Карен Линч 20 страница

Я была настолько поглощена борьбой, что мне потребовалось несколько секунд на обнаружение лёгкого давления на свой разум, которое прикасалось и разведывало, подобно тому, как пальцы проверяют кусочек фрукта. Мои ментальные стены взметнули вверх, и я почувствовала вспышку удивления того, кто пытался внедриться в мою голову. Следующим движением вторжение ринулось вперёд с мощью, которая заставила меня ахнуть. Ужасающее распознавание наполнило меня, когда инородное сознание загудело в моей голове, подобно проводу под напряжением. Мои стены пошатнулись из‑за шока от встречи с тем же кошмарным присутствием, которое инфицировало крысу в гавани, и моей нерешительности стало вполне достаточно, чтобы чужеродная сила смогла проложить себе дорогу в обход моей защитной реакции.

Я пронзительно закричала и схватилась за голову, когда чужое сознание овладело мной. Оно залезло в потаённые места моего разума и чего бы оно ни касалось, оно оставляло за собой мерзкий путь, подобно покрытой слизью тропе слизняков. На задворках своего разума я почувствовала, как Мори испытал ужас, когда вся моя суть содрогнулась от насилия, медленного уничтожения моего разума.

– Спиииии, – в моей голове зашипел пугающий голос. – Всё хорошооо.

– Нет... – слабо запротестовала я.

Холодный, вызывающий онемение туман начал захватывать меня до тех пор, пока я не перестала чувствовать уродство в своей голове, или что‑то ещё другое.

– А теперь ты уснееееешь.

– Не могу... – пробормотала я, в то время как мои веки потяжелели.

Мои стены пали. Я смутно осознавала, как нечто холодное и липкое зарывалось внутрь меня, подобно паразиту. Мори завопил в агонии. Задыхаясь, слабея, Мори умирал. Я всегда ненавидела тёмное создание, которое было частью меня всю мою жизнь. Теперь я должна была быть счастлива, что зверя больше не будет. Вместо этого печаль расцвела в моей груди и слёзы скорби переполнили мои глаза.

Холод растекался ниже, медленно перемещаясь к самому центру моего бытия. Он столкнулся с моей последней защитой, щитом, который сдерживал неистощимый источник моей силы.

– Дай мнеее войтиии, – скомандовало чужеродное сознание, когда заледенелые пальцы тщетно дёрнули барьер.

Я сделала так, как оно потребовало, и почувствовала триумф этого сознания, когда оно пробилось сквозь барьер и коснулось моей сущности.

Кто‑то начал кричать.

Я была в огне. Нет, я была огнём. Кипучем, бушующем, я была разгневанным вулканом, извергавшим расплавленную породу из недр земли. Лава выжгла всё на своём пути очищающем пламенем, которое сжигало холод и грязь, и обрушилась на гадкую сущность, пульсировавшую в моём разуме. Я почувствовала вспышку ужаса, которая принадлежала не мне, и затем давление в моей голове исчезло.

Я открыла глаза и увидела колдуна – теперь я знала, кем он был – потрясённого и упавшего на колени. Его глаза больше не сверкали белым светом, и его лицо побледнело до тёмно‑серого цвета.

– Что… ты? – глотая ртом воздух, вымолвил он, его тёмные глаза были полны шока и страха.

Вместо того чтобы ему ответить, я встала и обратила всё своё внимание на Питера, который до сих пор бился с напавшим на меня мужчиной. Они обменивались ударами, словно это было состязание тяжеловесов, и я стала гадать, как кто‑то из них всё ещё может держаться на ногах. Через парковку, у своих машин стояло несколько мужчин, наблюдая за борьбой, но никто и с места не сдвинулся, чтобы прекратить драку. Гнев рос во мне. "Что было не так со всеми этими людьми? Они собирались просто стоять там, в то время как средь бела дня нападают на подростков?"

Казалось, Питер делал успехи, и, затаив дыхание, я наблюдала, как он каждым ударом вынуждал взрослого мужчину отступать назад. Я мельком оглянулась назад на колдуна, предположив, что он восстановится и попытается снова применить на мне эту психическую магию. Но он всё ещё стоял на коленях, упёршись обеими руками в землю, словно вот‑вот падёт в обморок. "Хорошо, так тебе и надо".

– Чёрт!

Я развернулась назад к драке, когда услышала крик боли Питера и обнаружила его ухватившимся за живот, сквозь его пальцы текла кровь. Тёмноволосый мужчина вновь двинулся на него, размахивая окровавленным ножом и нацепив насмешливую ухмылку на лицо, которая не оставляла никаких сомнений в его страшных намерениях.

Яростный рёв вырвался из меня, и я бросилась на спину мужчины, обвив ногами его талию и сцепив его горло руками в железной удушающей хватке, которая могла бы сломать шею более слабого человека. Мой "почти‑что" похититель бросил своё оружие и схватился за мои руки, которыми я впилась в него, стягивая его трахею с силой, о существовании которой в себе я и не знала, и, крича как банши¹⁶. Страх, боль, нескончаемое количество нападений за последний месяц, наконец, заставили меня сорваться, и я вложила весь свой накопленный гнев и страх в удушение жизни в мужчине, который попытался убить моего друга.

Когда ноги мужчины подкосились под ним, мы рухнули наземь, и сила удара вытолкнула меня из моего убийственного приступа ярости. Мужчина подо мной больше не двигался, но я чувствовала, как вздымается и опадает его грудь, так что я понимала, что он всё ещё жив. Я ослабила свою удушающую хватку и оглянулась вокруг, ища Питера, вскрикнув, когда увидела его лежавшим на земле в нескольких футах от меня.

– Питер?

Я высвободила свои руки и ноги из‑под ничком лежавшего мужчины и поползла по траве к своему другу. Обычно бледное лицо Питера было настолько белым, что казалось, будто полиняли даже его веснушки. Когда я склонилась над ним, его глаза были открыты, и я увидела, что они были остекленевшими от боли.

– Ох, Питер!

Раны в живот всегда были худшими, и я понятия не имела работали ли его ускоренные заживляющие способности оборотня в человеческой форме. Я прижала руку к его животу, в попытке остановить кровотечение.

Он попытался улыбнуться, но с треском провалился.

– Нож – ничто в сравнении с когтями крокотты.

Свободной рукой я возилась со своим сотовым телефоном.

– Я звоню девять один один. Не волнуйся, с тобой всё будет хорошо.

– Придут ещё.

Низкий африканский голос оторвал мой взгляд от Питера, обратив его на колдуна, который сидел на пятках и наблюдал за мной.

– Что?

– Тарек, – он указал на мужчину в бессознательном состоянии, лежавшего позади меня. – Он вызвал подкрепление сразу же, как мы нашли тебя. Они будут здесь очень скоро.

Его посыл был ясен. Если я буду ждать полицию или скорую помощь, подкрепление Тарека доберётся до нас первым.

– Почему ты мне говоришь это?

Колдун пожал плечами. У меня не было причин доверять человеку, который только что пытался осквернить мой разум, но опять же, он мог просто держать рот на замке и позволить мне остаться в засаде.

– Как вы нашли нас? Вы следовали за мной?

Из него вырвался грудной смех.

– Ты не такая простая добыча. Я всего лишь почувствовал твой разум, когда мы проезжали мимо. Но другие теперь знают, что ты здесь.

Я посмотрела на Питера.

– Мы не можем оставаться тут. Нам надо уходить.

Он скривил лицо.

– Знаю.

– Ты встать можешь?

Руками я скользнула под его плечи и помогла ему принять сидячее положение. Благодаря совместным усилиям, мы смогли поднять его на ноги.

– Пошли.

Я обняла его рукой, и мы вместе медленно пошли в сторону закусочной. Мне хотелось побудить его пойти быстрее, но его измождённое дыхание говорило мне о том, какую сильную боль он испытывал. Я чувствовала, как он слабел с каждым пройденным шагом.

Когда мы приблизились к закусочной, она становилась всё менее и менее похожей на прибежище, каковым я считала, она будет. Эти мужчины не испытали никаких колебаний в вопросе нападения на меня в середине дня, прямо у оживлённого шоссе. Люди такого рода запросто ворвутся внутрь заведения и схватят нас. Я безумно огляделась по сторонам. Мы не могли оставаться здесь и не могли позвонить Филу и ждать пока он покажется. Нам надо выбираться отсюда незамедлительно.

В эту же секунду я увидела Скотта, который, волоча ноги подобно зомби, двигался в сторону лоснящегося красного "Мустанга", припаркованного перед закусочной. Господи, я совсем о нём забыла.

– Скотт, – окрикнула я его, когда мы поспешили вслед за ним так быстро, как Питер мог двигаться.

Мы догнали Скотта, когда он остановился у водительской двери, слегка пошатываясь, и всего один взгляд на его лицо, с приоткрытым от ошеломления ртом, дал мне понять, что тот был не в форме, чтобы уехать отсюда. По тому, как Питер сильно повис на мне, я осознавала, что в ближайшее время он потеряет сознание.

– Проклятье! И почему это дерьмо продолжает происходить?

Я прислонила Питера к машине и стала обыскивать карманы Скотта, пока не нашла ключи. Слегка оттолкнув его в сторону, я открыла водительскую дверь и передвинула кресло вперёд, так чтобы возможно было уложить Питера на заднее сидение. Он со стоном растянулся на всём сидении, и без промедления окончательно отключился. Моё дыхание болезненно перехватило в груди, и я протиснулась внутрь салона, желая проверить его дыхание и пульс, с целью убедиться, что он до сих пор жив.

– Мне так жаль, Питер, – сипло прошептала я. – Я вытащу нас отсюда. Обещаю.

Я вылезла из машины и, подтолкнув Скотта, вынудила его обойти машину и сесть в неё с пассажирской стороны; страх заставил меня хлопнуть дверью с гораздо большей силой, чем требовалось. Затем я, бегом, вернулась назад к водительскому месту и забралась внутрь машины. Только тогда до меня дошло, что я собиралась сделать, и я в замешательстве осмотрела всё вокруг себя. "Мустанг" очень сильно отличался от машины Джудит, да и у меня, вплоть до этого момента, был всего один урок. "Как я вообще собираюсь разобраться в этом?"

"Ладно, всё по порядку". Я протянула вниз руку, пока мои пальцы не нашли механизм регулировки сидения, и передвинула сидение вперёд так, что мои ноги смогли доставать до педалей. "Газ – справа, тормоз – посередине, и сцепляющая штуковина – слева. Никаких проблем".

Я выжала тормоз. Схватив рычаг переключения передач, я перевела его в положение "нейтралка" и повернула ключ в замке зажигания. "Без паники. Думай о том, что тебе рассказывал Роланд".

Я потеряла драгоценные секунды, воскрешая в памяти свой урок, прежде чем вспомнила: "Сцепление!" Я вдавила педаль в пол и снова повернула ключ. "Мустанг", заурчав, ожил.

Скот произвёл стонущий звук, но времени, чтобы проверить его, не было. Единственный раз, когда я в нём нуждалась, и он был полностью в отключке. "Как всегда". Я ещё раз огляделась по сторонам. Скотт любил свой "Мустанг". Мне стало любопытно, чтобы он испытывал, знай, кто собирался вести его замечательную машину.

Я взглядом уловила движение в боковом зеркале заднего вида, и увидела, что на земле зашевелился Тарек. Ему должно быть поистине не слабо от меня досталось, потому что у него были явные проблемы с тем, чтобы приподнять себя хотя бы на руки и колени. Он осмотрел парковку и сощурил глаза, приглядываясь к "Мустангу". Даже отсюда, я почувствовала исходившую от него ярость. Он не был рад тому факту, что парочка подростков сбила с него спесь, и выражение его лица говорило мне, что если он нас догонит, то за это последует расплата.

Я сделала глубокий вдох и перевела рычаг, как я надеялась, в положение "Задний ход". "Боже, не дай мне всех нас убить", – взмолилась я, когда сняла ногу с педали тормоза и аккуратно нажала на газ, в то же время, ослабив положение сцепления.

Машина вздрогнув, заглохла.

– Нет, нет, нет, пожалуйста, не поступай так со мной.

Я снова выжала сцепление и тормоз, поставила машину на нейтралку, и опять завела. На этот раз, после того как поставила "задний ход", я гораздо медленнее стала ослаблять ногу на сцеплении, одновременно выжимая газ. Машина резко рванула назад, проехав несколько футов, прежде чем моя правая нога заново нашла педаль тормоза, и тем самым заставив машину экстренно затормозить. Моё сердце колотилось. "Проклятье, это было гораздо сложнее, чем люди обставляли это!"

Я крепко схватила руль и осторожно нажала на газ, пока отпускала сцепление. Машина покатилась назад до тех пор, пока я не ударила по тормозам. "Теперь разверни эту штуку".

Что‑то ударило о заднюю часть машины, и я рывком повернула голову и обнаружила Тарека, опиравшегося на багажник. Сухожилия проступили на его шеи, а его глаза прожигали меня через заднее стекло. "Господи! Как он смог так быстро до нас добраться?" Я сглотнула и безумно потянулась к рычагу переключения передач.

Я включила первую передачу, но мои ноги совсем запутались в попытке найти правильные педали. Я повернула руль, сняла ногу со сцепления, и выжала газ, и машина поехала вперёд короткими, отрывистыми движениями. Я была слишком напугана, чтобы посмотреть, где был Тарек, так что я продолжала удерживать свой взгляд исключительно вперёд.

Машина едва избежала столкновений с двумя припаркованными пикапами, но "Эскалейду" так не повезло. Я вздрогнула, когда металл заскрежетал о металл, но я не решилась остановиться. Несколько царапин на покраске "Мустанга" были наименьшей нашей проблемой, и мне было абсолютно плевать на внедорожник.

Я выравнила руль, и машина подалась вперёд. Крики достигли моего слуха, и я украдкой взглянула через плечо на взбешённого мужчину, который прихрамывая, гнался за нами. "Просто продолжай движение. Не позволь ему себя поймать".

Передо мной замаячил выезд, и я внезапно нажала на тормоз, что заставило Скотта повалиться вперёд. Я выкинула в сторону руку как раз вовремя, чтобы удержать его от удара об приборную панель. "Я не справлюсь. Из‑за меня нас всех убьют". Я оглянулась назад на Питера, дабы убедиться, что с ним всё нормально. Он всё так же лежал на сидении, совершенно не обращая внимания на то, что происходило вокруг него.

Скотт что‑то бессвязно пробормотал, и я взмолилась, чтобы колдун не разрушил его разум. Он сможет обвинить меня в ещё одном уроне. При таком раскладе Скотту повезёт, если он пройдёт через выпускной год невредимым.

Я украдкой посмотрела в боковое зеркало и втянула резкий вдох, когда заметила Тарека, направлявшегося к "Эскалейду". Я стиснула зубы и выехала на разгоночную полосу. Машину сотрясало каждый раз, когда мимо нас пролетали автомобили, и моё сердце усиленно билось у меня в ушах, но теперь пути назад не было. Рискнув взглянуть в зеркало заднего вида, я заметила, что внедорожник выехал со стоянки грузовиков, и вдавила ногу в газ, заставив машину рвануть вперёд. Я увидела пробел в движении и резко перестроилась на следующую полосу, едва успев выравнить «Мустанг» до того, как он устремился на среднюю полосу. Я снова надавила на газ и двигатель начал завывать. Будучи до ужаса напуганной, чтобы отвести взгляд от дороги, я возилась с педалями и рычагом переключения передач, пока машина не перестала звучать, словно собиралась что‑то надорвать.

Моё сердце ощущалось так, словно готово было прорваться через грудную клетку, и я сухо сглотнула, неожиданно испытав приступ жажды. Я стиснула руль и сосредоточилась на более серьёзной проблеме. Мы не сможем оставаться на магистрали. Я еле‑еле удерживала "Мустанг" на своей полосе, у меня не было ни малейшего шанса оторваться от них на машине. Нашей единственной надеждой было свернуть на следующем съезде и попытаться затеряться в городе.

Ближайший съезд был в четырёх милях отсюда, и это были самые длинные мили в моей жизни. Каждую секунду я ожидала, что "Эскалейд" нагонит нас и столкнёт прямо с дороги. Всякий раз, когда я осмеливалась оторвать взгляд от дороги, я поглядывала в зеркало заднего вида, но внедорожника нигде не было видно. Но я знала, что он ехал где‑то позади нас. Я не была настолько глупой, чтобы полагать, что подобного рода мужчина с лёгкостью сдастся.

Я достигла съезда, двигаясь довольно быстро, и едва не посадила машину на днище, что ничем не помогло мне с уверенностью. Дорога, на которую я перешла, вовсе не показалась мне знакомой, и я нервно простонала. Я понятия не имела, где была, да и нечего мне было делать за рулём машины. Не говоря уже о Скотте, который рыдал словно идиот рядом со мной, а я даже не догадывалась, где находились злоумышленники, и Питер, возможно, уже истёк кровью у меня за спиной.

"Не думай об этом!"

Я съехала с главной дороги, как только смогла, сделав несколько поворотов, пока безнадёжно не потерялась. Несколько раз мне казалось, что я замечала чёрный внедорожник на параллельной дороге, поэтому просто продолжала ехать, боясь остановиться хотя бы даже на минуту. Несколько раз звонил мой телефон, но мои руки впились в руль очень сильно, чтобы ответить. Вероятно, это был Роланд, гадая, почему мы до сих пор не вернулись.

Отчаяние когда‑либо отыскать дорогу домой уже поселилось во мне, как вдруг показалось большое здание, которое я узнала. Моё сердце ускорило свой ритм. Я никогда ещё не была так счастлива видеть торговый центр. Двигаясь по этой улице, я доберусь до средней школы за десять минут. Я не могу пойти домой. Существовала огромная вероятность, что эти мужчины знали, где я живу. Возможно, они не способны обойти мою защиту, но я не могла рисковать подобным образом, учитывая выведенных из строя Питера и Скотта, каковыми они и были.

– Слава Богу! – зарыдала я, когда заметила шпиль церкви Святого Патрика.

Я въехала на парковку и обогнула церковь, заехав на задний двор. Мои руки тряслись, когда я заглушила двигатель и незамедлительно повернулась проверить состояние Питера, опасаясь того, что могу обнаружить.

– Питер?

– Хммм, – пробормотал он, не двигаясь.

– Как ты? – с тревогой попыталась я выяснить.

– Лучше, чем ожидал. Знаешь, твоё вождение воистину отстойно.

Я одновременно и рассмеялась, и заплакала. Откинувшись назад на сидение, я вытащила свой телефон. Мои силы практически покинули меня, когда я услышала голос Роланда.

– Роланд... нам нужна твоя помощь.

– Что случилось? Где вы? – настоятельно спросил он с доведённой до отчаяния остротой в голосе.

– Мы за Святым Патриком. Только поторопись. Питер ранен.

Последовала короткая пауза.

– Ничего не предпринимай. Я уже еду.

Я прислонила голову к подголовнику, но моё тело было чересчур напряжено, чтобы расслабиться. Скотт задвигался, повернувшись ко мне лицом, и его глаза постарались сфокусироваться на моём лице.

– Почему ты меня ненавидишь? – его голос был слабым и ранимым, как у маленького мальчика, а я была слишком ошеломлена, чтобы ответить. У меня заняло много времени на то, чтобы вспомнить, что его разум был сокрушен, и он, должно быть, понятия не имел с кем разговаривал: – Как бы я хотел, чтобы ты меня не ненавидела, – печально промямлил он.

– Я не ненавижу тебя, Скотт.

Это было правдой. Он мне не нравился, но так или иначе я его не ненавидела.

– Я рад, – его голова перевалилась на другую сторону, и он указал на пустую парковку. – Какой забавный верблюд, – произнёс он, прежде чем его глаза вновь закрылись.

Однозначно его разум был травмирован. Я прикусила губу. Мы со Скоттом могли не ладить, но я не хотела видеть его пострадавшим.

Я всё же была озадачена предшествующим странным поведением Скотта и прежде всего тем, почему он околачивался у технической остановки. Как будто ожидал, пока я выйду из закусочной. Однако это не могло быть так. Я была последним человеком, с кем бы Скотт Фоли с радостью проводил время.

Через несколько минут в поле зрения возникла машина Джудит. Я осела от облегчения.

– Это Роланд, – сказала я Питеру, который приподнял руку в подтверждение понимания и затем уронил её.

Прибежал Роланд и попытался открыть водительскую дверь. Я нажала на кнопку разблокировки дверей, и он рывком её распахнул. Открыв рот от изумления, он пристально посмотрел на Скотта, прежде чем его взгляд переместился на меня, сидевшую на водительском месте и только затем на Питера на заднем сидении.

– Какого чёрта с вами произошло?

Из меня вырвался дрожащий смешок.

– Долгая история. Ты не мог бы сначала осмотреть Питера? У него ножевое ранение.

Роланд помог мне выбраться из машины, потому как мои руки и ноги слегка походили на сырую лапшу. Потом он откинул сидение вперёд и наклонился, чтобы осмотреть Питера. Он вылез обратно и послал мне ободряющий кивок, и тихо заговорил, так чтобы Скотт не смог его услышать.

– Он в порядке. Нам требуется немного больше времени на заживление, когда мы не в волчьем обличье. Как только мы доставим его куда‑нибудь в уединенное место, он сможет перевоплотиться и рана затянется в считанные минуты.

– Ох, слава Богу!

Я снова села на водительское место и упёрлась лбом в руль. Как минимум, из‑за меня не погиб один из моих лучших друзей. Я не была полнейшей неудачницей.

– Мы слышали, что поступил вызов в полицию из‑за беспорядков на шоссе час назад. Было сказано, что сумасшедшая девушка придушила парня на технической остановке и скрылась оттуда на красном "Мустанге", покорёжив машины, а также что за ней погнался чёрный внедорожник. Полагаю, мне не надо спрашивать знаешь ли ты что‑нибудь об этом.

– Я лишь ударила одну машину, и этот мужчина заслужил быть придушенным за то, что ударил Питера ножом.

До того как он смог ответить, из‑за угла церкви выскочил ревущий мотоцикл.

– Ты позвонил ему, – осуждающе произнесла я.

– Мне и не надо было. Он донимал меня со времени, как вы ускользнули с вечеринки Дилана. Он, вероятно, поставил один из этих грёбанных датчиков слежения на машину, до того как я уехал на ваши поиски.

Мотоцикл остановился в нескольких футах от нас. Николас соскочил с мотоцикла и широким шагом двинулся в сторону "Мустанга". Его рука сомкнулась вокруг моего запястья, и он попросту потащил меня прочь от машины.

– Ты что, смерти своей хочешь? – прокричал он.

– Эй! – запротестовала я, но мой рот резко закрылся от внушавшего ужас выражения его лица.

Он притянул меня ближе, пока я не смогла ощутить исходившее от него тепло. "Ох, дерьмо, не был ли он в одном из тех приступах гнева, о которых упоминал Крис?"

Я безуспешно попыталась отбиться.

– Отпусти меня.

– Забудь об этом. Ты идёшь со мной, поскольку очевидно доверять тебе обеспечение безопасности самой себя нельзя.

– Послушай, притормози на минутку, – возразил Роланд, обойдя автомобиль, когда я попыталась вырваться из хватки Николаса.

Если бы у Николаса был загривок, клянусь, в эту самую секунду шерсть на нём бы встала дыбом.

– Я сделаю всё, что потребуется, дабы защитить её, даже если и от себя самой.

Моё собственное буйство хлынуло через край.

– Да, хрен тебе! Я не твоя собственность.

Как ни удивительно, Питер оказался тем, кто вмешался – в переносном смысле, с заднего сидения машины – чтобы сыграть роль рефери.

– Эй, это ничем никому не поможет. Прежде чем вы все начнёте действовать сгоряча, почему бы вам не позволить нам рассказать, что случилось?

Николас натянуто кивнул и отпустил мою руку, но не отошёл от меня. Проигнорировав его возвышавшуюся фигуру, я объяснила Роланду, что встретилась с Дэвидом, как и планировалось, и собиралась позвонить Филу, чтобы он нас забрал, когда появился мужчина по имени Тарек. Я услышала резкий вдох рядом со мной, но отказалась посмотреть на него. Когда я дошла до части с появлением колдуна, я увидела, как понимание забрезжило в глазах Роланда, и я поняла, что его мысли отображали мои собственные раздумья. "Почему мужчины из гавани преследовали меня?" Я пребывала в такой панике, пытаясь убраться прочь с технической остановки, что не потрудилась поинтересоваться у колдуна об этом.

Николас вклинился в мой рассказ.

– Ты уверена насчёт него, как он выглядел?

– Не думаю, что я когда‑либо забуду это лицо после того, что он сделал, – сказала я, не в силах сдержать дрожь в своём голосе.

Обдумывание того, как он прикоснулся к моему разуму, заставляло меня снова и снова чувствовать себя осквернённой.

– Что он сделал? – голос Николаса принял угрожающую ноту, которую я никогда раньше не слышала.

Я запнулась, пребывая в нерешительности от того, что боялась дальше рассказывать ему о том, что произошло.

– Сара, он причинил тебе вред?

– Нет, не совсем. Он попытался что‑то сотворить с моим разумом. Это ощущалось словно нечто... ужасное проникло в мою голову и взяло надо мной контроль. Я не могла двигаться или хоть что‑то произнести, – я содрогнулась от воспоминания. – Это было самое отвратительное ощущение, кажется, я никогда не смогу снова быть чистой.

Роланд побледнел.

– Твою мать! Как ты избавилась от этого?

– Я не знаю. В одну секунду в моей голове звучит гадкий голос, требуя чтобы я уснула, а в следующую – я осознаю, что татуированный парень пронзительно кричит.

Я обняла себя руками и отвела от них взгляд, всматриваясь в громадное здание средней школы, расположившейся по соседству с церковью, позволив своему разуму задержаться на том, о чём я отказывалась думать с момента нападения колдуна. Мой разум прощупывал безмолвную часть меня, где был демон, подобно тому, как язык прикасается к пробелу, где должен был находиться зуб.

– Думаю... думаю, мой Мори мёртв. Я чувствовала, как он умирал, – произнесла я охрипшим голосом, наполненным необъяснимой печалью.

Зло или нет, этот голос жил внутри меня всю мою жизнь и теперь ощущалось, будто часть меня угасла.

Тёплая рука коснулась моей спины, послав тонкую вспышку жара по мне.

– Он серьёзно травмирован, но всё ещё жив, – нежным голосом сказал Николас.

– Откуда ты знаешь? – спросила я, не посмотрев на него.

– Поверь мне. Я бы понял, если бы он погиб.

У меня перехватило дыхание от суровой грани его голоса, и я задалась вопросом: "А не чувствовал ли его демон боль или острую тоску, если умирал другой Мори".

– Что за колдун может причинить такой вред демону? – напугано спросил Роланд.

– Хель‑колдун, – Николас выплюнул эти слова, словно они были чистейшим ядом. – Колдун пустыни из Африки. Они черпают свою силу из загробного мира.

– Как шаманы или ведьмаки? – спросила я.

Я считала, что шаманы всецело посвящали себя исцелению и помощи людям.

– Хель‑колдуны работают только с чёрной магией и их сила гораздо сильнее, чем сила шаманов. Хель‑колдун может искалечить человека всего лишь одной мыслью и их внушение ещё более сильное, нежели у вампиров, оно практически нерушимое, – Николас задумался, и я подняла взгляд, чтобы встретиться с его пытливым взглядом. – Даже Мохири не имеют иммунитета к их силе. Я видел воинов, доведённых до безумия, после единственной встречи с Хель‑колдуном.

У меня не было ответа на стоявший в его глазах вопрос.

– Хель‑колдуны питают отвращение к демонам, и они не работают с вампирами, – проинформировал нас Николас. – И обычно они держатся поближе к своим племенным районам в пустыне. Потребуется нечто серьёзное, чтобы попытаться заполучить одного из них и заставить его проделать весь путь до Америки, – он пригвоздил меня жёстким пристальным взглядом. – Ты нам не всё рассказываешь. Кто ещё охотиться за тобой?

– Никто, – заявила я и увидела сомнение на лицах обоих. – Клянусь, я понятия не имею, почему они напали на меня.

Это было правдой. Насколько я считала, они преследовали Мэллойя, а не меня.

– Что случилось после того как ты ускользнула от колдуна? – спросил Роланд.

Я рассказала им, как Питер боролся с Тареком, и что затем мужчина вытащил нож и глубоко его ранил.

– Я немного сорвалась, когда увидела, как он наносит Питеру удар ножом. Я попросту запрыгнула на него и сжимала его горло до тех пор, пока он не рухнул. Затем мы убрались оттуда прочь.

Роланд указал на Скотта, который до сих пор мирно сидел в машине.

– Каким образом он оказался во всём этом?

– Он был там, на технической остановке, когда появились те парни. Он пострадал от колдуна, когда попытался предотвратить попытку Тарека увести меня.

Ярость Николаса всё ещё была осязаема, когда он снова заговорил:

– О чём ты вообще думала, когда сбегала на встречу с абсолютно незнакомым человеком, учитывая всё то, что происходит?

– Я должна была сходить, – сказала я в свою защиту. – Ты не знаешь, как долго я ждала, дабы получить ответы насчёт моего отца. Я несколько недель пыталась встретиться с Дэвидом.

– Откуда ты знаешь, что это не он привёл этих мужчин прямо к тебе? – требовательно спросил он.

Я вспомнила страдание и истинную боль в глазах Дэвида, и я знала, что его история была настоящей и его мотивы были добрыми.

– Он – Эмот, и я верю, что он говорил правду. Он обладал фактами... фактами о Мадлен, – я почувствовала, как рядом со мной напрягся Николас. – Десять лет назад Мадлен пришла навестить отца Дэвида, с целью рассказать ему о том, что она попала в неприятности. Они были друзьями или что‑то вроде того, и отец Дэвида дал ей много денег, чтобы та смогла покинуть страну. Она сказала, что её преследуют вампиры и до того как она уедет, она должна предупредить... – мой голос надломился, и на минуту я запнулась, прежде чем продолжила говорить. – Она должна была предупредить моего отца. Несколько дней спустя мой отец был убит.

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 192021 22 23 24 Следующая ⇒