Оглавление 5 страница

Он только рванулся ко мне, я уже отскочила на середину кровати.

Рванув за покрывало, выдернула его из-под колена дракона, и, вскочив на ноги, замоталась.

— Убирайся вон! — воскликнула я и на дверь указала. — Видеть тебя не хочу!

— Я знаю, — неожиданно сказал дракон. — Но теперь тебе придется видеть меня всегда. Потому что ты — моя. Моя женщина. Моя наложница. Моя собственность.

— Что?! — взбесилась я. — Да ты что о себе возомнил! Гад… чешуйчатый! Ящерица летучая!

— Ящерица?! — переспросил Исам.

— Не приближайся ко мне! Видеть тебя не хочу! Убирайся сейчас же! Какое право вообще имел сюда входить!

Куда — сюда, понятия не имею. Никакого. Но логически — место, где отдыхает не совсем одетая девушка уж точно не предназначено для посещения мужчиной.

— Что ты вообще здесь делаешь?

— Я у себя дома, — спокойно сказал Исам. — И ты тоже. Отныне это — твой дом, принцесса Таши. И хотелось тебе этого или нет, но ты отсюда не выйдешь. Пока этого не захочу я. А я не захочу. Люблю, когда мои вещи на своих местах.

— В таком случае уматывай отсюда! — взвилась я. — Если это мой дом, то я запрещаю тебе входить сюда, понятно? Ты… Ты обманул меня! Ты обманом заманил… Ты….

Казался таким хорошим в небе, — хотела добавить я и не добавила, потому что так горько стало… И хуже всего, непонятно. Вот просто непонятно, за что он со мной так?

— Так нечестно… — вырвалось у меня.

— Нечестно?!

Исам выглядел взбешенным и обескураженным одновременно.

— Не тебе говорить о чести, принцесса Таши. Ты не ведаешь этого понятия, как и твой отец. Да за то, что ты сделала…

Исам не закончил, посмотрел на меня странно, и, явно сдержав себя в последний момент, покинул комнату, хлопнув дверью так, что я подпрыгнула.

Я рассеянно уставилась на дверь.

А что я сделала?

* * *

Какое-то время приводила дыхание в норму, затем завертела головой, осматриваясь.

Надо сказать, комната впечатляла. И не столько размерами, как странной куполообразной формой и гигантским окном, которое вчера показалось отсутствием стены. На самом деле стена была. Ну, как стена, скорее, невысокий, по пояс, бортик с широким мраморным подоконником, напоминающим столешницу.

Стены здесь были белыми. Из какого-то искрящегося камня. Судя по ровности, казалось, что эта гигантских размеров комнатка выпилена в цельном куске скалы. Я подошла к стене, провела по ней ладонью — на ощупь чуть шершавая и как будто теплая.

— Магия, — буркнула я, скривившись. Потому что как вспомню, что меня в местную Альма-матер не пускают, так обидно стало.

На подоконник спикировала птица. Белая, похожа на альбатроса, только полностью белоснежная и с хохолком. Меня не испугалась, склонила голову набок и уставилась глазами бусинками.

Чтобы не спугнуть пернатую, я ближе подходить не стала, застыла, где стою. Птица смотрела так пристально, словно видела насквозь и от этого совсем не птичьего взгляда я даже о том, что собиралась обследовать место, куда меня закинуло в очередной раз, забыла.

— Как же это я так опростоволосилась? — спросила я у птицы. — Ведь он с самого начала, ну не с самого, а тогда, у папашки в саду каким-то странным казался… Как же я ему поверила?

— Крак! — ответили мне, и я кивнула, словно поняла.

— А как было не поверить? — продолжила я рассуждать вслух. — Я, если честно, думала, что он здесь самый нормальный… Да что там, единственный нормальный. И, только никому не говори, моя истинная пара. Ко всему…

— Крак! — снова ответили мне, и я снова кивнула.

— Так драконица сказала, — доверительно сообщила я птице, посчитав нужным прояснить этот момент.

Гостья опять посмотрела на меня, склонив голову набок, и я поправилась.

— Ну, не сама сказала, понятно. Из нас двоих я только разговариваю. А… скажем, дала почувствовать, что ли. И вот еще… Почему-то я то сама себя драконицей чувствую, то мы с ней вроде как раздельно. Она сама по себе, я — сама по себе. Медитации помогли, кстати, я ее теперь лучше слышу… И оборот второй не настолько болезненный был, как первый… Акио говорит, в Альма-матер всем азам учат… А как туда добраться? Молчишь? То-то и оно.

— Крак! — сказали мне в третий раз, а затем улетели.

Я задумчиво посмотрела вслед птице, а потом вернулась к осмотру новой тюрьмы (поскольку своим домом я это место называть не собираюсь).

Кроме неприличных размеров ложа, глянув на смятые простыни на котором, я зарделась, здесь стояло еще две невысоких тахты, кушетка, которую тут же захотелось перетащить к окну. На тахтах и кушетке — подушки с кистями и воланами.

Два круглых столика перед диванчиками, и еще один, высокий и массивный. И все это — кипельно-белое! Я хмыкнула. То ли кому-то моя комнатка в другом мире запомнилась, а точнее, что питаю слабость к белым стенам, то ли здесь так принято. Ах да, они же Ледяные, им положено в эдаких снежных крепостях жить.

Несмотря на размеры и почти полное отсутствие мебели, комната пустой не выглядела. Или это просто я люблю пространство? Вдоль стен на изящных белоснежных постаментах стоят ледяные статуи — драконы и какие-то странные существа.

Кроме той двери, через которую ушел Исам, и которая оказалась закрытой (вот кто бы сомневался?) здесь еще три двери было. Я тут же сунула туда нос. За одной ожидаемо оказалась, как здесь принято говорит, купальня и удобства. Причем удобства из серии только удобства с крохотным умывальничком еще за одной дверью были, из чего я заключила, что выпускать меня отсюда в ближайшие лет сто не собираются.

А потом вспомнила слова хранителя из храма ветра, дракона, который к ним звал, но советовал пожить сначала хотя бы тысячу лет… И я прям мурашками покрылась, представив перспективку — прожить эту самую тысячу лет в этой белоснежной тюрьме в качестве наложницы белобрысого тирана.

В общем, я бассейн небольшой и водопадик в скале только взглядом окинула и обратно выскочила, потому что интересно же, что тут еще есть.

За соседней дверью обнаружилась гардеробная. Не такая роскошная, как у папахена во дворце, но вполне себе приличных размеров. Я, если что, такое недавно своей комнатой считала.

И если в том гардеробчике преобладали красно-золотые цвета, то здесь, ожидаемо, белые. А еще кремовые, серебристые, голубые, бирюзовые. «Кимоно» здесь тоже было, только не из таких плотных тканей, как в Огненном дракарате, а больше из легких, струящихся. А еще много платьев по крою на древнегреческие туники похожих. Прежде, чем одеться, я облазила все полки, ящики, шуфляды в поисках белья. И такового вообще не нашла! Разные платки, шали, накидки, какие-то парео, даже плащи с капюшонами, подбитые белым мехом… но ни чулочков, ни бельишка, — ни трусиков, ни бюстиков!

— Вот, значит, как. Бельишка наложницам не полагается, — сквозь зубы процедила я. — Учтем.

Кто-то сильно, просто очень сильно нарывался. Можно даже сказать, уже нарвался. И я буду не я, если этот кто-то скоро сам не пожалеет об эдакой вот драконьей тирании!

— Гад чешуйчатый, — вырвалось у меня. — Ничего, от папахена ушла и от тебя уйду.

О том, что, если бы не Исам, уйти от папахена мне бы не удалось, я как-то старалась не думать.

Но прежде чем строить план побега, нужно было все-таки одеться. Нет, покрывало прекрасно грело, и вообще было очень удобным, но хотелось чего-то более существенного и менее скользкого.

Порывшись в вещичках, остановила выбор на легком белом платьице наподобие греческого хитона, с пояском. Ткань, конечно, тонкая, но тут все такое, зато это хотя бы длинное, до пят. Правда, с разрезами по бокам, высокими такими, если что, побегать можно. А что касается выреза… что ж. При некоторых блондинистых не буду наклоняться.

Теперь волосы. Возле большого овального зеркала в серебряной раме нашлись разные шпильки-гребни-заколки. Осмотрев богатство, а богатство в прямом смысле, потому что каждая, даже самая завалящая шпилечка была украшена жемчужиной или сверкающим камушком (и вряд ли стекляшкой), я хмыкнула и пробормотала под нос:

— И ни одной резинки или крабика! Он же не бабушку мою очаровать решил, а меня… Вот что бывает, когда мужчины пытаются…

Что мужчины пытаются, я не договорила, моим вниманием еще одна шкатулочка завладела, больше на сундучок похожа.

Приоткрыв крышку, я ахнула: здесь в футлярах и без них лежали разные цацки: кольца, серьги, ожерелья, браслеты, диадемы и еще небо знает, что, и все такое блискуче-переливательное, что стаю сорок хватило бы от счастья с ума свести.

В папахенском дворце мне украшения тоже полагались, но здесь, сразу видно было, побогаче как-то… Или это я уже разбаловалась.

К цацкам я с детства как-то равнодушна. До четвертого класса, помню, носила перстенек (пока налезал), который Виталий Владиленович в тире выиграл. Крохотное такое колечко с цветной стекляшкой, уж на что под конец облезлое, жалкое, а снимать не хотелось. Ну так то отчим дарил, которого я даже про себя боялась папой назвать, благоговела, а тут… Чешуйчатая блондинистая зараза, возомнившая себя богом и господином.

— Ничего, он еще очень-очень пожалеет, — сказала я, обувая сандалики. На плоской подошве, тоже в греческом стиле, с ремешками-завязочками.

Волосы расчесала и решила распущенными оставить. А этими гребнями и шпильками пусть сам пользуется.

Выходя из гардеробной, взглянула в зеркало: на меня смотрела темноволосая девушка с нежной кожей, лицом сердечком, стройная, можно сказать, худенькая, но с манящими формами. От всех этих перелетов-оборотов лицо осунулось, чуть заострился нос, а ярко-зеленые глаза с серебристыми крапинками кажутся просто огромными.

Беглого взгляда было достаточно, чтобы отметить: что-то неуловимое поменялось в облике после обретения дракона. Что? Присмотревшись, я отметила, что черты лица не стали хищными, как у других драконов, наоборот странным образом смягчились, но стали какими-то аристократичными, что ли? А еще, что из-за перенесенной болезни, вызванной противостоянием папахену, под глазами пролегли круги, а сам взгляд стал каким-то настороженным…

Я приблизила лицо к зеркалу и ахнула: зрачок чуть вытянулся. Если не приглядываться, это не бросается в глаза, к слову, у Исама и Кеншина я ничего подобного не замечала, но это должно быть оттого, что драконы владеют магией. Вон они как ловко переодеваются вместе с оборотом. И шмотки прям настоящие получаются, я щупала.

Вот если бы мне так научиться, я бы в эту же секунду соорудила себе хотя бы трусята какие… в целях контрацепции исключительно. И назло белобрысым врагам.

В покои я вернулась, комкая в руках давешнее покрывало, которым, предварительно встряхнув простыни, застелила кровать. Аккуратность в том, что касается застеленной постели — привычка, тут уже ничего не поделаешь. Я в общаге и свою, и Ариэлькину кровать застилала, потому что не могу окончательно проснуться, глядя на разобранную постель. Бесит. Ариэлька еще прикалывалась, что я буду из тех жен, которые застилают половину кровати мужа, когда он ночью встает в туалет.

Вспомнив Ариэльку, нахмурилась. В глазах предательски защипало. Ну так нечестно, в конце концов! Она — где-то там, волнуется, наверное, переживает, а я, получается пленница блондинистых самодуров в драконьем мире. Хотя для подруги мамуль, наверное, что-то придумала. А может и рассказала все, как есть. Иришка девчонка понятливая и в том, что касается серьезного, не болтливая.

В задумчивости я подошла к окну. В прошлый раз обозреть вид помешала птица.

Подойдя, ахнула.

И стояла в ступоре минуту, наверно.

Способность рассуждать и вообще мыслить, вернулась не сразу.

Потому что из окна моей «темницы» открывался просто невероятный вид! Самый невероятный из всех возможных!

Во-первых, небо. Оно было… Везде! Синее-синее и одновременно прозрачное… Пронзительное!

Во-вторых… я уже забыла, что вчера мы летели между каких-то огромных парящих гор, так вот, дом Исама находился на одной из них! Судя по тому, что у меня перехватило дыхание, когда перевесилась через подоконник и глянула вниз, мы находимся чуть ли не на самой вершине!

И напротив — еще такая же громадина в домиках, лесах, реках… и с другого бока еще одна…

Парящие горы, громадные, покрытые зелеными пушистыми покрывалами лесов, опоясанные равнинами, с дырами пещер, которые, кажется, вот-вот подмигнут черными глазами…

Такие ступенчатые, сужающиеся кверху, с широкими дорогами, гейзерами, озерами, водопадами! Невероятное зрелище!

На макушке почти у каждой горы ледяная шапка, белая-белая, так и переливается на солнце. Я опустила взгляд, присмотревшись на их основания и ахнула — с озерами, даже отсюда видно, очень глубокими, горы соединяют водопады! Потоки воды выглядят ниточками, которые удерживают воздушные шарики… Чудную гравитацию я списала на магию.

И хоть мои собственные магические способности находились скорее в номинальном статусе, я чувствовала, что здесь все пропитано волшебством.

— Так вот она какая… драконья магия, — вырвалось у меня. И недавние рассуждения о том, что силой магии драконы создают себя одежду, показались детскими. Это же надо! Парящие горы и целый драконий город!

Раздалось хлопанье крыльев и на подоконник спикировала давешняя птица. В клюве у нее был цветок. Причем, какой-то знакомый цветок.

Птица положила цветок на подоконник, отступила на шаг и склонила голову набок, словно наблюдала за моей реакцией.

Медленно, чтобы не спугнуть пернатую, я протянула руку и взяла цветок. Точно! Не зря показался знакомым! Точь-в-точь такой я находила недавно на стоянке, драконы еще сказали, что это благословение фей.

Вдохнув чудный аромат, я растрогалась.

— Спасибо! — вырвалось у меня.

— Крак! — сказала птица, а я почувствовала, что не одна. Что у меня где-то здесь есть друзья. Когда была в папахенском дворце, часто вспоминала фею, которая помогала по пути к священной горе Сусаноо. Все ждала, что объявится, поможет, подскажет… Но фея так и не появилась, и я подумала, что папахен не только меня давит авторитетом.

А тут… цветок фей! Ю-ху-у!

А я уже распереживалась, что мой рюкзачок диверсанта в папахенских хоромах остался, а тут, у тирана белобрысого я и вовсе беззащитна!

Ну, теперь держись, Исам! — возликовало мое злорадство. Дай только встретиться с феей, мы тебе покажем!

— Спасибо, птица, — снова повторила я и мне снова вежливо кракнули в ответ. Я добавила: — Так приятно знать, что не одна в этом драконьем городе. Хотя, не спорю, очень красиво, прямо волшебно. Одно только непонятно.

Пернатая по-птичьи склонила голову и уставилась глазками-бусинками.

— Только… Неужели они тут без женщин… На этих островах? — спросила я. — Это ведь невозможно, вот совсем. Женщинам-то, не драконицам то есть, сюда не забраться…

— Крак! — изрекла птица.

А я догадалась:

— А, тоже магией, наверное, забираются!

— Крак! — подтвердила птица.

— Тогда понятно…

За спиной хлопнуло и я обернулась.

В комнату вошла девушка, светленькая, с пышной шапкой волос и двумя косичками, в темно-синем закрытом платье с разрезами по бокам, в которые виднеются узенькие брючки.

— Принцесса Таши Кинриу, — сказала она мелодичным голосом. — Господин Ичиро Исами ожидает вас к завтраку.

— Путь катится со своим завтраком, — начала было я, но запнулась. Девчонка стояла, вытаращив глаза и тыкала пальцем куда-то рядом со мной. Я даже вздрогнула, обернулась. Никого. Птица по-прежнему сидит на подоконнике, склонив голову, изучает теперь девицу.

— Быть того не может, — пробормотала девушка, а я непонимающе нахмурилась. — Священная птица Рух!

Я снова зыркнула на пернатую. Альбатрос-альбатросом, только полностью белая. И с хохолком.

— Крак! — сказала птица на этот раз девушке.

Та, недолго думая, рухнула на колени и руки простерла к потолку.

— Священная птица Рух благословила меня!

Я не выдержала и хихикнула.

Опомнившись, девушка поднялась. Вид у нее был пристыженный. Мне даже не по себе стало, все-таки для них здесь, в этом мире, ритуальная сторона жизни очень важна.

— Я — Юки, принцесса Таши, ваша джошу. Рада служить….

Девушка церемонно поклонилась, и я ее движения повторила, ладошки у груди сложив, чем несказанно ее удивила.

— Я уж думала, хоть здесь без джошу обойдемся, — пробормотала я и, заметив недоумение в глазах девчонки, пояснила: — Я имею ввиду без всех этих церемоний. Меня просто Таша зовут. Или Саша. Выбирай, как больше нравится. Давай, пожалуйста, без «выканья», потому что постоянно оглянуть хочется и спросить «Кто здесь?» и без принцесс, потому что ты наверно знаешь уже, я из другого мира, а там монархия лишь в паре стран сохранилась и то номинально.

Юки оторопело моргала какое-то время, слушая меня, а когда я закончила, выдержала паузу и повторила, что господин Ичиру Исами ждет меня к завтраку.

— Я не буду с ним завтракать, — заявила я, а живот недовольно заворчал, явно не соглашаясь с гордостью. — Если мне нельзя выйти отсюда и пройти на кухню, будь другом, притащи чего-нибудь перекусить сюда. Если не сложно, конечно!

Девушка сглотнула и часто заморгала.

Но не пошелохнулась.

Проводив взглядом птицу, которая решила, видимо, что для визита вежливости достаточно, я заправила цветок за ухо и снова взглянула на «джошу». Та как стояла, так и осталась стоять без движения.

— Что-то не так? — осторожно поинтересовалась я.

Девушка потупилась.

— Мне велено привести вас завтракать, принцесса.

В животе заурчало так, что должно быть, джошу тоже услышала.

— Вот как? — задумчиво переспросила я. — Привести. Меня. Завтракать. Ну Исам, вот сам ведь нарвался!

Девчонка ресницами испуганно захлопала, а я подмигнула ей.

— Веди.

Что ж. Из окна сигать только драконицей можно, это я уже сообразила. Надо мне разведать, как у них тут другие способы передвижения устроены.

Я уже поняла, что домик, где меня поселили, небольшой по сравнению с папахенским дворцом. Гостевой, что ли? Хотя для гостевого он слишком роскошный. Оказавшись на лестнице, я увидела, что она и вниз и наверх ведет. Юки повела наверх. А что там внизу я потом разведаю, если выпустят…

Мы поднялись на открытую площадку с низкими перилами и у меня дыхание сперло от восторга. Какое-то время я просто глазами хлопала и соображала, что то, что ветром отсюда не сдувает, должно быть, тоже магия. Оглянувшись на гору за своей спиной, увидела в ней широкую расщелину, чьи края были словно стянуты стежками лестницы. А за прозрачным коридором лестницы двигался лифт, и до меня дошло, как они тут перемещаются. Оглянувшись по сторонам и рассмотрев пару ближайших гор повнимательнее, увидела, что у них тоже эти самые стежки-лестницы имеются, отчего парящие горы кажутся похожими на мячи для американского футбола.

Я так заинтересовалась окрестностями, что сервированный стол посередине площадки и сидящего за столом Исама не сразу заметила.

А потом взглядом с драконом столкнулась, а сердце привычно ухнуло.

Вот кажется, только что его из комнаты выставила и кричала, что видеть больше не хочу, а увидела и захотелось подбежать навстречу и на шею броситься! Потому что драконица, завидев своего самца, радостно взревела внутри и я постаралась мысленно напомнить ей, что она, вообще-то из-за этого самого блондинистого взаперти сидит, вместо того, чтобы летать и качаться на воздушных качелях.

Драконица притихла, но гормональная атака успела «включиться». Исам, с убранными назад волосами, которые он собрал в низкий хвост, в серебристом переливающемся камзоле, с его широким разворотом плеч, рельефной мускулатурой, узкой талией, хищным, аристократичным лицом, был великолепен! И смотрел при этом так, что мысли превращались в какой-то кисель, а тело… в предательское нечто!

Исам встал из-за стола, сделал приглашающий жест. Я беспомощно оглянулась на Юки, но ее и след простыл.

Дракон нахмурился и направился ко мне.

И вот он подходит, а внутри екает, и хочется смотреть на него, непрерывно, и одновременно что-то подсказывает: беги! Беги от него со всех ног! Но куда отсюда, с парящей горы, с подавленным драконом и непроявленной магией, я денусь?

Осознание, что блондин обманул, бесчестно заманил в ловушку, притворившись хорошим, отрезвило.

Поэтому, когда дракон приблизился, я уже хлопать ресницами и мысленно слюной капать перестала. Ожидала его… надеюсь, что с презрением на лице. По-крайней мере, очень хотелось в это верить…

— Спасибо, что согласилась позавтракать со мной, — сказал Исам, и при этом смотрит так пристально… И где-то там, за показной жесткостью мелькает нежность… Или это я придумываю?

— Ты не оставил мне выбора, — холодно ответила ему, но голос при этом предательски дрогнул.

Взгляд Исама, который только-только был почти нежным, заледенел.

— Ты будешь есть в моем присутствии, — сказал он. — Или не есть вовсе.

Как назло, в животе заурчало, захотелось даже по нему хлопнуть и попросить, чтобы потише. Вместо этого вскинула подбородок и процедила:

— А ты еще более подлый, чем папочка. Он хотя бы сразу убить обещал. Но вот голодом не морил. И уж тем более, свое общество таким образом не навязывал.

Исам побледнел, брови его столкнулись у переносицы, губы превратились в одну линию, а на щеках заходили желваки.

Он шагнул ко мне и я рефлекторно отпрыгнула.

— Не подходи! — крикнула, выставляя перед собой руку. — Прыгну.

И обернулась назад.

Исам замер.

Затем что-то мелькнуло в воздухе, а я оказалась у него на руках, прижатой к груди. И лицо его так близко, и глаза… и губы…

— Я знал, что ты предпочтешь смерть, только бы не быть со мной, — сказал Исам, и в голосе его столько боли при этом… Да и от формулировки я, мягко говоря, опешила.

Вот только он так пугающе близко… И, судя по потяжелевшему дыханию, я нарвалась. Надо было сразу на завтрак соглашаться. Потому что, чувствую, еще немного… и я сама стану десертом для одного голодного дракона. Фигурально выражаясь.

— Ты завтрак обещал, — выдохнула я. — И… есть очень хочется…

Взгляд Исама не сразу стал осмысленным. Но через несколько секунд меня все же усадили на стул с высокой спинкой.

Исам напротив уселся и продолжил пристально смотреть.

Подрагивающими пальчиками расстелила салфетку на коленях, обозрела стол и сглотнула.

Птица в оранжевом, облепихового цвета, соусе. Тефтельки в томатном. Отбивные двух видов, мясные рулеты… Филе красной, и, судя по всему, очень большой рыбы. Рядом с блюдом пиала с лимонным соком. На овальном блюде на зеленых листьях салата выложены креветки, крупные и розовые, одного взгляда достаточно, чтобы слюной захлебнуться. А еще запеченные овощи, какое-то желтое пюре, треугольные сандвичи, скрепленные шпажками…

Дальше смотреть как-то недосуг стало. Руки сами потянулись к закускам, отбивным, к рыбе, к креветкам. Все настолько вкусным оказалось, что на какое-то время я просто исчезла. Лишь когда намазала хрустящую, разрезанную пополам булочку маслом, третью по счету, можно сказать, пришла в себя.

Исам ел много и жадно. Даже на меня не смотрел, что радовало. Потому что несмотря на весь абсурд ситуации, на какие-то совершенно нелепые обвинения Ледяного, меня к нему тянуло, и… злость то вспыхивала, накрывая девятым валом, то вообще исчезала, и я понимала, что меня можно брать тепленькой.

Налив себе из пузатого чайника какого-то ароматного отвара, я сделала глоток и почувствовала себя почти счастливой.

Захотелось поговорить с Исамом, рассказать, как все было, у отца, о том, как пыталась противостоять ему, и об этой адской боли потом, и о неделе, проведенной в постели, и как тряслась до зубной дроби, когда думала, что меня другому отдадут, и все-все-все рассказать захотелось.

Но что-то сдерживало.

Быть может, холод в синих глазах, может его откровенные намеки на то, что не знаю чести… Что такая же, как мой отец… А может и то, что при этом сам обманул меня, заманил к себе, с помощью своего магического авторитета сделал наложницей.

Как ни было тяжко признать это, но отец оказался очень прозорлив, когда сказал, что небо не для женщин… а я нужна только в качестве матери драконов… И вот Исам повторил его слова, почти слово в слово, и это было больно, очень больно. А еще незаслуженно и обидно.

И разговаривать с блондином после всего вот этого элементарно не позволяла гордость.

— Как тебе завтрак? — светским тоном спросил блондин.

— Спасибо, все чудесно, — не поднимая на него взгляд, ответила я и салфетку с колен подняла и на стол положила.

А вот этот его светский тон взбесил! А еще показалось, что кто-то тоже не в восторге от того, что смотреть избегаю и отвечаю сухо.

— Я пытаюсь наладить контакт, принцесса, — чуть не скрипнув зубами, проговорил Исам. — Делаю все, что в моих силах, чтобы твое пребывание в моем доме приносило радость… нам обоим.

— Мерси, я просто счастлива, — издевательски бросила я. — Благодарю покорно, что накормили, сто поклонов вам в шляпу, а сейчас, прошу извинить, откланяюсь. Потому как клетка без меня пустует.

— Прекрати!

От опустившегося на стол кулака столовые приборы и блюда подпрыгнули и жалобно звякнули.

— Я делаю все, что в моих силах, — прошипел Исам.

Только это он зря. Кулаком по столу и я бить умею. Если что.

— Судя по твоим поступкам, в твоих силах многое, — ехидно процедила я, чувствуя, что итак уже нарвалась, куда больше то… — А если с завтраком все, и я могу быть свободна, то я вполне уже сыта.

— Зато я голоден, — ответили мне и внутри все задрожало от такого прямого намека. — И что касается твоей свободы, то есть ее призрака, отныне она зависит лишь от моей доброй воли.

Дыхание перехватило от ярости.

Сама не поняла, как это получилось…

Но когда Исам вытер с лица соус (собственно от летящей в его головы пиалы дракон увернулся, так, только соусом немного брызнуло), поняла, что на этот раз нарвалась.

Я пискнуть не успела, когда ко мне метнулся ледяной вихрь… Пискнуть не успела, а подхватить со стола еще два блюда удалось… И когда меня рывком подхватили на руки… В общем, неудобно как-то получилось. Мне. Потому что не только дракона, но и свое платье испачкала, а между прочим, только надела.

И вот, прижимает он меня к груди, тяжело дышит (от злости, наверное, я бы тоже разозлилась…), весь в ошметках салата… а я шевельнуться боюсь. Платье мокрое, грязное, и под ним нет ничего. И судя по тяжелеющему дыханию дракона, он прекрасно это понимает.

Обратно в покои меня, как принцессу, на руках отнесли. А когда со мной прошествовали мимо кровати, я даже было приободрилась. Но потом, когда поняла, куда мы направляемся, начала вырываться, чем только хуже сделала. Исам, чтобы пресечь мою вредительскую деятельность руку положил… ну, скажем, на бедро. А платье, как я уже говорила, с разрезами, и в общем рука дракона как-то неожиданно под платьем оказалась, на, скажем, бедре. Еще и сжал…

Дверь купальни перед драконом испуганно распахнулась, а я моргнуть не успела, как меня в бассейн уронили. А следом сами прыгнули.

И уже в бассейне оказалось, что дракон каким-то чудесным образом успел избавиться от одежды… А потом и с меня платье стянул.

Глава 9

Вырываясь, я так бултыхалась, что бассейн, думала, из берегов выйдет. Но Исам как-то быстро меня обездвижил. Даже обидно. Причем больше всего обидно то, что несмотря на апломб, сопротивлялась я не в полную силу. Что-то внутри стремилось навстречу дракону, жаждало его прикосновений, несмотря на злость и обиду, очень хотелось касаться его самой. Драконица внутри рычала, причем на меня, за то, что не даю ей соединиться с ее самцом, которого она выбрала раз и на всю жизнь.

Меня же отрезвляли обидные слова Исама, и еще больше его отчужденность. То, что бросил в лицо какие-то нелепые обвинения, а поговорить, нормально, по-человечески, даже не удосужился.

И в то же время он был рядом. Несмотря ни на что, по-прежнему очень близкий. И очень нужный. Обжигающие прикосновения, поцелуи, от которых нежность накатывала волнами, а внутри стреляло огненными стрелами… Я сама не поняла, как это случилось, когда стала отвечать на его поцелуи. Поначалу робко, словно сама не верила в то, что делаю, прижатая к пологому бортику бассейна.

И вот уже притягиваю руками его голову ближе, тоже впиваюсь в его губы, тоже как будто пью его дыхание и не могу напиться.

Перемена во мне не прошла незамеченной для Исама.

Дракон перестал сдавливать в объятиях до хруста ребер. По-прежнему прижимая меня к бортику, руками он скользил по телу, и каждое прикосновение заставляло трепетать, выгибаться, прижиматься к нему еще больше.

— Саша, — выдохнул он, когда я прикусила его мочку уха. — Александра.

Его губы накрыли мои нежным и одновременно властным поцелуем, в порыве, который не предполагал отказ. Тело обмякло, стало каким-то слабым, безвольным, жаждущим продолжения.

Исам притянул за бедра к себе и я всхлипнула, и, обнимая руками за шею, прижалась к нему еще теснее.

Разведя ноги, которыми тут же обняла дракона, он подхватил меня под бедра и вынес из бассейна, почти не прерывая поцелуев.

Усадив на высокую массажную кушетку, меня насухо вытерли, не пропустив ни единого уголка на теле. Сам же дракон вытираться не стал. Ему почему-то не понадобилось. Заглянув в глаза, в которых ничего, кроме сумасшедшего желания, не было, я поняла, что у меня, что называется, сейчас будет-таки интим.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒