Ф. К. Каст 15 страница

— Все, что важно? — спросила Бригид одними губами, глядя на него.

— Да,— ответила Этейн, не глядя на них.— Абсолютно все, что важно, будет хорошо.

— Она все знает! — прошептал Лайэм.

Кухулин хмыкнул, а Бригид взглянула на темнеющую дорогу.

Шелест крыльев объявил о прибытии Сиары.

Шаманка скользнула между Ку и Бригид и доложила:

— Они готовы.— Ее улыбка дрожала, глаза были прикованы к дороге, лежащей перед ними — Кажется, я волнуюсь,— нервно улыбнулась Сиара.

— Все мы немного волнуемся, когда возвращаемся домой после долгого отсутствия, но это радостное волнение,— мягко сказала Этейн.— Помни, что это ваша родина. Молитвы и кровь праматерей сделали этот факт несомненным. Все получится. Вот увидишь.

— Ты ей верь. Нельзя сомневаться в словах Богини. Лайэм говорил с трепетом, нехарактерно серьезным голосом, заставив троих взрослых заулыбаться.— Так и есть! — еще раз заверил мальчишка и, к счастью, отвлекся, разглядывая гигантские сосны.

Караван из десятка с лишним повозок, в которых сидели новые фоморианцы, в сопровождении охотницы, воина, шаманки и Воплощения Богини выехал на дорогу, ведущую к цели. Все четверо молчали, погрузившись каждый в свои мысли. Фанд трусила возле коня Ку. Бригид взглянула на младшего брата предводительницы клана. Он выглядел напряженным и мрачным. Если бы они были одни, то кентаврийка напомнила бы ему, что он возвращается домой, а не ведет войско на битву, но ей не хотелось говорить при Сиаре. Охотница была уверена, что не стоит привлекать внимание Кухулина к борьбе, происходящей в нем. Этим она смутит или, может быть, даже рассердит друга. Отчасти Бригид понимала, что возвращение домой было своеобразным сражением за Ку. Совсем скоро он будет бороться за то, чтобы вернуть себе душу и жизнь. А ведь и то и другое было безвозвратно изменено именно в замке Маккаллан.

Показался знакомый поворот на запад. Путники свернули, неожиданно вышли из соснового леса и оказались перед заботливо ухоженным строением. Солнце садилось в океан позади замка и ярко освещало внушительное здание, внутри которого уже горели огни. Вечернее небо раскрашивало кремовые стены в восхитительные яркие цвета. Путешественникам казалось, что их приветствуют отблески огромного жаркого костра.

— Как красиво! — выдохнул Лайэм.

— Красиво, великолепно...— Голос Сиары прервался, она не могла говорить.

— Это ваш дом,— закончила за нее Этейн.

«Дом»,— эхом отозвалось в сердце Бригид.

Это были не бескрайние поля ее детства, но при виде замка она снова почувствовала себя спокойно и безопасно.

— Здесь многое сделано за прошедшие две луны,— заметил Ку, упорно стараясь говорить невыразительно и без эмоций. Воин словно боялся, что поток эмоций захлестнет и сокрушит его, если он позволит себе слегка расслабиться.— Все четыре башни закончены. Готова большая часть прохода для стражников по верху стены.

С башен замка раздались крики.

— Давай сообщим нашей Эльфейм, что мы уже здесь, красавица моя,— сказала Этейн, поглаживая шею серебристой кобылицы.

Лошадь прекрасно поняла, что от нее требуется, и не нуждалась в дальнейшем руководстве наездницы. Она пробежала несколько шагов, грациозно поднялась на дыбы и громко приветственно заржала, демонстрируя энергию присутствия Богини.

Со стороны замка немедленно послышался ответный крик.

— Слава Эпоне! — воскликнул стражник.

Через минуту недавно установленные железные ворота были подняты. Оттуда выскочили несколько человек.

Впереди всех с радостным криком мчалась Эльфейм. Мощные конские ноги делали ее быстрее и сильнее остальных. Она с легкостью обогнала всех, добежала до путешественников даже раньше, чем ее крылатый супруг.

Кухулин соскочил с коня и раскрыл сестре объятия, в которых она и оказалась в следующий миг.

— Кухулин! — Эльфейм крепко обняла его, уткнулась лицом ему в плечо.

— Ш-ш-ш,— бормотал он, поглаживая ее по голове.— Не плачь, сестрица. Не надо...

Эльфейм отступила на шаг, взяла его лицо в ладони и расцеловала.

— Я так по тебе скучала.

— И я.

— А по маме? — спросила Этейн, утирая слезы.

Эльфейм высвободилась из объятий брата и приблизилась к Воплощению Богини, сидящей на серебристой кобылице.

— Ой, мама! — Глаза дочери сияли от счастья.— Разве есть кто-то, кто не скучал бы по тебе?

Кобылица наклонилась так низко, что Этейн оставалось только изящно сойти с ее гладкой спины и обнять дочь.

— Не плачь, драгоценная. Твой брат вернулся. Все будет хорошо.

Эльфейм расцеловала мать в обе щеки, потом повернулась к Бригид, улыбнулась и восторженно обняла ее. Тут предводительница клана заметила, что Бригид что-то... кого-то несла на спине. Глаза старшей сестры расширились, когда она поняла, что перед ней не только брат и мама.

— Богиня!..— выдохнула Эльфейм.

Не оглядываясь, вперед вышла Сиара, знавшая, что соплеменники последуют за ней. Оказавшись перед Эльфейм, она опустилась на колени, скрестила запястья и положила руки на сердце в древнем жесте уважения и почтения.

— Богиня, никогда не найдется подходящих слов, чтобы поблагодарить тебя за принесенную жертву. Приняв в себя безумие наших предков, ты освободила в нас все человеческое, спасла мой народ,— разнесся по территории замка страстный голос шаманки.

Бригид внимательно наблюдала за лицом предводительницы клана.

«Одна ли я заметила темную и злобную тень, промелькнувшую в глазах Эльфейм?»

Лохлан встал возле супруги. Этейн, Возлюбленная Эпоны, оказалась рядом с дочерью с другой стороны. Охотнице казалось, что Эльфейм черпала силы из их присутствия и становилась увереннее. Словно тени, убегающие от света, погасла тьма в ее взгляде.

Она наклонилась, взяла Сиару за руку, подняла ее на ноги и сказала:

— Ты должна благодарить не меня. Без силы Богини я не смогла бы снять проклятие с твоих соплеменников.

— А долг Эпоне многократно возместила преданность ваших праматерей,— добавила мать.

— Поэтому никаких должников здесь нет, только друзья и товарищи,— закончила дочь.

Вперед вышел Лохлан, и над кланом разнесся его глубокий голос:

— Эльфейм, моя предводительница и любовь! Клан Маккаллан! — Он оглянулся на супругу, улыбнулся людям и кентаврам, столпившимся позади них.— Это Сиара, шаманка новых фоморианцев, внучка Воплощения Терпсихоры, похищенной демонами больше ста лет назад.

Эльфейм ответила на изящный поклон Сиары, по-королевски наклонив голову.

— Лохлан, мой вождь и господин! Клан Маккаллан! — заговорила шаманка.— Перед вами новые фоморианцы, мой, а теперь и ваш народ, спасенный вашей предводительницей.— Сиара изящно взмахнула рукой и отступила в сторону, чтобы Эльфейм могла увидеть всех крылатых детей и взрослых, которые продолжали стоять на коленях, словно возле замка приземлилась стая прекрасных экзотических птиц.

Эльфейм обвела глазами молчаливую группу. Когда ее взгляд падал на чье-нибудь лицо, новый фоморианец начинал робко улыбаться.

Из толпы раздался голосок:

— Мы так рады быть здесь, Богиня!

Его тут же поддержал целый детский хор:

— Да, Богиня!

— Да!

— Здесь так зелено!

— Все растет!

Эльфейм подняла руку, и голоса стихли.

— Во-первых, я не Богиня,— медленно начала она.— Эпона лишь прикоснулась ко мне. Вы можете называть меня предводительницей, госпожой или даже Эльфейм. Поняли? — Дети пылко закивали.— Хорошо. Теперь, когда с этим разобрались...— На лице Эльфейм появилась радостная улыбка.— Встаньте, новые фоморианцы. Добро пожаловать в замок Маккаллан, ваш новый дом!

Члены клана подхватили ее возглас и направились вперед, приветствуя детей и взрослых. Вскоре все смешались так, что Бригид не могла сказать, где заканчиваются пледы Маккалланов и начинаются крылья новых фоморианцев.

— Это кто-то, с кем я должна познакомиться особо? — спросила Эльфейм у Бригид.

Прежде чем та успела ответить, Лайэм прощебетал:

— Да!

Кентаврийка мгновенно взялась за ногу мальчика и сжала ее. Тот замолчал так быстро, что охотница даже удивилась.

— Эльфейм, я хотела бы официально представить тебе моего нового ученика Лайэма.

К заслуге предводительницы, ее губы лишь слегка дрогнули от удивления и — Бригид могла в этом поклясться! — неожиданного развлечения.

— Рада познакомиться, Лайэм. Клану всегда нужен хороший...— Она поколебалась, увидела, что Бригид едва заметно кивнула, и закончила: — Хорошая охотница.

— Спасибо, госпожа! Замку Маккаллан понадобится еще один добытчик, потому что нас теперь очень много.

Бригид подумала, что мальчишка рассуждал очень зрело. Если бы он не начал подскакивать от подавляемого волнения, то она могла бы посчитать, что ее ученик внезапно повзрослел на несколько лет.

— Ты сейчас сказал очень мудрую вещь, Лайэм,— проговорила Эльфейм без всякого намека на улыбку, хотя Бригид понимала, что она прячет ее изо всех сил.

Не просто же так подруга всячески избегала встречаться глазами с кентаврийкой.

— Я вижу, почему Бригид выбрала тебя своим учеником.

— Нет, вовсе не она,— серьезно сказал Лайэм.— Это я ее выбрал. В первый же раз, когда мы только познакомились, я сказал ей, что стану в точности таким же, как она.

Эльфейм прижала руку к губам, словно серьезно обдумывала слова мальчика, затем откашлялась и ответила:

— Поверь, ты напоминаешь мне моего брата. Он с самого раннего возраста точно знал, кем собирается быть.

Бригид услышала, что Лайэм с шумом втянул в себя воздух. Она не сомневалась в том, что он собирался разразиться целой тирадой взволнованных детских слов, но тут увидела, что к ним приближается Нара.

— Эльфейм, познакомься со знахаркой новых фоморианцев. Ее зовут Нара,— быстро произнесла Бригид.

Нара с почтением поклонилась предводительнице клана:

— Мы очень счастливы быть здесь, госпожа.

— Я рада, что наши ряды пополнились знахаркой и юным охотником,— улыбнулась Эльфейм.

— С него на сегодня уже достаточно,— нахмурилась Нара, глядя на своего подопечного.

— Думаю, достаточно с нас всех,— пробормотала Бригид, когда знахарка сняла Лайэма, который выглядел не очень довольным, с ее спины.

— Ты абсолютно права, подруга,— заявила Эльфейм и хлопнула в ладоши, привлекая внимание толпы.— Ужин накрыт. Давайте войдем в замок и воздадим должное мастерству наших кухарок.

Дети ответили ликующими криками и вскоре уже входили вслед за членами клана Маккаллан в широко открытые ворота замка.

Эльфейм стояла около Бригид, наблюдая за тем, как последние повозки втягивались во двор, а потом сказала:

— Лохлан говорил мне, сколько там детей. Мы для них все подготовили. Но видеть их... всех... Да, видеть — это совсем другое, чем слышать.

— Он тебя хотя бы подготовил,— фыркнула охотница. Эльфейм усмехнулась подруге, тепло обняла ее и призналась:

— Мне не хватало твоего острого язычка, Бригид.

Бригид облегченно вздохнула, потянулась, покрутила шеей и почувствовала, как расслабляются тугие узлы в плечах. Осторожно, так, чтобы копыта производили как можно меньше шума, она выбралась из опустевшего главного внутреннего двора и через открытые двери вошла в замок.

«Хвала Богине, наконец-то я одна! Дети, все семьдесят, включая моего не по годам развитого ученика, уютно устроились в недавно восстановленных казармах».

Ужин оказался похож на утомительную смесь хаоса и надзора за детьми. Бригид подумала, что будет вечно благодарна женщинам клана Маккаллан. Они рассыпались между детьми и, похоже, не возражали против бесконечной болтовни и непрерывно сыплющихся вопросов. Кентаврийка заметила множество смеющихся лиц и очень мало тех, кто удивлялся или смотрел на детей с подозрением. Конечно, так и должно было случиться. В отличие от воинов замка Стражи, у всех членов клана Маккаллан было больше двух лун, чтобы подготовиться к прибытию новых фоморианцев.

Здесь жил Лохлан, супруг вождя. Он являл собой пример того, как благородны его соплеменники. Теперь Бригид понимала, что зря подозревала его. Было видно, что почти все члены клана Маккаллан приняли мужа Эльфейм. Бригид покачала головой. Она наблюдала за детьми новых фоморианцев, поняла, как они добры, прекрасны душой. Теперь кентаврийка могла смотреть на Лохлана другими глазами.

Но она увидела по-другому не только новых фоморианцев. В душе охотницы разливалось какое-то беспокойство, томление. Она не хотела думать об этом, еще меньше желала признавать случившееся, но вовсе не потому, что трусила. Бригид привыкла встречать опасности и неприятности лицом к лицу, но она менялась. Теперь, когда кентаврийка оказалась дома, в единственном в мире месте, где ее не покидало ощущение уюта и безопасности, она особенно остро чувствовала изменения в себе.

Это интриговало охотницу почти так же сильно, как и беспокоило.

Внезапно перед ней вырисовались очертания внешних укреплений замка Маккаллан. Она мгновенно стала думать о другом, улыбаясь при виде прохода для стражей, недавно сделанного на самом верху гладких каменных стен. По настоянию Эльфейм широкая лестница и высокие ступени были построены по особому проекту, с учетом того, чтобы там могли проходить кентавры.

«"Дружелюбный по отношению к кентаврам". Эти слова точно характеризуют замок Маккаллан. Интересно, изменились бы изоляционистские взгляды членов моего табуна, если бы они посетили замок, подобный вот этому, где кентавров не только ценят из-за умения охотиться, но и считают их частью клана, общей семьи? Скорее всего, нет. Мои соплеменники избегают любых внешних контактов и невыносимо гордятся тем, что не снисходят до общения с людьми. Одно-единственное посещение замка Маккаллан вряд ли изменило бы то, что отпечатано в их мозгах и душах. Когда это началось? Последний раз табун Дианны покидал родные равнины не просто на пару дней, чтобы продать или купить необходимые товары, довольно давно. Это произошло во время войны с фоморианцами и плохо закончилось. Больше половины воинов-кентавров, принимавших участие в великом сражении при храме Муз, было убито. Многие оказались тяжело ранены. Они с трудом вернулись обратно на равнину и поклялись никогда не покидать ее снова. За сто лет я первой из табуна решила уйти с равнины. Во имя Богини, это пугающая мысль!»

— Рад видеть тебя, Бригид! — послышался сверху голос стражника-лучника.

Кентаврийка провела рукой по перилам широкой лестницы, кивнула, что-то пробормотала и сделала вид, что стоит там и разглядывает искусную работу. Мол, угнетающие мысли о табуне Дианны от нее совершенно далеки. Она кое-как избавилась от теней прошлого, поднялась на вышку и поздоровалась со стражником.

— Мы рады, что ты вернулась, охотница.

— Хорошо быть дома,— приветливо улыбнулась она, подошла к краю стены, поглядела на темный тихий лес, в безоблачное небо, где сверкали тысячи звезд, и сказала: — Чудесная ночь.

— Весной не было дождей. Поэтому мы сумели сделать в замке так много,— улыбнулся в ответ стражник.— Конечно, Винни и другие кухарки грозят, что нам придется привозить воду для огородов, если скоро не пойдет дождь, но погода мне все равно нравится, даже если придется поработать водовозом.

Бригид рассеянно усмехнулась. Ее внимание привлекло кольцо факелов на опушке леса.

Стражник проследил за ее взглядом и пояснил очень серьезно:

— Это могила Бренны.

Кентаврийка что-то пробормотала, кивнула и спросила:

— Значит, памятник готов?

— Да, факелы там появились всего три ночи назад. Теперь их зажигают каждый вечер, а на рассвете гасят.

— Три ночи назад?

Бригид напряглась.

«Именно тогда Бренна приходила ко мне во сне. Маленькая знахарка сказала, что она была вынуждена посетить меня в ту ночь».

— Далеко ли идет проход по стене? — внезапно спросила она стражника.

— Закончен больше чем наполовину.— Стражник показал направо.— Пройдись и посмотри сама. Там везде факелы. Не бойся, не упадешь, охотница.

— Хорошо. Это радует,— пробормотала кентаврийка, пожелала стражнику доброй ночи и не торопясь направилась по крепкому деревянному проходу, сердясь сама на себя.

«Уже всем известно, что я не люблю высоты!»

Она не добралась до следующего стражника, вышла на балкон и облокотилась о гладкую каменную балюстраду. Отсюда хорошо была видна могила Бренны. Над ней возвели простое изящное строение. Куполообразную крышу поддерживали четыре колонны. На каждой были укреплены резные подставки, в которых ярко горели факелы, освещая большой мраморный саркофаг и распространяя нежные отблески света по изображению Бренны.

— Интересно, нравится ли ей,— негромко произнесла Эльфейм, показавшись из тени.

Бригид уже начала привыкать к тому, что рядом с ней за последние дни множество раз беззвучно возникала Сиара, поэтому не подскочила и не свалилась с балкона. Она просто на мгновение прикрыла глаза и глубоко вздохнула, чтобы успокоить колотящееся сердце.

— Эль, в следующий раз не надо появляться так бесшумно, ладно?

Предводительница клана придвинулась к охотнице и спросила:

— Я тебя напугала?

Кентаврийка отодвинулась, чтобы дать подруге больше места, и сердито взглянула на нее.

— Извини,— хмыкнула Эльфейм.

Затем они какое-то время глядели на могилу.

— Даже отсюда заметно, что это место просто дышит покоем,— сказала Бригид.

— Там еще не совсем закончено. Я начала искать художника, чтобы нарисовать на потолке узел знахарки. Еще надо бы посадить вокруг много голубых цветов. Ку сказал, что это были ее любимые.

— Потому что они такого же цвета, как его глаза,— кивнула кентаврийка.

Удивленная Эльфейм улыбнулась подруге и призналась:

— Я никогда раньше об этом не думала, но держу пари, что ты права.

— Мне кажется, Бренне понравилось бы то, что ты делаешь в память о ней,— произнесла Бригид и глубоко внутри себя, в той части, которая начала изменяться, почувствовала их справедливость.

— Думаю, ты права. Маленькая знахарка была слишком важна, чтобы стать забытой частью прошлого.

— Она ею не станет. Семьдесят крылатых детей будут передавать ее историю другим обитателям Партолоны. У новых фоморианцев, кажется, очень хорошая память.— Бригид задумчиво подняла брови.— Знаешь, долго искать художника не придется. Лохлан говорил тебе, сколько его соплеменников являются потомками воплощений муз?

— Я не помню, чтобы он рассказывал что-нибудь определенное об их праматерях, кроме своей,— отозвалась Эль.— Я, как и остальные члены клана, очень удивилась, узнав, что их шаманка — внучка Терпсихоры.

— Погоди, скоро ты увидишь таланты, скрытые в Пустоши все эти годы. Стены их Большого зала покрыты великолепными картинами и резными узорами. Даже на ножках столов вырезаны цветы. Ты, моя подруга и предводительница, приняла в клан целую группу художников.

— Отличная новость. Странно, Лохлан почему-то не упоминал об этом.

До встречи с новыми фоморианцами кентаврийка по-другому истолковала бы молчание Лохлана, искала бы в нем скрытые мотивы и хитрые увертки. Теперь же она знала их гораздо лучше, а потому улыбнулась подруге:

— Мужчины, будь они людьми, новыми фоморианцами или кентаврами, в сущности очень похожи. Они обычно слишком мало говорят о важных делах и чересчур много об очевидном.

— Это правда, подруга,— засмеялась Эльфейм, прислонившись к камню и внимательно посмотрев на кентаврийку.— Расскажешь о своем ученике?

— Мальчик сбивает меня с толку.— Бригид испустила страдальческий вздох.

— И что? — поторопила ее Эльфейм.

— Я обнаружила, что по какой-то безумной причине стала о нем заботиться. Он очень обаятельный,— снова вздохнула она.— У него нет родителей.

— Ты ему нужна,— сказала Эльфейм.

— Знаю. По-моему, и он нужен мне. По крайней мере, я чувствовала, что поступаю правильно, когда стала за ним ухаживать после ранения.

— А что случилось?

— Воины замка Стражи, в отличие от членов клана Маккаллан, не жаждали встречи с новыми фоморианцами. Они думали, что все соплеменники Фаллон точно такие же, как она. Эта преступница стала выглядеть и нести себя гораздо хуже,— покачала головой Бригид.— Убийца дразнила Кухулина. Это было ужасно, возмутительно.

— Я забыла бы про ее ребенка и убила бы ее. Ради Кухулина, Бренны, всех нас.

— Нет! — Бригид повернулась к предводительнице.— Ты поступила правильно. Все остальное было бы варварством и несправедливостью.— Взгляд охотницы снова вернулся к могиле маленькой знахарки.— Да, Фаллон убила Бренну. Но она совершила преступление, желая спасти свой народ, выбрала единственный способ, который, по ее мнению, должен был привести к нужному результату, но взамен получила безумие и заключение, а вскоре ее постигнет и смерть.

— Ты считаешь, что ее надо простить? — недоверчиво спросила Эльфейм.

— Не простить. Но возможно, понять и пожалеть.— Бригид положила руки на балюстраду.— Есть вещи, которые нельзя однозначно определить как плохие или хорошие. Мы часто оказываемся на той чаше весов, которая, как нам кажется, склоняется в сторону добра. Но иногда у зла оказывается лицо друзей и семьи, а добро выглядит как чужеземец.

Эльфейм посмотрела на нее и поинтересовалась:

— Ты в порядке, Бригид?

Кентаврийка спокойно встретила ясный взгляд подруги, потом ответила:

— Я просто рада вернуться домой.

— Я без тебя скучала. Когда ушел Ку, а потом и ты...— Эльфейм прерывисто вздохнула.— Надеюсь, что в следующий раз вы покинете меня еще не скоро.

— Я не собираюсь идти никуда, кроме как на охоту. Земля Маккалланов богата дичью.

— Хорошо. Теперь еще надо уговорить Ку остаться.— Эльфейм повернулась к подруге.— Спасибо за то, что привела брата обратно. Я всегда буду тебе благодарна.

— Не стоит благодарить меня, Эль. Он мой друг, его место здесь, с тобой, с кланом. Дома воин может исцелиться.

— Он выглядит таким постаревшим и утомленным,— вздохнула Эльфейм.— Наверное, ему тяжело находиться в замке.

— Верно, но Кухулин должен оставаться здесь. Пора положить конец его добровольному изгнанию,— заявила Бригид.

— Было совершенно не похоже на него, когда он вот так уехал.— Предводительница клана тряхнула головой.— До этого Ку не бежал от проблем и всегда находил силу в семье.

— Твой брат уехал, потому что потерял себя,— объяснила Бригид.— Счастливая, жизнелюбивая часть его души не смогла перенести горе от потери Бренны. Она откололась и осталась в ином мире. Именно поэтому Ку действовал так непохоже на себя. Теперь ему трудно будет исцелиться.

— Богиня! — выдохнула Эльфейм.— Что же нам делать? Надо найти его душу.— Она отчаянно огляделась.— Мама! Она может! Надо...

Бригид положила ладонь на руку Эльфейм, прервав ее тираду.

— Твоя мать уже знает обо всем. Она собирается искать его душу, но не сама.

Предводительница клана нахмурилась и спросила:

— Тогда кто же? Папа? Он приезжает?

— Нет, Эль.— Бригид сделала глубокий вдох.— Твой отец тоже не собирается отправляться на поиски души. Это сделаю я.

— Ты? — Эльфейм захлопала глазами.

Бригид пожала плечами, чувствуя себя ужасно неловко, и подтвердила:

— Именно так. Твоя мать согласна, Кухулин тоже.

— Но ты не шаманка.

— Да, но это ничего не значит. Я... У меня...— Она замешкалась, не зная, как лучше объяснить.— В моей крови есть сила. Этейн называет это даром. Я совсем недавно о нем узнала.— Бригид снова вздохнула так, словно собиралась нырнуть в ледяную воду.— Думаю, это то же самое, чем сильна моя мать. Ты знаешь, что я дочь Майрерад из табуна Дианны? — (Эльфейм кивнула.) — Я ее старшая дочь.

— И ты оставила табун, чтобы стать охотницей! — У Эльфейм перехватило дыхание.— Все это время я считала, что ты одна из младших дочерей верховной шаманки,— покачала головой предводительница и слегка улыбнулась.— Держу пари, что твой уход вызвал небольшой...— Эль запнулась.— Вот почему мы так хорошо понимаем друг друга. Мы обе дочери, пожелавшие нарушить обычаи. Я вслед за матерью должна была стать Избранной Эпоны, ты — верховной шаманкой табуна Дианны. Неудивительно, что Богиня решила объединить наши пути.

— Но твоя мать поддерживает и принимает решение дочери. Моя — нет. Она не похожа на Этейн.— Бригид невидящим взглядом смотрела в ночь.— Я ушла от нее, хотела оставить за спиной ненужную жизнь вместе с силой в крови, которая связывала меня с ней. Я чувствовала, что должна отрицать такое наследство, подавлять его. Мне хотелось доказать: я другая, меня ждет иная судьба.— Бригид провела ладонью по лицу.

«Я хотела все объяснить Эльфейм. Мне это было очень нужно, но оказалось непросто. Неужели я всегда буду с таким трудом говорить о себе и о той жизни, которую вела до появления в замке Маккаллан?»

— Но в моей крови оставалась часть силы, или дара, как говорит твоя мать. Я не могла не обращать на это внимания. Ты знаешь, что я мастер своего дела, возможно, настолько искушена в умении выслеживать и убивать дичь, что могла бы побороться за звание верховной охотницы Партолоны.

— Да, конечно. Я часто поражалась твоему умению, да и весь клан тоже. Нам очень повезло, что ты с нами.

— Это потому, что мой дар — связь с духами животных.— Бригид говорила быстро, чтобы подруга не перебивала ее.— Я не утверждаю, что не способна охотиться сама. Разумеется, могу. Меня этому учили. Я умею читать следы животных, выслеживать птиц. Но у меня больше способностей, чем у обычной охотницы. Я чувствую духов оленя и лося, кабана и медведя, знаю их тропы. Это возможно только благодаря силе, подаренной мне Эпоной.

Подруга кентаврийки какое-то время стояла молча, всматриваясь в спящий лес и раздумывая над тем, что сказала Бригид.

— Если бы я была поопытней в том, что касается мира духов, то отгадала бы твою тайну. А теперь, когда ты об этом рассказала, все кажется очевидным,— проговорила Эльфейм и посмотрела на охотницу.— Мама знает, да?

— Твоя мама знает все,— ответила Бригид и улыбнулась.

— Все, что важно,— добавила Эльфейм.

— Нет, я начинаю думать, что она знает именно все.

Собеседницы тихонько засмеялись.

— В этом вся мама,— сказала предводительница клана.— Она умная, удивительная и замечательная.

Бригид мгновение поколебалась, затем призналась:

— Сегодня она мне сказала, что я напоминаю ей тебя.

— Это меня не удивляет,— усмехнулась Эльфейм.

— Должна сказать, что я провела с ней несколько дней, узнала ее и начала завидовать тебе. Я могу только воображать, что значит иметь мать, которая самоотверженно тебя любит.

Эльфейм наклонила голову, взглянула на подругу и сказала:

— Это бесценный дар.

— Которым я никогда не буду располагать.

— Необязательно родиться чьей-то дочерью, чтобы тебя любили.

Настала очередь Бригид удивленно хлопать глазами, глядя на подругу.

Эльфейм опять хмыкнула и продолжила:

— У моей мамы две дочери, но она много раз говорила мне интересную вещь. Ей жаль, что Эпона не послала больше.

Охотница почувствовала, как ее захлестнула горячая волна эмоций.

«Приняли!.. Похоже, меня действительно приняли и любят. Мною гордятся. Эльфейм не стала ревновать ко мне, не рассердилась и не удивилась. Она явно обрадовалась перспективе разделить со мной любовь матери. Это удивительно.— Но тут Бригид омыло волной стыда.— У меня есть мать. Правда, Майрерад эгоистична, любит всеми манипулировать, заботится больше о себе, чем о своем потомстве, но все же она моя мать. Разве можно иметь сразу двух матерей? Нельзя. Во имя Богини, я очень желала бы этого, но такое невозможно».

— Бригид! — мягко проговорила Эльфейм и коснулась ее руки.— Не надо рвать себя на части. Разве ты не можешь принять любовь одной матери, не забывая о другой?

— Это не предательство? — спросила кентаврийка, голос которой дрожал, несмотря на все попытки говорить спокойно.

— Нет, сестра. Ты не способна на предательство. Смотри на это по-другому.

— Я попытаюсь...— прошептала охотница.

Бригид отвернулась от Эльфейм, вытерла слезы, льющиеся по щекам, краем глаза уловила какое-то движение и присмотрелась. Между факелами, освещавшими место упокоения Бренны, маячили фигуры человека и маленькой волчицы.

— Это Ку,— выдохнула Эльфейм.

Воин подошел к изголовью могилы Бренны, постоял молча и положил ладонь на каменную щеку. Он медленно наклонился. Бригид думала, что Кухулин поцелует изображение в губы, но он просто прижался лбом к твердому мрамору, затем повернулся и скрылся в темноте. Зверушка потрусила за ним.

— Я не хотела думать о силе шаманки в своей крови,— тихо сказала Бригид.— Но когда нашла в Пустоши твоего брата, безутешного и сломленного, стала думать, чем могу ему помочь, и постепенно сообразила, как поступить. Но больше я не понимаю ничего. Не знаю, почему это так, но Эпона сделала тебя и твоего брата частью моей судьбы.

Эльфейм повернулась к ней и заявила:

— Наша Богиня мудра. Я никому, кроме тебя, с такой уверенностью не доверила бы брата.

— Надеюсь оправдать твои ожидания.

— Так и будет, сестра моя,— улыбнулась Эльфейм.

У Бригид по спине побежали мурашки от ощущения неожиданной силы, вдруг наполнившей воздух.

Комната была проветрена и полностью приготовлена. Эту площадь строители отделили от длинного узкого помещения, бывших казарм, где сейчас размещались новые фоморианцы. Эльфейм велела выложить толстую стену между ними и комнатой охотницы, даже настояла на том, чтобы у помещения был отдельный вход. Бригид не хотела всей этой суеты, но предводительница не обратила никакого внимания на ее заявления и устроила все так, чтобы угодить вкусу и привычкам охотницы клана Маккаллан. Ее жилье оказалось уединенным и хорошо обустроенным. Бригид с удовольствием отметила, что кто-то совсем недавно повесил на стену гобелен, изображающий родную равнину, ручей, по берегам которого росли весенние цветы, и даже бизона, темной точкой видневшегося вдали.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒