1989 год 8 страница

Перед зданием был установлен гроб. Вокруг небольшая группа людей, 40 — 50 человек — родственники, друзья, близкие Андрея Дмитриевича, вдова Е.Г. Боннэр. Несколько минут постояли у гроба, М.С. Горбачев и другие высказали соболезнование. Затем зашли в здание Президиума Академии наук, расписались в траурной книге. Вышли. Короткая беседа М.С. Горбачева с Е.Г. Боннэр. Она спокойно, рассудительно ведет разговор. Погода мерзкая, идет мокрый снег, слякотно, зябко. Еще раз выразили соболезнование, попрощались и уехали.

19 декабря. Продолжение съезда.

Обсуждение проекта постановления по докладу Н.И. Рыжкова. Большинство высказалось за предложения Правительства. Голосование. За поддержку Программы проголосовало 1532 человека.

Н.И.Рыжков не скрывает своего удовлетворения.

Таким образом, поддержанная и одобренная Вторым съездом народных депутатов СССР Комплексная программа экономической реформы («О мерах по оздоровлению советской экономики...») должна была стать с этого времени, с 19 декабря 1989 года, программой действий Правительства. Однако... дело потом пошло совсем по другому сценарию. Как это случилось, почему? Постараемся ответить на этот вопрос ниже.

Затем продолжалось постатейное обсуждение дополнений и изменений к Конституции СССР. Такого сумбурного, противоречивого, настырного, шумного и демагогического обсуждения трудно себе представить. Опять были подняты многие проблемы, которые обсуждались в начале съезда. Большинство поправок, предложенных редакционной комиссией, приняли. Очень настойчиво пробивали вопросы о собственности, о земле и т.п.

М.С.Горбачев предложил, чтобы съезд дал поручение Верховному Совету рассмотреть и задействовать законы о собственности, о земле, о предприятии, об общих началах руководства экономикой и социальной сферой, о местном самоуправлении, о разграничении прав Союза и республик.

Приняли — с последующим утверждением Третьим съездом.

21 декабря. В конце заседания съезда взял слово Горбачев и информировал о том, что поступила тревожная информация о событиях в Румынии. Необходима проверка. Мы поручили своему послу обратиться к румынскому руководству с просьбой дать нам необходимую информацию. Пока нет точных данных. Зарубежная пресса описывает ситуацию в стране в драматических тонах. К нам поступило много запросов от депутатов. Говорят, что там разогнали демонстрацию, есть жертвы. Надо разобраться, прежде чем действовать.

22 декабря. Продолжение съезда. Горбачев сообщил, что хотя официальной информации от румынских властей нет, однако есть основания предполагать, что ситуация там ночью сильно обострилась. И предоставляет слово А.С. Дзасохову.

От имени Комитета по международным делам Верховного Совета Дзасохов предложил текст заявления. Съезд выражает озабоченность развитием драматических событий в Румынии, повлекших человеческие жертвы. Съезд выражает надежду, что будут найдены возможности мирного урегулирования возникших проблем.

Обращение принимается.

На съезде продолжалось обсуждение сделанного вчера доклада «О проекте Закона о конституционном надзоре в СССР».

С ультимативным требованием прекратить обсуждение проекта закона выступил депутат К.Мотека (адвокат из Вильнюса). Заявил, что каждый народ вправе сам принимать свои законы. Никакой жандарм здесь не нужен. Литва была насильственно в 1940 году включена в Союз. Террор погубил массу народа. Предложил начать переговоры о восстановлении Литовского государства. В Литве организован комитет за восстановление независимости.

Ряд депутатов выступил с осуждением заявления Мотеки.

Горбачев предложил комиссии еще раз рассмотреть поступившие предложения и замечания и доложить съезду. На выступление Мотеки он не отреагировал.

В 15.30 во время перерыва поступило сообщение, что Н.Чаушеску бежал с женой из президентского дворца. Бывший министр иностранных дел И.Илиеску (снятый Н.Чаушеску с этого поста) заявил о падении диктатуры Н.Чаушеску. Радио и телевидение в руках народа.

23 декабря. М.С. Горбачев информировал о том, как развивались события в Румынии. Ночью сторонники Н. Чаушеску подняли бунт в Бухаресте. Проникли в здание ЦК, открыли огонь. Там была масса людей. Много жертв. Начальник штаба ввел войска — армия на стороне народа. Пока очаги сопротивления не подавлены. О Н.Чаушеску информация противоречивая. Образован комитет национального спасения. Его возглавил И.Илиеску.

Вновь продолжались дебаты вокруг проекта закона о Комитете конституционного надзора. Большинство выступавших поддержало проект закона. Однако с категорическими возражениями и грубыми нападками выступили опять-таки депутаты от республик Прибалтики: Лауристин, Грязин, Медведев и другие.

Горбачев не выдержал и взял слово. Выступал он нервно, взволнованно, с «принципиальных позиций» против попыток опорочить социализм, дискредитировать партию. Тезисы выступления.

Некоторые товарищи, выполняя поручение межрегиональной депутатской группы, подбрасывают мысль, что наше общество разваливается и спасти его может программа и идеи МДГ. Но никакой программы у них нет. Они пытаются столкнуть с пути съезд, заменить его, сделать переворот демократическим путем. Должен сказать, что попытки предъявить мне счет, будто я участвую в этом и, может быть, даже выполняю чей-то заказ развалить партию, государство, федерацию, похоронить социализм, я отвергаю решительно и бесповоротно...

Далее Горбачев повторяет тезис о том, что неприемлем возврат к прошлому, как и попытки подбросить идеи капитализации. Отметает обвинения в так называемом сидении на двух стульях. «Я сижу на своем стуле, я убежденный коммунист и останусь им!»

Нам необходимо сделать выбор, так как идут революционные преобразования. В экономике мы сделали выбор и столкнулись с проблемой собственности, земли, рынка. Но мы идем путем Октября и наполняем настоящим содержанием наш социалистический строй. Занявшись совершенствованием политической системы, мы тоже сделали выбор. Процессы идут болезненно, трудно, особенно касающиеся федерации. Важнейшая реальность -народы, проживающие на нашей земле. У каждого народа свои корни, традиции, культура. Эти народы объединились давно, еще до революции. К этому объединению они шли столетиями. И велика здесь роль русского народа, который брал «под крыло», «под руку» другие народы. Величайшая роль. Это говорит об огромном запасе интернационализма, человеколюбия, гуманизма русского парода...

Приняли, наконец, Закон о конституционном надзоре.

Перешли к рассмотрению следующего вопроса повестки.

Доклад А.Н. Яковлева «О политической и правовой оценке советско-германского договора от 1939 года».

А.Н.Яковлев выстроил свой доклад мастерски. Это было не просто хронологическое повествование о ходе подготовки, сути договора и его последствиях. Это было исследование политика, историка, социолога и философа. Оно изобиловало массой фактов, обстоятельств, высказываний и позиций отдельных лиц. Анализ того, что они говорили и что они могли думать или предполагать. Возможные прогнозы: в случае, если так или если не так сложатся обстоятельства и т.д. и т.п. Домыслов было немало.

Выражался Яковлев образным, изысканным слогом, приклеивал политические и этические ярлыки к тому или иному историческому деятелю, лидеру партии или государства. (В своем выступлении профессор М.Вульфсон из Латвии назвал доклад Яковлева «виртуозным». И это так.) Здесь, на съезде, Александр Николаевич получил повод раскрыть, хотя бы частично, свое подлинное лицо и отношение не только к негативным страницам прошлого нашей страны, к ее лидерам, но и обобщенно «вскрыть антидемократическую и антинародную суть системы» в его понимании. В этом он преуспел.

Основные положения его длинного доклада сводились к тому, что сам по себе договор от 23 августа 1939 года с юридической точки зрения не выходит за рамки принятых в то время соглашений. И он, собственно, юридически утратил силу 22 июня 1941 года. Весь сыр-бор разгорелся вокруг так называемого секретного протокола. Комиссия сделала вывод, что такой протокол существовал. Хотя комиссия подтвердила, что его оригинал не обнаружен ни в советских, ни в зарубежных архивах. К этому комиссия пришла потому, что-де «дальнейшие события развивались в духе этого секретного протокола». И так как об этом секретном протоколе не ставились в известность политические и государственные инстанции Советского Союза и что он не был ратифицирован, то... в юридическом смысле он является изначально противоправным документом.

Однако Яковлев в своем докладе вышел далеко за рамки существа обсуждаемого вопроса. Он давал оценки И.В. Сталину, послевоенным событиям, ссылался на общественное мнение в Прибалтике и Молдавии анализировал международную реакцию на этот факт. Говорил о безнравственности, авантюризме. Взволнованно закончил, что надо наконец сказать правду, очиститься.

Депутаты забросали его вопросами. Он поначалу умело отбивался. Но не выдержал и становился, вопреки своим принципам, все более и более несдержанным. Если вопрос носил глубинный, исторически обоснованный характер, то он отвечал, что это, мол, не научный симпозиум, комиссия действовала в рамках, очерченных прошлым съездом. Если кто-либо под влиянием эмоций, патриотических чувств спрашивал в лоб, например: «Получается, по-Вашему, что мы были завоевателями?», то Яковлев делал вид, что не понимает, о чем речь. На ряд вопросов он отвечал, ссылаясь на доклад комиссии, ее заключение. Дело, мол, съезда, принимать или нет доклад комиссии. Вообще, вел себя Александр Николаевич непривычно. Нервничал, возмущался, злился. Мало что осталось от его обычной сдержанности, самоуверенности, академической солидности.

Теперь многие увидели истинного А.Н. Яковлева. Человека неудовлетворенного, недовольного, не воспринимающего исторические процессы так, как они реально развивались после Октября. Личность, настойчиво подчеркивающую изъяны нашей действительности, которые давно уже вскрыты и осуждены. Он буквально наслаждался возможностью выразить это свое внутреннее, давно скрываемое состояние, используя пресловутый секретный протокол для глобальных обобщений о порочности самого строя, самой системы.

И это говорил идеолог, выросший на марксизме-ленинизме, сделавший на этом научную и партийную карьеру. Сейчас он не переживал, не мучился, не страдал от негативных страниц нашей предвоенной истории, а упивался разоблачениями не только конкретных виновников «состоявшейся в 1939 году сделки», но и направлял разящие стрелы в советское общество вообще, в его сегодняшний день. В тех нынешних «консерваторов», которых он ненавидел и отождествлял со всеми бедами прошлого. И то, что в итоге на этом заседании доклад был отвергнут, во многом объясняется тем, что аудитория была возмущена манерой его поведения, безапелляционным, менторским тоном.

Как и ожидалось, активно поддержали выводы комиссии депутаты от Прибалтийских республик и Молдовы. Многие выступавшие сомневались, на каком основании комиссия пришла к таким выводам. Короче, высказывались очень разные мнения, Яковлев не убедил депутатов. Проект комиссии при голосовании не прошел. Внесли предложение проголосовать лишь за пункт первый — о правовой и политической оценке самого договора, а доклад комиссии приложить. Тоже не прошло, не приняли.

Дело принимало тупиковый характер. Тогда Лукьянов, посоветовавшись с Горбачевым, внес предложение, что, так как большой разброс мнений и надо рассмотреть их, то выслушать комиссию еще раз завтра. Так и решили.

24 декабря. М.С. Горбачев информировал, что в Бухаресте и некоторых других городах продолжается стрельба. Дорога в аэропорт блокирована. Сторонники Н.Чаушеску перешли к методам партизанской борьбы. Часть из них скрывается во Дворце республики. Комитет национального спасения считает, что обстановка улучшается. Правительство СССР поддерживает с ним связь. Официального сообщения об аресте Николае и Елены Чаушеску нет. Арестован их сын Нику Чаушеску.

Перешли к следующему вопросу.

Доклад А.А. Собчака «О результатах расследования событий в Тбилиси 9 апреля 1989 года».

Он долго и витиевато объяснял, как разворачивались события, к каким трагическим последствиям они привели. Погибли невинные люди. Вывод таков, что руководство Грузии не сумело возглавить остро и динамично развивавшиеся перестроечные процессы в республике. Политическую ответственность за события 9 апреля несут ЦК КП (Патиашвили и Никольский). Также политическую и правовую ответственность должны нести организаторы несанкционированного митинга: Церетели, Гамсахурдия, Чантурия. Направление в Грузию подразделений внутренних войск является нарушением закона. Решение Совмина Грузии об освобождении площади от митингующих и другие меры также являются незаконными. Говорил Собчак длинно, приводил различные детали этой трагедии.

Затем выступил Главный военный прокурор СССР А.Ф. Катусев.

Его информация во многом отличалась от доклада Собчака. Катусев привел факты, изложил хронику событий. Обратил внимание на провокационные действия экстремистски настроенных националистических лидеров оппозиции. Рассказал о просьбах руководства Грузии привлечь войска, о действиях внутренних войск.

В зале по мере его выступления нарастал шум, послышались выкрики. Депутаты от Грузинской ССР покинули зал, за ними ушли ряд депутатов из Литвы, Латвии, Эстонии, а затем и часть депутатов членов МДГ. Слово взял Г.Гумбаридзе. Выразил категорическое несогласие с прокурором. Обстановка в зале накалялась.

Председательствующий быстро объявил перерыв.

Во время перерыва, за обеденным столом, среди членов Политбюро шло обсуждение ситуации. Резко, эмоционально, возбужденно вел себя Э.А. Шеварднадзе. Он не сел, ходил вдоль стола. «Я не могу молчать! Я должен выступить. Это возмутительно, что говорил прокурор! Это провокация. Позор. Я считал, что обсуждения не будет. Но когда звучат такие оценки?! Сейчас —это вопрос моей чести, совести! Я подам в отставку. Нельзя же так извращать события!»

Некоторые члены Политбюро своими репликами пытались успокоить его. Отдельные товарищи считали, что прокурор явно перехватил в обвинениях руководства республики.

Горбачев сначала сидел, молчал, что-то жевал. Потом обратился к Шеварднадзе: «Погоди. Не торопись. Давай разберемся, обсудим спокойно. Не надо эмоций. Успокойся». Немного погодя они ушли.

Горбачев провел беседу с делегацией Грузии. Был ли там Шеварднадзе или сразу уехал, мне неизвестно.

После перерыва продолжили работу.

Слово взял М.С. Горбачев. От имени съезда обратился к депутатам Грузии с просьбой возвратиться в зал. Вернулись. События в Тбилиси — это наша общая боль, мы сочувствуем и переживаем. Я был против того, чтобы разворачивать обсуждение этой проблемы, —сказал Горбачев, — мы стали на трудный путь обновления страны с вековыми традициями, многонациональным составом. Это надо всегда иметь в виду. Обсуждения предложил не проводить, а поручить Верховному Совету довести дело по этому вопросу до логического конца.

Приняли постановление. Принять к сведению заключение комиссии. Осудить применение насилия против участников демонстрации 9 апреля 1989 года в Тбилиси. Соответствующие поручения были даны Президиуму Верховного Совета СССР.

Вернулись к вопросу о договоре 1939 года.

Вновь выступил А.Н. Яковлев от комиссии по политической и правовой оценке этого договора. Видимо, он понял, что вчера перестарался в обличении. Рассказал о дополнительном заседании комиссии. Извинился, что не ответил на некоторые вопросы, мол, не понял. В подтверждение того, что секретный протокол был, привел такой довод: есть в МИДе служебная записка (вернее, опись) о передаче в 1946 году подлинника этого документа помощником Молотова (Смирновым) - Подцеробу. Найдены машинописные копии протоколов на русском языке. Эксперт сверил подписи Молотова накопиях и оригинале договора —они идентичны. Короче, вел себя Яковлев уже как истинный миротворец. Но в конце все-таки не сдержался, заявив, «какое бы решение ни принял съезд, оно не изменит историю». Вновь возникли вопросы к нему. Особенно в связи с его пренебрежительным отношением к съезду.

Но А.И. Лукьянов умело погасил страсти. Решили прибегнуть к испытанному приему — поименному голосованию. Проект приняли.

Заслушали доклад А.С. Дзасохова «О политической оценке ввода советских войск в Афганистан». Это решение, принятое в 1979 году, не было рассмотрено в Верховном Совете СССР, чем нарушена Конституция. Приняли решение: осудить эту акцию.

Заключительное выступление М.С. Горбачева.

Тезисы. Решительно продвигаться по пути реформ. Правительство получило мандат доверия, но на определенных условиях. Многое предстоит сделать Верховному Совету. Требуется принять целый ряд важных законов. Необходимо готовить новую Конституцию. Надо укрепить в стране порядок, дисциплину. Сохранить Союз ССР. Расширить права республик. Поздравил всех с Новым годом и закрыл съезд.

25 декабря. Пленум ЦК КПСС.

«О вопросах, связанных с решениями XX съезда компартии Литвы». Докладчик М.С. Горбачев.

(Хотя материалы этого Пленума были позже опубликованы в печати, я хотел бы в своих записках отметить некоторые, на мой взгляд, принципиальные моменты хода и последствий Пленума.)

Что говорил Горбачев? Ситуация для нашей партии необычная. Состоявшийся 19—23 декабря внеочередной XX съезд КПЛ принял «Декларацию о самостоятельности компартии Литвы». Главную цель эта партия видит в создании независимого демократического Литовского государства. Во время этого съезда, продолжал Горбачев, группа делегатов, несогласная с самостоятельным статусом КПЛ, организовала свою конференцию и избрала временный ЦК КПЛ на позиции КПСС. Таким образом, КПЛ раскололась. Если называть вещи своими именами, то XX съезд КПЛ сделал шаг, направленный на организационный и политический разрыв с КПСС. Эти решения провоцируют КПСС на такую реакцию, которая может подорвать многие перестроечные процессы... От нас требуют принципиальной оценки литовского съезда, энергичных и действенных мер по защите единства КПСС.

Затем Горбачев анализирует политические процессы, которые проходили в Литве в последнее время.

Завершая свое довольно продолжительное и резко обличительное выступление, он заявил: «Нам следует избегать каких-либо недомолвок. Нынешнее партийное и государственное руководство не допустит распада союзного государства. Это я хочу заявить на Пленуме прямо. И тут не должно быть никаких иллюзий по поводу намерений и способностей Центра».

Начались выступления.

Излагать их нет смысла. Бразаускас остался на своих позициях: «Да, компартия Литвы образовалась как самостоятельная партия. Никакого давления не было. Это наш путь».

Выступающие, а их было много, в речах были критичными, иные возмущенными до крайности. Звучали призывы запрета КП Литвы, исключения из партии Бразаускаса и т.п. Были и попытки смягчить ситуацию, найти компромисс, попытаться еще раз переубедить коммунистов Литвы.

Образовали редакционную комиссию. Поручили ей подготовить к завтрашнему дню проект постановления Пленума.

26 декабря. Продолжение Пленума ЦК КПСС.

В.А.Медведев зачитывает проект постановления.

Проект не понравился. Сразу пошли вопросы. Поднялся шум. Члены ЦК возмущались таким «обтекаемым» проектом.

Вновь начались выступления.

Опять, примерно в том же духе, что и вчера, даже еще более резкие, ультимативные. Упреки в адрес ЦК КПСС, секретарей и членов Политбюро ЦК, которые были причастны к развитию негативных процессов в компартии Литвы. Называли фамилии.

В зале стоял шум, возмущение.

М.С.Горбачев, с места: Тихо, тихо. Это не дрова колоть. Я вижу, как кулаки сжимаются. Соображать надо. Литва, народ, страна — за нашими плечами. Если дело так будет идти, то я в этом не участвую. Нужно ли записать, кто несет ответственность? Нужно. И о Бразаускасе. Отвечает он. Но списывать и разбрасываться всеми... И Медведев негодный, и Политбюро негодное! А кто останется тогда?

В зале вновь послышались возмущенные выкрики.

Он продолжал. Что вы, с «заклепок» сорвались, что ли? Не обижайтесь. Потому что то, что мы решаем, — это больше, чем Бразаускас там, Яковлев, Горбачев, Медведев (ну, других не буду трогать, они — хорошие).

Думаю, что это был не спонтанный взрыв негодования. Горбачев невольно выплеснул копившиеся у него внутренние чувства по отношению к этому составу ЦК, да и к своим коллегам по Политбюро. Конечно, тогда мы еще не знали всей правды о его замыслах.

Некоторые члены ЦК, желая смягчить обстановку, выступили с примирительными предложениями. Но продолжались и резко критические речи. Всего по этому вопросу выступило аж 46 человек.

Итог подвел М.С. Горбачев. Он говорил уже спокойно. Даже каким-то извиняющимся тоном.

Очень важно, какое решение мы сегодня примем. Ведь ЦК — это мозг. Что мы с критических позиций анализируем положение в партии, в обществе, меня не огорчает, напротив. Но я все время повторяю, что нет простых решений. Корни многих проблем уходят глубоко внутрь. Очень все сложно. Поэтому, когда кричат «давайте решать», что-де Горбачев «тянет резину» —я несогласен. Это как раз тот процесс, который мы разворачиваем. Это —демократия, гласность, сопоставление мнений. Так ведь вопрос стоит? Поэтому прошу вас, дорогие друзья, понять мою острую реакцию на те попытки сразу все решить.

Конечно, мы должны быть принципиальными. Если мы имеем дело с людьми, которые меняют свои политические взгляды, свою приверженность —с этими людьми ничего доброго не построишь. На нас лежит огромная ответственность. Политбюро внимательно и осмотрительно ведет дело. Нельзя нас подозревать. Мы все отдаем работе, делу. Сейчас нельзя без анализа и осмотрительности. У нас —позиция, у других — позиция. Как быть? Искать выход, только так. XX съезд КПЛ —удар по перестройке, по КПСС. Но я не хотел бы считать, что процесс уже завершен. И все должны еще раз подумать, как нам поступить. Направить видных, авторитетных товарищей в Литву. Мне туда поехать, на определенном этапе. И потом окончательно прийти к выводу.

28 декабря. Позвонил Лукьянову. Информировал его, что предвыборная кампания в РСФСР идет вяло. Местные парторганизации бездействуют. Сейчас выдвинуты кандидаты лишь в трети округах. Неформальные общественные организации действуют напористо, активно. Особенно в Москве и Ленинграде, где открыто отбирают кандидатов. Причем альтернатива подобрана так, что в любом случае проходят люди, верные МДГ. Необходимо обязательно переговорить в ЦК — усилить работу. Непонятное благодушие. Мне это не надо — ведь я ухожу. Но кого будем выбирать взамен? Он согласен. Обещал переговорить с Горбачевым.

Вот и завершается 1989 год. Очень сложным, насыщенным крупными событиями был этот год. В обществе нарастали негативные процессы. Недовольство людей постоянно и умело подогревалось растущими, как грибы, различными неформальными общественными организациями: союзами, группами, народными фронтами и т.п. Стремление лидеров этих организаций к власти уже и не скрывалось. Авторитет органов власти снижался. Призывы к единству, солидарности, совести, патриотизму не срабатывали. Люди уже не верили в эффект перестройки. На этом фоне разрастались и другие, опасные для Союза тенденции. Под лозунгами роста национального самосознания, расширения экономической самостоятельности союзных республик все более крепли сепаратистские настроения, развивались националистические тенденции. Наряду с экономическими требованиями все громче стали звучать и политические. Это было особенно характерно тогда для Прибалтийских республик. Нарастали межнациональные конфликты в Закавказье, в республиках Средней Азии, в Молдавии. Стремление экстремистских, националистических сил обвинить во всех грехах и проблемах «Советскую Империю», по сути, были направлены в адрес РСФСР. Это обстоятельство вызывало, естественно, соответствующую реакцию и со стороны русского народа.

Экономические и политические проблемы выплеснулись на Втором съезде народных депутатов СССР. Съезд шел трудно, нервно, возбужденно. Горбачеву стоило больших усилий ввести съезд в желаемое русло. Он использовал весь арсенал испытанных средств - уговаривал, обещал, возмущался, грозил, льстил, соглашался, грубил. Импровизациям не было конца. Как я считал тогда, съезд насторожил его. Крайний радикализм демократических сил, объединенный межрегиональной депутатской группой, приобретал все больший опыт. Депутаты этой немногочисленной (170—200 человек) группы действовали согласованно, гибко, изощренно, крикливо. Их уже не устраивали мелкие уступки. Баталии шли по принципиальным вопросам.

Мне представлялось, что Горбачев стремится отстаивать свои позиции. Но в то же время стал все чаще, хотя и не сразу, поддаваться, уступать. Сейчас стало очевидным, что он не просто шел на компромисс, а вел определенную линию, консультируясь со своим «советником» и оправдывая эти уступки тактическим маневром или «обстоятельствами». Еще больше злили Горбачева «твердолобые консерваторы», возмущение которыми активно подогревало его близкое окружение, что ярко проявилось на декабрьском Пленуме ЦК.

Съезд дался всем нам нелегко, его итоги не оставляли сомнений в том, что предстоящий 1990 год сулит еще большие трудности. Понимал это и М.С. Горбачев, и не зря он уже стал высказывать мнение, что лидеру партии и государства нужны более четкие властные полномочия. Видимо, он надеялся через президентскую власть сдержать бушующие в обществе страсти. С таким настроем он пришел на заседание Политбюро 2 января 1990 года.

1990 год

2 января. Заседание Политбюро. Без повестки.

Начал М.С. Горбачев. Пережили трудный год. Приобрели более полное понимание природы перестройки, того, что она требует от Политбюро, Правительства, партии, народа. Замысел перестройки был ясен в принципе, но до полного раскрытия его и особенно до реализации — путь сложный. Идя и открывая новые пути, надо и из прошлого брать полезное, ценное. Причем необходимо учитывать, что процесс обновления осуществляется в реальном обществе. Нам не подходят подбрасываемые кое-кем модели Швеции, США и т.п. Сейчас этап наиважнейший. Его надо пройти как можно скорее. В стране происходят глубокие перемены. Общество в возбуждении. Есть определенная опасность противостояния. Здесь мы не можем спасовать, тем более дрогнуть. Речь идет о перспективе развития страны на десятилетия вперед, а может, и дальше.

На что я особенно хотел бы обратить ваше внимание. То, что происходит в Восточной Европе, не должно сбить нас с пути ни в мыслях, ни в действиях. Мы не можем выпустить ситуацию из рук.

Конкретные вопросы.

1.Оздоровление экономики. Перспектива — требует переработки, наполнения. (Видимо, он имел в виду доклад Рыжкова и решение съезда.) Сегодня главное —это реализация плана 1990 года. Она зависит от огромной организации работы всех, и прежде всего Правительства. Именно Правительство обязано решать проблемы производства, используя технологию, науку. Пока мы не нащупали пути влияния на этот процесс через предприятия, там еще не ухватились за перспективу, а заботятся о сегодняшнем дне, о прибыли, оплате и т.д. Если кто не сможет справиться с этим, то надо уходить на меньший участок.

2.Работа партии. Пресса должна сейчас подкрепить тему — как взять рубежи 90-го года. Чтобы она звучала во всех средствах информации. Требуется крутой поворот к сиюминутным конкретным делам. На это нацелить аппарат ЦК и партийных комитетов. Надо помочь разобраться на местах. Специалистам, секретарям, членам Политбюро побывать в областях.

3.Верховный Совет. Комитеты должны работать день и ночь начиная с 10 января. Провести Президиум. Подвести итоги Второго съезда и вносить необходимые предложения в Верховный Совет. Сессию открыть 12 или 15 февраля, не позже.

(Не густо. Я ожидал более обеспокоенной и резкой реакции Горбачева, судя по его настроению сразу после Второго съезда. Он что-то ожидает, готовит!)

Н.И. Рыжков. Правительство готово к напряженной и требовательной работе. Нужна поддержка от ЦК, от партийных комитетов областей. Жалуются министры на отрицательную реакцию с мест. Идет закрытие важных производств (особенно в химии). Снижается дисциплина. Нужна поддержка и средств массовой информации.

В.И.Воротников. Надо дать свободу Правительству. Не дергать его по мелочам. Кончать драчку между журналистами, писателями и учеными. Не разберутся в своем доме, а пытаются «завести» и рабочих. Надо незамедлительно начать функционирование Российского бюро ЦК. Впереди масса дел по выборам. Идут разные толки по РКП. (Выступили еще 2—3 человека. Активность на Политбюро падает.)

Вопросы подготовки к XXVIII съезду.

М.С.Горбачев. Пленум ЦК провести 29—30 января. Рассмотреть вопросы: Какова должна быть Программа партии. Ее место в обществе. Что такое политический авангард? Это должна быть политическая платформа — ясная, понятная каждому.

Социально-экономические вопросы. Как вести экономическую реформу. О собственности, рынке. Отношения в рамках региона, предприятия. Нужны точные, четкие, понятные формулировки.

На Пленуме обсудить, как проводить выборы делегатов на съезд, партийных комитетов, первых секретарей. О прямых выборах Генерального секретаря. Есть предложения о совмещении выборных органов с аппаратом.

⇐ Предыдущая 38 39 40 41 424344 45 46 47 Следующая ⇒