Часть первая 14 страница

— Хорошо, что голова у него очень крепкая,— шепнула я Клинту.

— Яблоко от яблони...— прошептал он в ответ.

Медсестра привела нас в палату номер четыре, где отец полулежал на такой огромной кровати, что казался маленьким. К его левой руке была присоединена капельница а правая лежала ладонью вверх на специальной подставке. Она покоилась на горе голубых салфеток, из раны по-прежнему медленно сочилась алая кровь. Я лишь взглянула на это и с трудом сглотнула. Рука напомнила мне огромную печеную картофелину. Я перевела взгляд на лицо отца. Левую половину лба рассек рубец жуткого вида, вокруг которого начало расплываться яркое красно- фиолетовое пятно. Меня потрясло, каким бледным выглядел отец на фоне выбеленных подушек.

В дальнем углу палаты перебирал склянки какой-то медбрат, стоявший у медицинского шкафчика. Он вежливо кивнул нам.

— Как дела, папа?

Я отцепилась от Клинта и обхватила ладонями здоровую руку отца, стараясь не задеть трубку капельницы.

— Отлично, отлично,— К нему вернулась прежняя ворчливость,— Эти идиоты пытаются всадить мне морфин, а я говорю им, что от этой штуковины поглупею,— Он специально повысил голос и кивнул в сторону медбрата,— Черт побери, в шестидесятом я играл против команды «Нотр-Дам» со сломанной рукой и задал им тогда жару. Пусть врачи наложат швы и отпустят меня домой.

Медбрат обернулся и сердито посмотрел на отца. В руке он держал шприц весьма зловещего вида, другой уперся себе в бок.

Голос его звучал тихо, но интонация свидетельствовала о том, что ему надоели отцовские выходки:

— Видите ли, мистер как-вас-там, я прекрасно понимаю, что вы накачанный красавчик и крепкий орешек, но ваши золотые деньки, когда вы играли в футбол со сломанной рукой, закончились сорок с лишним лет тому назад,— Свободной рукой он изобразил характерный жест.

Похоже, разногласия у них начались уже давно.

Отец открыл было рот, но тут вмешалась я, чтобы помешать спору перерасти в вульгарную перебранку:

— Прошу тебя, папа, согласись на укол. Не хочу, чтобы ты и дальше терпел боль.— Я нагнулась пониже и шепнула: — Не заставляй меня звонить маме Паркер. Сам знаешь, что она скажет,— Мы оба понимали, что я пригрозила пальнуть из тяжелой артиллерии, и отец бросил на меня испуганный взгляд.

— Ник чему ее беспокоить,— Он сжал мою руку и прорычал медбрату: — Действуйте, я согласен на ваш чертов укол. Но только на один.

— Что ж, благодарю вас, ваше величество,— закатил глаза медбрат, понимающе переглянулся со мной и с удовольствием всадил отцу укол.

Полагаю, ему это пошло на пользу. Конечно, отцу, а не медбрату.

Хирург, доктор Атина Мейсон, выбрала как раз этот момент, чтобы войти. Это была привлекательная женщина средних лет, очень профессионального вида, чей голос и манеры сразу внушали доверие. Она принадлежала к тому небольшому числу врачей, которые обращаются со своими пациентами как с людьми, здоровыми душевно и физически. К тому же, видимо, ее второй натурой было спокойствие.

В руках доктор Мейсон держала отцовскую медицинскую карту.

Она обменялась любезностями со мной и Клинтом, оглядела покалеченную руку, получила одобрительный кивок отца и посвятила меня в суть сложившейся ситуации:

— У вашего отца серьезно поврежден нерв. С помощью хирургии я, вероятно, смогу вернуть руке подвижность на восемьдесят процентов. Без операции он не сможет ничего держать и вообще не будет чувствовать кисть. Мы с ним пришли к общему согласию. Операция — лучшее лечение.

— Он поправится? — У меня слегка закружилась голова.

— Да,— уверенно улыбнулась докторша.— Я готова немедленно отвезти его в операционную. Если вы с мужем подождете снаружи, то мы подготовим вашего отца к операции. Вы еще увидитесь с ним перед тем, как его увезут.

Я наскоро поцеловала отца и позволила Клинту увести меня из палаты. Мы вернулись в комнату ожидания.

— Если бы ты знал, как я ненавижу больницы,— пробормотала я, когда мы вновь уселись на почти удобные стулья.

Клинт нагнулся и проговорил мне на ухо:

— Ты говоришь это человеку, который чуть ли не целый год провалялся на больничной койке? От одного здешнего запаха у меня мурашки бегают по коже.

— В комнате отдыха вы найдете кофе и бутерброды,— сообщила нам медсестра через полуоткрытое окошко.

Мы как марионетки закивали в знак благодарности.

— Что-нибудь хочешь? Я бы не отказался от кофе. Видимо, ждать придется долго,— сказал Клинт, неловко поднимаясь со стула.

Я видела, как он старался побороть боль. Его усилия лишь усугубили мое чувство вины. Он так страдал из-за меня.

~ Клинт,— с жаром заговорила я, пытаясь придать весомость своим словам,— Тебе совершенно не обязательно здесь оставаться. Возвращайся в лес. С отцом будет все хорошо. Когда операция закончится, я прослежу, как его здесь устроят, а затем...— Тут я запнулась, совершенно не представляя, что буду делать дальше.— Я одолжу у отца грузовичок и приеду к тебе. Вот тогда-то мы с тобой и спланируем дальнейшие шаги.

— Нечего меня опекать,— хмуро буркнул Клинт.

— Даже не думала! — воскликнула я, но тут же понизила голос, перехватив любопытный взгляд медсестры,— Просто мне тяжело. Ведь я причина твоей боли.

— Не ты, а Рианнон.

— Ты понял, что я имела в виду,— возмутилась я.

— Да, понял.

Он сел рядом со мной, но тело его не гнулось, было напряжено. Клинт ни за что не хотел до меня дотронуться.

— Ты хотела сказать, что я не так уж и близок к тебе и твоим родственникам. Поэтому ты не можешь позволить мне здесь остаться. Я знаю, ты не веришь в то, что я люблю тебя не меньше его. Но мне казалось, мои поступки уже доказали, что мое место рядом с тобой, сколько бы ты здесь ни пробыла, если в том будет необходимость.

Я не знала, что сказать. Если бы я согласилась, то разве не усугубила бы тем самым его боль?

— Даже Клан-Финтан тебе сказал, что я должен тебя защищать.— Клинт снова поднялся, на этот раз не позволив мне увидеть, как тяжело давалось ему каждое движение.— Пойду за кофе. Тебе чего-нибудь принести? — Фриман впился в меня глазами, словно ожидая вызова.

Но я не смогла возразить, понимала, что он во всем прав. Его место действительно было рядом со мной. Он ведь единственный, не считая отца, кому я могла доверять. Только он один понимал, во что мы ввязались.

— Было бы неплохо выпить горячего чая,— тупо сказала я.

Клинт заворчал и повернулся, чтобы уйти.

— Зеленого, пожалуйста, если у них есть, и без сахара,— проговорила я ему в спину.

Он только кивнул и продолжал идти, держась очень прямо, словно от пояса и выше все у него болело и не сгибалось.

Я сидела и куксилась.

«Я вовсе не имела в виду, что у него нет никаких прав быть здесь, не считала, что Клинт мне не нравится. Ладно — что я не люблю его. Я просто подумала, что будет лучше, если он...

Что он? Отсидится в норе посреди этой проклятой Оклахомы до тех пор, пока не будет безопасно появиться здесь вновь? Мистер Героический пилот-истребитель? Ой, да ладно. Не такой он человек».

— Зеленого чая не было.— Клинт сунул мне под нос пластмассовую чашечку, из которой свисала нитка с ярлычком «Липтон», уселся рядом со мной и принялся дуть на свой кофе.

Мы не разговаривали.

— Доктор говорит, что вы можете вернуться,— прогнусавила медсестра.

— Спасибо,— я улыбнулась ей, радуясь, что хоть кто- то со мной разговаривал.

Другая сестра в хирургическом костюме вывезла отца в коридор и остановилась.

— Доктор ждет.

Я кивнула ей и поцеловала отца в лоб. У него отовсюду торчали сотни трубок. Раненая рука была отгорожена от всего тела экранчиком и лежала словно маленький трупик. От этой аналогии мне стало совсем худо, но я бодро улыбнулась отцу.

— Мы будем ждать, папа. Ни о чем не беспокойся.

— Эй, Чудачка, от этого морфина я совсем поглупел.— У него очень мило заплетался язык.— Кажется, я успел пофлиртовать с медсестричкой.— Тут отец захихикал.

Я рассмеялась и чмокнула его в щеку.

— Теперь я понимаю, почему ты отказывался от укола.

— Могла бы и промолчать,— сказал он и поймал взгляд Клинта.— Позаботься о нашей девочке, сынок.

— Слушаюсь, сэр.

— А насчет мамы Паркер не хлопочи, Шаннон,— сказал отец,— Я уже позвонил ей. Зять наденет цепи на колеса ее старого «бьюика», и она примчится сюда до того, как эти тюремщики меня отпустят.

— Она будет сердиться,— со смехом предупредила я.

— Само собой,— Он пьяно ухмыльнулся.

— Пора, мистер Паркер,— Медсестра повезла каталку по коридору.

— Я люблю тебя, папа.

— Я тоже люблю тебя, Чудачка.

Двери лифта бесшумно закрылись. Я уныло тащилась в приемный покой, Клинт шел за мной. Я взглянула на часы и поразилась, увидев, что давно уже перевалило за полдень.

Медсестра в отделении неотложной помощи была на своем посту.

— Врач сказала, что операция продлится пару часов.

Я благодарно кивнула в ответ.

— Кажется, я проголодалась,— сказала я Клинту, прощупывая почву.

— Тебе не помешает поесть,— ответил он нейтральным голосом — ни злым, ни добрым.

— Но я не хочу больничную еду,— Я сморщила нос.

У медсестры ушки были на макушке.

Если у вас есть надежные колеса, которые справятся с этой кашей на улице, то тут недалеко есть заведение «Арби»,— Она хихикнула,— Целая смена застряла там, когда началась непогода. Теперь их ждет хорошая выволочка,— Дамочка пожала плечами.— Знаете, медсестрам тоже не нравится больничная кормежка.

— «Арби» — отличная идея, спасибо,— сказал Клинт.

— Хотите, мы вам что-нибудь привезем? — предложила я.

— Ой нет. Мы уже там были,— Она закрыла окошко, махнула нам на прощание и вернулась к своему затрепанному любовному роману.

«Не знаю, согласится ли эта особа одолжить мне свою книжку, если Клинт и дальше будет играть в молчанку».

На улице было холодно и пасмурно, но снегопад все еще не начался. Я взяла Клинта за руку, и мы шагнули в зиму. «Хаммер» стоял на парковке для пациентов. Мотор взревел точно так же, как у спортивной машины.

— Кафе «Арби» находится на ближайшем перекрестке, к югу отсюда,— Я показала, Клинт кивнул и осторожно выехал на почти пустую улицу.

Молчание становилось все тягостнее.

— Хочу есть,— сказала я.

— Ты уже говорила.

— Да.

Показалась вывеска кафе в виде огромной шляпы.

— Вон оно.

— Со зрением у меня все в порядке,— язвительно ответил Клинт, въезжая на парковку.

Я подождала, когда он выключит мотор, и выпалила:

Послушай, совсем не обязательно быть таким ослом,— Он сжал губы, но ничего не сказал, поэтому я продолжила: — Я ведь не говорила, что твое присутствие здесь нежелательно. Я ведь не заявила, что у тебя нет на это прав. Я просто волновалась из-за твоей чертовой спины. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось,— Я помолчала, отведя взгляд,— Сегодня я чуть не потеряла одного человека, которого люблю. Не хочу рисковать потерей другого.

Я почувствовала жар его руки, когда он убрал локон с моего лица, наклонила голову, и Клинт прижал ладонь к моей щеке.

— Ты не потеряешь меня, Шаннон, девочка моя,— От его голоса мне стало тепло и уютно.

Я потянулась к нему. Он обнял меня одной рукой, уложил мою голову себе на плечо, потом чмокнул в макушку.

— Теперь-то ты меня покормишь?

Клинт сжал мое плечо и снова поцеловал меня, прежде чем отпустить.

— Идем. Я покормлю вас обеих.

— Нет ничего лучше большого фирменного сэндвича «Арби» с хреном, громадной порцией жареной картошки и диетпепси.

Тот факт, что диетпепси компенсирует большую порцию жареной картошки, давно установлен. Я вернулась в комнату ожидания больницы, где удовлетворенно чмокала губами и посасывала соломинку, пытаясь добыть последнюю капельку напитка.

— Теперь, когда меня не тошнит круглые сутки, я снова чувствую вкус к еде.

Клинт наблюдал за мной, явно забавляясь.

— Ну и здорова же ты поесть, женщина! — специально прогнусавил он по-оклахомски.

Я погладила свой животик.

— Да, покушать мы любим.

— Теперь тебе лучше?

— Намного,— улыбнулась я в ответ.

— Готова обсудить наш план?

— А у нас есть план? — удивилась я.

— Если нет, так должен быть.

— Что ж, во всяком случае, я знаю, чего не хочу делать,— сказала я, внезапно посерьезнев.

— Для начала неплохо. Давай перечислим, чего мы не будем делать, и пойдем дальше.

Он говорил совсем как военный. Слава богу, хоть один из нас знал, как быть дальше. Наверное.

— В отцовский дом я не вернусь,— сказала я, понизив голос, и поежилась.— Не хочу оставаться рядом с тем прудом.

— Согласен. Это было бы небезопасно даже в окружении деревьев, способных тебе помочь. Да, в них много энергии, но она совсем другая, не та, что в рощице, а тебе понадобится истинная подпитка от древних стволов, находящихся в самом центре леса, чтобы убить Нуаду.

— Если его вообще можно убить. Он ведь, черт возьми, уже давным-давно мертв.

— Тогда его нужно отослать обратно во тьму, где ему самое место.

Клинт говорил с уверенностью, которой у меня не было. Я все время задавалась вопросом, какое отношение имел ко всему этому темный бог Прайдери. Очень непросто справиться с Нуадой, восставшим из мертвых, не говоря уже о древнем боге...

— Снегопад пока не начался,— Хорошо, что Клинт прервал мои мрачные мысли.— Но похоже на то, что может повалить каждую минуту. Скорее всего, это означает, что Нуада не долго просидит в своей ловушке.

— Нам нужно отыскать поганку Рианнон и заставить ее рассказать нам, что, черт возьми, происходит,— уже не в первый раз заметила я.

— Ты имеешь в виду, что, черт возьми, она натворила,— поправил меня Клинт.

Я мрачно кивнула.

— Она разве не оставляла тебе телефонные номера, не говорила, как с ней связаться?

— Пыталась,— На скулах у него заиграли желваки,— Я откатался записывать, не хотел иметь с ней никаких дел. Эта дамочка оставляла грязные пятна на всем, к чему притрагивалась. Мне нужно было от нее очиститься.

— Вот именно! — воскликнула я.— И почему только я не подумала об этом раньше?

Клинт наморщил лоб, ничего не понимая, но я продолжила объяснять, и вскоре морщины разгладились и он заулыбался.

— Не нужен нам дурацкий телефон, чтобы вызвать великую Рианнон! Она связана со мной. Помнишь, ты говорил, что у нас с ней одинаковая аура? Зная это, ты, наверное, мог бы вызвать ее самостоятельно или, по крайней мере, с помощью древней рощи. Теперь представь, какой эффект произведем мы вдвоем, да еще роща в придачу.

— Да, такой призыв она не сможет проигнорировать,— Теперь мы оба улыбались.

— Если ей все-таки удастся пренебречь нашим первым приглашением, что ж, мы будем и дальше приглашать, приглашать и приглашать.

Клинт тихо присвистнул.

— Она взбесится почище мокрой кошки.

— Не оскорбляй кошек. Они мне нравятся. У меня в голове вертится сравнение с рассерженной коброй.

— Она воспримет это как вызов.

— Отлично! Так оно и есть.

Ко мне вернулась уверенность в себе.

«Пусть я не знаю, как одолеть Нуаду или темного бога, но приструнить Рианнон сумею. Она ведь, по сути, такая же, как я. Эгоистичная, стервозная, отвратительная версия меня самой. Всю свою жизнь я успешно боролась с этими качествами,— Тут я вспомнила бывшего мужа, представила, что сказал бы он по этому поводу, и поежилась.— Так и быть, я боролась с ними если не всю жизнь, то, во всяком случае, большую ее часть».

Я взглянула на часы. Время неслось вперед, стрелки показывали пять. Я выглянула в окно и убедилась в том, что серое небо потемнело. Надвигалась ночь. При мысли о долгой поездке обратно в лес я устало вздохнула.

— Только не сегодня,— заявил Клинт, догадавшись, о чем я думаю.— Подождем до утра. Убедимся, что с твоим отцом все в порядке, что мачеха скоро приедет. Отправимся в дорогу днем.

— Мистер и миссис Фриман.

Голос доктора Мейсон заставил меня подпрыгнуть. Сердце бешено заколотилось, но довольный вид докторши, подошедшей поближе, позволил мне расслабиться.

— Ваш отец отлично все перенес. Рана оказалась серьезнее, чем я думала, поэтому операция затянулась.

— Но он сможет пользоваться рукой?

— Ему понадобится несколько месяцев для реабилитации, а потом — да, он сможет снова тренировать своих лошадей и заготавливать для них сено.

«Да, видимо, папочка разболтался под наркозом».

— Можно к нему?

— Он пока не отошел от уколов, да и переохлаждение сильно его утомило. Сейчас он спит.— Докторша порылась в карманах и протянула мне листок бумаги.— Ваш Отец взял с меня обещание отдать вам этот номер. Вы должны позвонить его соседу и попросить, чтобы тот покормил животных. Еще он сказал, чтобы вы с мужем ни в коем случае не возвращались в его дом. Мистера Паркера очень беспокоило, что с вами может что-то случиться, если вы поедете туда.

Я взяла листок с номером телефона.

— Спасибо, доктор. Пусть сестры успокоят отца. Мы с Клинтом не собираемся возвращаться в его дом. Останемся в городе. Я позвоню на сестринский пост и сообщу координаты отеля.

— Отлично. А утром он будет бодр и вменяем,— вежливо кивнула она на прощание.— Поосторожнее на дороге.

— Спасибо, доктор,— сказал Клинт и забрал у меня листок.— В буфетной есть телефон. Я позвоню соседу...

— Он, вероятно, имел в виду Макса Смита,— подсказала я имя.

— Да, Смиту, и расскажу ему, что произошло.— Мы переглянулись,— Это будет сокращенная версия случившегося.

— А я посижу здесь.

Он кивнул, а я позволила себе задержать взгляд на его удаляющейся фигуре. Широкие плечи, узкая талия, крепкий зад, длинные сильные ноги.

Клинт обернулся и поймал меня с поличным.

— Ты что-то хотела, Шаннон, девочка моя? — спросил он с улыбкой в голосе.

— Не-а, я просто задумалась,— пролепетала я, раскрасневшись, и отвернулась.

Его смех еще долго затихал в коридоре.

— Чертовски симпатичный мужчина,— со вздохом произнесла медсестра.

— М-да,— буркнула я, вновь берясь за соломинку.

В ту минуту я больше ни о чем не думала. Правда. Честно. Без дураков.

Так, по крайней мере, я себя уверяла.

Клинт вернулся еще до того, как я перестала ворчать. Он очаровал медсестру, и та дала ему прямой номер отделения интенсивной терапии.

Потом Фриман взял меня за локоть, вытянул из кресла и прежде чем я успела замерзнуть, затолкал на пассажирское сиденье «хаммера». Через секунду мы уже катили по дороге.

— Где здесь ближайший отель? — спросил Клинт, включая обогрев салона.

— Ты что-нибудь знаешь о судьбе моей квартирки?

Если Рианнон не продала ее, не сдала в аренду или еще

что, то мы могли бы остановиться там. У меня всегда снаружи хранился запасной ключ, поэтому войти в квартиру не составило бы проблемы. Чутье подсказывало, что проще всего будет переночевать в моем родном доме.

— Это первое, о чем она заставила позаботиться своего нефтяника,— Клинт бросил на меня виноватый взгляд,— Если я не ошибаюсь, он продал ее очень быстро.

— Вот стерва,— выдохнула я.

«Впрочем, все логично. С какой стати ей жить в моей уютной, но скромной квартирке, когда перед ней был открыт весь мир, миллионер ел у нее с руки и она могла безнаказанно творить зло?»

— Поезжай по Элм-стрит. Перед выездом на шоссе есть несколько отелей.

Клинт кивнул, и «хаммер» выскользнул на замерзшую улицу. Я притихла, позволив ему сосредоточиться на вождении. Дороги были по-прежнему пустынны. Почти стемнело, и фонари отбрасывали вокруг себя странные, зловещие ореолы.

— Ядерная зима,— прошептала я.

— Что?

— Напоминает сцену из мини-сериала «На следующий день» о последствиях ядерной войны. Показывали по телевизору в восьмидесятых.

— Да, помню. Чертовски мрачное кино,— Он протянул руку и похлопал меня по коленке.— Ты в порядке?

Я встряхнулась.

— Наверное, просто устала.

— Хочешь еще один бутерброд? — спросил он, улыбаясь.

— Быть может, позже,— улыбнулась я в ответ, стараясь не обращать внимания на угрюмое настроение, которое внезапно на меня накатило,— Сейчас, наверное, мне нужно поспать.

— С этим я могу тебе помочь.— Мы подъехали к двум зданиям.— Вот тебе на выбор два отеля: «Кентербери-инн» и «Лакшери-инн». Где тебе больше нравится?

Я внимательно посмотрела на обе гостиницы, стоящие рядом.

— Похоже, придется выбрать «Лакшери-инн».

На «Кентербери» горела красная неоновая вывеска со словами «Мест нет».

— Как скажешь,— Клинт переключил скорость, и «хаммер» пополз вверх по холму к фасаду маленькой гостиницы,— Черт, похоже, вся парковка занята. Подожди здесь. Я схожу узнать, есть ли места,— Он вернулся почти сразу.— Все забито. Куда теперь?

— Если я ничего не путаю, в миле отсюда должны были открыть новый «Бест-Уэстерн». Давай попробуем.

Вообще-то я запомнила этот отель только потому, что он был сооружен позади прелестной маленькой винной лавочки. Я часто проезжала мимо, пока его строили. Теперь я с ностальгическим вздохом вспомнила, как весело было бродить среди этажерок, заполненных вином, в поисках нового соблазнительного красного, особенно по вторникам, в день десятипроцентной скидки.

— Чего вздыхаем?

— Я как раз подумала об очень крутом винном магазинчике рядом с «Бест-Уэстерн», вспомнила, как охотилась там за хорошим красным вином.

— Шаннон, девочка моя,— рассмеялся Клинт,— думаю, твоя дочь не сможет оценить красное вино,— Он помолчал.— До поры до времени.

— Разумеется. А я не смогу оценить его еще...— Я быстро произвела мысленный подсчет,— Да, месяцев семь.

— Весенний ребенок?

Я невольно улыбнулась, чувствуя, как мрачное настроение улетучивается. Моя рука легко легла на живот.

— Да, весенний ребенок.

Отель «Бест-Уэстерн» на Кеноша-стрит еще не потерял блеска недавно построенного здания, тем более в свете ярко горящих фонарей. Он пристроился позади торгового центра с «моим» винным магазинчиком, видеосалоном, придорожной лавкой и другими типичными заведениями, рассчитанными на состоятельную молодежь. Его окружало кольцо деревьев, укутанных снегом. Я помнила, что перед фасадом росли кусты азалий, но сейчас они напоминали круглые сугробы. Парковка была переполнена.

— Как не хочется тащиться в Талсу, чтобы найти ночлег,— заныла я.

— Я все-таки проверю.

Я смотрела, как Клинт, то и дело поскальзываясь, добрался до входа и исчез за сверкающими дверьми. На этот раз он пробыл внутри дольше, а когда появился вновь, то улыбался и размахивал блестящей карточкой-ключом.

— Взял последний!

Он быстро припарковался и помог мне преодолеть скользкую площадку. Наш номер находился на третьем этаже. Карточка аккуратно скользнула в бороздку, над дверью замигал зеленый свет. В комнате пахло чистыми коврами и свежей древесиной. Отделка не отличалась большим вкусом: голубые и бежевые тона, золотистые обои с цветочно-огуречным мотивом. Кровать застелена толстым покрывалом, на вид мягким и манящим.

Она была одна, двуспальная.

До меня не сразу дошло, что мы оба неловко замерли на пороге, поэтому я поспешно подошла к окну, раздвинула тяжелые шторы, подбитые пластиком, как во всех отелях, и оценила вид из окна.

Оно выходило на задворки, поэтому я увидела лишь вторую половину кольца из заснеженных деревьев. Дальше, насколько я помнила, проходило шоссе, но разглядеть его на таком расстоянии, тем более в темноте, было невозможно.

Меня словно кто-то подтолкнул изнутри, и я сразу поняла, что тут не обошлось без Эпоны. Точно, в голове тотчас возникла мысль, заставившая меня на какое-то время позабыть и о большой кровати, и о предстоящем ночлеге.

— Эй, почему бы нам не попробовать связаться с ней прямо сейчас? — Я обернулась и увидела, что Клинт стоит рядом.

— С Рианнон?

— Конечно. Смотри, деревья здесь высажены по кругу,— указала я в окно,— Они не старые, но обрати внимание, как расположены. Совсем как те ивы, что окружают пруд на отцовской ферме. Я восприняла их энергию потому, что они росли так близко друг от друга. Возможно, и здесь получится.— Я подумала о том, что присутствие Клинта усиливало мою способность подпитываться от деревьев.— Если ты не откажешься помочь.

— Мне кажется, ты слишком устала для этого. Сегодняшний день отнял у тебя последние силы.

Отчасти он был прав, но мне не хотелось заострять на этом внимание. Я по опыту знача, что иногда Эпона создавала для меня трудные, даже опасные ситуации, но у моей Богини всегда были на то причины. Я ей доверяла.

— Обещаю быть осторожной. Сейчас нам предстоит совсем другое дело, не сравнить с прежним. Я не стану истощать себя. Мы просто забросим наживку и посмотрим, клюнет ли Рианнон,— уверенно улыбнулась я Клинту.

— Не нравится мне все это, Шаннон,— забеспокоился он.

— Я могла бы обойтись и без тебя.— У Клинта заиграли желваки на скулах, значит, он начинал сердиться.— Но не хочу.— Я взяла его руку.— Пожалуйста, помоги мне.

— Хорошо,— неохотно согласился он,— Но давай сделаем все быстро. Если мы сразу не найдем ее, то обещай тут же прекратить и подождать, пока не вернемся в рощу, чтобы попытаться снова.

— Обещаю,— ответила я, сжав его руку, и начала тянуть к двери, понимая, что сдержать обещание будет легко.

За этой идеей стояла Эпона, а при такой поддержке успех не заставит себя ждать.

Мы спокойно покинули здание с черного хода. Перед нами раскинулась площадка нетронутого снега. Его поверхность переливалась почти волшебным блеском. Ветер стих, и тишина тяжело повисла в ночи. Ненастье не возобновилось, но воздух был пропитан запахом снега, грозившего обрушиться на землю каждую секунду.

Клинт молча указал на самое высокое дерево справа от нас, ровно посредине полукруга. Мы медленно преодолевали сугробы, стараясь идти как можно тише, хотя окна номеров, выходящих сюда, были зашторены и темны и лишь изредка в щелках мигали голубые огоньки телевизоров.

Когда мы добрались до деревьев, я удивилась, что стволы оказались такими высокими, и прошептала:

— Из номера они выглядели гораздо ниже.

— Снова брэдфордские груши,— заметил Клинт.

— Хорошо. Та маленькая груша перед больницей мне понравилась.

— Тогда ладно.— Фриман стянул перчатки, я последовала его примеру,— Делаем все так, как в роще.— Он прижал ладони к шершавой коре и кивком велел мне сделать то же самое, обойдя дерево с другой стороны — Думай только о Рианнон и ее ауре.

Клинт наклонил голову, я увидела, как начала мерцать его красивая сапфировая аура, и тихо сказала:

— Эй, я не знаю, как выглядит наша с ней аура.

Он вскинул голову.

— Она серебряная, словно кто-то расплавил полную луну в горшке, превратив ее в жидкую ртуть, а по краю окрашена в темно-фиолетовый цвет спелой сливы.— По голосу Фримана я поняла, что он улыбался.

— Очень поэтично, Клинт,— отрезала я, стараясь скрыть тот факт, что от его слов у меня перехватило дыхание.

— Я просто описываю то, что вижу, Шаннон, девочка моя,— ласково ответил он, но мое сердце от этого трепыхаться не перестало.

— Сосредоточьтесь, мистер Пилот-Истребитель,— пробурчала я и закрыла глаза.

— Есть, мэм,— Его смех разнесся среди молчаливых деревьев.

Я прижала ладони к молодому деревцу. Кора почти сразу же задрожала, и я почувствовала приток тепла.

«Возлюбленная Эноны!»

— Привет, молодая поросль,— сказала я и улыбнулась, не открывая глаз,— Я вынуждена обратиться к тебе за помощью.

«Я здесь для того, чтобы помочь тебе, Возлюбленная Богини!»

Я поежилась от такого напыщенного ответа и неумеренного потока энергии.

«Так будет получше, Богиня?»

Я облегченно вздохнула, потому что молодое деревце слегка уменьшило напористость.

— Да, гораздо лучше, спасибо.— Деревце задрожало под моими руками как непоседливое дитя.— А еще мне понадобится помощь твоих сестер.

«Мы здесь, Возлюбленная».

Ответ прозвучал как эхо.

— Ладно. Поехали.

Для начала я представила Клинта, его великолепную голубую ауру, очерченную золотом и обладающую немалой силой, подумала о доброте и верности этого человека. Эта аура пульсировала перед моим мысленным взором. Она словно ожидала, когда я ею воспользуюсь, и мне вдруг стало ясно, как это сделать. Я глубоко вдохнула и втянула в себя его силу. Аура Клинта наполнила меня, отчего кожа начала гореть и покалывать. Мне хотелось открыть глаза и закричать от радости, но вместо этого я переключила все внимание на маленькое деревце, ясно почувствовала внутри брэдфордской груши зеленую живую энергию, мысленно прошлась но ее стволу до самой верхушки, где и остановилась.

— Помогите мне, сестры.

— Мой голос звучал жутко. Это говорила не я. Так навязчиво звенели замерзшие ветви. Тотчас зеленая сила дерева усилилась в десятки раз.

— Я подключилась к магии молодой рощицы, сосредоточила все свои силы и внимание в одной точке, вспомнила, как Клинт описывал мою ауру, и представила блестящее серебро. Это было серебро полной луны и моей восхитительной кобылы. Я собрала энергию Клинта, смешала ее с зеленым теплом деревьев и зашвырнула в ночь, на поиски своего двойника.

— По-прежнему крепко жмурясь, я следила за движением зонда. Он взвился ввысь, отклонился на север и утонул в темноте холодной ночи. Это путешествие отличалось от магического сна. Я чувствовала, куда направляется зонд, но не была частью его. Это больше напоминало невероятно длинный телескоп, через который я обозревала землю. Поле моего зрения было ограниченно, но я могла ориентироваться и видела, как быстро проносилось мимо облачное беззвездное небо.

⇐ Предыдущая 16 17 18 19 202122 23 24 25 Следующая ⇒