|
|||
Данте Алигьери 18 страница37 Встает для смертных разными вратами[1148] Лампада мира; но из тех, где слит Бег четырех кругов с тремя крестами,
40 По лучшему пути она спешит И с лучшею звездой, и чище сила Мирскому воску оттиск свой дарит.
43 Почти из этих врат[1149] там утро всплыло, Здесь вечер пал, и в полушарьи том Все стало белым, здесь все черным было,
46 Когда, налево обратясь лицом, Вонзилась в солнце Беатриче взором; Так не почиет орлий взгляд на нем.
49 Как луч выходит из луча,[1150] в котором Берет начало, чтоб отпрянуть ввысь, – Скиталец в думах о возврате скором, –
52 Так из ее движений родились, Глазами в дух войдя, мои; к светилу Не по-людски глаза мои взнеслись.
55 Там можно многое, что не под силу Нам здесь, затем что создан тот приют Для человека по его мерилу.[1151]
58 Я выдержал недолго, но и тут Успел заметить, что оно искрилось, Как взятый из огня железный прут.
61 И вдруг сиянье дня усугубилось, Как если бы второе солнце нам Велением Могущего явилось.
64 А Беатриче к вечным высотам Стремила взор; мой взгляд низведши вскоре, Я устремил глаза к ее глазам.
67 Я стал таким, в ее теряясь взоре, Как Главк[1152], когда вкушенная трава Его к бессмертным приобщила в море.
70 Пречеловеченье[1153] вместить в слова Нельзя; пример мой[1154] близок по приметам, Но самый опыт – милость божества.
73 Был ли я только тем, что в теле этом Всего новей,[1155] Любовь, господь высот, То знаешь ты, чьим я вознесся светом.
76 Когда круги, которых вечный ход Стремишь, желанный, ты,[1156] мой дух призвали Гармонией,[1157] чей строй тобой живет,
79 Я видел – солнцем загорелись дали[1158] Так мощно, что ни ливень, ни поток Таких озер вовек не расстилали.
82 Звук был так нов, и свет был так широк, Что я горел постигнуть их начало; Столь острый пыл вовек меня не жег.
85 Та, что во мне, как я в себе, читала, – Чтоб мне в моем смятении – помочь, Скорей, чем я спросил, уста разъяла
88 И начала: «Ты должен превозмочь Неверный домысл; то, что непонятно, Ты понял бы, его отбросив прочь.
91 Не на земле ты, как считал превратно, Но молния, покинув свой предел,[1159] Не мчится так, как ты к нему обратно».
94 Покров сомненья с дум моих слетел, Снят сквозь улыбку речью небольшою, Но тут другой на них отяготел,
97 И я сказал: «Я вновь пришел к покою От удивленья; но дивлюсь опять, Как я всхожу столь легкою средою».
100 Она, умея вздохом сострадать, Ко мне склонила взор неизреченный, Как на дитя в бреду – взирает мать,
103 И начала: «Все в мире неизменный Связует строй; своим обличьем он Подобье бога придает вселенной.
106 Для высших тварей в нем отображен След вечной Силы, крайней той вершины, Которой служит сказанный закон.
109 И этот строй объемлет, всеединый, Все естества, что по своим судьбам! – Вблизи или вдали от их причины.
112 Они плывут к различным берегам Великим морем бытия, стремимы Своим позывом, что ведет их сам.
115 Он пламя мчит к луне, неудержимый; Он в смертном сердце[1160] возбуждает кровь; Он землю вяжет в ком неразделимый.
118 Лук этот[1161] вечно мечет, вновь и вновь, Не только неразумные творенья, Но те, в ком есть и разум и любовь.
121 Свет устроительного провиденья Покоит твердь, объемлющую ту, Что всех поспешней быстротой вращенья.
124 Туда, в завещанную высоту, Нас эта сила тетивы помчала, Лишь радостную ведая мету.
127 И все ж, как образ отвечает мало Подчас тому, что мастер ждал найти, Затем что вещество на отклик вяло, –
130 Так точно тварь от этого пути Порой отходит, властью обладая, Хоть дан толчок, стремленье отвести;
133 И как огонь, из тучи упадая,[1162] Стремится вниз, так может первый взлет Пригнуть обратно суета земная.
136 Дивись не больше, – это взяв в расчет, – Тому, что всходишь, чем стремнине водной, Когда она с вершины вниз течет.
139 То было б диво, если бы, свободный От всех помех, ты оставался там, Как сникший к почве пламень благородный».
142 И вновь лицо подъяла к небесам.
|
|||
|