— Да? 6 страница

Часовой кивнул. Бен направился к своему обычному месту у забора, ругая себя за плохую деловую хватку и за предложение ста долларов в прошлый раз.

Через пять минут вышел Цюань, внимательно вглядываясь в Бена:

— Похоже, мой друг плохо спал. Как говорят вежливые американцы, ты выглядишь ужасно.

Бен рассмеялся.

— Спасибо за футболку, — сказал Цюань. — Она мне очень понравилась.

Он посмотрел на Бена:

— Ты даешь взятки, чтобы повидаться со мной?

Бен пожал плечами:

— Сколько бы ни было посещений и телефонных звонков, я все равно не могу вытащить тебя.

— Нужно молиться, набраться терпения и не пытаться делать то, что может помешать скрытым планам Божьим.

— Да? Если бы я мог, я бы штурмом взял эту тюрьму с группой американских телевизионных операторов, чтобы разоблачить всю эту коррупцию.

— Я предсказываю много разбитых камер и носов и невозможность вывоза фильма за пределы Китая. Старая пословица: «Сначала перейди реку и потом скажи крокодилу, что у него плохие зубы».

— Ну да, а я знаю другую китайскую пословицу: «Если ждешь, чтобы жареная утка залетела к тебе в рот, то ждать придется очень долго».

Цюань слегка усмехнулся:

— Бен Филдинг прав. Иногда нужно не просто ждать, но действовать!

— У нашего народа много мудрых пословиц.

— Да, Ли Тун. И Кто, как ты думаешь, дал вам такую мудрость?

— Ты. Кто же еще?

Плотник улыбнулся.

— В то самое мгновение, когда человек умирает, он понимает, какую жизнь ему следовало прожить. Но тогда уже слишком поздно, потому что невозможно вернуться и прожить жизнь снова. Слишком поздно для неверующего. Ибо он попадает в челюсти ада. И для верующего тоже поздно, ибо и он не может заново прожить свою жизнь, изменить свои решения и теперь уже с большей верностью следовать за своим Царем.

— Но Я дал вам Свое Слово, чтобы вам не пришлось узнать о том, как нужно жить, только после смерти. — Они шли через прекрасную рощу аккуратно очерченных деревьев гинкго, чьи веерообразные листья были сочными и густо-зелеными, мягко раскачивающимися в тихом ветре.

— Ты верно служил Мне, Ли Тун. Не совершенно. Но верно. И твоя награда будет велика.

— Мой отец учил меня: «Никогда не откладывай послушание Иисусу».

— Твой отец всегда был мудрым, — сказал некто, подходя сзади.

— Может, потому что его отец учил его правильно, — сказал другой голос.

— Ли Маньчу и Ли Вэнь, — сказал Царь, смеясь. — Добро пожаловать, друзья Мои.

Он положил руки на их головы и взъерошил им волосы:

- Скоро у нас будет так много людей из клана Ли, что Мне придется добавить для них новые покои. — Все четверо засмеялись и обнялись.

Когда смех утих, Ли Тун посмотрел в глаза Царя и стал ходатайствовать за своего сына Ли Цюаня, которого он видел через портал разговаривающим с Беном Филдингом за пределами своей камеры. Ли Вэнь и Ли Маньчу присоединились к его ходатайству. Тогда Царь Сам поднял голову и помолился, воззвав к Отцу с просьбой действовать в жизни Ли Цюаня и Бена Филдинга.

— Прежде чем меня уведут, я прошу тебя передать весточку Ли Юэ или Чжоу Цзиню. Они знают, как связаться с людьми из-за гор. У меня есть послание для пастора по имени Фу Чи.

— Фу Чи? Это человек с длинным шрамом?

— Откуда ты знаешь?

— Он был в семинарии в пещере. Он сказал, что его сын в тюрьме. Он искал его. Ты видел его сына?

— Да, и первую весточку Фу Лико передает своему отцу, Фу Чи. Вторую весточку своей молодой жене и маленькой дочери. Очень важно, чтобы ты доставил им эти вести.

— Я постараюсь, — сказал Бен, вытаскивая блокнот и ручку.

— Ничего не упусти. Весть для Фу Чи: «Скоро мы с тобой увидимся».

— Его отпускают?

— Он уже ушел.

— Не понимаю. Если ушел, почему он сам не может сказать им дома все, что нужно?

— Он уже дома.

— Ты меня слышишь, Цюань?

- Фу Лико умер две ночи назад. Как раз перед этим мне разрешили войти в его камеру для уборки. Он знал, что умирает. Он попросил сказать его жене и дочери три вещи. Его дочь еще ребенок. Поэтому его жена должна научить ее этим словам, когда та станет постарше. Я повторял их, чтобы не забыть. Пиши, Бен Филдинг.

— Я готов.

Вот три послания Фу Лико. Никогда не забывай, что Иисус есть Царь. Никогда не забывай, что твой дом в другом мире. Никогда не забывай, что твой папа будет тебя ждать, и вы снова увидитесь.

— Я сделаю все, чтобы передать им эти вести.

— Запиши эти слова в своем сердце, Бен Филдинг, а не только на бумаге. Ибо они предназначены не только для семьи Фу Лико, но для меня и тебя.

Мальчик-посыльный передал Минь запечатанный конверт. Он настоял, чтобы она расписалась за него, а затем быстро исчез на велосипеде.

Миньхуа вскрыла конверт и стала читать письмо.

— Что это, Минь? — спросил Бен.

Она вручила ему бумагу. Он прочитал вслух.

«В соответствии со статьей семнадцать Свода законов Пушана, люди, нарушившие закон и ставшие угрозой государству, лишаются права владеть собственностью, которая должна быть изъята у них городскими властями. В результате преступлений, совершенных Ли Цюанем, он лишился прав на владение, начиная с даты своего заключения. Все проживающие в данном доме уведомляются о том, что они должны покинуть данное помещение в течение десяти дней, после чего эта собственность перейдет во владение Управления собственностью Пушана под руководством органов госбезопасности Пушана».

— Они забирают у нас дом, — слабым голосом сказала Минь. — Цюань говорил, что это может однажды произойти. Но... куда мы пойдем?

Она встала, оглядела комнату и стала вынимать вещи из комода. Затем подошла к шкафу и вытащила из него сумку. Она положила в нее солонку, затем неоткрытую банку соуса.

— Минь, подожди. Впереди еще десять дней. Я позвоню Джонни, адвокату нашей компании. Мы попытаемся бороться с этим решением.

Минь посмотрела на Бена:

— Как мышь может бороться с тигром?

Читатель произносил Слово в портал, словно посылая сообщение по воздуху людям, за которыми он наблюдал вместе с Писателем:

Предай Господу путь твой и уповай на Него, и Он совершит, и выведет, как свет, правду твою и справедливость твою, как полдень. Покорись Господу и надейся на Него. Не ревнуй успевающему в пути своем, человеку лукавствующему. Перестань гневаться и оставь ярость; не ревнуй до того, чтобы делать зло.

Ибо делающие зло истребятся, уповающие же на Господа наследуют землю. Еще немного, и не станет нечестивого; посмотришь на его место, и нет его. А кроткие наследуют землю и насладятся множеством мира.

Нечестивый злоумышляет против праведника и скрежещет на него зубами своими: Господь же посмевается над ним, ибо видит, что приходит день его. Нечестивые обнажают меч и натягивают лук свой, чтобы низложить бедного и нищего, чтобы пронзить идущих прямым путем: меч их войдет в их же сердце, и луки их сокрушатся.

Господь знает дни непорочных, и достояние их пребудет вовек: не будут они постыжены во время лютое и во дни голода будут сыты; а нечестивые погибнут, и враги Господни, как тук агнцев, исчезнут, в дыме исчезнут.

Ли Цюань сидел в камере Ван Хая и омывал ему ноги. Когда он закончил, он взял принесенную Беном футболку, вывернул ее наизнанку и поднес к месту, где на нее падал свет. На ткани выступили слова, светившиеся в темноте.

Цюань показал на красивый почерк:

Это Слова Бога, которые переписала та, кого я имею честь называть моей женой, Чань Миньхуа. Это Послание к филиппийцам, вторая глава. Она написана великим апостолом Павлом. Я учил тебя о его обращении на дороге.

— На дороге в Дамаск, — подхватил Ван Хай, словно старательный ребенок в классе.

— Да. Ван Хай — хороший студент. Это послание было написано Павлом, когда он сидел в тюрьме.

— В тюрьме?

— Да. Он сидел в тюрьме много раз. Бог эффективно использует людей в тюрьмах. Он хочет эффективно использовать Ли Цюаня, и Ван Хая тоже. Начнем с первого стиха.

Прошло полчаса, но надзиратель не выставил Ли Цюаня из камеры. Су Гань был болен, и его замещал высокий и худой надзиратель. Он стоял в коридоре и внимательно вслушивался в каждое слово. Время от времени Ли Цюань задавал Ван Хаю вопрос, и тот шепотом отвечал.

— А теперь настало время Ван Хаю прочитать стихи, -Цюань пододвинул к нему футболку, пытаясь найти достаточное освещение. Внезапно на футболку упал луч света. Они взглянули на зарешеченное окошко в двери камеры. Улыбающийся надзиратель направил на футболку свет фонаря. Оба узника кивнули ему.

Ван Хай стал читать:

Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца.

Мужчины затихли, размышляя над словами. Что можно было сказать, и что сравнилось бы с силой и могуществом этих слов?

Двадцать минут спустя Цюань показал на ту часть футболки, где почерк был иным:

— Эту часть главы переписал Ли Шэнь, мой сын. Ему восемь лет.

— Очень хороший почерк, — сказал Ван Хай.

— Да. И он тоже изучает Библию.

Они разговаривали и обсуждали текст еще целый час. Ван Хай задавал вопросы, а Ли Цюань в ответ приводил цитаты из Библии. Надзиратель отошел по своим делам, затем вернулся и вновь стал слушать.

— Поэтому Павел сказал, что его жизнь стала жертвой, но он радуется даже в заключении и стремится принести радость другим. Тот, Кто пребывал в Павле в римской тюрьме, пребывает в Ли Цюане и Ван Хае здесь, в строении номер шесть в Пушане, не так ли?

Ван Хай кивнул.

— Он дал Павлу радость. Разве Он лишит этой радости Цюаня и Ван Хая?

— Нет.

— А теперь мы переходим к финальной части этой главы. — Он повернул футболку другой стороной.

— Что это? — спросил Ван Хай. — Какие-то странные знаки.

— Это английский, — пояснил Ли Цюань.

Ван Хай скривился:

— Очень странные. Никакого смысла. Как их можно читать?

- Да, не такие хорошие, как китайские знаки. Но они помогут мне вспомнить нужные слова, — сказал Цюань. — Это писал мой друг Бен Филдинг. Он понимает мандаринский язык, но не умеет хорошо писать на нем. Поэтому он писал по-английски. Это Бен Филдинг передал нам эти Писания в тюрьму. А теперь слушай, что говорит апостол...

Ван Хай наклонился вперед. Жаждущий человек, ловивший каждое слово.

— Он прекрасный учитель, — сказал Ли Тун своим товарищам. — Ты одарил его.

— Да, — сказал Тот, Кто спустился со Своего престола, чтобы прогуляться с друзьями в Своем любимом саду. — Во всем Пушане нет лучшего учителя, чем профессор Ли Цюань.

— Мой источник посетил тюрьму, — сказал Джонни. — Дела у твоего друга плохи.

— Я это знаю. Я плачу надзирателям, чтобы повидаться с ним раз в неделю, а иногда и дважды. Цены выросли. Джонни, они избивают Цюаня. Они даже пытали его.

— Не могу поверить, что тебе разрешили его посещать. Иностранцам в такого рода заведения доступ закрыт. Нам показывают только то, что разрешено властями, чтобы мы убедились, что у них все в порядке, чтобы мы не видели темных сторон, — ничего, что может опорочить их режим. Ты знаешь эту систему, Бен. Имидж — это все. Говорю тебе, я не религиозный человек, но это просто чудо, что тебе разрешают видеть твоего друга в таком состоянии.

— Может быть, это и есть чудо, — сказал Бен. — Может быть, там совершается много чудес, которые мы не видим и не узнаем.

— Ну что ж, ничего об этом сказать не могу. Но будь осторожен, Бен. Ты видел слишком много. Не пытаюсь тебя запугать, но, честно говоря, я удивлен...

— Что?

— Просто будь осторожен, ладно? Я имею в виду, иностранцы иногда внезапно умирают на чужбине. Несчастные случаи. Проблемы со здоровьем. Что угодно.

Бен напрягся:

— Ты читал слишком много юридических документов, Джонни. Что еще твой информатор говорит о Цюане?

По-видимому, один из надзирателей сжалился над ним и выдал ему стул.

— Да? Это хорошо.

— Нет. Он говорит, что надзиратель, приходя каждый день, видит, что Цюань сидит на полу.

⇐ Предыдущая 43 44 45 46 474849 50 51 52 Следующая ⇒