что он не мог осуществлять свои права, поскольку ему не было предъявлено обвинение в соответствии с процедурой, и поэтому он не мог, в частности, потребовать ускорения процедуры; 6 страница

1.4.8 Также напоминаю (п. 1.4.3 заявления № 3110: иск№3110ВерхЗоя (http://clc.to/8qU6-g)), что «… разумное и объективное рассмотрение требует, чтобы заинтересованное лицо имело возможность выдвинуть доводы … в компетентных органах на индивидуальной основе (…). …» (§ 68 Постановления от 29.12.16 г. по делу «Shioshvili and Others v. Russia»), а органы власти должны по поступившему обращению принять мотивированное решение (п. 3 «с» ст. 41 Хартии, ч. 1 ст. 46 Конституции РФ, абзац 5 п. 2 мот. части Определения КС РФ № 42-О от 25.01.05 г., п. 5 ч. 1 ст. 225 ГПК РФ), которое «… должно удовлетворять требованию пропорциональности, которое требует принятия мотивированного решения с изложением соответствующих аргументов за и против… (…). Аргументы за и против … не должны формулироваться «in abstracto», а должны подтверждаться фактическими данными (…)» (§ 42 Постановления от 19.01.12 г. по делу «Korneykova v. Ukraine»).

Также «… судебный орган не может считаться имеющим полноту юрисдикции, если у него отсутствуют полномочия оценивать, было ли наказание соразмерным правонарушению (…). …» (§ 201 Постановления от 06.11.18 г. по делу «Ramos Nunes de Carvalho e Sá v. Portugal»). «… когда заявитель выдвигает доводы по вопросу соразмерности вмешательства в рамках судебного разбирательства на внутригосударственном уровне, суды должны их тщательно рассмотреть и ответить на эти доводы, приведя надлежащую мотивировку (…) (§ 148 Постановления от 17.10.13 г. по делу «Winterstein and Others v. France»). При этом Жертва в любом случае вправе «… узнавать и оспаривать мотивы судебного решения …» (§ 116 Постановления от 03.10.17 г. по делу «Dmitriyevskiy v. Russia»).

Более полно эти вопросы рассмотрены в п. 9.14 Доказательства7 (https://clc.to/z0BkBw).

1.4.9 Так как речь идет о тотальных преступлениях Путина В.В. и членов его Банды, то есть о злоупотреблении Мафиози своими правами (п. 4 ст. 1, п. 1 ст. 10 ГК РФ, п.п. 1.3 – 1.11.4 заявления № 3097 (Заяв.3097-2ВновьОткрАкуз (http://clc.to/Txs8eg)) и властью (§§ 166 - 167 Постановления от 28.11.17 г. по делу «Merabishvili v. Georgia»), поэтому не лишне будет напомнить, что «… Злоупотребление как явление проявляется в большинстве случаев в том, что при внешне формальном следовании нормам права нарушитель пытается достичь противоправной цели. Формальному подходу, в частности, может быть противопоставлено выявление противоречивых, парадоксальных, необъяснимых обстоятельств, рассогласованности в доказательствах, нелогичности доводов. …» (Определение Верховного Суда РФ от 25.07.19 г. по делу № 306-ЭС19-3574). «… Указанные обстоятельства имеют существенное значение и подлежат проверке судом, поскольку …органы, составляющие единую централизованную систему (…), не могут осуществлять противоположных оценок одной и той же деятельности в итоговых решениях по материалам различных … проверок. … » (Определение Верховного Суда РФ от 27.09.18 г. по делу № 305-КГ18-7133). Иное является нарушением единообразного толкования и применения норм материального и процессуального права (Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 01.07.15 г. по делу № 5-ПВ15) и публичного порядка (Определение Верховного Суда РФ от 18.09.19 г. по делу № 307-ЭС19-7534, п. 51 ППВС РФ № 53 от 10.12.19 г.).

1.4.10 «В соответствии с пунктом 1 статьи 35 Конвенции Суд может рассматривать жалобу только после того, как все внутренние средства правовой защиты исчерпаны. Это правило позволяет государству рассматривать дела внутри страны без обращения к международным процедурам (…). Это правило распространяется только на обычное использование средств, которые являются эффективными, достаточными и доступными (…) (§ 14 Постановления от 03.07.08 г. по делу «Kolyaev v. Russia»). Три средства правовой защиты, предложенные властями Российской Федерации, не соответствовали этим требованиям (§ 15 там же). Во-первых, обжалование бездействия Министерства повлекло бы декларативное решение, которое повторило бы то, что было в любом случае очевидно из первоначального решения: государство обязано погасить свой долг. Это новое решение не приблизило бы заявителя к желаемой цели, которой является фактический платеж (…) (§ 16 там же). Во-вторых, требование о перерасчете присужденных сумм в соответствии с инфляцией также не приблизило бы заявителя к получению задолженности (§ 17 там же). В-третьих, требование о возмещении морального вреда также было бы неэффективным (…)» (§ 18 там же). На практике «… власти не продемонстрировали, какое возмещение могли предоставить заявителю прокурор, суд или иной государственный орган с учетом того, что проблемы … очевидно имели системный характер и затрагивали не только личную ситуацию заявителя (…)» (§ 51 Постановления от 10.04.18 г. по делу «Lesnikovich v. Russia»). «… преднамеренное сокрытие важной информации о доступных внутренних средствах правовой защиты ..., рассматривается Комитетом как злоупотребление правом ...» (п. 11.5 Соображений КПЧ от 26.07.19 г. по делу «I.A. v. Lithuania»). «… в настоящий момент российская правовая система не располагает эффективным средством правовой защиты, которое могло бы быть использовано для предупреждения предполагаемых нарушений или пресечения длящихся нарушений и предоставить заявителю адекватную и достаточную компенсацию… » (§ 87 Постановления от 17.01.12 г. по делу «Fetisov and Others v. Russia»).

Расследование и реакция властей на обращения Жертв.

1.5 Что касается вопросов расследования, то «… уголовное расследование должно иметь целью как определение характера и обстоятельств заявленных деяний, так и установление личности любого лица, которое могло быть причастно к ним. …» (п. 11.3 Решения КПП от 14.05.14 г. по делу «Sergei Kirsanov v. Russia). «… Направив жалобу прокурору и оспорив постановление следователей об отказе в возбуждении уголовного дела в суде, заявитель предоставил властям адекватную возможность исправить предполагаемое нарушение на внутригосударственном уровне (…). …» (§ 26 Постановления от 15.01.19 г. по делу «Ilgiz Khalikov v. Russia»). «… хотя прокуроры и суды, рассматривающие жалобы на неадекватное официальное расследование, часто неоднократно указывали на необходимые действия, которые необходимо предпринять во время нового (или незавершенного) расследования, такие инструкции не выполнялись добросовестно или полностью игнорировались. Это часто приводило к длительной и неоднократной повторной проверке таких жалоб прокуратурой и судами, но без какого-либо значимого эффекта (...) (§ 94 Постановления от 15.05.12 г. по делу «Kaverzin v. Ukraine»). … процедуры обжалования в отношении вышестоящих прокуроров и судов не доказали свою способность обеспечить адекватное возмещение в отношении жалоб на … неэффективное расследование (§ 97 там же). … жалоба заявителя …, которую он должным образом подал на национальном уровне (…), была prima facie оспариваемой, и … власти были обязаны провести эффективное официальное расследование (…) (§ 106 там же). … в выводах прокурора отсутствуют важные детали и соответствующее обоснование (§ 111 там же). В частности, прокурор не установил ход событий... Его выводы … очень расплывчаты и сбивают с толку (§ 112 там же). … В любом случае … прокурор не предпринял попыток изучить вопросы законности и соразмерности … (§ 114 там же). ... Правительство не смогло опровергнуть эти утверждения обоснованными аргументами (§ 122 там же). При таких обстоятельствах … утверждения заявителя в соответствии со статьей 3 Конвенции …, как они были представлены в Суде, в целом правдоподобны, подтверждаются документальными доказательствами и подтверждаются фактическими выводами (…). …» (§ 123 там же). «… неоднократные возвраты дела на дополнительное расследование может свидетельствовать о серьезных недостатках в национальной системе уголовного преследования (…). Принимая во внимание многочисленные возвраты в данном случае, которые, согласно однозначным заявлениям прокурора АР Крым и Генерального прокурора, были, в основном, вызваны незаконностью, неполнотой и необоснованностью выводов следствия (…), … такие возвраты свидетельствуют о серьезных недостатках расследования. Его эффективность еще больше подрывается регулярным пренебрежением следователя к указаниям прокуроров высшего уровня (…)» (§ 61 Постановления от 15.07.10 г. по делу «Aleksandr Smirnov v. Ukraine»). «… «институциональные недостатки» ... в системе уголовного преследования приводят к отсутствию достаточных гарантий независимого расследования по фактам преступлений, которые могут быть совершены руководящим прокурором. В частности, ... централизованная система уголовного преследования сделала «практически невозможным проведение независимого расследования обстоятельств, изобличающих [руководящего прокурора]»...» (§ 261 Постановления от 30.03.16 г. по делу «Armani Da Silva v. United Kingdom»). «Фактически в решении … заместитель прокурора ограничился тем, что процитировал выводы судебно-медицинской экспертизы, никак не прокомментировав их» (§ 58 Постановления от 16.07.15 г. по делу «Aleksey Borisov v. Russia»). «… даже при наличии препятствий или преград, затрудняющих ход расследования, своевременная реакция органов власти государства-ответчика является жизненно важной для общественной безопасности и поддержания общественного доверия к приверженности таких органов принципу верховенства права и к предотвращению любой видимости сговора или терпимости по отношению к противоправным действиям. Производство по делу также должно быть завершено в разумные сроки (…) (§ 167 Постановления от 25.06.19 г. по делу «Nicolae Virgiliu Tănase v. Romania»). «… сложность при определении сути утверждений заявителя … истекает из неспособности органов власти расследовать их жалобы эффективно (…)» (§ 81 Постановления от 11.12.12 г. по делу «Timofejevi v. Latvia», § 55 Постановления от 14.03.17 г. по делу «Barysheva v. Ukraine»). «… следствие было приостановлено в ряде случаев. По-видимому, последующие возобновления были основаны не на поступлении какой-либо новой информации или доказательств, оправдывающих дополнительные следственные мероприятия, а на неспособности полиции выполнить более ранние инструкции следователя (…)» (§ 27 Постановления от 02.06.16 г. по делу «Shiyanov v. Ukraine»). «… нежелание органов власти обеспечить оперативное и тщательное расследование жалоб … представляет собой системную проблему по смыслу статьи 46 Конвенции...» (§ 62 Постановления от 14.03.17 г. по делу «Barysheva v. Ukraine»). Что касается вопроса о всесторонности, то целесообразно «… сначала ответить на конкретные жалобы ..., содержащиеся в … письменных представлениях…» (§ 227 Постановления от 19.12.17 г. по делу «Lopes de Sousa Fernandes v. Portugal»). «… Примечательно, что 10 мая 2012 года национальный суд отменил решение от 29 октября 2010 года об отказе в возбуждении уголовного дела на том основании, что расследование было неполным, и что было необходимо принятие дальнейших мер (…). Однако, к сожалению, национальному суду потребовалось более полутора лет, чтобы прийти к такому выводу» (§ 53 Постановления от 06.10.16 г. по делу «Strogan v. Ukraine»). «… эффективность расследования была подорвана уже на ранних стадиях вследствие неисполнения властями обязанности принять необходимые следственные меры (…). Таким образом, представляется крайне сомнительной возможность восстановления ситуации до того состояния, в котором она была до нарушения… (§ 134 Постановления от 15.11.07 г. по делу «Kukayev v. Russia»). … жалоба заявителя со всей очевидностью была "обоснована" по смыслу статьи 13 Конвенции (…). Таким образом, заявителю должна была быть предоставлена возможность воспользоваться эффективными и практически применимыми правовыми средствами, которые могли бы помочь установить и наказать лиц, ответственных за совершение преступления, а также присудить заявителю компенсацию согласно статье 13 Конвенции (§ 116 там же). Из этого следует, что … когда расследование по уголовному делу оказалось неэффективным (…), а эффективность любых других имеющихся правовых средств, включая гражданско-правовые средства защиты, была соответственно подорвана, государство следует считать не выполнившим свои обязательства по статье 13 Конвенции (…)» (§ 117 там же). «… уклонение следственных органов от сбора доказательств и их пристрастное отношение к сотрудникам милиции должны рассматриваться как особо серьезный недостаток расследования (…). … следователи уклонились от … поиска дополнительных доказательств, которые могли бы пролить свет на факты дела (…)» (§ 106 Постановления от 11.04.13 г. по делу «Ochelkov v. Russia»). «… заявитель имел право обжаловать в суде упомянутое постановление об отказе в удовлетворении жалобы и, следовательно, заявить о нарушениях, допущенных следователем в ходе рассмотрения его жалобы. В принципе такое средство правовой защиты может по сути являться мерой, предохраняющей от произвола следственных органов при осуществлении своих полномочий (…). Однако в данном случае эти органы забыли уведомить заявителя о вынесении рассматриваемого постановления (…), сделав, таким образом, средство правовой защиты в суде, на которое ссылаются власти, недоступным, а его исполнение неэффективным (…)» (§ 78 Постановления от 07.06.07 г. по делу «Mikadze v. Russia»). «… государства должны создавать административные механизмы для выполнения общего обязательства по оперативному, тщательному и эффективному расследованию утверждений о нарушениях правс помощью независимых и беспристрастных органов и что непринятие государством-участником мер для проведения расследования утверждений об имевших место нарушениях само по себе может стать отдельным нарушением Пакта (…). При оценке соблюдения государствами своих обязательств согласно Пакту в этом отношении Комитет придает значительный вес выводам международных судов в тех случаях, когда они участвуют в сборе и анализе доказательств, в том числе свидетельских показаний. … » (п. 9.6 Соображений КПЧ от 10.11.17 г. по делу «Yelitze Lisbeth Moreno de Castillo v. Bolivarian Republic of Venezuela»).

1.5.1 «Власти должны сделать всё разумное в текущих обстоятельствах для сбора и защиты доказательств, исследовать все практические способы выявления истины и вынести полностью обоснованные, беспристрастные и объективные решения, не упуская подозрительные факты… (…)» (§ 91 Постановления от 28.03.17 г. по делу «Grigoryan and Sergeyeva v. Ukraine»). Однако любое решение российских правоХоронителей должно быть «… пересмотрено на том основании, что оно было неправильным, нерациональным, не было основано на доказательствах или было основано на факторах, не имеющих отношения к делу, или без учета относящихся к делу факторов. Это может рассматриваться как предоставление адекватного судебного контроля над подобными административными решениями» (§ 124 Постановления от 18.01.01. г. по делу «Chapman v. United Kingdom»). И поскольку судебного контроля в России не существует, поэтому «… вместо того чтобы определять, проводилось ли предварительное расследование, которое полностью отвечало бы всем процессуальным требованиям – … следует рассмотреть вопрос о том, действительно ли судебные власти, как хранители законов, призванных защищать физическую и психологическую неприкосновенность людей, продемонстрировали решимость наказать виновных (…)» (§ 68 Постановления от 17.10.06 г. по делу «Okkali v. Turkey»). В России Мафиози и их Бандой создана системная проблема, которая выражается в том, что «… Суды также не упомянули характер правовых требований заявителей... Следовательно, доводы властей государства-ответчика не получили подтверждения в ходе внутригосударственного судопроизводства и были впервые представлены во время производства в Суде…» (§ 16 Постановления от 22.11.16 г. по делу «Maryasova and Others v. Russia»). «Судья … использовал свои полномочия, явно противореча процессуальным гарантиям, предусмотренным Конвенцией. Поэтому вынесенное им постановление … несовместимо с общей защитой от произвола, гарантированной … Конвенции» (§ 89 Постановления от 09.03.06 г. по делу «Menesheva v. Russia»). «… необязательно доказывать, что, "если бы не бездействие" государства, жестокое обращение не имело бы места. Уклонение от принятия разумно доступных мер, которые могли составлять реальную перспективу изменения результата или уменьшения вреда, являетсядостаточным для установления ответственности государства (…)» (§ 149 Постановления от 20.02.14 г. по делу «O’Keeffe v. Ireland»).

1.5.2 Таким образом, следует утверждать, что «"… Большое количество и характер упущений и ошибок, допущенных некоторыми сотрудниками полиции и прокуратуры, расследовавшими это дело, заставили Комитет изучить гипотезу о том, что государственные служащие преднамеренно и целенаправленно действовали с целью скрыть свои следы, уничтожить улики, создать ложные оперативные версии и, следовательно, что некоторые из них сотрудничали с преступной группировкой… поведение центральной администрации могло нарушить конституционные права людей. Кроме того, он указал на недостаток навыков со стороны лиц, ответственных за безопасность отдельных лиц, выявил недостатки в процедурах, касающихся мониторинга правоохранительных органов …, и породил чувство беспомощности и слабости в отношении государственных властей в их отношении для виновных в совершении преступления, а также чувство несправедливости "… » (§ 94 Постановления от 05.09.19 г. по делу «Olewnik-Cieplińska and Olewnik v. Poland»). «… не предприняв незамедлительных действий после подачи жалобы заявителя, национальные власти лишили упомянутую жалобу всей эффективности, создавая обстановку безнаказанности, благоприятствующую повторению ... его (её) действий … » (§ 117 Постановления от 02.03.17 г. по делу «Talpis v. Italy»). «… безразличие или бездействие государства является одной из форм поощрения и/или де-факто разрешения. …» (п. 18 Замечаний КПП общего порядка № 2). «… государство-участник не предприняло каких-либо инициатив, с тем чтобы положить конец этой ситуации. … бездействие и пассивность государства-участника равносильны молчаливому признанию продолжающихся гнусных преступлений, совершаемых под его юрисдикцией … это представляет собой нарушение статьи 8 Конвенции (п. 8.6 Соображений КПИ от 31.08.18 г. по делу «Y. v. United Republic of Tanzania»). … обязательство государств-участников предотвращать пытки и бесчеловечное и унижающее достоинство обращение и наказывать за них распространяется на действия, совершенные как государственными, так и негосударственными субъектами (…). При рассмотрении таких дел особенно важны оперативность и эффективность. … пережитые автором страдания, ставшие результатом бездействия со стороны государства-участника, которое не позволило эффективно привлечь к ответственности подозреваемых в совершении данного преступления, стали причиной повторной виктимизации и равносильны психологическим пыткам и/или жестокому обращению. В силу этих причин … государство-участник нарушило положения статьи 15 Конвенции (…)» (п. 8.7 там же).

«Помимо отчетливого нежелания властей устанавливать личности виновных … отмечает общую обстановку безнаказанности в Бурунди, в частности за случаи применения пыток, о которых сообщали международные органы в своих многочисленных докладах (…). … Комитет выразил озабоченность по поводу неэффективности судебной системы государства-участника и обратился к нему с просьбой принимать энергичные меры по ликвидации безнаказанности, которой пользуются лица, виновные в применении пыток и жестокого обращения – будь то государственные должностные лица или негосударственные субъекты, проводить быстрые, непредвзятые и исчерпывающие расследования, предавать виновных в этих актах лиц суду и назначать им меры наказания, пропорциональные тяжести содеянного, если их вина будет доказана, а также выплачивать жертвам надлежащую компенсацию (…). … недостатки судебной системы государства-участника способствуют поддержанию обстановки безнаказанности, а зависимость судебной власти от исполнительной власти, … является серьезным препятствием на пути незамедлительного начала беспристрастного расследования при наличии серьезных оснований полагать, что имело место применение пыток. В заключение … нельзя было ожидать от него попыток воспользоваться средствами правовой защиты от пассивности судебных органов, поскольку такие процедуры защиты обречены на неудачу. …» (п. 2.12 Решения КПП от 12.05.14 г. по делу «Boniface Ntikarahera v. Burundi»).

Более полно вопросы ответственности властей рассмотрены в п.п. 6.8 – 6.8.4 заявления № 3162. Однако повторяю, что в любом случае «… потерпевшая сторона может рассчитывать на конкретный и ясный ответ на те доводы, которые являются решающими для результатов рассматриваемого разбирательства (…)» (§ 25 Постановления от 12.04.16 г. по делу «Pleş v. Romania»).

1.5.3 Вывод. Несмотря на то, что органам следствия и прокуратуры были представлены все необходимые сведения и документы, однако с 13.12.12 г. Зеленина Л.П. так и не смогла добиться того, чтоб ОПГ Чернова В.А. ответила за совершенные преступления и теперь необходимо решать вопросы о привлечении к уголовной ответственности «судей», «прокуроров» и «следователей», которые крышевали и крышуют преступную деятельность ОПГ, которая занималась и занимается хищением бюджетных средств. Зеленина Л.П. неоднократно писала заявления о привлечении к уголовной ответственности сотрудников СК РФ, прокуратуры и «судей», однако она неизменно получала отписки, в которых ей, как правило, «разъяснялось» со ссылками на п. 2.4 Инструкции «О порядке рассмотрения обращений граждан в органах прокуратуры Российской Федерации», утвержденной 30.01.13 г. приказом № 45 (далее – Инструкция прокуратуры), п. 20 «Инструкции об организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлении в следственных органах (следственных подразделениях) системы Следственного комитета Российской Федерации», утвержденной приказом Председателя Следственного комитета РФ № 72 от 11.12.2012 (далее – Инструкция СК), что «… заявления и обращения, которые не содержат сведений об обстоятельствах, указывающих на признаки преступления, не подлежат регистрации в книге и не требуют процессуальной проверки в порядке, предусмотренном ст. 144, 145 УПК РФ. В связи с этим, не подлежат регистрации в книге заявления и обращения, в которых заявители выражают несогласие с решениями, принятыми судьями, прокурорами, руководителями следственных органов, следователями или иными сотрудниками следственных органов, высказывают предположение о совершенном обжалуемыми действиями указанных лиц должностного преступления и ставят вопрос и привлечении этих лиц к уголовной ответственности, не сообщая конкретных данных о признаках преступления. Проверка законности и обоснованности решений, принятых должностными лицами при реализации имеющихся у них полномочий, осуществляется по правилам, установленным соответствующим процессуальным законодательством и не может подменяться инициированием уголовного преследования в отношении должностных лиц, их принявших».

Поэтому можно «… прийти к выводу о том, что заявитель не располагал эффективным средством правовой защиты, если ему было отказано в возможности установления ответственности за обжалуемые факты и, соответственно, предъявления требования о соответствующей компенсации путем вступления в разбирательство по уголовному делу или обращения в гражданские или административные суды. Иными словами, имеется конкретная и тесная процессуальная связь между уголовным расследованием и средствами правовой защиты, доступными заявителям в рамках правовой системы (…) (§ 144 Постановления от 14.09.10 г. по делу «Dink v. Turkey»). … Заявители, таким образом, должны были иметь возможность использовать средства правовой защиты, эффективные как в теории, так и на практике, то есть способные привести к установлению и наказанию лиц, ответственных за упущения и небрежность … и предоставлению компенсации. Отсутствие эффективного уголовного расследования в отношении вышеупомянутых событий, следовательно, также приводит Европейский Суд к установлению нарушения статьи 13 Конвенции ..., поскольку заявители были лишения доступа к иным средствам правовой защиты, возможным в теории, таким как иск о возмещении вреда(…)» (§ 145 там же).

В любом случае « … следователи уклонились от … поиска дополнительных доказательств, которые могли бы пролить свет на факты дела (…)» (§ 106 Постановления от 11.04.13 г. по делу «Ochelkov v. Russia»), а «Судья … использовал свои полномочия, явно противореча процессуальным гарантиям, предусмотренным Конвенцией. Поэтому вынесенное им постановление … несовместимо с общей защитой от произвола, гарантированной … Конвенции» (§ 89 Постановления от 09.03.06 г. по делу «Menesheva v. Russia»). То есть «… нежелание органов власти обеспечить оперативное и тщательное расследование жалоб … представляет собой системную проблему по смыслу статьи 46 Конвенции...» (§ 62 Постановления от 14.03.17 г. по делу «Barysheva v. Ukraine»).

Расследование жалоб на преступные действия Бандитов российской «власти».

1.6 Итак, как и положено Мафиози, действующие под видом Руководителя СК РФ Путин В.В., Председателя СК РФ Бастрыкин А.И. и Генпрокурора РФ Чайка Ю.Я., испытывая ненависть к законности правопорядку (п. 6.8.1 жалобы № 3176), с преступной целью истребления правоохранительных органов и судебной власти и превращения их в инструмент террора, придумали п. 2.4 Инструкции прокуратуры и п. 20 Инструкции СК и этим отменили ст.ст. 21, 144, 145 УПК РФ, а вместе с ними и иерархию законов, то есть само понятие «верховенство права» (ч.ч. 1, 2 ст. 11 ГПК РФ, ч.ч. 1, 2 ст. 15 КАС РФ и т.п.). Они этими пунктами отменили и Приказ «О едином учете преступлений» от 29.12.05 г. и многие другие собственные Приказы, поскольку эти пункты не только противоречат им, но и препятствуют в их реализации. Следствием этого явилось не только разложение самого института правопорядка, но повсеместно были организованы преступные сообщества из «судей», «прокуроров», «следователей» и «полицейских», которые не только пытки, но и убийства сделали своим основным ремеслом, что неопровержимо доказывают жалкие крохи, которые принимают и «рассматривают» в ЕСПЧ. Там уже утратили способность рассматривать индивидуальные жалобы и запустили конвейер по «рассмотрению» однотипных воплей, объединенных в хор с единственным желанием и выходом следования «прецедентной практики» и принятия решения, как «Burmych and Others v. Ukraine», в котором определили судьбу сразу 12 143 обращений (§ 143 -147). Пытки и убийства в России стали настолько массовым явлением, что их скоро начнут рассматривать, как хищения буханки хлеба, на что Мафиози обрекли основную часть населения.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒