Оглавление 8 страница

В таком оптимистическом настроении я заснула. Но вскоре меня разбудили. Ожидаемо, стуком в дверь.

— Саша, — что-то мне подсказывало, что там, за дверью, Исам с трудом сдерживает ярость. — Ты что, заперлась?!

— Скажите, страсти какие, — сонно пробормотала я. И уже погромче добавила: — Надеюсь кое-кого научить, что к девушкам в комнату, если что, стучаться надо!

— Открой дверь, — раздалось негромкое. — Ты — моя наложница. Ты не имеешь права закрывать передо мной двери!

— Вот как? — поинтересовалась я. — А если была бы женой — имела бы?

— Вообще — да, — неохотно ответил Исам. — Но ни одна женщина в здравом уме не закроет дверь для дракона.

— Можешь не считать меня женщиной, — любезно разрешила я. Тем более, что я ей становиться с помощью неких белобрысых не собираюсь. — И что я не в своем уме тоже можешь считать, да. В вашем мирке грядет эмансипационный бунт! Не все вам, индюки напыщенные, верховодить. Взяли моду…

— Александра, открой дверь немедленно. Прошу по-хорошему, — раздалось из-за двери.

Я окинула взглядом груду мебели, которую Скирон взгромоздил у двери. Да даже если бы хотела — мне без духа ветра и за два часа не управиться, не то что «немедленно».

— А если по-плохому? — лениво поинтересовалась у Исама и перевернулась на другой бок.

Мне не ответили.

Но не прошло и десяти секунд, как два кожистых крыла заслонили звезды, а затем кто-то спрыгнул с подоконника и вошел в комнату.

Глава 11

— Я предупреждал, Саша, — сказал Исам, приближаясь к кровати.

Вид у дракона был сердитый.

Глядя как по мере преодоления разделяющего нас расстояния на Исаме исчезает одежда — камзол, брюки (дальше не смотрела, зажмурилась), я сглотнула и натянула одеяло по глаза.

Одеяло сорвали с меня одним рывком, а затем как-то стремительно оказались рядом.

— Т-ты, — пробормотала я, когда Исам блокировал руки и ноги и прижал меня к кровати. — ты что делаешь?

Склонившись к моему лицу, Исам тихо проговорил:

— А разве непонятно? Беру свое по праву.

— Права у тебя такого нет, — решила я покапризничать. В конце концов, сам недавно капризной меня назвал. — А судя по твоему поведению, и не будет.

— Дракон не спрашивает, — усмехаясь, ответил Исам, пристально глядя в глаза. — Дракон просто берет.

— Свинская психология у вас какая-то, — пробормотала я и попыталась пошевелиться. В процессе шевеления только теснее прижалась к горячему мускулистому телу, отчего дыхание у обоих потяжелело.

А затем, должно быть, когда дошло, что я сказала, синие глаза полыхнули яростью. Я же мило улыбнулась и ресницами похлопала, мол, ты чего.

— Несмотря на острый язычок и ненависть, которую ты испытываешь ко мне, ты — моя, принцесса Таши.

Я на этот раз непритворно ресницами захлопала. Потому что странные вещи слышала. При этом близость дракона пьянила, заставляла терять волю, хотелось чуть приподнять голову… совсем чуть-чуть. И припасть в поцелуе к чьим-то сурово поджатым губам…

— Ты что несешь, — прошептала я. — С чего ты взял, что я тебя ненавижу…

Исам нахмурился и стал вглядываться в мои глаза с каким-то особенным выражением и при этом в них сквозила… боль?

— Ты не ненавидишь меня? — спросил Исам и мне показалось, что дракон замер, ожидая ответа.

— Ненавижу, конечно, — не задумываясь ответила я. — Ты обманом похитил меня из отчего дома…

— Откуда ты сама готовилась сбежать, — подсказал Исам и припал в коротком поцелуе к губам.

Перед глазами все поплыло.

— Неважно, — прошептала я, когда Исам снова отстранился. — Совершенно неважно. Главное, что обманом. И, главное, что похитил.

Меня снова поцеловали. Нежно и властно. И, когда я ответила на поцелуй, снова отстранились.

— Продолжай, Александра, — сказал Исам, пока я пыталась собрать глаза в кучку.

— Так нечестно, — запротестовала я.

При этом я выгнулась, а затем слегка приподняла голову, чтобы поцеловать Исама. Но коварный дракон отстранился в последний момент, и держал при этом крепко.

— Это все? — явно издеваясь, спросил Исам. — Все твои претензии?

— Ах ты! — вырвалось у меня, после чего я добавила: — Я только начала…

Меня снова поцеловали, совершенно дезориентируя, а потом тем же издевательским тоном поинтересовались, что еще не так.

— Ну как, что, — с трудом вспомнила я. — Еще ты сюда заманил… Тоже обманом, если что…

Меня снова поцеловали и коварно поинтересовались:

— Тебе не нравится?

— Нравится, — выдохнула я прямо в губы Исаму, отвечая на его поцелуй, и когда дошло, что сказала, тут же замотала головой. — Кому такое понравится?

— Всем женщинам, — уверенно проговорил Исам. — Пусть ты и ненавидишь меня, принцесса Таши Кинриу, ты не можешь передо мной устоять.

— Да что ты заладил: «ненавидишь, ненавидишь»! — взвилась я. — Это моя прерогатива говорить об этом тебе! Не твоя.

— Я стараюсь об этом не забывать, — серьезно ответил Исам.

На что дождался короткое:

— Дурак.

Судя по сузившимся глазам и затрепетавшим ноздрям, с таким определением дракон согласен не был. Я уже думала, что, оскорбившись, оставит меня в покое. По-крайней мере, я бы точно на такое обиделась. Дракон же только хмыкнул. И поцеловал снова.

И целовал так долго, что я задохнулась. Казалось, кровь закипает в жилах, а воздух в комнате заканчивается. Оставив губы, Исам принялся покрывать поцелуями шею, плечи, грудь, а мои руки, которым я приказывала оттолкнуть наглого чешуйчатого наотрез отказались слушаться хозяйку. Вместо этого ладони скользили по его мускулистым плечам, пальцы зарылись в белоснежную шевелюру. Одновременно мягкую и жесткую.

Я не знаю, сколько длилось это безумие. Несколько раз мы перекатывались на кровати, и когда я оказывалась сверху, ласки и поцелуи не прекращались… несмотря на то, что меня никто не держал.

Я не могла остановить это. Не смогла бы, даже если бы захотела. Мир со всеми его условностями, правилами, традициями мог лететь ко всем чертям, мог катиться в Тартар, мог и вовсе исчезнуть — и мы бы этого не заметили. Мир сузился до прикосновений, поцелуев, запаха, до очертаний мускулистого тела дракона, который творил своими касаниями и поцелуями невероятное, шептал мне на ухо всякие нежности, говорил, что моя красота затмевает саму Инари, глаза сияют ярче звезд, а кожа — нежнее шелка. Кажется, я даже что-то отвечала ему, что-то шептала в ответ, приникала в поцелуе к губам, шее, мускулистой груди… Что происходило в мире Исама… я не знаю… но казалось он слился с моим и пульсировал в едином ритме.

Из водоворота наслаждения вырвал вопрос:

— Ты будешь моей, Саша? По-настоящему моей, а не как наложница? Не по праву дракона… Не по праву сильнейшего?

Голос Исама дрогнул, его в самом деле волновал ответ.

Я же, чувствуя, как тело плавится от его прикосновений, проговорила:

— То есть, ты хочешь сказать, что я сейчас твоя? Твоя наложница, да?

На меня посмотрели недоуменно, мол, попробуешь поспорить?

И это он зря.

Потому что спорить мы умеем, если что.

В следующий миг кто-то с меня скатился, а я попыталась отползти в сторону. Дернув за ногу, меня вернули на место и со злостью посмотрели в глаза. Мы оба тяжело дышали. Меня как магнитом тянуло к дракону, тянуло возобновить начатое… и закончить. Но, приложив невероятные усилия, я все же проговорила:

— То, что ты запер меня в своем доме, не делает меня твоей вещью, Исам. Я не принадлежу тебе. И не признаю слов «наложница» и «собственность» в том, что касается живого существа. И тем более, меня.

Кто-то зарычал и сгреб меня в охапку.

— Но ты — моя, Александра Кинриу. Как бы тебе ни хотелось другого, ты — моя.

— Да не хочется мне другого, болван! — вырвалось у меня. — Просто… Просто неправильно как-то это все. Не по-человечески.

Мне впились поцелуем в шею и прорычали:

— Поговорим об этом в другой раз, женщина.

С силой отпихнув его от себя, я прошипела:

— Перестань говорить со мной в таком тоне, мужчина.

— Или что? — уточнил Исам.

— Или пожалеешь, — честно пообещала я.

А когда меня сжали в объятиях до хруста, быстро заговорила:

— Нет, Исам, нет, так неправильно. Я не верю в то, что любовь рождается в стенах, или накладывает оковы на любящих. Я всю жизнь мечтала о такой любви, которая даст крылья, даст свободы, воздуха! Я не верю в то, что любовь делает нас слабыми, а ты доказал, что хочешь видеть меня слабой и ничтожной рядом с тобой — великолепным и сильным! Ты не даешь летать моему дракону! И хочешь взаимности? Ну уж нет! Выражаясь доступным тебе языком — дракон существо вольное, в неволе мы не размножаемся.

Исам посмотрел на меня как-то странно.

— То, что твои слова разнятся с делом — я успел заметить, Таши Кинриу. Хотя ты ведь и раньше ничего мне не обещала. А теперь и вовсе прямо заявляешь, что готова улететь от меня в любой момент. Ведь ты это сделаешь, если я верну тебе возможность летать?

Хотелось ответить «нет», но это было бы неправдой, а обманывать Исама, как он меня, почему-то не хотелось.

Я дернула на себя покрывало, и, закрыв грудь и прочие стратегически важные части тела, устало проговорила:

— В нашем мире за женщинами принято ухаживать, Исам. Меня так воспитали.

— Ухаживать? — переспросил дракон.

Я пожала плечами.

— Ну да, ухаживать. Дарить цветы, подарки, кормить вкусностями… Показывать, что девушка тебе небезразлична. Вместе гулять, смотреть фильмы…

Бровь дракона приподнялась вверх.

Я раздраженно махнула рукой.

— Читать вслух по ролям, — тут же нашлась я. — Разговаривать… Обо всем на свете! Делиться своими планами, мечтами… Вместе делать что-то… Быть рядом, понимаешь? А ты, когда рядом, только и норовишь, что раздеть меня…

Я хлопнула по руке, которая принялась гулять по бедру, скрытому покрывалом. И не потому даже, что кому-то надо учиться руки при себе держать. А потому что прикосновения Исама дарили такой восторг, что еще чуть-чуть, и плюну на все эти разговоры…

— А когда не лезешь… раздевать меня, мы ссоримся, — подытожила я. — Не слишком похоже на то, о чем я мечтала.

Исам отвел взгляд. Легко спрыгнув с кровати, подошел к окну. Я только успела скользнуть взглядом по рельефной спине, узким бедрам, длинным мускулистым ногам, как к окну он подошел уже одетый. Почти. На драконе были легкие черные брюки.

Наконец, он обернулся, и, запрыгнув на подоконник, уселся на нем, продолжая буравить меня взглядом.

— Я не понимаю тебя, Саша, — сказал, наконец, дракон.

Я глаза картинно закатила, мол, свершилось! Неужели со мной заговорили? Вот прямо сейчас побегу свечку ставить!

— Там, — глухим голосом сказал Исам. — На озере фей. Ты была не против.

Вспомнив о безумии, случившемся на озере, я покраснела.

— Не против, — согласилась я. — Но главное: я была свободной, и рядом был парень, который мне нравился, и вся эта магия фей, помноженная на магию русалок… А на дне я сколько времени провела? Кислородное голодание не слишком полезно для мозга, это доказано… В общем, эффект комбо.

— Что? — переспросил Исам, услышав незнакомое слово. — Комбо? Что это за эффект?

— Неважно, — отмахнулась я. — Главное — я была свободна. Выбирать, решать за себя. И ты… Думала тогда, ты нормальный…

— Там, на озере, — сказал Исам. — Ты хотела принадлежать мне. Но я мог убить твоего дракона, и поэтому отказался.

Вспомнив обиду, нанесенную блондином, я поджала губы. А потом вспомнила причину и потупилась.

— И поступил благородно, — заверила я его. — Я никогда тебе этого не забуду, честно. Но сейчас, когда посадил меня под замок… Пользуешься тем, что сильнее меня…

— Я не принуждал тебя к близости силой, — тихо сказал Исам. — Ни одному дракону это не нужно.

— Конечно! — запальчиво согласилась я. — Конечно, вам не нужно. Вы же такие все крутые, мускулистые, чешуй чатые, крылатые, магией владеете! Зачем вам кого-то принуждать? Итак понятно, вам должны очертя голову, на шею вешаться!

— Драконы действуют на женщин особенным образом, — надменно напомнили мне.

— Драконы на всех действуют особенным образом, напыщенный ты индюк! — мило возразила чешуйчатому. — Чтоб ты знал, мне парни тоже проходу не давали! И я, позволю себе напомнить, дракон.

Исаму мое напоминание про других парней явно не понравилось. Дракон нахмурился, поджал губы, скрестив руки на груди.

С усилием отвела взгляд от чьей-то очень рельефной и притягательной мускулатуры и сказала, глядя в потолок.

— А ты меня взаперти держишь. Юки, вон, отослал. Видите ли, она прихотью тирана пренебрегла!

Исам хмыкнул. А меня несло.

— И эти твои… бабы на этом самом острове… Как-то уверенности в завтрашнем дне не прибавляют.

Дракон, поперхнувшись, закашлялся.

— К-какие еще мои бабы?

Я деланно пожала плечами.

— Не знаю. Тебе во всяком случае, виднее.

— Ты имеешь ввиду обещанных невест? — проявил чудеса догадливости Исам. — Откуда ты вообще о них знаешь?

— Да так, довелось познакомиться, — призналась я. — И знакомство было не самым приятным. Оно как-то знаешь, от тебя «наложница» слышать куда привычнее. И если к черту эти все устои отбросить, то ассоциация с этим словом одна — я — на ложе.

Я деланно осмотрела мятые простыни и ворох разбросанных подушек.

— А я и вправду на ложе.

В следующий миг я была на ложе… не одна.

Придавленная мускулистым телом Исама, я слышала биение его сердца, чувствовала горячее дыхание на щеке. Кому-то напоминание обо мне на ложе явно показалась призывом к действию.

— Исам! — возмущенно пробормотала я, пытаясь увернуться и оттолкнуть его от себя.

Но по разгорающемуся пламени в глазах дракона поняла: бесполезно.

И тут дракон как-то напрягся. Отстранился от меня. Взгляд стал сосредоточенным. Поднявшись, Исам сел на постели и обернулся к окну.

На миг звезды заслонили чьи-то кожистые крылья, а потом тень дракона метнулась наверх, явно на «посадочную» площадку.

Какое-то время у Исама вид был задумчивый, словно к чему-то прислушивался, а потом дракон поднялся с кровати и направился к окну.

— Исам! — возмущенно воскликнула я, забыв, что только что сопротивлялась нашей предстоящей близости так, словно на кону моя жизнь и вообще репутация в военной академии.

Вместо ответа Исам свистнул.

В тот же миг в комнату ворвался Скирон. Дух ветра закружился под потолком воздушным драконом.

— Не отходи от нее ни на шаг, — приказал Исам и воздушный дракончик помахал крылом. А затем скользнул под покрывало и взмыл в воздух вместе с ним, отчего стал похож на лучшее в мире привидение с мотором из мультика про Карлсона, то самое, которое дикое, но симпатиш-шное.

Я недовольно запахнула на груди халатик, и ноги поджала.

Исам сглотнул, обозревая это действие, а я одно выдающееся место подушкой прикрыла, а летающему по комнате простынному привидению кулаком погрозила.

— Ты куда? — спросила я у дракона. — Что-то случилось?

Тот нехотя кивнул, словно раздумывал, посвящать меня или нет, затем все же признался:

— Нестабильный магический фон. Твой отец думает, это из-за Водных, которые претендуют на наши земли, но это не доказано.

— А как этот самый нестабильный магический фон проявляется? — поинтересовалась я. — Кроме того, что за тобой прилетают и ты срываешься неизвестно куда среди ночи?

Дракон нахмурился. А затем бросил:

— Инсекты.

Я ахнула.

— Это… Это как тот… самый… Что магом прикидывался?

Исам кивнул.

— Инсекты — мастера личин. И, что хуже всего, своих детенышей они вскармливают кровью. Они не вторгались на земли драконов — их не пускала наша магия. Кроме того, драконы патрулируют и человеческие земли, устраняя инсектов и другие опасности… Но что-то случилось с магией этого мира. Если инсекты сумели прорваться сюда. Мне срочно нужно уйти.

— Исам! — воскликнула я и подпрыгнула на кровати. — Возьми меня с собой, а? Я тоже, я тоже хочу!

Дракон посмотрел на меня непонимающе.

— Да, да, я помню, что лук, которым меня одарили феи, остался у папахена. Но у тебя ведь есть другой! Наверняка есть, по глазам вижу! И эти ваши… ртауары… Ну, штуки, которые в другие штуки превращаются… дай парочку, а?

По мере моей пламенной речи глаза дракона расширялись, а потом снова сузились.

На меня посмотрели с нежностью… как смотрят на любимого ребенка, например. На эдакого несмышленыша.

А затем дракон подошел, наклонившись, поцеловал в макушку, и снова направился к окну. Обернувшись, щелкнул пальцами и вся груда мебели, что мы со Скироном так старательно складывали, оказалась на своих местах.

— Ничего не бойся, Саша, — сказал дракон, явно давая понять, что меня с собой развлекаться не берут.

— Да я и не боюсь! — крикнула ему в спину. — Я с тобой хочу! С инсектами сражаться! А много их, кстати?

— Тридцать, — ответил Исам и я присвистнула. А дракон добавил: — Бои — не для женщин.

— Это еще почему? — возмутилась я.

— Потому что женщина — дарует жизнь, — терпеливо объяснили мне, запрыгивая на подоконник. Обернувшись, дракон продолжил: — А мужчина ее забирает. Поэтому женщины созданы для того, чтобы красиво жить, а мужчины — чтобы красиво умирать.

С этими патетическими речами дракон послал мне воздушный поцелуй, явно намекая, что умирать он не собирается, по-крайней мере, пока, и спрыгнул вниз. А в следующую секунду в ночное небо взлетел серебристый дракон! Красивый до умопомрачения… и такой же несносный!

Вслед дракону в окно вылетела подушка.

Скирон, явно решив, что это такая игра, хотел и покрывало туда уволочь. Пришлось вскочить и побегать за духом ветра, отбирая покрывало. Одержав победу, закуталась в него, как в кокон.

— Ну Исам, — процедила я и сдула прядь, что упала на лоб. — Ну, зараза блондинистая, ну я тебе это припомню! Попадись мне только! Это же надо! Видите ли, женщины рождаются, чтобы хорошо жить и совсем не для битв с нечистью! А того, что в битвах живется еще лучше, кое-кто, конечно, умолчал. У, жадина!

Я свернулась на кровати калачиком, но не могла заснуть. От негодования, от злости, от беспокойства, наконец!

Рывком поднявшись и запахнув халат, принялась ходить по комнате кругами. Когда, просто машинально (почти) дернула ручку двери, та, ожидаемо, оказалась заперта. Скрипнув зубами, продолжила топать с удвоенной скоростью. Скирон летел рядом в образе очень серьезного воздушного дракона.

В мыслях проносились образы разных там блондинистых, то нежного и заботливого, то жесткого и властного, потом закрадывались воспоминания об «обещанных невестах», и голос за кадром, подозрительно на Исама похожий, называл меня наложницей…

Но хуже всего, что то и дело вспоминался Исам, поднятый над каменистым полом пещеры магией инсекта, и из-под пальцев оборотня тянулось что-то черное. Тянулось к самому сердцу Ледяного дракона.

Я ломала пальцы, смахивала злые слезы, поминала кого-то отнюдь недобрым словом… И улеглась только под утро, когда за окном забрезжил рассвет.

Сил не осталось, веки налились тяжестью и закрылись. Скирон уселся (или улегся? В общем, разместился) на соседней подушке, насвистывая какую-то мелодию и играя моими волосами.

Должно быть, песня духа ветра оказала успокаивающее воздействие, потому что я все же провалилась в тревожный неглубокий сон.

А пробуждение было сюрреалистичным.

— Доброе утро, госпожа Таши Кинриу. Господин Ичиру Исами ждет вас к завтраку.

Сначала показалось, что я все еще в папахенском дракарате. Три Аки поначалу вот такими же бесцветными голосами со мной разговаривали. Потом мелькнула мысль, что должно быть, Юки из-за вчерашнего нагоняя, полученного от кузена, заговариваться начала.

А потом глаза открыла, и, взвизгнув, на кровати вскочила, покрывало натягивая.

У двери, сложив ладони в приветственном жесте, стояла… кажется, Юки назвала ее Хикэри. В общем, та самая блондиночка, которая вчера отрапортовалась будущей госпожой Исама, а мне не преминула указать на мое место наложницы…

Глава 12

— Эм, — это было первое, что вырвалось у меня. — А что ты тут делаешь?

— Я — ваша джошу, — тихо, но что-то мне подсказало, тщательно сдерживая ярость, ответила…

— Хикэри? — уточнила я. — Так, кажется, тебя Юки вчера назвала?

— Так точно, госпожа Таши, — скрипнув зубами, ответила девушка.

— Что ты делаешь в моей спальне, Хикэри? — вскипела я. — Я тебя не звала! То есть не приглашала… И что ты делаешь в доме Исама?

Глаза девушки сверкнули торжеством, а я про себя взвыла, понимая, как опростоволосилась.

— Господин Ичиру Исами понимает, что вы не ведаете традиций, госпожа Таши Кинриу, — елейным голоском ответили мне. — Видимо он выбрал меня, как самую достойную в качестве вашей джошу. Должен же кто-то объяснить вам, где место женщины.

— Если ты сейчас ляпнешь что-то типа «у ног мужчины», меня стошнит, — пообещала я.

Хикэри захлопала ресницами и подчеркнуто скорбно поджала губы, явно сетуя на мою грубость. Но мне как-то не до этого было.

Я вскочила с кровати и хмуро поинтересовалась:

— А где этот? Погонщик джошу и победитель инсектов? Говоришь, за завтраком меня ждет? Ну-ка, подвинься.

Отодвинув оторопевшую девушку, я ринулась к лестнице. Благо дорогу к ней запомнила.

— Вы! — взвизгнула за моей спиной Хикэри. — Ты не смеешь представать перед господином в таком виде! О небо! Растрепанная, в халате! Нет! Он решит, что я плохо справляюсь со своими обязанностями и отправит меня домой! Только не это…

Хикэри продолжала восклицать за моей спиной, не отставая почти не на шаг, но мне было не до ее терзаний. Вот какого демона она делала в доме Исама — вот это вопрос из вопросов!

Не знаю, что Хикэри не понравилось в моем внешнем облике. Исам, увидев меня в одном развевающемся халате, с растрепанными после сна волосами, судя по тому, как он быстро поднялся из-за стола, восторженно сглотнув, явно обрадовался. Даже на мое выражение лица, ничего хорошего ему не обещающее, внимания не обратил. И зря.

— Что она здесь делает?! — прошипела я, приближаясь к блондину.

Блондин с трудом отвлекся от… скажем, декольте, в общем чересчур распахнутого во время бега халатика, и снова сглотнул. А потом, когда кое-кому явно невероятными усилиями удалось на моем лице сфокусироваться, улыбнулся. И, судя по этой самой глупой улыбке, выражения моего лица по-прежнему не заметили.

— Какая ты красивая, Саша, — пробормотал Исам.

И вот за это многое ему простить захотелось… Кроме того, что с пшеничной косой, которое за моей спиной стояло!

И поэтому я свой вопрос повторила:

— Что, демоны меня дери, она здесь делает?!

Исам недоуменно перевел взгляд мне за спину, я тоже хмуро обернулась и увидела, как Хикэри попятилась назад, а затем и вовсе скрылась под аркой выхода на крышу.

— Она твоя джошу, — ответил Исам и сделал приглашающий жест к столу. — Присаживайся. Все такое вкусное.

Драконица внутри просто взревела!

— Ты издеваешься?! — вырвалось у меня.

— Почему? — пробормотал Исам и осекся, потому что подозреваю, взгляд мой из негодующего просто убийственным стал.

— Да потому что ты поселил в своем доме эту… свою… невесту, — возмутилась я.

— Она больше не невеста мне, — возразил Исам. — Я вернул обещание всем семерым невестам.

— Вот как? — как-то быстро успокоилась я. И тут же посетовала: — Даже жаль как-то девчонок.

— Двоих уже пообещали другим принцам, — отмахнулся Исам. — Понимаю, для тебя это звучит странно, но для нашего мира это норма. Статус обещанной дракону невесты дает девушке довольно высокое положение в нашем обществе.

— Прогони ее, — перебила я Исама. А когда его брови непонимающе поползли вверх, поправилась. — Ну, то есть отошли домой.

— Кого? — не понял Исам.

— Ты что, издеваешься? — возопила я. — Думаешь, я буду жить под одной крышей с твоей невестой…

— Бывшей невестой, — вставил Исам.

— Вот это как раз неважно! — взорвалась я. — Бывшей невестой, которая еще вчера недвусмысленно дала мне понять, что имеет на тебя виды!

Непонимающий и, не побоюсь этого слова, невинный вид Исама бесил несказанно! Захотелось метнуть в дракона каждым блюдом, приготовленным руками этой самой Хикэри, надеть ему на голову миску с салатом, а сам стол просто сбросить с этой самой парящей горы!

Пока наслаждалась «кровавыми мальчиками в глазах», Исам скрестил руки на груди и смотрел на меня как-то странно. Очень пристально и с нежностью, так мама на Кирлика смотрела, когда он только ходить начал, и, несмело ковыляя на пухленьких ножках, то и дело садился на памперс. У мамочки тогда такое же умилительно-внимательное выражение лица было.

— Чего улыбаешься? — хмуро поинтересовалась я.

— Ты ревнуешь, Саша, — просто сказал Исам. — И это делает меня самым счастливым во всем мире.

— Размечтался! — буркнула я, но не слишком возмущаясь, видя, какую радость сама мысль о моей ревности доставляет дракону. Поэтому мои губы тоже расползлись в глупой улыбке.

А потом дракон все испортил.

— Вот что значит, держать женщину на своем месте. Кочевники это называют «в узде».

— Что-о? — тоном, не предвещающим кому-то ничего хорошего, протянула я. — Что ты только что сказал?!

Отступая (наверное, все же что-то такое он прочитал на моем лице), Исам, на свою беду, пояснил:

— Ну как же! Стоило поступить с тобой, как с женщиной, указать на свое место, дать дом, заботу и защиту, оградить от опасностей всего мира, как ты действительно стала что-то испытывать ко мне. Например, эта ревность. Это очень хороший знак.

— Я сейчас покажу тебе хороший знак, — прорычала я.

Обернуться я не могла, да и не пыталась, хорошо помня, чем это может закончиться. Но свою фантазию о летающих в голову Исама предметов воплотила, что называется, на все сто! При этом не переставала напоминать Исаму о том, что он дурак, болван, гад чешуйчатый и вообще летающий осел!

Отступая и уворачиваясь, дракон пытался увещевать меня:

— Таша! Принцесса Таши! Александра! Да прекрати же ты! Я ведь просто хотел доказать тебе, что я к ней плохо отношусь!

Я так и замерла с поднятой в двух руках миской.

— Что? — непонимающе переспросила я.

— Да ты же сама говорила, что сторожить тебя — действительно тяжкий труд. И что в следующий раз я не должен поручать его тому, к кому мало-мальски хорошо отношусь. Я всего лишь хотел показать тебе, что плохо отношусь к бывшей обещанной невесте, вот и все!

Миска-таки полетела по заданной траектории.

— Какой же ты гад все-таки! — сказала я Исаму.

А потом до меня дошел смысл его слов.

— Так значит, все эти разговоры о джошу — суть пыль, да? На самом деле это мои сторожа? Тюремщики? Я убью тебя, чешуйчатый!

Догнать Исама, правда и не удалось. Реакция, да и скорость у него покруче моей.

Скирон, явно думая, что мы играем, носился то за мной, то за Исамом, а потом каким-то чудом выдернул из-под оставшихся предметов скатерть, и снова стал изображать дикое, но симпатичное привидение.

Сдернув с духа ветра скатерть, я накинула ее на Исама, а пока дракон пытался избавиться от нее, гордо развернулась и пошла обратно, в свои покои. Скирон полетел за мной.

На оклик Исама ответила только одно:

— Дурак.

И то, посчитала, что это было лишним.

В коридоре столкнулась нос к носу с Хикэри. Девушка, увидев меня, сглотнула, отпрянула, давая пройти. А у самой глаза на мокром месте!

— Ты чего? — хмуро поинтересовалась я. Мне как-то после скандала ни до чего было. Но пройти мимо плачущей девчонки я не могла.

— Он, — пробормотала Хикэри. — Он и в самом деле ко мне ничего не чувствует.

— Да что ж такое, — простонала я, закатывая глаза. — Ну-ка, пойдем.

И увлекла ее на кухню.

В бытовых заклинаниях я разбиралась уже достаточно, чтобы суметь кофе с молоком сварганить. А еще кто-то (подозреваю, кто) рогаликов с утра напек. Исам появиться не спешил. Может, летал (гад!), а может стратегически правильно избегал столкновения с двумя женщинами — одной разгневанной, второй просто с мокрыми глазами.

За кофе и рогаликами я постаралась объяснить Хикэри, что в том, что произошло, никто не виноват… Исама выбрала моя драконица. А меня выбрал его дракон. Это сложно понять здесь, на земле, но там… в хрустальной синеве небес… Все понятно, как день и ночь, белое и черное, мужское и женское. Как инь и ян.

— Это гармония, — закончила я рассказ. — Даже если бы хотела, я бы не смогла ничего изменить. Правда, так быстро сдаваться я не собираюсь. Гордость надо иметь, в конце концов… Что он думает? Заточил в башню, я от безысходности растекусь лужицей? Не дождется.

— Ты не любишь его? — спросила, шмыгая носом, Хикэри.

— Прежде, чем я сюда переехала, мамочка мне замечательную фразу сказала, — подумав, ответила я.

— Какую? — снова хлюпнув, спросила девушка.

Я подлила ей кофе и серьезно ответила.

— Она сказала: как можно не любить дракона?

Глаза девушки затуманились.

— Госпожа Джун права, — с придыханием сказала она.

Я назидательно подняла палец

— А вышла мамуля за человека.

Хикэри заморгала, а я пояснила:

— За настоящего человека. Все драконы этого мира по сравнению с Виталием Владиленовичем — тьфу и растереть, это я сейчас поняла.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒