Бриттани Ш. Черри 8 страница

– Никогда.

– Но… Эта его улыбка!

Я хихикнула.

– Я знаю. Но он хороший друг. А для меня в отношениях главное правило – никаких свиданий с друзьями. Никогда.

Я уже наступала на эти грабли и не планирую делать этого снова. До сих пор я все еще думаю о Логане и оплакиваю дружбу, которую боготворила и потеряла. Нам было бы лучше никогда не влюбляться.

– Знаешь, мы с Чарльзом были лучшими друзьями, прежде чем начали встречаться. Он был любовью всей моей жизни. Никто не мог с ним сравниться. Сначала он упорно заставлял меня смеяться. И только потом я поняла, что такое любовь. Многое из самого лучшего, что происходит с нами в жизни, рождается из самой крепкой дружбы, – пояснила Лори.

Она опустила голову и взяла в руку медальон со свадебным фото внутри, висящий на цепочке.

– Боже, я безумно скучаю по этому мужчине.

Она почти никогда не говорила о Чарльзе – ее покойном муже. Но всякий раз, когда такое случалось, ее глаза светились, словно она мысленно уносилась в тот день, когда влюбилась в него.

Наш босс приказал нам перестать болтать и возвращаться к работе. По утрам мы всегда были заняты, обслуживая больше людей, чем это может показаться реальным для человеческих возможностей. Но чем больше мы были заняты, тем меньше оставалось времени на обдумывание всех этих вещей.

– Желаете кофе? – спросила я женщину, сидевшую у окна. Держа в руке кофейник, я обходила все свои столики, предлагая напиток.

– Да, с удовольствием. Спасибо.

Я широко улыбнулась и, взглянув в окно, почувствовала, что сердце в груди застыло. Пальцы потянулись к стеклу, пытаясь приблизиться и прикоснуться к фигуре напротив. Еще раз моргнув, я поняла, что видение исчезло. Дрожь пробежала по моей спине, и я выпрямилась. Лори посмотрела в мою сторону.

– Ты в порядке, Алисса? Выглядишь так, будто увидела…

– Призрак? – сказала я, заканчивая за нее фразу.

– Точно, – она подошла и выглянула в окно. – Что там?

Призрак.

– Ничего. Там ничего не было, – сказала я, беря кофейник и направляясь к следующему столику.

Это было мое воображение.

Ни больше, ни меньше.

Глава 16

Логан

Я взглядом изучал Алиссу, пока она перемещалась по закусочной, обслуживая посетителей. Я сидел в дальнем углу, который не просматривался с ее стороны. Я не должен быть здесь. Умом я понимал все причины, по которым не должен был заходить в закусочную в тот день, но сердце рвалось к ней.

Ее улыбка. Все та же. Это обрадовало меня и огорчило одновременно. Скольких улыбок я лишился? Кому она улыбается теперь?

– Ваш омлет, – сказала моя официантка, ставя передо мной тарелку. Лицо ее было довольно бледным, по лбу струился пот, ее покачивало взад‑вперед, пока она пыталась выдавить улыбку. – Могу ли еще чем‑нибудь помочь? – спросила она.

– Апельсиновый сок было бы здорово, – сказал я.

Она кивнула в ответ и отошла. Я взял солонку и наклонил ее над омлетом. Громкий смех разлетелся по закусочной, и я глубоко вздохнул. Смех Алиссы. Он не изменился. Я закрыл глаза, почувствовав, как сжалось в груди. Воспоминания хлынули в меня, как тропический ливень, отбрасывая назад и рисуя в моем воображении картины того, как я лежал рядом с ней и слушал ее смех, легкой волной проникающий в самую душу.

– Если вы хотели тарелку соли, а рядом немного омлета, могли бы просто попросить, – предложил голос рядом, вырывая мои мысли из прошлого. Я бросил взгляд на омлет, который бездумно солил последние пять минут.

– Извините, – пробормотал я и поставил солонку на стол.

– Нет необходимости извиняться. У каждого могут быть свои предпочтения, – заверил меня голос. – В любом случае, официанты – люди привычные, а Дженни просто отправили домой с гриппом. Мне велели принести вам апельсиновый сок и обслуживать ваш столик.

Мои глаза переместились на говорившую девушку. У нее были полные розовые губы и голубые глаза, более чем знакомые мне, – они были такими потрясающими и единственными во всем городе. У них была уникальная способность улыбаться самостоятельно. Прямые светлые волосы и ровная челка над бровями.

Ни один из нас не произнес ни слова.

Она уставилась на меня.

Я не смог отвести взгляда.

Алисса.

Хай.

Мой самый лучший кайф.

Она прекрасно выглядела, но это совсем не удивительно. Я не мог вспомнить ни дня, когда она не была бы прекрасной. Даже в те дни, когда я был настолько в безнадежном состоянии, что не мог даже открыть глаза, я вспоминал красоту ее нежных слов, молящих меня вернуться к ней и продолжать дышать.

– Логан, – прошептала она, ставя стакан с апельсиновым соком на стол.

Она шагнула ко мне, и я встал со стула. Сначала мне показалось, что она собирается обнять меня и простить за то, что ни разу не отвечал на ее звонки. Но в действительности она не собиралась обнимать меня. Ее ладонь раскрылась, и, увидев это, я понял: она собирается дать мне пощечину. Сильную. Что бы ни делала Алисса, это всегда было в полную мощь и никогда вполсилы. Ее рука быстро взметнулась в мою сторону, и я приготовился к обжигающей боли, чего, собственно, и заслуживал. В ожидании закрыл глаза, но не почувствовал ее удара. Боже, как я хотел почувствовать ее прикосновение. Открыв глаза, я увидел, что ее дрожащая рука зависла в воздухе в сантиметре от моей щеки. Наши взгляды встретились, и я увидел в ее глазах замешательство, глубокую боль и наворачивающиеся жгучие слезы.

– Привет, Алисса, – тихо сказал я.

Она отшатнулась и закрыла глаза. Я взял ее застывшую в воздухе руку и приложил пальцы к своей щеке. Слабый болезненный стон сорвался с ее губ, когда она коснулась моей кожи. Я притянул ее в свои объятия, и это ощущалось так, словно все было только вчера. Кожа такая прохладная, как и всегда, и я согреваю ее своим телом. Проведя пальцами по моей щеке, она обхватила меня руками за шею, прижимаясь так крепко, словно простила за все неотвеченные звонки и молчание. Пальцами она цеплялась за меня, почти впиваясь в тело, будто думала, что я какой‑то мираж и могу исчезнуть, если разжать руки. Я не виню ее – я исчезал раньше.

Я вдохнул запах ее волос.

Персики.

Боже, до этого дня я ненавидел персики.

Она пахнет так, как те дни, когда лето засыпает и пробуждается осень. Мягко, сладко, идеально.

Мой прекрасный кайф.

– Я скучала… – проговорила она мне на ухо.

– Я знаю, – ответил я.

– Ты уехал…

– Я знаю.

– Как ты мог…

– Я знаю.

Ее тело напряглось, и она вырвалась из моих объятий. Грусть исчезла из ее глаз. Осталась только злость.

Это правильно.

– Ты знаешь? – зашипела она, выпрямляясь, пытаясь казаться выше, но по‑прежнему оставаясь такой маленькой. Руки скрещены на груди, нижняя губа прикушена. Небольшие морщинки в уголках ее глаз углубились, и стало ясно, что она уже не та девушка, которую я оставил много лет назад. Сейчас это взрослая женщина, и в ее душе бушевало пламя. – Я звонила тебе.

– Я знаю.

Она нахмурила брови.

– Нет. Я звонила тебе, Логан. Я звонила и оставила больше пятисот сообщений.

Одну тысячу девяносто сообщений.

Но мне не хотелось поправлять ее.

– Ты исчез. Бросил меня. Нас. Келлана. Ты бросил всех нас, – сказала она. – Я понимаю, что ты нуждался в личном пространстве, но ты бросил меня. После всего, что мы пережили, после того, что произошло, – ты бросил меня одну с этим.

– Мне стало лучше. Я прошел через дерьмо с моей мамой, через дерьмо с тобой, и да, я был не в себе, но мне просто нужно было время.

– Я дала тебе пространство, но ты все‑таки уехал.

– Ты звонила мне каждый день, Алисса. Это не значит дать пространство.

– Келлан и я спасли тебе жизнь, и мы думали, что ты вернешься. Я звонила каждый день, чтобы дать тебе знать: я здесь, я жду. Я думала, что ты вернешься ко мне. К нам.

– Ты не можешь спасать жизни людей и не можешь ожидать, что люди вернутся к тебе, Алисса. Ты должна понимать, после того, что произошло с… – я прикусил язык, обрывая фразу, но сказанного не вернешь.

Она знала, что я собирался сказать. Ты должна понимать, после того, что произошло с твоим отцом.

– Это подло.

– Я ничего не сказал.

Она покачала головой.

– Для кого‑то, кто ничего не сказал, это, несомненно, говорит о многом, – ее голос сорвался. – Более пятисот сообщений и ни одного ответа!

Тысяча девяносто сообщений.

Я все еще не поправил ее.

– Мне нечего сказать тебе, – солгал я.

Я выстраивал стену, которую, знал, должен был построить, приехав в город. Нужно не позволять эмоциям и мыслям выбраться наружу, чтобы удержать себя от возвращения в жизнь Алиссы. В прошлом я уже был в ее жизни, и я разрушил ее. Не могу себе позволить сделать это снова. Поэтому я должен быть холодным, даже грубым. Потому что она заслуживает лучшего, чем смотреть на телефон в ожидании, когда кто‑то вроде меня перезвонит ей.

– Нечего? – она ошарашенно отступила назад. – Совсем нечего? Даже «привет»?

– У меня всегда лучше получалось прощаться.

– Вау… – резко выдохнула она.

Каждое чувство, которое я испытывал к ней на протяжении многих лет, пробуждалось во мне с удвоенной силой. Я был зол на себя за то, что не звонил ей, мне было тоскливо, я был счастлив, я был смущен, я был влюблен. Я ощущал все, что Алисса когда‑либо заставляла меня чувствовать. Мой разум был в секунде от взрыва.

– Знаешь, что? – она прочистила горло и подарила мне натянутую улыбку. – Мы не будем этого делать.

– Делать чего?

– Воевать. Спорить. Потому что, если бы мы так поступили, знаешь, что это означало бы? Это означало бы, что между тобой и мной существуют какие‑то отношения, а их нет. Ты стал чужим в тот момент, когда исчез в кукурузных полях Айовы.

Я приоткрыл губы, но прежде, чем смог заговорить, она развернулась на каблуках и умчалась обслуживать другой столик. Наклеив на лицо фальшивую улыбку, она разговаривала с посетителями. Безостановочно постукивая ногой по клетчатому полу, она слегка покачивалась всем телом взад‑вперед. Разговаривая с другими, она стреляла в меня взглядом.

– Ну, думаю, я буду яйца всмятку и… – но Алисса оборвала его, устремившись назад ко мне, – и бекон.

– Келлан хотя бы знает, что ты здесь? Или ты собирался просто нагрянуть к нему на работу? – она хлопнула руками по бедрам и вздернула бровь.

Я приподнял брови.

– Да. Я здесь из‑за него. Из‑за его свадьбы.

– Что? – спросила она растерянно.

– Свадьба… Ты же знаешь, мой брат женится на твоей сестре.

– Но… – она замолчала, ее гнев поутих. – До свадьбы еще месяц. Ты вернулся на месяц раньше, чтобы просто помочь с этим?

– Келлан сказал, что в эти выходные.

– Ну, это, несомненно, стало бы для меня новостью. Но, принимая во внимание все, что происходит, шока бы не вызвало.

– Что ты имеешь в виду? Что происходит?

Она открыла рот, но не сказала ни слова. Попытавшись снова, она прикусила нижнюю губу.

– Ты употребляешь наркотики, Логан?

– Что? – спросил я, переходя в оборонительную позицию. – Что, черт возьми, это значит?

– Ты знаешь, что это значит. Я просто… – она начала дрожать. – Мне нужно знать, если ты чист. Или если ты принимаешь что‑то.

– Это не твое дело. Если бы я сказал тебе, то это выглядело бы так, словно между нами существуют какие‑то отношения, и, как ты уже говорила раньше…

– Ло, – прошептала она.

Уменьшительное имя, слетевшее с ее губ, заставило меня по‑другому увидеть свое раздражение и защитное поведение.

Ее глаза.

Ее губы.

Алисса.

Хай.

Мой самый лучший кайф.

– Да, – прошептал в ответ я.

– Ты употребляешь?

– Нет.

– Даже травку?

– Только травку, – ответил я.

Тяжелый вздох слетел с ее губ.

– Да брось, Алисса, отстань. В некоторых штатах травка легально разрешена.

– Не в Айове, – ее голос зазвучал так, словно она переживает, а это означало, что она все еще вроде как беспокоится, что, в свою очередь, означало надежду.

Хотя какое мне дело до надежды? Стена «Удержать Алиссу Подальше» была построена, и я не собирался сносить ее в ближайшее время. Я бы умчался отсюда на следующем поезде, если бы не свадьба.

– Только травка?

– Только травка.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Она отступила на шаг назад, после чего сделала два шага вперед и протянула мне мизинец.

– На мизинце?

Какое‑то время я смотрел на ее мизинец, вспоминая все те обещания, которые мы, сцепляя мизинцы, давали друг другу, когда были моложе.

Я сплел свой мизинец с ее, и ощущение этого небольшого прикосновения заполнило меня.

– На мизинце.

Когда мы расцепили пальцы, она сделала два шага назад, а потом один вперед и протянула мне руки. Я, не задумываясь, ухватился за них. Она подняла меня со стула и обняла. Ее объятие было настолько крепким, что я инстинктивно понял: что‑то не так.

– Хай, ты что?

Она притянула меня ближе, прижимая, пока я не уступил ей. Алисса прижала губы к моему уху, ее горячее дыхание заплясало на моей коже.

– Ничего. Ничего.

Разомкнув объятия, она сложила ладони, словно в молитве и, прижав их к губам, слегка наклонила голову.

– Ло…

Я провел пальцами по волосам и кивнул.

– Хай…

– Добро пожаловать домой, – сказала она.

– Это не дом. Просто остановка перед очередным отъездом.

Она пожала плечами.

– Дом всегда остается домом. Даже если ты этого не хочешь. И, Логан? – сказала она, слегка покачиваясь на пятках взад‑вперед.

– Да?

Она больше ничего не сказала, но я услышал ее громко и четко.

Я тоже скучал по тебе, Хай.

Глава 17

Логан

Я сбросил рюкзак на переднем крыльце Келлана и Эрики, прежде чем постучать. Мои внутренности завязались в узел, потому что я не знал, как это будет – увидеть их двоих спустя столько лет. Время меняет людей, и я задавался вопросом, насколько оно изменило их. Выждав еще несколько секунд, я набрался смелости и постучал.

Когда открылась дверь, у меня вырвался вздох облегчения. Келлан подарил мне свою широкую братскую ухмылку и секунду спустя притянул в свои крепкие объятия.

– Предполагалось, что твой поезд прибыл вчера. Ты заблудился, брат?

Я засмеялся.

– Я шел длинной дорогой.

– Ладно, дай мне взглянуть на тебя, – он отошел назад, скрестил руки и усмехнулся. – Ты выглядишь качком или кем‑то в этом роде. Сбежал из города Питером Паркером, а вернулся Человеком‑Пауком.

– Те радиоактивные пауки в Айове не трахаются с людьми. Ты лучше взгляни на себя! – я в шутку ударил его в живот. – Ты похож на земляной орех. Может быть, теперь я, наконец, смогу надрать тебе задницу, а не наоборот.

– Ха, не рассчитывай на это. Вижу, ты по‑прежнему фанатично ухаживаешь за волосами, как женщина, – сказал он, приводя в беспорядок мою идеальную прическу.

– Зависть является одним из семи смертных грехов, брат.

– Я буду иметь это в виду, – захохотал он. Черт. Здорово увидеться с ним. Он выглядел просто отлично, как и всегда. Никогда не поймешь, сколько всего можно не замечать в человеке, пока он не предстанет перед тобой спустя долгое время.

– Келлан, кто стучал? – спросила Эрика, выходя из ванной и вытирая полотенцем волосы. Когда она увидела меня, ее затопила волна шока. – Что ты здесь делаешь?

– Я тоже рад тебя видеть, Эрика.

– Что ты здесь делаешь? – снова спросила она.

Я перевел взгляд с Келлана на Эрику, потом снова на Келлана.

– Я начинаю задаваться тем же самым вопросом. Что происходит, Кел? Чуть раньше я встретился с Алиссой и…

– Ты встретился с Алиссой?! – воскликнула Эрика.

Это было забавно… как мало я скучал по ее привычке все превращать в драму.

– Именно это я только что сказал. Как бы то ни было, она сказала, что свадьба не в эти выходные?

– В следующем месяце, – поправила Эрика. – Она состоится в следующем месяце. Почему ты с рюкзаком?

– Э‑э, мне также сказали, что я остановлюсь у вас. До свадьбы, которой, кажется, не намечается.

– Она будет в следующем месяце, – повторила она еще раз. – В следующем месяце. Я даже не знала, что ты приедешь. Остановишься у нас? – она начала чесать шею, на ее бледной коже появились красные пятна. Она была похожа на свою сестру, но их поведение настолько отличалось, что они вполне могли бы быть чужими. – Малыш, могу я поговорить с тобой минутку наедине в спальне?

Я шагнул вперед, следуя за ней и ухмыляясь Келлану, когда Эрика раздраженно зарычала.

– Ой, прости. Когда ты сказала «малыш», я предположил, что ты разговариваешь со мной. Но теперь вижу, что это было в адрес моего брата. Виноват.

Келлан усмехнулся.

– Не будь мудаком.

– Ничего не могу с собой поделать. Я такой, какой уж есть.

Эти двое поспешили в спальню, захлопнув за собой дверь. Я присел на софу и только потянулся к карману, как дверь распахнулась.

– Логан? – сказала Эрика.

– Да?

– Ничего не трогай.

Я побежденно вскинул кверху руки, и она снова вернулась в спальню с очередным громким хлопком дверью.

– Не могу поверить, Келлан! Ты не сказал мне, что он приедет, – ее голос эхом раздавался по дому, и я не смог удержаться от усмешки. Хотя я понятия не имел, почему сейчас решил вернуться в город, полный моих демонов, но, взбесив Эрику, я ощутил себя снова дома. Сунув руку в карман, я достал пачку сигарет с зажигалкой и закурил. Оглядев дом, я вспомнил, какой помешанной на порядке была Эрика. И ни на секунду не мог понять, как Келлан мог ее выносить. Уверен, каждый их день наполнен нытьем.

Когда пепел повис на кончике сигареты, я запаниковал, зная, что Эрика распсихуется, если даже немного упадет на ее, скорее всего, неоправданно дорогой кофейный столик. Я поспешил к обеденному столу, который стоял так, словно здесь проходит большой званый ужин, и, схватив блюдечко, стряхнул пепел в него. Прихватив блюдечко с собой на софу, я немного расслабился.

– Келлан, я просто… мы и так находимся в постоянном стрессе. У тебя сейчас такие изменения… с работой. Я готовлюсь на степень магистра. Плюс, мы пытаемся совместить все это со свадьбой. Думаешь, присутствие здесь Логана – это хорошая идея? – услышал я через стену ее вопрос.

– Он мой брат.

– Ты… Мы… Не знаю, хорошая ли это идея.

– Он мой брат.

– Но ты же знаешь, какой он. Он втянет тебя в свою сумасшедшую жизнь. Он всегда так делал.

– Эрика, он чист. Он чист уже несколько лет назад, и сейчас тоже, – в голосе Келлана явно слышалось раздражение.

Легкое разочарование овладело мной. Келлан был чуть ли не единственным, кто на самом деле верил в то, что я когда‑нибудь избавлюсь от зависимости. Он и Алисса. Все остальные считали меня безнадежным.

В ее голосе тоже появились нотки агрессии.

– Или он так говорит. Серьезно, сколько раз мы это от него слышали? У тебя потребность опекать его и твою маму. Но ты не отвечаешь за их жизни, малыш. И ты не отец Логану. Черт возьми, он тебе даже не родной брат! Он твой сводный брат!

Я услышал звук пощечины, и мои внутренности стянуло. Поднявшись с софы, я был в секунде от того, чтобы пойти проверить, как они там. Держа в руке блюдце с пеплом, я направился в сторону спальни, но остановился, услышав голос Келлана.

– Если ты когда‑нибудь еще скажешь нечто подобное, я уйду отсюда и вряд ли буду об этом сожалеть. Да, Логан в прошлом сильно облажался. Он сжег мосты между собой и вами и еще многими людьми. Для многих он не заслуживает прощения. Но он мой брат. Не «сводное» дерьмо. Он мой стопроцентный брат. Я буду присматривать за ним и никогда от него не откажусь. Этот мост я не сожгу никогда, Эрика. Так что, если это причиняет тебе неудобство, ну, вероятно, это станет проблемой.

А затем их голоса понизились.

Глава 18

Алисса

– По шкале от одного до десяти, как давно ты знала, что Логан в городе, и когда ты догадалась бы мне позвонить? Один – я не имела ни малейшего понятия, десять – я втайне ненавижу свою сестру, – спросила я Эрику, жонглируя ключами, так как пыталась попасть в свой дом. С того момента, как мы пересеклись с Логаном в закусочной, мои нервы были на пределе. Я не могла трезво мыслить, меня тошнило, я злилась… и чувствовала… облегчение? Большая часть меня временами сомневалась в том, что Логан все еще жив, хотя Келлан время от времени сообщал мне новости.

– Поверь мне, я понятия не имела, – сказала Эрика.

Я, наконец, открыла входную дверь и спустя несколько секунд плюхнулась на свой диван.

– Думаю, Келлан послал ему сигнал SOS. Это безобразие. Предполагается, что некоторое время он пробудет у нас.

– Некоторое время? – спросила я, оживляясь. – Как долго продлится это некоторое время? – я уже рассматривала прогулку к ее дому просто для того, чтобы увидеть его лицо. Просто, чтобы убедиться в реальности его существования.

– Али, – голос Эрики зазвучал, как у мамы, когда она отчитывала нас, словно маленьких. – Не надо.

– Не надо – что?

– Не возвращайся на эту дорожку. Логан Сильверстоун покинул твою жизнь. И, я думаю, будет лучше, если все так и останется.

Как мог он покинуть мою жизнь, находясь в нескольких кварталах от меня и живя у моей сестры?

– Это просто любопытство, Эрика. Серьезно, – я сделала паузу, вслушиваясь в шум на другом конце линии. Она делала перестановку в доме – я просто знала это. Слышно было, как она толкает мебель. Всякий раз, когда Эрика нервничала или расстраивалась, она делала перестановку или как бы случайно ломала какие‑то вещи, для замены которых срочно требовалось бежать в магазин. Это была ее причуда, а я оставляла парню сообщения каждый день в течение пяти лет – у всех есть свои странности. – Вау, он, должно быть, действительно вывел тебя из себя, – сказала я, вытаскивая из сумки тюбик помады и начиная водить ею по губам туда – сюда. – Я слышу, как ты что‑то передвигаешь.

– В чем ты меня обвиняешь? Это как призрак прошлого Рождества появляется и говорит: «О? У вас небольшой стресс? Что ж, позвольте мне войти и испортить вам все еще чуть больше».

– Сколько тарелок ты разбила к настоящему моменту?

– Честно говоря, только одну, – вздохнула она. – К тому же, у меня в шкафу в кладовке были запасные.

Конечно, были. Она всегда готова практически к любого вида происшествиям.

– Он курил и стряхивал пепел на мое блюдце, Алисса! Кто так делает?

Я хихикнула.

– Это лучше, чем на кофейный столик за пятьсот долларов.

– Ты считаешь это смешным?

Немного.

– Нет, это не смешно. Прости. Смотри, я уверена, что через несколько дней жизнь вернется в нормальное русло. Скорее всего, вы даже перестанете замечать, что Логан здесь.

– Как ты думаешь, он все еще употребляет наркотики? – прошептала она в телефон. – Келлан отрицает, но я не знаю. Думаю, это ужасная, ужасная идея. И время для этого как нельзя более неподходящее.

– Он выглядел хорошо, – сказала я, направляясь в ванную. Взглянув в зеркало на свои губы, увидела, что они под чрезмерным слоем рубиново‑красной помады. Взяла влажную салфетку и начала стирать ее, думая о глазах Логана, о которых столько вспоминала вчера. – На самом деле, он выглядел очень здорово. Здоровым.

– Тем не менее, ты не волнуешься? Что, если он опять сорвется? Нахождение там, где начались все его проблемы, не может привести ни к чему хорошему.

– Я думаю, мы не должны заморачиваться на всем этом. Не надо торопить события. По одной разбитой тарелке за раз, Эрика.

Она хихикнула.

– Уверена, что не хочешь присоединиться к нам за обедом? Мама будет здесь, чтобы поприветствовать Логана.

О, нет. Бедный Логан.

Моя мама была далеко не самым большим его фанатом. И в последний раз, когда Логан видел ее, он назвал ее уменьшенной копией монстра.

– Как бы я ни хотела быть участником этой катастрофы, думаю, что вынуждена буду ее пропустить.

Чуть раньше при виде Логана голова пошла кругом. Не уверена, что смогу держать себя в руках, увидев его снова. Даже если большая часть моего сердца хочет взглянуть на него, просто чтобы убедиться в его реальности.

– В любом случае, желаю веселого вечера, и напиши мне обо всех деталях катастрофы.

– Сделаю. И, Алисса?

– Да?

– Не свались опять в кроличью нору Логана. Из этого не выйдет ничего хорошего.

– Не буду. И, Эрика?

– Не разбей чертову лампу.

– Договорились!

***

Я вытащила коробку.

Коробку, которая должна была быть уничтожена много лет назад.

Коробка, от которой, как думала Эрика, я избавилась, потому что отпустила его, отправив миллион голосовых сообщений.

Но она была спрятана у меня под кроватью со всеми нашими воспоминаниями внутри.

Я сняла крышку и перебрала все наши фотографии, на которых мы были моложе. Достала засушенную маргаритку – напоминание о том моменте, когда он впервые поцеловал меня. Вытащила плюшевого мишку, которого он украл из парка аттракционов, когда парень обманул меня с главным призом.

Корешки от билетов в кино, с фильмов, на которые мы ходили.

Открытки ко дню рождения, которые он всегда сам делал для меня.

Его зажигалка.

– Почему ты должен был так поступить со мной? – прошептала я, поднимая красную толстовку, которую он отдал мне, когда мы тусовались в первый раз. Я вдохнула ее запах и, кажется, она все еще пахла сигаретным дымом, впитавшимся в ткань.

– Почему ты должен был вернуться?

В самом низу коробки лежала серебряная вилка в рамке. Я взяла ее в руки и закрыла глаза.

Я сидела среди кучи воспоминаний до тех пор, пока не пришло время упаковать коробку и убрать ее обратно под кровать. В один прекрасный день я смогу избавиться от них – я уверена в этом.

Только не сегодня.

Глава 19

Логан

Я был поражен, когда мы вошли в ресторан Джейкоба «Братское Бистро». Так здорово увидеть, насколько Джейкобу удалось изменить свою жизнь. В юности мы привычно курили травку и шутили о том, как оба хотели бы стать шеф‑поварами и иметь собственные рестораны. Здорово видеть, что его мечта осуществилась.

– Тааак, будь я проклят! Посмотрите, кто к нам пожаловал! – воскликнул Джейкоб из‑за высокой барной стойки. – Логан Сильверстоун. Не думал, что когда‑нибудь снова увижу тебя в этом городе.

Его волосы были острижены под машинку, а на лице все та же большая глупая улыбка, что и раньше.

Я улыбнулся.

– Точно, мужик, давно это было.

– Ты хорошо выглядишь, – сказал он, спеша ко мне и заключая в медвежьи объятия. – Здоровым.

– Стараюсь, мужик. Стараюсь. Это потрясающее место, Джейкоб.

– Да‑да. Сейчас еще рано, – сказал он. – Ближе к семи‑восьми часам здесь начнется суета. А завтра – ночь живой музыки, где ты полюбуешься на выступление своего брата.

Я приподнял одну бровь.

– Серьезно? Я не слышал, как ты играешь на гитаре и поешь черт знает сколько времени.

– Да. Знаешь, я пытаюсь вернуться к тому, что люблю. Жизнь слишком коротка, чтобы избегать того, что делает тебя счастливым.

– Это правильно. К тому же, это место реально крутое, Джейкоб. Не каждый день кому‑то удается воплотить свою мечту в жизнь, – сказал я, пока он шел рядом, показывая мне весь ресторан. – Однако тебе это удалось. Ты оживил свою мечту.

– Пытаюсь, – рассмеялся он. – Оказывается, иметь собственный ресторан на самом деле чертовски тяжело.

– Одна мысль об этом утомляет.

– Ходили слухи, что ты стал дипломированным кулинаром, пока был в Айове? – спросил он, ведя нас с Келланом к бару.

– Это действительно так. Не думал, что смогу, но… – Алисса всегда в это верила. – Но я сделал это.

Он широко улыбнулся.

– Черт. Это удивительно, мужик. Кто бы мог подумать, что два таких раздолбая, как мы, окончат колледж? Что вам двоим предложить? Пиво? Девчачий мартини? – спросил Джейкоб, протирая стойку.

– Мне воду, – сказал Келлан.

Я засмеялся.

– Брат, ты все такой же безудержный гуляка, каким и был. Я буду Bud Light, – сказал я Джейкобу. (Прим.: Bud Light – светлое пиво).

Келлан выгнул брови.

– Я вижу, ты просто такой же безудержный и безумный, как я.

Джейкоб принес и поставил перед нами напитки, после чего облокотился о стойку, подперев кулаками щеки.

– Итак, Айова, да? Какого черта делать в той Айове?

– Ровно то, о чем ты думаешь. Ничего. Работа, сон, женщины и травка. Промыть, сплюнуть, повторить. (Прим.: строчка из песни Kelly Clarkson «Wash, Rinse, Repeat»).

Келлан поморщился при упоминании о травке – так же, как и Алисса.

– Не гони, Келлан. Больше ничего я не употребляю. Просто иногда покуриваю.

– Я просто не хочу, чтобы ты опять оступился, вот и все.

– Я держусь уже несколько лет. Со мной все хорошо, – я откашлялся. – Кстати, спасибо за помощь с арендной платой в прошлом месяце. И в позапрошлом… – мои слова перешли в шепот. – И месяц до этого…

Даже имея диплом, найти стоящую работу было довольно трудно.

– В любое время, – улыбнулся он, понимая, что я меняю тему, но позволяя сделать это. – Но давай договоримся, что никогда не будем упоминать этого при Эрике, хорошо?

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒