Глава 14. Жажда мести

Глава 14. Жажда мести

Так проходили дни, недели и месяцы, а в жизни Виталия ничего не менялось. Он не находил себе места в этом мире, всё ему казалось чуждым. Однажды зимой, сидя в квартире, Виталий глядел в окно и глубоко задумался. Уже в которую ночь он тщетно пытался найти ответы на терзавшие его душу вопросы:

«Зачем я теперь живу? В чём теперь смысл моей жизни или, вернее, в чём смысл моего существования?» — спрашивал он себя. Потеряв всю свою семью, остов его жизни, он потерял и себя. Виталия в жизни уже ничего не интересовало и не занимало. Прежде крепкий, его дух уже отчаялся вследствие непрерывной борьбы, а, между тем, всякая борьба и, тем более непрерывная, утомляет душу. Такой упадок внутренних сил отразился и на его физическом состоянии. Когда-то крепкое тело слабело и худело на глазах. Он всё чаще и чаще болел. Если бы сквозь его худое тело мы могли заглянуть прямо ему в душу, как бы освещая её факелом, то увидели бы, как в столь маленьком теле помещалось столь великое страдание. Душа его томилась под бременем тоскующего и, в то же время, любящего сердца. Эта душа, наполненная страданием, горечью, болью, отчаянием, словно заточённая в сковывающей её плоти, будто стремилась вырваться наружу. Стоит ли и пытаться здесь обьяснить, что чувствовал тогда Виталий, хотя мы можем понять лишь малую часть этих чувств. Именно понять, но не почувствовать. Разница между двумя этими понятиями «понять» и «почувствовать» — целая пропасть, ибо понимают умом, а чувствуют сердцем.

«А за что я, собственно, борюсь? За существование? За страдание? Наверное, прав был Ремарк, когда сказал, что лучше умереть, когда хочется жить, чем дожить до того, когда хочется умереть. И слепому видно, что моё существование уже бессмысленно. А что же меня ждёт там?» — продолжал размышлять Виталий. Впрочем, в его размышлениях больше находились вопросы, чем ответы на них. В какой-то момент он достал листок бумаги и принялся медленно, строчку за строчкой, писать. Вот что мог прочитать мой читатель на том листке:

В этом мире нет солнца,

Нет света и тепла,

Нет моря,

И не светит здесь луна!

Нет боли и страданий,

Нет вечных упований,

Нет цветов унылых,

Цветущих на могилах!

Здесь беды не приходят,

Любимые не уходят,

И не тревожат невзгоды,

Здесь сливаются дни и годы!

Здесь страждущих былых

Бремя не тяготит,

Умиротворение здесь с теми,

Кто удручён в несчастьях своих!

Здесь всей своей душой

Неприкаянный обретёт покой!

И не восседает здесь Аид,

Здесь вечный сон царит!

Мне не нужен этот мир,

Ибо жизнью я утомлён

И нет больше сил,

Мне нужен вечный сон!

Впервые в жизни Виталий сочинил стих. Наверное, Суинбёрн по достоинству оценил бы это стихотворение. Именно таким он представлял себе потусторонний мир — как бесконечную пустоту. Он хотел, чтобы его просто не стало, как не было его миллионы лет до его рождения. Он положил листок на стол и, подойдя к окну, распахнул его. В комнату сразу ворвался холодный зимний воздух. Он подумал: «А не спрыгнуть ли мне из окна и покончить со всем этим?», эта мысль уже не впервые посещала его голову за последние полтора года. Горе тому, кто в минуты отчаяния остановится на этих мыслях! Он представил себе, что летит с девятого этажа и разбивает голову об землю, куски мозга, костей и мяса разлетаются во все стороны. Ему стало отвратительно от мысли, что он погибнет такой позорной смертью, и, закрыв окно, он решил отказаться от этой глупой затеи. Затем присел на стул и задумался ещё раз.

«По крайней мере, я в любой момент могу сбросить с себя жизнь, словно старую рубашку», — утешал себя Виталий. «Но что с того, если я сейчас возьму и умру?! Я бы мог сделать это ещё полтора года назад, но стоило ли мне прожить почти полвека, чтобы сейчас так вот умереть?! Нет! Явно нет! У меня безжалостно отняли моё счастье, и почему же таким образом должен умереть я, а не палач моей семьи?! Что ж, если он сам до сих пор не сделал этого, то я помогу ему. Да-да, я помогу ему! Виновный должен быть наказан, и если Бог забыл покарать виновного, то я не забуду и сам сделаю это. По крайней мере, так будет справедливо. По его вине погиб семьдесят один человек, в том числе и мои любимые! А сколько людей страдают сейчас из-за потери родных или близких! Так неужели я позволю ему продолжать жить, как ни в чём не бывало? Нет! Со мной такое не пройдёт. К чёрту их расследование... Виновный будет наказан!» — думал Виталий. В этот момент его и без того потрясённая душа омрачилась, подобно душе Эдмона Дантеса, заточённого в темнице замка Иф. В нём, словно феникс из пепла, вновь возрождалась жажда мести. «С этим уже пора кончать!» — решил он в ту злополучную ночь.

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 192021 22 23 24 Следующая ⇒