9. Татуировка 2 страница

«Зависит от его поведения», — фыркнула она про себя.

Фейринг сидел за столом в своей каюте, и методично сгибал стальной пруток диаметром со свой большой палец. После очередного разгибания металл не выдержал издевательства, и звучно разломился на две части. Посмотрев на помятые куски стали, Гламор осторожно отложил их, и сплёл пальцы вместе, чтобы не сломать ещё что-нибудь.

«Император милостив, но справедлив, — думал он, бросая взгляд на книгу, лежавшую на столе, и раскрытую на описании ритуала изгнания демонов, с иллюстрациями и символами, которые просились быть перенесёнными на кожу. Не священнику. Хасселю. — Выдержит ли инквизитор справедливость Его? И что мне делать с Клотильдой?»

Второй вопрос волновал бывшего гвардейца гораздо больше, чем остальные. Шрамирование Натана, косвенные доказательства измены Мозис, допрос до сих пор находящегося в коме поддельного инквизитора Ордо Маллеус — все они меркли перед необходимостью преодолеть одержимость парии.

Фейринг не считал себя специалистом в этой области. Одержимость и прочая тауматургия всегда вызывали в нем отвращение, с его-то чувствительностью к варпу и порождениям имматериума. Но захват тела его любимой женщины существом недемонической природы не укладывался в сознании. И все ритуалы, Свет Императора и его Трон не могли помочь вернуть Клотильду.

«Или все-таки можно? — сощурился Гламор, захлопывая книгу, и пряча её в подсумок. — Я смог вернуть Хасселя из-за границ смерти, восстановить его тонкое тело. Да, мне помогли. Но даже без помощи, на своей собственной силе веры… Я могу. Справился единожды, справлюсь всегда».

Просветлев лицом, Фейринг, решивший мучившую его проблему, резко встал из-за стола, и подошёл к кровати. На ней стоял большой кофр, из многочисленных отделений которого топорщилось разнообразное снаряжение. Священник с бурчанием начал копаться внутри хранилища, то и дело выбрасывая наружу свёртки и мешочки.

Мысли Фейринга, не укрывшиеся от Энн, заставили её крепко задуматься. И теперь, отлёживаясь в своей каюте, она раздумывала над тем, что так ярко произнёс Гламор внутри себя. «Действительно, а почему Таура так ко мне цепляется? Стоило бы уделить внимание не мне, а тому же Хасселю. Его демон куда важнее мнимых моих действий по отношению к нему. Мозис ревнует? – Райт некоторое время пыталась представить себе эту ситуацию. – Мне трудно это себе представить. Что ей от меня нужно? Или не от меня, но за счёт меня? В голове снова возникла предательская и пугающая мысль, что Мозис могут нравиться женщины. Во всех смыслах.

Планшет пискнул входящим вызовом, и Энн с трудом разлепила глаза, выбираясь из полудрёмы. Селена приглашала в палату инквизитора Хасселя.

Натаниэль вздрогнул, когда Селена подключила вокализатор. К боли он привык, потому не обратил внимания на уколы и жжение в нервах, а вот донёсшийся из динамика голос, озвучивающий его мысли, немного вывел из равновесия.

— Ну и мысли у тебя, — коротко рассмеялась магос, запуская несколько щупов из кончиков пальцев в небольшую коробочку, которая принимала сигнал от имплантов. — Оказывается, инквизиторы умеют материться почище гвардейцев…

Хассель с раздражением прервал течение мыслей, в котором начал описывать родственников и привычки механикус, и разделил своё сознание на несколько параллельных потоков. Теперь ему нужно было предпринять определённое усилие, чтобы прогнать слова через вокализатор, но это было правильнее, чем озвучивать всё, что он думает.

— Селена, ты вызвала Эннифер и остальных? — спросил он, прислушиваясь к металлическим ноткам в собственном голосе, который звучал слишком высоко и с непривычным тембром. — И сколько, Хорус побери, мне пользоваться этой мерзостью?

Он кивнул на решётку динамика.

— Пока не восстановятся голосовые связки и нервные связи, — Селена неодобрительно посмотрела на инквизитора. — Не знаю, что вы с Энн делали, но тебе повезло, что не потерял способность двигаться и дышать. Речь и мимика исправляются гораздо легче. Тем более, что ты сейчас можешь обходиться без вокса, принимая и отправляя сигналы через краниальный шунт и имплант. Энн сейчас придёт, и решит, кто ещё будет слушать твои оправдания.

Энн переоделась в удобный костюм, позволяющий не стеснять движений и спрятать в потайных ножнах своё оружие. Она быстро направлялась к Хасселю, когда навстречу ей вышла Таура. Взгляд псайкера не сулил ничего хорошего, и Райт даже опешила немного от такого открытого проявления презрения и ненависти. Впрочем, Мозис быстро взяла себя в руки, полностью сделавшись непроницаемым ни для пси-воздействия, ни для считывания эмоций по лицу.

— Ты к Хасселю? – не стала она ходить кругами. – Я тоже хотела бы его видеть.

Невинный, в общем-то, вопрос заставил Энн вздрогнуть. Заставил бы, если бы она вовремя не взяла себя в руки и не воспользовалась той методикой, которой обучал её Кастор в те периоды, когда они изредка встречались между расследованиями. Она не стала лгать, понимая, что откровенную ложь можно считать по лицу, а двусмысленность легче принять за правду, чем за основу для другой лжи.

— Да. Меня вызвала Селена. Я узнаю у неё, можно ли тебе навестить Натана, — честно ответила она. Таура замешкалась с ответом, явно подбирая слова таким образом, чтобы увязаться с Энн и дальше. Райт воспользовалась этим, чтобы кивнуть дознавателю и скрыться в защищённой части судна, где держали Хасселя до сих пор.

Она вошла в палату и замерла на пороге. То, во что превратили Натана, заставило её внутренне содрогнуться. Увитый проводами и трубками, как механикус на стадии полной трансформации тела, инквизитор лежал на койке и пристально смотрел на Энн. К его височным долям тянулись тонкие проводки с электродами, которые должны были передавать информацию о работе мозга на планшет Селены. Хассель что-то произнёс, и Энн не сразу поняла, что это вообще его слова. Всмотревшись, она осознала, почему. Голос Натана пока оставался утерян, и вокализатор делал его похожим на механикус ещё больше.

— Ты хотел мне что-то сказать? – стараясь, чтобы голос не дрогнул, спросила она. Райт всеми силами демонстрировала сосредоточенность и сдержанность, но внутри неё происходили воистину эпичные сражения с самой собой.

— Да, хотел, — Натаниэль видел, что Энн не удалось ни отдохнуть, ни успокоиться, хотя времени прошло достаточно. Он вздохнул, на что динамик отозвался шелестом помех. — И не только тебе. Я должен рассказать про демона, который меня преследует, и его хозяина. Думаю, что Гламору тоже будет полезно выслушать эту историю. Остальные присутствующие — на твоё усмотрение.

Хассель поднял руку, но натолкнулся на провода и трубки, и опустил её обратно. «Ненавижу такие моменты! — подумал он с яростью, чувствуя, как подёргиваются лицевые мышцы. Динамик вокса всхлипнул неразборчивым треском. — Лежать, не двигаться, и даже не иметь возможности улыбнуться Райт».

Но холодный взгляд Энн дал ему понять, что сейчас не до улыбок. Инквизитор Райт выглядела настроенной решительно, и Хассель испытал сожаление, что смолчал в своё время, утаив эту историю.

— Я внимательно тебя слушаю, Натан. Гламора я могу вызвать только при условии, что у тебя есть гарантии доверять дознавателю Мозис, — она понимала, что вряд ли сумеет прочесть эмоции по лицу Хасселя при этих словах, — иначе она тоже будет присутствовать здесь. И у меня не будет больше оправданий, почему у тебя могу быть только я. Если ты доверяешь Тауре так же, как и всем остальным, я вызову Гламора. Но ты должен знать – Таура появится вместе с ним. Она уже пыталась проникнуть к тебе. И до, и после завершения операции.

Райт внимательно смотрела в глаза Хасселю, стараясь разглядеть в них хоть что-то сверх того, что мог озвучить Натан.

«Раздави меня Трон, если я доверяю Мозис, — Натан максимально раскрыл разум, чтобы у Энн не возникло никаких сомнений в его откровенности. — Она странно себя ведёт. И пока что сохраняет лучшую форму, чем у всех нас».

— Тогда я расскажу тебе, — сказал он. — Но Гламор мне тоже понадобится, чуть позже. Не так давно я видел сон. Кошмар. После гибели извращённого Титана. Там был Геррениус, но он был скован, и помещён в демонхоста. Чьё это тело, я не могу сказать, но факты таковы, что он находится на этой планете, и очень хочет освободиться от своего владельца и тела-тюрьмы, — Хассель упорядочил мысли, и продолжил: — При этом он пользуется любой возможной ситуацией, чтобы захватить моё тело. Чем больше я использую свою силу, тем вероятнее, что демон придёт за мной. Его хозяин допустил несколько ошибок при создании демонхоста, вольно или невольно. Если есть возможность избавиться от этого выкидыша варпа, я ей воспользуюсь. Если для того не нужно будет использовать силу Хаоса, разумеется.

Натаниэль не заметил, чтобы выражение лица Райт изменилось, но уголки её губ немного дрогнули.

— Эннифер, я знаю, что должен был решить мою проблему с демоном ещё тогда, — раздражённо сказал он. — И еще. Перед нашим с тобой поединком я кое-что понял. Помнишь камни с Памофрея? Они составляют с теми кристаллами, что мы здесь нашли, одно целое, по сути. Всё зависит от способа выращивания камней. Всё это укладывается не просто в восстание или какие-то локальные попытки захвата территорий, нет. Темные механикус, падшие титаны, изменённые орки на этой планете, и эльдары всех мастей — это попытка построить Империю. Захватить сектор, и открыть ещё одно Око Хаоса, например.

— Я тоже думала про это, но не так масштабно. Мне кажется, что тут дело в производстве камней. Если черные камни были привезены, то для нынешних используются инкубаторы. К примеру, — она нахмурилась, вспоминая огромные массивы отчётности от Селены и Бертрама по поводу Воттс, — голубые кристаллы могут быть выращены внутри пустых. Это даёт им власть отнимать дар у псайкеров. Технология эльдар извращена, дополнена, и, увы, отлично работает. Но должен быть и третий сорт камней. И где растят их, мне даже страшно представить…

Инквизитор Райт на мгновение скосила взгляд на свой планшет, куда пришло текстовое сообщение от магоса Селены. Нахмурившись, Энн пристально посмотрела на Хасселя.

— Спасибо, что своевременно рассказал, с каким варповым, Хорус его побери, выкидышем, раздери его механикус эльдарами в зад, мы имеем дело. А теперь, лорд Хассель, ты расскажешь мне, каким образом понимаешь машинный код.

Райт пыталась не улыбаться, видя растерянность и нарастающую злобу в глазах инквизитора. Натаниэль очень не любил, когда с ним вели себя подобным образом. Особенно, он не мог выносить, когда так себя вела именно Эннифер, которую он уже не мог поставить на место, напомнив ей о том, что она — всего лишь дознаватель. И, судя по выражению лица Райт, она этим вовсю пользовалась. Но было в глазах инквизитора и ещё кое-что – решимость вытрясти из Натана всю правду до конца. Общая нервозность ситуации, глухая защита от тех, кому Энн привыкла доверять если не все, то большее, выбивали её из колеи, постоянно держа в напряжении и заставляя контролировать буквально каждое слово и каждый жест, не говоря уже о мыслях. Подсчитав потери в обеих командах, она совсем приуныла. Получалось, что, если Райт сейчас сделает неправильную ставку, она разом потеряет все, от людей до проваленной миссии. Впрочем, если она её провалит, она автоматически станет потерянной. Райт мысленно улыбнулась игре слов.

— Натан, — она позволила себе некоторое выражение эмоций на лице, — я очень хочу тебе верить. Но мне нужны доказательства, и одних твоих мыслей в данной ситуации недостаточно. Как бы ты поступил на моем месте, учитель?

Хассель закашлялся от неожиданного вопроса, непроизвольно поперхнувшись. «А в самом деле, как? Нет. Когда я начал его понимать? — инквизитор задумался, вспоминая туманные образы своего пребывания между жизнью и смертью. — Я помню инфосферу «Даров Омниссии». Да, пожалуй, это было тогда, когда я услышал голос».

Рвение Эннифер, задававшей такие вопросы, было понятно Натаниэлю, но раздражение никуда не девалось.

— Я не скажу, что понимаю машинный код, как человеческую речь, Энн, — тщательно формулируя мысли, чтобы избежать недопонимания, сказал Хассель. — Скорее, догадываюсь о смысле сказанного. Какие-то подробности и технические моменты мне недоступны. Это началось недавно, после моего возвращения в мир живых. Я слышал Голос, видел свет... кажется, те же самые, что и Фейринг. И случайно прикоснулся к информационным потокам «Даров Омниссии», которые едва не поглотили моё сознание. После пробуждения я стал понимать, что хочет сказать в своих кодовых пакетах Селена. Вот и всё. Мне кажется, это побочные явления моего… отсутствия здесь, и скоро должно пройти.

Подумав, Хассель решил, что в этой ситуации он поступал бы точно так же, как и его бывшая ученица, и сжал кулаки.

— Доказательства моей непричастности к созданию демонхоста мы можем получить, только найдя демонхоста, его создателя, и книгу, по которой он это делал, — Натан вздрогнул от пробежавших по спине холодных уколов, словно от подувшего ветра. — Поскольку всё началось недавно, я подозреваю, что это будет Валентайн фон Гауд.

Райт надолго задумалась. Она не могла спросить совета ни у Кастора, ни у того же Натаниэля. Посвящать в эти дела остальных она не видела смысла, а кое-в-чём и не имела права. «Пожалуй, он прав, и стоит позвать Гламора», — поразмыслив, приняла она решение. Но для начала Энн следовало установить для себя истину. Для себя, не для Конклава или для одного инквизитора. Райт всматривалась в лицо Хасселя до тех пор, пока оно не заполнило всё поле зрения, превратившись в сплошную картину шрамов и открытых ран, среди которых чётко выделялись злые синие глаза Натана, в которых усталость смешивалась с отчаянием. «Возможно, если бы он не был так зол и вымотан, я бы не поверила ему. А я верю? Почему? Все доводы против Натана. Но все доводы против меня уже когда-то тоже были. И он мне поверил. Слишком всё очевидно. И поведение Мозис при такой очевидности вообще не представляется нормальным. И это меня настораживает куда больше, чем все доказательства ереси Хасселя».

Энн приняла для себя решение, и теперь не собиралась отступать.

— Хорошо, допустим, я верю тебе, — кивнула она. – В таком случае, если ты прав, и в деле замешаны все создатели новой Империи, то я хочу огорчить тебя своими наблюдениями. В прошлый раз я говорила с тобой о Касторе с точки зрения причины событий. А теперь я хочу, чтобы ты подумал вот над чем…

Энн кратко обрисовала всё происходящее с Таурой, включая пикты её следов, сделанные Ландау, на которых был заснят брошенный моток нити с крючком, по которой некто спустился в тыл Гламору и воткнул ему нож в бок. Доказательства оставались косвенными, но вызывали интерес и повод для подозрений.

— Я скажу ей, что она может тебя навестить. А ещё я приглашу Гламора. Для подстраховки, словно он просто ждёт своей очереди на посещение, а магос пускает к тебе только по одному посетителю в целях безопасности. Пока ничего иного я предложить не могу. Особенно, если мы подозреваем Гауда. Прямой связной спит в коме до сих пор, и что-то мне подсказывает, что не спроста он там так долго отдыхает. «Дары Омниссии» защищены от любых вмешательств врага, но наблюдение за передвижениями тех, кто находится на борту в статусе друзей не ведётся. Ведётся, конечно, — с улыбкой поправилась она, — но только, если магос запросит данные. В общем, Селена не следит за тобой в душе, Натан. Скорее, за Леви, — позволила она себе лёгкую улыбку.

Натаниэль испытал странное щемящее чувство, которое влилось в его затухающую злость холодной струёй. Он знал много примеров, когда инквизиторы предавали Империум Человечества и попирали веру в Императора. «Но каждый надеется, что изменником станет не его ученик, — с горечью и желчью подумал Хассель, пытаясь понять, что могло совратить такого человека, как Таура Мозис. — Или он с самого начала планировал предательство?»

— На чьей стороне Кастор? — спросил он Эннифер. — Как ты считаешь, Энн?

Судя по помрачневшей Райт, его вопрос был неуместен, но не задать его он не мог. Слишком много противоречий накопилось.

— Попроси Гламора взять с собой ингредиенты для нанесения знаков, — Натаниэль произнёс эти слова как можно более внятно.

Мысль инквизитора свернула в сторону захваченного пленника. В свете наблюдения изнутри он сомневался, что Боулдер вообще когда-то придёт в себя. «Остаются навигатор, наёмники, и Таура. Клотильда уже нейтрализована. Селена, Энн и Гламор вне подозрений. Астос... — Натан нахмурился. Если предательство возможно, то подозревать нужно всех. — Главианец не участвовал в некоторых моментах жизни, но сбрасывать его со счетов я не стал бы».

— Ещё наёмники, твой навигатор и Леви. Их тоже нужно проверить, — Хассель задёргался в своей кабельно-металлической тюрьме от переполнившей его жажды деятельности. Но, судя по словам Селены, в ближайшие дни ему светило только лежать и дожидаться врастания аугментации, которую нужно было ещё заменить на более совершенную и новую. — Святой Трон, как мне надоело здесь лежать!

Райт серьёзно кивнула в ответ. Проводить процедуру проверки неизвестно чего и неизвестно как ей одной было бы трудно, но позвать на помощь она могла только Гламора. Хассель задал неожиданный вопрос про Кастора, о котором все как-то забывали в виду череды событий, не оставляющих времени на долгие размышления. Прежде чем выдвигать обвинения той же Мозис, нужны были доказательства, а ещё следовало исключить из подозреваемых всех остальных. Иначе Таура в любой момент может указать на ту же Воттс и сказать, что лучше бы инквизиторы присматривали за своей старой командой, а не цеплялись к новичкам. Если Кёрн не предатель, он поймёт её интерес и вопросы. А если он поддался скверне, он как-то себя выдаст.

Фейринг собрал всё необходимое в подсумок, и, подумав, уложил в отдельный кармашек тщательно оберегаемую им серебряную капсулу размером с большой палец. Помятый металлический контейнер скрывал в себе горстку невесомого пепла, с которого начался путь Гламора, и который оставался для него символом. «Иногда нужно отдать что-то из прошлого, чтобы наступило будущее, — священник вспомнил основательно затёртую фразу из свода Истин, и фыркнул. Он помнил, насколько часто приходилось произносить эту фразу в Гвардии, при каждой передислокации, по меньшей мере. — Да хрен с ним, с прошлым».

Сигнал вызова пришёл, когда Фейринг уселся обратно на стул и раскрыл свою книгу. Селена быстро произнесла вызов в реанимационный блок, и отключилась. «А она беспокоится, — Гламор подхватил подсумок, спрятал книгу, и остановился перед подставкой с несколькими ножами. — Неспроста».

Его взгляд остановился на небольшом, но очень остром клинке из светлой стали, больше напоминавшем ланцет. Собственно, это и был ланцет из нартециума Астартес, который ему подарил апотекарий ордена Белых Консулов, с которым Фейринга свела странная удача солдата на одном из миров, где воевал его полк. Клинок отправился в сумку, рядом с серебром контейнера. Гламор похлопал ладонью по ткани подсумка, и направился в лазарет.

— Селена, когда я смогу обойтись без всей этой сбруи? — вокс-динамик хрипел и кашлял, словно пытаясь перевести человеческую речь в механокод, а Хассель медленно приходил в бешенство. Ему хотелось действовать, и немедленно. Адреналин, бушевавший в крови вследствие действия регенерационных составов, требовал выплеска. — Как обстоят дела с аугметикой? Скоро ли приживутся импланты?

Магос поморщилась. Ей не нравился инквизитор ни до того, как он схлестнулся с миледи Райт, ни после того, как Фейринг вытащил его из состояния клинической смерти при помощи молитв и наложения рук. А его способность понимать лингва технис бесила Селену до дрожи в механодендрите.

— Ещё день на поставку новых имплантов и прочих мелочей. Если после следующей операции не отвалится иннервация, то сможешь выметаться из лазарета хоть через сутки после неё. На мимику сразу не рассчитывай.

Магос протрещала что-то совсем нелестное на коде, и отвернулась к панели настройки.

Эннифер ходила из стороны в сторону по своей каюте, мучительно решая острую проблему. Ей от чего-то очень хотелось облачиться в новую броню и не снимать её ни при каких обстоятельствах, даже во сне, даже под душем. Сгонять всех в тюрьму, трюмы или в подземелье резиденции она не стала. Паранойя Хасселя, щедро сдобренная с её подачи в медотсеке, позволила выяснить, что Натан не защищает никого из своих людей, и мало доверяет её команде. Впрочем, это было понятно. Сумбурные суждения, горячность и общая растерянность тоже объяснялись пережитым.

Райт стукнула кулаком по панели облицовки стены в своей комнате. Кастора нафаршировали отбирающими дар камнями, из Натана едва ли не сделали вместилище демона, Энн оказалась между ними, постоянно бегая и прыгая по чьей-то невидимой указке, как в случае с координатами Паутины.

Она остановилась, перестав паниковать и прохаживаться по тёмному помещению своего кабинета. Решение подвергнуть всех людей проверке было самым очевидным, просто напрашивающимся сейчас. Так поступил бы каждый инквизитор, знакомый с протоколами дознания и способный цитировать кодекс даже во сне. Но не в этом ли смысл плана врага?

Заронить зерно подозрительности, перессорить всех со всеми, заставив утратить доверие друг к другу и к своим непосредственным руководителям?

Энн выдохнула и ограничилась тем, что запросила данные и архивные записи от Леви по каждому из своих людей. У Селены она получила то же самое, но касательно команды Хасселя, предупредив магоса, чтобы она пока не ставила учёного в известность о происходящем.

Перепроверив задачи, ход выполнения, новые и старые увлечения всех участников двух групп, инквизитор к утру следующего дня была похожа на оживший труп, потирающий глаза и вливающий в себя пятый литр рекафа. Ничего особенного обнаружить так и не удалось. Кроме уже известных зацепок, касательно Доверманн и Воттс. Личное дело Мозис было настолько безупречным и чистым, что Райт даже поморщилась, как от него несло изворотливостью и ложью.

В обед она проснулась от сигнала вызова на планшете. Магос срочно требовала внимания, и инквизитор поняла, что уснула прямо за столом, уткнувшись лицом в пухлую груду планшетов и бумажных распечаток.

— Слушаю, — хриплым голосом произнесла Райт, словно из могилы. Магос затараторила так быстро, что Энн не сразу поняла, зачем ей слушать бинарик. Спохватившись, она перевела для человека сказанное:

— Энн, мне доставили новые импланты для Хасселя! Отличные, почти совершенные, но я понятия не имею, где и кто их создал! — в голосе Селены слышалась такая радость, что Райт испуганно вскочила, опрокинув на пол груду планшетов и свёртков. — Я даже не могу понять, с помощью какой технологии они созданы, но скверны нету, я проверяла почти всю ночь и целое утро!

Энн испугалась ещё больше. Селена была так счастлива, что почти смеялась. Добиться от магоса человеческих реакций и так-то было почти невозможно, но чтобы смех…

— Хорошо, Селена, — осторожно сказала Энн, — а почему такая бурная реакция? Доставили что-то не то?

— Почему? Всё то, что нужно. Даже больше и новее! — задорно фыркнула магос. — Только я даже не успела оформить заявку на пересылку имплантов!

Селена выключила связь, оставив Райт тупо стоять и смотреть на выключенный планшет в руках. На экране поползла надпись о том, что магос будет занята до вечера операцией по пересадке имплантов и настройке их тонкой бионики в инквизиторе Хасселе. У Райт сложилось впечатление, что это и станет основной проверкой на возможную скверну в техноизделиях. Связь магос оборвала и отговаривалась через сервиторов, что занята сложной операцией. В невыспавшимся мозгу инквизитора Райт в эти моменты слышался демонический хохот Селены, кромсающей лицо Натана и брызгающей его кровь на стену под лязг и тонкое блеяние приборов вокруг.

Фейринг, осмотрев утыканного после сложнейшей операции проводами Хасселя, повернулся к Селене, и повторил ещё раз: — Выйди из бокса.

— Ты с ума сошёл? — механодендрит замерший у лица Фейринга, выразил позицию магоса лучше всяких слов. На конце длинной тонкой иглы появилась зеленоватая капля чего-то едко пахнущего. — Может быть, мне передать тебе и командные коды от «Даров Омниссии»?

Гламор, почти не напрягаясь, отвёл в сторону пятую конечность магоса, обращая на неё внимания не больше, чем на сервитора, и начал сноровисто отключать инквизитора от проводов и трубок.

— Немедленно прекратить! — Селена зашипела, как рассерженная кошка, и отбила дробь на консоли, вызывая охрану.

— Говорю тебе: выйди, — вздохнув, произнёс священник, доставая из подсумка книгу и ланцет. Одним движением он взрезал полотно стандартной робы пациента, и упёрся в грудь попытавшегося стать Хасселя ладонью. — Натан, будет больно. Если хочешь, можешь попросить у Селены лекарства, мне всё равно. Главное, чтобы ты оставался в сознании.

— Магос, вколите мне дозу обезболивающего, и покиньте палату, — прошелестел под бинтами на лице Хассель. — Гламор знает, что делает и о чём просит. Вы же не хотите, чтобы ваша бионика потеряла настройки, или вышла из строя? Я тоже не хочу этого. Но обстоятельства требуют поступать именно так. Либо вы остаётесь, и всё идёт через задницу, либо уходите и ждёте снаружи. Выбирайте.

— Желаю приятного болевого шока, — в сердцах бросила Селена, с видимым удовольствием всаживая в бедро Натаниэля свой механодендрит, увенчанный иголкой.

Инквизитор даже не вздрогнул, только прикрыл глаза, чувствуя, как от боли дёргаются веки и выступают слезы.

— Благодарю, Селена. Ты, как всегда, добра ко мне.

Посмотрев в глаза Гламора, разгоравшиеся знакомым магосу светом, Селена вздёрнула свою бионическую конечность, и покинула палату.

— Я говорил, что будет больно? — Фейринг грустно улыбнулся, вываливая содержимое сумки прямо на койку. — Я слукавил. Будет очень больно.

Первый крик Хасселя, докатившийся с защищённого судна даже сквозь щиты, достал до резиденции, заставив Энн схватиться за голову. Кастор, который как раз намеревался проведать Натана, упал на колени в своей комнате, едва не расколотив головой изящный столик рядом с выходом. Из носа у псайкера текла тёмная кровь, тело горело огнём, словно Гламор вырезал шрамы на самом Кёрне. Благостное забытьё, навалившееся на него после укола обезболивающего, лишило Кастора сознания, подарив долгожданное облегчение, но и в нем он дёргался и катался по полу, сжимая и разжимая пальцы и царапая ими покрытие пола.

Райт обошлась разрывающей голову болью и лопнувшими сосудами на белках глаз. Как выдерживал эту пытку Хассель, ей даже не хотелось думать. Все, что она могла и делала — молилась Императору, чтобы Натан выжил и не двинулся рассудком. Инквизитор знала, что Гламор сейчас выжигает на теле Хасселя символы, должные прожечь не только плоть, но и саму душу, без отметин на которой все шрамы останутся только бесполезным уродством, не наполнившись той светлой силой, какая была у бывшего гвардейца внутри. Но Натан сам согласился на это, желая выстроить вокруг себя прочную клетку от демонов и их влияния, и теперь разрывал ментальное пространство криками боли.

10. Визит к магосу

Один из сервиторов Селены вкатился в комнату, мигнув линзами и наставив на инквизитора дуло своих пушек. Райт замерла в недоумении, сунув в ножны свои клинки и собираясь предпринять вылазку в город. Огромный объем данных, так и не давший ничего существенного, натолкнул Райт на мысль начать с Валентайна. Официально он был действующим инквизитором и визит вежливости собрата по Конклаву годился за приличный предлог для посещения его резиденции. Со стороны Райт это выглядело бы жестом вежливости одному из бывших наставников, со стороны Гауда это должно было подпортить ему настроение и, возможно, вынудить совершить хотя бы маленькую ошибку.

— Селена? — попыталась вызвать магоса Райт, следя взглядом за сервитором-охранником перед собой. Каналы связи молчали. Общая ментальная аура оставалась спокойной, и Энн медленно убрала руки от ножей. Сервитор опустил пушки, с треском втянув их внутрь себя и уставился на инквизитора щелкающими линзами глаз.

— Леди Эннифер Райт? — послышался сильно измененный и неузнаваемый голос из вокализатора сервитора. Энн согласно кивнула, на всякий случай отбросив полу плаща и показав инсигнию. Сервитор не обратил на это внимания.

— Мне приказано узнать, как прошла операция по вживлению переданных имплантов инквизитору Натаниэлю Хасселю.

Энн немного расслабилась, но тут же снова напрягла плечи.

— Импланты передал ты? — спросила она, имея в виду вовсе не сервитора-транслятора, а того, кто сейчас подключился к машине напрямую. Глазные линзы охранника дважды коротко вспыхнули, подтверждая информацию.

— Всё прошло удачно, — осторожно произнесла она в ответ, — даже более чем. Лорд Хассель почти полностью восстановился и сейчас осваивает технологию обращения с мимикой, попутно заживляя раны после операции. Я благодарю вас за содействие, но хочу знать, кому обязана? Думаю, лорд Хассель тоже заинтересуется этой темой.

— Инквизитору Хасселю необязательно знать, откуда он получил импланты, — в голосе сервитора, лишенного любых модуляций и оттенков, неожиданно проскользнул намек на эмоции и скепсис. — Я уполномочен сообщить, что задача выполнена, и оказанная вам помощь не потребует в последствие каких-либо ответных жестов или признательности.

Энн сощурилась.

⇐ Предыдущая 36 37 38 39 404142 43 44 45 Следующая ⇒