Вредная волшебная палочка 9 страница

Серафима поджала губы.

– Понимаю, почему Монтини тебя ко мне прислала. Она рассчитывала, что ты из меня правду вытянешь. А я ее берегла от негативной информации. Но раз уж Наталья так настаивает, пусть знает про тетрадь.

Глава 27

Я села в машину, выехала за ворота и тут же была остановлена Катей.

Я опустила стекло.

– Вы соврали по поводу моей работы в «Баке»? – с вызовом спросила девочка.

– Нет, – ответила я, – можешь приехать, поговорим в отделе персонала, подберем тебе посильную работу.

– Хочу стать моделью, – заявила Екатерина.

– Понятное желание, – улыбнулась я, – большинство твоих сверстниц об этом мечтает: поездки в разные страны, фотосессии в красивых нарядах, общение со знаменитостями, снимки в модных журналах, да еще деньги за это платят немалые. Сказка. Но все эти чудесные блага получают примерно тридцать молодых женщин. Их всего тридцать. На весь фэшн-мир. Не сотня. Не тысяча.

– И чего? Я не поняла, – скривилась Катя.

– Только школу моделей «Бак» ежегодно оканчивает четыреста очень даже симпатичных девочек, – продолжала я, – а таких мест обучения в России сейчас несчитано. И лишь тридцать моделей поднялись на вершину славы.

– А остальные где? – удивилась Катя.

– Кому как удалось устроиться, – пожала я плечами, – одни участвуют в показах малоизвестных домов моды. Другие работают на выставках, стоят по двенадцать часов около новой модели машины. Или подрабатывают, за копейки рекламируя платья для аутлетов и дешевых интернет-магазинов. Там дают снимки без лица. Покупатель смотрит на вещь, а девушка в данном случае играет роль вешалки.

– Как в эту тридцатку попасть? – перебила меня Катя.

– Сразу ты туда не попадешь, – объяснила я, – сначала будешь делать реверансы всем, улыбаться. Велят сниматься осенью на улице в купальнике, отправишься с восторгом на холод раздетой. Один раз закапризничаешь, надуешься: «Нет, не хочу на ветру мерзнуть», никто ничего не скажет, отпустят домой, но больше никогда не пригласят, и среди элиты ты не окажешься. Наверх взбираются лишь умные, работоспособные девушки, без закидонов, не звездные в дурном смысле слова. Они умеют «зажечь» взгляд перед камерой, выполняют указания тех, кто ведет съемку, но при этом демонстрируют свою индивидуальность, неповторимость. В топе те, у кого харизма выше их ростом и шагает впереди своей обладательницы.

– Это как? – не поняла Катя.

– Это талант, – ответила я, – если хочешь попробовать, милости прошу в нашу школу. Но предупреждаю: всю жизнь участвовать в показах не получится, эта профессия имеет ярко выраженный возрастной ценз. Начинают рано, лет в четырнадцать-пятнадцать, заканчивают на пороге тридцатилетия. Времена супермоделей, которые до полувекового юбилея вышагивали перед публикой, прошли. В мире моделей высокая конкуренция, и твоя карьера может рухнуть в один миг, потому что мода на твою внешность пройдет. Например, пять лет назад ты стала звездой показа из-за своих раскосых глаз, снежно-белой кожи и тонких губ. А теперь, прости, королева бала девушка-кукла. Профессиональные болезни тех, кем ты любуешься в журналах: булимия, анорексия, депрессия, проблемы с желудком, давлением, истерия. Но даже если ты со всем справишься, удержишься на пике, прорвешься на самый верх, года в тридцать два тебе предложат на выход с вещами. Многие модели стараются удачно выйти замуж за мужчин, которые любят профессиональных красавиц. Однако эти представители сильного пола, за редким исключением, не хранят верность супругам, такой брак длится года три-четыре.

– Но Водянова, – начала Катя, – ей давно за тридцать, старуха вообще!..

– Наташа – редкое сочетание ума, красоты, трудолюбия, доброты, открытости, умения себя вести, – перечислила я. – Водянова одна, второй такой нет. Лучше поговори с моей помощницей Еленой, она тебе объяснит, какие еще в мире моды существуют профессии. Например, байер, закупщик вещей для продажи. Он тоже постоянно работает за границей, и вот с ним мечтают дружить все модные дома.

– Почему? – разинула рот Екатерина.

– Потому что байер приезжает с деньгами от торгового центра, на который работает, – усмехнулась я, – в его руках десятки миллионов, которые он может потратить на приобретение, допустим, вещей, которые пошил Иванов или Петров. Поэтому Иванов и Петров мечтают стать приятелями байера, им надо свои коллекции продать. Я тебе сейчас все грубо-примитивно объясняю. В фэшн-бизнесе есть много замечательных профессий. Если станешь мастером своего дела, то будешь обеспечена работой до самой кончины, с тебя пылинки сдувать станут. В Париже живет Клодин, ей девяносто лет, дама делает потрясающей красоты броши, она всегда завалена заказами. Клодин модельеры возят на машине, поят, кормят, на руках носят, лишь бы она взялась аксессуары для их коллекции делать. В очередь к бабушке стоят все крупные модные дома. В том же городе живет Валентина, русская портниха, которая когда-то в советские времена приехала во Францию после окончания швейного училища. Валечка гениально строчит платья и все остальное. И, поверь, то, что ей хорошо за семьдесят, никого не смущает.

– За обучение в школе «Бак» платить надо? – снова вернулась к теме моделей Катя.

– Да, – подтвердила я.

– У бабки денег нет, – отрезала девочка.

– Новая стиральная машина не каждый день покупается, – улыбнулась я, – если сейчас денег нет, то в следующем месяце появятся. Мое предложение не имеет срока давности.

– У нас всегда плохо с наличкой, – поморщилась Катя, – не знаю, куда ее бабка девает. Шмотки мне берет на помойке. Стиралку не сама купила, ей тетя Наташа денег дала.

– Монтини? – уточнила я.

– Ага, – объявила Катя, – они в Репове, тут рядом, в торговом центре в «Лисе Алисе» сидели.

– В «Лисе Алисе», – повторила я.

– Это название кафе, – пояснила Катя, – там народу мало, потому что оно очень дорогое. Монтини сказала бабке: «Ты обязана сделать то, что я велю». Серафима ей ответила:

– Интересно знать, с какой стати?

Наташка засмеялась:

– Кто тебя спас, когда беда стряслась? Кто просил у Звягина денег? Я! Думаешь, мне приятно было клянчить?

Бабка занудела:

– Знаю кое-что о твоих сыновьях-невестках. Но не расскажу.

Монтини занервничала, стала ее упрашивать выдать тайну. Бабка в отказ пошла. Наташка у нее спросила:

– Ты стиралку купила?

– На какие шиши? – чуть не заплакала Симка. – Учеников почти нет! Загибается моя гимназия.

– Привезут новую машинку, ты за это все расскажешь Степаниде, – сказала Наташка.

Катя прищурилась.

– Круто так они потрепались. Сегодня карге привезли прачку. Уж могла бы она деньгами взять, мне кроссы нормальные купить!

– Сомневаюсь, что ты находилась за одним столом с бабушкой и Натальей Марковной, – прокомментировала я то, что услышала. – Как стала свидетельницей беседы?

Катя усмехнулась.

– Они жуткие дуры! Я пошла за мороженым, села с ним на лавочку и… вдруг голос бабки! Скамейка у стены торгового центра стояла, прямо к ней придвинута. Эскимо на улице торговали. Народу никого, потому что утро, часов одиннадцать. Я на сиденье встала, осторожно в кафе заглянула, сразу бабку и Наташку увидела. Идиотки. В кафе поперлись, дома не стали говорить, боялись, что их подслушают. Симка накануне вечером по телефону Монтини сказала:

– Приеду к тебе. Завтра в школе дезинфекция, уроков нет. Катерина под ногами крутиться будет, уши у нее как у слона.

Потом она помолчала и продолжила:

– Ну раз и в твоем доме много таких, как моя внучка, давай встретимся в кафе «Лиса Алиса», там всегда пусто.

А потом сели у открытого окна! Кто они после этого? Дятлы!

– А ты совершенно случайно поехала из Опенкина за мороженым в центр города и невзначай услышала их разговор, – подвела я итог.

– На автобусе всего двадцать минут, – огрызнулась Катя, – там эскимо вкусней.

– Не очень красиво называть бабушку Симка, а Монтини – Наташка, – не удержалась я от замечания.

– Бабке на меня денег жалко, – возмутилась Катя, – а ваша драгоценная Наталья Марковна еще хуже. Я к ней в салон пришла, попросила: «Постригите, покрасьте». Картинку из журнала показала. Наташка Симке позвонила: «Катя пришла, хочет сделать стрижку, окрашивание. Ты ей разрешила? Денег дала на оплату мастеров? Нет?» И выгнала меня. Я ей сказала:

– Трудно девочке подарок сделать? Вы с моей бабкой дружите.

Она ответила:

– Возьми бесплатно в вазе на ресепшен конфетку. Вот и презент тебе. А за работу людям платить надо. И без разрешения взрослых никто в моем салоне детям волосы в фиолетовый цвет не перекрасит.

Кто она после этого? Наталья Марковна? С нее и Наташки хватит.

Катя протянула ко мне руку и сделала характерный жест пальцами.

– Денежки!

– Тебе? – уточнила я.

– Нет, детям голодного края, – мигом схамила девица.

– Не вижу причин оказывать тебе материальную помощь, – пожала я плечами, – деньги надо заработать.

– Я рассказала вам о встрече Симки и Наташки, – разозлилась Катя, – информация стоит денег.

– Мы что, договаривались о сделке купли-продажи? – усмехнулась я. – Ты меня предупредила: «Имею некие сведения, но вам за них придется заплатить»?

– Ну, нет, – прошипела Катя.

– Отойди от машины, – велела я.

– Деньги! – потребовала Катерина.

– Предложение о работе в «Баке» отменяется, – стараясь говорить спокойно, произнесла я, – мы не имеем дела с людьми, чьи моральные принципы не совпадают с нашими.

– Ладно, – прошипела Екатерина, – еще пожалеете, поплачете, в ногах у меня поваляетесь, упрашивать будете, чтобы денежки у вас взяла, да не жалкие две тысячи евриков, которые сейчас получить рассчитывала. Миллионы предложите! Моральные принципы? Ваши? Да все знают, что Степка за богатого папика замуж вышла. Первую жену его и вообще всю семью замочила! Я читаю интернет внимательно.

Мне пришлось отпустить педаль тормоза. Интриганка отпрыгнула от автомобиля, что-то закричала, но я уже закрыла окно и не слышала ее слов.

Глава 28

– Значит, я правильно думала, – пробормотала Наталья, услышав мой рассказ, – Аня цыганский ребенок, который решил отомстить всем, кто исковеркал ее судьбу. Боже! Не могу поверить, что мальчики сделали такое! И Серафима! Я считала ее подругой! А она! Молчала! Вот дрянь!

Я поморщилась.

– Вы ошибаетесь насчет Серафимы. Она мне объяснила, что ничего не рассказывала из желания уберечь вас от негативной информации.

Наталья Марковна расхохоталась.

– Степаша! Детская наивность! Круглова хранила сведения, чтобы шантажировать меня в подходящий момент. Она мне давно намекала: знаю кое-что, но не расскажу. Я нервничала, пыталась разузнать, о чем речь, да толку? Я многократно помогала Кругловой, один раз у твоего Романа денег для нее заняла! Звягин дал нужную сумму без процентов! Но она и тогда мне ничего не сообщила. А тут вдруг согласилась за стиральную машину с тобой беседовать? Хранила, хранила тайну и тебе ее вывалила после того, как дешевый агрегат получила? Ты сама-то в это веришь?

– Есть еще одна проблема, – добавила я, – внучка Кругловой.

– Катя? – удивилась Монтини, – на редкость противная девчонка. Представляешь, пришла сюда, вот в этот мой кабинет, где мы сейчас с тобой сидим, и нагло потребовала: «Красите меня, стрижете, как на картинке, а я за это не напишу в соцсетях, что от ваших процедур у Лены Петровой вся кожа на лице пузырями пошла, а у Гали Медведевой волосы вылезли». Я испугалась:

– Кто они такие? Почему я не знаю об их бедах?

Девчонка, не моргнув глазом, ответила:

– Знакомые мои.

Мне прямо нехорошо стало.

– Понятия не имела, что это произошло. Дай контакты женщин, я выясню подробности.

Она отказалась. Тут меня осенило:

– Катя! Ты все выдумала! Решила в надежде на бесплатные услуги шантажировать меня тем, чего и в помине не было?! Уходи быстро, пока я ничего Серафиме Николаевне не сообщила!

Думаешь, нахалка смутилась? Испугалась? Принялась просить прощения?

– Полагаю, что нет, – вздохнула я.

Наталья Марковна схватила чашку со стола и залпом осушила ее.

– Мелкая дрянь заявила: «Есть они в реале, нет их, всем это фиолетово. Аккаунты у теток найдутся повсюду: Одноклассники, ВКонтакте, Фейсбук, Инстаграм… Повсюду напишут про вас. Поэтому лучше мастеров зовите.

И я ее выгнала.

– Катя подслушала ваш разговор с Кругловой, – объяснила я.

– Она этим постоянно занимается, – махнула рукой Наталья, – поэтому мы с Симой ничего у нее дома не обсуждаем. Правда, давно не встречались, обе очень заняты.

– Екатерина рассказала мне о вашей встрече в кафе «Лиса Алиса», – сказала я, – и о том, что это вы подарили Кругловой стиралку.

Монтини приподнялась и снова села.

– Я? Симе? Стиральную машину? Бред какой-то! Она сама может такую покупку сделать!

– Катя утверждает, что бытовая техника – это ваша плата Серафиме Николаевне за какой-то рассказ мне, – объяснила я, – но девчонка больше ничего не уточнила. И я не в курсе, знает ли она историю о поджоге деревни.

Наталья схватила телефон, потыкала пальцем в экран и заговорила:

– Сима! Это я! Ты на громкой связи. Послушай.

Монтини сообщила подруге про мою беседу с Катей. И я услышала голос Кругловой:

– Ах она …!

– Сима! Ты на громкой связи, – еще раз напомнила подруга, – рядом со мной Степочка, не смущай ее!

– Извините, не сдержалась, – сердито сказала владелица интерната, – девчонка меня до инфаркта доведет. Мы с Наташей раньше действительно любили в кафе вместе посидеть. Но давно не встречались. Я, кстати, была бы рада повидаться. Автоматическую прачку я купила сама. Оплатила своей картой. Недавно получила кое-какие денежки от семьи, где готовила мальчика к ЕГЭ. И сразу приобрела технику.

– Сима, с Катей надо что-то делать, – возмутилась Монтини, – она отвратительна, ради денег на все готова. Знаешь, что я думаю по этому поводу? Мелкая тварь всегда нас подслушивала. А ты, беседуя со Степой, не закрыла окно.

– И правда, – вздохнула Круглова, – погода хорошая, тепло, в доме душно. Но потом я встала и захлопнула ставню. Вспомнила про хобби Катерины. Она не слышала, что я Степе рассказала.

– Верно, – согласилась я, – вы сказали, что поведете некую историю, закрыли окно и продолжили разговор. Все ясно! Катя занималась любимым хобби, она слышала начало нашего разговора, но потом бабушка вспомнила, чем обычно занимается внучка, и закрыла раму. Катя подстерегла меня на дороге, соврала, что Наталья Марковна купила Серафиме Николаевне стиральную машину в качестве платы за некую информацию для меня. Свой рассказ Катя оценила, как она мне сказала: «В жалкие две тысячи евриков», и еще намекала, что слышала всю беседу. Катя поняла, что разговор у нас пойдет откровенный, и решила, как ей с меня денежек состричь. Девочка далеко пойдет.

– Такие всегда далеко идут, пока их полиция не остановит, – взвилась Монтини.

– Серафима Николаевна, почему вы рассказали мне правду о тетрадке Полины, но не сообщили ее Наталье Марковне? – осведомилась я.

– Я попыталась начать с Натой разговор, – ответила Серафима, – один раз сказала: «Выслушай меня, хочу поделиться тем, что знаю об Эдике, Вите, Зине. Дело давнее…» Она меня перебила: «Если я чего-то о детских безобразиях не знала, когда они происходили, то и сейчас знать об этом не желаю».

Вторую попытку я предпринимать не стала, но иногда говорила: что дети порой совершают ужасные поступки, о которых родители никогда не узнают, я кое-что о твоих мальчиках слышала. Но Ната мигом переводила беседу на другую тему. А сегодня ты пришла, задаешь вопросы про Аню, и я решила: Степа своя, не посторонняя, вот пусть она Наташе и расскажет правду. У меня нет моральных сил ее дальше молча нести. Заявись ко мне кто угодно, рта не раскрою. Но ты почти член семьи Натальи, умная девочка. Давно с тобой не виделась, но Наташа тебя раньше очень хвалила. Ната, если я неправильно поступила, выплеснув всю правду Степе, прости меня. Но как иначе донести до тебя то, что ты категорически слушать не желала? Я хотела тебя уберечь. Очень волновалась за вас всех. Возможно, действовала глупо, но любя. А ты со мной отношения почти разорвала после того, как я сказала, что Аня хитрая и неискренняя, беда от нее придет.

Круглова всхлипнула.

– Сима, прости меня, – жалобно произнесла Монтини, – давай на самом деле в ближайшие дни сходим в кафе. Согласна?

– Да, – сдавленным голосом пробормотала владелица интерната, заплакала и отсоединилась.

– Мерзавка! – воскликнула Наталья Марковна.

Владелица салона хотела еще что-то сказать, но тут в ее кабинет заглянула девушка и прошептала:

– Ой-ой-ой! К нам пришла Милана Виноградова.

– О нет! – ахнула Наталья. – Только ее не хватало. Она уже вошла?

– Из машины вылезает, я увидела автомобиль в окно и кинулась к вам, – пояснила сотрудница.

Наталья вскочила.

– Спасибо, Любочка! Степа, пошли, она явно к тебе. Правда, Милана заранее не записывалась…

– Милана Виноградова всегда приезжает просто так, – прошептала Люба, – не планирует визиты.

– Верно, – согласилась Монтини, – боже, пронеси грозу мимо. Может, ей просто шампунь нужен!

Любовь мигом разбила надежды хозяйки салона:

– За покупками она шофера с экономкой присылает. А у нас через полчаса к Степаниде записана клиентка: примерка свадебного макияжа и прически.

– О Господи! – простонала Наталья. – Кто она такая? Из постоянных?

– Нет, Ксения Волкова, в первый раз.

– Я что-нибудь придумаю, – повеселела Монтини.

– Кто такая Милана Виноградова? – полюбопытствовала я, выходя в зал.

– Жена очень-очень-очень большого человека из Москвы, – залепетала Монтини, – шишки над всеми шишками. Вот она!

В салон влетела стройная дама в светлых джинсах и простой кофточке.

– Степа, – радостно закричала она и бросилась ко мне, – я нашла тебя тут! Как тебя в эту глушь занесло? Почему ты не в Париже? Не в Милане? Не в Лондоне? Не в Нью-Йорке?

– Мила! – обрадовалась я и обняла свою любимую клиентку, которая давно стала подругой. – Белка попросила меня помочь ее приятельнице. Сама ты тут какими судьбами?

– Дом у нас здесь, – пояснила Виноградова, – Фил улетел загрызать врагов государства на какой-то экономический форум, а я сюда от суеты отдохнуть. Еду себе спокойненько, и тут шофер говорит: «Смотрите, в окне объявление. Ваша Степанида мастер-класс дает». И вот она я. Давай мне что-нибудь на башочке этакое-разэдакое соорудим, от чего Франсуа Арни понос прохватит!

– Побреемся наголо, покрасим лысую макушку в зеленый цвет и добавим еще розовых пятнышек? – спросила я.

Мила поцеловала меня в щеку.

– Обожаю! Начинай.

– Куда можно посадить клиентку? – спросила я у Монтини и только тогда поняла: в салоне нет посетителей, а все мастера вкупе с помощниками уставились на нас.

Первой пришла в себя Наталья.

– Выбирайте любое кресло!

– Тогда сюда, – решила Мила.

– Сначала на мойку, – скомандовала я, – пошли.

– Когда я заглядываю в этот салон, все на меня пялятся, как на обезьяну с учебником по высшей математике в лапах, – захихикала Мила, когда я завернула ее чистые волосы в полотенце.

– Они тебя боятся, – улыбнулась я.

– Меня? – изумилась Мила. – Почему? Я всегда вежлива, оставляю чаевые, пальцы не растопыриваю.

– Причин несколько, – пояснила я, – твой муж и манера не записываться заранее к мастеру. Местный люд опасается: если они не примут Виноградову, она нажалуется супругу, тот устроит салону неприятности.

– Фил? – расхохоталась Милана. – Салону? Это даже представить невозможно! Кто скандалит в парикмахерской, магазине, кафе? Только человек с комплексом неполноценности, он считает: раз я пришел, кланяйтесь мне. Персонал на колени не встал, лбом в ноги не тюкнулся? Комплекс у посетителя зашкаливает, и, чтобы показать свою значимость, царственность, он затевает ледовое побоище. Филу оно зачем? Муж просто уйдет и более в этом месте никогда не появится. И я такая же. А насчет записи… Да, я немного спонтанна, но всегда спрашиваю: «Есть свободный мастер?» И он находится. Ответят мне: «Нет», я тихо уеду.

– А теперь еще раз вспомни про своего супруга и сообрази, по какой причине для тебя всегда стилист находится, – рассмеялась я.

Мила приоткрыла рот.

– Думаешь, они кого-то из клиентов выгоняют, а меня сажают?

– В точку, – весело подтвердила я.

– Офигеть! – ахнула Мила. – Говорят человеку: «Освободите место для госпожи Виноградовой»?

Я вывела Милу в длинный коридор.

– Надеюсь, что нет, но точно не знаю, может, это и так.

– Ужас! – испугалась Милана. – В городке этот салон лучшее заведение, да и в Москве он бы мог конкуренцию многим составить. Цены у них для провинции недетские. Думала, поэтому народ сюда не ломится. Неприятно-то как!

– Не переживай, – попросила я, – люди сейчас языкастые, сердитые. Если никто не выразил гнева, значит, им или хорошую скидку сделали, или подарки вручили. И волки сыты, и зайцы целы.

– Овцы целы, – поправила Мила.

– Не хотела тебя овцой обзывать, – засмеялась я.

Весело переговариваясь, мы вышли в зал, и я сразу поняла: что-то случилось.

Глава 29

– Вот она! – закричала тетка неопределенных лет, которую угораздило нарядиться самым нелепым образом.

– Вау! На ней тотал незаконнорожденные Дольче с Габанной, которые появились на свет от ловкоруких китайцев, – шепнула мне на ухо Мила.

Я подавила вздох. Ну почему женщины, покупая фейковые вещи, думают, что никто не поймет, где они их взяли? На мой взгляд, лучше купить недорогое, но хорошо на тебе сидящее платье, которое сшила малоизвестная фирма, чем тратить деньги на подделку с кривыми швами. Да они расползутся после одной прогулки в обновке. И, приобретая хоть что-либо фасона «футляр», помните о размере. Да, на полных тоже шьют одежду жестко по фигуре. Но надевать ее нужно, только если у вас тонкая талия вкупе с большим бюстом и аппетитной попой. Вот живота не надо. Ежели у вас фигура как дыня-торпеда, то вы прекрасно будете выглядеть в других одеяниях. Но незнакомка с арбузоподобной фигурой втиснула себя в «футляр» на размер меньше, чем надо. Ну сколько можно объяснять! Женщины, если вы носите пятьдесят четвертый, не приобретайте пятьдесят второй! Вы не станете в нем тоньше, наоборот, покажетесь толще, потому что под тканью проступят все «бублики» жира вокруг проблемных мест. И совершенно точно крупный рисунок на ткани не для вас, равным образом как и горизонтальная полоска. Обратите внимание на однотонные наряды или вертикальные линии, вам подойдет светлая передняя часть, а по бокам темные вставки.

А что я вижу сейчас? На клиентке короткое узкое платье, которое вот-вот лопнет на груди, собирается горизонтальными складками на том месте, где теоретически должна находиться талия. Общий фон платья пронзительно оранжевый, верхняя его часть – шахматная доска, в клетках которой изображены розы. Нижняя смахивает на шлагбаум, по центру живота на ней большое «окно», из него смотрит подсолнух. Я видела оригинал этого наряда, который одна очень известная фирма представила на Неделе моды в Париже. Демонстрировала его француженка, которая даже мне, кто отлично знает законы и привычки мира моды, показалась больной анорексией в последней стадии. Когда жаль печальная пошла по центру зала, Франсуа шепнул мне на ухо:

– Моя капусточка, вот тот случай, когда туфли весят больше девочки и ты боишься, что у нее ножки-спички сломаются.

Так вот, даже модель-заморыша ростом под два метра и весом, как тощая кошка, подсолнух на животе, «шахматная доска» и «шлагбаум» сделали вполне упитанной колбаской. Что уж говорить о тетушке, которая ростом ниже меня, а объемами сопоставима с любимым домашним носорогом, который, на радость бабушке семьи, обладает отменным аппетитом.

– Наденешь на себя такое, и можно на макияже не запариваться. Никто лица не увидит, – снова зашептала Мила, – цветочек на пузе всех прямо парализует.

– Зато голос ее услышат аж в Нью-Йорке, – ответила я.

Тетка тем временем продолжала орать:

– Я записалась на свадебный причесон. И мне дулю в нос?

– Вовсе нет, – попыталась возразить Монтини, – мастер вас ждет.

– Мне нужна Степанида Козлова, – пришла в еще большее негодование баба.

– Это я! – в секунду соврала Людмила. – Садитесь скорей, встанете красивой, стройной, умной.

Я потупила взор. Мне в первый день учебы Франсуа объяснил: не стоит обещать клиенту то, что невозможно сделать. Эта тетка и за неделю не похудеет.

– Не ври! – завопила клиентка и вытащила из необъятной сумки журнал, который выпускает «Бак». – Тут ее фото!

Люда прикусила язык, Наталья растерялась, да и я не нашлась сразу, что сказать. Самообладания не потеряла только Мила.

– Все верно, – затараторила она, – в этом салоне работает Степанида Козлова. Вот она. А из Москвы приехала ее полная тезка – тоже Степанида Козлова, ее снимок вы в прессе нашли. Когда записывались, уточняли, к какой Козловой идете?

– Да! – топнула ногой баба. – Я сказала: «Мне нужна…» Андрюха, включи им.

Невысокого роста мужчина, стоявший молча, вынул из кармана телефон и нажал на экран.

– Салон. Слушаю вас, Елена, – прощебетал сладкий голос.

– Здрасти. Хочу попасть к Степаниде Козловой. Завтра.

– Прекрасно. Есть время в семнадцать.

– Ладно. Это точно Козлова?

– Конечно, без обмана.

– Не врете?

– Ну что вы, зачем нам лгать клиентам!

– А хрен вас знает. Мне нужна Степанида Козлова.

– Честное слово, это она.

– Ну ладно.

– Как вас зовут?

– Зачем вам мое имя-то?

– Для записи.

– Может, еще рост, вес, адрес и номер кредитки хотите знать?

– Эти сведения мне не нужны. Только имя.

– Ага! Потом вы кредит возьмете, а мне выплачивать.

Мила хихикнула мне в ухо.

– Для всех банковских операций необходим паспорт, – спокойно ответила служащая, – если не хотите говорить, как вас зовут, придумайте что нравится.

– Вот никак не пойму, зачем это нужно!

– Придете ко времени, скажете: «Я Ольга», и мы вас посадим к Козловой. А предварительно запишем в компьютере: «К Степаниде в семнадцать явится Ольга», чтобы время зарезервировать, – терпеливо растолковала девушка.

– А-а-а! Откуда вы знаете, что меня Олей зовут? Я не говорила! У вас там определитель человека стоит?

– Такой аппаратуры мы не имеем, – пояснила администратор. – Спасибо. Я вас записала.

Послышались короткие гудки.

У Монтини зазвонил телефон.

– Аня, что случилось? – спросила Наталья. – Компот в холодильнике стоит.

– Слышали? – не обращая ни на кого внимания, продолжала верещать клиентка. – Степанида Козлова! И я знаю, что это она!

Палец тетки с лопатообразным ногтем, половину которого занимала полоса белого лака, указал в мою сторону. Я молча уставилась на творение рук неизвестного мне мастера. Так называемый французский маникюр выглядит эффектно при двух условиях. Ногтевая пластина должна иметь классическую миндалевидную форму, а белая полоска должна окаймлять самый ее край и быть тонкой. Вроде выполнить это легко. Ан нет, на это способны не все девушки с пилкой. Есть маникюрши, которые намалюют вам нечто непотребное, пальцы будут выглядеть как разметка для парковки.

– Вот она я, – громко вещала тем временем посетительница, – записалась, приехала. И что вижу? У Козловой другая клиентка! Думаете, раз она богатая, то ей можно мое время захапать? Думаете, я промолчу? Утрусь от плевков и уйду, рыдая? Думаете, богатеньким все лучшее? Ха! Вы не знаете кто я!

– А кто вы? – поинтересовалась Мила.

– Блукокер, – объявила клиентка.

– Блукокер? – не поняла я. – Профессия такая?

– Темная совсем, – засмеялась Ольга, – я веду блук в интернете, рассказываю там, куда нужно ходить, а куда никогда не надо.

– Блогер, – осенило Милану.

– Дошло наконец, – скривилась Ольга, – значитца, мне отказывают в укладке от Козловой? Ну, я пошла блукерить. Всю правду о вас сейчас наблогокакаю. У меня подписчиков полмиллиона.

У Натальи вытянулось лицо. И тут в бой ринулась Милана.

– Уважаемый блогокакер, почему вы решили, что не сядете к Козловой? Да, так получилось, что у нас работают полные тезки. В аудиозаписи, которую вы нам любезно предоставили, нигде не сказано, что Ольга хочет к московской Козловой. Вы этого не сообщили, просто упомянули фамилию. Зачем хотите наблогокакать о своей оплошности? Желание клиента для нас закон. Хотите к этой Степаниде?

Милана показала на меня.

– Пожалуйста, садитесь. У мастера очень плотная запись, но вам повезло. Одна из клиенток отменила визит.

– Так она вам голову мыла, – надулась Ольга.

Милана рассмеялась.

– Я местная сотрудница. Узнала, что клиентка не придет, и попросила московского стилиста мне волосы освежить.

– А-а-а, – протянула скандалистка, – то-то гляжу, бедненько ты для посетительницы салона смотришься.

Милана сняла полотенце с головы и одернула кофточку, которую ей сшили по особому заказу в ателье на улице Камбон в Париже. Ранее там располагалась квартира самой Коко, а теперь в апартаментах принимают эксклюзивных любимых клиентов, которые могут себе позволить индивидуальный пошив.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒