Карен Линч 23 страница

– Сара! – закричал слабый жалобный голос из клетки.

Слёзы текли по моим щекам. Тролли находились в опасности из‑за меня. Если я не спасу их, я никогда не смогу с этим жить.

– Я иду, Минка.

Я услышала шум на лестнице и рычание в соседней комнате, и я знала, что наше время было на исходе. Одному лишь Богу известно, что войдёт через эту дверь.

"Давай", – сказала я Мори, который пребывал в нерешительности в тёмной области моего разума. "Ты мне нужен". Я не знала, как это сделать, так что я просто опустила стену, которая сдерживала демона. В эту же секунду я перекрыла источник силы, находившийся в самом сердце моего существования. Демон боялся моей силы, и он не появится, пока я не пообещаю безопасный проход.

Демон переместился и потянулся, и медленно, нерешительно передвинулся вперёд, как будто не мог поверить, что окружавший его барьер исчез. Подобно мотыльку, вылетевшему из своего кокона, он пульсировал и счастливо распрямлял крылья. Моё тело вздрогнуло, когда новое сознание вторглось в мой разум, молниеносно распространяясь до тех пор, пока моя голова не стала ощущаться так, что вот‑вот взорвётся из‑за внутреннего давления.

Я завопила и упала на колени, обхватив голову руками.

– Остановись! – пронзительно закричала я, когда демон начал продвигаться по мне, заполняя меня, бурля под моей кожей.

Я попробовала оттолкнуть его назад, но было слишком поздно. Я больше не могла сказать где заканчивалась я, и где начинался Мори. Он был сильным, гораздо сильнее, чем я вообще осознавала. Он поглощал меня, и я была безвластна остановить его.

Мои ноги двинулись, и я обнаружила себя стоящей на ногах, идущей в сторону клетки. Смутно я ожидала сильного удара невыносимого жара. Этого так и не последовало, и я поняла, что теперь моим телом владел демон. Я наблюдала, как руки, которые были похожи на мои, ухватились за стеклянные прутья и разорвали их на части, словно они были зубочистками. Сквозь туман в голове я увидела, как самый маленький тролль обвил руками шею демона, который выглядел, как и я, почувствовала, как демон безмятежно опустил тролля на каменный пол и отвернулся, когда два оставшихся тролля выпрыгнули из своей стеклянной тюрьмы.

– Сара?

Голос раздался издалека. Демон развернулся, чтобы встретиться с мужчиной, занявшего весь дверной проём, и моё робкое сознание ахнуло от могущественной первородной связи, которая протянулась между ними двумя, подобно эластичной ленте, натянутой слишком туго. Лента начала сокращаться, притягивая мужчину и демона друг к другу.

– Что случилось с ней? – настоятельно спросил мужчина у тролля, пока широкими шагами направлялся в нашу сторону.

Тролль что‑то ему ответил, но я не расслышала. Мужчина остановился перед нами и с нежной твёрдостью обхватил руками лицо демона.

– Посмотри на меня, – приказал он.

Демон вздохнул от его прикосновения, и мы оба посмотрели в яростный пристальный взгляд мужчины. Я почувствовала рывок в своём истощавшемся сознании, но никакого имени на ум не пришло.

– Сара, а теперь пора возвращаться. Твои друзья нуждаются в тебе. Ты нужна Роланду.

Эти имена ничего для нас не значили. Демон моргнул и встал, расположив руки по бокам. Я бросила ещё один последний взгляд на эти требовательные серые глаза и начала ускользать в нескончаемую пустоту разума демона. Я опознала, нежели прочувствовала пощёчину на лице демона и его голова откинулась назад, когда мужчина встряхнул демона.

– Будь оно проклято! Ты не сделаешь этого, ты слышишь меня?

Слова были неотчётливыми, но неистовый тон расшевелил слабый проблеск узнавания. Я почувствовала, как демон резко изогнулся, пока делал усилия, чтобы вырваться из рук, которые окружили его подобно стальным обручам. Я услышала его рёв разочарования, когда голос начал непрерывно говорить ему на ухо. Слова достигали меня, как эхо в бескрайней комнате и некуда было завернуть, чтобы избежать их.

– Ты была права, Сара, ты не слабая. На самом деле, ты одна из самых сильных, самых выводящих из себя людей, каких я когда‑либо встречал. Ты борешься с монстрами, ты дружишь с троллями и тварями, и ты смело сталкиваешься со всеми ужасами, которые сломали бы более слабых людей. И ты стремглав бросаешься в опасность, чтобы защитить того о ком заботишься. Ты преданная, упрямая и отчаянная, и, хоть ты не веришь в это, ты воин.

Демон перестал двигаться, и я всплыла ближе к голосу мужчины. Имя мужчины плавало немного вне досягаемости, и я понимала, что оно принадлежит мужчине, который нашептывал в наши уши. "Николас".

– Всего несколько Мохири смогут отважиться на то, что сегодня вечером сделала ты, отказаться от себя, ради спасения этих троллей, – сказал Николас с успокаивающим убеждением. – Ты сделала то, что должна была сделать и теперь ты должна вернуться к нам. К Роланду.

Имя вызвало образ улыбающегося лица с тёплыми голубыми глазами.

– Роланд? – я не была уверена в том кто заговорил: я или демон.

– Всё верно. Твой друг, Роланд. Ты ему сейчас нужна.

Воспоминания, такие как моя жизнь, мои друзья, Нейт, вспыхнули в моём разуме – всё это вернулось стремительным потоком. Роланд нуждался во мне? Я всячески старалась побороть демона, но он был чересчур сильным. Мори вернулся, наслаждаясь своей новой свободой и ощущением сильного молодого тела, которым он обладал.

Безумство наполнило меня. Я потянулась к силе, которую закрыла, когда освобождала демона. Мори понял, что я собиралась сделать, и стал сражаться со мной, пытаясь силой заставить меня отойти в то место, где все эти годы я удерживала его. Но я набралась сил, достаточно для того, чтобы подтолкнув открыть затворку. Мори был могущественен, но его мощь не могла сравниться с волной силы, которая хлынула ввысь, оттолкнув демона на задворки и заставив его вернуться в своё прежнее состояние замкнутой бдительности. "Не справедливо", – завыл демон, как только барьер вновь воздвигся.

Звуки наполнили мой слух: люди говорили и кричали, кто‑то плакал. Мои глаза сфокусировались, и я обнаружила себя, всматривающейся в обеспокоенное лицо Николаса. На мгновение я оказалась сбитой с толку, пока все произошедшие события медленно всплывали в моей памяти. Затем я вспомнила слова Николаса и мир, резко обрушившись на меня, вернулся в фокус.

– Что случилось с Роландом?

Глава 18

– Где он? – воскликнула я, пока бежала через главный вестибюль дома, огибая павшие тела мужчин и вампиров, не уделив им ни взгляда мельком.

Я прорвалась через передние двери и обнаружила двух незнакомых мне мужчин, стоявших стражами на ступеньках, воинское облачение идентифицировало их как Мохири. Они с любопытством рассматривали меня, и один из них, у которого были черты лица индейца, произнёс:

– Кто?

– Мой друг, Роланд. Николас сказал, что его подстрелили.

– А, оборотень, – пренебрежительно ответил его кореец‑напарник. – Он принял серебряную пулю в грудь. Его стая приехала и забрала его совсем недавно. Выглядел он скверно.

Его слова, произнесённые с таким безразличием, были сродни удару ножа в моё сердце.

– Нет!

Я пронеслась мимо них вниз по ступенькам и побежала в сторону подъездной дорожки. Моё дыхание переросло в резкое удушье и это ощущалось так, словно моя грудь находилась в тисках. Я не могу потерять Роланда. Я развернулась в сторону дома в ту самую секунду, когда из дверей вышел Николас.

– Мне надо поехать к нему. Пожалуйста. Он нуждается во мне.

Он спустился по ступенькам, сострадание было написано на его лице.

– Роланд со своими людьми. Если кто и сможет ему помочь, так это они, – он остановился передо мной. – У мужчин были серебряные пули, вероятней всего, они использовали их для самозащиты от вампиров, с которыми они работали.

Я покачала головой и попятилась прочь.

– Нет, нет, ты не понимаешь. Я могу помочь ему.

Николас положил руку мне на плечо.

– Он получил пулю прямо в грудь, Сара. Стая сделает всё, что они смогут, но такого рода ранение почти всегда не совместимо с жизнью для оборотней. Мне жаль.

– Нет! Я не позволю этому случиться!

Я отстранилась от него и вытерла слёзы, безудержно тёкшие вниз по моим щекам. Я подняла на него свой взгляд. Я буду умолять его, если мне придётся, я сделаю всё что угодно, лишь бы добраться до Роланда.

– Я знаю, что у тебя от меня были только проблемы, и у тебя нет причин делать это ради меня, но мне больше не к кому обратиться. Пожалуйста, помоги мне, Николас.

Николас отвернулся, и я закрыла глаза, поскольку моё сердце разбивалось.

– Эрик, мне нужен твой мотоцикл.

Мои глаза резко распахнулись, когда мужчина‑кореец, который так обыденно списал Роланда со счетов, бросил Николасу связку ключей. Николас поймал их и отвёл меня к двум чёрным мотоциклам, передавав мне шлем, прежде чем завёл один из мотоциклов. Я запрыгнула на сидение позади него, и мы тронулись с места. Он притормозил у ворот, и я увидела клубок тел, лежавших на мощёной подъездной аллее. Так много смертей. Я закрыла глаза и прижалась шлемом к спине Николаса, чтобы блокировать себе обзор. Я не позволю своему лучшему другу стать ещё одним убитым в этом кровопролитии. "Пожалуйста, Боже... позволь нам попасть туда вовремя".

Николас не пытался со мной заговорить, пока мы спешно возвращались в Нью‑Гастингс. Я обхватила руками его тело и прильнула к нему, в то же время истязала себя образами Роланда, умершего ещё до того как я добралась до него. Ко времени, как мы въехали в "Холмы", мой визор был влажным от слёз.

Ферма Брендана всегда была центром притяжения семьи, так что я понимала, что именно там мы найдём Роланда. Когда мы доехали до фермы, в доме горел свет, и подъездная дорожка битком была забита автомобилями. Что если уже было слишком поздно?

Николас повёл мотоцикл вдоль края подъездной аллеи, доставив меня прямо к передней двери, где с десяток или около того людей слонялось близ ступенек. Двоюродный брат Роланда Фрэнсис стоял вместе с двумя мужчинами, которые приезжали с ним после нападения крокотт. Я соскочила с мотоцикла и отбросила шлем в сторону, пока бежала к ним.

– Разве ты недостаточно сделала? – гневно спросил Фрэнсис, загородив мне проход к двери. – Тебе здесь не рады.

Оправданий у меня не было, ведь он был прав. Это была моя вина. Но Роланд был моим лучшим другом, и будь я проклята, если позволю хоть кому‑то удержать меня от него, особенно сейчас.

– Я должна увидеть его, – я начала проталкивать себе путь через них, но другой мужчина сдержал меня, схватив рукой. Я извернулась, попытавшись вырваться из его хватки: – Отпусти меня!

– Убери от неё руку, – произнёс голос настолько леденящий, что температура воздуха вокруг нас, казалось, упала на несколько градусов.

Николас подошёл ко мне сзади, и мужчина выпустил мою руку, но не отошёл с моего пути. Напряжение на веранде стало осязаемым, когда оборотни встретились лицом к лицу с воином‑Мохири.

Открылась дверь, и появился Брендан, держа в руках трубку.

– Что здесь происходит? – прогремел он и все на веранде замолчали.

– Брендан, – я воспользовалась отвлечением, чтобы прошмыгнуть между Фрэнсисом и остановившим меня мужчиной. – Пожалуйста, мне надо увидеть Роланда.

Он нежно положил руку мне на плечо и покачал головой.

– Я знаю, как сильно ты о нём заботишься, но прямо сейчас ты не можешь туда пойти. Это небезопасно.

– Небезопасно?

– Серебро засело очень глубоко. Слишком близко к его сердцу, и мы не можем добраться до него. Он отчасти безумен из‑за боли, и прямо сейчас он никого не узнаёт. Он разорвёт тебя.

В эту самую секунду мучительный стон расколол воздух, и я ахнула от боли, которую услышала в нём.

– Он не может исцелиться, – угрюмо объяснил Брендан. Он откашлялся, и его глаза заблестели: – В лучшем случае несколько часов.

– Нет! – я протолкнулась мимо него, и он не попытался меня остановить. – Роланд не умрёт!

Дом был полон людей, большинство из них я распознала благодаря времени проведённому мной в "Холмах" с Роландом и Питером. Некоторые посмотрели на меня в замешательстве, когда я пронеслась мимо них, а другие посылали мне явные неприязненные взгляды. Я проигнорировала всех их и проталкивала себе дорогу между ними, пока не увидела, как из комнаты в конце коридора вышла Джудит. Она нашла в себе силы, чтобы держаться, но её лицо было окаймлено горем.

Я направилась к ней, предположив, что она выставит меня из дома. Не то, чтобы я не заслужила этого. Но я готова была рискнуть получить её неприятие, если был хоть малейший шанс на то, что смогу помочь Роланду.

– Сара, ты не должна здесь находиться, – произнесла она подавленным голосом. – Роланд не хотел бы, чтобы ты его видела таким.

– Я должна увидеть его, Джудит. Я могу ему помочь.

– Ох, дорогая, – она притянула меня в крепкое объятие и я позволила ей себя обнять, испытав ощущение, что она нуждается в этом. – Знаю, что это трудно принять, но теперь мы ничего сделать для него не можем.

– Но я могу. Я на самом деле могу. Просто позвольте мне попробовать, – умоляла я.

– Здесь тебе не место, Сара, – произнёс из‑за моей спины Максвелл, и я смогла расслышать в его голосе порицание, смешанное с горем. – Ты ничего не сможешь сделать, кроме как навлечь на себя ещё больше скорби. Ты должна уйти.

Я резко развернулась, чтобы находиться лицом к нему.

– Нет, проклятье! – мой голос прогремел громче нестихаемого гула, и люди начали оборачиваться в нашу сторону. Это был первый раз, когда я вообще подняла голос на Максвелла, но прямо сейчас мне было плевать, что он был чёртовым альфа стаи оборотней: – Я никуда не пойду, пока не увижу Роланда!

Я схватила руку Джудит и пристально посмотрела в её покрасневшие глаза, склоняя её поверить мне.

– Мы не можем ставить на нём крест, не испробовав всё, что можем. Я могу ему помочь.

– Сара...

Из глубины комнаты оборотень испустил протяжный болезненный вой. Я положила руку на дверь и ощутила мучительные волны боли по ту сторону двери.

– Пожалуйста, – умоляла я Джудит.

Джудит посмотрела на Максвелла, а потом кивнула мне. Я потянулась к дверной ручке.

– Что происходит? – кто‑то поинтересовался позади нас. – Что она делает?

Я открыла дверь.

– Всё возможное.

Я вошла в комнату и издала сдавленный вопль, когда увидела буйно корчившееся в углу создание с пеной у рта. Из комнаты наспех была убрана кровать, и на полу был лишь матрас. Толстые цепи были продеты в петли, врезанные в пол, и кандалы обхватывали запястья и лодыжки оборотня. Я содрогнулась от мысли, что у них уже была организована комната, дабы иметь дело с нечто подобным.

Окровавленная шерсть волка сбилась колтунами, кровью были залиты стены, пол и матрас. Было невозможно поверить, что это дикое создание было моим лучшим другом.

– Роланд? – я нежно окликнула его и волк начал рычать и натягивать цепи.

Кто‑то выхватил меня из комнаты, и я обернулась, обнаружив Николаса.

Я подняла руку.

– Всё хорошо. Я только недавно приручила двух церберов, помнишь?

Толпа, собравшаяся у нас за спиной, начала перешёптываться. Николас, не желая того, отпустил меня, и я вновь вошла в комнату. Сев на пол, точно также как и ранее в погребе, я открыла себя, позволив тёплой энергии наполнить комнату. Я заставила себя расслабиться, а затем начала говорить с ним тем же умиротворяющим тоном, который я использовала на церберах. Я сомневалась в себе, когда впервые попробовала приручить собак, но сейчас, я знала на что была способна. Обезумевший волк не мог многим отличаться от парочки чудовищных церберов.

– Роланд, ты знаешь кто я?

Оборотень обнажил свои внушительные клыки и ответил мне низким угрожающим рычанием.

– Понимаю. Ладно, так совсем не пойдёт. Я знаю, что ты испытываешь очень сильную боль, и мы собираемся вскоре с этим разобраться, но сначала, мне кажется, нам необходимо поговорить. Точнее говорить буду я, а ты можешь послушать. Как тебе такой расклад?

Ещё одно рычание наполнило комнату.

– Знаю, я сказала, что Реми мой первый друг, с которым я здесь подружилась, но ты всегда был моим лучшим другом. Лучшие времена моей жизни связаны с тобой и Питером. Помнишь, мы как‑то устроили пижамную вечеринку и в тот раз Брендан разрешил нам ночевать на сеновале? Мы рассказывали истории о призраках, пока не стали слишком напуганными, чтобы уснуть, и в итоге мы пробрались обратно в дом, после того как все легли спать. Или вот случай, когда ты выкрал какое‑то виски Брендана, и мы впервые напились. Я никогда больше к этой дряни не прикасалась.

Я говорила в течение получаса, вновь проживая свои счастливые воспоминания, которые были сопряжены с ним, и напоминая ему о вещах, которые мы ещё пока не сделали, о планах, которые мы строили. Моя сила наполнила маленькую комнату, и постепенно волк ослабил свои неистовые биения и начал пристально всматриваться в меня своими измученными глазами. Я перестала говорить и заметила, что комната погрузилась в тишину. Мне потребовалось несколько секунд на осознание, что тишина стояла во всём доме, все прислушивались ко мне.

– Роланд?

Волк испустил короткий жалобный вой, взгляд его жёлтых глаз ни на секунду не отрывался от меня.

– Ты был очень потрясён, узнав о Реми, не так ли? Но он не единственный мой секрет. Помнишь тот день, после событий в гавани, когда я сказала, что есть вещи, которые должна рассказать тебе о себе? Ты хочешь узнать что это – что я умею делать?

Он моргнул и издал тихий скулящий звук.

Я встала на колени и начала очень медленно и осторожно продвигаться к нему, пока Николас не схватил меня за руку, дабы удержать меня.

– Что ты делаешь? Это раненный оборотень. Он разорвёт тебя на части.

– Нет, не разорвёт, – произнесла я, не отводя взгляда от волка. – Ты всегда просишь меня доверять тебе. Теперь настало время тебе довериться мне.

Николас некоторое время удерживал меня, прежде чем медленно отпустил мою руку. Я продолжила перемещаться ближе к Роланду, остановившись у края матраса, с целью позволить ещё более сильной волне силы захлестнуть его.

– Я знаю, что это причиняет огромную боль, но сейчас я собираюсь заставить боль сойти на нет. Ты же знаешь, что я никогда не причиню тебе боль, так ведь?

Глаза оборотня с опаской всматривались в меня, когда я протянула к нему свою руку. Казалось, будто весь дом затаил дыхание, когда я ладонью прикоснулась к мохнатой лапе. Как только я соприкоснулась с ним, я послала наполнявшую мою ладонь силу излиться в него. Воздействие было медленнее, чем я привыкла, но никто из остальных моих пациентов не представлял собой оборотня, весом в четыре сотни фунтов. (181 кг)

– А вот и ты, – произнесла я, когда жёлтые глаза, наконец, смягчились в узнавании. – Ты заставил меня поволноваться.

Волк открыл пасть и издал нечеловеческий звук, прозвучав так, словно пытался заговорить со мной до того, как ослаб на матрасе и испустил дрожащий вздох. Моё сердце разбилось от созерцания своего друга в такой сильной агонии.

– Шшшш, – прошептала я ему, положив свою вторую руку на его грудь, так чтобы моя сила смогла достигнуть его ранения.

На обнаружение источника его боли много времени не потребовалось, серебряная пуля внедрилась в одну из мышц, окружавшую его сердце. Мне надо вытащить её, если я хочу, чтобы он выжил. Я никогда не использовала свою силу для удаления чужеродных объектов, но я предположила, что это не особо отличалось от изгнания инфекции из тела. Я надеялась, что так это и было, потому что от этого зависела жизнь Роланда.

Я положила обе руки поверх его сердца и сосредоточила свою исцеляющую способность на кусочке серебра, пытаясь вытянуть его, как я делала с инфекцией. Я чувствовала, как он дёргался, но отказывался быть извлечённым из мышцы.

Волк поднял на меня взгляд доверчивых глаз, и я одарила его ободряющей улыбкой.

– Думаю, для этого потребуется немного больший контакт.

Я опустила своё тело на матрас, невзирая на ошеломлённые вздохи людей, толпившихся в дверном проёме, и обвила руками огромное меховое тело. Он не сопротивлялся, когда я притянула его к себе и выпустила в него стремительный поток энергии, направив его к кусочку серебра, который медленно его убивал. Я продолжала крепко держать волка, пока в моей груди усиливался жар, в том месте, где я соприкасалась с ним, и мои руки начали светиться, подобно куску железа в кузнице. Оборотень резко дёрнулся, когда огонь окружил серебряную пулю, медленно растворяя её и сжигая её в небытие. Исцеляющий огонь схлынул до некоторой степени, чтобы исправить повреждённую ткань и задушить смертоносную лихорадку, которая уже начала распространяться по его телу. Когда я смогла ощутить, что больше не было раны и заболевания, я втянула свою силу назад в себя.

Мои руки ослабили хватку, и я упала рядом с волком, чувствуя себя гораздо изнуренней, чем я когда‑либо была после исцеления.

– Теперь ты знаешь мой секрет, – счастливо пробормотала я.

Через несколько минут я почувствовала, что тело, лежавшее рядом со мной, начало уменьшаться и терять шерсть. Я услышала крики, раздавшиеся откуда‑то поблизости, и раскатистый голос Брендана произнёс:

– Пресвятая Дева Мария, Матерь Божья!

Кто‑то поднял меня и прижал к тёплой твёрдой груди.

– Мне кажется, она просто истощена, – сказал Николас, его голос был наполнен смесью беспокойства и благоговения. – Надеюсь, всё что ей нужно, так это немного сна.

А затем я уснула.

* * *

Разбудил меня луч солнечного света, игравший на моём лице. Я подняла руку, прикрыла глаза, и в течение минуты в изумлении смотрела на смутно знакомую тюлевую занавеску и обои в полоску, прежде чем сместилась, чтобы окинуть взором всю комнату. Мой взгляд упал на фигуру кого‑то, сидящего в кресле в углу комнаты.

– Как ты себя чувствуешь?

Я потёрла свои затуманенные глаза, чувствуя себя так же, как и в тот единственный раз, когда у меня было похмелье.

– Бывало и лучше. Где я?

– На ферме. Ты была не в состоянии куда‑либо ехать прошлой ночью.

"На ферме?" Воспоминания о прошлой ночи внезапно нахлынули на меня.

– Роланд!

– Он в порядке. Он дальше по коридору.

Кресло скрипнуло, и Николас сел рядом с кроватью, загородив солнечный свет. Выражение его лица сложно было прочитать. Я не могла сказать, собирался ли он взять меня за руку или же накричать на меня.

– Это нормально быть в таком состоянии после того, как ты делаешь это? – тихо спросил он. – Падать в обморок?

– После исцеления? Обычно меня так не вырубает, но я никогда раньше до этого не исцеляла оборотней, – я подавила зевоту. – Обычно я прихожу в норму, если отдохну час или около того.

– Ты часто этим занимаешься?

Я одарила его усталой улыбкой.

– Так часто, что уже и не припомню сколько раз. Я занимаюсь этим с шести лет.

Некоторое время он выглядел задумчивым.

– В тот день на верфи ты спросила меня, обладают ли какими‑то дарованиями Мохири. Ты хотела узнать можем ли мы исцелять других.

– Да.

Он пробежался рукой по волосам, и я заметила, что он был в той же одежде, что и вчера.

– Я не знаю ни одного Мохири, кто мог бы делать то, что ты сделала прошлой ночью. Ты то же самое сделала с теми двумя монстрами в погребе?

Я кивнула.

– Я использовала это раньше, чтобы успокоить животных, но я и понятия не имела, что это по‑настоящему сработает на церберах, – я подумала о двух псах с малой толикой восхищения. – Что случилось с ними? Ты не...?

– Они попытались последовать за нами, так что Крису с Эриком пришлось их изолировать. Их перевезут в одно из наших учреждений, пока мы не придумаем, что делать с ними, – впервые с момента, как я проснулась, он улыбнулся. – Мы не можем позволить паре церберов безудержно бегать по Портленду.

– Что за учреждение? Я не хочу, чтобы им причиняли боль.

Я не могла представить какие муки псы уже испытали в своей жизни.

– Никто их не обидит, – Николас покачал головой и издал отрывистый смех. – Теперь они твои. Как только падший зверь запечатляется на новом хозяине, он становится невероятно преданным. Они будут откликаться только на тебя.

– Именно это колдун и сказал.

Он вскинул бровь, и я рассказала ему, что в погребе находился Хель‑колдун, но он не попытался меня остановить.

Николас потёр рукой челюсть, и я заметила, что ему необходимо побриться. Я почувствовала безумнейшее побуждение протянуть руку и прикоснуться к его лицу, но я своевременно остановила себя. Этот процесс исцеления, должно быть, всерьёз запутал меня.

– Много чего случилось в том погребе прошлым вечером. Хочешь поговорить об этом?

– Нет.

Я отвернулась, так чтобы он не смог увидеть ужас и отвращение в моих глазах. Я позволила этой сущности завладеть моим телом. Всю свою жизнь я держала демона в подчинении на задворках своего разума, никогда не осознавая, что это было или, не имея представления о его настоящей мощи – вплоть до прошлого вечера. Я сдержала дрожь от воспоминания о том, как быстро демон вырос, наполнив мою кожу и заняв мой разум, пока я едва не забыла, что вообще существую. Он снова был заперт за стенами, но я никогда не забуду, как близко он подошёл к тому, чтобы взамен лишить меня свободы. Я никогда не позволю ему снова возыметь такого рода власть надо мной.

– Каждый Мохири борется со своим Мори в какой‑то момент своей жизни. Для большинства это происходит, когда они молодые и испытывают недостаток в тренировке, чтобы управлять порывами демона. Ты обладаешь таким контролем над своим Мори, что, должно быть, было очень пугающе позволить себе снять свою защиту, как это сделала ты. Но не позволяй своему страху заставить себя забыть, почему ты сделала это. Ты спасла тех троллей.

Я плотно сжала губы и вела бой со слезами, которые горели у меня за закрытыми веками. После того как Николас вырвал меня из хватки демона, первое что я увидела, так это как Реми стоял на коленях в углу погреба со своими тремя маленькими родными в руках. Признательность в его глазах и слезы радости малышей должны были помочь ощутить это стоящим. Я была счастлива, что Минка и другие дети снова находились дома в безопасности, и мы предотвратили кровавое неистовство троллей, но пребывание так близко к потере самой себя от демона что‑то изменило во мне. Я всё ещё буду готова отдать свою жизнь ради защиты любимых мной людей, но не думаю, что снова смогу когда‑то поставить крест на своём разуме подобным образом... ради кого бы то ни было.

– Ты сильнее демона, – сказал Николас, словно мог видеть меня насквозь и читать мои мысли. – Я понял это когда встретил тебя. Но услышав, как ты отбилась от Хель‑колдуна и затем, наблюдая за тобой с оборотнем прошлой ночью, я осознал, что ты обладаешь силой, которую я не смогу постигнуть. Ты спасла больше, чем одну маленькую жизнь прошлой ночью. Люди здесь называют тебя героем.

Я передвинулась и уставилась в потолок, вспомнив, как выглядел Роланд, когда я вошла в ту комнату.

– Ещё тот герой, – с трудом я выдавила из себя. – Роланду никогда бы не потребовалось исцеление, если бы я изначально не стала причиной того, что его чуть не убили.

– В том, что случилось прошлой ночью, нет твоей вины, Сара. Мы выяснили кто стоял за всем этим. Его зовут Юсри аль‑Хавваш и он – миллиардер, нефтяной магнат, шейх, который обнаружил два года назад, что у него болезнь Альцгеймера. Он повсюду искал лекарство, и он искал троллей задолго до того, как ты продала ту желчь. Это доведённый до отчаяния человек с неограниченными ресурсами.

– Но он искал бы где‑нибудь в другом месте, если бы я была более осторожна.

– Опять же, это не делает тебя ответственной за его действия, – он переместился ближе. – Посмотри на меня.

Я повернула голову, чтобы встретиться с его настойчивым взглядом.

– Да, ты совершила ошибки, но ты не повинна в алчности и поступках других людей. Твоя оплошность заключается в том, что ты слишком многое взяла на себя. Ты должна научиться доверять людям и перестать пытаться свернуть горы в одиночку.

Я тягостно вздохнула.

– Моя жизнь была намного проще месяц назад. Может быть, теперь всё начнёт снова приходить в норму.

Настала очередь Николаса вздохнуть.

– Я бы хотел, чтобы так и было, но после того, что я увидел прошлой ночью, думаю, ты можешь находиться в гораздо большей опасности, чем мы первоначально считали.

Я села, прислонившись спиной к подушкам.

– Что ты имеешь в виду? Мы не заметили ни единого признака присутствия вампиров, за исключением тех, что работали на шейха – чего я совершенно не понимаю, кстати. И колдун шейха лишь пытался схватить меня, чтобы добраться до троллей.

– Подумай об этом, Сара. Молодые тролли были схвачены примерно в тоже время, что и ты подверглась нападению на технической остановке, а это означает, что шейх не нуждался в тебе, чтобы найти троллей. Так почему же они выслеживали тебя, если уже имели то, что хотели?

До меня дошёл смысл его слов в ту самую минуту, когда он снова заговорил:

– Хочешь знать с чего вдруг вампирам рисковать, помогая людям выкрасть троллей. Что если вампиры захотели что‑то и они заключили соглашение с шейхом – обмен своего рода.

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 222324 25 26 27 Следующая ⇒