Вредная волшебная палочка 5 страница

– А мне вот нет. Брата моей жены Федора год лечили от артрита, грели ему ногу, мазали всякой хренью, давали таблетки, ставили уколы, а когда он сломал конечность, его отвезли в больницу. Там врач в приемном покое за голову схватился: у вас саркома!

– Ужас, – испугалась я.

– Да нет, – возразил Кеша, – ему поставили эндопротез, теперь Федор бегает, выздоровел. Небось Эдуард жену в частный центр возил, а там не всегда есть нормальные специалисты. Наш человек как считает: за бесплатно по ОМС ничего хорошего не сделают, лучше за деньги, зато к профессору попаду. Так наш Федька у академика ногу свою год грел. А потом Ленка, жена моя, выяснила, что врач числится в Академии наук о человеке. Туда каждый поступить может, только заплати, диплом получи и кричи: «Я академик!»

– Вернемся к Эдуарду, – попросила я.

– Так я уже все рассказал, – заявил Кеша, доедая сосиску. – Слушай, на вид жрачка страшная, а вкусная. Жаль, маленькая порция.

– Можешь мою съесть, – предложила я. – Вторая жена вдовца Эдика Анна. О ней что ты знаешь?

– Сирота, о биологических родителях сведений нет. Девочку в возрасте, который врачи определили как семь-девять лет, нашли в лесу Владимир и Леся Овечкины. Они любители прогулок, каждую субботу в любую погоду ездили на природу, всегда в Опенкино, у них там дом был. Бездетная пара художников, иллюстраторы. Своя квартира, коттедж на природе, с деньгами порядок. Владимир и Леся приехали в село, направились в лес, бродили долго и вдруг увидели грязную девочку, которая спала на земле, положив голову на пенек.

– Ничего себе, – поежилась я, – прямо как в сказке.

– Страшной, – уточнил Иннокентий, – малышка была в ожогах и не разговаривала, молчала. Речь понимала, хорошо слышала, но ни слова не произносила. Несчастную долго лечили, родных найти не смогли. Девочка спустя время начала издавать звуки, затем появилась способность говорить. Овечкины ее удочерили. Но о себе малышка ничего сообщить не могла. Кто ее родители, почему она очутилась одна в лесу, где жила, как получила ожоги – все осталось тайной. И имя свое она не назвала, тоже забыла. Фамилию, отчество, адрес – ничего бедняжка не помнила. Врач сказал, что это естественная реакция на очень сильный стресс. Он же предположил, что девочку заперли в каком-то помещении, а потом его подожгли.

– Кошмар, – поежилась я, – нелюди.

– У нее были содраны ногти на пальцах рук, сломано одно запястье, в ладонях полно заноз, на ногах, до колен, ожоги, – продолжал Иннокентий, – создалось впечатление, что загорелся пол и девочка бросилась к двери, пыталась ее открыть и, к счастью, смогла выбраться на свободу.

– Жуть, – прошептала я, – бедная Аня. Она всегда такая веселая, нельзя и предположить, что пережила такое испытание.

Кеша вытер пальцы салфеткой.

– Скорей всего жена Эдуарда просто очень умело владеет собой. Как правило, подобные испытания даром не проходят, воспоминания остаются на всю жизнь.

Глава 15

Около девяти вечера семья Монтини и гости сели ужинать, на столе были запеченная семга, отварные овощи, масло, сыр, домашний хлеб.

– Рыба, – скривился Виктор. – Кто-то не знает, что у меня на нее аллергия?

– Деточка, мама помнит, – сказала Наталья Марковна.

– А почему ты приготовила то, на что я смотреть не могу? – разозлился сынок.

Пожилая дама ласково сказала:

– Солнышко, не переживай.

– Гаже фразы нет, – буркнула Зина. – Это все равно что сказать: вам отрезало поездом ноги? Не переживайте, купите костыли.

Свекровь решила не обращать внимания на очередное хамское замечание невестки, она встала. Аня живо вскочила:

– Мамочка, сиди. Сейчас принесу пюре с котлетами, которые ты для Вити приготовила.

– Проныра, – процедила Зина.

Аня метнулась на кухню.

Монтини перевела беседу в другое русло:

– Если нам не подходит в качестве основного декора на сервизе василек, может, подумаем о розах? Как тебе, Степочка, такая идея?

Я не принадлежу к женщинам, которые заходятся от восторга при одном взгляде на царицу цветов. Мне больше по вкусу васильки, но я поняла, что подруга Белки хочет прекратить беседу о еде, поэтому ответила:

– Они очень красивы, но роз существует много сортов.

Наталья Марковна обрадовалась моим словам:

– Возьму у Петра энциклопедию, пороюсь в ней. Видела махровые, цвета зари!

– Витюша, вот котлетки и пюрешечка, – пропела Аня, ставя перед братом мужа тарелку.

– Жрачка выглядит так, словно ее кто-то уже жевал, – сказала Зинаида, – а потом выплюнул.

– Приятного аппетита, – пропела Анечка, села около Эдуарда и прижалась к нему.

– После выступления Зины мне есть расхотелось, – вздохнул Витя.

– Цель достигнута, – заявила жена, – с твоим пузом нельзя ужинать.

– Витюша стройный, – не выдержала Наталья, – просто он крепкий мужчина. Твой муж никогда не будет выглядеть, как Степа.

– Она анорексичка, – с ходу поставила мне диагноз старшая невестка Натальи, – ходячий скелет.

Я молча ела рыбу. Если человек изо всех сил нарывается на скандал, то лучше не обращать внимания на его старания.

Эдуард подергал носом.

– Мам, чем это воняет?

– Не знаю, милый, пахнет, как обычно, – ответила Наталья, – вкусной едой.

– Дерьмом несет, – уточнила Зинаида, – я тоже чувствую вонь.

Я втянула носом воздух. На сей раз Зина не хамит, пахнет не очень приятно, но не отходами жизнедеятельности человека. По моим ощущениям, в столовую проник «аромат» человека, который давно не менял одежду. Фирма «Бак» регулярно отправляет в приюты для бездомных одеколон, средства для бритья, мыло, шампунь. Один раз с таким грузом поехала я. Вот в помещении, где временно поселились бомжи, стояло точь-в-точь такое амбре, как сейчас в доме Монтини.

– С улицы несет, – поморщился Эдик, – лучше окно закрыть.

– Смотрите, кто пришел, – изумилась Зина и показала рукой в сторону двери, – прямо ждали его с букетом!

Я повернула голову и увидела худого старика в сильно поношенном костюме.

– Мать, – завопил Виктор, – ты дверь в дом опять не заперла, бродяга приперся.

– Убирайся, – подхватила его жена, – фу, какая вонь.

– Дети, тише, – остановила поток возмущения Наталья, – это же Николай. Вы его не узнали?

– Кто? – спросила я.

– Наш садовник, он живет в сторожке. Таково условие завещания Карла: мы обязаны приголубить убогого, – пояснила Монтини. – Коля немой, но прекрасно слышит. Ведь так?

Старик кивнул. Зинаида схватила салфетку и демонстративно закрыла нос.

– Что случилось? – осведомилась Наталья у гостя.

Тот вынул из кармана бумагу и подал ей.

– «Сломался туалет, – прочитала Наталья Марковна. – Можно воспользоваться вашим?»

– Приятного нам аппетита, – заржала Зинаида. – Судя по вонище, он уже обоссался!

Наталья встала.

– Николай, я провожу вас. Туалет мы непременно починим.

– Эй, ты куда его собралась отвести? – прищурился Эдик.

– В санузел на первом этаже, – ответила мать.

– С ума сошла? – возмутился Виктор. – А потом туда я пойду и СПИД подхвачу?

Николай вынул из кармана блокнот, ручку, сделал запись и показал листок Наталье.

– «Я здоров, – произнесла вслух та. – Перед тем как у вас поселиться, я сдал анализы, результат видела хозяйка». Витя, прекрати, как тебе не стыдно!

– Это мужику надо стесняться вонищи, которую он распространяет, – налетела на свекровь Зина. – Нечего грязнулю к нам пускать.

– Туалет гостевой, – напомнила Наталья, – для посторонних. У вас свои есть при спальнях.

– Пусть в лесу срет, – уперлась Зина.

Николай опять нацарапал записку:

– «Сейчас дождь идет и темно», – прочитала Наталья Марковна.

– Ничего, заодно и помоется, – заржал Витя.

– Шмотки простирает, – добавила его жена.

– Можно в сторожке в раковину отлить, – предложил Эдуард, – мы так в институте делали. Там реальная жесть в туалетах творилась.

– Кто-то еще хочет ужинать? – взвизгнула Зина. – Чудесный семейный вечерок получился.

Николай поклонился и ушел.

– Мам, открой все окна, – велел Витя.

Наталья Марковна поспешила к стеклопакетам, в столовую ворвался запах озона и шум дождя. Судя по звуку, на улице лило как из ведра.

Мне стало жалко старика. Недавно к нам в «Бак» забрел похожий человек, хотел купить одеколон после бритья. Он долго считал у кассы деньги, потом положил их в пластмассовую тарелочку. Девушка, которая пробивала чеки, поморщилась, закатила глаза, брезгливо, двумя пальцами, взяла монеты и фыркнула.

– Хорошо не копейками нарыли! Вам лучше на рынке отовариваться. У нас покупатели люди приличные.

Я хотела подойти к служащей, сурово отчитать ее за такое поведение, кассирша обязана уважительно относиться к любому клиенту. Но меня опередила Катя Зайкина, новенькая продавщица. Она кинулась к старику и сказала:

– Дедулечка, идите к прилавку, я сама принесу ваш чек, наберу подарков за покупку.

Старичок двинулся в указанном направлении, Зайкина посмотрела на грубиянку.

– Тебе не стыдно?

– Ни на грамм, – ответила та. – Чего он грязный приперся? Где его дети? Почему разрешили отцу в таком виде ходить?

– Не у всех есть сын или дочь, – сказала Катя.

– Если жил для себя, детей не вырастил, то так ему и надо, – высказалась собеседница, – вот я двоих родила!

– И добрее от этого не стала, – отрезала Зайкина. – Дети могут родителей в старости на три буквы послать, или они умерли, или их не получилось из-за болезни. Стыдно тебе станет через много лет, когда старухой приковыляешь за куском мыла, а фря за прилавком морду скривит: «Уберите вонючку».

Кассиршу я уволила, Зайкину назначила старшей в секции. Однако и сейчас требовалось что-то сделать. Я встала и пошла в прихожую.

Когда я оказалась у вешалки, Николай надевал ботинки, я тронула его за плечо. Старик выпрямился.

– Пойдемте со мной, – предложила я.

Дедушка вынул блокнот.

– «Куда? Зачем?»

– Отведу вас в туалет, – пояснила я, – в санузел при моей комнате. Никто возражать не станет. Вон там висит зонтик, он тоже мой, возьмите его, когда пойдете назад в сторожку.

Пожилой мужчина тут же скинул поношенные ботинки. Я повела его по коридору и не удержалась от вопроса:

– У вас нет родных?

«Все умерли», – написал старик.

Я привела Николая в комнату.

– Вон там дверь в ванную. Если захотите помыться, то в душевой кабинке на полочке найдете мыло и шампунь. Новая губка и чистые полотенца в шкафу, поройтесь там на полке.

Старик опять воспользовался блокнотом.

– «Храни вас Господь. Пошли он вам жениха хорошего».

Я улыбнулась.

– Спасибо, я уже вышла замуж.

Мужчина улыбнулся, а мне вдруг стало не по себе. Глаза бездомного сейчас смотрели на меня совсем не ласково. И что-то мне показалось странным в его лице, что-то с ним не так.

Глава 16

Когда я вернулась в столовую, там пылал спор. Сыновья и невестки Монтини сцепились в словесной баталии, каждый имел свое мнение о том, как расписывать сервиз. И договориться им никак не удавалось.

– Розы – жесть, – отрезала Зинаида.

– А мне нравятся, – заметила Аня.

– Ты известная подлиза, – заявила старшая невестка.

– Если кто-то не согласен с тобой, значит, он подхалим? – спросила Аня.

– У тебя вкуса нет, – еще сильнее разозлилась Зина, – и васильки тебе нравятся, и розочки восторг.

– А тебе все плохо, – пожала плечами Аня, – ты всегда сердишься, орешь, ругаешься.

– Анька, как коза недоеная, ме-бе-ме, – сказала жена Вити, – хочешь, чтобы Наталья пожалела тебя, бедняжечку, в рот тебе конфетку сунула! Дура! Не у нее конфетки, не с той дружить начала.

– Зая, перестань, – поморщился Виктор.

– Если я зайка, то ты кабан, – огрызнулась добрая женушка.

Наталья попыталась свернуть военные действия.

– Витюша, почему ты не ешь свои любимые котлеты?

– Отстань, они остыли, – отмахнулся сын, – не приставай, дай нам поговорить.

Наталья Марковна сделала вид, что не слышала грубости, она взяла свой телефон, который запел голосом Фредди Меркьюри, и вышла в коридор.

Зина несколько минут молчала, потом открыла рот, она явно собиралась продолжить скандал с Аней, но тут в комнату вернулась Наталья.

– Послушайте, какая радость! Мила, дочка Лады Савицкой, родила! Никак не могла забеременеть, я ее отравила к чудесному врачу, моей клиентке, и вот! Ладка рыдает от счастья. Внучка у нее.

– Только кошки бесконтрольно плодятся! – завопила Зина. – Я не машина по производству младенцев.

– Жрачка совсем холодная, – поморщился Виктор.

Я взяла у него тарелку, отнесла на кухню, поставила в СВЧ-печку. Закрыла котлеты специальной крышкой, нажала на кнопку. А Зина продолжала бушевать:

– Наталья сволочь!

В кухню вбежала Монтини, она бросилась к холодильнику, причитая на ходу:

– Зиночка, не волнуйся. Несу капельки успокоительные, гомеопатические. Сейчас-сейчас!

Наталья убежала, я выключила СВЧ-печь и в тот же миг, услышав грохот, выскочила в гостиную. На полу валялись осколки, кто-то разбил кувшин, я присела и начала собирать их. Зина же заорала так, что на столе зазвенели бокалы.

– Рот горит! Капли дрянь, мерзость! Мне больно!

Я сообразила, что мелкие осколки опасно брать голыми руками, вспомнила, что на кухне рядом с посудомойкой видела веник, и пошла за ним. Меня опередила Зинаида, она ринулась к мойке и стала плеваться. Следом примчалась Аня, она попыталась обнять старшую невестку, но та завизжала и ринулась в столовую. Анечка растерянно посмотрела на меня. Я схватила веник, пошла в комнату, жена Эдуарда двинулась следом. А Зинаида уже опять билась в истерическом припадке, выкрикивала какие-то грубости в адрес Натальи. Через пару мгновений Виктор что есть силы ударил кулаком по столу.

– Эй! Молчать! Устроила тут базар!

Жена икнула, и неожиданно стало тихо. Из кухни вышла Наталья Марковна, она несла чашку с чаем.

– Зиночка, твой любимый заварила.

Аня ушла на кухню.

– Где моя еда? – сердито спросил Витя.

Я отправилась за тарелкой. Около ниши с СВЧ-печкой Аня пила минералку прямо из бутылки, в другой руке она держала небольшую бутылочку темного стекла.

– Голова заболела, – сказала Анна, увидев меня.

– Это от нервов, – вздохнула я, открыла микроволновку и удивилась.

Я всегда закрываю еду специальной крышкой и вроде поступила так же пару минут назад, когда решила подогреть ужин Виктора. Но сейчас пластмассовая крышка лежит на мойке! Долго размышлять на эту тему мне не удалось.

Из столовой раздался знакомый голос:

– Всем привет.

Я вернулась в комнату и увидела плотного мужчину.

– Петенька, – обрадовалась появлению соседа хозяйка, – как хорошо, что ты заглянул. Кофейку? Степочка, дай Витюше котлетки!

Я поставила тарелку перед старшим братом.

– Ната, ты никак не запомнишь, что я не люблю кофе вечером, – засмеялся Петр, – вот чайком побалуюсь. Пришел позвать вас на поминки.

В столовой воцарилась тишина.

– Примите мои соболезнования, – нарушила молчание Анечка. – Могу вам чем-то помочь? Блины напечь? Столы накрыть?

Петр потер руки.

– Ну и дождина на улице. Хлещет, как из поливальной машины. Спасибо, Ань, мы в кафе договорились. Чего сидите с похоронным видом? Я жив, Эля тоже. Безумная Варвара, мамаша супруги, в лучший мир отъехала. Никакого горя нет. Из гостей будете только вы.

Виктор закашлялся, жена стукнула его по спине между лопаток.

– Ешь аккуратно! Запихнул в себя здоровенный кусман.

Витя захрипел. Супруга еще раз ткнула его кулаком.

– Выпей воды!

– Вить, тебе плохо? – насторожился Эдик.

Старший брат сделал судорожный вдох и упал головой в тарелку.

Поднялась суматоха. Аня схватила телефон и убежала с ним в коридор. Зина трясла мужа за плечи и приговаривала:

– Эй, хватит выжучиваться. Вить! Не смешно!

– Не трогай его, – воскликнула Наталья, – мальчику плохо.

Зина заморгала, потом села на пол, обхватила голову руками и завыла.

– Муж умирает. Ооо! Мне плохо! Ооо! Дурно. Ооо! Сердце сейчас остановится.

У хозяйки лопнуло ее ангельское терпение:

– Эдик, убери эту дуру.

Младший брат попытался поднять Зинаиду, но та дала ему пощечину и продолжала рыдать и голосить о своих мучениях. Эдуард отскочил от нее.

– Мать, сама с ней разбирайся. Я пошел.

Наталья Марковна опешила, а сынок резво направился к лестнице и помчался на второй этаж. Аня растерянно смотрела то на мужа, то на свекровь, то на меня.

– Идите к мужу, – сказала я, – я останусь с Наташей.

– Спасибо, я вызвала «Скорую», обещали через десять минут прибыть, – прошептала Анечка и умчалась.

Зина продолжала голосить, Наталья молча смотрела на Витю. Я не знала что делать и от полной растерянности задала совершенно идиотский вопрос Петру:

– Хотите чаю?

– Вы кто? – сурово спросил тот.

– Степанида, внучка Изабеллы Константиновны, подруги Натальи Марковны, – представилась я.

Сосед Монтини ввинтил в меня злой взгляд.

– Что он ел?

– Витя? – уточнила я.

– Пюре с котлетами, – устало ответила Наталья, – остальным я рыбу приготовила, а у Витюши на нее аллергия.

Колесников наклонился над головой Виктора, потом осторожно запрокинул ее, взял его за плечи и прижал спиной к стулу. Мне стало страшно, Виктор сейчас выглядел, как труп. Петр взял тарелку, в которой находились недоеденная котлета, немного пюре и какой-то соус.

– Рыба, – сказал он.

– Где? – изумилась Наталья.

Петр сунул ей тарелку.

– Тут! Думаю, она в подливке.

Хозяйка опешила.

– Я не делала ее. Только котлеты и пюре со сливками.

– Пахнет устрицами, – вынес вердикт Петр, – я их обожаю.

Наталья одним прыжком оказалась в кухне и через секунду возникла в столовой с бутылочкой в руке.

– Устричная заправка. Мне ее подарила клиентка, привезла из Парижа. Белое вино, морские обитатели, более ничего. Бутыль еще днем была полной. Отлично помню, как думала, что на ужин приготовить, сначала хотела подать спагетти с этой подливкой, потом решила – не стоит. Сейчас в бутылке меньше четверти осталось. Почему?

– Потому что кто-то, зная об аллергии Виктора, налил в его ужин смесь из устриц с винищем, – пояснил Колесников, – у парня шок. Хорошо, если врачи поторопятся.

– Еду я готовила сама, – залепетала Наталья, – я ж не сумасшедшая, чтобы сыну морских гадов подсунуть. Он же скончаться может!

– Витя-я-я, – снова завыла Зина, – умер! Я вдова! Как одной съемки вести?

Я вздрогнула. Съемки? Наверно, Зинаида так называет рекламные видео, которые супруг выкладывает в соцсетях.

– Молчать! – переорал ее Петр.

Зина неожиданно притихла.

– Наталья, ты приготовила еду. А кто ее на стол принес? – спросил сосед.

– Не помню, – прошептала хозяйка, – Витя сразу ее не съел, котлеты подогревали.

– Кто жратву в печь ставил? – не утихал Петр.

– Не помню, – снова ответила Наталья, – вроде… Аня…

– Нет, я отнесла тарелку на кухню, поместила в СВЧ, потом вернула ужин на стол, – сказала я.

– А-а-а-а, – протянул Петр, – ясненько, понятненько.

И только сейчас я, вспомнив разговор Петра и Натальи, который подслушала ночью, поняла, о чем думает Колесников, и растерялась…

И тут из прихожей раздался громкий голос:

– Хозяева, «Скорую» вызывали?

Глава 17

В районе полуночи в дверь моей спальни постучали.

– Войдите, – разрешила я.

В комнату вошла Наталья Марковна.

– Степонька, ты как?

– Нормально, – отмахнулась я. – А вы? И главное, что с Витей?

– Анаф… нафи… шок, в общем, – ответила хозяйка, – в реанимации он. Можно мне с тобой поговорить?

– Не наливала я соус в котлеты, – сказала я. – Зачем мне это делать?

– Детонька, я ни на секунду не подозреваю тебя в попытке навредить Вите, – устало произнесла Наталья Марковна.

– У Петра другое мнение, – выпалила я, – ваш приятель считает меня членом клана отравителей.

Монтини села на кровать.

– Котеночек, я знаю тебя много лет. Может, в твою голову и приходит иногда желание убить кого-то, но оно остается на ментальном уровне.

– Нет, – возразила я, – порой мне очень хочется стукнуть кого-нибудь за глупость, или уволить, или заорать на бездельника-дурака, но убивать я никого никогда не собиралась. Даже в мыслях.

– У Пети в голове выстроилась простая цепочка, – пробормотала Наталья Марковна, – в день, когда умерла Нина, первая жена Эдика, ты находилась у нас в гостях, принесла коробку с булочками, в которых был заварной крем.

– Верно, – согласилась я, – в гости с пустыми руками не ходят. Кондитерская «Онегин и Ленский» одна из лучших в Москве, я просто заехала туда и взяла разную всячину. А мне в подарок дали упаковку плюшек.

– И когда ты к нам сегодня прибыла, те же булочки притащила, – заметила хозяйка, – одну у нас попугай украл и потом умер. И…

Я откинула одеяло, села и стала нашаривать ногами тапки.

– Ты куда? – спросила Монтини.

– Домой, – спокойно ответила я, – вы считаете меня убийцей. Лучше я покину ваш дом. Могу, конечно, оправдываться, спросить: какой смысл мне отравлять Нину? Какую выгоду я получила от смерти первой жены Эдика? Зачем мне это делать?

– Немедленно сядь, – скомандовала Наталья Марковна, – дай мне сказать.

Я опустилась в кресло.

– Наверное, ты не услышала моих слов о том, что я не подозреваю тебя в покушении на жизнь членов моей семьи, – отрезала Наталья. – Я пришла к тебе с просьбой, которую не успела высказать. Теща Пети внезапно умерла потому, что…

Наталья Марковна начала подробно объяснять обстоятельства гибели Варвары. Я не хотела признаваться, что подслушала их беседу, поэтому терпеливо ждала, пока хозяйка завершит историю. Когда она дошла до слов: «Край булочки стал фиолетовым», – я не выдержала.

– У Петра дома есть тесты на яд?

– Да. У него полно всякой химии, – подтвердила Наталья, – сейчас Петя садовник, очень опытный, его многие нанимают цветами заниматься. Он шаманит какие-то растворы от вредителей. В отличие от магазинных, они ничем не воняют, а действуют во сто раз лучше. Знаешь, кем он работал ранее?

– Понятия не имею, – поморщилась я. – Отравителем по найму? Как правило, люди подозревают других в собственных грехах. Сам кому-то в бутерброд яд налил, и теперь ему повсюду Козлова с бутылкой цианистого калия мерещится.

– Колесников химик, – уточнила Монтини, – очень талантливый, уйдя на пенсию, придумал замечательное средство от вредителей, которые фрукты жрут. Нетоксичное, натуральное, безвредное, разок пшикнешь под корень яблоньки-груши, и все мыши сдохли. Он не один год работал экспертом-криминалистом, потом его по выслуге лет уволили.

Несмотря на неприятность беседы, я чуть не расхохоталась в голос. Нетоксичное, натуральное, безвредное средство, от одного пшика которого погибают грызуны? Или спрей жуткая отрава, или полевки даже не чихают, получив порцию экологически чистой отравы.

– У Пети много всего, что связано с ядами, – говорила Наталья, – он не понял, что унесло из жизни Нину, но уверен, что первая супруга Эдика ушла не из-за смертельной болезни. И убежден – Варвара тоже отравилась. Вместе с попугаем.

Я решила вызвать Монтини на откровенную беседу.

– Почему ваш сосед не помчался в полицию, не сообщил о своих подозрениях? Или он решил вас шантажировать?

– Что ты! Петяша порядочный человек, – замахала руками владелица салона, – просто…

Наталья замолчала.

– Просто он решил оставить убийцу Нины на свободе! – перебила ее я. – Это очень порядочно.

Наталья Марковна пересела в кресло.

– Ладно, дело давнее, поэтому расскажу одну историю. Дом, где мы сейчас находимся, принадлежал моему мужу. Леонид, чего уж теперь греха таить, да и ты обо всем уже знаешь, вел разгульный образ жизни. Он постоянно летал на гастроли и там весело проводил свободное время с разными бабами. Народ у нас добрый, сочувствующий, поэтому едва Брагин прощался со своей очередной партнершей по сексу и садился в самолет, чтобы лететь домой, мне звонили разные люди. Мужчины, женщины, имен они не называли, говорили:

– Ваш муж в городе N всю неделю спал с М. Обещал на ней жениться. Уходите от него немедленно, он потаскун.

И вешали трубку. Определителей номеров тогда не было, доброхоты (думаю, это недельные подстилки Брагина или их друзья) ничем не рисковали. Но я никогда не сообщала мужу об этих доброжелателях.

– Почему? – удивилась я.

Наталья снисходительно посмотрела на меня.

– Только очень глупая, не умеющая управлять своими эмоциями баба встретит супруга из командировки со скалкой в руке и с воплем: «Знаю все о твоих изменах».

Монтини положила ногу на ногу.

– Прежде чем открыть рот, подумай: а дальше что? Ну, сообщила мужу о том, какой информацией владеешь. И что? Станешь жить с ним дальше вместе? Ну, это значит себя унизить. Требовать от похотливого кота извинений, обещаний хранить верность? Смешно. Каким будет результат твоих необдуманных заявлений? Развод! Готова ты остаться одна? Без зарплаты супруга? С детьми? Я не дура, поэтому молчала, не пилила Леню, не закатывала истерик, скандалов. Петя – близкий друг Брагина, но он никогда мне о его левых поворотах не сообщал, наоборот, всегда подчеркивал, как трепетно относится ко мне Леня. Пытался морально меня поддержать. И Эля, жена его, точно так же себя вела. Я очень ценила их отношение. Мальчики росли жуткими шкодниками, пока свекровь помогала, я еще держалась. Когда она умерла, по вечерам я была еле жива. Эля иногда приходила ко мне с предложением:

– Отдавай мне сегодня своих башибузуков, на весь день их заберу, поедем с ними на экскурсию.

Благодаря ей я с ума не сошла.

Наталья глубоко вздохнула.

– Один раз Колесникова решила сделать мне замечательный подарок на день рождения. Увезла ребят на три дня в Питер. За свой счет. Брагин, как всегда, был на гастролях, он на меня плевать хотел. Я сутки проспала, потом решила сходить в Москве в театр. У нас с Леонидом была машина, в те годы колеса в семьях были редкостью, да и не в каждой. Об иномарках даже не мечтали. «Жигули» были у всей страны. Я в гараж, не заводится тарантайка. Стою во дворе расстроенная, тут Петя появляется с вопросом:

– Чего лицо такое, словно червяка съела? С днем рождения тебя!

Узнал он о моей неудаче и говорит:

– Ну его, театр. Билетов никуда не достать. Есть предложение получше: рванем на американские горки. В парке открыли целый городок развлечений. Я твоим кавалером буду. Справим именины суперски. Мне Элька велела тебя развлекать сегодня, поэтому я в Питер не поехал. Гуляем, Натка!

И мы уехали в Москву на его тачке.

Наталья засмеялась.

– Давно я так не отдыхала! На колесе, на «змее», на качелях, на всем покатались, в комнате смеха, в галерее ужаса побывали, на лодке поплавали, мороженое ели, слопали в кафе какое-то жесткое мясо. Смотрю, Петя из стакана пьет темно-красную жидкость, спиртом пахнуло. Я испугалась.

– Вылей вино, ты за рулем, сама за баранку сесть не могу, права оставила дома. И откуда здесь алкоголь? В меню четко написано: «Спиртного нет».

Петя мне подмигнул.

– Для хороших людей все всегда есть, хочешь глоточек?

Я пригубила из стакана. Ну и гадость! Кислятина!

Отправились мы назад вечером. Только повернули с шоссе к нашей деревне, как из леса совершенно неожиданно выбежала темная фигура. Петя не успел нажать на тормоз, сбил пешехода.

Дорога пустынная, сумерки сгустились. Мы оба в шоке, вылезли, смотрим на жертву, понятно стало, что она мертва. И баба знакомая, местная пьяница Валентина Громова. Она нигде не работала, мужа нет, родная мать, которая в нашей же деревеньке в другом доме живет, дочь на порог не пускала, потому что Валя что увидит, то и украдет, на бутылку обменяет. Трезвой ее никто не видел. От тела такой крепкий дух дешевой самогонки шел, что меня затошнило! Петя на обочину сел, голову руками обхватил.

– Меня посадят, срок большой навесят, потому что я вина выпил!

Я к нему подошла.

– Лопату вроде с собой возишь?

Наталья сложила руки на груди.

– Мы труп в лес в чащу оттащили и закопали. У меня потом желудок взбунтовался, я в кустах села, Петя к машине пошел. Никто об алкоголичке не вспоминал. Вдруг через месяц вызывают меня в местное отделение, мужик лет пятидесяти спрашивает:

– Вам что-либо известно об отношениях Петра Колесникова с Валентиной Громовой? Она пропала, мать заявление принесла, что в день исчезновения дочери в лес подалась за грибами-ягодами и видела, как Колесников поздним вечером с лопатой из чащи выходил. Мать думает, что он ее дочь, свою любовницу, убил. Вы дружите с Петром, ну-ка расскажите правду!

Наталья Марковна отвернулась к окну.

– До сих пор не понимаю, как я не растерялась, спокойно так спросила: «Какого числа Петра видели?» Следователь день назвал. Я сказала:

– Неправда. Старшая Громова врет. У ее дочери своя изба, пятистенок, большой участок выходит прямо к реке. Такое жилье можно дорого продать. Все знают, что Валентина пропала, надо не один год ждать, пока ее умершей признают, а мамаша уже небось покупателя на дом нашла. Вот и хочет Петра обвинить в убийстве дочери. Глупая затея. Колесниковы с моими сыновьями в тот день находились в Питере. И кто же за ягодами-грибами в сумерках ходит?

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒