Вредная волшебная палочка 6 страница

Ушла я из отделения, сразу бросилась к Пете и Эле, рассказала им все, объяснила:

– Мамаша Громова день назвала точно, меня она не видела, потому что я в кустах с поносом сидела. Уж не знаю, что она в лесу вечером делала. Доставайте билеты в Питер!

– У нас есть знакомая кассирша, – прошептала Эля, – заплачу ей по полной, пусть что-нибудь придумает.

Когда Колесникова вызвали в отделение, у него на руках имелись проездные документы. И все. Вот такая история с Громовой.

Глава 18

Наталья встала и подошла ко мне.

– Конечно, происшествие с пьяницей сто лет назад случилось, тела не найти, ничего доказать нельзя. Посадить нас с Петей невозможно. Но об этом болтать все равно не надо. Понимаешь, как я тебе доверяю? Знаю тебя с раннего детства, ты мне как дочь. Всегда хотела девочку, да мальчики получились. Сейчас мне нужна твоя помощь. Не уезжай.

– Что я могу для вас сделать? – спросила я.

Монтини улыбнулась.

– Не сомневалась в твоей реакции на мои слова. А теперь подумаем. Я в котлеты сына устричный соус не наливала. Прекрасно знаю про его аллергию. Она у него проявилась в детстве, когда педиатр велел мальчику два раза в неделю рыбу давать. Хорошо, что я точно выполнила ее указание и сначала предложила малышу крошечку трески. Но ее хватило, чтобы Витя чуть не умер. Я, как убийца Виктора, отпадаю. Теперь давай вспомним, как развивались события. Сын не сразу начал есть котлеты, а, когда решил приняться за ужин, тот остыл. Что было дальше?

– Я взяла котлеты с пюре, поставила в СВЧ-печь, – ответила я, – в столовой тем временем скандал нарастал, послышался грохот. Я выбежала в комнату, увидела разбитый кувшин на полу, начала собирать осколки.

– А еда Вити где находилась?

– В СВЧ-печке, – пробормотала я.

– Кто на кухню заходил? – не умолкала Наталья.

– Я. За веником и совком.

– Еще кто?

– Вы, какое-то лекарство из холодильника взяли.

– Успокоительные, гомеопатические капли для Зины. Дальше вспоминай.

– Вы велели Зинаиде выпить микстуру. Она, наверное, подчинилась, потом понеслась к мойке и выплюнула, кричала, что у нее весь рот горит. За ней появилась Аня, она хотела обнять Зину, но та вылетела в столовую, забилась в истерике. Я была уже в комнате в тот момент.

– А где находилась еда Вити? – опять задала тот же вопрос Наталья.

– В СВЧ-печке, я вернулась за ней, – традиционно ответила я и осеклась.

– Что-то не так? – тут же спросила Монтини.

Я смутилась.

– Произошло ну очень громкое выяснение отношений. Не помню, что побудило Зину потерять человеческий облик. Вроде чье-то замечание…

– Боюсь, причиной того, что Зина потеряла контроль над собой, явилась я, – стала каяться мать Вити. – Мне позвонили по телефону.

– Да! – кивнула я. – Точно. Я услышала музыку, у вас стоит рингтон песни, которую исполнял Фредди Меркьюри. Вы ответили: «Да», и вышли.

– Звонила Лада Савицкая, – кивнула Наталья, – ее дочь Мила никак не могла забеременеть, я ее отправила к чудесному доктору, моей клиентке, и та помогла. Милочка родила девочку. Лада прямо рыдала от счастья.

– Вы вернулись в столовую и поделились радостью, – вспомнила я, – стали хвалить врача. А Зинаида вдруг как с цепи сорвалась! Стала кричать, что только кошки постоянно рожают, она не машина по производству младенцев. Потом заорала на вас: «Сволочь!» Честно говоря, меня удивило ваше терпение и желание успокоить грубиянку.

Наталья опустила голову.

– Когда Витя собрался жениться на Зине, та оказалась беременной. Да, они знакомы давно, учились в одном классе, потом их пути-дорожки разошлись. И вдруг! Витюша приводит Зинаиду в дом и заявляет: мы подали заявление в загс. Я насторожилась. Невеста из неблагополучной семьи. Во мне нет снобизма, чванства. Если Витюша полюбил Зину, то я возражать не стану. Однако брак с ним для Зины путь наверх по социальной лестнице. И я знаю, как иногда бывает: поспешная женитьба, на свет появляется на седьмом месяце младенец, вес четыре кило, рост пятьдесят три сантиметра, этакий образцово-показательный «недоносок». Спустя время у мужа возникают подозрения, уж совсем чадо на него не похоже, он делает анализ ДНК… Я такого стресса для Витюши не хотела. Я поговорила с сыном, спросила:

– Вы когда опять встречаться стали?

Он ответил:

– Зина мне неожиданно позвонила на Новый год, поздравила. Мы поговорили, решили встретиться и поняли – хотим жить вместе.

Я ему высказала откровенно свое мнение:

– В школе вы неразлейвода были. Зина у нас постоянно толкалась, ела-пила, только спать не оставалась. Она еще в детстве отличалась раскованностью, думала исключительно о своих интересах. Потом ваша дружба сошла на нет. И с какой радости она тебе вдруг звонить начала? Не один год прошел после окончания школы. Возможно, Зинаида просто хочет войти в обеспеченную семью.

Витя стал спорить, пришлось ему про свои подозрения сказать и предложить: «Пусть Зинаида сделает аборт». Результат беседы таков: невеста пошла в больницу, потом свадьбу играли. И теперь она больше забеременеть не может, винит в своем бесплодии меня.

– Неприятно, – вздохнула я.

– Есть нюанс, – усмехнулась Наталья, – у Эдика тоже детей нет. В отношении Ани у меня подозрений не возникло, она воспитана в приличной семье. Да, удочерена, рождена неизвестно кем, но приемные отец и мать люди нашего круга. За Эдика Аня вышла замуж девушкой, никаких интимных связей до брака у нее не было. Женщиной она стала в первую ночь после свадьбы, все как положено. Через год совместной жизни, так и не забеременев, Анна пошла на обследование. Вердикт медиков: абсолютно здорова. Тогда анализы сдал Эдик – он оказался стерилен.

Наталья опустила голову.

– Я предложила Вите пройти такое же исследование. Тот пообещал поехать на неделе в лабораторию. Прошел месяц, а воз и ныне там. Я спросила у старшего сына:

– Ты ходил на анализ?

Ответ:

– Зина против, она считает эту процедуру унизительной. Все гинекологи жене в один голос сказали: «Ваша проблема в аборте, который вы сделали».

Монтини в упор посмотрела на меня.

– Стало понятно: подозрения мои насчет ее беременности от кого угодно, кроме Вити, абсолютно справедливы. Невестка не беременеет из-за стерильности мужа. Я проконсультировалась у врачей, мне сказали, что проблема Эдика генетическая, скорей всего она может быть и у Вити. Вот почему Зина поет романс об унизительности исследования. Ничего дурного в нем нет. Но если точно подтвердится неспособность моего сына к зачатию ребенка, то от кого мадам забеременела до свадьбы?

– Очень скользкая ситуация, – поморщилась я.

Монтини тяжело вздохнула.

– Надо было настоять, отправить Виктора в лабораторию. Но я понимаю, результат, скорей всего, разрушит семью. Витюша останется один, навряд ли он еще раз женится. Не хочу делать сына несчастным. И Зина, когда держит себя в руках, вполне нормальная жена, она заставила Виктора работать, тот сейчас неплохо зарабатывает журналистикой, пишет статьи в интернете.

Я сдержанно улыбнулась. Наивная Монтини не знает, каким образом Виктор имеет «неплохой заработок».

– Отвлеклась я, – спохватилась Наталья Марковна, – вернемся к ужину Витюши. Ты мне сообщила, что Зинаида выплюнула в мойку лекарство, которое я ей дала, потом метнулась назад в столовую, скандал забушевал с утроенной силой. Что дальше?

– Витя в грубой форме велел жене замолчать, – продолжала я, – та неожиданно послушалась. Воцарилась тишина. Виктор спросил:

– Где моя еда?

Я поспешила на кухню и…

Глава 19

– И? – повторила Наталья. – Что тебя смутило?

– На секунду я удивилась, – честно ответила я, – открыла дверцу, вытащила тарелку. Всегда закрываю еду специальной пластиковой крышкой, она в комплекте с печкой идет. Еда может «стрелять» при нагреве. Один раз у меня грибы взорвались, еле-еле потом печь внутри отмыла. С тех пор никогда не забываю про крышку, неохота грязь отмывать. Хорошо помню, что накрыла котлеты с пюре. Но когда второй раз подогрела ужин, крышка почему-то лежала на мойке.

– О! – воскликнула Наталья. – Следовательно, пока ты собирала осколки, кто-то вытащил котлеты, налил в них устричный соус и вернул в СВЧ. Кто находился на кухне, когда ты туда пришла?

– Аня, – после короткой паузы ответила я, – она пила воду из бутылки, стояла…

Я замолчала.

– Ну, ну, дальше, – поторопила меня Монтини.

– Анна находилась около ниши с СВЧ-печью, – продолжала я. – В одной руке у нее был стакан с минералкой, а во второй бутылочка темного цвета.

– Устричный соус! – подпрыгнула подруга Белки. – Вот и докопались до правды.

– Аня хотела отравить Витю? – обомлела я. – Почему? Ей надоели придирки Зины? Но тогда она должна была убрать жену, а не мужа.

– Вопрос задан неверно, – хмыкнула Наталья, – не почему. Зачем? Скорей всего дело в правах на сервиз. Зинаида заводит Витю, тот пляшет под ее дудку, мы никак не можем договориться о дизайне. За несколько месяцев ни на йоту не продвинулись. Наверное, Аня решила устранить проблему. О! О!

– Что? – воскликнула я.

Монтини потерла ладонями виски.

– Нет, нет, я схожу с ума. Такого быть не может.

– Чего не может быть? – занервничала я.

– Смерть Нины, – тихо произнесла Наталья, – в тот день ты приехала в гости. Верно?

– Да, – подтвердила я.

– Привезла булочки с заварным кремом?

– Их мне дали бесплатно за покупку пирожных, – уточнила я.

Монтини стиснула виски пальцами.

– Так! Расскажу все! Прости, если говорю несвязно, я нервничаю. Аня похоронила родителей, они погибли в аварии на шоссе. Девочка была в стрессе, осталась совершенно одна, она мне не посторонняя, я дружила с Овечкиными. С Володей и Лесей я познакомилась давно, задолго до удочерения ими Ани. Они жили в своем доме в Опенкине, ходили ко мне пешком.

– Ничего себе! – изумилась я. – Это километров десять. Когда я еду из Москвы к вам, миную эту деревню.

– Если по шоссе идти, то ты права, – заметила Наталья, – а коли напрямик через лес, то не более трех километров будет. Один раз, идя ко мне в гости, Володя и Леся нашли в чаще беспризорную девочку, они ее удочерили.

– Ну и ну, – пробормотала я, уже зная об этом происшествии.

Монтини сложила руки на груди.

– Странная история. Малышка молчала, у нее были обширные ожоги на ногах. На пальцах рук были содраны ногти. Над ней явно издевались. Возраст ее врачи определили по зубам и росту. Примерно семь-восемь-девять лет. Ни имени, ни фамилии, ни места жительства она сообщить не могла, ни слова не издавала, но прекрасно слышала. Доктора решили, что причина потери речи – сильнейший стресс. Володя и Леся ее вылечили, дали хорошее образование. Посторонние не знали про судьбу Ани. Вова и Леся евреи, оба черноглазые, темноволосые, с характерной иудейской внешностью. Анечка была вроде на них похожа.

– Вроде? – спросила я.

Монтини подоткнула под спину подушку.

– На первый взгляд она просто копия родителей, настоящая еврейка. Но у иудейских женщин часто бывает специфическое строение тела, у них характерные ноги, попа. Глаза имеют особенное верхнее веко. Леся – типичная одесситка, обладала острым языком, вечно шутила. Аня же… Да, кареглазая, с копной вьющихся темных волос. Но на этом сходство заканчивается. Фигура у девушки не как у потомков Моисея. Не еврейка она вовсе. Подозреваю, что цыганка.

– Кто? – поразилась я.

– Цыганка, – повторила Наталья.

– И откуда в Опенкине ромала? – засмеялась я.

– В советское время государственные мужи решили заставить таборный люд вести оседлый образ жизни, – начала объяснять Монтини, – идея, которая была обречена на провал. В пятидесятые годы партийное руководство возмутилось, что народы Крайнего Севера не хотят лечиться в поликлиниках, со всеми проблемами, физическими и душевными, спешат к шаманам. Мракобесие! И истребили почти всех служителей культа. Да только результат получился не тот, которого ждали. Местному населению пришлось-таки ехать в обычные больницы, но, несмотря на старания врачей, народ стал массово умирать. В конце концов власть пошла на попятную, шаманам, тем, что выжили и ушли в подполье, разрешили камлать. Смертность тут же пошла на спад. Но последствия уничтожения шаманов еще долго аукались. Где взять новых, если старых погубили? Да только история с шаманами ничему никого не научила, взялись за цыган. Километрах в пяти-семи от Опенкина на поле быстро построили село, назвали его Комариха и там насильно разместили табор. Представляешь, как «обрадовались» местные жители?

– Пришли в восторг, – ухмыльнулась я.

– В неописуемый, – уточнила Монтини, – надо сказать, что цыгане сами были виноваты. Они сразу стали разбойничать. Мужики крали у обитателей окрестных деревень все, что видели, грабили магазины. Бабы приставали на платформе к тем, кто ехал на электричках: «Позолоти ручку, погадаю». Цыганята бегали по домам, клянчили деньги, еду, одежду. Кое-кто сначала жалел детей, которые в осеннюю распутицу босиком по грязи шлепали, но потом доброе чувство пропало. Народ сообразил: для ромал воровство – это образ жизни, доблесть, а не грех. Селяне стали роптать, сначала тихо, потом засыпали жалобами местные органы власти, те ответили:

– Руководство страны намерено перевоспитать цыган, дать им нормальные профессии.

Коренные жители возмутились, раздавались голоса:

– Нам что, надо заткнуться и терпеть разбой?

И конечно, аборигенов злило, что цыгане живут намного богаче их. Таборные женщины ходят все в золоте, во дворе каждого дома стоит по машине, а то и по две-три. Невиданная для советской страны роскошь. Их барон враз подружился с местной элитой, стал дорогим гостем на днях рождения подмосковных коммунистических вождей. Начальник милиции, главный редактор районной газеты и прочие большие и малые шишки были вась-вась с ромалами. В больнице цыганам предоставлялись лучшие палаты, в магазинах дефицитные продукты из-под прилавка. Ковры, холодильники, стиральные машины без талонов, без очереди. Деревенские-то жили трудно, у многих были избы-развалюхи, денег на ремонт не могли накопить. А цыган поселили в новые дома, там были и газ и водопровод. Опенкинцы же таскали воду из колодцев, использовали газовые баллоны. Ну и кому это понравится? Сельские дети только плакали. Если кому-то из них родители на велосипед накопили, то с железным конем приходилось спать в одной комнате, иначе утром его во дворе не найдешь. И окно в спальню закрой, иначе залезут и утащат дорогую вещь. Черные времена в районе настали. Уж как цыгане безобразничали! А милиция на все глаза закрывала.

Бунт случился, когда в больницу в тяжелом состоянии угодил Никита Махонин, единственный сын медсестры Лены. Та, наивная, влюбилась в цыгана, который русской девушкой не побрезговал, сам ею воспользовался и приятелей пригласил. Изнасиловали Лену несколько человек, несчастная еле живая в свою больницу приползла, медики вызвали милицию. Тут уж глаза нельзя было никак закрыть, женщина-то не велосипед. Но никого не задержали, да еще Лену виноватой представили. Дескать, она не пойми с кем шлялась, оговорила ромал. У них алиби, в тот вечер, когда Елену изнасиловали, те, на кого она указала, якобы пели на дне рождения у богатого цыгана на Рублевке. И он подтвердил, что позвал их. Всем было понятно: ворон ворону глаз не выклюет. Народ возмущался, сидя на своих кухнях. Действовать решил один сын медсестры. Десятилетний Никита пошел в Комариху и вылил ведро нечистот на дверь барона. Мальчика поймали, избили, он угодил в больницу. Милиция встрепенулась, но потерпевшим признали не ребенка, который от отчаяния совершил глупый поступок, а… барона. Где-то через месяц после того, как школьник очутился в реанимации, Комариха запылала. Кто-то поджег село, которое построили в спешке. Дома, которым завидовали местные, оказались плохого качества, они мигом вспыхнули факелами. Пожарная машина приехала не сразу, она в том околотке была одна, а ее команда состояла из тех, кто жил рядом. В цистерне быстро закончилась вода. Парни в робах просто смотрели на огонь. В тот день тьма цыган погибли. Остальные поняли: они довели деревенских до ручки, люди решили сами с ворами, мерзавцами бороться, на власть не надеяться. Через сутки Комариха опустела. Те, кто выжил, уехали незнамо куда. И вот, я думаю…

Наталья Марковна посмотрела на тумбочку у моей кровати.

– Угости водой.

Глава 20

Я открутила пробку и протянула Монтини бутылку.

– Пожалуйста, простите, стакана нет.

– Обойдусь, – усмехнулась подруга Белки и начала пить из горлышка.

Потом она вернула пустую бутылку на тумбочку и договорила:

– Мне эту историю не Овечкины рассказали. Другой человек. Аня из цыганских детей, поэтому у нее ожоги на ногах, ногти содраны. Девочке удалось спастись из горящего дома, она от ужаса потеряла голову, кинулась в лес, бродила там несколько дней, а потом на несчастную наткнулись Овечкины. Объяснима и потеря голоса ребенком: этакую жуть пережить, видеть, как в огне семья погибает! Хорошо, что у малышки разум совсем не помутился. С Володей и Лесей мы никогда эту тему не обсуждали. Ну, подумай сама, что они сделали, удочерив ребенка? Сразу уехали в Москву, в нашу больницу малышку не поместили. И более в Опенкине их никогда не видели. Володя всегда говорил, что он задыхается в мегаполисе. В столице они с женой жили только январь-февраль-март, да и то не всегда. А тут пропали. Не звонили мне, не показывались, исчезли, хотя раньше два-три раза в неделю в гости прибегали. Появились они примерно через год, привезли Аню. Леся объяснила:

– Вот, удочерили. Своих у нас точно не будет.

Девочка хорошенькая, коротко стриженная, глазастенькая, с виду школьница, но молчит, молчит, молчит. Я решила – она немая. Потом поняла, что она слышит. Дом в Опенкине Овечкины продали, купили коттедж на Юго-Западе. К нам опять стали приезжать на праздники, по субботам. Но Леся никогда не разрешала Ане уходить со двора, да та и сама не рвалась. Когда муж и жена Овечкины погибли, девушка была студенткой, я забрала ее к нам пожить, сыновья тогда уже женились. И не думала я, что девочке Эдик понравится. Но после кончины Нины у них очень быстро роман случился. И сейчас у меня ужасные мысли в голове вертятся.

Наталья Марковна подошла к окну и распахнула его, в комнату влетел прохладный ночной ветер.

– Плохие мысли в моей голове вертятся, – повторила она, – жуткие.

Монтини развернулась спиной к окну и прислонилась к подоконнику.

– Знаешь, Степа, иногда глаз что-то видит, ухо слышит, но внимания на происходящее не обращаешь. А потом раз! Головоломка щелкает, все кусочки один к другому подходят, складываются, и получается жуткая картина.

Наталья начала загибать пальцы.

– В день отравления Нины Аня находилась у нас в гостях. Что, если…

Монтини замолчала, я во все глаза смотрела на нее.

– Степа, – прервав паузу, продолжила Наталья, – конечно, я могу ошибаться, но у меня сейчас, после того как младшая невестка подлила в еду Вити устричный соус…

– Никто этого не видел, – напомнила я.

– Есть другая кандидатура? – мрачно осведомилась Монтини. – Все были в столовой. Тарелка с котлетами, пюре и Анна на кухне. Ты закрываешь еду в СВЧ-печке крышкой, но потом видишь ее на мойке. И ты замечаешь Аню рядом с печкой с бутылкой соуса в руке!

– Она ее сжимала в кулачке, названия я не могла прочитать, – уточнила я, – мне в глаза бросилось лишь темное высокое горлышко.

– Что, если Аня отравила Нину? – прошептала Наталья. – Цыгане хорошо знакомы с ядами. Она могла у родителей научиться. Семь-восемь-девять лет, не знаю сколько ей точно в день пожара было, сознательный возраст для таборного ребенка.

– Зачем ей убивать жену Эдика? – так же тихо осведомилась я.

– Из желания занять ее место, – простонала Наталья, – сначала Анна отравила Нину. А сегодня принялась за Витю. И это вторая ее попытка лишить моего старшего сына жизни. Вспомни булку, которую украл попугай, смерть Варвары.

– Во время смерти Нины никто о правах на сервиз не знал, – напомнила я. – Если вы думаете, что дело в наследстве, то это не так.

Наталья вскочила и забегала по комнате.

– Нет! Сейчас, когда мы все вот так подробно обговорили, во весь рост встает другая проблема. Месть.

– Кому и за что? – спросила я.

– Нам, – объявила Наталья, – всем Монтини. Она решила проникнуть в нашу семью, стать своей, а потом убивать родных мужа одного за другим. Ничего личного по отношению к Нине, та была принесена в жертву ради выполнения плана, который замыслила Анна.

– Почему объектом стала Нина, а не Зина? – спросила я.

– Эдик внешне симпатичнее Вити, он спокойный, не грубиян, – перечисляла Монтини, – и у них с Ниной отношения висели на волоске. Первая жена Эдуарда являла пример типичного ипохондрика. Чуть что не так, она в кровать падала и начинала умирать. Насморк у нее – смертельное заболевание. Головная боль – трагедия. Постоянные разговоры о недугах. Спросишь Нину:

– Как дела?

А в ответ:

– Ужасно. Кажется, я заработала воспаление легких.

И описание симптомов на полчаса. Нина категорически не хотела понимать, что вопрос «Как дела?» – это что-то вроде «Привет». Никто не интересуется, как у тебя да что. Надо просто ответить: «Прекрасно, а у тебя?» Нина же постоянно исполняла ораторию на тему своих выдуманных болезней. Почему я полагаю, что она фантазировала? Если у тебя на самом деле плохое здоровье, то ты непременно побежишь к врачу. А Нина не ходила в поликлинику, сама себя лечила, вечно какие-то травы заваривала, настойки пила, мумие покупала, смолу целебную, бегала к знахарям, колдунам, бабкам, порчу снимала, карму чистила. Жуть, одним словом. Я ей сто раз говорила: «Обратись к нормальному врачу, в платный медцентр, обследуй тщательно здоровье». Она отмахивалась: «Им лишь бы таблетки дорогие прописать, нынче нет честных докторов, все они с аптеками договариваются, советуют людям тысячи тратить. И химией травиться я не желаю!» Я редко кому говорю правду о том, почему Нина про болезнь сердца не знала, а тебе теперь все известно. Из-за собственной глупости невестка о состоянии своего «мотора» не ведала. Вот как бывает, изображала из себя хворую и умерла на самом деле. Думаю, интимные ласки у них с мужем случались раз в полгода. Навряд ли чаще, у жены вечно то понос был, то золотуха. Нина надоела Эдику. Зачем такое счастье нужно? Где радость? Эдюша женился на Нине по любви. Он не стал бы жить с кем-либо из корысти. Да и какой смысл ему вступать в брак по расчету? Мы нормально обеспечены. Мой бизнес приносит стабильный доход. И Нина отнюдь не дочь короля или олигарха. Ее семья не нищая, но деньги родители тщательно считали. Если разбираться, кто больше выиграл от заключенного союза, то определенно жена. Она поднялась по социальной лестнице, стала богаче в материальном плане. Конечно, у Эдика было чувство влюбленности. Оно должно было перерасти в любовь, в доверительные супружеские отношения. Что касается детей, то они, безусловно, цементируют брак, появляется общая цель – забота о малышах. Но если семья шаткая, в ней живет эгоизм, то появление младенца разрушит союз.

Наталья Марковна вздохнула.

– Степочка, ты замужем и, надеюсь, уже усвоила: в семье кто-то должен жертвовать собой. Первым уступать в споре, забыть про свою усталость и заняться сексом, если партнер горит желанием, простить обиду, наладить контакт с его родителями… Ну, и чаще всего сия роль достается женщине. Если она умная, то поймет: чтобы обрести счастье в семейной жизни, надо затопить свой эгоизм, не брать, а отдавать. И в мужа нужно раз в пять лет влюбляться заново. Страсть вспыхнула, когда вам стукнуло тридцать? Но в тридцать пять муж стал другим, потолстел, в постели поутих, вот и полюби его теперь такого. Годы летят, в сорок он не тот, что раньше, в пятьдесят, шестьдесят… Делай скидку на возраст, учитывай изменение характера, внешности. Да, принц твой теперь с животом, обрюзг, обзавелся болезнями, вредничает… Вот такого и люби, и жалей. Никогда не говори: «Почему я должна вечно о нем думать, уступать ему? Пусть он себя так ведет, мне уступает». Едва такая мыслишка появится в твоей голове, она, как крыса, вашу семейную лодку подточит!

Наталья Марковна умолкла, потом прошептала:

– Дорогая, тебе и представить трудно, с чем некоторым женщинам из-за своей любви к мужу мириться приходится. А Нина не собиралась даже на йоту урезать свои желания. Ее жизненный принцип: все мне, и мое – мое, и твое – мое. Не умри невестка, думаю, Эдик с ней года через два-три развелся бы. Младший мой сын, в отличие от старшего, терпеливый, сам скандалов не устраивает, готов супругу опекать. Но ведь любая терпелка завянет, если ее хоть изредка любовью и вниманием не поливать. А у Нины всегда лейка была пустой.

Наталья Марковна понизила голос:

– Вот Аня обожает Эдика, это видно невооруженным глазом. Она идеальная жена. И у меня возникли подозрения. Я уже говорила, Нина странно умерла.

– У нее же нашли болезнь, – перебила я.

– Согласна, – кивнула Монтини, – но анализа на яды не делали! Да, выяснилось, что у невестки были проблемы с сердцем. Но! Что, если прием каких-то средств обострил проблему со здоровьем? Нина могла спокойно прожить лет пять, десять, а то и двадцать. Но некая отрава ускорила ее кончину. Эксперт же узнал про недуг и умыл руки. Трудно представить, что в нашей семье есть отравитель. Вот поэтому задумка Ани удалась. Теперь она взялась за Витю.

– Теоретически можно представить, что Анна решила убить Нину, – протянула я. – Овечкина влюбилась в Эдика, а у него жена. Но Виктор при чем? Аня сейчас уже замужем, член вашей семьи. Чем ей брат мужа помешал?

– Сначала я подумала, что она копия Тани Листовой, – сказала Наталья, – но потом изменила свое мнение.

Глава 21

– Кто? – не поняла я.

– Ах да, ты же тогда маленькой была, – спохватилась Монтини, – конечно, Белка тебе жуткую историю не рассказывала. У нас была общая подруга Танюша Листова. Внешне она походила на пирожное безе, вся воздушная, кудрявенькая, обожала платья, которые сейчас именуют беби-долл. Страстная любительница леденцов.

Не успела Наталья Марковна произнести последние слова, как моя память услужливо развернула картину.

На веранде отеля бабули сидит тетя, похожая на куклу, у нее завитые штопором волосы, огромные небесно-голубые глаза, невероятно длинные, загнутые ресницы, пахнет от нее такими духами, что хочется стоять и вдыхать аромат. Она открывает прелестную маленькую сумочку, вынимает оттуда большую шоколадку и голосом-колокольчиком звенит:

– А кто у нас сейчас очень-очень-очень вкусное получит?..

– Тетя Конфетка, – вырвалось у меня.

Наталья всплеснула руками.

– Ну и ну! Ты ее помнишь?

– Совсем забыла про эту женщину, – призналась я, – а сейчас неожиданно вспомнила. Она всегда угощала меня сладостями. Если не ошибаюсь, тетя Конфетка близкая подруга Белки, которая уехала с мужем куда-то из Москвы. Что-то такое мне бабуля говорила. Но это произошло очень давно.

– Тебе, наверное, исполнилось лет шесть-семь, когда Таню арестовали, – вдруг сказала Наталья, – понятно, ребенку правду не сообщили. На самом деле Листову посадили за четыре убийства.

Я не поверила своим ушам.

– Четыре убийства? Тетя Конфетка? Это какая-то ошибка. Она такая ласковая, нежная, прямо куколка.

Монтини щелкнула языком.

– Да уж. Таня лишила жизни свекровь, своих родственников: брата и его жену, плюс Веру Михайлову. Верочка стала первой жертвой.

– За что она с ними расправилась? – изумилась я.

Наталья Марковна встала и подошла к подоконнику.

– Листова обожала Юру, долго добивалась его внимания. Но Юрий на Таню даже не смотрел, ему нравилась Верочка Михайлова, он ей предложение сделал, день свадьбы назначили. Незадолго до бракосочетания Верушка трагически погибла, ее толпа в метро с платформы под поезд столкнула. Шансов выжить у нее не было. Юра чуть разума не лишился, Лена, мать его, в больницу попала, ей Верочка очень нравилась. Таня окружила заботой Юру и Елену, помогла им с похоронами, поминками. Ну и через год вышла замуж за любимого. Спустя какое-то время умерла свекровь. Свалилась в метро с платформы под поезд. Мы все были шокированы этим известием, вспомнили про Веру. Надо же, какое странное совпадение! Спустя год точно так же погиб брат Листовой. Метро – толкучка – поезд. Через шесть месяцев на тот свет подобным образом ушла его жена. Юра обратился в милицию, добрался до высокого начальства, рассказал про череду смертей в семье, о том, что все погибли одинаково. Высказал опасение за себя и жену. И что выяснилось? Таня всех спихнула. Она таким образом защищала своего обожаемого Юру. Оказывается, Вера один раз незадолго до свадьбы рассердилась на жениха за то, что тот не смог пойти с ней в театр, устроила скандал в присутствии Листовой, которая подружилась с мамой Юры, постоянно прибегала к ним в гости.

В момент перебранки Юра в сердцах воскликнул:

– Если ты до свадьбы на меня гавкаешь, то после похода в загс бить начнешь?

Вера рассмеялась, пожар утих. А Таня всерьез восприняла слова любимого. И Верушка оказалась на рельсах. Листова, как она говорила на суде, спасла Юру от смерти в результате побоев. Свекровь один раз выговорила сыну, что тот никак не поедет на дачу, где надо печную трубу почистить. Юрий ответил:

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒