходят до свадьбы. Пленительное очарование связано с Анимой и с матерью (в нашей истории — с грустной, болезненной женщиной, склонившейся над Библией), и вполне очевидно, что Генриетта Карлсен во многом повторяет материнский образ. Иногда у мужчин бывает несколько разновидностей Анимы: одна из них может быть похожей на ту, что я описала, а другие служат ей в качестве компенсации. Если такой тип Анимы является доминирующим, какой отсюда можно сделать вывод? Что это предсказывает?

Ответ: Что его жизненные силы на исходе.

Не обязательно жизненные силы, но [как правило], вся область чувствования (feeling side) человека истощена, его Эрос слаб. Сам человек необязательно чувствует себя слабым (Генрих Вундерлих полон жизни, однако он стал приземленным циником), а потому Эго сохраняет возможность оставаться совершенно реалистичным. Что можно предположить, встретив человека восемнадцати-двадцати лет с таким образом Анимы? Я бы сказала, что у него равные шансы стать гомосексуалистом и остаться холостяком. У него существуют только две возможности, поскольку общее отношение к феминности и к чувствам (к Эросу и близким связям) оказывается слабым, и с большой долей вероятности оно умрет или, другими словами, поблекнет. Среди мужчин такого типа мне приходилось встречать больше убежденных холостяков, чем гомосексуалистов.

Я знала мужчину, который трижды был обручен с девушками, умирающими от какой-либо болезни, не ведая, что причина трагического исхода отношений кроется в нем самом. После похорон третьей невесты он решил, что его преследует злой рок и перестал общаться с женщинами. Он — прекрасный человек, но старый холостяк — не понимал, что констелляция его Анимы побуждает выбирать именно таких женщин, и инстинктивно предпочитал обреченную. Каждый раз он обручался с возлюбленной, намереваясь жениться, и каждый раз невеста умирала: одна от туберкулеза, другая стала жертвой несчастного случая, причину смерти третьей я не помню. Больше всего в этом пожилом человеке поражала его невероятная чувствительность, которую он прятал за странным поведением и грубостью. Он ходил неопрятный, от него несло табаком; его квартира скорее напоминала пещеру, украшенную красивыми вещами, но все поверхности и пол были покрыты пеплом сигар. Малейшее замечание домработницы приводило его в ярость, и он разражался бранью на женщин (особенно на домработниц) которые нарушали порядок. Он был фантастически артистичен и имел прекрасное собрание произведений искусства, он понимал и чувствовал искусство лучше многих, которых я когда-либо встречала. Это был тип одухотворенного, высокообразованного холостяка!

Однако было ясно видно, что его Анима настолько чувствительна, что он никогда близко не подходил к женщине и никогда не дружил не только с женщинами, но даже с мужчинами — столь утонченными и уязвимыми были его чувства. Единственный способ выживания заключался в избегании тесных контактов с другими людьми. Однако его спасало огромное чувство юмора; он всегда относился с иронией к своей чувствительности, скрывая ее за саркастическими замечаниями в свой адрес (эта уловка весьма характерна для чувствительных людей); чтобы не вылезать из своей скорлупы, он всегда выставлял себя в смешном свете. Это обычное поведение мужчин, испытывающих особую предрасположенность к обреченным женщинам.

Другая возможность — вступить в связь с представителем своего пола, стать гомосексуалистом. В этом случае можно установить определенную дистанцию и придать отношениям особую утонченность, избежав сложного переплетения чувств, страсти, необходимости жениться и неприятной, ранящей действительности. И в этом случае находимо сходство с Маленьким принцем в том смысле, что проблема комплекса puer aeternus связана со слабой фигурой Анимы и уязвимым Эросом, что влечет за собой трудности в общении с противоположным полом.

При этом возникает странный парадокс: девушка Генриетта, единственный образ Анимы, который встречает Мельхиор до брака, хочет помешать ему последовать романтическому влечению к Запредельному и умирает. Как это можно интерпретировать? В каком-то смысле она поступает правильно, поскольку предупреждает его об опасности и стремится привлечь на эту сторону, к жизни. Но она умирает.

Замечание: Он спроецировал на нее нездоровую Аниму.

Да, и когда девушка сопротивляется, проекция Анимы исчезает. Если бы Генриетта разделила романтические устремления Мельхиора, она взяла бы на себя роль Анимы, но отвлекая юношу от его планов, она отказалась выступить в этом качестве. Почему [она не согласилась], из текста романа не ясно, но в тот момент, когда девушка отказывается [следовать за героем], проекция Анимы устраняется. Для Мельхиора важно, чтобы она так же, как и он сам, стремилась к смерти — тогда он продолжал бы проецировать на девушку Аниму. Более того, Мельхиор выбрал ее потому, что она была обречена, хотя сама девушка не подозревала об этом и сознательно не желала смерти.

Этот пример также иллюстрирует характерную манеру поведения молодых людей, указывающую на определенную слабость: так ведет себя юноша, который при устранении проекции Анимы более не стремится продолжать отношения, что является еще одним признаком слабости Эроса.

Некоторые люди, осознавая, что другой человек не отвечает их ожиданиям и предположениям, стремятся выяснить причины этого, движимые обычным естественным любопытством. Мужчине кажется странным, что он мог так увлекаться женщиной, вдруг переставшей его волновать, поскольку она оказалась не такой, как он ожидал. Однако он стремится выяснить, что же произошло, почему исчезла ее привлекательность, и в этом случае у него есть шанс осознать и понять существующую проекцию. Те, кто просто разрывают отношения как только испытали разочарование, остаются во власти проекции навсегда. Человеку, обманутому в своих ожиданиях, стоит продолжать отношения, по крайней мере, какое-то время для того, чтобы осознать происходящее. Именно так Юнг открыл собственную Аниму. Разочаровавшись в женщине в очередной раз, он задал себе вопрос, почему же все-таки он ожидал от нее других отношений? Что побуждало его ожидать совсем иное? Задавая вопросы и осознавая собственные надежды, не соответствовавшие реальному человеку, Юнг обнаружил наличие внутреннего образа у себя.

Таким образом, иногда даже полезно разочароваться в отношениях — причем не только в гетеросексуальных, чтобы задать себе несколько вопросов. Почему я не видел этого раньше? Что я ожидаю? Почему у меня возник другой образ этого человека? В чем причина ошибки? Ведь ошибка тоже представляет собой некую реальность. Если человек может задать себе такие вопросы, это свидетельствует о его желании вникнуть в межличностные отношения и расстаться со своими иллюзиями. Если человек сохраняет отношения, прикладывая усилия к тому, чтобы сформировать их на соответствующем уровне, то иллюзии остаются тем, что представляет чисто исследовательский интерес. Но люди со слабой чувственной сферой стремятся разорвать отношения сразу, как только разочаровываются в своем партнере. Они просто уходят, так как отношения больше им не интересны, и тогда отпадают все вопросы относительно ложных ожиданий и уязвленных чувств.

Вопрос: Но в другом человеке есть что-то, играющее роль «крючка», за который цепляется проекция, разве не так?

Да, но это вы можете понять, только продолжая отношения после разочарования. Сначала вам кажется, что вы прекрасно понимаете партнера, поскольку в процессе воздействия проекции у вас появляется ощущение, что вы хорошо знаете этого человека. При первой встрече нет никакой необходимости в разговоре: вы все друг о друге знаете (в случае полной проекции), вот откуда возникает поразительное ощущение единения и уверенности в том, что вы знакомы уже много лет. Затем партнер вдруг начинает вести себя неожиданным для вас образом, и наступает разочарование; вы возвращаетесь с небес на землю и чувствуете, что «это не то». Если вы намерены продолжать отношения с этим человеком, следует сделать две вещи. Вам предстоит игра на два фронта: необходимо выяснить, почему возникли иллюзии в отношении этого человека, и понять, что же ваш партнер представляет собой на самом деле, перестав отвечать вашим ожиданиям. Какой он/она в действительности? Это очень длительная работа, и когда вы ее проделаете, обнаружив источник своей иллюзии и посмотрев на другого человека в отсутствии проекции, только тогда вы можете задать себе вопрос, почему же ваши ожидания решили зацепиться за этого человека. Это очень трудно, ведь «крючок» может быть крупным или мелким, поскольку у другого есть всего несколько черт, которые отвечают проекции, а остальное завершают ваши собственные ожидания. Иллюзии могу иметь различную степень выраженности.

Очевидно, Мельхиор принадлежал к тому типу личности, который уходил, как только иллюзия исчезала, как только другой человек переставал отвечать его ожиданиям. Он даже назвал Генриетту трусихой, оскорбил и оставил ее. Субъективно это свидетельствует о слабости отмирающей функции Эроса. Нельзя даже сказать, что он жалеет о несчастной любви или что она вызывает у него страдания и разочарование. Другой в его возрасте, пережив подобный опыт, сел бы и написал длинное письмо, обвиняя бывшую подругу в глупости, непонимании и т. п. только для того, чтобы довести отношения до логического конца. Это была бы попытка сопричастности (relatedness) к другому человеку, хотя и основанная на ошибках и проекции; это была бы попытка проявить неподдельный интерес к партнеру. Но у Мельхиора нет и намека на такой исход: так же, как и Маленький принц, он просто вычеркивает событие из своей жизни, хотя и в несколько иной форме. Маленький принц покидает свою планету и розу, потому что она прогоняет его из гордости. «Да, да, уходи, уходи!» — говорит она, хотя и жалеет о расставании. Если кто-то слишком быстро вычеркивает из памяти свои отношения, можно быть уверенным в том, что он так же быстро вычеркнет сам себя. Так ведет себя человек, имеющий склонность к самоубийству.

Здесь мы видим слабость Анимы, характерную для суицидальной склонности бессознательного. Именно по этим признакам можно в той или иной мере заранее распознать склонность человека к самоубийству. Мне встречались два типа людей: люди одного типа на самом деле не обладают такой склонностью, но могут свести счеты с жизнью в порыве гнева, это своего рода несчастный случай. Бывают вспыльчивые люди (на самом деле в них есть что-то от убийцы), которые в случае внезапного приступа ярости могут направить агрессию против самих себя, и тогда они убивают себя «по ошибке». В таком состоянии они теряют голову, и если им удается выжить, они испытывают затем глубокие сожаления! Все это не проявление подлинной склонности к самоубийству, а обращенная на себя агрессия, аутоагрессия. Такая агрессивность не интегрируется и может внезапно обратиться против самого человека, поразив его, словно жало скорпиона.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒