VII. Хеллерау

{114} VII. Хеллерау

Когда Жак-Далькроз в первый раз появился в Хеллерау, все население его размещалось в четырнадцати домах. Но не прошло и года лихорадочной деятельности, как он говорил, что для него не существует лучшего места, чем Хеллерау, так как здесь он уже мог надеяться поднять ритм на высоту его социального значения.

Особая атмосфера должна была веять в Хеллерау, чтобы такой, при всем своем энтузиазме, предусмотрительный и осторожный человек, как Жак-Далькроз, именно здесь думал осуществить великое и прекрасное будущее своего тщательно продуманного дела.

И действительно, кто, миновав казармы и арсеналы Дрезденского Neustadt’а, вступает в расположенный в холмистой местности, среди полей и лесов, Хеллерау, — тот чувствует, что здесь жизнь строится на иных общественных и экономических началах, чем повсюду. Здесь должен веять чудесный дух общественности, потому что даже дома здесь, несмотря на все свое разнообразие, имеют такой вид, как будто между ними есть что-то родственное; и необычайно сильно чувствуется, что хотя каждый здесь у себя дома и живет на своей собственной земле, он является членом общины, связанной общими идеями и общими {115} целями. Никакая случайность и в то же время никакой произвол здесь невозможны. Все в целом кажется полным смысла и осуществляющим единую общую идею, в которой растворяется все личное, как бы значительно оно ни было.

Мысль о садах-городах, к которой в Англии, вслед за появлением в 1898 г. книги Говарда «Сады-города будущего», был проявлен деятельный интерес, в Германии получила лучшее осуществление в Хеллерау. Здесь, на этом ограниченном участке земли, была произведена земельная реформа.

В прелестной дрезденской долине, расположенной приблизительно на сто метров выше близ лежащего города, было приобретено большое пространство земли, в среднем по полторы марки за квадратный метр. Единый строительный план для всего будущего поселка был составлен Рихардом Римершмидтом. С необыкновенным тактом сумел он приспособиться к характеру местности и подчинить все частности одной мысли. Широкие улицы для езды и переулки для пешеходной ходьбы отвечают различнейшим потребностям. Богатейшая архитектоническая проблема создается возможностью соединить в группы рядовые дома и виллоподобные, большие здания, и кроме того привести их в соответствие с окружающей природой и выделяющимися общественными зданиями. Вся площадь распадается на пять частей: одна отводится под мастерские художественного ремесла; вторая — под небольшие жилища; третья — под дачи; четвертая, составляющая центр всего, оставлена для общественных целей; пятая — запасная.

Мы не можем входить здесь во все подробности внутренней организации Хеллерау; достаточно сказать, что соответствующими мероприятиями совершенно исключается возможность земельной спекуляции, так что предотвращена самая возможность вздорожания земли и жилищ, и что весь доход обращается на общественные нужды.

Я выше упомянул о ремесленных мастерских. Сооснователем Хеллерау является также Карл Шмидт {116} бывший столяр, организатор и руководитель этих мастерских, в которых применяются новейшие направления художественной кустарной промышленности.

Как ни альтруистична идея этого сада-города, он все же является прежде всего результатом определенных социальных заданий, и в качестве такового оставался бы большой фабрикой с соответствующим ей рабочим поселком, организованным на основании чуткого социального сознания. Отличие от других подобных предприятий заключались бы в высокой художественной ценности совокупности этих построек.

Конечно, в Хеллерау с самого начала было исключено требование, чтобы все поселяющиеся там обязательно имели отношение к мастерским, точно так же, как и обратно, не производилось давления на рабочих мастерских, чтобы они поселялись именно там. Это отличие от некоторых подобных учреждений обусловлено хотя бы величиной участка, благодаря чему с самого начала Хеллерау было предопределено сделаться не чисто рабочим поселком, а и дачным местом.

Фабричные здания, состоящие из многих частей и все же производящие впечатление единого целого, необыкновенно практичные и все же удовлетворяющие эстетическим требованиям — созданы Рихардом Римершмидом. Он же создал ряд общественных и торговых зданий на площади, а также один из типов односемейных домов. Проекты других зданий принадлежат Герману Мутезиусу и Генриху Тессенову. Среди строителей отдельных домов мы встречаемся с именами Фишера, Чармана, Гемпеля, Гарита и архитекторов К юна и Левицкого из Дрездена, англичанина Бейли Скотта и других. Хеллерауская администрация, с целью проведения строгого художественного принципа в постройках, организовала, кроме того, специальную строительную и художественную комиссию, включающую некоторых выдающихся художников, без санкции которых ни одна постройка не могла быть возведена.

{117} Высокое значение, которое придавалось архитектонической форме, само по себе показывает, что здесь была жива вера в искусство, чего мы не находим в учреждениях, имевших в виду такие же чисто практические цели и также привлекавших к себе лучших строителей.

По мере возможности пропитать жизнь обитателей Хеллерау искусством — вот что составляло первую заботу его учредителей. Конечно, музыка при этом не была забыта. К организации музыкальной жизни, музыкальных празднеств было решено привлечь Жак-Далькроза. Мысль о возможности гораздо более широких перспектив в будущей деятельности великого музыкального педагога возникла у братьев Дори, познакомившихся с ритмическим искусством на демонстрациях Жак-Далькроза.

Я уже говорил, что одни и те же великие идеи возникают одновременно у различных людей одной эпохи. И великое счастье, когда эти люди встречаются.

Уже в Женеве Жак-Далъкроз познакомился с превосходным педагогом — Павлом Бопле и реформатором сцены Адольфом Аппиа, в которых он нашел сторонников своей идеи, близкой к их идеалам. То же случилось и с братьями Дори: после того, как Жак-Далькроз, найдя в Хеллерау близкие по духу искания, согласился на сделанное ему предложение, они взялись за осуществление своей смелой идеи с идеализмом, достойным глубочайшего удивления и величайшей благодарности.

С этого времени в Хеллерау, наряду с мастерскими, возникает еще одно значительное здание — это институт Жака Далькроза, являющийся центром духовной и общественной жизни. И подобно тому, как мастерские Хеллерау не остались рядовой фабрикой, а явились родиной или, правильнее сказать, мастерской немецкого художественного ремесла, откуда идея эта была разнесена по всей стране и за ее границы — так и учебное заведение Жак-Далькроза не осталось школой частного значения при Хеллерау.

Только во времена Ренессанса мы находим примеры того, как меценаты из любви к искусству давали {118} средства к возможности художникам осуществлять их замыслы. И лишь снова в Хеллерау мы имеем пример школы, не имеющей себе подобных в мире, создание которой возможно было лишь благодаря тому, что даны были средства творческой индивидуальности для свободного и полного осуществления ее художественной идеи.

Через несколько лет, когда станет взрослым подрастающее поколение, посвятившее себя изучению ритма, и когда из жителей сада-города образуются хоры и оркестр, Хеллерау будет местом праздничных игр, каких мы еще до сих пор не знали. После тех празднеств, которые мы видели в Хеллерау, ясно, что они имеют не только местное значение, но, что они действительно несут в себе зародыши новых художественных возможностей, нигде еще неосуществленных.

В жизни людей, художественно-воспитанных, с развитыми благородными социальными инстинктами, выросших в общении с природой, празднества будут естественной потребностью, так как они будут радостно воспринимать всю жизнь.

Я сказал выше, что благодаря Институту Хеллерау приобрело новый архитектонический центр. Подобно тому, как здание Института, расположенное на возвышенности, каждому видно издалека, так и самый институт является наивысшим достижением Хеллерау. Здание Института имеет значение не только центра Хеллерау, местечка, столь богатого архитектурой; оно отметило собой начало всей нашей новой архитектуры.

Генрих Тессенов — его строитель. Надо сказать прямо и открыто, что осуществление его плана было достигнуто не без борьбы. Многие воспротивились плану Тессенова, во-первых, потому, что им не нравился план, как таковой, а во-вторых, потому, что он казался им несоответствующим характеру поселка. Я не думаю, чтобы это возражение казалось правильным теперь, после того, как здание построено.

Жак-Далькроз, вместе со своим другом Аппиа, основательно изучивший планы, горячо поддерживал {119} проект Тессенова. Далькроз пишет: «С технической точки зрения планы Тессенова удовлетворяют меня вполне. Должен к этому добавить, что все пространственные отношения именно таковы, какими я желал их видеть. Но, кроме того, я с радостью подтверждаю, что все мои цели и морального и художественного порядка вполне поняты Тессеновым. Стиль его строений в своей простоте и гармоничности соответствует совершенно стилю ритмических движений тела. Для искусства, которое я хочу возродить, безусловно необходимо сотрудничество пространственных форм; но сотрудничество это не должно влиять на свободу и непосредственность этого искусства. Оно должно поощрять его, но ни в коем случае не подчинять себе, и это было вполне понято Тессеновым».

Аппиа со своей стороны писал Далькрозу: «Чем больше я думаю о планах Тессенова, тем более удивительным кажется мне, что они отвечают громадному числу существенных и желательных для вашего дела условий. С гениальной прозорливостью понял Тессенов, что архитектура этого здания, как таковая, должна отступить на задний план перед той жизнью, которую вы хотите в нем вызвать. Он понял, что стиль этого строения должен заключаться в абсолютном спокойствии линий и поверхностей, подчиняющихся потребностям жизни и прежде всего — движения. Именно эти условия создают благодарный фон для движения. На самом деле, с этой точки зрения нельзя было создать ничего лучшего, чем это сделал Тессенов, и его интуиция кажется мне прямо поразительной».

Итак, Жак-Далъкроз нашел своего архитектора. Заслуга д‑ра Дориа в том, что, вопреки всем препятствиям, эта счастливая встреча принесла богатые плоды. Так возникло здание, соответствовавшее всем требованиям Жак-Далькроза и выражавшее идею ритма так, как ее постигла родственная Жак-Далькрозу душа строителя.

{120} Обучение Генриха Тессенова началось с практики. Три года пробыл он в учениках плотника; два года подмастерьем; год полировщиком. Затем учеником строительного искусства и полтора года в высшей школе, в Мюнхене; далее он работал в ателье Дюльфера и Шулъце-Наумбурга, и, наконец, учительствовал в Триере. Оттуда он попал в Хеллерау, где построил ряд особняков. На первый взгляд его постройки кажутся странными. Рядом с архитектурой Римершмида и Мутезиуса они кажутся простыми, почти холодными. Они отличаются какой-то пуританской строгостью и положительностью, которая содержит что-то суровое и даже неприязненное.

Таково первое впечатление. Но когда я, после продолжительного отсутствия, вернулся в Хеллерау, я убедился, что, несмотря на отрицательное впечатление, которое произвели на меня строения Тессенова, все же именно они наиболее ярко сохранились в моей памяти. С каждым новым моим посещением мне эти дома нравились все больше и больше. Я понял, что если эти здания произвели на меня сначала неприятное впечатление, то это произошло потому, что я был неспособен почувствовать красоту в этой строгости.

Если б мне пришлось поселиться в Хеллерау, то я бы выбрал один из домов Тессенова, и именно потому, что красота его построек должна с течением времени действовать все сильнее, тогда как привлекательность многих других зданий с течением времени приедается. Эти дома Тессенова — подлинная архитектура. Все в них основано на соотношении масс; красота в них достигается сочетанием противопоставляемых друг другу окон, карнизов, дверей, крыш и фронтонов, которые расположены в высшей степени гармонично и ритмично. Это, вероятно, особенно сильно чувствовалось каждым после постройки здания Института, который проникнут необыкновенно мощным ритмом.

Полное посвящение себя одной идее, способность совершенно с нею сжиться, уменье все мысли сосредоточить на ней одной — должно привести к грандиозным творческим образам, если идея сама по себе значительна. Всякое истинное служение несет в себе животворящее начало.

{121} Подобно тому, как ритмическая гимнастика Жака-Далькроза, преследуя с одной стороны чисто практические, воспитательные цели, с другой стороны является высшей формой искусства — и строение Тессенова соединяет целесообразность с исключительной художественностью. И если высшая и последняя цель ритмического воспитания заключается в том, чтобы установить порядок во внутреннем и внешнем мире человека, добиться равновесия между внутренней жизнью и ее проявлениями во вне, то высшим достижением строителя можно считать осуществление им в этом здании соответствия между внутренним расположением и внешней формой. Во внешней форме его нет ничего случайного, все необходимо, все является цельным выражением одной идеи. Все здание проникнуто равновесием и симметрией.

Средняя часть строения властно приковывает к себе взгляд; в ней доминирует вертикальная линия. Торжествующее стремление ввысь сказывается в четырехугольных, прямых колоннах и высоком фронтоне. Эта устремленность ввысь всецело господствует; карнизы плоски и не нарушают ее, обеспечивая все же прочность постройки. Окна и двери использованы, как пятна. Этой средней части здания внутри соответствует большой зал для празднеств. Когда я в первый раз вошел в него, меня охватило необычайное ощущение: это только молчащее, застывшее пространство. Я подумал о старых базиликах; возникла мысль о храме, который создается там, где собирается община. Но это была только ассоциация. Ведь то, что создано здесь, родилось не из подражания, но из стремления создать торжественные празднества, где зритель и действующий сливаются в одну общую, праздничную массу.

Два нижних крыла по обеим сторонам средней части здания скрывают находящиеся позади служебные постройки, с многочисленными комнатами для занятий и для отдыха, с купальнями и т. д.

Главное здание составляет заднюю стену двора, остальные стороны которого обрамлены постройками; {122} в них расположены помещения для преподавателей и взрослых учеников.

Исключительное искусство Тессенова — чувствовать пропорции масс. Все размеры взяты так правильно, все массы так хорошо расположены, что, стоя в середине двора — видишь все здание в целом и даже чувствуешь те его части, которые задуманы, но еще не выполнены. Я не знаю ни одного современного здания, которое было бы в такой степени чисто-архитектурным, как постройка Тессенова. Эта постройка совершенно свободна от всяких дополнительных украшений, без которых не могут обойтись современные профаны-архитекторы. Отсутствие украшений не производит впечатления убогости и холодности, но является лучшим фоном для воспитывающихся здесь людей, которые своим движением оживят это пространство. Эти люди должны стать теми живыми произведениями искусства, которые будут говорить в этом молчащем пространстве.

При взгляде на это здание, один вспомнит античную гимназию, другой — благородные итальянские монастыри. Во всяком случае, это есть место служения красоте для избранной части человечества. И удивительно — совершенно так же, как простые, строгие упражнения ритмической гимнастики возбуждают и в зрителе, и в исполнителе чувство радости — точно так же эти простые строгие строения необыкновенной силой своих масс и гармонией всех пропорций дают радостное ощущение порядка. Впечатление строгости вытесняется впечатлением значительности мощного устремления вверх, еще усиливающегося благодаря цветовому аккорду белых и желтоватых тонов стен и ярко-красной крыши.

Радость объединила художников в их стремлении дать внешнее выражение внутри пережитому. Здесь встретились люди, объединившиеся вокруг творца глубокой идеи, чтобы своей уверенной и самоотверженной работой создать твердую почву для ее осуществления и развития. Подрастающее поколение посвятило себя здесь служению прекрасному, чтобы потом понести это прекрасное в свет. Здесь {123} тлеет божественная искра радости, которая может разгореться очищающим огнем и выполнить пророчество поэта, которое гласит: «Твои чары вновь соединят то, что ныне разъединено. Всюду, где повеет твое нежное крыло, люди станут братьями».

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 789 Следующая ⇒