Примечание автора 8 страница

― Я не уверена насчёт этого, Бобби. Что, если нас поймают? Ты знаешь, что моя тётя в последнее время говорит мне возвращаться домой вовремя. Что, если твои родители приедут раньше?

― Заткнись, Алекс. Я так устал от твоего постоянного беспокойства. ― обернув свои руки вокруг меня, он крепко прижал меня к своему телу, его возбуждение виднелось из-под штанов. ― Никто не поймает нас. Твоя тётя думает, что ты осталась ночевать у Шайенн, а мои родители в пути на Багамы на чёртовой яхте. Сомневаюсь, что они могут передумать и внезапно вернуться домой.

― Они могут послать кого-то проверить тебя.

По правде говоря, я была обеспокоена не тем, что они поймают нас. Скорее, больше тем, что не поймают. На протяжении нескольких месяцев Бобби давил на меня, заставляя делать вещи, которые я не хотела совершать; странные приёмчики в сексе, которые я не находила романтичными или забавными. Я всё ещё стеснялась своей наготы, всё ещё пыталась понять свои мысли и эмоции, чтобы разобраться в вещах, которые Бобби заставлял делать моё тело.

― Пульс повысился, Алекс. Где мы?

Джереми возник рядом с местом, где стояли Бобби и я. Всякий раз, когда его образ внезапно появлялся, было такое чувство, будто останавливалось время. Бобби был не более, чем неподвижной статуей, держащей меня в каменной хватке.

― У Бобби. Он хочет провести со мной ночь.

― Понятно. Тогда мы там, где и хотели быть. Продолжайте. ― его образ развеялся мимолётным ветерком, и я осталась одна, отдавшись сцене на крыльце дома Бобби.

― Я не уверена насчёт этого. Что, если соседи или кто-то ещё наблюдает? У меня будут большие неприятности, и если мой брат узнает...

Его рот оказался на моём прежде, чем я смогла закончить предложение. Его губы, мягкие и тёплые, двигались с нежностью любящего парня, но ещё с нуждой и дикостью мужчины, изголодавшегося по сексуальной разрядке. Руки сжимали мои бёдра, крепче притягивая меня к его эрекции. Я ахнула, а он воспользовался возможностью исследовать мой рот своим языком, крадя страх и беспокойство из моих мыслей и дыхание из моих лёгких.

Ловкие пальцы исследовали мои бёдра и кусочек кожи между моим холмиком и пупком. Они мягко кружили по такой чувствительной зоне ― идеально синхронные и совпадающие с движением его языка в моем рту. Я покорилась в мгновение ока, мои колени подогнулись, когда я ухватилась за его плечи в качестве поддержки.

Я застонала, когда он отстранился, мои веки стали тяжёлыми, а сердце быстро отбивало стаккато в груди.

Его глаза блеснули с озорством, когда он посмотрел на меня.

― У меня для тебя сюрприз. Это подарок, который я купил специально для тебя.

Удивление пронзило меня, будто острый край стрелы, обжигая моё сердце жаром своей быстроты. За этим последовала теплота, и я ласково улыбнулась Бобби, радостная от того, что он купил что-то для меня. Это был первый раз, когда он подарил меня что-то, что имело бы реальную значимость. Даже на мой день рождения и Рождество, которые мы провели вместе, я никогда не получала ничего более, чем конфеты и быстрые, похотливые трахи.

― Правда? Я хочу увидеть! ― мой голос был на две октавы выше обычного, звук резал слух даже мне. Откашлявшись, я смущённо отвела взгляд. Бобби засмеялся и приподнял моё лицо, чтобы я посмотрела на него.

― Я сохраню его на потом. Ты полюбишь его. Обещаю.

Его рука отпустила моё лицо и переместилась, чтобы открыть входную дверь. Я заглянула внутрь и не смогла скрыть восторга от дома его родителей. Шагнув в большой парадный холл, я взглянула на чёрную люстру с чёрными драгоценностями и бусами, которые изящно свешивались с железного каркаса. Огромный дом был оформлен по современному вкусу миссис Аррингтон, я знала, что каждая комната была выполнена в чётких, ровных линиях с малым добавлением цвета, кроме сочетания чёрного, белого, серого и красного. Это был превосходный дом, оформленный со вкусом, так сильно отличающийся от маленького загородного коттеджа, в котором я жила с тётей.

Дверь хлопнула позади меня, я повернулась и увидела Бобби, прислонившегося к стене и наблюдающего за мной страстным взглядом, поджав полные губы, которые соблазняли не только словами, но и лаской, и теплом. Однако, быстрая дрожь пробежала по моему позвоночнику, когда я подумала о сильных укусах зубов, скрывающихся за мягкими подушечками губ.

― У нас есть час до того, как стемнеет. Что хочешь поделать? ― его мягкие зелёные глаза изучали моё лицо, и было легко поверить в то, что его действительно волновало, чего я хочу. В большинстве случаев наши занятия ограничивались вещами, которые он находил увлекательными или интересными. Тёмные места и необычные извращения, это было тем, что его интересовало. Я была беспомощным очевидцем, иногда даже беспомощной жертвой его занятий и хобби.

Осмотрев дом, я не смогла придумать достаточное количество мест, где в этих стенах будет весело, но я заметила бассейн снаружи и поинтересовалась, несмотря на прохладный воздух, есть ли там джакузи, прикреплённая к нему, чтобы согреть нас.

― Мы могли бы поплавать.

Его губы расплылись в зверином оскале, и он подмигнул.

― Купание нагишом? Звучит весело. ― Шагнув ко мне, он сделал целое шоу из попытки притянуть меня в свои объятия, несмотря на то, что я сделала шаг в сторону, чтобы свободно обойти его. ― Иди сюда, красавица.

Я осторожно отступила назад, держа его в пределах моей видимости, но на расстоянии вытянутой руки.

― Я подразумевала купальники, Бобби.

Надувшись, он подмигнул и сказал,

― А у меня нет купальника.

Я засмеялась на его нелепый ответ.

― Это твой дом. Думаю, ты сможешь найти свой купальник, запрятанный где-то в твоей комнате.

Он покачал головой, направив на меня свой хищный взгляд.

― Боюсь, что нет. ― Его рот скривился в похотливой улыбке, и он вновь ринулся ко мне. Я нырнула за диван, чуть не попавшись. Он зарычал от досады, и я унеслась в игривом беге по огромному пространству, сохраняя между нами мебель и дистанцию.

Запыхавшись, я громко рассмеялась, прежде чем сказать,

― Ладно! Я не хочу плавать! Что ещё делать в этом месте?

― Иди сюда. ― Стоя в середине комнаты, он прекратил преследовать меня по всему помещению.

Я отрицательно покачала головой, опустив подбородок и взглянув на него из-под ресниц.

― Нет.

Указав на пол перед ним, он понизил голос до грозного рокота и потребовал,

― Иди сюда сейчас же, красавица. ― Каждое слово гипнотизировало, слетая с его губ идеальной формы в такой формальной и властной манере. Было очевидно, что он воспитывался в деньгах и с привилегиями, как когда-то я, пока весь мой мир не перевернулся с ног на голову.

― Что я говорил, Алекс? ― он снова оскалился и сузил брови в попытке казаться суровым. ― Мне придётся отшлёпать тебя, если ты не послушаешься.

Я застыла. Если это когда-то и было лёгким юмором, который я поддерживала, то теперь отказ от этого приведёт к нанесению вреда. Он шлёпал меня и раньше, после этого я была не в состоянии сидеть прямо в течение нескольких дней. Я знала, что парочки игрались в наказания и рабство. Этой тенденцией увлекались и другие ученики нашей школы, но я не верила, что должно быть так больно, как это делал Бобби.

Подчинившись, зная о том, что он причинит мне вред, если я продолжу отказываться, я сделала шаг в его сторону, мои руки сжались в кулаки, а плечи опадали с каждым последующим шагом. Когда я оказалась в пределах досягаемости, он набросился на меня, схватив за плечо и повернув так, что он прижимался своей грудью к моей спине, а его губы к моему уху.

― Алекс? Вы в порядке? Я с вами.

Фантом Джереми оказался передо мной, появившись из воздуха наготове с ручкой и блокнотом.

― Я боюсь, ― призналась я, мой голос дрожал от бури ужасающих эмоций, начавших распространяться по моему телу.

В это мгновение воспоминание и реальность смешались воедино. Я была охвачена ужасом от иллюзии дома Бобби и реальностью, что меня затолкают в другое место с жестоким и причиняющим боль человеком, когда выдернут из этого воспоминания.

― Я боюсь, док. ― Он, наверно, подумал, что я боялась только воспоминания, но в глубине души я понимала, что говорила обо всей своей жизни.

― Я с вами. Вам нужно успокоиться. Ваши жизненные показатели не в порядке, а я не хочу вытаскивать вас оттуда, где нам необходимо находиться. Ничто не может причинить вам вред. Это всё в вашей голов. Запомните это, хорошо?

Я кивнула, сделала глубокий вдох, и когда моё сердце прекратило биться об рёбра, он снова исчез, позволяя времени возобновиться.

― Молодец, но мне не нравится тот факт, что мне пришлось повторять дважды. ― Его хватка ужесточилась, и я пискнула. Я вновь почувствовала, как он увеличился в размере, почувствовала его возбуждение от того, что он причинил мне пусть даже немного боли. Развернув меня к себе лицом, Бобби сжал мои щёки пальцами своей руки. ― Следуй за мной в мою комнату и не спорь.

И почему я терплю это? Почему остаюсь с кем-то, кто пугает меня больше, чем возбуждает? Сначала с Бобби было так легко и беззаботно. Когда мы только начали встречаться, он был абсолютным джентльменом. Даже мой сверхопекающий брат не смог найти в Бобби недостатков. Он происходил из богатой семьи, у него были одни «А» (прим. 5-ки) в школе, он был на пути к тому, чтобы достичь чего-то в жизни, и обращался со мной, как с золотом.

Постепенно наши отношения превратились из беззаботных в хаотичные. Всё началось с его настойчивости заняться сексом. Я была глупа и думала, что если другие девочки делали это, то и я должна. У него не заняло много времени, чтобы лишить меня девственности, и, честно говоря, всё было не так уж плохо в первые несколько месяцев, когда у нас была половая активность.

После смерти моих родителей и после того, как я оправилась достаточно, чтобы покинуть больницу, всё изменилось.

Даина никогда не было рядом, чтобы приглядывать за мной, а моя тётя была так занята своей работой, что верила в то, что я была самостоятельным ребёнком, который уже вырос и ему нужно только необходимое, пока я не выпущусь. Я не могу винить её; у неё никогда не было детей. Она была не в силах понять, что девушке моего возраста нужна мать.

Бобби пользовался преимуществом моей новообретённой свободы, всё время требуя меня после школы. Я редко виделась со своими друзьями, но всё же использовала их, как предлог, чтобы уходить из дома как можно чаще.

Послушно следуя за ним, я волочила свои ноги по голым деревянным полам коридоров, старательно идя в ногу с ним, когда он вёл меня в свою комнату. Тревога росла во мне с каждым шагом. Я знала, что он собирается сделать, потому что Бобби делал это и раньше. Ему было плевать, кричала я или плакала. По правде говоря, ему это даже нравилось.

Широко распахнув дверь, он повернулся, чтобы позволить мне пройти. Его глаза были полны наказания, которое он осуществит на мне, а его штаны вздулись и туго натянулись из-за возбуждённого члена. Закусив губу, я сделала шаг вперёд, хотя каждый инстинкт во мне говорил бежать из этого дома и никогда не оглядываться.

Но чем это обернётся для меня в школе?

В глазах всего класса мы были завидной парой. Если я порву с ним, если отвергну Бобби и всё, что его окружает, мои друзья буду избегать меня, я больше не буду частью компании и буду бродить, незащищённая, как дети, которым по собственным причинам не удалось приспособиться к назначенной роли.

Дверь позади меня закрылась с тихим щелчком. Когда я повернулась посмотреть в сторону двери, Бобби небрежно облокотился на неё с кривой улыбкой, украшающей его лицо. Выражение его лица смягчилось, прежде чем он наконец сказал:

― Ты знаешь, что делать. Почему ты смотришь на меня, ожидая распоряжений?

Я ненавидела это... ненавидела тенденцию, которая распространялась по школе благодаря подростковым гормонам и отсутствию самоконтроля. Каждый парень считал себя тем, кто каким-то образом превосходит девушек ― по крайней мере, сексуально. На детей повлияли истории о «собственности», видео и другие материалы, в которых обсуждался образ жизни Доминанта и сабмиссив, и это стало нормой. Единственная проблема в том, что большинство детей были слишком молоды, чтобы понять разницу между сексуальными забавами и полным издевательством, и в данный момент у Бобби и меня было именно это ― издевательство. Он не знал границ между взаимным согласием и насилием, и я не знала, когда смогу сказать ему «нет» или вовсе уйти.

― Я не хочу этого делать, Бобби. Не сейчас, ― шагнув вперёд, мне показалось, что я увидела огромную тень, быстро пересекающую одно из его больших панорамных окон снаружи. Я повернулась, чтобы посмотреть, проходил кто-то или что-то мимо, но там ничего не было. Отбросив эту мысль, подумав, что это ничего более, чем моё собственное отражение в стекле, я не повернулась к Бобби в тот момент, когда он приближался ко мне.

Его рука обернулась вокруг моей шеи, сжавшись, когда его большой палец поднял мой подбородок, заставив смотреть ему лицо.

― Сделай это, иначе... ― он высунул свой розовый язык, чтобы облизнуть нижнюю губу, и ухмыльнулся так, что на одной щеке появилась ямочка. Его глаза блестели ложным чувством власти, которую он приобрёл, обращаясь со мной таким образом, и, как обычно, я подчинилась ему в попытке угодить. Я не могла отказаться от моей любви к Бобби, но я была слишком молода, чтобы понимать разницу между любовными и созависимыми отношениями.

― Хорошо. ― застенчиво улыбнувшись, я начала расстёгивать мою рубашку. Его лицо наклонилось, и он улыбнулся тому, что большая часть кожи обнажилась. Отпустив моё лицо, он отошёл назад, чтобы прислониться к двери.

Он сделал жест рукой, пока говорил,

― Ты знаешь, как мне нравится.

Установив между нами дистанцию, я осторожно шагнула назад, соблазнительно покачивая бёдрами, пока снимала рубашку. Моя серая плиссированная юбка была следующей, грубый материал соскользнул по моим ногам, образовав кучу на полу.

Периферийным зрением я увидела ещё одну тень, пересекающую окно. Солнце начало садиться, и его лучи резали глаз. Тень стала более примечательной, вызвав вспышку света и обратив внимание Бобби на ту сторону его комнаты.

― Что, чёрт возьми, это было? ― задал он вопрос, который был адресован больше ему, чем мне. Повернувшись, чтобы взглянуть на меня, он быстро сказал, ― Никуда не уходи. ― Бобби вышел из комнаты и пошел проверять дом прежде, чем у меня появилась возможность ответить.

― Вы можете продолжать? Вы перестали говорить.

Джереми сидел на краю кровати, его ручка лежала на блокноте, а очки надёжно обосновались на глазах. Он изучал моё лицо, ожидая ответа, и я попыталась скрыть от него свою наготу, прежде чем вздохнуть от понимая того, что он не мог видеть то же, что и я.

― Ничего не происходит. Он вышел из комнаты.

― В данный момент вы боитесь? Я пытаюсь понять изменения в ваших жизненных показателях. ― никаких эмоций в голосе. Это были просто слова, сказанные учёным, который изучал свой объект.

― Я не боюсь. Я злюсь. ― если не спрашивать напрямую, то я никогда не выходило определить разницу между эмоциями. Однако, теперь, когда я вынуждена обратить внимание на то, что я чувствую, я была ошеломлена ненавистью внутри меня по отношению к Бобби.

― Возможно любить кого-то и в то же время ненавидеть, Док?

Он на долгое мгновение затих. После того, как он рассмотрел вопрос, то, наконец, ответил,

― Это не в моей компетенции, Алекс. Я не могу ответить на этот вопрос.

Он тяжело выдохнул, прежде чем поднял бровь и потёр подбородок, задумавшись. Глядя на меня, он спросил,

― Были ли вы злы, когда в первый раз увидели тень?

― Да. А что?

Он улыбнулся.

― Да так, не важно. Пожалуйста, продолжайте.

Голос Джереми куда-то уплыл, когда исчез его образ, унеся его воздушным потоком, вызванным потолочным вентилятором над моей головой. Время снова возобновилось, и я услышала хор мужского смеха, разразившегося из коридора, ведущего в спальню.

У меня сразу начало покалывать кожу, особенно когда я услышала, как Бобби сказал кому-то заткнуться. Он был не один, и я молилась, чтобы тот, кто пришёл в дом, ушёл из него. Быстро схватив свою одежду с пола, я использовала её, чтобы прикрыть своё тело в тот же момент, когда в комнату открылась дверь.

― Эй, детка. У нас небольшая компания.

― Кто там? ― я начала надевать одежду, но Бобби пересёк пространство между нами в два больших шага и схватил её, чтобы я не смогла одеться.

― Эрик и Дэниел решили заскочить. Они ждут в гостиной, но я сказал им, что это займёт некоторое время. ― поиграв бровями, он выдернул у меня одежду. Попытавшись вернуть её обратно, я разозлилась, когда он вырвал её из моих рук. ― Почему сейчас ты стала такой? Ты возбудила меня и тебе нужно что-то с этим сделать.

Мои глаза уставились в дверной проём, и я задалась вопросом, были ли его друзья в гостиной, как сказал он, или подслушивали за дверью.

― Мы можем сделать это позже, Бобби.

― Нет... ― его голос стал суровым. ― ...Не можем.

― Бобби, я не хочу заниматься сексом, пока там твои друзья!

Он поместил свой палец на мои губы, когда прижал своё тело к моему. Я растаяла от тепла, несмотря на то, что кипела от гнева. Его тело было идеальным, мягким и твёрдым во всех нужных местах. Я не могла устоять от наслаждения, чувствуя его тело, прижатое к моему.

― Кто сказал, что у нас будет секс? ― подмигнув мне, он ухмыльнулся, ― Минет будет в самый раз.

Прежде, чем я смогла возразить, он надавил на мои плечи руками, пока у меня не осталось выбора, кроме как упасть на колени. Роскошный ковёр под ними оказался мягким, но материал всё равно царапал кожу.

Он медленно расстегнул штаны, выпуская свой твёрдый член наружу, и кончик упёрся в мои закрытые губы.

Мы смотрели друг на друга в течение нескольких секунд, прежде чем я сдалась и выполнила указание. Это было лучше, чем секс. Если отсасывать ему означало, что я могу одеться прежде, чем его тупые друзья придут в комнату, то это того стоило.

Высунув язык, чтобы подразнить головку его члена, я наблюдала, как его глаза закрылись и уголки его губ сморщились в предвкушении большего.

В конечном счёте я шире открыла рот и подразнила губами стороны головки, пока водила своим языком по всему члену, пробуя первую каплю густого солёного предэякулята. Он шумно выдохнул, запустив пальцы в мои волосы и толкаясь бёдрами вперёд, не в состоянии выдержать заданный мной медленный темп.

― Твою мать, Алекс, быстрее.

Не знаю, почему меня вдруг задели его слова. Я хотела поторопиться, чтобы успеть закончить до того, как его друзей охватит любопытство или нетерпение. Но его напоминание о том, что это не более, чем половой акт, что для него это не значит ничего больше, чем способ получить оргазм, резануло сильнее, чем должно было.

Открыв рот шире, я вобрала в себя столько его длины, сколько смогла, закашлявшись, когда он засунул его ещё глубже, наплевав на то, что от этого я задыхалась. Я попыталась расслабиться, чтобы удержаться от рвотных позывов, потому что мой рвотный рефлекс вынуждал еду покинуть желудок.

Он застонал, двигаясь взад-вперёд, его пальцы вырвали немного волос с головы.

― Бл*дь. ― он не мог сдерживать себя, и я была благодарна тому, что он так быстро кончил. У меня болела челюсть от быстрых движений и от того, что она была так широко открыта. Когда вкус его освобождения заполнил мой рот, я проглотила его только потому, что не хотела подавиться им, когда сделаю вдох. Он вытащил член, улыбаясь, когда засовывал его в свои штаны. Повернувшись к двери, он уже было открыл её, когда сказал,

― Одевайся и выходи. Сегодня у нас будет вечеринка.

Мне не понравился его высокомерный тон, но, как только он вышел из комнаты, меня затопило облегчение. Тяжело выдохнув, я надела одежду и присела на кровать. Я слышала, как Бобби и его друзья смеются в гостиной, и задумалась, не поделился ли он с ними тем, что я только что сделала. Это не имело значения. Я была уверена, что если бы стены мужской раздевалки в старшей школе могли говорить, я бы узнала разного рода вещи о моей сексуальной жизни.

― Детка! Ты выходишь или как? ― прокричал Бобби из гостиной, и я смирилась с тем, что мне надо было выйти, чтобы узнать, какие у нас планы на эту ночь. Я должна была собрать свои вещи и уйти сразу же, как только Бобби показал две бутылки виски. ― Посмотри, что принесли парни!

― Здорово. ― пробормотала я без особого энтузиазма. Плюхнувшись на диван, я подняла глаза и увидела, что Бобби смотрит на меня грозным взглядом.

― Ну, раз уж ты почётный гость, я налью тебе первой. ― его слова были словно соль на открытой ране. По сути, они были безобидны; но я понимала, что обжигающие раны, которые он нанёс мне в прошедший час, в какой-то мере не заживут.

Наблюдая за ним, пересекающим комнату уверенной походкой, я съёжилась, когда поняла, что он достал большой стакан из кухонного шкафа, вместо стандартной рюмки. Наполнив его до краёв, он подошёл ко мне и поставил его на кофейный столик.

― Пей.

― Я не хочу. У меня болит живот. Сначала я должна что-нибудь съесть...

― Перестань быть такой чертовски чопорной, Алекс, и выпей виски. ― Прервав мои жалобы, он скрестил руки на груди и взглянул на Дэниела и Эрика в качестве поддержки. Вскоре все трое толкнули меня к той точке, где я, наконец, взяла стакан и сделала глоток, только чтобы заткнуть их.

Жидкость обожгла мне горло. Я закашлялась, когда проглотила её, и они засмеялись, увидев мои выступившие на глазах слёзы. После того, как они были удовлетворены тем, что я выпила жидкий огонь, который они мне дали, все трое отправились на кухню, чтобы пополнить свои стаканы.

После трёх высокий бокалов я еле стояла на ногах, но достаточно, чтобы сделать дела в ванной комнате. Мне не было плохо, просто мой мочевой пузырь молил меня о помощи.

Когда я, спотыкаясь, возвращалась в комнату, то была слишком пьяна, чтобы распознать тот факт, что в комнате стояла гробовая тишина. Как только я свернула за угол, и передо мной показалась комната, я застыла. Мои глаза расширились в медленном замешательстве, и в этот момент в моей голове прояснилось достаточно, чтобы я могла понять ситуацию и точно распознать то, что я видела.

― Я говорил тебе, что у меня для тебя сюрприз.

Они стояли в центре гостиной, каждый был полностью обнажён. Их подтянутые и загорелые тела были примером юношеского совершенства, но ни один из них не был сформирован так, как взрослый мужчина. Каждый из них, когда я смогла остановить изображение в голове на достаточное время, чтобы разглядеть, был красив.

После того, как я подняла челюсть с пола, понимание настигло меня, как мчащийся автобус. Покачав головой в немом протесте, я двинулась, чтобы сделать осторожный шаг назад, но споткнулась об ногу и сильно ударилась об стену. Выдавив неуверенный смешок, я молила, чтобы они всего лишь забавлялись, когда спросила,

― Какого чёрта вы трое делаете?

Бобби соблазнительно улыбнулся. Дэниел и Эрик лишь ухмыльнулись по обе стороны от него, радуясь чему-то, что они запланировали.

― Мы... ― показал он на них ― ...собираемся подарить тебе лучшую ночь в твоей жизни.

С трудом сглотнув, я спокойно отметила,

― Ночь и так уже замечательная. Вам троим следует одеться и прекратить валять дурака.

Бобби снова улыбнулся, но на этот раз в улыбке был намёк на злобу, что заставило моё тело содрогнуться от страха.

― Я так не думаю. Уверен, будет хорошая ночка. Но, как и любая другая, когда мои друзья собираются вместе. Мы хотим, чтобы эта ночь была лучше, чем те.

Медленно продвигаясь по стене, я и не надеялась, что смогу убежать от них. Я была слишком пьяна, чтобы попытаться сбежать, и даже маленький сдвиг заставлял их двигаться в моём направлении. Как только я оказалась в передней части коридора, я отступала шаг за шагом, в то время, как они наступали. На глаза навернулись слёзы и, наконец, вырвались на свободу, стекая по моим щекам, когда Бобби схватил меня.

Я умоляюще взглянула ему в лицо,

― Пожалуйста, я не хочу ничем с ними заниматься.

Он успокаивал меня, положив палец на мои губы, пока я не утихла, а затем просунул кончик в мой рот.

― Ты ничем не будешь с ними заниматься. ― Его другая рука провела по моему телу и расположилась на моей груди. Массируя её кончиком пальца, он прошептал, ― Но они будут.

Высунув кончик пальца меж моих губ, он закрыл мне рукой рот, предотвращая мои крики и вопли. Я инстинктивно пнула его ногу, но мои движения были замедленными и жалкими от количества алкоголя в организме. Через несколько секунд он толкнул меня через коридор в спальню. Я снова ввалилась в комнату, отступая так далеко, как могла, наблюдая, как они вошли внутрь и закрыли за собой дверь.

Комната начала кружиться, и я не была уверена, был ли этому причиной алкоголь или мой собственный страх, заставляющий меня качаться на месте. Бобби рассмеялся.

― Слегка под кайфом, Алекс? ― он шагнул вперёд, но, к счастью, Дэниел и Эрик остались у двери. ― Не волнуйся, детка. У тебя хреновая память. Всё, что здесь сегодня произойдёт, останется здесь. Ты не вспомнишь этого, и мы добавили кое-что в твой последний напиток, чтобы в этом убедиться.

Комната сильнее закружилась, и я потеряла равновесие. Бобби поймал меня прежде, чем я упала на пол, но затем воспользовался моей вялостью, чтобы швырнуть через маленькое пространство на свою кровать. Моё лицо было вдавлено в матрас, прежде чем я смогла сказать «нет», и я почувствовала, как с меня слетела юбка, а трусики стянули к лодыжкам. Я пыталась вертеться, чтобы заставить его отпустить меня, но он среагировал, потянув мои руки за спину и держа их вместе одной рукой.

Другой он начал дразнить меня между ног.

― Ох, твою мать, девочка. Тебе, должно быть, это нравится. Ты уже мокрая.

Мне нравилось это, с Бобби. Мне всегда это нравилось... но только не тогда, когда у нас был зрители. Эта мысль заставила меня сжаться вокруг его пальцев, но не по той причине, по которой он думал.

― Ох, чёрт, да, детка, ты увлеклась этим.

Время так забавно текло. Когда меня стало глубже засасывать в кроличью яму, наполненную алкоголем, в который они что-то добавили, и всплеском эмоций, который появился ввиду происходящего, слова стали размытыми, а время дёргалось с одной минуты на другую, а я не могла понять, что происходит. Моё тело знало, что происходит, и оно ответило за меня Бобби так же, как отвечало всегда. В одно мгновение он сорвал одежду с моей кожи и погрузился в меня.

Его член двигался со всей силой, которую только может приложить опьянённый человек. Его бёдра небрежно вращались, и в это же время его дружки расхохотались где-то на заднем плане, скорее всего, поглаживая свои члены, пока смотрели на то, как он овладевает тем, чем хотел.

Я должна была кричать, борясь за освобождение всеми своими силами. Но я слишком ослабла, чтобы беспокоиться об этом. В моей голове была такая путаница, что я могла сосредоточиться лишь на том, чтобы не уснуть и осознавать, где нахожусь. С моим телом была другая история: оно было наполнено жгучей страстью, чувством, от которого я не могла удержаться, когда телом овладевал Бобби. Я была слишком пьяна, чтобы достигнуть кульминации, но всё же наслаждалась ощущением его внутри меня.

Однако, это удовольствие длилось недолго. В одно мгновение его уже нет позади меня, а уже в следующее другой член прижимается ко мне. Руки сжали мои бёдра с потребностью доминировать и овладевать мной. Моё тело швырнуло туда-обратно от силы его ударов. В конечном итоге руки расположились где-то между моей грудью и матрасом, затем нашли мою грудь и сжали её до такой степени, что мне стало больно. Мне не понравилось это, не понравилась боль, пришедшая от прикосновения человека.

Я услышала смех и хлопки ладоней, громкие крики, будто бы зрители подбадривали спортсмена на его пути к тому, чтобы забить победный гол. Когда этот игрок закончил, на его место пришёл третий. Каким-то образом я смогла вспомнить, что происходит, смогла мыслить достаточно ясно, чтобы попытаться дать отпор.

Ничего не вышло.

Как только я перевернулась на другую сторону, чтобы попытаться воспрепятствовать Эрику сделать то же, что Бобби и Дэниел, я почувствовала две пары рук, удерживающих меня на кровати, а другая пара раздвинула мои ноги, чтобы предоставить Эрику доступ. В этот раз я закричала, открыв глаза и увидев Бобби и Дэниела, смотрящих на меня, смеющихся и призывающих Эрика продолжать.

Как раз в то самое время, когда я уже подумала, что уже ничего не может быть хуже, что как только они закончат, достигнув кульминации, то отпустят меня, я узнала, что ужасно ошиблась, сделав такое предположение.

Как только моё тело снова перевернули на другую сторону, я почувствовала, как мои руки связали над головой и привязали к чему-то тяжёлому. Мой зад был выставлен на полное обозрение, и Бобби подошёл сзади, схватив меня за бёдра.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒