— Да? 1 страница

У вашего друга прежде были проблемы с МОБ. Он находится под подозрением.

— В связи с чем?

— Может... наркотики?

- Цюань? — Бен рассмеялся. — Слушайте, Мартин говорил мне об этом, Чи. И я уверил его в том, что эти подозрения не имеют под собой никаких оснований. Цюань в Гарварде даже не курил, когда мы все... То есть... в общем, забудьте. Цюань — хороший парень. Ну хорошо, он, его жена и их мальчик — христиане, но он никому не навязывает своих взглядов.

— Вы сказали, у него компьютер в доме?

— Да. Вы помогли мне найти его электронный адрес, помните?

— Где он его взял? Как может помощник слесаря позволить себе компьютер?

— Ну, я не знаю, но, похоже, он живет не слишком богато.

Чи заморгал.

— То есть, он не богат, ни в коем случае. Ну хорошо, полагаю, помощник слесаря должен быть еще беднее. Однако... я уверен, что эти обвинения ни на чем не построены.

— Говорят, что он выступает против Триединого патриотического движения протестантских церквей.

— Напомните мне еще раз о Триедином патриотическом движении.

— Я не эксперт в этом вопросе, но попытаюсь. Китайские церкви должны придерживаться трех принципов: самоуправление, самообеспечение и самостоятельное ведение проповеди. Это никак не затрагивает христианские взгляды, но эти требования нужны для того, чтобы церковь не контролировалась иностранными державами. Многие китайцы и без христианства являются порядочными людьми, вы знаете.

— Конечно, я знаю это, Чи. Я всегда был о вас высокого мнения.

Чи молча склонил голову.

— Думаю, Цюань не будет возражать против этого, — сказал Бен, пытаясь выглядеть уверенно.

— Может, если вы заметите какие-то проблемы с вашим другом, вы сообщите мне? — сказал Чи.

— Зачем?

— Чи сказал МОБ, что я буду держать глаза открытыми. Они нам много помогают. Мы стараемся помогать им, когда можем. Это хорошо для бизнеса.

— Цюань — мой друг. И я никоим образом...

Чи поднял руку, останавливая его:

— Я понимаю. Но ради своего друга мистер Бен Филдинг может предупредить его держаться подальше от проблем.

— Конечно, он так и сделает.

Они сидели в самолете «Китайских авиалиний», летевшем в Пекин. Было видно, что Цюань давно не летал. Летчик с молодым лицом, казалось, только что закончил летную школу.

— Тебе нужно было слышать, как я пел дифирамбы в китайском офисе, — сказал Бен. — Я сказал им, что через двадцать лет Китай обгонит США по уровню валового национального продукта.

— В Китае утверждают, что это произойдет через двенадцать лет, — заметил Цюань.

— Может быть. Два года назад я посетил китайскую компанию по производству велосипедов. Ты был там когда-нибудь? Нам нужно будет съездить туда вдвоем. Ты знаешь, что они производят четыре миллиона велосипедов в год? У них работает более семи миллионов человек. Они продают свои велосипеды по всему миру. Конечно, в Америке они продаются под другими названиями.

— Многое другое продается в Америке под другими названиями.

Бен посмотрел в иллюминатор. На этот раз я не огрызаюсь.

Цюань умел прекратить разговор.

Цюань снова сидел в фойе, но на этот раз в фойе роскошного делового офиса на двадцать втором этаже пекинского небоскреба. Время от времени он вставал, чтобы выглянуть в окно, выходящее на площадь Тяньаньмэнь.

В четыре вечера Бен вышел с совещания. После прекрасного ужина Бен и Цюань попытались поселиться в международном отеле Пекина. Но когда работники отеля узнали, что Цюань местный, они не разрешили ему остаться в отеле. Тогда Бен попробовал другой отель, где оказалось, что Цюань может там поселиться, а Бен нет. Наконец Бен отправился в другой международный отель, попросив Цюаня подождать на тротуаре. Он взял номер с двумя комнатами, сказав, что его друг приедет позже. Никто не стал спрашивать, кто его друг, а Бен не стал говорить об этом. Получив ключи, он повел Цюаня в номер.

— Просто все время говори по-английски, и все будет нормально, — сказал Бен, пока они шли по прекрасно обставленному зданию. Цюань постоянно всему удивлялся, даже тренажерному залу. Он все время повторял, что ничего подобного никогда не видел.

Оказавшись в номере, он посмотрел на огромные зеркала в ванной, на отдельную ванну и душевую с позолоченной сантехникой.

— Даже в Америке я не видел подобной роскоши, — сказал он.

— А что ты видел, кроме общежития?

Когда они устроились, каждый в своей огромной кровати, раза в два больше, чем кровати в доме Ли, Цюань потянулся и рассмеялся.

— Минь удивилась бы этому, — сказал он.

Утром в среду Бен взял машину компании, и через час они были в его любимом месте у Великой Китайской стены. Они долго поднимались по ступенькам, любуясь открывающейся со стены панорамой раскинувшихся вокруг просторов. Бен поражался этому древнему монументальному строению, предназначенному для сохранения Китая от внешних пороков.

— Как забавно, — сказал Бен Цюаню, тяжело отдуваясь. — Я стою на стене, которая была построена, чтобы держать снаружи таких людей, как я.

Ступеньки становились все круче, и Бен перестал разговаривать. Наконец они взобрались на самую высокую точку и повернулись, чтобы полюбоваться на зеленые холмы вокруг.

— Великолепное зрелище, — сказал Бен. — Посмотри, как стена растеклась по всей земле, извиваясь между холмами и долинами. Я думал, кстати, найти здесь какое-нибудь место, которое «Гетц» смог бы купить для себя. Возможно, под Центр обучения для сотрудников компании.

Цюань ничего не ответил. Бен прекратил попытки разговорить его.

После десяти минут молчаливого обозревания окрестностей Цюань спросил:

— Что видит Бен Филдинг?

— У меня в офисе висит панорамная фотография Великой Китайской стены, снятая примерно с того же места, где мы стоим. Я всем рассказываю, что могут сделать китайцы. Вам нужно только вообразить те цели, которых вы хотите достичь. Стена представляет собой полторы тысячи миль упорного труда и решимости. Это потрясающее достижение, дань видению, гениальности и настойчивости. С этим ничто не сравнится, кроме пирамид. Когда погода облачная, здесь все равно красиво, но в такой день, как сегодня, ты можешь видеть сквозь века. Просто невероятная перспектива.

— В колодце жила лягушка, — сказал Цюань. — Одна птичка остановилась у колодца, чтобы попить воды. Они поспорили относительно того, как выглядит солнце. Лягушка была уверена, что оно очень маленькое. Птичка считала, что оно очень большое.

— Ну... хорошо.

— Птичка видела небо таким, каким оно было в реальности. Лягушка видела только крошечную часть неба. Мы не всегда видим так ясно, как нам кажется. Ты был на праздновании пятидесятилетия в Пекине?

— Конечно. Это было великолепно.

— Ты знаешь, что некоторые люди во время этого праздника были прикованы у себя дома цепями? Среди них был мой двоюродный брат. Его семья не могла выйти из дома целых три дня. Правительство боялось, что они начнут акцию протеста. Поэтому на улицах Пекина были только приглашенные.

— Значит, у этого праздника был дирижер?

— Повсюду формируется и рисуется конкретный образ. Поэтому большая часть мира видит все, как та лягушка, а не как птичка. И пока мир аплодирует новому Китаю, за камерой происходит нечто другое. То же самое было в те дни, когда нашу страну посетил ваш президент. Телевизионные камеры могли снимать только в определенных местах. И там, где им разрешалось снимать, все было прекрасно. Нищие, обездоленные и попрошайки — всех их оттеснили на три улицы назад и не позволили близко подходить к камерам, пока велись съемки.

— Так кто я... лягушка или птичка?

И прежде чем Цюань смог ответить, Бен задал следующий вопрос:

— Что ты видишь, когда смотришь на стену?

Цюань оглядел горизонт, задумчиво подергивая изуродованную мочку уха:

— Я вижу надгробную плиту длиной в полторы тысячи миль, лежащую на могилах десятков тысяч китайских крестьян, которые погибли от принудительного труда.

Бен почувствовал, как к его щекам прилила кровь.

— Их силой увели от семей. Они были рабами, которые умерли от перенапряжения, истощения, голода, холода и болезней. Их закидывали грязью и камнями там, где они падали. На их могилах нет имен, и о них нет памяти, нет самих могил. Семьи не получили даже известий об их смерти. Грандиозный проект нужно было закончить. При строительстве этой стены погибли десятки, может быть, сотни тысяч людей. Ни за что. Ты говорил о пирамидах? Та же история.

— Я видел пирамиды. Они действительно изумительны.

— Я должен спросить тебя, Бен, ты когда-нибудь думаешь о ком-нибудь, кроме себя?

Бен прикусил губу.

— Ты думаешь о других семьях? О тех, чьи любимые умерли от рабского труда при строительстве пирамид или этой стены, и все для того, чтобы ты потом мог приехать, полюбоваться и повесить фотографию этой стены у себя в офисе?

И все ради чего? Чтобы иметь гордое видение коррумпированных людей. Разве ты не читал, что делал фараон с избранным народом, превратив их в рабов и заставляя строить целые города? Но рука Бога и тогда была над ними, и Он размножал их даже тогда, когда они находились под угнетением. И прости меня, если я не восторгаюсь тем, что строит правительство или бизнес, будь то города, пирамиды или стены. Посмотри на крошечные дворики, рассыпанные по всему Китаю. Что ты видишь? Стены. Стены держат людей вовне и внутри. Ли Цюань не восторгается стенами.

— Но по любым стандартам, — Бен махнул рукой над красочной панорамой, — это величайшее достижение.

Большая часть китайцев тоже так считает. Но, возможно, эта панорама не так величественна по стандартам крестьянки, которая отдала в жертву камням и известке своего мужа и сыновей? У нас и на этот случай есть пословица: «Начало мудрости — называть вещи своими именами». Вот почему я больше не называю эту стену Великой стеной. Я называю ее Стеной страданий.

Цюань внезапно повернулся и стал быстро спускаться по ступенькам. Бен шел за ним по пятам. Обогнав друга, Бен положил ему руку на плечо:

— Я снова тебя обидел. Похоже, это входит в привычку.

— Это тяжелое место для Ли Цюаня. Я вижу эту стену всего второй раз. Когда я был мальчиком, мой отец обещал привести меня сюда. Но так и не собрался.

— Почему?

— Его арестовали. И даже когда выпустили на несколько месяцев, ему нельзя было выезжать из города. Он был под наблюдением. Но все равно говорил, что когда-нибудь свозит меня сюда. И продолжал встречаться в нелегальной церкви. Потом его снова арестовали. Но на этот раз уже не отпустили. Долгие годы я не мог простить его за то, что он нарушил свое обещание. Это место означает для меня не только Стену страданий, но и Стену нарушенного обещания и разбитой мечты.

Бен слушал Цюаня, не зная, что сказать.

— Я приехал сюда в первый раз после возвращения из Гарварда. Пришел уже как христианин. Я говорил ветру и просил у отца прощения. Но мой папа меня не слышал. Он был похоронен под другой стеной угнетения. Он ушел.

— Не ушел, Ли Цюань. Просто меня сейчас не видно, — сказал Ли Тун. — Я слышал, как двадцать лет назад ты говорил ветру. И я слышу тебя сейчас, мой сын. Ты пока не понимаешь, — некоторые обещания, данные в этом мире, не могут быть выполнены до наступления другого мира.

После спокойного возвращения из Пекина Бен и Цюань пришли в гараж РТЕ в Шанхае, чтобы забрать «Мицубиси». Пока Бен общался с менеджерами РТЕ, стало слишком поздно, и Бен предложил остановиться в гостинице «Джей Си Мандарин», уверяя Цюаня, что по сравнению с этим отелем отель в Пекине покажется ему сараем. Но Цюань торопился домой.

— Прости, что не предложил этого раньше, но почему бы тебе на сей раз не сесть за руль? — спросил Бен Цюаня. -Машина отличная.

— No problema, — поднял руку Цюань. — Я с удовольствием поведу, но у меня нет прав. Поскольку у нас нет машины, нужды в правах тоже не было. Последний раз я водил машину... с тобой, Бен Филдинг, когда мы ехали в аэропорт Логан в Бостоне, чтобы мне улететь обратно в Китай.

— Да, тот большой старый «Шевроле Импала». Потом я поехал на нем обратно, продал его и послал тебе деньги. Я совсем забыл. Так это был последний раз, когда ты садился за руль?

Цюань кивнул. Они ехали темными и кривыми улочками Шанхая.

— Это еще одна причина, по которой ты сожалеешь о своем возвращении в Китай?

— Машины для меня не значат много. Но иногда происходят некоторые вещи, и я начинаю сомневаться в правильности своего решения. Незадолго до твоего приезда в одно воскресное утро тоже произошло кое-что. Тогда я сильно переживал за Минь и Шэня.

— Что именно?

— Я подумал, что, возможно, я совершил ошибку, приехав обратно и подвергая их опасностям. Я мог бы жить намного более безопасной жизнью в Америке. Однако у Иисуса Свои планы для моей жизни. Его пути не всегда легкие. Но всегда лучшие.

— Ты сказал, что произошло кое-что... Это было в церкви?

— Во-первых, у меня есть вопрос к старому другу. Что случилось с тобой, Бен Филдинг?

— В смысле?

— Что произошло, и почему ты утратил свою первую любовь к Иисусу?

Бен почувствовал, как шея и плечи напряглись:

— Кто назначил тебя быть моим судьей?

— Если Ли Цюань не прав, поправь его.

Бен вцепился в рулевое колесо и в течение пяти минут смотрел прямо перед собой. Наконец он выдохнул:

— После колледжа моя мама сильно заболела. Рак. Она умирала медленно и мучительно.

— Да, я помню. Ты писал мне об этом. Весьма сожалею. Твоя мама всегда была очень добра ко мне, когда я гостил у вас летом.

— Я забыл, что мы с тобой переписывались, когда она умирала. Так или иначе, я усомнился в Боге. Если Он действительно любил меня, любил мою маму, почему Он допустил это?

— Матери других людей страдают каждый день, — парировал Цюань. — Странно, что ты не обвинял в этом Бога до тех пор, пока не умерла твоя мама.

— Ну что ж, прости меня, мистер Совершенство, но у меня нет другой матери!

— Я не хотел...

— Кого еще я мог обвинить? Если бы я был всемогущим, я не позволил бы людям так страдать!

— Похоже, ты не можешь отличить начала от конца. Ты не понимаешь Божьей способности использовать страдания для высших целей.

— Я знаю одно — я доверял Богу, а Он предал меня. Ты не знаешь и половины моей истории!

Цюань замолчал. Наконец он сказал:

— Ты не хочешь рассказать мне оставшуюся часть истории, которую я не знаю?

— Зачем?

— Так делают друзья. Мы с тобой старые друзья.

Бен вздохнул:

— У меня был еще один ребенок, сын. Джейсон, наш младший ребенок. — Как только он произнес это имя, он понял, что пути обратно нет, и ему придется рассказать все. — Однажды я смотрел, как он играет у бассейна. Зазвонил телефон... звонил кто-то из офиса. Я вошел в дом всего на несколько секунд. Когда я вернулся, он уже был под водой. Я пытался вернуть его к жизни, но...

— Я так сожалею, Бен Филдинг.

Бен рывком остановил машину у грязной обочины. Он повернулся к Цюаню и заорал на него: — Что это за Бог, Который отворачивается, когда ребенок тонет?

Вопрос повис в воздухе на полминуты, и ответом ему была лишь тишина.

— Почему ты думаешь, что Бог отвернулся? — мягко спросил Цюань.

— Ты что, не слышал меня? Мой сын умер! И твой Бог это допустил.

— Да, Он допустил. Но Он любит твоего сына. И тебя тоже.

— Где в этом смысл? Не наивно ли это?

— Я знаю кое-что о страданиях, Бен Филдинг. Я понял, что Бог мне не слуга. Неужели ты думаешь, что Он похож на сказку об Аладдине? Он что, твой джинн? Ты думаешь, это прирученный, укрощенный и безопасный Бог, Который по твоему приказу будет выделывать трюки, чтобы развлекать тебя? Наверное, это американское восприятие Бога. Но к Господу это никак не относится. Ты не можешь потереть волшебную лампу и приказать Богу исполнить твою волю. Ты принимаешь благословения из Его руки и продолжаешь получать их, однако, отвергаешь Его из-за свалившихся на тебя бедствий?

— Это был мой единственный сын.

— Да. И мой дедушка тоже потерял своего единственного сына. Ли Цюань потерял своего единственного отца в тюрьме. И мою единственную маму в землетрясении, и двух двоюродных братьев, и многих дорогих друзей. Иногда по ночам мне так хочется увидеться со своими родителями. Но я вижу глаза отца и улыбку мамы только во сне. Да, твой старый товарищ знает кое-что о страданиях, хотя меньше, чем знают многие. Но разве мы не глина, а Бог не Горшечник? Когда Он отказывается согласовать свои действия с твоими желаниями, разве мы можем отречься от Него? Если ты ищешь религию, которая вращается вокруг тебя единственного, Бен, я должен согласиться, что христианство — не тот выбор.

— Он не имел права так делать.

— Он имеет право прибить нас на этом самом месте. Почему ты цепляешься за права, которые тебе не принадлежат? В каком месте Он обещал, что ты никогда не будешь страдать? Я могу процитировать многие места из Писания, где Он обещал, что мы будем страдать. Разве ты отрекся от такого Бога? Или ты отвернулся от ложного бога, которого сам создал в своем воображении?

— У тебя на все есть ответы, да? Ну так я заявляю, что это высокомерие, когда ты берешься говорить вместо Бога.

— Я не говорю вместо Бога. Я только повторяю то, что Он Сам сказал. И в этом вся разница. Есть многое, чего я тоже не понимаю. Но я верю Богу, верю, что Он благой, всех любит, и Он всемогущ. Он есть Бог Провидения, и Он совершает все события ради достойных целей.

— Не вижу Его Провидения.

— Тогда, наверное, тебе следует открыть глаза. Я вижу Его Провидение в том, что более двадцати лет назад Он поселил меня с тобой в общежитии Гарварда, Бен Филдинг. И в том, что Он снова дал мне встретиться с моим старым другом в Китае после стольких лет разлуки.

— Я бы сказал, что события происходят в результате тяжких трудов, случайностей, везения или невезения.

— Ты говорил о высокомерии. Разве не высокомерие не верить в Писание и доверять только самому себе?

— Я отказываюсь верить в Бога, Который отправляет людей в ад.

— А ты думаешь, что твой отказ верить в Бога заставит Его изменить Его натуру? Он есть Тот, Кто есть, вне зависимости от твоего о Нем мнения. Независимо от мнения американцев, вселенная не есть демократия. Истина не определяется большинством голосов. Что касается ада, если ты такой же справедливый и святой, как Бог, ты бы понимал, что все люди заслуживают ада. Ничего нет удивительного в том, что люди должны закончить свою жизнь адом. Однако удивительно, что люди отправляются в рай.

— Он убил моего единственного сына.

— Он убил Своего единственного Сына, чтобы ты и твоя семья могли жить. Чтобы твой сын и ты не отправились в ад, которого заслуживали, но на небеса, которых не заслуживаете. Вместо того чтобы презирать Бога за то, что Он не последовал твоим инструкциям, тебе следует упасть на колени и восхвалить Его за Его благодать к тебе. Сожалею о твоих страданиях, Бен Филдинг. И плачу о твоей утрате. — Бен впервые видел слезы друга. — Но не обвиняй Того, Кто дает тебе каждый вздох, Кто предлагает тебе благодать вне всякой меры. Он есть Творец, а мы — Его творение. Мы подотчетны перед Ним, а Он не должен отчитываться перед нами.

Бен чувствовал наплыв гнева, желания защищаться и оправдываться и вины одновременно:

— Я не теолог, как ты, Профессор. Я ничего об этом не знаю.

— Но ты знаешь, что детям нужны отцы.

— Мертвым сыновьям не нужны отцы.

— Твои дочери не виноваты в том, что твой сын умер. Они по-прежнему нуждаются в отце.

— Уже слишком поздно.

— Если ты все еще жив и если живы они, то никогда не поздно.

После полуночи в доме Цюаня Бена разбудил пронзительный крик. Он инстинктивно занял оборонительную позицию, выставив перед собой кулаки.

— Все в порядке, —- услышал он шепот Цюаня, — тебе опять приснился плохой сон.

Он услышал, как Шэнь, что-то бормоча, забрался в маленькую постель к родителям. И хотя было совсем темно, Бену показалось, что он видит, как руки Минь обнимают мужа и сына.

Он услышал приглушенный стон Цюаня, за которым последовали рыдания в ночи. Минь уверяла его, что все в порядке. Всегда невозмутимый Ли Цюань теперь показался Бену маленьким мальчиком, который боится темноты и хочет защиты и безопасности.

Бен сидел на постели, чувствуя себя виноватым в том, что стал очевидцем такой личной сцены. Он надеялся, что Ли Цюань забудет о его присутствии.

Большую часть последующих трех дней Бен провел в Пушане, разговаривая с продавцами и людьми на улицах. Он использовал компактный, но навороченный диктофон, чтобы записывать ответы, которые могли помочь специалистам в области маркетинга и отделу продаж компании «Гетц».

В субботу Бен с извинениями снова уехал на «собрание в Шанхае», чтобы в очередной раз уединиться в отеле Пушана. Он не должен быть в гостях у друга, когда тот собирается на нелегальное собрание. Он хотел сказать Мартину, Вону Чи и любому другому, что в семье друга не видел ничего, что можно было бы использовать против Цюаня.

Наступило четырнадцатое октября. В тот вечер Бен вернулся к Цюаню, чувствуя себя виноватым за свой обман с шанхайскими собраниями. Когда он лежал в постели, испытывая раскаяние за свою ложь, он вдруг услышал в ночи тихие мужские голоса. Он нажал на кнопку подсветки на своих часах. 2:20 ночи. Бродяги или воры? Нет. У дверей стоял Цюань с горящей свечой в руке. Рядом с ним Бен увидел неясную тень. Тень вручила Цюаню нечто, похожее на мешок. Цюань повернулся, чтобы посмотреть на Бена. Бен мгновенно закрыл глаза. Затем молча и с легким стоном повернул голову, словно во сне.

Мужчины еще пошептались с минутку, в то время как Бен пытался расслышать их слова. Цюань, казалось, уговаривал человека провести в его доме ночь. Посетитель все время смотрел на Бена, который, в свою очередь, смотрел на них, чуть приоткрыв глаза. Человек несколько раз показал на Бена, задавая вопросы, которые Бен не мог понять. Этот диалект не был похож на мандаринский язык.

Цюань взял мешок, пересек комнату, встал на колени и руками стал искать что-то под кроватью. Минь и Шэнь либо крепко спали, либо притворялись. Бен видел, как Цюань затолкал мешок под кровать, в то время как посетитель все время переводил взгляд с Цюаня на Бена. Послышались какие-то невнятные звуки, потом Цюань встал. Бен застонал и вытянулся, думая, не переигрывает ли он.

Цюань подошел к двери и поманил за собой незнакомца. Оба тихо вышли и закрыли за собой дверь. Бен слышал их приглушенные голоса, удалявшиеся в ночи.

Он тихо встал и выглянул в окно. Бледная луна отбрасывала их тени под деревом гинкго. В комнате продолжала гореть свеча, всего в двух футах от головы Минь.

Кто этот человек? Что это за мешок? Почему Цюань спрятал его? Наркотики? Оружие? Отмывание денег? Не может быть, чтобы Цюань занимался этим.

Но ведь сам Цюань говорил о том, что порядочные люди были вынуждены продавать по ночам наркотики и осуществлять их доставку? Цюань говорил, что в Китае процветает коррупция. Его лишили хорошего заработка, запретив преподавать. Он зарабатывал мало, и ему было трудно обеспечить свою семью. Разве мог Бен осуждать его, если он делал что-то нелегальное, чтобы заработать хоть какие-то деньги? Он вспомнил холодные глаза человека, который шпионил за ними перед отелем. Он вспомнил о компьютере, который невозможно было купить на заработок помощника слесаря.

Бен снова лег и закрыл глаза в слабой попытке заснуть. Но мешок и его неизвестное содержимое тревожили его разум. Он полежал еще пару минут, затем сел на постели и свесил ноги. Он присмотрелся к теням, которые все еще виднелись из-под дерева гинкго, затем посмотрел на безмятежное лицо Минь. Он уже придумал себе оправдание. «Мне просто захотелось в туалет. Я не мог найти фонарь и потому взял свечу с пола».

Он поднял свечу и на цыпочках двинулся по комнате. Он был благодарен за цементный пол, зная, что деревянные половицы под его ногами обязательно заскрипели бы. Свет упал на льва, стоявшего в центре стола и смотревшего на него. Краем глаза он заметил какое-то движение. И замер. Затем резко повернулся и увидел, что темная фигура тоже повернулась.

Его тень.

Чувствуя себя идиотом, он встал на колени, надеясь, что Минь не проснется и не увидит его в таком положении.

Он поставил свечу на пол точно в то же место, куда ставил ее Цюань, когда прятал мешок под кроватью. Он низко пригнулся и далеко просунул руку в поисках мешка. Его пальцы прощупали холодный цементный пол, пока не наткнулись на что-то плотное. Похоже на дерево. Он подсунул пальцы под край. Там была неплотно прикрепленная доска. Он дернул ее и сдвинул в сторону, крепко зажав в пальцах.

Вдруг он почувствовал, что к его руке что-то прикоснулось. Затем он услышал что-то. Оно побежало по его руке, остановившись в дюйме от глаза, и в мерцающем пламени свечи оно показалось ему огромным. Он застыл. Оно сползло ему на подбородок, которым он уткнулся в пол. Потом оно оказалось настолько близко, что превратилось в нечто огромное и размытое. Он почувствовал, что к его подбородку что-то прикасается. Усики? Он в ужасе затаил дыхание, желая только, чтобы оно убежало. Но оно стояло на месте, словно не решаясь сделать следующее движение. Затем таракан взобрался на его губы. Бен взвизгнул и резко поднял голову, ударившись головой о фанеру под матрацем.

Он застонал, а потом услышал пронзительный крик Минь наверху.

Его правая рука сжалась, он вытащил голову из-под кровати, а таракан тем временем исчез в дыре. Его левая рука наткнулась на свечу, и та погасла.

Он слышал хриплый голос Минь, произносивший непонятные слова на каком-то диалекте, — бессвязную полусонную речь или камбоджийский язык из детства.

— Минь, это я, Бен. Все в порядке. Я хотел взять свечу и пойти в туалет. Я кое-что уронил, и оно закатилось под кровать.

Что он мог уронить? Он заново придумал историю для своего оправдания, пока Минь говорила что-то на непонятном языке. Затем он услышал, как тихо плачет Шэнь.

— Бен, это ты? — спросила Минь на мандаринском. — Где Ли Цюань?

И словно в ответ дверь в комнату распахнулась. Тьма продержалась еще минуту, а потом чиркнула спичка, после чего появился свет.

— Свеча лежит на полу, Цюань, — Бен пытался сделать вид, что хочет помочь, и старался принять невинный вид. — Я уронил ее. Она закатилась под кровать.

Его правая рука болела, словно побывала в тисках.

Цюань зажег свечу. Он увидел, что Минь стоит на коленях в постели, обхватив себя руками. Шэнь уже залез к матери, и его распахнутые глаза были мокрыми от слез.

— Я собирался выйти в туалет, — сказал он Цюаню. — Я уронил свечу, она закатилась под кровать, а там был... таракан. Он меня напугал, а я разбудил Минь. Простите, я...

Бен стоял как завравшийся ребенок, пытающийся скрыть свою ложь. Он слышал, как незнакомец возбужденно произнес какие-то слова, значения которых он полностью не понял. Затем этот человек показал на болевшую правую руку Бена.

Бен посмотрел вниз и увидел, что держит в руке доску размером в восемнадцать дюймов.

Бен сказал:

— Прости, Цюань, но ты что-то прятал. Я боялся, что ты в беде. Все это выглядело очень подозрительно, словно ты делаешь что-то... незаконное.

Он жестом показал под кровать, пытаясь отвлечь от себя внимание:

— Ведь это не наркотики, нет?

— Наркотики? — переспросил Цюань. — Ты веришь, что я пойду на нарушение закона ради наркотиков?

Бен услышал боль в голосе своего друга.

— Нет. Но ты сам говорил, что времена тяжелые. Люди делают то, чего в норме не делали бы. Но не ты, Цюань. Я знаю это. И чувствую себя глупцом.

— Тот, кто спрашивает, — глупец на пять минут, но тот, кто не спрашивает, остается глупцом навеки. Если у тебя вопросы к старому другу, спроси его.

Цюань включил лампу, затем встал на колени и сунул руки под кровать.

— Нет, — сказал человек, качая головой. Выражение лица Минь, отошедшей от кровати, тоже говорило «нет».

— Пришло время, — сказал Цюань.

— Ты уверен? — спросила Минь.

Цюань продолжал поиски, и Бен услышал знакомый звук. Сразу после этого Цюань вытащил из-под кровати мешок. Он встал и вручил мешок Бену.

— Цюань, ты не обязан мне его показывать. Это не мое дело. То есть, я хочу сказать... — Бен увидел встревоженное лицо незнакомца. Совершенно очевидно, что тот не понимал английского.

— Открой его, Бен.

Бен медленно открыл мешок, намного более громоздкий и тяжелый, чем он думал. Нервничая, он засунул в него руку, боясь наткнуться еще на одного таракана. Он схватил что-то и вытащил это наружу. Это была Книга в черной виниловой обложке, небольшого размера, но толстая, с символом рыбы, вытисненным на передней обложке снизу.

— Библия? — спросил Бен.

Цюань кивнул.

Бен вывалил содержимое мешка на кровать. Еще шесть Библий. Незнакомец, явно не одобряя происходящего, сел на пол. Цюань сел рядом. Бен пододвинул стул. Все еще дрожа, Минь снова села на кровати. Она обнимала Шэня, который снова стал засыпать.

— Это учебная Библия, она особенно ценная, — пояснил Цюань. — У большей части пасторов домашних церквей нет теологического образования. У них нет христианских книг. Они называют такие Библии карманной семинарией. Это Слово Божье с комментариями и инструкциями о том, как изучать и использовать его. Кроме того, эта книга объясняет, как проповедовать и учить Библии.

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 222324 25 26 27 Следующая ⇒