Карен Линч 24 страница

– Нет, два вампира, на которых я натолкнулась, попытались убить меня, а не взять в плен, – я поняла, что случайно произнесла неправильную вещь, когда его ноздри расширились. – Мы с Реми позаботились о них, – быстро добавила я.

– Ты убила вампира? – в его голосе слышалось неверие.

– С помощью Реми. Он жутко хорош.

Николас выглядел так, словно собирался что‑то сказать, но передумал.

– Даже если ты и права насчёт вампиров, кое‑что ты упустила из виду. Ты обладаешь поразительным даром. Если об этом поползёт слух, шейх придёт за тобой, и он будет не единственным.

– Ему никакой пользы от этого не будет. Я не могу исцелять смертных, – произнесла я, заслужив сомневающийся взгляд. – Мой дядя в инвалидном кресле. Если бы я могла исцелять смертных, неужели ты думаешь, он не был бы первым, кому бы я помогла?

– Никто другой не будет знать об этом, – подметил он. – Прошлой ночью была всего‑навсего проба того, что может произойти. Они снова вернутся и пострадают люди. И не забудь, что нам ещё предстоит побеспокоиться насчёт Магистра. Он может придти за тобой только для того, чтобы использовать тебя против Мадлен.

Мой желудок стянуло.

– Не сдерживай себя. Я ещё не совсем ни жива, ни мертва.

– Ты должна всё это услышать, Сара.

– Ты пытаешься напугать меня, заставить поехать меня с тобой, – я обвинила его.

Он удерживал мой взгляд.

– Да. Но это не умаляет правды.

Моё сердце упало, поскольку он был прав. Речь больше не шла о моей свободе или о том, чего хочу я. Если я останусь в Нью‑Гастингсе, я подвергну всех, о ком забочусь, настоящей опасности. Возможно, я не буду способна исцелить следующего, кто получит ранение. Что если они придут за Нейтом? Я никогда не смогу простить себя. Я не хотела ехать к Мохири. Но теперь это казалось моим единственным вариантом.

Я отвела взгляд в сторону, так чтобы он не смог увидеть слёзы, которые вновь угрожали пролиться.

– Я... мне надо поговорить с Нейтом, объяснить ему всё. Ему будет сложно понять всё это. Но я не могу просто так взять и исчезнуть.

– У нас есть некоторые дела в Портленде, которые надо закончить, это займёт несколько дней и это даст тебе время, в котором ты нуждаешься в вопросе со своим дядей. Я понимаю, для тебя это трудно, но ты совершаешь правильный поступок, – он встал и отнёс кресло обратно в угол, затем открыл дверь. – Я клянусь тебе, что обеспечу тебе безопасность.

Он тихо закрыл за собой дверь, и я соскользнула вниз на кровать, зарывшись лицом в одеяло. Часть меня желала во всеуслышание объявить о своём несчастье, другая же часть хотела кричать о несправедливости всего этого. Я не хотела оставлять всё и каждого, кого я знала, и незаметно исчезнуть, спрятавшись. Я хотела, чтобы всё вернулось на круги своя.

Откинув одеяло, я встала и осмотрела комнату, ища свои кеды. Я обула их и пробежалась пальцами по своим спутанным волосам, гадая, где же прошлой ночью я потеряла резинку для волос. Когда я не смогла найти завязку для волос, я скрутила волосы в свободный узел, затем открыла дверь. Мне надо увидеть Роланда, прежде чем я займусь всем остальным.

Я постучала в соседние три двери, но, ни в одной из комнат Роланда не было. Внизу раздались голоса, и мне показалось, что я услышала его смех. Если он чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы подняться с кровати, значит, это был хороший знак. Я расправила плечи и спустилась на первый этаж.

Дом был изрядно вычищен после прошлой ночи. В гостиной комнате я обнаружила Брендана, Джудит, Роланда, Питера и Фрэнсиса. Не сложно было понять, что они ожидали меня. Когда я появилась, все разговоры прекратились, и каждый из присутствующих посмотрел на меня. Свирепый взгляд Фрэнсиса говорил мне, что он не простил мне то, что Роланд получил ранение, независимо от того, что я после этого сделала. Выражения лиц других было чуть сложнее прочитать, и, занервничав, я остановилась в дверном проёме, не зная, что им сказать.

– Доброе утро, Сара. Как ты себя чувствуешь? – спросила Джудит.

– Хорошо... спасибо.

Она вскочила с дивана и заключила меня в крепкое объятие.

– Спасибо, – неразборчиво прошептала она мне на ухо.

Всхлипнув, она выпустила меня и поспешила на кухню. Я стояла на месте, почувствовав себя ещё более неуверенной.

Роланд похлопал по месту рядом с собой.

– Ты в порядке?

– Думаю, это я должна спрашивать тебя об этом.

Я изучила его лицо, желая лично убедиться, что с ним всё было в порядке. Выглядел он немного бледнее обычного, но кроме этого больше никаких признаков болезни не было.

Его улыбка была изнуренной, но голубые глаза сверкали.

– Это и был тот секрет, который ты собиралась нам рассказать? Тебе не нравится заниматься чем‑то простым, не так ли?

Брендан прочистил горло.

– То, что ты сделала прошлой ночью, было... потрясающе. Мы никогда никого не встречали с таким как у тебя дарованием, так что ты можешь представить насколько нам всем очень любопытно. Ты можешь нам рассказать об этом? Ты всегда была способна заниматься этим?

– Я обнаружила, что могу исцелять животных, когда мне было шесть лет.

Я рассказала им, как начала излечивать животных и позже выяснила, что также могу исцелять и нечеловекоподобных существ. Я попыталась описать, как это ощущается, когда я использую силу, но это было подобно тому, как они попытались бы мне рассказать, как ощущается, когда происходит обращение. Я объяснила, что это всегда делает меня уставшей и степень усталости зависит от протяженности исцеления. У них было много вопросов, и я попыталась ответить на все.

– Значит, ты уже много проделывала таких исцелений? – спросил Брендан.

– Больше, чем могу сосчитать.

Роланд сел более прямо и в изумлении посмотрел на меня с новым осмыслением.

– В тот раз, когда кобыла дяди Брендана повредила ногу, и все считали, что мы должны её усыпить. Никто не мог поверить, когда ветеринар сказал, что нога была здоровой. Это было твоих рук дело, не так ли?

Я кивнула. Я никогда не забуду тот день три года назад, когда мы приехали на ферму, а там стоял переполох, потому что одна из лошадей покалечила себя. Я прямиком побежала в конюшню и подождала, пока все не уйдут, прежде чем исправила сломанную кость. Роланд нашёл меня спящей у двери в конюшню и дразнил меня этим всю ночь напролёт.

– Были ещё и другие случаи, теперь, когда я думаю об этом, – едва ли не самому себе произнёс Брендан. – Мой старый лабрадор, который получил пулю на вылет в лесу, и те чахлые маленькие котята, которых бросила кошка. Я никогда не мог понять, как кто‑либо из этих животных смог выжить. Теперь, когда я вспомнил это, каждый такой раз ты присутствовала здесь.

– Как тебе удалось утаить это от нас, всё это время? – пожелал знать Роланд. – Почему же никто так и не вычислил на что ты способна?

Я пожала плечами.

– Мне пришлось работать над тем, чтобы скрыть это. Вы не представляете насколько трудно это было. Помните, когда я устроилась волонтёром в приют для животных, и вы не могли понять, почему я ушла оттуда через несколько недель, учитывая, что я очень любила это? Всякий раз, когда они приносили больную собаку или кота, я испытывала потребность исцелить животное. Я не могла сдерживать себя. Но затем кто‑то обратил внимание, что все животные неожиданно выздоровели. Мне пришлось покинуть работу, чтобы уберечь свой секрет. С тех самых пор это беспокоило меня, потому что там было так много животных, которым я смогла бы помочь.

Всё то время, с момента, как я спустилась на нижний этаж, Питер хранил молчание, и я могла сказать, что он всё ещё был довольно‑таки взволнован из‑за прошлой ночи. Он посмотрел на меня отчасти почтительно, что заставило меня почувствовать себя неловко.

– Значит, самое крупное создание, какое ты когда‑либо исцеляла, была лошадь?

– Да, но это не идёт ни в какое сравнение с оборотнем.

Он ухмыльнулся.

– Ну, выяснилось, что весьма разумно иметь тебя поблизости в сражении. Нам повезло, что ты была там прошлой ночью.

– Повезло? – злобно фыркнул Фрэнсис. – Если бы она не тягалась с троллями и не втянула вас в свою переделку, Роланд вообще бы не получил ранение.

– Фрэнсис... – начал Брендан.

– Я часть этой стаи и хотел бы высказаться, – Фрэнсис выглядел так, будто готов был выскочить со своего места в любую секунду.

Я подумала о враждебности, которая всегда присутствовала между нами, и понимала, что это только добавило ему причин испытывать ко мне неприязнь. Самой сложной частью было то, что он был прав. Оба, Роланд и Питер, вчера получили из‑за меня ранения. Что если бы Питер не смог бы самостоятельно исцелиться? Что если бы Роланд умер на месте или если бы я не успела добраться до него вовремя?

– Прошлая ночь доказала то, что я годами говорил: мы должны придерживаться своего собственного вида, а всех остальных оставить заниматься своими собственными делами. Теперь мы имеем крокотт, пришедших на нашу землю, нечто, что они никогда раньше не делали. Мы имеем Мохири, околачивающихся по округе, словно они владеют этим местом, и мы были вовлечены в борьбу с вампирами и чёртовыми ведунами из‑за троллей, которые скорее вырвут сердце из твоей груди, нежели посмотрят на тебя. И всё это из‑за неё, – он указал на меня, и я безмолвно встретила его презрительный, пристальный взгляд. – Все вы всегда были ласковы с ней, так как она бедная, несчастная маленькая сиротинушка. Но она больше не такая уж и маленькая, и она даже не человек. Она одна из них, ради всего святого, значит, она должна быть с ними. С каких это пор мы радушно приглашаем Мохири в наши дома?

– Фрэнсис, довольно! – резко предостерегла его Джудит, появившись в дверном проёме.

– Он прав, – громко произнесла я и все ошеломленно посмотрели на меня. – Всё, что он сказал, правда – за исключением троллей. Реми всегда был хорошим другом для меня. Мне следовало быть осторожней с желчью, и я должна была отказать, когда он попросил меня использовать её. Только лишь по той причине, что он тролль, не значит, что он понимает людей или знает насколько опасными они могут быть, – я сделала дрожащий вдох. – Я понимаю, если вы возненавидите меня, но, ни в чём этом нет его вины.

Роланд положил руку поверх моей ладони, после того как я закончила свою взволнованную речь.

– Сара, никто здесь тебя не ненавидит. Не обращай внимание на Фрэнсиса. Ты же знаешь, какой он.

Фрэнсис насмехался над ним.

– Конечно же, ты вступишься за неё, Роланд. Ты запал на неё, как только встретил.

"Что?" Я повернулась к Роланду, и по его шее пополз румянец.

– Может быть, во времена, когда мы были маленькими... но ненадолго, – он одарил меня косым взглядом. – Ох, да ладно. Ты нравилась всем парням, когда начала учиться с нами в школе. И Питу тоже.

Выражение лица Питера сообщило мне, что он хотел хорошенько ударить Роланда, за то, что тот втянул его в это.

– Да, но немного погодя, мы решили, что не хотим ссориться из‑за этого.

Из меня вырвался захлёбывающийся звук. Джудит закашлялась и снова исчезла на кухне, и я была уверена, что расслышала приглушённый смех из соседней комнаты. Я глубже погрузилась в диван, желая, чтобы он поглотил меня.

– Видите, что я и говорил. Вы, парни, всегда пристрастны, когда дело касается её. Я не говорю, что Сара плохая личность. Но она не подходит для стаи, – Фрэнсис подался вперёд в своём кресле. – Я не единственный, кто так считает.

– Ты не имеешь права так говорить, – строго произнёс Брендан, и мне показалось, что я услышала рычание среди слов, – мы с Максом обсуждали это прошлой ночью, и мы решили, что это благоприятно для этой стаи, не ты, ни кто‑либо другой.

– Хорошо, – угрюмо сказал Фрэнсис. Он встал и затопал в сторону двери: – Но если Максвелл согласен с тобой, почему прямо сейчас его здесь нет?

Он хлопнул дверью, закрыв её за собой.

Никто не говорил в течение долгих мучительных минут, во время которых на меня обрушились ужасные сомнения. Правда ли это? Неужели Максвелл разделял мнение Фрэнсиса? Максвелл мог быть иногда крайне жёсткой личностью – без малого противоположность своему брату и сестре – и его сердитость иногда заставляла меня чувствовать себя подобно маленькому ребёнку, ожидавшему нагоняй. Я понимала его немного лучше, с тех пор как узнала, что он был вожаком стаи оборотней, но это не сделало меня в меньшей степени обеспокоенной в вопросе его недовольства. Если он был также зол, как предполагал Фрэнсис, прикажет ли он Роланду с Питером держаться от меня подальше? Поскольку он был альфой, его команды должны были выполняться, независимо от того, чего желали мои друзья. Моё сердце болезненно сжалось от мысли о потери их после всего того, через что мы прошли. Мой отец погиб, я потеряла Реми, и через несколько дней мне придётся покинуть Нейта и своих друзей и всё, что я знала. Я не думала, что смогу пережить ещё одну потерю.

Брендан протяженно глубоко вздохнул, и мой страх усилился от созерцания жёсткой линии его челюсти, когда он посмотрел на меня. Брендан был мягкосердечным, миротворцем, и они решили, что он должен был быть тем, кто сообщит, что мне здесь больше не были рады. Я морально приготовила себя к этому удару и к тому, что мне придётся попрощаться с людьми, которые были для меня сродни семье.

– Мы с Максом недовольны тем, что здесь происходит в последнее время, особенно тем, как безрассудны и глупы были вы, юноши. Касаемо прошлой ночи, вы ни в коем случае не должны были уезжать, как это сделали, не предупредив стаю о том, что происходит. Именно из‑за этого, мы едва не потеряли члена стаи и это непростительно, – сидевший рядом со мной Роланд напрягся и склонил голову, когда Брендан продолжил: – Вы оба, молодые люди, должны уже знать, что запрещено уезжать в одиночку, а это означает, что имеются безусловные пробелы в вашей подготовке. Это будет восполнено достаточно скоро, я вам обещаю.

Он вновь обратил своё внимание на меня, и я сжалась от неодобрения в его глазах.

– Мы создали некий допуск для тебя, учитывая твоё прошлое и всё то, что происходило в твоей жизни в последнее время. С таким тяжело иметь дело для кого‑то твоего возраста. Но ты показала отсутствие обдуманных решений и халатное отношение к своей собственной безопасности, чего мы никогда от тебя не ожидали.

– Мне жаль, – всё, что я смогла сказать из‑за комка, стоявшего в моём горле.

– Несмотря на все твои ошибки, ты хорошая личность, Сара, и никто не сомневается в твоей преданности и храбрости. То, что ты сделала здесь прошлой ночью, было подлинным чудом. Ты спасла одного из нас, а стаи никогда не забывают подобные поступки. Так к чему нас это приводит?

– Я... я не знаю.

Выражение лица Брендана не дрогнуло.

– Макс считает, что вы трое должны быть разделены, потому что поощряете дурное поведение друг друга.

– Что? – вскрикнул Питер, а Роланд громко произнёс:

– Нет!

Я не вымолвила ни слова, поскольку не была этому удивлена. Боль в моей груди усилилась, и холод поселился у меня животе.

Брендан поднял вверх руку.

– Мы посовещались и решили, что разрушать вашу дружбу будет жестоким поступком, но будут установлены немного новые правила, если вы хотите её сохранить. Для начала: в течение следующих трёх месяцев единственным местом, где вы сможете видеться друг с другом, будет школа. Каждую свободную минуту вы, парни, будете проходить дополнительную тренировку и поверьте мне, вы будете чересчур уставшими, чтобы попадать в неприятности. Приключений, подобных прошлой ночи, больше не будет. Если вы трое выкинете такое ещё раз, то на этом всё. Понятно?

Всё что я смогла сделать, так это кивнуть. У меня отлегло от сердца, потому что Максвелл не приказал мне держаться подальше от стаи, и по этой причине я боялась, что расплачусь, если сейчас заговорю. Роланд заёрзал так, словно собрался поспорить, но я сильно сжала его руку, дабы остановить его. Это было самое суровое отношение, какое я когда‑либо видела со стороны Брендана, что растолковывало о том, насколько серьёзен был он, и я не хотела давить на возникшую проблему.

Брендан не закончил.

– Есть ещё одна вещь. Сара, тебе необходимо рассказать своему дяде, что происходит в твоей жизни. Мы не собираемся тебя заставлять делать это, но по отношению к нему не справедливо то, что ты носишься туда‑сюда, подвергая свою жизнь да, возможно, и его жизнь опасности, и держишь его в неведении относительно всего этого. Он заслуживает большего, чем это. Ты была сама по себе на протяжении слишком долгого времени без надлежащего присмотра. Я не говорю, что Нейт плохой родитель, просто он не достаточно осведомлён, чтобы как следует наставлять тебя и устанавливать ограничения при необходимости.

– Я собираюсь ему рассказать, как только он вернётся домой.

– Хорошо, – Брендан хлопнул ладонями по своим коленям и встал. – Вам троим придётся поработать над тем, чтобы заслужить доверие, которое было к вам утрачено, начав прямо сейчас. Вскоре Максвелл придёт к вам, парни, и я обещаю, что приятным разговор не будет. Мохири находится на улице, ожидая Сару, с намерением отвезти её домой.

Роланд напряг свою хватку на моей руке.

– Уже? Можно ей побыть ещё немного?

– Нет. Мне надо идти, – сказала я, уже начав опасаться дела, которое ждало меня впереди. – Я должна попасть домой до того, как вернётся Нейт.

Питер предпринял слабую попытку улыбнуться.

– Всего лишь три месяца, верно?

Его слова повлекли за собой внезапную острую боль тоски. Я должна сообщить им, что уезжаю, и до меня дошло насколько сложно будет сказать им "до свидания". Как‑нибудь мы будем поддерживать связь, но это никогда не будет тем, что мы имели здесь. Было больно думать о том, что мы не закончим вместе выпускной год, не будем сидеть вместе на церемонии вручения дипломов или вместе заниматься поиском колледжей.

– Я... приняла решение, – произнесла я, не в силах посмотреть на них. – Я собираюсь некоторое время пробыть у Мохири.

– Что! – воскликнул в неверии Роланд.

– Николас считает, что ничего не закончилось в вопросе с вампирами, и я... я полагаю, что он может быть прав, – я рассказала им о шейхе и о теории Николаса, что вампиры работали с людьми с целью заполучить меня. И что шейх может придти за мной, если посчитает, что я смогу исцелить его заболевание: – Никто не защищён до тех пор, пока я нахожусь здесь.

– Мы можем позаботиться о себе, – заспорил Питер.

– Вы можете, но что насчёт Нейта? Он будет беззащитен, если они придут за ним, чтобы добраться до меня. Николас сказал, что я буду в безопасности с Мохири, особенно, если во всех этих делах замешан Магистр, – я посмотрела на каждого из них, взглядом умоляя их понять. – Я не хочу уезжать, но я не уверена, что есть какой‑то иной способ обеспечить Нейту безопасность.

– Что насчёт троллей? – с надеждой спросил Роланд. – Они же ведь твои друзья, верно? Не помогут ли они, если ты их попросишь?

Я покачала головой.

– Реми сказал, что старейшины знают о том, что мы торговали желчью, и они запретят ему видеться со мной. Если нам повезёт, это не продлится вечность, но не думаю, что могу рассчитывать на какую‑либо помощь.

Я ещё даже не начала справляться с болью от потери дружбы с Реми. Я запихнула это подальше на задворки своего разума, потому что если мне придётся иметь дело с ещё одной потерей прямо сейчас, я сломаюсь.

– Чёрт! Даже троллей наказывают, – произнес Питер, присвистнув.

На несколько минут мы умолкли, пока, наконец, Роланд не сказал:

– Значит, ты собираешься рассказать всё Нейту и затем уехать. Не думаю, что он хорошо справится с этой ситуацией.

Я простонала.

– Так или иначе, он не воспримет всё это хорошо. И ты же знаешь его – он не поверит ничему, не имея доказательств.

– Я могу придти и перевоплотиться ради него, – предложил Питер, и из меня вырвался лишённый юмора смех.

– Да, и обеспечить ему сердечный приступ. Подозреваю, самолично лицезреть оборотня крупным планом, будет чересчур много для него, даже несмотря на то, что это будешь ты.

– Хмм, возможно, ты и права.

– Я что‑нибудь придумаю. Может быть, смогу показать ему импа. Наш дом переполнен ими.

– Возможно, это не очень хорошая идея, рассказывать ему, что его дом заражён демонами, – иронично подметил Роланд. – Особенно, если учитывать твой отъезд.

Это будет гораздо сложнее, чем я предполагала. Не было простого способа раскрыть что‑либо из этого Нейту, но мне требовалось что‑то показать ему или он никогда мне не поверит.

– Мне нужен способ показать ему доказательство, не напугав его до смерти.

– Ладно, значит не такие близкие контакты, – вслух размышлял Роланд. – Может быть фотография чего‑нибудь... или видео.

– Хочешь сказать, к примеру, видео с импом? – только в случае если ты подберёшься к ним достаточно близко, чтобы разглядеть их очень острые зубы, в противном случае они выглядят достаточно безобидными. – Как он поймёт, что это не обман? Это должно быть нечто, что он не сможет опровергнуть.

Лицо Питера озарилось.

– У меня есть идея. Дай мне свой телефон.

Глава 19

– Пожалуйста, скажи хоть что‑нибудь.

Нейт непонимающе рассматривал свои руки, сцепленные перед ним на кухонном столе. Сидел он так уже в течение последних пяти минут.

Мою грудь стянуло. Весь день я пыталась подготовить себя к разговору с ним, при этом опасалась его реакции. Мой наихудший страх воплотился в жизнь. Он даже не смотрел на меня.

Он поднял голову и его встревоженные глаза встретились с моим взглядом.

– Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? Когда ты мне сообщила, что хочешь кое‑что мне рассказать, я обеспокоился, подумав, что ты была отстранена из школы или нечто в таком роде. Вместо этого, ты мне рассказала вот эту сумасшедшую историю. Если бы я не знал тебя лучше, я бы спросил, не находишься ли ты под чем‑то.

– Я понимаю, это тяжело принять.

Он издал сдавленный смех.

Я хотела протянуть руку через стол и прикоснуться к его руке, но побоялась его ответной реакции. Беспокойство и страх скрутили мой желудок в узлы. Нейт был единственной моей семьёй; я не смогу вынести, если теперь он от меня отдалится.

Не было никакого простого пути полностью ему во всём признаться, так что я без промедления просто "погрузилась с головой" в рассказ, с трудом найдя слова во время изложения своей истории, которая с каждой минутой становилась всё более и более невообразимой. Как рассказать кому‑то, кого вы любите, что всё в их мире не так, как кажется, и что они окружены совершенно другим миром магии и людьми и созданиями, которых не должно существовать?

Нейт молча слушал, пока я рассказывала ему, что всегда верила, что в смерти моего отца было нечто большее, чем утверждали органы власти. Его глаза широко распахнулись, когда я объяснила, как выяснила, что могу исцелять животных, ещё будучи маленькой. Когда я начала описывать то, как встретила Реми и обнаружила, что все мифические создания, о которых я когда‑либо слышала, были реальными, его лицо стало маской неверия.

Затем наступила самая сложная часть. Использовав, как можно меньше подробностей, я рассказала ему об Эли, Николасе и оборотнях, и о том, что случилось за последний месяц. Выражение его лица со сжатыми в тонкую линию губами заставило меня испытать душевную боль, когда я предала огласке то, что узнала о Мадлен и о правде об убийстве моего отца. Я остановилась на этом, поскольку не могла дальше рассказывать, пока не услышу от него что‑нибудь, да хоть что угодно.

Нейт глубоко вздохнул.

– Я бы посчитал, что всё это большой розыгрыш, если бы не... Ты никогда не стала бы "сочинять" о своём отце.

– Нет, не стала бы.

– Я... я и не знаю, что думать. Ты должна понимать, что любому будет сложно во всё это поверить.

Я кивнула, ощутив признательность, что он всё ещё со мной разговаривал. По крайней мере, это было хоть чем‑то.

Он тягостно откинулся назад и его инвалидное кресло заскрипело.

– Ты мне не всё рассказываешь, – произнёс он, проанализировав выражение моего лица.

Я сглотнула.

– Я не хотела сразу слишком много на тебя вываливать.

– Ты хотела увидеть, как я отреагирую?

– Да.

Он почесал бровь и пригвоздил меня взглядом человека, ожидавшего услышать нечто, что как он знал, не осчастливит его.

– Рассказывай.

Я рассказала ему о встрече с Дэвидом и обо всём, что произошло на технической остановке. Он издал звук, когда я подробно изложила события нашего напряжённого бегства, но я продолжила свой рассказ, испугавшись, что если остановлюсь, то не смогу продолжить. Я поведала ему о Реми и пропавших троллях, о нашем путешествии в Портленд и их спасении. Я обошла стороной самые кровопролитные детали, особенно то, что я сделала ради того, чтобы освободить троллей из клетки. Было чересчур просить его принять то, что я уже ему рассказала. Я закончила, рассказав ему о ранении Роланда и о том, как исцелила его.

Он хранил молчание и был неподвижным в течение нескольких минут, и я испугалась, что поведала ему слишком много, и теперь он пребывал в состоянии шока. Наконец, он пробежался рукой по уже итак взъерошенным волосам.

– Господи! Я... Господи...

– Ты в порядке?

– Я не знаю. Я не знаю, что и думать. Мне... мне надо немного времени, чтобы переварить это.

Я испустила приунывший вздох. Не то, чтобы я ожидала, что он тотчас же нормально отнесётся ко всему этому, но я надеялась... ну, не знаю, на что именно я надеялась. Видеть то, как сильно я причинила ему боль, убивало меня. Если бы я была честна с ним всё то время, он бы не смотрел на меня прямо сейчас как на незнакомку.

– У меня есть кое‑что для тебя, – я подтолкнула телефон через стол к нему. – Питер посчитал, что это может помочь тебе.

Он в изумлении посмотрел на телефон, так к нему и не потянувшись. Я встала и покинула кухню, едва ли не взбежала наверх, в свою комнату. Я постояла на верхней ступеньке и прислушалась, когда он включил воспроизведение видео, которое Питер сделал для него, потом села на кровать и стала ждать, когда он попросит меня спуститься, чтобы поговорить об этом.

Когда стемнело, я забралась в кровать и стала онемело смотреть в потолок, пока не смогла больше держать глаза открытыми. Я даже не удосужилась раздеться.

* * *

На следующий день я не встала к школе, и Нейт не окликнул меня, с целью разбудить. Было десять часов утра, когда я окончательно притащила себя вниз на первый этаж, с сонными глазами, при этом чувствовала я себя так, словно моё сердце было заключено в свинец. Все годы, которые я прожила с Нейтом, мы делились своими аргументами, но он никогда не позволял нам начинать новый день без попытки разрешить все вопросы до конца.

Его молчание дало мне понять, насколько сильно на этот раз я его обидела – не тем, что открылась ему – а тем, что годами его обманывала. Прошлой ночью, лёжа в кровати, я поняла какую сильную боль принесла ему моя исповедь. Всё это время я несла в себе знание, что в смерти моего отца было нечто большее, и всё о чём я смогла думать, так это о том, насколько для меня важно выяснить истину, ради своего собственного успокоения. Я вообще ни разу не задумалась о потере Нейта или его скорби, или о том, что он заслуживал знать правду о своём брате. Я должна попытаться всё исправить. Я ни за что не уеду, оставив всё настолько запутанным между нами.

Я вошла на кухню, но мой желудок был завязан в такое большое количество узлов, чтобы даже думать о еде. Разочарование пронеслось по мне, когда я выглянула в окно и заметила, что машины Нейта нет на месте. Я надеялась, что мы сможем поговорить этим утром, но, похоже, ему требовалось больше времени на то, чтобы для начала разобраться в этом.

Пожелав скоротать время, пока он не вернётся, я вычистила дом с самого верха до низу. В районе одиннадцати часов позвонили из школы, и я позволила автоответчику ответить на звонок. Я приостановилась, вытерев холодильник, когда до меня дошло, что я, в самом деле, бросила школу – как и свой выпускной год. Я должна была думать о подаче заявлений в колледжи, выпускном бале и получении диплома: о нормальных вещах. Но ничего в моей жизни никогда больше не будет нормальным.

Немного погодя зазвонил мой сотовый телефон. Это был Николас, известив меня, что они с Крисом всё ещё были в Портленде с какими‑то другими Мохири и проводили зачистку после субботней ночи и выслеживали нескольких вампиров, которым удалось уйти. Оборотни, как он мне сказал, предложили усилить свои патрули сегодня в городе для охраны нас с Нейтом, до тех пор, пока он не вернётся. Николас сообщил, что вернётся в Нью‑Гастингс сегодня вечером, чтобы мы смогли уехать завтра утром. Я слушала и отвечала "да" и "нет" там, где мне предполагалось так отвечать. Я полагала, что должна дождаться его приезда, дабы объяснить, что не смогу завтра покинуть город, не смогу уехать до тех пор, пока не исправлю всё между мной и Нейтом.

В два часа дня беспокойство выгнало меня на улицу. Я посидела на верхней ступеньке, прислушавшись к знакомым звукам береговой линии, пока ждала возвращения Нейта. Но вскоре из бухты растёкся холодный влажный туман и заставил меня вернуться в тепло дома. Выглянув из окна гостиной комнаты и попытавшись разглядеть окутанную серой дымкой прибрежную часть города, я почувствовала себя в большем одиночестве, чем когда‑либо ранее себя ощущала. Всего чего я хотела так это, чтобы Нейт пришёл домой, и тогда я смогла бы умолять его простить меня и сказать мне, что я не разрушила наши отношения, что всё ещё оставался маленький шанс для нас быть семьёй.

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 232425 26 27 28 Следующая ⇒