Хелпикс

Главная

Контакты

Случайная статья





Часть вторая 2 страница



— Звучит разумно, продолжай.

— Поэтому я решил, что мне нужен энергетический объект, с помощью которого можно работать. Но он должен находиться в обоих мирах.

— Деревья,— прошептала я.

—Да,— согласился он и смущенно улыбнулся,— Я знал, что они содержат необычайную силу. Даже здешний лес буквально гудит от энергии.

— Откуда ты знал, что и в Партолоне есть такие деревья? — спросила я.

— Они сами мне рассказали,— просто ответил Клинт,— Я коснулся их и попытался позвать тебя.— Он нахмурился.— Сначала я думал, что ничего не получится, почувствовал, что ты где-то рядом, но ощущение было какое-то смутное и обрывочное. Словно на самом деле ты не слышала моего зова.

— Это потому, что я действительно его не слышала. Зов восприняла Эпи,— Я не скрывала досады.

— Кто такая Эпи?

— Моя лошадка. Впрочем, нет, не так. Она не моя питомица или что-то в этом роде, а лошадиное воплощение нашей богини Эпоны. Наверное, можно сказать, что я принадлежу ей в той же степени, в какой и она мне. Это ее потянуло в рощицу с болотными дубами, не меня- Я вспомнила реакцию лошади,— Но как только мы доехали до рощи, она повела себя странно, словно почуяла что-то неладное.

— Это объясняет, почему мне так трудно было зацепить тебя.

— Что?

— Благодаря Рианнон я знаю, что ты чувствовала,— поспешил пояснить Клинт, прежде чем я его перебила,— Да , ты говорила, что вы с ней абсолютно разные, и я признаю, что в тебе нет ее жестокой холодности. Но вы кажетесь мне половинками одного целого. Не знаю, как лучше это описать.— Я бросила на него скептический взгляд,— Посмотри на это под другим углом. У каждого есть своя аура. Многие ученые с этим соглашаются,— Тут я кивнула,— Если я нахожусь в лесу, то способен ясно видеть ауры. Moгy даже отыскать ту, которую знаю. Ваши почти идентичны,— Такой вот простой фразой он завершил свой рассказ.

От этого меня снова затошнило.

— Ладно, итак, ты отыскал меня благодаря моей ауре. Должно быть, она идентична и ауре Эпи, раз ты зацепил и ее тоже. Но как ты переправил меня сюда?

— Я позвал тебя с помощью деревьев. Рианнон объяснила, что между нашими мирами существуют стыки. По ее словам, это похоже на жалюзи. Она говорила, что если отыскать такой стык, то можно проскользнуть в другое измерение.

— Деревья создают такой стык?

— Не знаю, они его или он их, но ты права, между деревьями находится вход в другое измерение. Я отправился туда и начал сосредоточенно думать о твоей ауре и причине, по которой хотел поменять вас местами. Ты коснулась не только деревьев, но и этого измерения. Я уцепил тебя за руки и перетянул сюда.

— Ты схватил меня через деревья?

«Неудивительно, что мне казалось, будто меня затягивало внутрь стволов. Так оно и было, черт бы их побрал!»

Он виновато кивнул.

— Я положил руки на деревья, сфокусировал все внимание и представил себе некое подобие энергетической тетивы, которая доставит тебя сюда и унесет Рианнон туда. Неожиданно мои ладони утонули в коре. Я ощутил твои руки, схватил их и потянул.

— Ладно, именно так ты меня сюда доставил. Надо полагать, что этим же путем я вернусь обратно.

Пока я ждала ответа, во мне все затрепетало от беспокойства. Молчание затягивалось. Меня снова затошнило.

— Клинт,— окликнула я его.

— Не знаю.

— Раз так, то мы это выясним. Можешь быть уверен.

Я спустила ноги с кровати, начала подниматься, и тут же в ушах зазвучал морской прибой, а комната наклонилась куда-то в сторону, окрасилась в серые тона.

— Эй! — пробился к моему сознанию бас Фримана, и я почувствовала, как сильные руки подхватили меня и снова усадили на кровать.— Деревья никуда не денутся, будут стоять там и завтра.

Я подняла глаза, но в них все расплылось.

Тогда я крепко зажмурилась, боясь собственной слабости, и прошептала:

— Я просто очень хочу вернуться домой.

— Знаю, Шаннон, девочка моя, — запричитал он — Как долго ты пролежала без сил после первого перехода в другое измерение?

Я попыталась взбодрить свой на удивление усталый мозг и сказала:

— По меньшей мере два дня. В голове был какой-то туман — Но потом я все-таки добавила:  — И я не твоя девочка.

Он проигнорировал мой комментарий.

— Не открывай глаза, поспи. Дай себе время восстановиться. Не забывай, ты должна быть сильной, чтобы пережить обратное путешествие.

Я невольно вздрогнула. Смена измерений проходила ужасно. Усталость не отступала, и я поняла, что Клинт прав. К тому же теперь мне приходилось беспокоиться не только о себе. На секунду меня захлестнул страх. Не повредят ли ребенку мои переходы из одного мира в другой в Духе «Звездного пути»? Но тут начался очередной приступ тошноты, принесший мне облегчение, как это ни смешно. До тех пор пока меня будет донимать потребность вывернуться наизнанку, я смогу верить в то, что с моей доченькой все в порядке.

Я принялась глубоко дышать, не открывала глаз, старалась расслабиться и не дрогнула, когда теплая рука убрала у меня с лица непокорный локон.

— Спи, Шаннон,— пробормотал Клинт.

Я не ответила, но слышала, как он унес поднос с чаем и выпечкой. Чуть приоткрыв глаза, я увидела, как Фриман скрылся на кухне и появился снова с дымящейся чашкой кофе. Он пододвинул кресло-качалку на прежнее место, поближе к старомодной керосиновой лампе, и поморщился, когда осторожно опускался в него. Потом Клинт зажег лампу и явно с усилием потянулся за книгой, лежавшей на столике. Я поняла, что уже видела эту гримасу боли на лице Клан-Финтана после битвы, где он был ранен, и невольно подумала, какая же травма заставила Клинта подать в отставку. Совершенно очевидно, что она до сих пор его беспокоила.

Мои веки вдруг стали невероятно тяжелыми. Последним, что я помнила, оказалась обложка книги, которую читал Клинт. Это был сборник статей автора из Оклахомы, Конни Кронли, озаглавленный «Иногда колесо отваливается».

Боже, неужели такое когда-нибудь случается?

 

Поначалу мой сон представлял собой темный таинственный туман. Пока я в него погружалась, в голове промелькнули шекспировские слова насчет сна-убийцы. Меня терзали дурные предчувствия, но я не могла заставить себя проснуться, вместо этого упала в объятия страны грез, от которой обычно беззастенчиво получала удовольствие. Но в первую же секунду, когда перед моим сонным взором начали появляться образы, я поняла, что такого прежде не видела. На черном ночном экране сменялись разрозненные сцены. Передо мной проплывали призрачные, не до конца сформированные видения, отчасти кентавры, отчасти демоны, отчасти люди. Я никого не узнавала и ничего не понимала.

Моя уснувшая душа содрогнулась и попыталась управлять видениями, как я всегда делала в прошлом, но на этот раз страна, населенная когда-то веселыми фантазиями, изменилась, превратившись в ландшафт для ночных кошмаров.

Я знала, что сплю, говорила себе, что могу проснуться в любую минуту, но это служило мне плохим утешением. Разрозненные образы сливались и крепли, приобретали гротескный знакомый вид. Я словно присутствовала на сумасшедшем киносеансе в «Отеле "Калифорния"», где заново происходила финальная битва между Партолоной и фоморианцами. Только на этот раз Эпона не вмешивалась и нас ждало поражение. Кентавры и люди, погибшие в предыдущих битвах, пробуждались от вечного сна и, как зомби, поднимались из земли, чтобы снова умереть.

У одних были только глаза, у других — лишь клыкастые рты. Некоторых будто тронула божественная рука, наделив их невероятной красотой. Моя душа стремилась отпрянуть от всех.

Я не видела собственной смерти, зато наблюдала, как сначала Аланна, а затем Каролан, Виктория и Дугал пали от зубов и когтей фоморианцев. Битва продолжала бушевать. Мои друзья снова и снова возрождались, чтобы опять быть растерзанными. Потом в поле моего зрения попал предводитель фоморианцев Нуада. На этот раз мой муж не уничтожил его. Я беспомощно смотрела, как Нуада вспорол Клан-Финтану живот.

Монстр отвернулся от тела кентавра и заметил одинокого воина, в котором я сразу узнала возродившегося отца Рианнон, зеркального двойника моего папы. Крылатая тварь торжествующе зашипела и рассекла бледное горло Маккаллана, чуть не лишив его головы.

Крик, который долго не мог вырваться наружу, прозвучал в моем сне. Имя отца разнеслось эхом по всему ужасному полю боя. Темный демон неожиданно обернулся и принялся озираться, словно высматривая кого-то. Глаза его сощурились, он выпрямился во весь рост, развел в стороны крылья. Кровь и пена брызнули из его рта, когда он завопил: «Да, женщина! Я слышал твой зов. Мы никогда не избавимся друг от друга. Я приду за тобой, где бы ты ни была!»

Я набрала в легкие воздух и внезапно очнулась, пробужденная собственным пронзительным криком.

Сильные руки трясли меня, низкий голос встревоженно гудел:

— Шаннон!.. Шаннон! Проснись!

Я открыла глаза, взглянула в испуганное лицо Клинта, и сердце зашлось при виде знакомых черт. Тоска по Клан-Финтану резанула душу.

— Все хорошо. Я в порядке,— попыталась я слабо улыбнуться и вырваться из его рук.

Он неохотно меня отпустил.

— Плохой сон? — спросил Клинт.

— Да,— кивнула я,— Кошмар.

Я впервые не только произнесла это слово, но и пережила его.

— Принести тебе чего-нибудь? Воды или чая? — Он все не отходил от меня, явно не желая возвращаться в свое кресло-качалку.

— Нет, со мной все нормально,— Его разочарованный вид заставил меня добавить: — Все равно спасибо. Я действительно устала. Нужно попробовать уснуть.

Он взглянул на часы.

— У тебя еще есть несколько часов до рассвета.

— Спасибо,— повторила я и повернулась лицом к стене и спиной к нему.

Я услышала, что Клинт вновь уселся в свое кресло, и удивилась на секунду, не собирается ли он всю ночь дежурить у моей постели. Хотя мне было все равно. Пусть он ночует так, как ему угодно. Завтра меня здесь не будет, я вернусь к мужу и своему народу. Но тревога по-прежнему мучила меня, лишала уверенности в себе.

До сих пор мне никогда не снились кошмары. Ни разу. Я училась в третьем классе, когда узнала, что другие, в отличие от меня, не могут управлять своими снами. В стране грез я всегда повелевала. Именно благодаря снам Эпона вызывала мою душу из спящего тела и позволяла быть ее ушами и глазами во всей Партолоне. Но сегодня все произошло иначе. Я не стала участницей видения, вызванного богиней и называемого магическим сном. В этом сомневаться не приходилось. Все то, что возникло в моем уснувшем мозгу, на самом деле не происходило. Ни в одном из измерений. Это был самый настоящий кошмар, дурной сон, фантазия, такая же нематериальная, как бука или Зубная фея. Перемена миров, вероятно, сместила что-то в моей башке, и теперь мне, как всем, мог присниться плохой сон.

Так оно и было. Точно.

Я плотно закрыла глаза и постаралась забыть о зле, которое, как мне пригрезилось, окутало Партолону. Это было то самое зло, которое я ощущала, когда Клинт тянул меня сквозь деревья в Оклахому. То самое зло, которым интересовались Брес и Рианнон. Ничего поделать с ним я пока не могла. Нужно было поспать. Я заставила себя расслабиться.

К счастью, усталость всегда побеждает страхи и волнения. Я медленно погружалась в сонное царство, гоня прочь все предчувствия зла, слишком ярко напоминавшие ночной кошмар.

Я глубоко вдохнула и позволила сну окончательно завладеть моим сознанием. Как Скарлетт О'Хара, я решила подумать об этом завтра...

 

Меня разбудила громкая болтовня пересмешника.

— Боже, какое надоедливое создание,— заворчала я, протирая глаза.

Я, конечно, соскучилась по Оклахоме, но только не по пересмешникам с их бесконечным чириканьем.

— Доброе утро, Шаннон, девочка моя!

Клинт выглядел отдохнувшим и посвежевшим. Он как раз надевал через голову толстый вязаный свитер.

— Я не твоя девочка,— буркнула я ему.

Он лишь весело рассмеялся.

«Отлично. Клинт Фриман — утренняя пташка. Еще одно сходство между ним и моим мужем».

Только на этот раз оно раздражало, а не умиляло.

Я опустила ноги, завернула в одеяло свое полуголое тело и поднялась.

— Где здесь дамская комната?

— Пройди через кухню,— мотнул он головой в сторону двери.— В шкафчике найдешь новую зубную щетку. Еще я там разложил кое-что из вещей, оставленных Рианнон.— Клинт окинул меня оценивающим взглядом, словно мог видеть сквозь одеяло, в которое я завернулась еще плотнее.

— Размер подойдет. Чувствуй себя как дома,— весело сказал он.

— Угу,— пробормотала я, направляясь на кухню.

— А я пока сварю кофе и приготовлю яичницу.

При упоминании о еде мой желудок учинил бунт и сжался. Но признаки утренней тошноты вызвали улыбку на моем лице. С ребенком все в порядке.

— Я обойдусь тостом и чаем. То и другое моту приготовить сама. Тебе не нужно хлопотать,— бросила я через плечо, слегка раздосадованная тем, что Фриман сразу бросился застилать за мной кровать.

«Неужели он помешан на порядке?»

Не дожидаясь ответа, я покачала головой, быстро прошла через безукоризненно чистую кухоньку и внезапно ощутила холод, идущий от деревянных полов.

Ванная комната оказалась на удивление большой и удобной, с просторной душевой кабиной, настоящей ванной на ножках и огромным запасом туалетной бумаги. Я вздохнула от удовольствия.

Современная сантехника — вот чего мне так не хватало.

На бортике ванны были аккуратно сложены до нелепости дорогие вещи. Это я определила сразу, еще не дотронувшись до них. Я взяла первое, что лежало сверху, и встряхнула. Черные кожаные брюки от Джорджио Армани. Коричневый кашемировый свитерок цвета осенних листьев с треугольным вырезом, отделанный черным мехом, который мог быть только норкой. Наверное, Рианнон детально изучила ассортимент местного магазина «Сакс Пятая авеню». Черное кружевное белье. Я повертела на пальце тонюсенькую полоску ткани и покачала головой.

— Рианнон, Рианнон, стринги — твой пунктик.

Это было одно из наших многочисленных отличий. Она помешалась на стрингах, обнаженных сиськах и легких одеждах. Я далеко не ханжа, но не получаю никакого удовольствия от выставления себя напоказ. Что же касается белья, то предпочитаю обычные, хорошо сидящие штанишки, которые не лезут тебе в задницу.

Нет, правда, какому нормальному человеку это понравится?

Душ показался мне блаженством, я долго стояла под мощными струями. Двукратная чистка зубов настоящей пастой после использования зубной нити превратилась практически в религиозный ритуал. Заглянув в шкафчик под раковиной, я обнаружила фен и запас косметики. Похоже, Рианнон опустошила весь прилавок с «Шанелью». На дне косметички я нашла идеальную заколку для своих непослушных рыжих волос.

Я натянула брюки из мягчайшей кожи и громко рассмеялась. Вместо современной молнии спереди была кожаная шнуровка. Наверняка она шила это на заказ. Что ж, полагаю, можно вытащить девушку из Партолоны, но не Партолону из девушки.

Свитер сидел так же, как брюки,— идеально. Я взглянула в зеркало и улыбнулась своему отражению. Одного нельзя было отнять у Рианнон — она точно знала, как нас одеть, чтобы подчеркнуть все достоинства.

В поисках носков я зашлепала из теплой ванной в ярко освещенную кухню. Клинт стоял ко мне спиной и помешивал что-то на сковородке. Мой неустойчивый желудок содрогнулся от запаха яичницы-болтуньи и сыра. Я направилась к дубовому столу, где уже возвышалась горка поджаренного хлеба рядом с дымящимся печеньем и набором приправ.

Я откусила краешек тоста и прокашлялась. Клинт вздрогнул, повернул голову, улыбнулся мне через плечо и вдруг застыл. Улыбка сползла с его лица. Взгляд изменил выражение, буквально пронзил меня внезапным огнем. Моя рука, подносившая ко рту тост, замерла на полдороге, когда тело ответило на этот хорошо знакомый взгляд. Так на меня смотрел муж, охваченный горячим желанием.

«Нет! — Все во мне воспротивилось.— Он просто похож на Клан-Финтана».

Я отвела взгляд, откусила большой кусок тоста и спросила с полным ртом:

— Чай есть?

— Да. Я только что вскипятил воду.

Я притворилась, что не заметила в его голосе нотки подавленного желания.

— Хорошо. Я выпью глоток.

Клинт зашевелился, схватил прихватку, висевшую на крючке за плитой, принес чайник и поставил на стол рядом с кружкой.

— Заварка в кладовке,— махнул он рукой на дверь в углу и вернулся к сковородке с яичницей.

— Спасибо,— сказала я, продолжая жевать тост.

— Хочешь яичницы?

— Пожалуй, не буду. Лучше съем печенья с джемом. Желудок пока не успокоился,— Я сама не знала, почему считала необходимым скрывать свою беременность.

— Как угодно,— коротко бросил Фриман, накладывая в тарелку щедрую порцию яичницы.

При близком рассмотрении я увидела, что он пожарил вместе с яйцами кусочки ветчины, грибов и сыра, которые я унюхала раньше. Я проигнорировала все эти деликатесы и приказала своему желудку поступить так же.

Мы ели в тягостной тишине. Он не смотрел на меня, я — на него.

Клинт наливал себе вторую чашку кофе, я намазывала на все еще теплое печенье клубничный джем, а потому рискнула бросить на него взгляд. Фриман смотрел куда угодно, только не на меня.

— Печенье вкусное,— сказала я, давая понять, что не против общения.

Он проворчал в ответ что-то невразумительное.

Я вздохнула. Пожалуй, лучше взглянуть фактам в лицо и не играть больше в прятки.

— Наверное, мое сходство с Рианнон явилось для тебя шоком, особенно когда я напялила ее тряпки.

Он медленно перевел взгляд на меня и глухо произнес:

— Я не сказал бы, что это был шок.

— Во всяком случае, ты выглядел потрясенным.

— Неужели, Шаннон, девочка моя? — Похоже, Клинт искренне удивился.— Но я не чувствовал никакого потрясения.

«Ой-ой».

Я сглотнула, и наши взгляды встретились.

Эти темные искренние глаза смотрели так знакомо, что у меня заныло в груди. Он был точной копией моего любимого Клан-Финтана.

«Но не им самим»,— напомнила я себе и громко отхлебнула горячего чая, что совсем не шло даме.

— Чай тоже хороший! — широко улыбнулась я, надеясь, что у меня из носа не торчит большая козявка.

— Спасибо,— сказал он и добавил с улыбкой: — Кажется, у тебя что-то застряло между зубов.

— Ненавижу, когда это случается,— рассмеялась я и цыкнула зубом, как это принято у жителей Оклахомы.

Клинт снова улыбнулся, покачал головой и вновь занялся яичницей.

Напряжение спало, я облегченно вздохнула, и мы закончили завтрак в гораздо более приятной тишине.

Фриман помыл тарелки, наскоро прибрался и открыл шкафчик, встроенный между кухней и ванной.

— Держи,— протянул он мне пару толстых носков и роскошные английские сапоги для верховой езды.

— Спасибо,— поблагодарила я, присев на край кровати,— А то ноги совсем замерзли.

— Могла бы сказать раньше,— буркнул он, повернулся к шкафу и вынул два толстых пуховика.

— Все в порядке,— Я натянула сапоги,— Просто меня удивило, какой здесь холодный пол, только и всего,— сухо сказала я, чувствуя себя неловко оттого, что его явно тревожило мое благополучие.

— В этом году непривычно холодно. Метеоролога даже предсказывают снегопад на сегодняшнюю ночь и завтрашний день.

— Надо же, снег в Оклахоме в ноябре!

Он помог мне надеть куртку. Я ругала себя за неловкость, влезая в рукава, и все пыталась убедить себя в том, что с его стороны это простая вежливость.

Но Фриман стоял при этом чертовски близко.

— Да,— выдохнул он мне в ухо и повторил: — Снег в ноябре.

От теплого дыхания Клинта я вздрогнула, поспешила отойти в сторону, делая вид, что занята застежкой-молнией, и прощебетала:

— Готово!

— Все время забываю, что ты торопишься,— сдавленно произнес он, и я снова заметила морщинки вокруг его глаз и легкую проседь в темных волосах.

Легковесное замечание, готовое сорваться с губ, так и осталось невысказанным.

— Я не она, Клинт,— печально улыбнулась я.

— А я и не хочу, чтобы ты была ею.

Я расстроенно фыркнула:

— Ты меня совсем не знаешь. Если я чем-то тебя привлекаю, то это наверняка связано с чертовкой Рианнон.

— Она перестала меня привлекать с тех пор, как я узнал ее истинную природу.

Я не знала, что ответить. Наши взгляды встретились. В его глазах я прочла невероятно глубокую печаль.

«Господи, как трудно быть рядом с ним и не думать о чувствах!»

Я невольно продолжала отмечать его сходство с Клан-Финтаном, причем не только внешнее, пыталась внушить себе, что он более серьезный и отстраненный. Но стоило мне вернуться в прошлое, всего на полгода назад, как я тут же вспомнила красивого кентавра, который тоже поначалу держался со мной чересчур серьезно и отстранение. До тех пор пока я не полюбила его, не доказала ему, что я не Рианнон. А Клинту ничего не нужно было доказывать. Он и гак все знал. Я обуздала свои беспорядочные мысли.

— Мне нужно вернуться домой,— Я оторвала от него взгляд, повернулась и решительно направилась к двери.

— Знаю, Шаннон.— Он одним прыжком догнал меня и распахнул дверь.

Я ничего не сказала, только неуверенно взглянула на него, всем сердцем желая, чтобы он понял, потом шагнула за порог, в холодное оклахомское утро.

— Брр! — Я подняла воротник куртки,— Ты уверен, что сегодня только первое ноября?

— Да, вчера был Самайн.

— Ты имеешь в виду Хеллоуин? — вопросительно подняла я бровь.

— Нет, Шаннон, девочка моя,— Он снова обогнал меня и спрыгнул с нескольких ступенек симпатичного маленького крыльца.

Накануне ночью я видела, как он еле передвигался. Теперешняя его резвость немало меня удивила.

Двора никакого не оказалось. Лес начинался гам, где заканчивался дом. Клинт набрал в легкие сырого утреннего воздуха, обернулся и внимательно посмотрел на меня.

— Нет, я имею в виду Самайн. Вовсе не обязательно жить в Партолоне, чтобы понимать смену сезонов и уважать таинства природы.

— Я ничего не хотела сказать,— Меня огорчило, что я стала таким снобом и перестала обращать внимание на то, что он по-прежнему называл меня своей девочкой,— Просто мне казалось, что название Самайн здесь считается устаревшим,— Я последовала за ним в лес.

— То, что находится в гармонии с лесом, не устаревает,— мягко произнес он, указывая на едва заметную тропку, уходившую вправо.— Сюда.

Он зашагал впереди. Я еле за ним поспевала, тихо распекая всех мужиков с их эгоизмом.

— Что? — Он оглянулся на меня через плечо.

— Ничего,— поспешила ответить я, а потом добавила: — Отсюда далеко до того места, где находится пузырь для смены измерений?

Он коротко хохотнул:

— Пузырь!.. Хорошо ты его припечатала. Нет, не очень далеко,— Клинт увернулся от низкой ветки,— Примерно в часе быстрой ходьбы.

« Превосходно. Интересно, а сколько тогда будет очень Далеко? Боже, как я ненавижу турпоходы!»

Внезапно Оклахома напомнила мне Партолону, хотя здесь меня не покидала ностальгия.

— А доехать туда нельзя? — поинтересовалась я, вынимая из волос клок паутины и отряхиваясь от невидимых пауков.

— Ни одно транспортное средство сюда не проедет.

— Жаль, что у тебя нет лошади,— огорченно заявила я.

— Я не люблю лошадей,— чуть ли не с обидой сказал он.

— Что? — не поверила я своим ушам.

— Не люблю лошадей. И никогда не любил. Я вообще не езжу верхом,— отрывисто произнес Фриман.

Я сначала захихикала, а потом не удержалась, расхохоталась во весь голос, иногда фыркая.

— Что, черт возьми, такого смешного?

— А разве Рианнон ничего не рассказывала тебе о жителях Партолоны? — пролепетала я между приступами смеха.

Это было чертовски смешно. Сами подумайте. Он не любил лошадей, а его зеркальный двойник был наполовину лошадью.

— Она говорила, что не захотела там остаться, потому что ее принуждали к браку без любви. А еще на ее страну собирались напасть какие-то дьявольские существа. Вот и все,— В его голосе слышалось любопытство, хотя он продолжал досадливо поглядывать на меня каждый раз, когда я не могла сдержать смеха.

— Клинт, Рианнон не желала вступать в брак с Клан-Финтаном лишь потому, что он не позволил бы ей сохранить прежний стиль жизни. Она, видишь ли, не могла принадлежать кому-то одному.

«Даже если этот один был кентавр, меняющий облик, верховный шаман своего племени»,— мысленно договорила я.

— Да, я убедился в этом.

Его холодный тон мигом меня отрезвил. Я без труда вспомнила, что стерва Рианнон воспользовалась этим мужчиной и больно ранила его. Мне пора было бы привыкнуть к тому, что все время приходится расхлебывать кашу, заваренную ею.

— Итак, что тебя рассмешило?

Я замялась.

— Твой зеркальный двойник в Партолоне!.. Скажем так, он превосходный лошадник.

«В буквальном смысле слова. Я сейчас подавлюсь от смеха. Господи, как бы не лопнуть».

— Это лишний раз подтверждает то, что ты с самого начала говорила о себе и Рианнон. Зеркальные двойники могут оказаться совершенно разными,— Он оглянулся через плечо и вздернул бровь, совсем как Клан-Финтан.

Мне оставалось лишь тепло улыбнуться ему в ответ:

— Совершенно верно.

«Нет, он определенно мил».

Наши взгляды встретились. Клинт споткнулся и чуть не врезался в дерево. Я быстро отвела взгляд, сделав вид, что ничего не заметила. Мне пришлось до крови прикусить губу, чтобы сдержать смех.

Узкая тропка резко вильнула направо и новела нас вверх по крутому холму, так что мне пришлось шагать, не отвлекаясь на посторонние разговоры. Все-таки туризм не для меня. Неудивительно, что никто не додумался выпустить Барби с рюкзаком.

Тропка продолжала виться, уходя вверх, а Клинт задал хороший темп. Я порадовалась, что не пыхчу у него за спиной как паровоз, а легко следую шаг в шаг, и обратила внимание на то, что чем глубже мы продвигались в лес, тем больше у меня прибавлялось сил. Я словно обретала второе, третье, четвертое дыхание, карабкалась вверх за широкой спиной Клинта и тихо улыбалась самой себе, ощущая, как приятно напрягаются мускулы ног.

Мне было так хорошо, что я даже успевала оглядеться вокруг. Массивные деревья росли густо, как на фотографиях из журнала «Нэшнл джиографик». Дубы и картасы гармонично перемежались с вечнозелеными соснами и можжевельником. Их ветви переплетались и закрывали все небо, укутанное свинцовыми тучами, если не считать нескольких голубых лоскутков. Земля была застелена ковром из опавших листьев и сухих веток, сквозь который пробились колючие пучки дикой ежевики. Создавалось впечатление, будто лесные феи забыли здесь пропылесосить.

Потом я услышала шепот, поначалу подумала, что это ветер шумел голыми ветками, но подняла глаза и убедилась в том, что ветви не шевелились. Ветер едва ощущался, ему просто не хватило бы сил раскачать голые ветви.

По пути мне попалось особенно большое дерево, которое пришлось обходить вокруг, так как его основание почти перекрыло тропу. Моя рука невольно коснулась шершавого ствола.

«Добро пожаловать, Возлюбленная»,— пронеслось у меня в голове, и я резко остановилась.

— Шаннон! — воскликнул Клинт, шагавший в нескольких ярдах передо мной, и тоже замер.

— Я что-то услышала,— оторопело произнесла я.

Он резко оглянулся, внимательно прислушался, потом заметил:

— Тут никого нет.

— Знаю,— ответила я и показала на свою голову.— Эти слова прозвучали в мозгу.

— Что ты услышала? — взволнованно спросил Клинт и торопливо возвратился ко мне.

— Что-то меня поприветствовало, назвало Возлюбленной.

Мой голос осекся.

«Так называет меня моя Богиня»,— подумала я, но вслух этого не произнесла.

Фриман огляделся вокруг. Его взгляд остановился на огромном дереве.

— Возможно, все дело в этом древнем гиганте.

Он шагнул к дереву, снял перчатку с правой руки, положил ладонь на грубую кору и закрыл глаза. Лицо Клинта выражало сосредоточенность. Потом морщины на его лбу разгладились, губы растянулись в мягкой улыбке. Он открыл глаза и ободряюще кивнул мне, чтобы я подошла.

Я помнила об электрическом ударе, полученном в последний раз, когда пыталась послушать дерево, и застыла на месте. Клинт увидел, что я не собираюсь шевелиться, взял мою руку и крепко прижал к дереву.

Я напряглась, невольно ожидая чего-то ужасного. Но на этот раз все было по-другому. Я почувствовала под ладонью приятное тепло, словно опустила ее на спину зверушки. Потом оно разлилось по всему моему телу. С ним пришло чудесное ощущение, будто я неожиданно встретила старого друга.

«Здравствуй, Возлюбленная Эпоны!»

На этот раз ошибки не было. Слова явственно прозвучали у меня в голове, и ветер не имел к этому никакого отношения.

Я с благоговением прижала вторую руку к древнему стволу.

— Ты знаешь, кто я!

«Да!»

Внутренний голос умолк. По-моему, так могла ответить только восторженная женщина.

— Ой, Клинт! — Я придвинулась к дереву и коснулась его щекой.— Оно меня знает.

Я сморгнула слезы, беззастенчиво радуясь тому, что Меня вновь приветствовали как Возлюбленную Эпоны.

— Лес говорит с тобой,— Похоже, Клинт был доволен.

Я счастливо закивала, не желая отпускать дерево.

— Если деревья знают, кто я такая, то это наверняка означает, что они помогут мне вернуться в Партолону! — Я глубоко вздохнула и послала мысленно просьбу древнему духу дерева.

— Тогда нам следует двигаться дальше,— Благодушие покинуло голос Клинта, сменившись мрачной обреченностью.



  

© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.