Когда ваш отец только начинал свой проект, то какую цель он преследовал? Это был просто эксперимент, попытка воссоздать то, что существовало 20-30 тысяч лет назад?

— Насколько я знаю, вечная мерзлота — это где-то 60% площади России. Значит ли это, что проблемы, о которых вы говорите, могут напрямую затронуть более половины территории нашей страны?

Та мерзлота, которая содержит огромное количество органики — сорокаметровая толща — простирается где-то на миллион квадратных километров, и это относительно небольшая территория. Но суммарная толщина мерзлоты у нас составляет 600 метров, потому что под верхними сорока идут ещё 560 метров смёрзшейся гальки, скал и прочего. За пределами Якутии органика обычно находится в трёх верхних метрах мерзлоты, ниже которых углерода содержится мало. Но зато эти площади уже действительно огромны.

© Плейстоценовый парк

Даже простая, казалось бы, установка сетчатого забора в тундре превращается в настоящее испытание. После того, как все столбы, наконец-то, поставлены, вдоль них необходимо размотать сетку. Делается это либо способом, указанным на фотографии – с вездехода, или на санях, оборудованных специальными креплениями для разматывания сетки.

— Когда ваш отец только начинал свой проект, то какую цель он преследовал? Это был просто эксперимент, попытка воссоздать то, что существовало 20-30 тысяч лет назад?

Когда это всё начиналось, никакой речи о глобальном потеплении, естественно, не было. Но, работая на научной арктической станции, отец стал замечать некоторые интересные вещи. Например, там, где по тундре прошёл вездеход, появлялась трава. Там, где реки размывали вечную мерзлоту, в огромных количествах находились кости животных. Сопоставив одно с другим, он пришёл к выводу, что когда-то здесь была очень мощная экосистема, причём животные оказывали очень сильное влияние на местный ландшафт. Первая его публикация на эту тему была сделана в 1988 году. Тогда же сюда были завезены первые лошади и олени. Но потом случился распад Советского Союза, и животных отдали местному фермеру. И только в 1996 году началось строительство парка. Ситуация в стране тогда была достаточно плачевной, большинство успешных учёных уехало за границу, денег не хватало, поэтому развитие парка всегда было очень сложным процессом — затыкали дыру в одном месте, прорывало в другом. И всё это было исключительно из нашего собственного кармана. Кроме того, ревайлдингом в Арктике никто и никогда не занимался, и как это правильно делать, никто не знал. Поэтому мы учились на своих же ошибках.

За границей про парк активно заговорили в 2005 году после статьи отца в журнале Science. В этот же момент очень много начали говорить о глобальном потеплении. К нам часто стали приезжать западные журналисты, чего не скажешь об их российских коллегах. Наверное, только последние пару лет интерес к нашему проекту стали проявлять и отечественные СМИ.

А вообще я думаю, что Россия на государственном уровне напрасно игнорирует проблему глобального потепления. И вот почему. В рамках борьбы с глобальным потеплением много говорят о том, что углерода нужно сжигать меньше, что надо реже ездить на машинах, поменьше тратить электричества, ограничить добычу нефти, газа и тому подобное. Но если вы посмотрите кривую добычи нефти за последние 20 лет, то увидите, что она идёт вверх. Поэтому в последнее время всё чаще начинают высказываться мнения о том, что кроме уменьшения эмиссии нужны и какие-то методы «утилизации» атмосферного углерода. На эту тему идёт много дискуссий, но реальных механизмов предлагается крайне мало, причём они чаще всего оказываются экологически недружелюбными. В качестве примера могу привести предложение распылять в атмосферу Земли оксид серы. В отличие от других стран, у России есть огромные территории, где возможны экологические методы борьбы с потеплением. Только у нас есть большое количество земли, которая не используется в принципе и может быть отдана под это дело. Поэтому у России потенциально есть сильный козырь во всех этих дискуссиях, и для нас он может стать ещё одним ценным ресурсом. И если нефть и газ в большом количестве имеются ещё у Катара, Саудовской Аравии и Венесуэлы, то бороться с глобальным потеплением лучше России, я думаю, объективно не может никто. Если научиться это правильно делать, через Плейстоценовый парк или каким-то другим способом (например, проводя исследования в этом направлении), то наша страна смогла бы достаточно выгодно этот ресурс продавать (например, аналогично квотам по Киотскому протоколу), и я полагаю, что это могло бы быть очень перспективно и долгосрочно.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 Следующая ⇒