Бренда Дрэйк 18 страница

– Мне очень жаль… – но мы все еще не смогли выбраться. Рикардо был мертв. По какой‑то причине я не могла этого сказать. Произнести – и это станет реально.

– А это что такое? – Ник неторопливо подошел и указал на мое пальто. – Я думал, ты против ношения меха?

– Ну, там было холодно, и больше ничего не было. А знаешь что? – сказал я раздраженно. – Не то, чтобы я сама убила бедняжку.

Я сердито сняла ножны, вывернулась из плаща и перекинула его через руку.

– Ого, не беспокойся. Я просто дразню тебя. – Ник хихикнул.

Я не обратила на него внимания.

– Кроме того, здесь пахнет древностью. Животное, вероятно, было бы уже мертво к… – то, как свет упал на лицо Ника, остановило меня.

Друг с сарказом посмотрел на меня.

– Джиа, я же сказал, что дразню тебя.

У Конемара была такая же мимика, когда он атаковал мой шар. Глаза Ника были такого же темно‑коричневого цвета и такой же формы, как у Конемара. Те же толстые веки. Та же ямочка на левой щеке. Если бы Ник был толще и имел седеющие волосы, он был бы точной копией Конемара. У меня перехватило дыхание. Весь шум в комнате исчез за стуком крови, грохотавшей у меня в ушах. Я должна была выбраться отсюда. Я не могла позволить ему увидеть мой страх. Арик. Я должна была найти Арика.

Бастьен схватил меня за локоть.

– В чем дело?

Я откашлялась.

– Хм. Ничего. Я сейчас вернусь.

– После всего, что ты пережила, я хочу, чтобы ты отдохнула, – сказал он.

– Ты хочешь, чтобы я отдохнула? – Опять эта самонадеянность. Кто‑то другой говорит мне, что делать. Я выскользнула из его рук. – Я не одна из твоих подданных, или как ты там их называешь. – У меня были более важные дела, о которых нужно было беспокоиться. Как и то, что я только что заметила в Нике.

Я старалась дышать ровно и замедлила свои тревожные шаги, пересекая комнату. Этого не может быть. Я просто слишком много пережила. Мне все это мерещится.

Карриг сидел рядом с Ариком и рассказывал о нашем побеге.

– У нее потрясающая интуиция, – сказал Карриг. – Она просто сломала петли в камере, не подумав.

– Прошу прощения, – перебила я его, – Арик, можно мне поговорить с тобой наедине?

Когда я повернулась, чтобы уйти, то едва заметила, как рука Арика слегка коснулась моей. Он с любопытством посмотрел на меня, когда мы вышли в холл.

Арик повернулся ко мне лицом.

– В чем дело?

Я потерла свой шрам.

– Я в этом не уверена. Это какое‑то безумие, но мне кажется, я только что кое‑что открыла. Это как‑то связано с Жаклин Ру.

Я вздрогнула, когда его руки опустились мне на плечи.

– Полегче там. Ты нервничаешь. Сделай вдох и расскажи…

В коридор вошел Карриг.

– А что, здесь что‑то не так?

– Я полагаю, что это частная встреча, – сказал Арик.

– Нет, все в порядке. Он может остаться.

Я сделала глубокий вдох и выдохнула.

– Мы нашли письма в комнате Жаклин. У нее был ребенок. Моя мама помогла ей спрятаться в Бостоне, пока ребенок не родился.

– Я и не знал, что у нее есть ребенок, – сказал Карриг.

– Ну, у нее он был. Ее ребенок… – я не могла заставить себя произнести это вслух. А если я это сделаю, что с ним будет?

– Все в порядке, – сказал Арик. – Продолжай.

Мое сердце колотилось так сильно, что я удивилась, как это они оба его не услышали. С одной стороны, я не могла поверить, что это может быть правдой, но с другой – в этом было так много смысла. Так много ужасного смысла.

– Когда Конемар схватил меня за горло, что‑то знакомое поразило меня в его лице, в его манерах. Только что, в этой комнате, – я для пущего эффекта указала на кабинет, – я снова видела его лицо. Глаза, нос, волосы и линия подбородка – все это одно и то же.

– И кто же это? – сказал Арик.

Мне пришлось выдавить из себя эти слова.

– Я думаю, что Ник – сын Жаклин, а Конемар – его отец.

– У него есть родители. Я их видел, – запротестовал Арик.

– Мать Ника всегда рассказывала историю о том, как она не могла забеременеть в течение нескольких лет, – сказала я, пытаясь собрать все это воедино. – Они перепробовали все, но ничего не получалось, пока у них не появился Ник. Однажды мать Ника сказала это несколько иначе, чем обычно. Она сказала, пока Ник не был отдан им. Я отчетливо помню это, потому что она сразу же поправилась, убедившись, что я поняла, что он действительно был у нее.

– До смерти моей матери они с матерью Ника были лучшими подругами. Думаю, что Жаклин хотела спрятать от Конемара его сына, и моя мать помогла ей. Разве ты не видишь? Все сходится. Мы росли вместе, вроде того, что сказала моя мама в письме. Мы вместе ходили на занятия. Даже вместе брали уроки итальянского. А кто это делает?

– Единственный способ узнать наверняка – это спросить шар правды, – сказал Арик.

Хотя именно это я и должна была сделать, от этой мысли у меня все внутри перевернулось.

– Я не могу… а что, если я ошибаюсь? А если я права… это его опустошит.

– Почему бы тебе не спросить его самого? – Ник прислонился к дверному косяку.

Глава 26

– Я зол, Джиа. Мы лучшие друзья с пеленок, и ты не могла прийти ко мне по этому поводу раньше них. – Ник оттолкнулся от дверного косяка и подошел ко мне. – Разве ты меня не знаешь? Я всегда удивлялся, почему я был выше родителей? Почему мой нос, лицо и глаза не совпадали ни с чьими в семье?

– Мне так жаль, Ник, – сказала я, дрожа всем телом. – Это только что совпало. Я даже не уверена, что права.

Он вытащил из кармана фотографию.

– Я украл это из комода матери. Она уже много лет лежит в моем бумажнике. Я хотел спросить об этом родителей, но позволил им сохранить тайну. Пока они счастливы, мне все равно, что меня усыновили, но теперь намек на это заставляет меня задуматься, кто же я на самом деле.

– Ладно, теперь разозлилась я. – Я скрестила руки на груди. – Почему же ты не пришел ко мне с этим?

– Я думал, что ты это поняла. Ты всегда дразнишь меня тем, что я совсем не похож на свою семью, и я, должно быть, сын инструктора по йоге моей мамы.

Я уставилась в пол. Я была так груба с ним.

– Я такая дрянь. Да, ты прав. Это должно быть ужасно.

Он протянул мне фотографию. Складка от того места, где он сложил ее пополам, шла вертикально по лицу моей матери. Жаклин и мать Ника сидели на старом оранжевом диване, а моя мать втиснулась между ними. Мама подняла розовое детское платьице и положила остатки подарка себе на колени. Живот у Жаклин был круглый, как баскетбольный мяч, а мать Ника – такая же стройная, как всегда. Моя мать и мать Ника широко улыбались, в то время как лицо Жаклин было измученным и печальным.

Я перевернула фотографию и прочитала аккуратный почерк на обороте.

«Возвращение малышки Джии домой – 5 мая». Мой взгляд встретился с взглядом Ника.

– Поскольку между нами всего несколько месяцев разницы, моя мама должна быть беременна на этой фотографии, но она не беременна, а эта женщина, – он положил указательный палец на лицо Жаклин, – месяце на седьмом, не так ли? Я хочу, чтобы ты исполнила эту штуку с шаром на мне. Мне нужно знать правду.

Мое сердцебиение снова участилось. Я отрицательно покачала головой.

– Нам это и не нужно. Да, ты прав. У тебя есть родители. Они любят тебя, и ты любишь их. Какое это имеет значение? – Я не хотела, чтобы он столкнулся с моими страхами. Как только он узнает это наверняка, то уже никогда не сможет вернуться к нормальной жизни. Весь его мир изменится.

Ник положил руку мне на щеку.

– Я не боюсь, Джиа. Кроме того, мы есть друг у друга, и ты достаточно беспокоишься за нас обоих.

– Ну, ладно, вы, двое, – сказал Керриг. – Это же бессмысленно. Ты не узнаешь, сын ли он Конемара, пока не сделаешь этот шар. Так что займись этим уже сейчас.

– Он прав, – добавил Арик. – Давайте посмотрим правде в глаза.

Ник протянул руку. Арик ткнул Нику в кожу кончиком кинжала, и рубиновая капля капнула на мою ладонь.

Внутри мерцающего шара лежала на больничной койке Жаклин, прижимая к себе ребенка, спеленутого так крепко, что я удивилась, почему его лицо не было таким же синим, как одеяло.

– Не волнуйся, мой прекрасный мальчик, – мягко сказала Жаклин. – Кэти наложила на тебя чары. – Она провела кончиками пальцев по крестообразному клейму на голове ребенка. – Это отличается от клейма малышки Джии, потому что защищает твою душу. Я молюсь, чтобы ты никогда не узнал о своем отце. Конемар никогда не узнает о твоем существовании.

– Интересно, как они назовут тебя, дорогой? Если бы это зависело от меня, я бы назвала тебя Тиг. Это означает власть народа, и тебе суждено править, сын мой. В твоей крови течет энергия двух могущественных чародеев – доброго и злого. Пусть ты будешь похож на своего прадеда, Джана, а не на отца.

Она замолчала, когда мистер и миссис ДиМарко вошли в комнату, держась за руки и явно нервничая. ДиМарко выглядели намного моложе.

Глаза Жаклин не отрывались от ребенка, когда они вошли. Вместо этого она с любовью посмотрела на сверток в своих руках. Я чувствовала себя так же неловко, как и ДиМарко, когда они ждали, что Жаклин заметит их присутствие.

Когда Жаклин, наконец, оторвала взгляд от ребенка, ее мокрые щеки блестели в свете флуоресцентных ламп.

– Твои мама и папа здесь, малыш. Я выбрала для тебя прекрасную семью. – Жаклин поцеловала голову ребенка. – До свидания, малыш. – Она передала ребенка матери Ника. – А как ты его назовешь?

– Николаус, – ответила миссис ДиМарко. – Сокращенно Ник.

Изображение исчезло, и шар затвердел, превратившись в ледяную оболочку, которая взорвалась на моей ладони, порезав кожу. Я закричала.

– Что случилось?

Похожая на пикси женщина, одетая в темно‑зеленое, наполовину скрылась за статуей чародея, весело хихикая. Арик метнулся через коридор и поймал женщину прежде, чем она заметила его.

– Кто… – начал было Керриг. – Черт возьми, я же тебя знаю. Ты накачала меня наркотиками, баньши.

Я поморщилась от боли, пронзившей мою ладонь.

– А кто она такая?

Ник стянул с себя футболку и обернул ее вокруг моей кровоточащей руки.

Арик вытащил женщину на свет.

– Тетя Эйлин?

Она выглядела совершенно иначе. Исчезли свободная черная одежда и дразнящий малиновый гриб. Вместо этого ее зеленая рубашка и черные брюки обтягивали округлые формы, а рыжие волосы мягко падали на лицо. Черные очки «кошачий глаз» и густой макияж тоже отсутствовали, их заменили легкий макияж и розовый блеск для губ.

Шинед ворвалась в зал, за ней последовали Бастьен и Демос.

– Из‑за чего весь этот переполох? – Она заметила, что Арик держит тетю Эйлин, и закричала: – Отпусти ее! Она мой союзник.

– Нет, она ранила Джию, – сказал Арик.

Бастьен стремительно подошел ко мне и наклонился.

– Ты ранена?

– Я в порядке, – сказала я, наклоняясь, чтобы посмотреть вокруг него.

Тетя Эйлин боролась в руках Арика.

– Возможно, она помогает Конемару, – сказал он.

– Лорелл, это правда? – спросила Шинед у тети Эйлин.

Лорелл? Почему она так называет тетю Эйлин?

– О, пожалуйста, – сказала тетя Эйлин. – У тебя был шанс послужить Конемару, но ты хотела жить вместе с фейри‑переростком.

Карриг вытащил из‑за пояса нож.

– Следи за своим языком, баньши, а то я тебе его отрежу.

Шинед мягко опустила руку Каррига.

– Не позволяй ее выходкам расстраивать себя. Это случилось очень давно, и я выбрала тебя, а не его.

Вау. Конемар – игрок. Он был с Жаклин, Шинед и тетей Эйлин. Фу.

Шинед искоса взглянула на тетю Эйлин.

– Как ты попала в убежище?

– Наша королева дала мне карт‑бланш на вход.

– Зачем ей это понадобилось?

– Я сказала ей, что ты в опасности, сестра. – В голосе тети Эйлин было столько ненависти.

– Ладно, – вмешалась я. – Кто такая Лорелл, и что случилось с моей тетей?

– Я Лорелл, глупая девчонка, – сказала она с рычанием в голосе. – Я убила твою тетю много лет назад. О, и это было слишком просто. Мы сразу же подружились на съезде ведьм в Салеме.

Лорелл покачала головой, и в лицо Арику ударил шквал сверкающей пыли, ослепив его. Она ударила его каблуком по ноге и острым локтем в пах. Он отшатнулся назад, потеряв хватку, и она быстро попятилась от него. Резко вытащила из‑за пояса кинжал и подняла его вверх, призывая любого сделать хоть одно движение.

– Я перерезала горло твоей тете отсюда, – она провела указательным пальцем по своему горлу, – до туда. Я сбросила ее окровавленное тело с пирса и подождала, пока акулы закружат вокруг, и вскоре… акулья наживка ушла на дно.

Ярость поднялась во мне, когда Шинед медленно приблизилась к Лорелл.

– Откуда ты знала, как найти Джиа?

– Ты сказала мне, что Карриг считает, будто Мариетта сбежала в Америку.

Взгляд Шинед был чем‑то средним между жалостью и ненавистью.

– Что с тобой случилось? Зачем ты это делаешь?

– Из‑за любви. Я готова умереть за Конемара. – Лорелл улыбнулась. Ей явно нравилось рассказывать о своих победах. – Конемар просто великолепен. Он знал, что Мариетта должна была иметь чистую ведьму, защищающую ее и ребенка, поэтому он послал своих последователей следить за самыми талантливыми из них, и мы ждали знака. Моим заданием была Кэти Кернс, потому что я была очень похожа на ребенка ее мужа. Мне стало легче, когда Эйлин сказала, что они с Кэти не виделись больше восьми лет из‑за ссоры. Я применила чары гламура, чтобы выглядеть как та отвратительная женщина. Кэти сразу же простила меня, вернее, она простила Эйлин, после того как я извинилась перед ней и пустила пару слезинок. Какая жалкая женщина.

– Это ты жалкая, – прошипела я сквозь стиснутые зубы.

– Неважно. Ты, соплячка. Всегда было – Джиа то, Джиа это. И все это время ты была прямо у меня под носом. Я никогда не встречалась с Марти, а может быть, и сама бы все равно догадалась. У нее была другая фамилия, и она была уже мертва, когда я приехала. Нигде не было видно ее четкого изображения. Те, что я нашла, совсем не походили на Мариетту. Она набрала вес и коротко подстриглась. И ты никогда не проявляла никаких признаков магии.

Она сделала несколько шагов назад.

Арик сделал несколько шагов вперед.

– А потом появился Карриг, – продолжала она. – Мы все знаем, что произошло потом.

– Ух ты, какая же ты глупая, – сказала я. – А мое имя тебе ничего не подсказывало? – Я тоже не собиралась упоминать, что не связала Джана и свое имя.

– Заткнись, сука. – Лорелл попятилась назад по коридору, переводя взгляд с одного лица на другое, пока снова не остановилась на моем. – Я никогда не слышал о Джане. Я же фейри. Я пропустила историю чародеев в школе. Это была такая скучная тема.

Я прикусила губу, стараясь сохранять спокойствие, но внутри меня все умирало.

– Ты просто лгунья. Ты говорила, что любишь меня.

Она послала мне самый уродливый взгляд ненависти, который я когда‑либо видела.

– Мне тошнило каждый раз, когда я это говорила. Я никогда не полюблю человеческого ребенка. Когда у меня будет такая возможность, я убью тебя. И я хочу, чтобы моя кошка вернулась.

– Клео?

– Я собираюсь содрать с нее шкуру за то, что она предала меня. Она должна была шпионить за тобой и докладывать обо всем.

– Если ты причинишь ей вред, я выцарапаю тебе глаза! – Я направилась к ней, поднимаясь на колени, но Ник схватил меня за руку и остановил. – Что ты сделала с моим шаром?

– Я устранила его, – ответила Лорелл. – Ты никогда больше не сможешь им пользоваться.

Я стянула с Ника футболку и раскрыла ладонь. Засохшая кровь Ника, оставшаяся от моего предыдущего чтения, стала ржавым пятном на фоне ярко‑красной крови, сочащейся из крошечных порезов на моей коже.

– Mostrami la verità, ‑ произнесла я заклинание, чтобы зажечь шар правды. Свет вспыхнул и исчез. Я попробовала еще раз, но ничего, даже мелькания не было. – Этого не может быть. Как… – рыдание оборвало мои слова. Ник обнял меня, и я прильнула к нему.

– Что ты с ней сделала? – зарычал Карриг, жилка пульсировала у него на лбу.

– Конемар одержим ею и ее способностями. Он хочет ее. – Лицо Лорелл просветлело. – Я использовала древний амулет прямо из книги, которую нашла в доме Кэти Кернс. Он разрушает шары. Кто‑нибудь из вас знал, что у Кэти есть такая книга? В ней есть несколько мощных чар. Теперь Конемар тебя не захочет.

– Вот и хорошо! Ты можешь забрать его, – крикнула я.

– А где сейчас эта книга? – требовательно спросил Карриг.

– Как я вам и говорила, – ответила Лорел. – О, бедняжка Джиа потеряла свой шар. Ну же, кто‑нибудь, скажите ей. Скажите, что она не может быть Стражем, если у нее нет боевого шара.

– Слишком плохо для тебя, сука, – усмехнулась я, держа в руке розовый шар. – Ой. У меня есть еще один. Как же это случилось?

Я швырнула его в Лорелл, не зная, что произойдет, когда он попадет в нее. Волна энергии ударила ее по заднице, и кинжал вылетел из руки.

– Ты забываешь, – сказал Карриг, пересекая комнату. – Она дочь двух Стражей. Поэтому у нее есть два боевых шара.

Лорелл с трудом поднялась на ноги.

– Не так быстро, – сказала Лея из‑за спины Лорелл, прижимая острие своего меча к ее спине. Я не видела, как Лея подошла к Лорелл сзади. Она была очень быстрой.

Карриг подошел к Лорелл и сердито посмотрел на нее сверху вниз.

– А теперь скажи мне, где эта книга заклинаний, и я не пошлю тебя к скраерам. Ты помнишь свои уроки фейри? Ты знаешь ту часть, где гадание на нежелательной стороне может привести к тому, что мозг размягчится. Я в этом не сомневаюсь.

Лорелл подняла голову.

– Ты это не сделаешь.

– Ах, это будет настоящая драка, не так ли? Отведи ее к скраерам. У меня нет времени на ее игры.

Арик и Демос одновременно схватили Лорелл за руки.

– Когда Конемар узнает, что у него есть сын, он убьет всех вас, чтобы добраться до него, – пригрозила Лорелл, когда Арик и Демос потащили ее прочь. – Вы все умрете.

– У Конемара есть сын? – Шинед недоверчиво уставилась на Каррига. – И кто же это?

Бастьен помог мне подняться на ноги, крепко держа за руку и нежно поглаживая по спине.

– С тобой все в порядке?

Я посмотрела на руки.

– Да. Это всего лишь небольшие порезы.

Ник встал и натянуто улыбнулся мне.

– Похоже, я не сын инструктора по йоге, а? Я – сын Антихриста.

***

Я еще глубже зарылась головой в пуховую подушку, отказываясь поддаваться щекочущему веки солнечному свету. Каждая мышца и нервное окончание тела болели. Какой‑то идиот решил постучать в дверь спальни в самый неподходящий час, я взглянула на старинные настольные часы, в девять тридцать.

– Войдите, – сердито крикнула я.

Дверь приоткрылась, и в комнату вошел Арик.

Я быстро провела руками по волосам, приглаживая их. И натянула одеяло до подбородка, чтобы скрыть свою старую потрепанную майку «Хелло Китти».

– Эй, что случилось?

– Мне нужно с тобой поговорить. – Он сел на кровать и положил локти на колени. – Вчера были такие мрачные похороны, согласна?

– Да, большинство из них таковы. Мне очень жаль мать Бастьена, ведь Одил пропал и все такое. Кто заменит отца Бастьена?

– Французский совет избрал Огюстена Орфевра Верховным Чародеем Куве.

– А почему они не выбрали Бастьена?

– Бастьен все еще новичок в магии, – сказал он. – Он скоро достигнет уровня старшего чародея, но только мастер чародей может считаться Верховным. Огюстин приближается к трем сотням, так что он не протянет еще много лет. Думаю, именно поэтому они выбрали его. Все в Кюве хотят, чтобы Бастьен правил. К двадцати пяти годам он станет мастером чародеем. Когда Огюстин умрет, Бастьен будет готов взять власть в свои руки.

– С ума сойти. Неужели Бастьен доживет до такого возраста?

– Если не больше, и если ты выйдешь за него замуж, то станешь первой из многих жен.

Я содрогнулась от этой мысли, пока…

– Мы ведь наполовину чародеи, не так ли? Как долго мы живем?

– К сожалению, недостаточно. Мы живем нормальной человеческой жизнью.

Я нахмурилась.

– Хорошо, что я не хочу выходить за него замуж.

Он одарил меня озорной улыбкой.

Я села, держа одеяло у подбородка.

– Папа убьет тебя, если найдет на моей кровати.

Он удивленно поднял бровь.

– Дежа вю?

Я улыбнулась, вспоминая то утро в моей квартире перед отъездом в Асил, когда он прокрался в мою спальню.

Его озорная улыбка вернулась. Черные ресницы обрамляли напряженно сосредоточенные глаза, которые изучали меня. Мне хотелось провести пальцами по темным волнам волос, падающим ему на лоб. Если бы не законы и суровое наказание, я бы поцеловала его прямо сейчас.

– Я не был до конца честен с тобой. – Он уставился на свои руки. – Скорее всего, я кажусь тебе слишком хитрым. Ты мне понравилась, когда я впервые увидел тебя в библиотеке. А потом я оттолкнул тебя. Законы говорят, что мы не можем быть вместе. Я обещан другой, но все же ты всегда в моих мыслях. Ты заставляешь меня сомневаться в своих убеждениях. С этими угрозами в последнее время все это уже не имеет значения.

Я уже устала от его болтовни, а кроме того, он уже успел мне надоесть. Просто схватила его за руки и притянула к себе, когда снова упала на подушки.

Он притянул меня в свои крепкие объятия и поцеловал. Наши ноги переплелись, он запустил пальцы мне в волосы, нежно обнимая. Я обвила руками его шею и закрыла глаза, желая насладиться его прикосновением.

Поцелуй стал глубже, и невероятные искры вспыхнули во всем моем теле. Я притянула его ближе к себе. Его язык раздвинул мои губы. От него пахло кленовым сиропом, будто он только что позавтракал.

Его рука скользнула вверх по моему боку, и я вздрогнула. Его губы исследовал мои с такой силой, что их стало покалывало. Он откинул голову назад и уставился на меня своими темными глазами цвета жидкого шоколада. Он наклонился вперед и поцеловал в шею, посылая жар по коже.

– Ты очень красивая. – Мягкость его голоса щекотала мне ухо. – Мне нравится, что ты такая упрямая. – Он поцеловал меня в мочку уха.

У меня задрожали губы.

– Мне нравится это маленькое подергивание, которое ты делаешь, когда нервничаешь. – Он поцеловал меня в уголок рта. – Ты мне действительно нравишься, Джианна.

Я вскочила на колени и уставилась на него сверху вниз.

– Ладно. Повтори. Что ты сказал?

– Ты же меня слышала. Я не переигрываю. – Он ухмыльнулся и спрыгнул с кровати. – Мы опаздываем. Одевайся. Пора учиться. У нас есть всего несколько недель, прежде чем мы отправимся в Асилу.

Я оглядела мятую пижаму.

– Подожди минутку. Ты что, издеваешься надо мной?

– Я не шучу. – Он направился к двери. – У нас практика.

– Я не об этом говорю. – Я сдула челку с лица. – Я имела в виду другое заявление.

Он открыл дверь, и в его глазах мелькнуло веселье.

– В будущем, когда кто‑то говорит, что ты ему нравишься, это серьезный момент. – Дверь за ним щелкнула.

– Ты просто дразнишься! – крикнула я в закрытую дверь.

Он рассмеялся, и его сапоги глухо застучали по коридору.

– Мальчишки, – фыркнула я, плюхаясь задницей на матрас. Мои губы растянулись в улыбке. – Я ему нравлюсь, – прошептала я. Не была уверена, что думаю об этом, но это было чертовски приятно.

Глава 27

В течение следующих нескольких недель мастера чародеи из Куве посылали зонды в Асилу. Зонды были сильнее, чем те трейсеры, которые Шинед использовала для поиска людей или шпионов в библиотеках. Зонды обнаруживали обереги и собирали информацию. Все посланные приходили с одинаковыми результатами. Подопечные Мерла все еще держались, и это было хорошей новостью. Зонды также принесли известие о том, что армия Конемара блокировала вход в Асилу. К нему присоединились Эстерианцы, Проклятые Ведьмы, Мучители, некоторые Ланиары, оборотни и многие другие. Были также существа, которых зонды не могли прочитать.

Итальянские, ирландские, испанские и греческие убежища прислали нам на помощь двух Стражей, нескольких чародеев и парочку охранников. Это было все, что они могли себе позволить, так как им нужно было защитить свои собственные убежища. Беспорочные Ведьмы, фералы, фейри, Ланиары, оборотни, вервольфы и множество других существ просочились в убежище, чтобы присоединиться к нам. Ремесленники бесконечно трудились, возводя временные жилища. Через несколько дней убежище превратилось в лагерь беженцев.

Пока Стражи ждали, когда старейшины составят план сражения, мы проводили дни в спаррингах, а вечера – купаясь в горячих источниках озера. Вместе с французскими Стражами к нашим тренировкам присоединились Стражи из других убежищ.

Я вошла в воду. На берегу озера в свете луны поблескивали несколько пар глаз. Глаза принадлежали собакам‑оборотням. Будто у меня была своя стая сторожевых псов. Они следовали за мной повсюду, куда бы я ни шла, будь то в обличье собаки или человека. Маленькая девочка‑оборотень по имени Катарина сказала мне, что они защищают меня из‑за Джана, как и сказал Рикардо. Он умер еще в 1930‑х годах, и они все еще почитали его. Мое сердце радовалось тому, что я его тезка, и это заставляло меня работать еще усерднее, чтобы он гордился мной.

Я почти не общалась с папой, Афтон и Ником, разве что за едой. Папа помогал целительницам‑женщинам с целебными способностями – организовать медицинский центр для тех случаев, когда мы отправлялись на битву. Афтон помогала ему, собирая припасы, стерилизуя комнаты и делая все, что от нее требовалось. Беспорочная Ведьма очаровала родителей Афтон, заставив их думать, что та отправилась в какое‑то путешествие со школой. Папа просто сказал родителям Ника правду. Мать Ника уже знала о мире Мистиков благодаря моей матери. Конечно, она испугалась и заставила папу пообещать присматривать за ним.

Шинед и Дейдра стали охранниками Ника, никогда не выпуская его из поля зрения. Бастьен вместе с высшими чародеями обучал его заклинаниям и чарам. Их усилия были тщетны; сила Ника, казалось, подавлена крестом, выжженным на его голове. Старший чародей решил, что единственный способ удалить клеймо – это хирургическое вмешательство. Папа помогал одному из целителей, пока пожилая женщина снимала клеймо. Ник все еще приходил в себя в комнате.

Я откинулась назад в воде и поплыла по поверхности.

Рябь на воде, касающаяся моей щеки, стала еще больше, когда Арик со свистом наклонился и обнял меня.

– Ты сильно задумалась.

Я обвила руками его шею и подпрыгнула вместе с ним.

– Ненавижу все это ожидание. Почему бы нам просто не пойти спасать Асилу прямо сейчас?

– Мы должны быть готовы. Если пойдем неподготовленными, то проиграем.

– Эй, Джиа! – крикнула Афтон с края озера.

Арик отпустил меня, и я побрела к Афтон. Она смотрела, как Стражи прыгают со скал в озеро.

– Ник спрашивает о тебе. – Она наклонилась, подняла с травы полотенце и бросила его мне, когда я вышла из воды.

Когда вышла, то поймала взгляд Арика, который разглядывал меня в бикини. Накинула полотенце.

– Увидимся позже. Ник проснулся, – сказала я Арику и последовала за Афтон вверх по склону. Собачья стая поплелась за нами.

Когда мы отошли достаточно далеко от остальных, я спросила:

– Ты в порядке?

– Я в порядке, – сказала она. – Странно, что они все ведут себя так, будто не собираются идти в бой. Что они могут умереть. Ты…

– Что я могу умереть?

Она смотрела прямо перед собой.

– Да.

Дома мы никогда не впадали в неловкое молчание, но теперь это случалось довольно часто. Я решила, что ее смущает присутствие рядом двух Джий.

– Вы с Дейдрой в последнее время часто тусуетесь вместе, – сказала я и тут же пожалела об этом. – Не то чтобы это было плохо. Я просто хотела узнать, как у нее дела, вот и все. – Да, ты говорила не как ревнивая подружка.

– Ну, она ни на секунду не отходит от Ника. – Афтон сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. – Они действительно любят друг друга. Что касается меня, то я всегда выбираю плохих парней. Это моя вина. Можно было бы подумать, что я уже научилась этому.

– Перестань быть суровой к себе. Просто ты еще не нашла того, кто тебе нужен.

– Спасибо, – сказала она с благодарной улыбкой. – Конечно, я скучаю по тому, чтобы побыть с тобой наедине.

– Я тоже по тебе скучаю. – Я крепко обняла ее, оглянулась на озеро, где все еще плескались остальные Стражи. – Ты не видела Бастьена в последнее время? – В последний раз я видела чародея на похоронах его отца. Он выглядел таким опустошенным, и мне пришлось несколько раз проглотить желание успокоить его.

– Я часто его вижу. Он работает с Ником каждый день. Смерть отца, должно быть, и впрямь сильно его расстроила. Он почти ни с кем не разговаривает. – Она вопросительно посмотрела на меня. – А что? Он тебе нравится?

– Нет, конечно же, нет. Просто беспокоюсь за него. – У меня действительно было нездоровое желание увидеть его, но я напомнила себе, что должна держаться подальше. Меньше всего мне хотелось думать о том, что над нами нависла угроза помолвки. Я решила сменить тему разговора. – Итак, чем же ты занималась?

Болтушка вернулась. Как только Афтон заговорила, я не смогла вставить ни слова. Она болтала о своей вынужденной дружбе с Дейдрой и тоске по дому. Она сказала мне, что работа с папой заставила ее захотеть заняться медициной. Вскоре мы уже стояли рядом с кроватью Ника. Его закрытые веки дрогнули, а длинные ресницы затрепетали, будто он спал.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒