Джанет Рэллисон 11 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 11 из 13Следующая ⇒

– Потому что ты не хочешь флиртовать с Джо?

– Потому что я ничего не вижу. Мне пришлось отдать очки Полли.

Я закрыла рукой лицо.

– Может быть, это не очень хорошая мысль.

– Правда, Джульетта?

Что я могла после этого ответить?

Молли поправила свитер.

– Я не смогу флиртовать еще хуже, чем Полли. Кроме того, мы уже так раньше делали. После вечеринки я просто расскажу ей всё, о чем мы говорили с Джо, и он будет лучше всех, – Молли взбила волосы рукой. – Я думаю, Полли должна пойти и победить, разве нет? Я имею в виду, в чем смысл того, что тебе нравится парень, если ты стесняешься показать ему это?

Я взглянула на дверь ванной комнаты.

– Я не думаю, что Полли сделала бы что‑то радикальное.

– Просто направь меня в нужном направлении. Какое из высоких пятен Джо?

Я вошла в гостиную вместе с Молли. Майк все еще был там, стоя рядом с коридором. Он увидел, что я кого‑то ищу и подошел.

– Кого ты высматриваешь?

– У Джо осталась моя газировка, – сказала я.

– Я могу принести тебе другую, – Майк сделал шаг в направлении кухни, но я крикнула ему вслед:

– Не надо, её заберет Полли.

Майк взглянул в направлении раздвижной двери.

– Джо, наверное, на заднем дворе. Гаррет показывал девчонкам как его собака приносит снежки, о, вот и он.

Я посмотрела и заметила Джо, открывающего дверь, чтобы несколько человек смогли выйти на улицу.

– Он около раздвижной стеклянной двери, – сказала я Молли.

– Ладно, – она расправила плечи, точно такая же осанка, какую Молли недавно приобрела, и неторопливо пошла через гостиную.

Джо вместе со всеми остальными вышел во двор и закрыл дверь. Все пошли на лужайку, но Джо остался около двери. Идеально. Молли сможет поговорить с ним наедине.

Как будто прочитав мои мысли, Майк наклонился ко мне ближе.

– Ты не думаешь, что твой проект зашел слишком далеко? Джо не из её лиги. Он просто будет чувствовать себя неловко, а она будет чувствовать себя дурой.

Я оторвала взгляд от Молли, чтобы выразительно посмотреть на Майка.

– Молли умная и смешная, и любой парень должен быть польщен тем, что она с ним разговаривает.

– Я думал, это Полли.

– Так и есть, и Полли такая же замечательная, и умная, как...

Я услышала звук падения с другого конца комнаты и мой взгляд метнулся в этом направлении. Молли лежала на полу, моргая от удивления и смущения.

Майк медленно отхлебнул из своего стакана.

– Да, правда умная. Твоя подруга только что вошла в стеклянную дверь.

Глава 18

Скривившись, Молли села и поднесла руку к носу. Я побежала к ней, но, не успела, и Джо открыл дверь и зашел внутрь.

– С тобой всё в порядке? – спросил он.

Молли собралась и встала.

– Всё хорошо. Я просто не увидела дверь.

– У тебя с носом всё в нормально? – спросила я потому, что она не убирала от него руку.

– Ох... Я думаю, у меня идёт кровь.

Ох, если бы Обри была здесь, она бы хорошенько посмеялась.

– Пойдем, – Джо взял её под локоть, – я провожу тебя в ванную. Они пошли, и я последовала за ними. Майк пошёл за мной. Я не знала, зачем. Может быть, для того, чтобы позлорадствовать.

Конечно, дверь ванной была закрыта. Джо постучал, мы услышали голос Полли, взволнованно говорящий:

– Я выйду через минутку.

– Ты не можешь поторопиться? – спросил Джо. – У Полли идет носом кровь.

Должно быть, Полли странно было это слышать. Она приоткрыла дверь, я увидела ее с пачкой платков, всё ещё прижатой к носу, и она смотрела на нас.

– Откуда ты... Ее голос прервался, когда она увидела Молли.

У Джо перехватило дыхание, когда он увидел Полли, закрывающую рукой нос.

– Что с тобой случилось?

Я вскрикнула, и даже для меня самой это казалось натянутым.

– Это же один из загадочных феноменов близнецов! Полли поранилась и у Молли тоже начала идти кровь. Удивительно!

И все согласились, что это удивительно, особенно Полли, которая сказала это, убийственно глядя на свою сестру.

После этого мы ушли с вечеринки. Я рада сообщить, что мы держали голову высоко, даже если это было потому, что часть из нас не хотели закапать кровью ковер.

В машине по пути домой Полли села рядом со мной, а Молли лежала на заднем сидении. Полли постучала пальцами по подлокотнику и медленно сказала:

– Я не могу поверить, что, переодевшись мной, ты наткнулась на стеклянную дверь.

– Я ничего не видела, – сказала Молли.

– Ну, даже слепой мог заметить, что нет порывов холодного ветра. Это должно было сказать тебе, что дверь была закрыта.

Полли рассерженно простонала:

– Извини, я была слишком занята раздумьями о том, что сказать парню, который тебе нравится, а не наблюдениями за погодой.

– Я никогда этого не переживу, – простонала Полли. – В школе у меня слова будут называть Полли первая положительная.

– Ну, тогда просто радуйся, что у тебя кровь не вторая отрицательная, – выпалила Полли ответ, – потому что это лучше тебе подходит.

За всё время знакомства с близнецами, тем вечером я в первый раз услышала, как они ругаются. Это было по моей вине, потому что ничего из этого не произошло бы, если бы я не привела их на эту тупую вечеринку. Мне не нужно было этого делать, также как мне не нужно было заставлять их надеяться, что всё в школе для них может быть по‑другому.

– Я даже не смогла протянуть до конца вечеринки, – сказала Полли, всхлипывая. – Как я смогу выступать завтра на прослушивании?

Никто ничего не сказал, и, наверное, все мы подумали, что прослушивание приговорено. Наконец, я сказала:

– Не важно, что думают все эти люди на вечеринке, так что не позволяй им расстроить тебя, – я знала, что говорю это не только ей. Я убеждала в этом себя, потому что был очень реальный шанс того, что Рик выиграет Школьный Идола, станет рок‑звездой, и будет мучить меня анти‑Челси песнями всю оставшуюся жизнь. Мне не нужно больше придавать этому такое значение.

Добравшись домой, я проверила комнату Эдриан. Она была в постели, свет был выключен, и она спала. Я почувствовала облегчение, не только потому что она была дома, но потому что она лежала так спокойно, без макияжа, и она казалось младшей сестрой, с которой мы когда‑то ладили. Это напомнило мне о том, что прежняя Эдриан все еще где‑то там. Я повернулась, чтобы выйти из комнаты, дотронулась до ручки двери и потом постучала три раза по кромке двери.

Я долго лежала в кровати, думая о прослушиваниях. Я составила мысленный список всего, что мне нужно взять завтра, даже несмотря на то, что я оставила большую часть лежать кучей около двери спальни. Я взяла мамин будильник и поставила его рядом со своим, чтобы точно не проспать.

Мне не нужно было волноваться. Я клянусь, я просыпалась каждый час, чтобы проверить время. Когда наступило утро, я вытащила себя из кровати, чувствуя еще большее измождение, чем когда легла.

И все равно я торопливо собиралась, одновременно распеваясь. Я накинула пару выцветших джинсов и толстовку. Я не собиралась входить в зал в блестящем наряде. Профессионалы, я уверена, переодеваются после прихода.

Мама позвонила в 8:15, чтобы пожелать мне удачи. Я вошла в гараж в 8:30, чтобы положить вещи в багажник и обнаружила, что Эдриан забрала машину. Мне это особенно понравилось, учитывая, что Эдриан не должна была никуда ехать и она знала, что мне нужна машина, чтобы добраться до зала Бизли на кампусе на прослушивания. Я позвонила на её сотовый. Она не ответила. Потом я в панике позвонила Молли, и к счастью, они еще не уехали и смогли сделать крюк и забрать меня. В 8:55 мы подошли к стойке регистрации. Нам нужно было быть там к 8:45, даже несмотря на то, что прослушивания не начнутся до девяти.

Женщина за стойкой, казалось, не заметила, или ей было все равно, что мы опоздали. Она даже не спросила, есть ли у нас доказательства того, что Молли и Полли – ученики на хорошем счету, хотя мы готовились подтвердить это звонком школьному секретарю. Они просто передала мне пакет с листовками и большой белый листок с номером 63, потом попросила меня проверить название моей группы, напечатанное на её листке.

Список состоял из более чем 100 имен. Многих из них я не узнала. Должно быть, это ребята из Москвы и других соседних городков. После того, как мы закончили подписывать бумаги, она сказала нам ждать своей очереди в коридоре.

– Но мы в очереди шестьдесят третьи? – спросила я. – Сколько пройдет времени до того, как нас вызовут?

Она холодно посмотрела на меня, как будто я уже должна знать, или по меньшей мере было неприлично спрашивать.

– В среднем прослушивание занимает три минуты, но иногда всё идет гораздо быстрее и если ты пропустишь очередь, то это всё. Мы не будем слушать вас потом. Поэтому мы просим, чтобы все конкурсанты оставались в коридоре и не покидали здания.

– Спасибо, – я отвернулась, подсчитывая в уме.

Молли уже посчитала.

– Около трех часов, – сказала она. – Хорошо, что я взяла книгу.

Три часа? Почему нам велели так рано приехать, и почему я не подумала о том, чтобы привезти что‑нибудь, что угодно, чтобы провести время?

Я узнала несколько ребят из Пуллмана, слоняющихся неподалеку, кто‑то в обычной одежде, кто‑то выглядел как рок‑звезды, но я не увидела Рика. Как профессионал, он явно уже знал, что не нужно приходить вовремя.

С него сталось бы быть в числе первых, но нет, пока худой мужчина с козлиной бородкой приветствовал нас на прослушиваниях и давал указания, я осмотрелась вокруг и нашла десять первых участников. Они уже прикололи номера к футболкам. После того, как мужчина с бородкой закончил вещать, и нам пришлось убраться со сцены так быстро, как только возможно, он повел десять первых участников за кулисы.

Молли, Полли и я нашли укромный уголок и несколько раз всё повторили. Было нечем заняться, только слушать обрывки музыки, долетавшие до коридора.

Когда женщина за стойкой сказала мне, что в среднем прослушивании занимает три минуты, я не поняла, что она имела в виду, что судьи дают тебе только 30 секунд, если ты им не понравишься. Если ты им понравишься, они позволяют тебе петь минуту или две. Еще одна минута уходит на то, чтобы загонять и сгонять людей со сцены. Я спрашивала у конкурсантов, которые возвращались в коридор в разной степени беспокойства, какую часть своей песни им удалось спеть.

– Я репетировала целый месяц. Вся моя семья пришла посмотреть на меня, и я даже не дошла до припева, – сказала одна девочка. – Это совершенно не честно.

– Видишь, – прошептала я Полли, как будто это была хорошая новость. – Всё закончится так быстро, что твой нос даже не успеет ничего почувствовать.

Я услышала Рика прежде, чем увидела его. Его голос разносился по коридору отрывистыми фразами.

– Ну, разве это не доказательство, что ты предложил помочь мне тащить оборудование.

– Это не я, – сказал Таннер. Его голос я тоже узнала. На самом деле моё сердце замерло на несколько секунд при его звуке. Этого не должно было произойти.

Я услышала звук шагов и поняла, что Рик и Таннер сейчас выйдут из‑за угла.

– Я сказал тебе, что не буду петь эту песню, – сказал Рик. – Но этого было недостаточно, правда?

– Я этого не делал, – снова сказал Таннер.

И потом они подошли к нам. Рик нёс гитару в одной руке, в другой зажимая лист бумаги, на котором было написано 86. Таннер нёс усилитель. Никто из них не увидел меня, и я знала, что нужно перевести взгляд на что‑нибудь другое, и притвориться, что я тоже их не заметила. Но я не могла оторвать глаз от Таннера. Темные волосы, квадратный подбородок, пронзительные голубые глаза... Через секунду я перестану на него пялиться. Еще через секунду. И еще через секунду.

Он обернулся и поймал мой взгляд. Я посмотрела на Полли, которая наблюдала за мной, подняв одну бровь.

– Ты не собираешься с ним поздороваться? – прошептала она.

Я никому не сказала о телефонном разговоре с Таннером прошлым вечером. Я просто покачала головой и попыталась вернуть сердцу нормальный ритм. Присутствие Таннера не должно так влиять на меня. Я просто продолжала смотреть на Полли. Через секунду его не будет.

– Челси, – от его голоса я подпрыгнула. Я не слышала, что он подошел, но он встал рядом со мной, всё ещё держа усилитель. Рик выразительно на меня посмотрел, но последовал за ним.

Я натянуто улыбнулась.

– Привет, Таннер, – потом сквозь стиснутые зубы я добавила: – Рик.

Таннер перехватил усилитель. Его глаза не оставляли моих, но в его взгляде было напряжение.

– Рик проснулся утром и обнаружил, что на его машине и машине моих родителей спущены шины. Ты же ничего об этом не знаешь, правда?

Я от удивления не смогла сразу ответить. Я имею в виду, что конечно, мои подруги говорили об этом, но я не думала, что они это сделают. И вообще, как они забрались в гараж Рика?

Я пожала плечом в направлении Рика.

– Я не знаю, никогда не знала, и не хочу никогда знать, о том, какое давление в шинах у твоей машины.

Он дернулся, как будто не знал, кивнуть или покачать головой, потом протянул палец моём направлении.

– Я ничего не подкладывал в твою дурацкую сумку.

– Тогда у нас обоих чистая совесть, не правда ли?

Таннер шагнул между нами.

– Отлично. Я рад, что у вас была возможность всё выяснить. Куда положить твои вещи, Ричард?

– Куда угодно, – Рик перестал бросать на меня убийственные взгляды, чтобы осмотреться. Он помахал в сторону в направлении свободного места дальше по коридору. – Может быть вон туда.

Не говоря ни слова, Таннер пошёл и поставил усилитель к стене. Рик повернулся обратно ко мне. Теперь я буду следить за своими вещами, но на случай, если ты интересуешься, у меня есть гитара, усилитель, 3 диска с музыкой, и, он похлопал себя по карману, iPod с колонками. Ты ни за что не сорвешь мою песню.

Я улыбнулась ему в ответ.

– Тебе никто не говорил, что ты параноик?

– Я просто подготовился. А ты? – Рик в последний раз нахмурился и пошел охранять свои вещи.

Молли и Полли смотрели ему вслед.

– Я думаю, с ним не все в порядке, – сказала Молли.

– Может, нам стоило захватить еще один диск с музыкой? – спросила Полли голосом, в котором начали появляться нотки паники.

– Он просто хочет вывести нас из себя, – сказала я. – Кроме того, у меня есть запасная копия.

В конце концов, я извлекла урок из того, что пела а капелла с мисс Джонс.

Засунув руки в карманы, к нам вернулся Таннер. Моли увидела его, взяла свою сумку и сказана:

– Пойдем, Полли. Давай переоденемся в футбольную форму, – прежде, чем уйти, она помедлила, наклонилась ко мне поближе и прошептала: – Я знаю, что он – твой парень, но не своди глаз с нашей музыки ни на секунду.

Паранойя, очевидно, распространялась.

Близнецы направились в сторону туалета, и мне не оставалось больше ничего, только смотреть как Таннер приближается.

– Привет, – сказал он. – Я просто хотел пожелать тебе удачи. Порви всех. Но предпочтительно не Ричарда.

Я понимала, что он хочет заставить меня смеяться, но не смогла выжать из себя ничего большего, чем улыбка.

Таннер взглянул назад на своего брата.

– Ричард не может заставить себя спросить, но он правда хочет знать, здесь ли Эдриан.

– Я не знаю, где она. Она взяла утром машину и уехала до того, как я проснулась. Поэтому не только Рику пришлось добираться на попутках.

Брови Таннера поднялись и в его голосе слышалось неодобрение:

– Эдриан оставила тебя без машины?

– Да, так здорово, что семья меня поддерживает, – пожала я плечами, как будто это меня не беспокоило, но Таннер не заметил. Он смотрел мимо меня отсутствующим взглядом.

– Она не разговаривает с Ричардом, – сказал он через некоторое время. – Он звонил и оставлял сообщения, но она не перезванивала. Почему она так расстроена?

Вопрос повис в воздухе. Я догадывалась, что он пытается всё понять, и я внезапно почувствовала, что моему поступку нет прощения. Как я могла объяснить Таннеру, что ничего не объяснила Эдриан, чтобы защитить её?

– Когда ты в последний раз говорила с ней? – спросил он.

– Я заходила к ней вчера вечером, когда вернулась.

– Но когда ты в последний раз разговаривала с ней, говорила больше, чем два слова проходя мимо?

– Я не знаю. Она не много мне говорила с тех пор, как порвала с Риком.

Он кивнул, как будто это было частью загадки, и мне пришлось подавить желание всё рассказать. почему Таннер имел на меня такое влияние? Один взгляд мне в глаза, и я бы вытащила свой дневник и дала ему прочитать его с корки до корки.

– Ты пыталась ей позвонить и узнать, где она?

– Она не брала трубку.

– Может быть возьмет, если я позвоню. Какой у неё номер?

Я дала ему номер. Если бы я этого не сделала, то это сделал бы Рик.

– Я расскажу тебе, если что‑нибудь выясню, – сказал он. Потом он еще раз пожелал мне удачи и пошел обратно по коридору к двери зала.

Молли и Полли вышли из туалета в футбольной форме и снова сели на полу. Я решила подождать, пока мужчина с козлиной бородкой отведет побольше конкурсантов за кулисы, прежде чем переоденусь в свой сверкающий наряд. Я не хотела потеть в нем. Я повторяла слова своей песни как молитву.

Я могла это сделать. У меня было преимущество перед остальными, потому что я привыкла выступать перед толпой. Я выступала на каждой игре.

Так что, Рик, кто говорит, что быть чирлидером – бесполезно?

Я слонялась туда‑сюда и разговаривала с людьми в коридоре, все время не выпуская Рика из виду. Он сидел рядом со своими вещами, слушал iPod и подпевал. Любопытство подтолкнуло меня в его направлении, я прошла рядом с ним, притворяясь, что хочу попить из фонтанчика.

Я узнала музыку, доносившуюся из наушников. Как я могла не узнать? это была музыка "опасно‑блондинистой".

Как это похоже на Рика.

В 10:30 судьи сделали перерыв. Им правда нужно было отдохнуть, потому что разрушать мечты – это такая тяжелая работа. Мужчина с бородкой вышел в коридор, постучал пальцем по наручным часам и сказал, что у нас есть десять минут, прежде, чем следующая партия конкурсантов пойдет за сцену.

Рашель, Обри и Саманта появились в поисках меня. Они все обняли меня.

– Судьям ты понравишься, – сказала Саманта.

– Да, потому что остальные фальшивят, – сказала Рашель. – Мы услышали столько срывающихся голосов, что можно подумать, будто за кулисами подают гелий.

Вот что волнение делает с голосом, и это еще одна причина радоваться, что я уже пела перед толпой.

Саманта вздохнула.

– Я хотела бы, чтобы мы были с тобой.

– Я почти рада, что это не так, – сказала Обри. – Я бы так волновалась. – Она сразу захотела взять свои слова обратно. – Но тебе не нужно волноваться, потому что ты отлично справишься.

– Спасибо, – я наклонилась ближе и понизила голос. – Не могу поверить, что вы спустили Рику шины.

Саманта наклонила голову.

– Что? Мы этого не делали.

Я думала, она шутит.

– Правда не стоило, – прошептала я. – Вы могли бы попасть в неприятности, если бы вас поймали.

Рашель покачала головой.

– Мы этого не делали.

Мой взгляд метался между подругами, ожидая улыбок в знак того, что они лгут. Но они не улыбались.

– Тогда кто это сделал?

Рашель пожала плечами.

– Или его враг, или поклонник хорошей музыки. Это очень большие категории.

Обри посмотрела мимо Рашель в коридор.

– Ну, кто бы это ни сделал, он ненадолго задержал Рика. Вон он.

– Это не имеет значения, – сказала Саманта. – Всё, что имеет значение – это то, что ты можешь сделать на сцене. И, Челси, ты можешь это сделать.

За этим утверждением последовало еще несколько в том же духе. Они говорили, что приедут ко мне в гости в Лос‑Анджелес, когда я стану большой звездой. Рашель заставила меня пообещать, что я познакомлю их с Орландо Блумом.

Она бы потребовала еще несколько приглашений, но Саманта взглянула в коридор и сказала:

– Там Таннер.

Взгляд Рашель метнулся к нему.

– Ты хочешь, чтобы мы остались, или хочешь побыть с ним наедине?

Саманта не дала мне времени ответить.

– Мы уходим. Поверь мне, когда Таннер рядом, ты не захочешь выслушивать словесную маскировки Челси.

Они пожелали мне удачи и ушли.

Не успел Таннер подойти, я увидела серьезность выражения его лица. Это было не только в его глазах. Это было в его походке, в осанке. Его взгляд встретился с моим, и он не улыбнулся.

Я узнала это выражение. Я уже видела его раньше. Это было выражение соболезнования на лице человека, который сейчас нанесет тебе удар.

Сначала я не понимала. Я подумала, что он хочет поговорить со мной прежде чем явно скажет, что нам не нужно больше встречаться. Не очень удивительно, поэтому мне не должно быть больно.

Не должно было, но все равно это причиняло мне боль. Каждый шаг, который он делал по коридору, эхом отдавался во мне.

И тогда я увидела открытый телефон в его руке. Это было не из‑за нас, поняла я, это было из‑за Эдриан, и новости были плохие. Не успел он заговорить, мое сердце остановилось. Случилось что‑то ужасное.

Глава 19

Он держал телефон в вытянутой руке, сомневаясь. Он не хотел этого делать. Это автомобильная авария, подумала я в панике, просто пусть она не умрет.

– Эдриан хочет с тобой поговорить, – сказал он.

Хорошо. Она была жива. Я забрала у него телефон, но мои руки дрожали.

– Эдриан, где ты?

Её голос донесся по линии, прерывающийся от эмоций.

– Я в Спокане.

Это было гораздо лучше, чем в больнице, но все равно, до Спокана ехать полтора часа, и это не то место, куда человек, который только учится водить, должен ездить самостоятельно.

– Что ты делаешь в Спокане? – спросила я.

– У меня рейс в час дня. Я собираюсь жить с отцом.

Прошло несколько секунд, прежде, чем я смогла заговорить и выплюнула?

– Что? Ты не можешь этого сделать, – беспокойство все сильнее охватывало меня, потому что я поняла, что она может. Она не должна. Но может. У родителей было совместное опекунство.

Я отошла от Таннера, чтобы подумать в одиночестве.

– Папа сказал, что я могу приехать в любое время, и я думаю, так будет лучше всего... – её голос сорвался.

– Ты так не думаешь, – сказала я, потому что она не могла так думать. Она так же хорошо знала папу, как и я. Я придала телефон к щеке, мысленно приказывая Эдриан включить логику. – Поворачивай и приезжай сюда. Если ты уезжаешь потому, что думаешь, будто я заинтересована в Рике, то ты всё неправильно поняла. Я несколько раз ходила на свидания с Таннером. Поэтому его машина появилась рядом с нашим домом. Поэтому Рик разговаривал со мной у шкафчиков.

Оно оборвала меня так, как будто не слышала.

– Я знаю, что видела. Парни начинают с того, что я им нравлюсь, но заканчивается тем, что им нравишься ты. Для всех я недостаточно хороша. Они все хотят добиться Челси, топ‑модели.

Я закрыла глаза, пытаясь сделать так, чтобы всё само по себе обратилось вспять.

– Честно слово, между нами нет абсолютно ничего.

– Может быть, ты веришь в это. Может быть, ты ни о чем не думаешь, пока это просто не происходит.

– Или может быть я говорю тебе правду.

– Ты только пытаешься пристыдить за то, что я сделала, – её голос снова оборвался. Она не закончила.

– Что ты сделала? – спросила я её, но уже догадалась. Она выпустила воздух из шин Рика. Однако, он достаточно легко простит её. В конце концов, он спрашивал о неё. Он хотел, чтобы она была здесь. Мой ум уже несся в будущее, уже принеся Эдриан домой. Я обернулась и оказалась лицом к коридору, где сидел Рик. Через секунду я бы подошла к нему и передала ему телефон, чтобы он сказал ей, что это все не имеет смысла.

– Я подложила пиво в твой чемодан.

Будущее быстро свернулось и уступило место настоящему.

– Ты что?

– Это было нечестно, Челси. Ты всегда получаешь что хочешь, – её голос теперь не был обвиняющим, просто подавленным и просящим понимания. – Большая часть из этого не имеет значения, но музыка – это всё, чего когда‑либо хотел Рик. Он работал всю жизнь, чтобы добиться успеха. Я не могла тебе позволить просто отобрать это у него одним движением руки во время вальса. Я сожалею, что тебя и твоих подруг отстранили от учебы из‑за меня. Я позвоню в понедельник секретарю и признаюсь.

В моем мозгу не сразу зарегистрировалось, что она не знала, что меня не отстранили. Я в шоке сжала телефон. Это была моя собственная сестра. Таннер сказал мне, что Рик не упадет так низко, но Эдриан упала. Мои мысли крутились вокруг её предательства, мрачные, черные и кипящие гневом. Это был непростительный поступок, хуже, чем мой с Тревисом.

Но мое негодование растаяло так же быстро, как началось. Сложно злиться на человека, от страха за жизнь которого твое сердце остановилось несколько секунд назад.

И кроме того, удивление казалось больше и крепче чем гнев. Она сделала это для Рика. Они даже больше не встречались. Она думала, что он окончательно предал её, когда считала, что я ему нравлюсь, но все равно она любила его достаточно, чтобы подарить ему его мечту.

Она говорила мне, но я её не верила. Она действительно любила его.

– Челси, ты еще там?

– Да, и я еще хочу, чтобы ты приехала домой.

Я услышала, как она прерывисто вдохнула.

– Я не могу. Я испортила всё с тобой, и с Риком и мне просто нужно уехать на какое‑то время.

– Нет, не нужно...

– Мне очень жаль, – потом тишина. Я посмотрела на телефон, но прежде чем увидела надпись "звонок закончен", я поняла, что она повесила трубку.

Я уставилась на телефон, обдумывая что делать.

Подошел Таннер.

– Она возвращается домой?

Я покачала головой.

– Ты можешь связаться со своей мамой?

Я набрала её номер, подождала, но она не ответила.

– В любом случае, я не знаю, что она сможет сделать, – сказала я, пока в телефоне раздавались гудки. – Она в Аризоне.

Начало прокручиваться сообщение с маминого автоответчика. Её голос казался на нем таким счастливым. Так и могло быть, потому что она не понимала, что потеряла одну из дочерей. Даже не успев повесить трубку, я подошла к Рику. Таннер следовал за мной.

Когда я поравнялась с ним, он подозрительно посмотрел на меня.

– Чего ты хочешь?

– Твоей помощи.

Он закрыл глаза и прислонился спиной к стене.

– Извини, в последний раз, когда я проверял, ад еще не замерз.

– Это насчет Эдриан.

Его глаза открылись, но он все равно наградил меня подозрительным взглядом. Его глаза метнулись к брату, затем ко мне.

– Что насчет Эдриан?

– Она в аэропорту Спокана. Она хочет уехать жить с нашим отцом, потому что думает, что она здесь всё испортила, – я сунула ему телефон. – Позвони ей. Скажи ей возвращаться. Она тебя послушает.

– Что? – брови Рика сошлись вместе, как будто он не совсем поверил мне. – Почему она уехала?

– Она подложила пиво в сумки чирлидеров.

Вместо того, чтобы воспользоваться телефоном Таннера, Рик вытащил свой и нашел в нем номер Эдриан. Он взглянул на меня, ожидая соединения.

– Зачем она это сделала?

– Потому что она хотела обеспечить, чтобы бы выиграл прослушивания.

– И она думала, что я не смогу тебя победить? Какой милый жест уверенности, – держа телефон рядом с ухом, другой рукой он постукивал по своим джинсам. – Так её отстранят. Это не конец света. Бываю вещи похуже.

– Например, жизнь с моим отцом, – сказала я.

Мы с Таннером молча наблюдали за Риком, ожидая знака, что Эдриан ответила.

Но Рик простонал и покачал головой:

– Она не берет трубку, – он оставил сообщение на её голосовую почту. – Эдриан, не садись на самолет, ладно? Просто позвони мне.

Он закрыл телефон и нажал на повторный вызов. Я наблюдала за ним, и мои внутренности медленно падали в пятки. Она не возьмет трубку. Она не вернется домой.

Рик в возбуждении встал.

– Конечно, она меня послушала. Она даже не хочет разговаривать со мной, – потому он выругался, хотя, я подозреваю не для голосового сообщения. Он закрыл телефон и снова позвонил. – Это не имеет смысла. Почему она вредила тебе, чтобы я выиграл, потому срывается, чтобы я никогда больше её не увидел?

Мне было больно признать это, но я должна была.

– Ну, она вроде как думает, что ты влюблен в меня.

– Она что? – Рик произнес эти слова слишком громко, и несколько человек начали смотреть в нашем направлении. – Только потому что видела меня у твоего шкафчика во вторник?

– Это, и плюс она видела, как Таннер привез меня домой в понедельник и подумала, что это был ты, – Таннер и Рик уставились на меня, так что я быстро добавила: – Я сказала ей, что она ошибается. Я говорила ей, что никогда ничего не делала для того, чтобы понравиться тебе.

Рик нажал кнопку повторного звонка:

– Это даже больше чем правда.

Пока Рик бегал кругами и ругался, Таннер продолжал смотреть на меня тяжелым взглядом. Я догадывалась, что он понял, что я сделала. Я сделала шаг к нему и понизила голос.

– Я правда сказала Эдриан, что между мной и Риком ничего не происходит.

– Но ты её этого не доказала. Это было бы достаточно просто. Всё, что нужно было сделать, это попросить её поговорить со мной.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8 9 101112 13 Следующая ⇒